Нэйт
На сектор Акватики Ласса опускается ночь. На небо восходят два крупных естественных спутника, которые могли бы пролить свой свет на Зоа Дайе, но их сияние растворяется в бесконечном море искусственных огней. Яркие вывески, рекламные галоэкраны, неоновые эйроны, скользящие по аэротрассам.
Прибрежная зона погружается в ночную жизнь.
Терраса одного из верхних этажей лучшего отеля Акватики Ласса позволяет рассматривать город с лучшего ракурса.
Бионид кружит рядом, расставляет блюда по всем правилам хорошего ресторана и даже украшает стол настоящими свечами. Зоадайцы обожают старые традиции, хотя в дополнительном свете нет нужды. Левитирующий столик и нижняя часть дивана подсвечиваются приятным мерным сиянием, к тому же в бассейне работает режим ночного освещения, позволяющий насладиться приятной лазурью воды.
В отблесках света кажется, что кожа и волосы Лу тоже светятся.
Рассматриваю её, пока она сама завороженно озирается.
Нужно признать, что обстановка здесь… довольно приятная. Во всяком случае маленькая хайса смотрит вокруг с широко раскрытыми глазами и каким-то детским восхищением.
— Лу… — говорю тихо, приблизившись к её уху. Она вздрагивает, но не оборачивается. — Давай выясним, какая еда тебе нравится.
Делает попытку улыбнуться и растерянно смотрит на стол, заставленный всевозможными блюдами. Я специально заказал всё маленькими порциями, но даже так ни на столе, ни на дополнительной платформе нет свободного места.
Лу
— Как насчёт вот этого ассорти из свежих зоадайских овощей? Их специально нарезают палочками, чтобы можно было окунать в один из соусов. А вот здесь сырная тарелка, к ней подают местные фрукты и орехи…
Он сидит очень близко, а я ощущаю, как от его голоса по позвоночнику то и дело пробегают мурашки.
Представь я подобную ситуацию раньше, ужаснулась бы и попыталась отстраниться или ощутила бы привычную мерзкую тошноту… но ни тошноты, ни паники, как ни стараюсь, обнаружить в себе не могу.
Страшно признаваться даже самой себе… но мне нравится его внимание. Особенно теперь, когда он освободил меня и предлагает самостоятельно решать, чего я хочу.
Решать даже в мелочах. Как, например, с выбором “блюд”, выбором места трапезы и даже выбором одежд…
Это всё очень непривычно, потому что в Обители феям никогда не предлагается выбор. Зачем это нужно, если есть строгие и чёткие правила? Правила, которые феи до колик в животе боятся нарушить…
Пытаюсь осознать, что те правила остались в прошлом, а я больше не являюсь чьей-то собственностью… и всё ещё не могу в это поверить.
Свобода ощущается очень странно. Она, как хрупкий росток чего-то неизведанного прорастает во мне, робко разливается в теле маленькими волшебными пузырьками, щекочет, подначивает, распирает изнутри, требует убедиться и доказать самой себе, что это не сон.
Хочется сделать что-то, такое, на что я бы прежде не решилась. Бросаю осторожный взгляд из-под ресниц на того, кто отказался быть моим хозяином, взамен предложив мне себя… фактически в собственность. Его поступок будоражит кровь, и я всё жду, что он сделает или скажет дальше… но Нэйт просто протягивает мне одну из тарелок, и я беру с неё… не знаю что…
Мой организм давно привык к полуголодному существованию. Так было проще. В обители и в бараках можно было запросто остаться совсем без еды. Мы же феи. Чтобы жить, мы черпаем энергию пространства. Так что, я даже могу забывать о том, что нужно принимать пищу. Просто без еды и отдыха мы ощущаем противную слабость и тянущую пустоту в животе, а наш резерв не наполняется.
Кусаю нечто розовое и ощущаю, как сок растения ударяет по вкусовым рецепторам. Прикрываю глаза и пытаюсь впитать в себя каждый нюанс нового вкуса.
— Спасибо… это очень вкусно.
— Лу, ты ничего ещё не съела. Можно… можно я сам буду кормить тебя? — слышу волнение и приятную хрипотцу в его голосе, она проникает в мои внутренности, вызывая всплеск тепла и очередную волну острых мурашек.
Согласиться? Прислушиваюсь к себе.
Кровь быстрее бежит по венам, а сердце с силой ударяется о грудную клетку. Отчего-то вспоминаю, как тайно мечтала нырнуть в воду того чёрного озера… в которое мне так и не удалось нырнуть…
Киваю и успеваю заметить хищный блеск в тёмных глазах, прежде чем он успевает замаскировать его мягкой улыбкой.
— Это миниатюрный ореховый чимпах. Снаружи хрустящая оболочка, внутри мягкая сырная начинка с разными специями. К чимпаху подаётся сливочный соус…
Протягивает мне прозрачную тарелку с двумя углублениями: в одном сиреневые шарики, размером не больше моего ногтя, а в другом… хмм… больше всего это похоже на густую белую пену. Ложечкой подхватывает шарик и окунает его в пену, после чего протягивает мне. Послушно открываю рот и съедаю содержимое ложки.
Пузырьки пены тают на языке… это и есть сливочный вкус? С наслаждением раскусываю хрустящий шарик, и на язык попадает новая палитра вкусов… оттенков так много, что я теряюсь и прикрываю глаза, ощущая, как начинает кружиться голова. Внутренний резерв пробуждается и требует…
— Ещё!
Нэйт быстро повторяет фокус с соусом и шариком, который тут же исчезает у меня во рту.
— Ещё? — спрашивает, едва сдерживая улыбку.
— Да…
Ложка исчезает за ложкой, пока Нэйт не останавливает меня:
— Лу… здесь ещё много из того, что тебе стоит попробовать. Позволишь?
— Хорошо, — киваю и с предвкушением слежу за его действиями.
— На Зоа Дайе растут уникальные фрукты, — поясняет, пока берёт несколько прозрачных шарообразных ёмкостей с содержимым разного цвета. — Из них получаются чудесные десерты. Здесь муссы трёх разных видов: ягодный, фруктовый и ягодно-сливочный. Тебе понравился сливочный соус?
— Да.
— Тогда давай начнём с этого, — берёт шарообразную ёмкость с нежно-голубым содержимым, окунает в него ложку и протягивает мне.
Съедаю и замираю… кажется, словно на языке тает… радость… она разливается и проникает в само сознание…
— Это… сладкое?
— Да. Ты никогда не пробовала сладкое?
— Нет… — горло сжимается от слишком разных эмоций.
Ещё одна ложка и я прикрываю глаза, ощущая, как близка к тому, чтобы расплакаться. Сладость оказывается слишком яркой.
Отворачиваюсь, упираясь невидящим взглядом вдаль, туда, где множеством огней переливается ночь над Акватикой Ласса.
— Лу, — горячее дыхание и шелест рядом с моим ухом, — я уже понял, что место, где ты жила… не было простым. Чтобы лучше понимать, как помочь… твоим сёстрам… я буду задавать тебе вопросы. Если тебе будет сложно на них отвечать, ты просто не отвечаешь. Хорошо?
Он совсем близко. Спиной ощущаю тепло его тела, а дыхание колышет волоски над ухом.
— Хорошо, — киваю.
— У тебя было второе клеймо, которое мы удалили. Судя по данным оно было у тебя всю жизнь. Как так вышло, что ты всю жизнь была… — замолкает. Его дыхание становится более глубоким и немного прерывистым.
— Была собственностью? — решаю называть вещи своими именами.
Я задала Энти немало вопросов и уже не та дикарка, какой меня посчитали Нарьяна и Майори. Я знаю, что на многих планетах такое клеймо незаконно и даже знаю, что обычно женщины сами вольны выбирать себе пару… без принуждения.
— Там, где я родилась, такое клеймо ставят всем девочкам сразу после рождения. Мы называем его меткой… Символ того, что мы принадлежим хозяевам нашего мира, мужчинам.
Отчётливо слышу скрип зубов. Прикрываю глаза и продолжаю говорить. Чувствую, что мне хочется рассказать Нэйту об этом. Хочется, чтобы кто-то знал.
— Мы не видим наших матерей. Девочек в младенчестве передают на воспитание в Общины. Когда мы становимся старше… мужчины устраивают “осмотры” и выбирают себе будущих наложниц, — собственный голос звучит глухо. — У наложниц есть шанс стать жёнами. У жён есть шанс стать любимыми жёнами. Многие сёстры мечтают об этом… потому что тогда они получат право родить мальчика. Матерей мальчиков не прогоняют из дворца, даже если они надоедают хозяину.
— Ты сказала, "получат право родить мальчика"? Как это?
— Наложницам делают уколы, которые блокируют рождение мальчиков. Каждый мальчик — будущий конкурент, с которым нужно делиться властью… и наложницами. Мальчики живут только во дворцах.
Кажется, я слышу тихое рычание.
— А ты, Лу? Что было с тобой?
— Я…
Поворачиваюсь и заглядываю в бесконечно тёмные глаза… совсем как то лесное озеро. Невозможно узнать, что под водой… пока не нырнёшь.
Слова застревают в горле.
— Тебя пугают мои глаза? — голос хриплый, обволакивающий.
— Немного.
Нэйт отворачивается, сбоку появляется прозрачная панель, на которой он что-то быстро перебирает пальцами. Наблюдаю, как бионид подплывает к нему, протягивая световую платформу, на которой лежит что-то чёрное.
— Это повязка на глаза, Лу. Возможно, так тебе будет проще… говорить со мной.
Надевает маску, скрывая часть лица под слоем тёмной гладкой ткани.
— Так легче?
— Да.
Теперь, когда его глаза спрятаны, что-то меняется. Моё тело словно немного расслабляется, чувство настороженности пропадает.
— Ты расскажешь про себя?
Рассматриваю острые графичные скулы, мысленно провожу по ним кончиками пальцев.
— Я должна была стать стопятнадцатой наложницей одного из “хозяев" нашей планеты. Но нашла способ оттянуть этот момент. Несколько месяцев назад меня наказали, отправив в дальние бараки. Туда ссылают многих провинившихся… чтобы они осознали “свои ошибки”, — на мгновение гнев вспыхивает в груди, делаю глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Всё больше осознаю ложь и лицемерие, которыми была пропитана моя жизнь. — В одну из ночей объявили тревогу. Это была очередная попытка напасть на нашу планету. Прежде подобные нападения ничем не заканчивались, природные щиты надёжно защищают нас от вторжений извне. Но в то утро я успела сбежать из зоны бараков, прежде чем успели закрыть защитный купол… надеялась, что это даст мне время уйти вглубь древних лесов и попробовать там затеряться. Вот только до леса я не добежала, попала в сеть к блёклым особям. Меня, как и многих других, выставили на аукционах. И продали… тебе.
Рассматриваю аккуратный нос с едва заметной горбинкой, опускаю взгляд на плотно сжатые губы.
— Ты презираешь меня, потому что я мужчина?
— Нет, Нэйт, — получается шёпотом. — Я не презираю тебя… я…
Протягиваю руку и едва касаюсь его шеи, провожу кончиками пальцев вниз до ключиц. Слышу его глубокое дыхание и замечаю, как он сглатывает.
— Нэйт… я хочу знать, о чём ты думаешь…
Начинаю ощущать, как через кончики пальцев течёт приятная энергия. Она разливается по телу, наполняет кровь, лопается сотнями маленьких пузырьков.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Я рассказала тебе о своём мире. В обмен хочу узнать, что у тебя в голове.
— Ты.
— Что именно ты от меня хочешь? На самом деле. Зачем я тебе? Зачем ты купил… нас? Не говори, что просто освободить и отправить на свои планеты. Это ложь. Что ты искал на том аукционе? И зачем поставил себе клеймо? Зачем становиться чьей-то собственностью? И я не поверю, если ты скажешь, что тебе просто нужна женщина…
Мои пальцы чувствуют, как учащается его пульс.
— Я хочу семью. Ребёнка. Моя раса может иметь детей только от тех, кто генетически с нами совместим. Я много циклов ждал свою пару, но она выбрала другого. До взросления следующей возможной пары больше тридцати лет. Я решил попытаться отыскать другие расы. Не верил, что найду, но оставаться на своей планете было невыносимо.
Я не вижу в его словах противоречий. Не чувствую лжи.
— На твоей планете мало женщин?
Он сидит почти неподвижно. Его руки до побелевших костяшек впиваются в край сидения. А я продолжаю исследовать кончиками пальцев его широкую, напряжённую шею.
— Мало тех женщин, которые способны стать парой для мужчин моей расы. У нас почти не рождаются девочки.
— Почему ты думаешь, что я смогу стать твоей… парой?
Упираюсь взглядом в участок кожи на шее, под которым бьётся пульс. К своему ужасу, понимаю, что думаю о том, как это будет ощущаться… если я коснусь его губами.
Прислушиваюсь к себе и снова не нахожу ни одной из тех мерзких эмоций, что преследовали меня, когда нас представляли кому-то из мужчин моей планеты.
— Твой запах, Лу. Я дышу тобой, — переходит на шёпот, — Кажется, если перестану чувствовать его, то… то не смогу дышать.
Его откровение острой волной прокатывается вдоль позвоночника. Сбивает дыхание. Будоражит, как будоражат мысли о потаённых желаниях, о чём-то дерзком и невозможном.
Тянусь к шее губами. Едва касаюсь гладкой тёплой кожи.
Нэйт шумно вдыхает и немного запрокидывает голову. Доверчиво подставляет шею. Сжимает зубы…
Придвигаюсь чуть ближе, почти касаюсь его ноги своим бедром, отчего сердце начинает колотиться ещё сильнее. Поднимаю руку и подрагивающими пальцами провожу по чётко очерченным губам. Замираю в нерешительности…
Хочу ли я знать, что скрывают тёмные воды лесного озера?
— Нэйт…
Он не отвечает, но наклоняет голову ниже, так, что теперь его лицо оказывается достаточно близко.
Вслушиваюсь в хриплое дыхание. Рассматриваю подрагивающие ноздри.
Горячие ладони осторожно ложатся на мою талию и мягко сжимают.
По сильному телу пробегает лёгкая дрожь. Из его груди вырывается рычание. Одна рука резко порывисто перемещается на мою спину и вжимает меня в твёрдую широкую грудь, другая фиксирует голову. На фоне чётко очерченных губ выдвигаются острые клыки.