МХ1418
— Я понимаю, что спонсоры не будут тратиться на удобные постели для тех, кто доживает здесь свои жизни, но почему нам запрещают греться? Это ведь ничего не стоит!
— А ты не догадываешься? Мы мусор, отработанный материал. Бесполезные особи, которые имели наглость ослушаться мужчин. Дальние бараки останутся такими в назидание всем остальным феям.
Сегодня к нам привели новенькую, она что-то не поделила с одной из избранных жён хозяина, а теперь пытается понять, во что угодила. РН1023 объясняет наивной фее, как здесь всё устроено.
Я прозябаю в дальних бараках уже третий месяц. Меня не пугает бесконечный холод и всего один час сна, выделяемый феям для восстановления части резерва. Я с радостью ем сырой паттат, потому что здесь запрещено есть тёплую пищу. Меня даже не пугает отсутствие возможности нормально помыться: холодный ручей на дальнем дворе да грубая старая тряпица, чтобы отереться — вот и все наши удобства.
Но это ерунда, в сравнении с моей главной проблемой: я не могу получить новую бутылочку снадобья от Безмолвной и уже начинаю ощущать первые признаки зарождающегося окукливания.
И это самое поганое, что могло со мной произойти.
До перерождения фея не может вступать в интимную связь, наше тело изначально не имеет некоторых органов. Перерождение же говорит о том, что фея созрела для выбора спутника жизни и создания семьи… Во всяком случае, так было много поколений назад, ещё до захвата нашей планеты теми, кто сейчас издевательски называет себя нашими благодетелями, спонсорами и хозяевами.
Я не должна этого знать, но я научилась понимать язык Безмолвных, а они знают очень многое.
— А ну, вставайте дармоедки! Время отдыха истекло! — зычный голос врывается в тихие предрассветные сумерки. Строгие смотрительницы не позволят отдыхать ни одного лишнего мгновения. — Давайте, давайте! Паттат сам себя не вырастит! А ну, живее!
В смотрительницы выбирают фей, которые не прошли ни один из отборов и не смогли стать наложницами. Теперь, чтобы не стать Безмолвными, они изо всех сил доказывают хозяевам свою преданность, старательно выполняя всё, ради чего здесь оказались. Мне их по-своему жаль.
Собираю волю и быстро выбираюсь из вороха колючего сена, который здесь гордо именуется “постелью”. Лучше не злить смотрительниц, любое ослушание в бараках грозит суровым наказанием.
— Это просто невозможно… как мне работать, если резерв почти пуст? Разве можно отдыхать всего час? — бурчит себе под нос новенькая.
— Всё рассчитано так, чтобы сил хватило лишь на работу, — поясняет РН1023. — Мы не имеем права восстанавливать свой резерв.
РН1023 у нас за старшую. Она здесь уже несколько лет и до сих пор держится. За эти месяцы она стала мне настоящей старшей сестрой. Объяснила, как тут всё устроено. Но главное, РН1023 понимает меня и мой страх попасть во дворец.
— Как это не имеем права? Но я же так быстро постарею! Мне нужна сила для поддержания собственной юности! — новенькая всё ещё плохо понимает, во что влипла…
— О, об этом теперь можешь забыть.
Феи обладают природной силой. Способны ускорять рост растений и исцелять. Поэтому спонсоры так долго живут и поэтому так строго контролируется рождение мальчиков. Каждый мальчик — это будущий конкурент, с которым придётся делиться властью, дворцом… и наложницами.
А мой резерв мал и без отдыха. Так и должно быть у неперождённых фей. Поэтому в бараках меня заставляют в основном работать руками — собирать, перебирать, складывать с огромные корзины, носить, убирать… и начинать всё по новой изо дня в день.
За годы работы здесь, некоторые феи устают настолько, что начинают сходить с ума и умоляют иссушить их, чтобы, наконец, завершить жизненный цикл. Боюсь, что закончу свои дни, как они.
Нельзя думать о грустном. Глубоко вдыхаю и погружаю лицо в ледяную воду ручья. Кожу покалывает иголочками, от чего голова свежеет, а дурные мысли в панике разбегаются по дальним уголкам сознания. Так-то лучше.
Вытираюсь грязным рукавом хламиды и бодро топаю на дальнее поле.
Когда светило погружается за горизонт, на землю опускается пробирающая прохлада. В иной раз я бы проклинала её, но сейчас радуюсь.
Феи любят тепло, и я боюсь, что стоит мне расслабиться, отдохнуть и согреться, как тело само перейдёт в процесс перерождения. Как бы странно это ни звучало, но холодные бараки и скудная пища — моё спасение.
Разгибаю ноющую спину и осматриваюсь. Холодный свет планирующих над каждой феей ламп напоминает, что работы продолжаются полным ходом, несмотря на сгустившуюся вокруг поля тьму.
Ощущаю уже привычную к этому времени суток мерзкую слабость. Коленки дрожат от долгих часов в напряжении, а руки просто отказываются меня слушаться.
Нужно дать телу хоть немного отдыха иначе просто упаду. Незаметно подбираюсь к самому краю поля и опускаюсь на колени. Очень надеюсь, что мою хитрость не заметят.
Всматриваюсь в темноту. За ручьём начинается луг, а за ним высокий лес. Сейчас его не видно, но если прислушаться, то можно услышать шёпот древних деревьев.
Прямо передо мной пролегает незримая граница, отделяющая сектор бараков от диких земель. Кажется, стоит переступить её и окажешься на свободе… но это иллюзия, насмешка, над теми, кто здесь находится. Потому что в каждой из нас внедрено нечто, что позволяет хозяевам и смотрительницам знать, где находится каждая из фей. Мы называем это меткой.
Нам рассказывают, что метки нужны для нашей безопасности, но я знаю, что это ложь. Просто мужчины не хотят отпускать твою собственность на свободу. Наказания за попытки побега одни из самых унизительных и суровых.
Плечо задевает ветка. Не глядя отвожу её в сторону, за что получаю укол тонкими иглами, покрывающими растение.
Ай! Вот растяпа…
Поворачиваюсь и упираюсь взглядом в гроздь мелких синих ягод. Во рту собирается слюна. Сегодня я получила лишь один сырой паттат, и это было ещё утром.
Ягоды сирении добавляют к блюдам из паттата, для улучшения их вкуса. В бараках запрещено их использовать в пищу, но заставляют выращивать, как напоминание о жизни, которая продолжает течь за пределами этого места. Напоминание о том, что послушные феи заслуживают большего.
Я бы могла тайно съесть несколько ягод… они очень приятно пахнут, и мне ужасно хочется ощутить их терпкость и сочность на языке… Но нельзя… если ягоды не нагреть, то их сок окрасит язык и зубы в яркий синий цвет. А каждую из нас после смены проверяют, в том числе, заставляют открывать рот. Это тоже делается с целью сломить нашу гордость… хотя здесь всё продумано для этой цели.
Последняя мысль заставляет победно скалиться. Ваана Таха думает, что жизнь в бараках сделает меня послушнее? Ха! Он очень глубоко заблуждается! Пусть только попробует сделать, то, что обещал и я положу жизнь, чтобы лишить его отростка, которым он так гордится. Пусть только попробует… пусть только попробует…
— МХ1418! А ну, вставай, дармоедка! Знаешь, что тебя ждёт за безделье? — язвительный голос старшей смотрительницы не позволяет усомниться в том, что наказание будет суровым.
— Так это и есть та дрянь, что смела перечить нашему господину, великому и благороднейшему Ваана Таха?
Высокий мелодичный голос с помпезными нотками заставляет удивлённо обернуться. На тропинке стоит прекрасная взрослая фея. Её волосы убраны в сложную причёску, тело украшают драгоценности, а таких одежд я не видела отродясь…
За красавицей стоит пара фей в одеждах “попроще”, но и они отличаются от фей в Общине, как бабочки отличаются от земляных тараканов.
— Чего вылупилась, дармоедка? А ну, на колени перед избранной женой! — неожиданно вскрикивает смотрительница и толкает меня вперёд, ловко подставив подножку.
Нелепо растягиваюсь прямо на тропинке перед гостьями.
— Видите, госпожа Кармеза? У нас все девицы быстро становятся послушными, — подобострастно отчитывается старшая смотрительница.
Вот гадина… хотя, какая разница. Начинаю подниматься и слышу чуть визгливый окрик жены Ваана Таха:
— Встань!
Эээм… так вроде я этим и занималась? Окончательно выпрямляюсь и поднимаю глаза на избранную, отмечая, что она очень странно смотрится посреди поля паттата.
Избранная обходит меня по кругу, словно пытается прицениться.
— Ты успела подумать над своими гадкими словами? Теперь понимаешь, что никто не смеет перечить нашему великому господину?!! Осознала свою ошибку?
Вот только сейчас сидела на краю поля и осознавала… осознавала… и осознавала…
— Молчишь? Возможно, молчание — это лучшее, что ты можешь сделать! Я прибыла сюда, чтобы лично сообщить: великодушный Ваана Таха даёт тебе последний шанс доказать, что ты достойна его выбора!
Дело дрянь.
— Смотрительница! Сегодня эта девка должна работать всю ночь!! — избранная поднимает выше подбородок и помпезно указывает на меня пальцем. — А с рассветом отведёте её ко мне! Я сама подготовлю её к следующему осмотру! У меня она станет, как шёлковая… Господин всегда должен быть доволен!
Дело совсем дрянь…