Закат горит, прибой шумит,
А я пою, во тьме сокрыт.
Я с песней прожил жизнь свою,
Теперь я стар, но все пою.
Звучат напевы день и ночь,
Но песней зла не превозмочь.
Я не утешусь никогда,
Так велика моя беда.
Нет, надо мной не властен страх:
Я пожил, я уже в годах.
Нет, надо мной не властен страх:
Не страшен мне могильный прах.
Кто не искал меня — найдет,
Кто ищет — ввек не сыщет тот.
Так будь что будет: все равно
Свершится то, что суждено.
Тремя смертями все умрем,
Пока навеки не уснем.
Вот вижу — из лесу кабан
Идет, шатается от ран.
На нем живого места нет.
Он слаб от старости и сед.
Ведет он малых кабанят,
Они от голода вопят.
Ему навстречу конь морской
Несется вихрем над волной.
Он бел как снег, а надо лбом
Рога сверкают серебром.
Огонь летит из-под копыт
Так, что морская гладь кипит.
Толпа коней за ним видна —
Стеснились возле кабана.
— А ну-ка, силы не жалей!
Кабанью голову разбей!
(Уже ступни скользят в крови...)
Врага копытом раздави!
(Я вижу, кровь течет рекой...)
Бей! Бей сильнее, конь морской!
(Вот по колено плещет кровь...)
Бей без промашки вновь и вновь!
Бей, не жалей! Чего ты ждешь?
Устал? Наутро отдохнешь!
Еще сильней! Да не робей!
Кабанью голову разбей!
В могильной тьме я крепко спал
И крик орлиный услыхал.
Своих орлят в полночный дол
На вольный пир зовет орел:
— Слетайтесь, птицы, сей же час,
Не падаль поджидает вас,
Кругом полег крещеный люд,
Ужо полакомимся тут.
— Что тащишь, ворон, в темный дол?
— Я голову вождя нашел.
Он заточил тебя, певец,
Он ослепил тебя, слепец,
Лечу теперь в лесную тьму,
Чтоб очи выклевать ему.
— Лисица, что ты тащишь прочь,
Чем поживилась в эту ночь?
— Я сердце изверга несу,
Чтоб растерзать его в лесу.
Он был, как я, хитер, жесток,
На гибель он тебя обрек.
— Чего ты, жаба, чутко ждешь?
Зачем к устам злодейским льнешь?
— Исторгнет душу мертвый рот,
Пускай она в меня войдет.
Вождю такой сужден конец
За то, что не придет певец
Уж ни в Рокх-Аллас, ни в Порзгвенн —
За то злодею смерть и тлен!