Будем жить

Глава 6

И вот мы в Атлантике. Я волевым решением разрешил себе участие в этом походе. Царь я или…, нет, не царь, герцог. Но тоже, право имею! Тем более, что противники ожидаются суровые, а я, без ложной скромности, главная ударная сила нашего флота. Черт! Да вообще, на дистанции более трех миль кроме меня никто поразить врага-то и не сможет, а если меньше, рискуем вновь нехило отхватить, а то и вовсе на скалы улететь, от вызванной неестественно могучим английским воздушным магом бури.

Пошли, что называется, всем миром. Альбатрос под управлением Бельского нам путь разведывает, наш лекарский корпус в медицинских кубриках раненых ожидает во всеоружье. Сумароков на передовом корабле бдительно следит, чтобы кто-нибудь под отводом глаз к нам не подобрался. Плещеевы вообще едва ли не всем кагалом плывут. На острове из моего ближайшего окружения только Светла с фра Джованьоли остались. Да еще Годунов. Но у них сильно уважительные причины. Светик — мамаша с двумя маленькими детьми. Ей дома сидеть положено. Я же не мой больной на всю голову батя, который в подобной ситуации потащил на богомолье мою мать с полугодовалым старшим братом Дмитрием. Братик, кстати этого похода не пережил. Так что нефиг! Фра Джованьоли остался во главе обороны нашего острова. Он опытный, он, случись что, отобьётся и от флота какого-нибудь европейского государства из первой десятки. К тому же мы ему такие позиции подготовили! Там годами в осаде спокойно сидеть можно! Бориса же оставили из простого соображения целесообразности, хотя он с нами и просился тоже. Но не военный он человек. Пусть лучше дома какие диковины изобретает.

Плыть решили знакомым путем: вдоль побережья на север, потом к Гренландии, мимо Исландии — а там уже и цель нашего пути недалече. Собственно, так и плыли. Пусть и крюк большой заложили, зато уж точно мимо цели не промахнулись. Вышли этим путем к берегам Скандинавии и повернули вдоль побережья на юг. Ну, или юго-запад сначала, если чисто на юг — то это по суше надо передвигаться, а мы ее огибали. Так и вышли к побережью Европы. Где-то в районе Нидерландов, вроде. Плещеевы-то знали точнее, но для меня и плюс-минус лапоть сойдет.

Вот он и Ла-Манш. В самом деле, канал напоминает. Слева — берега Франции, справа — Англия белеет. Не зря римляне эту землю Альбионом называли. Вроде, густо населенные земли вокруг, а ни одного паруса на горизонте! Как так? Только наших семь кораблей и никого! Прям, загадка природы! Да даже на самом севере Северной Америки, перед тем, как повернуть к Гренландии, и то парочку китобоев повстречали!

Загадка разрешилась через несколько часов. Внезапно, едва мы обогнули какой-то массивный мыс далеко выдающийся в пролив от Английского берега, перед нами возникла панорама морского сражения! Грандиозного! Сотни кораблей! Судя по флагам, с англичанами сцепились испанцы. Так вот куда торопилась та внушительная эскадра, что поработала пугалом в Новом Свете в прошлом году. И, похоже, испанцы проигрывали этот бой. Их корабли с очень узнаваемыми обводами рассыпали свой строй. Более того, часть их кораблей в тот момент, когда мы приблизились к сражающимся, уже выходила из боя, стремясь, прижавшись к берегу, проскользнуть мимо нас. Многие испанцы, потеряв мачты и такелаж, бессильно качались на волнах, представляя собой желанную добычу для торжествующих островитян. Очевидно, испанцы попались в ту же ловушку, что и наши корабли несколькими месяцами ранее. Странно только, что они были не в курсе наличия у англичан магического оружия такой мощи.

— Предлагаю атаковать! — Выдал я свое мнение Андрею Плещееву. — В мешанине боя они не смогут применить против нас свою бурю. Если же применят, их корабли пострадают куда сильнее, чем наши.

— Согласен! — Лаконично выдал наш адмирал. — Сообщи на остальные наши корабли.

Сообщил. Куда ж деваться. Поработаю и за рацию и за радиста. Зря, что ли специальные камни — маяки по кораблям распределял перед отправлением. Только вот мой магический посыльный в полете над враждебной стихией кушает слишком много маны! Впрочем, корабли наши недалеко, а резерв у меня очень даже приличный. Так что, ничего страшного, восстановлюсь!

Как коршуны на добычу… или нет. Подобно удару грома! Блин, слишком пафосно! Короче, ударили во фланг не ожидавшего такой подлянки английского флота. Их пушки до нас не доставали, а наши так очень даже вполне. Снаряды, которыми стреляли наши орудия, наносили деревянным парусникам страшные разрушения. Так и продвигались по Ла-Маншу, оставляя позади себя тонущие английские корабли да обломки.

Бурю против нас все же применили. Не выдержали нервы у кого-то из командующих боем. Мы развернули в одну линию корабли курсом на источник магического воздействия и дали полный ход. Возможно, еще и наши воздушные маги постарались сгладить воздействие, не знаю. Но этот рукотворный шторм мы преодолели. В отличие от множества более мелких и намного менее приспособленных к плаванью в штормовую погоду английских судов. Впрочем, кажется, и испанцам тоже досталось. Будет чем топить свои камины холодными зимними деньками английским гражданам.

А потом случилось несчастье. Поврежденная английская галера, мимо которой мы проплывали, внезапно дала ход и врезалась в борт одного из наших кораблей. И кто-то из команды галеры подорвал порох в своей крюйт-камере. Хорошо еще, что пушек на этой галере было, раз-два и обчелся, следовательно, и пороха было относительно немного. Но все же, погибших у нас было много. Выживших же мы распределили по уцелевшим кораблям.

Остатки сильно потрепанных флотов, подобно двум подравшимся котам, в которых мальчишка кинул камень, разбежались в противоположных направлениях. Испанцы — на северо-восток, англичане — дальше по проливу на юго-запад. Поле битвы осталось за нами.

— Предлагаю, наведаться в Лондон. Он тут недалеко. Следует разъяснить их королеве, что не стоит подобно бешеной собаке бросаться на мирно проходящих мимо. — Предложил Игнат Плещеев. Победа добавила молодому человеку изрядной самоуверенности.

— А если по пути в Лондон кто-нибудь применит против нас снова эту чертову воздушную магию? — Задал закономерный вопрос еще один из Плещеевых, имени которого я не знал. — Темза — это вообще-то не слишком широкая речка. Без кораблей останемся.

— Риск слишком велик. — Подвел итог короткого совещания Андрей. — Лучше погоняем остатки их флота. Так и нам меньше риска и им ущерба больше будет. А разъяснить королеве мы и через посланца сможем.

Не слишком долгая погоня закончилась в гавани Портсмута. Именно здесь собрались остатки сбежавших от нас кораблей. Здесь мы и закончили нашу войну. Возможно, для испанцев укрепления порта и представляли непреодолимое препятствие. Во всяком случае, хорошо замаскированные батареи на далеко в море выступающих полосках земли по обе стороны гавани смогли выпустить в нас первый залп своих ядер. Судя по нанесенным нам повреждениям, а нам снесло мачту и хорошенько побило такелаж и корпуса у наших соседей, еще бы два или три таких залпа и стало бы нам совсем кисло. Но мы же не какие-нибудь испанцы! Снаряды с магической начинкой, выплюнутые нашими орудиями в ответ, перемешали с землей позиции бравых английских артиллеристов. Близко к кораблям приближаться не стали. По самым ближним отработали артиллерией, а она достает куда дальше, чем пушки с судов англичан. Те корабли, что стояли возле самого пирса, я обработал фениксами. Английские моряки, очевидно, заранее предполагали такой ход событий, поэтому еще до того, как мы начали атаку начали споро грузиться с кораблей в лодки. Вся акватория порта была усеяна этими средствами спасения. Чтобы не уходить пустыми наложили на портовые власти контрибуцию, угрожая в случае невыполнения наших требований спалить город. Учитывая, что в тот момент в порту уже догорали последние английские корабли, в серьезность нашей угрозы поверили безоговорочно. Чтобы окончательно согласовать размеры и порядок контрибуции к нам из города была отправлена делегация. Десяток преимущественно пожилых, богато разодетых мужчин с испуганными выражениями на лицах. Среди всех этих гражданских выделялся один совсем еще не старый человек. Граф Ноттингемский, адмирал уже не существующего флота — так он представился. Он не боялся. Скорее на лице его застыла маска обреченности. С этим-то человекам мы и решили отправить свое послание для английской королевы.

— Я передам ваши слова, джентльмены. Если мне, конечно, еще хоть раз доведется переговорить с нашей доброй Бесс, прежде чем моя голова скатится с этих плеч.

— Неужели вы считаете, что вас казнят? Ведь вы же вроде бы маг, а значит важный ресурс для вашего государства. — Чисто из вежливости поинтересовался я. Мне было, в общем-то, наплевать на дальнейшую судьбу английского аристократа.

— Маг воды. С этим было связано присвоение мне графского титула и назначение адмиралом нашего несчастного флота. Но флота нет, а народу должен быть показан виновник случившейся катастрофы.

— В таком случае мы можем забрать вас с собой. Для нашего клана Плещеевых вы станете хорошим приобретением. — Сразу попытался наложить лапу на потенциальное пополнение для своего клана Андрей. — В дальнейшем возможно образование нового рода в составе клана с вами во главе.

— Не представляете, как мне жаль, что я вынужден отказаться.

— Но почему?

— Так пострадаю один я. Мои близкие сохранят все свои титулы и привилегии. В случае же если я сбегу с вами, закончится многовековая история всего моего рода. А она исчисляется еще со времен римского владычества.

— Уважаю ваше решение. — Отступил наш адмирал. — Тогда приступим к обсуждению размеров контрибуции, господа. А капитана, который без всяких причин атаковал наши мимо проходящие корабли, скорее всего уже наказал сам господь.

— Сильно в этом сомневаюсь, — осклабился граф. — В последний раз, когда я его видел, Джон Хокинс, забрав у меня почти все печати, уходил со своей каперской эскадрой в погоню за сбегающей частью испанского флота.

— Джон Хокинс? — Возбужденно воскликнул Дрейк, тоже присутствующий на этих переговорах.

— Что за печати? — Поинтересовался я одновременно с Дрейком.

— Да Джон Хокинс. Капер на службе ее величества. — Ответил англичанин Френсису Дрейку, сделав вид, что не услышал моего вопроса. — Вы с ним знакомы?

— Это мой двоюродный брат. Именно он отправил меня с моим кораблем, как и еще одного капитана для помощи Веселому Джеку в атаке на Золотые галеоны испанцев. Сам-то он в это времечко был сильно занят. Продавал черное дерево с берегов Африки этим же самым испанцам. А я попал в плен вот к этим джентльменам. — Дрейк повел руками, обозначая окружающих его людей.

— Вы остались живы! — Пожал плечами английский граф, показывая, что не осуждает соотечественника, пошедшего на службу к нынешним врагам их общей Родины.

Жаль, ценностей в этом порту было все же маловато. Не стала еще Великобритания владычицей морей. И, похоже, уже и не станет. Соседи не дадут. Раньше-то англичан их флот защищал. А графа я все же дожал. Он не просто рассказал о печати, с помощью которой английские маги ветра научились вызывать сильные направленные бури, но и отдал в счет контрибуции один из оставшихся в его распоряжении образцов.

Странно, памятью, доставшейся мне когда-то от одного благодарного духа, я опознал эту печать, как обычный магический веер. Но адмирал быстро меня убедил, выпустив из последней еще остававшейся у него на руках такой же в точности печати точно такую же погодную аномалию, что доставила нам столько неприятностей. Что же, продукция двойного назначения мне еще с прошлой жизни хорошо известна. Надо будет перешерстить память, может еще, что перспективное подберу.

Мы чинили и грузили наши корабли, а в окрестностях захваченного нами Портсмута скапливались войска английской королевы. Вот-вот можно было ожидать штурма. Битва на суше была нам совершенно не нужна. Этот английский город все равно было не удержать. Да и нафига он вообще нам сдался? Поэтому, прекратив погрузку, мы отправились в обратный путь.

Правильно ли мы сделали, что поддавшись эмоциям, уничтожили английский флот? Не знаю. Чарльз Говард, граф Ноттингемский, например, уверял, что мы совершили самую большую ошибку. Только англичане, по его словам, сдерживали экспансионистские устремления Испании, и скоро нам придется в этом убедиться. С другой стороны, мы показали всему миру, что стоит уважать добродушного мишку, бредущего куда-то вдаль по нашему флагу. А противовесы для Испании…, так как это говорится в мудрой пословице: свято место пусто не бывает. Ослабли англичане? Найдутся голландцы. Или немцы. Турки, на худой конец. К тому же, и у Испании корабликов значительно поубавилось. Может и сохранится оно, равновесие то? Будет просто на чашках весов мировой политики чуточку поменьше груза с обеих сторон. А мы что? Мы просто будем жить!

Вышли в Атлантику, развернули паруса. И, подгоняемые попутным ветром, заторопились домой. Я лежал пластом в своей каюте. Перенапрягся, пытаясь установить связь с женой. Весточку-то туда передал бы без проблем. Но мне очень хотелось получить и ответ, чтобы убедиться, что у моей семьи все в порядке. А это не просто информацию перенести, это письмо от нее ко мне доставить требуется. Материальный предмет на большое расстояние, да еще и над враждебной стихией. Перенапрягся. Придется теперь страдать почти до самого дома. Но зато знаю, что у них все в порядке. Да и Светла не волнуется больше о моей судьбе и успехе нашей экспедиции.

Снова всенародные гуляния. Снова никто не работает. Что-то многовато у нас праздников в этом году! Но, черт возьми, как же это замечательно, вернуться после долгого отсутствия домой, ощутить крепкие объятия любимой жены, увидеть, насколько боготворят тебя, как удачливого правителя, твои подданные! Три дня гуляли!

Прогуливаясь по улицам, вдруг обратил внимание, насколько разросся и похорошел наш город. Я-то все считал его маленьким, почти поселением. А тут, после созерцания кривых улочек Портсмута, застроенных низенькими почерневшими от времени и непогоды домишками, удалось сравнить. И вовсе это уже не селение. И даже не заштатный второразрядный городок. Как для Руси, так и вовсе окажется в ряду самых больших. А по внешнему виду своих строений, так и вовсе не найдет себе равных. И даже для гораздо более густо заселенной Англии это уже — первоклассный город, ни в чем не уступающий тому же Портсмуту. Вот это мы развились! И, главное, незаметно!

Празднования закончились. Я отправился к Божене. Она пока вновь обитала в своей лечебнице. Отдала свой свежепостроенный дом своему принцу. А Лаврентий, кажется, и не заметил этого самопожертвования девушки. Какое-то абсолютно самодостаточное существо, этот прославленный лекарь. Моллюск в панцире. Ничего его не интересует кроме новых знаний по своей теме. Придется мне этого моллюска из его скорлупы-то и выцарапать. Я уже почти закончил выплачивать порции предоплаты, что запросил с меня демон за сеанс омоложения. Теперь иду вот к Божене. Пусть со своим идеалом переговорит. Без магического договора со стороны старика на верность Рарогу я такой подарок ему делать не намерен. А то получится как с тем же Божениным жилищем. Омолодили? Значит это было ВАМ надо. Я же никому ничего не должен, и вообще, счастливо оставаться!

Божена не сразу поверила в то, что я могу ее мечту исполнить. А потом засуетилась, забегала в поисках подходящего наряда. Очень уж захотелось ей все это торжественно обставить.

К дому, где засел вредный старик, мы с нашей лекаркой подходили как команда парламентеров к крепости врага, чтобы потребовать его немедленной и безоговорочной капитуляции. Даже, кажись, шаг печатали!

— Лаврентий, учитель! Ванюша сказал, что может вернуть тебе молодость! — Сразу с порога выпалила Божена.

— Очень хорошо! Просто замечательно! Когда приступим? — Ну вот, что и ожидалось. Принял, как должное.

— Уважаемый Лаврентий, вы недопоняли. Я МОГУ вернуть вам молодость. Это очень дорого встанет для меня, но могу.

— Но Ваня, ты же не можешь….

— Почему? — Перебил я возмущенную целительницу. — Кто он мне? Чем возместит мне мои затраты?

— Я могу заниматься лечением жителей вашего города. Имеющиеся у вас в настоящий момент целительницы все же сильно не дотягивают. Даже вон, кости срастить в разумные сроки оказались не в состоянии.

Зря старик поднял этот вопрос. Когда случилась та катастрофа в Ла-Манше и на борту уцелевших кораблей возникла целая куча раненых, этот целитель сидел на попе ровно. Он же не получил за их излечение плату! Девчонки с ног сбивались и падали от истощения, а он только примечал недостатки их работы. Что ж, теперь пусть не обижается.

— То есть вы предлагаете свои услуги, как до этого рижанам?

— Ну, да. С этим есть какие-то проблемы? Вроде, народ у вас не бедный.

— Не в том дело. Вы оказывали целительские услуги в городе Риге. А потом взяли и уехали. Что помешает вам поступить точно так же, получив от меня вторую молодость? Повторюсь, для меня самого эта услуга встанет очень дорого.

— Мы могли бы подписать контракт, что я обязываюсь, скажем, три года отработать в вашем городе.

— Контракт? Уже чуточку лучше. Осталось только условия скорректировать в более разумную сторону.

— М-м-м. На пять? Пять лет буду работать на вас. Мне кажется, очень недурственные условия.

— Нет! Контракт будет звучать следующим образом. — Я достал свернутый в трубочку листок заранее написанного контракта.

— Позвольте, но это же натуральное рабство! — Вскричал оскорбленный в лучших чувствах лекарь, ознакомившись с написанным.

— Правда? А чем же таким особенным мой контракт отличается от ваших предложений? Вроде те же пять лет обязательной отработки?

— Ваш контракт магический! А еще там включено обязательное условие насчет женитьбы для меня, по вашим обрядам! И не на пять лет, а минимум на пять лет, но обязательно до рождения супругой двоих ребятишек. А если она окажется бесплодной?

— Вы же целитель! Неужели не сможете проверить, не бесплодную ли жену вам подсовывают? Или подлечить на худой конец.

— Не в том дело! — Ага! А сомнение в его профессиональном мастерстве сильно задело старикашку. — В целом, ваш контракт не может быть мною подписан в такой форме. Жена с детьми станут большой докукой, а связанный магическим контрактом я окажусь в полной вашей власти! И знания мои я передавать вам не желаю!

— Ну, нет, значит, нет! Пойдем, подруга. Может, он еще передумает.

Вывожу за руку находящуюся в ступоре от несовпадения ее ожиданий от мира и проявившейся внезапно реальности Божену. Тяну ее в направлении лечебницы.

— Но как же так?! Он же великий целитель! — Восклицает девушка, найдя, наконец, выход для переполнивших ее эмоций.

— И что? Поэтому я должен больше полугода собирать для него свою ману? Чтобы он в любой момент вильнул хвостом и оставил нас ни с чем?

— Я не об этом. Докука! Жена и дети для него докука! Старый хрыч! Да у него одно только золото в глазах! Видеть его больше не хочу! И… и пусть сейчас же убирается из моего дома! Вот.

— Подожди! — Я придержал за руку девицу, желавшую немедленно восстанавливать вселенскую справедливость. — Верю, он еще подпишет контракт.

— Подпишет? И что? — Внезапно усталым голосом промолвила Божена. — Похоже, я себе просто придумала своего идеального мужчину. Лаврентий — не он. Эгоист!

— Пусть так. Ответь. Он опытный целитель?

— Очень.

— Сможет научить вас чему-то новому?

— Он не хочет.

— Заставим. Главное, что он нужен нашему государству. Поэтому твой дом пойдет ему в качестве части нашей платы. А тебе мы закажем у Флора Фомича гораздо лучший дом! А пока дом будут строить, поживешь в лечебнице. Или тебе там тесно? Не хватает места?

— Места то, как раз хватает. Хлопотно очень. Больные, они же и по ночам, бывает, приходят. Будят.

— А хочешь, поживи пока у нас со Светлой. Во дворце места много. И Светла будет рада. А то ей одной с детьми скучно. Я же постоянно в отлучке.

Так и поселилась целительница в нашем доме. А мне то в радость! Не будит теперь меня спозаранку. Ей для общения со мной вечеров хватает.

Один Лаврентий чего-то выжидает. И не уезжает, и на контакт не идет. Но мы — люди терпеливые.

А потом меня разбудили среди ночи:

— Беда, государь! Френсис Дрейк на корабле сбежал. И наши суда сильно побил ветром о берег!