Цацики и любовь

Ребенок или склизкий монстр?

Йоран сменил работу. Сперва Цацики огорчился, что у них дома больше не будет настоящего военного, но Йоран успокоил его, сказал, что он остался военным, только на гражданской службе. Так и денег платят больше, и график удобнее.

— У пап должен быть удобный график, чтобы они могли проводить время со своими детьми.

Цацики точно не знал, кого он имеет в виду — его или Рецину.

— Форма тебе идет больше, чем пиджак, — сказал он.

Теперь Йоран работал в Управлении материально-технического обеспечения вооруженных сил. Он занимался кораблями, главным образом военными катерами, в которых он очень хорошо разбирался. Больше всего Цацики нравился десантно-штурмовой катер СВ90. Когда Йорану поручали переправить катер с верфи в Доксте на Ваксхольм, он иногда брал с собой Цацики и Мамашу.

Здорово было лететь в открытое море, подпрыгивая на волнах. Но последнее время Мамаша не могла ездить с ними — она боялась, что от качки Рецина может выскочить раньше времени.

Судя по Мамашиному животу, Рецина должна была родиться совсем скоро, считал Цацики. Раньше Мамаша всегда помогала Цацики собирать с пола «Лего». Теперь она даже нагнуться не могла. Она и ходила-то с трудом. У нее было размягчение сочленений таза. Звучало это жутко, словно вся она вот-вот растворится и исчезнет.

Цацики даже обижался на Рецину за то, что она так мучает Мамашу.

— Эй, хватит уже! — крикнул он Мамаше в живот. — Это и моя мама тоже, а мамы, между прочим, должны помогать своим детям убирать «Лего».

Вместо ответа он получил по носу.

Сейчас уже было хорошо видно, как Рецина пихается и переворачивается там внутри. Наверное, ей было тесновато. Со стороны казалось, будто в животе у Мамаши перекатываются высокие волны.

Стоффе, приходивший в гости несколько дней назад, считал, что у Мамаши в животе сидит монстр. Он видел таких в кино. Они выползали наружу, плевались слизью и хотели захватить мир.

Ну и гадость, думал Цацики. Он не хотел, чтобы у него вместо сестры появился склизкий монстр, но Мамаша поклялась, что в животе у нее совершенно обыкновенное чудо и никакой не монстр, а Стоффе посоветовала поменьше смотреть свои дурацкие фильмы.

— Это не дурацкие фильмы, — оскорбился Стоффе. — А очень классные. Кстати, родители разрешают мне смотреть кино для пятнадцатилетних.

— Значит, твои родители сошли с ума! — резко оборвала его Мамаша.

— Ерунда, — обиженно сказал Стоффе и ушел домой.

Мамаша была в ужасе, что есть дети, которые думают, будто у человека может родиться монстр. Она хотела немедленно позвонить родителям Стоффе и поговорить с ними.

— Ты хочешь извиниться? — спросил Цацики. — За то, что назвала их сумасшедшими?

— Еще чего. Я просто хочу проверить, знают ли они, что Стоффе смотрит такие фильмы.

Чтобы остановить ее, Цацики отключил телефон.

— Надо мной издеваться будут в школе, если ты им позвонишь, неужели ты не понимаешь?

— Нет, не понимаю, — ответила Мамаша.

— Но это так, — сказал Цацики. — Если ты не перестанешь во всё вмешиваться, я больше никого не буду к себе звать и никогда не буду тебе ничего рассказывать.

Цацики чуть не плакал, так он сердился на Мамашу.

— Ладно, так и быть, звонить не буду, — наконец пообещала Мамаша. — Но это ужасно, что вокруг столько взрослых, которым плевать на своих детей. Прежде чем завести ребенка, родителям следовало бы сдавать экзамен, как сдают на водительские права, прежде чем сесть за руль.

— А что, Йоран уже сдал такой родительский экзамен? — спросил Цацики.

— Йоран будет отличным отцом, — решительно заявила Мамаша. — Иначе я бы не стала заводить с ним ребенка. Он может любить, а еще он не ленивый. Родителям нельзя расслабляться, даже когда совсем нет сил, а главное, должны быть силы говорить «нет». Это самое трудное.

— Как может быть трудно сказать «нет»? — не понял Цацики.

— Не только сказать, но и настоять на своем. Вспомни, как ты обижаешься, когда я тебе что-то запрещаю.

— Эй! Кто-нибудь дома? — крикнул Йоран. — Смотрите, что я вам покажу!