Цацики и любовь

Рождественская ссора

Пер Хаммар и Цацики сидели в домике под потолком и болтали о рождественских подарках. Завтра, впервые в жизни, они поедут в центр одни, без взрослых. Уговорить Мамашу было непросто, но в конце концов она сдалась. Хорошо, что Цацики не рассказал ей про Алекса, которого вчера в центре ограбили. К нему подошли какие-то парни, отняли проездной и кошелек. Алекс сказал, что у них был нож.

Если грабители нападут на них завтра, они скажут, что денег у них нет. Цацики возьмет с собой совсем немного, на случай, если найдет что-то себе, — все подарки он уже приготовил. Вчера из Греции пришла большая посылка.

Цацики попросил Яниса прислать оливкового масла и маслин из его рощи. Маслины — Мамаше, а оливковое масло — бабушке и Йорану. Неплохо быть владельцем оливковой рощи.

Из кухни доносились возмущенные голоса Мамаши и Йорана.

— О чем они там спорят? — вздохнул Цацики.

Голос у Мамаши был плаксивый и недовольный. Наверное, потому, что Рецина никак не хотела появляться на свет. Она должна была родиться уже несколько дней назад.

— О Рождестве, конечно, — сказал Пер Хаммар. — Мои родители всегда ссорятся перед Рождеством.

— Правда? — удивился Цацики. Он даже не представлял, что такое возможно.

— У нас, во всяком случае, так. Перед каждым Рождеством мама запирается в ванной, и плачет, и отказывается выходить, а папа садится в машину и едет в Арланду, в аэропорт, смотреть на самолеты. Ему, наверное, хочется сесть в самолет и улететь от нас. Но он не улетает, а всякий раз возвращается домой.

— Ого! И что потом?

— Потом они целуются, папа обещает маме помогать по дому, а потом они идут в спальню и разводят там шуры-муры. Карин так говорит. Хотя, по-моему, это мерзко. На мой взгляд, они для этого староваты.

— Ну не знаю, Мамаша и Йоран же это делают, — сказал Цацики.

— Откуда ты знаешь? — спросил Пер Хаммар. — Ты видел?

— Ты что, спятил? Иначе Рецина не сидела бы у Мамаши в животе.

— Ну да, ты прав, — согласился Пер Хаммар. — Но они все-таки моложе моих родителей.

— Цацики! Подойди сюда! — закричала Мамаша с кухни.

— Ну вот, теперь они еще и меня хотят впутать, — вздохнул Цацики и спустился по лиане на пол.

Мамаша, похоже, плакала, на щеках у нее чернели полоски туши, Йоран был мрачнее тучи.

— Где ты хочешь встречать Рождество? — спросила Мамаша.

— У бабушки с дедушкой, конечно, — сказал Цацики. — Как всегда.

— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Мамаша.

— Ладно, ладно, — проговорил Йоран. — Сдаюсь.

Вид у него был очень грустный.

— А ты что хотел делать? — спросил его Цацики.

— Я хотел поехать к своим родителям. Они приглашали нас. Ведь они тоже хотят иногда с нами видеться. Тем более сейчас, когда у них родится внучка.

— Вот именно, — не отступалась Мамаша. — Об этом ты не подумал. Как ты себе представляешь путешествие с новорожденным ребенком?

— Эй! Погоди! Куда подевалась та мятежница, которую я брал в жены? Которая считала, что ничего невозможного не бывает?

— Да пропади все пропадом! — крикнула Мамаша, хлопнула дверью — правда, тут же снова ее открыла. — Что ты знаешь о новорожденных! У тебя же никогда не было детей!

И дверь снова с грохотом захлопнулась.

— Упс, — сказал Цацики.

— Можно и так сказать, — вздохнул Йоран и опустился на стул.

— Теперь вы разведетесь? — обеспокоенно спросил Цацики.

— Нет. Но иногда я чувствую себя вашим квартиросъемщиком — знал бы ты, как мне это надоело! Вы всегда вдвоем против меня одного. У меня нет ни единого шанса.

Йоран был очень огорчен.

— Неправда, — сказал Цацики. — Это вы с Мамашей всегда объединяетесь против меня.

— Ты не прав, — сказал Йоран и встал. — Пойду немного пройдусь.

— Поедешь в аэропорт? — спросил Цацики.

— Нет, мне надо развеяться. А зачем мне ехать в аэропорт?

У Цацики голова шла кругом. Это надо же, Йоран, такой большой, и тоже чувствует себя лишним. Чем больше Цацики думал об этом, тем больше ему казалось, что Йоран прав. Действительно, все решения они всегда принимали вдвоем, без Йорана. Они часто обедали у бабушки с дедушкой и никогда не ездили к родителям Йорана. Цацики и видел-то их раза два, не больше.

Так что Йоран имел полное право считать, что Мамаша с Цацики несправедливы к нему, только Цацики все же очень хотелось встречать Рождество у бабушки с дедушкой, как всегда.

— Мамаша, открой! — Цацики заколотил в дверь спальни.

— Нет, оставь меня в покое!

— Ты же сама говорила, что в этом доме запрещено запираться! — крикнул Цацики.

— Я соврала! — крикнула Мамаша в ответ.