Царская жизнь или непутевые заметки Царицы (СИ)

Ты чьих будешь?

— Фамилия?

— Рюриковичи мы!

Спросите у человека какой у него любимый писатель и вам будет понятно что это за человек!

Вот у меня — Ильф и Петров (это, правда, два человека, но они творили как одно целое) и сразу же всем понятно — я баба с прибабахом, с придурью, кукушка поселилась ещё в юношестве, любит пожрать (и баба, и кукушка), в свободное время развлекает близких и неблизких и почти всегда бесплатно. Идеи у неё гениальные, как у Остапа, и везёт ей так же, но она никогда не унывает.

Думаю, если у человека любимый писатель Достоевский, то вам не нужно описывать что это за человек, правда? О-о-о-о, я прям сейчас через экран увидала этих унылых существ, которые морщат свой грустный носик!

Я обожаю самоиронию. Практикую. Чуть больше, чем этот вид, я люблю, наверное, подшучивать над мужем и любимой подругой. Проблема только в том, что у мужа нет юмора совсем, от слова «с_рождения». Зато с подругой повезло — мы с ней на одной волне и это непередаваемый кайф. Иногда мне кажется, что даже секс стоит на ступень ниже.

Хотя… Может мне просто не повезло с партнером? Вот видите? Опять издеваюсь над мужем.

У всей моей семьи любимая книга — любая кулинарная.

И разговоры все только про то, что они ели на завтрак, обед и ужин, и что собираются готовить завтра.

Иногда еще о том, что они сходили на базар (так мы все называем рынок) и что купили для того, чтобы… завтра приготовить на завтрак, обед и ужин.

А теперь по порядку пройдемся по мне и всем моим родственникам.

Родилась я душном декабре вполне упитанным карапузом в семье молодых родителей. В то сложное время семьей руководила унтер-офицер молдавской армии (в отставке) баба Шура, мать моей мамы. А душным декабрь был потому, что меня заматывали в пеленку-портянку, чтобы ноги и все другие мои члены, были ровные. Меня клали возле печки, в которую не забывали подкладывать бревна.

Мое детство было прекрасно. Меня окружали и воспитывали самые лучшие люди на свете: мама, папа, бабушка Шура и дедушка Вася. Дедушка был одесситом, хотя в свидетельстве о рождении было написано, что он родился в селе Михайловка, Одесской области. Но всем он говорил, что родился в Одессе, на улице Дерибасовская 26.

Когда я закончила школу и поехала поступать в институт в Одессу, первым делом я пошла на улицу Дерибасовскую и нашла дом 26. По этому адресу в 1988 году находился… бордель. От дедушки я это скрыла, хотя думаю эту новость он принял бы, как обычно, с юмором.

Мой дед был юморной. Он умер, когда я уже училась в Одессе и даже была замужем.

Бабушка Шура была всегда права. Дедушка Вася — всегда не прав.

Он — шутник, балагур, открытая душа. Она — добрая, но вечно серьезная и упрямая.

Бабушке было одиннадцать лет, она заболела тифом, ее остригли и отправили в Москву, чтобы она выжила. Пешком по линии. Какой-то состав по дороге подобрал девочку, а в Москве ее встретили знакомые — одна семейная пара, у которой бабушка стала работать экономкой и прожила в этой семье до двадцати пяти лет. Дедушка тогда служил и попал в дом знакомых случайно. Сразу влюбился, они расписались, им даже обещали коммунальную квартиру в Москве, но дед повезу бабулю показать своим родственникам в одесское село. Там они и застряли.

С одной стороны, хорошо, ведь тогда бы не родилась моя мама и не познакомилась с моим папой. Но, с другой стороны, плохо — я могла бы родиться москвичкой. Шучу. Хотя, нет, не шучу. Мне бы хотелось быть москвичкой. Мне кажется это особая честь и привилегия. Я обожаю этот город всей душой.

Но бабуля и дедуля остались жить в селе Михайловка с родителями деда. Моя прабабка оказалась дочкой барона из цыганской семьи — она ушла к прадеду, украинскому парню Пете и барон лишил дочку всего. Но там что-то не заладилось, и они уехали в Молдавию, где и родились моя мама, тетя и дядя. Молодожены жили плохо, вечно ругались, вечно что-то делили и на старости совсем из ума выжили — развелись. Объяснили это так.

Дед:

— Она пошла и подала на развод. А я что? Я пришел и меня спросили: будете с ней жить? Я сказал — буду. А она сказала: нет, не буду. И я сказал: хорошо, и я не буду. Разводите. И они нас развели.

Потом дед пришел домой и весь вечер прорыдал. А бабка сказала:

— Так ему и надо!

И тоже весь вечер прорыдала.

И остались они жить в одном доме, бабушка по-прежнему готовила еду, дедушка так же выдавал ей деньги на продукты и все осталось прежним, кроме отметки о разводе в их паспортах.

Я была их первенцем по внукам, и они меня очень любили, баловали. Бабушка блинами и пирогами, дедушка наличными деньгами.

Дед умел заработать деньги даже на пенсии. До нее он работал на мясокомбинате. Так как он был очень веселым, активным и жизнерадостным, то к нему все тянулись и числились в друзьях.

Если бы тогда был Инстаграм, у него было бы миллион фоловеров. Хотя нет, в городе всего двести тысяч народу было…

Когда он вышел на пенсию, он продолжал ходить на Мясокомбинат, чтобы проведать старых друзей, которые специально для него припрятывали мясо, колбаску и другие деликатесы. Затем это все надо было вынести через проходную. Незаметно. Что делал мой веселый дедуля? Прикидывался больным. Подходил к проходной и стекал по стеночке:

— Ой, сердце прихватило!

Все бросались ему на помощь, переводили через турникет и выдавали стакан воды. Иногда даже скорую вызывали.

Конечно, таким способом он пользовался редко, только если на проходной был новый сотрудник, с которым он должен был завести дружеские отношения. А как еще их заводить?

— Спасибо, Миша, ты спас мне жизнь! Теперь я тебе по гроб жизни обязан. Приходи ко мне домой, Шура напечет плацинд* и сделает вареники с брынзой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот так Миши и другие сотрудники на проходной становились его друзьями. Ну какой друг будет обыскивать друга?

Раз в неделю такой поход на Мясокомбинат и у дедушки в кармане 20–40 рублей. Мясо и колбасу он продавал… не угадаете! Своим детям! И они его еще и благодарили, потому что продавал то он по дешевке! Ну не прям дешево-дешево, но чуть дешевле, чем в магазинах. А так как в магазинах мяса не было, то он делал им великое дело!

Еще он зарабатывал на продаже вина. Не знаю точно кто посадил виноградник вокруг его дома, но рос он прекрасно. Дед его собирал, выжимал и делал вино. Затем разливал по бутылкам, разбавлял водой и продавал местным алкоголикам.

Помню одну историю: приехала я к нему на выходные, смотрю как раз подъезжает машина скорой помощи.

Ну мы все (дети и внуки) к этому автомобилю привыкшие. У деда давление больше 150 подскочит — он сразу 03 вызывает.

Скорую он вызвал, а тут к нему за вином алкаш Витя пришел. Дед и спустился в подвал за бутылочкой. Вылезает он из подвала, а врачи в белых халатах его уже ждут:

— Василий Петрович, ну вы бы хоть нас постеснялись, в кровать для приличия легли бы…

Эх, хорошее было время. Скучаю я по ним очень!

Помню, как в классе втором-третьем, я собрала всех одноклассников и сообщила им, что мой дедушка купил Чертовое Колесо и я теперь катаюсь только там и другие аттракционы мне не нужны.

Одноклассники, конечно же, всей гурьбой пришли ко мне домой и стали пытать маму — правда это или нет.

Мама не очень любила при всех кричать, что я дура, и что ей надоели мои фантазии, и что она ещё не отошла от зоопарка, который открыл мой отец у себя на кафедре в институте.

Отец, к слову, работал преподавателем электротехники и зачем ему нужен был зоопарк на кафедре я объяснить не могла. Ну родила собака двух щенков, да. И чем это не зоопарк? Ну ладно, это другая история. Вернёмся к Чертовому колесу.

Поэтому моя мама только поджимала губы, кулаки, очень глубоко дышала и кивала, что да, моя дура-дочь, говорит правду.

— Прям огромное? Прям до неба? — пытали ее мои одноклассники.

— Ну не до неба! Но большое, да.

Думаете я стояла и молчала? Ага. Сейчас! Я ещё с мамой спорила!

— Да огромное оно! Выше всех деревьев! Сверху смотреть страшно, я только на пятый раз привыкла.

Потом, когда малышня уходила, она играла хорошую и терпеливую мать, сажала меня рядом и объясняла, что так нагло врать нельзя и что в следующий раз она меня сдаст!

Но даже и тогда я не признавалась.

— Ну дедушка же сделал мне качели! — не сдавалась я, — и я их зову Чертовое Колесо! И ничего я не выдумываю!

И качели эти выше дерева!

А в конце первого класса к нам в школу приехали стоматологи. Они ковырялись в зубах у всех моих одноклассников, сверлили, делали им пломбы, а мне сказали, что у меня все хорошо.

Я пришла домой и сообщила родителям, что у меня очень плохие зубы и мне поставили три пломбы.

Родители осмотрели мой открытый рот. Особенно тщательно рассмотрели зубы, на которые я указала что их отремонтировали. Долго возмущались, что ничего не видят. Оказывается пломбу можно увидеть? Вот это новость! Но я все равно не призналась и продолжала играть самую плохозубую девочку на свете.

Кроме того, когда родители утром сообщили мне, что идут в школу и хотят поговорить с зубным врачом — я всю дорогу возмущалась, что эти врачи плохие и очень больно ремонтируют зубы. Но признаваться во лжи не собиралась.

Стоматолог даже в кресло меня не усадил. Посмотрел в какую-то карточку и сказал, что я единственная в классе, у кого здоровые зубы.

Но даже в кабинете стоматолога я не сдавалась:

— Но вы же мне совали в рот вот это и вот это и нажимали отверткой! Разве это не пломбы? — возмущалась я.

Родители ушли домой. Я пошла в класс. Дома меня никто ни о чем не спрашивал.

С тех пор я поняла одно — сдаваться нельзя! Если несешь ахинею — неси ее до конца и попытайся не расплескать. Тогда тебя примут за фантазерку, за идиотку, за маразматичку, но не за лгунью.

А быть фантазёркой не только почетно, но и приятно! Намного приятней, чем больной на голову. Это я вам как профессионал говорю!

В девятом классе я точно решила, что хочу стать актрисой. С амплуа еще не определилась, потому что слова такого не знала. Просто актрисой. Точка.

Как в маленьком молдавском городке стать актрисой? Надо серьезно готовиться и ехать в Москву! А как готовиться? Нужны уроки актерского мастерства. А кто может дать эти уроки в маленьком молдавском городке, где всего 16 школ и один пед институт?

Одной решать такие серьёзные проблемы было сложно. Ещё из сложностей было то, что мои родители видели меня в любом институте, только не в театральном, и в любом городе, где только есть 16 школ и один пед институт.

Но я нашла подругу Иру Адамчук, которая тоже мечтала стать актрисой. Вместе мы нашли курсы актерского мастерства при клубе Железнодорожник. Нет, название клуба нас совсем не испугало. Потому что нам сразу сообщили, что курсы очень серьёзные и мы будем выступать на сцене уже через месяц. И выдали нам с Ирой сценку которая называлась "Укушенный".

Всю дорогу домой мы делили роли. Героев было два: медсестра и Укушенный. Медсестра была красивой девушкой в сексуальном белом халатике, а Укушенный был мужик, которого укусила собака и он пришёл к медсестре за помощью. Но эта медсестра его так довела своими глупыми вопросами, что он взбесился и хотел укусить медсестру.

Понятное дело, что роли делились с трудом. Медсестрой хотели быть все. А укушенным не хотел никто.

Каждая из нас объясняла другой как это интересно и почетно иметь характерную роль, а не простую медсестричку. Но убедить в этом своего оппонента никто не мог.

Сейчас я жалею о своем выборе. Надо было взорвать этот Клуб Железнодорожников своей игрой безумного Укушенного, включить харизму Хабенского и голосом Есенина или Саши Белого, что одно и тоже, гениально сыграть человека, которого довела медсестра в сексуальном халатике.

Но лучше понять это сейчас, чем не понять совсем. Я решила снимать сейчас все, что только идёт мне на ум. А потом уже определиться с амплуа. Хорошо, что это слово я уже знаю…

И если вдруг вам нравится мои вайны — обязательно дайте мне знать! Я ищу себя. Помните об этом!

Да, если вдруг меня кто-то нашёл — это никакая не я! Потому что пока я никакая! И до сих пор ищу себя!

В родной семье юмор был подвальный, то есть ниже оранжевого плинтуса и линолеума цвета зрелой морковки.

Папа с мамой никогда не шутили, никогда не подкалывали друг друга и не задирались.

Но мы с братом получились большими шутниками.

Брат младше меня на семь лет и пока я жила в отчем доме (до шестнадцати лет), брату тогда было всего девять, я его не замечала. Его — это юмор. Поведение у брата всегда было отвратительным. Может быть именно поэтому юмора и не было видно.

Брат родился красивым, пухлым карапузом в душном июне. Его уже не клали к печке и не укутывали в портянки, как меня, потому что родители набрались опыта и уже давно жили отдельно от бабушки и дедушки в собственной квартире.

Бог редко выдает и красоту, и хороший характер. А в семье, так вообще все это честно делится поровну.

Брату досталось красота и отвратительный нрав, а мне только прекрасный характер и бонусом пару тонн терпения.

Потом его красота куда-то улетучилась и остался только гадский характер, над которым упорно работает его жена Алиса.

И если говорить начистоту, то я думаю, что она его терпит только из-за его чувства юмора.

Вот, например, недавно, она заболела и назначили ей капельницы. В больницу она идти не захотела, и они пригласили медсестру на дом.

С утра Алиса занялась домом: убрала, постирала, в духовку утку с яблоками засунула запекаться, на плите варила суп.

Пришла медсестра. Алиса с ней пошли в гостиную. Медсестра поставила капельницу и сказала лежать, не двигаясь, целый час. Но брат с женой не очень хотели, чтобы целый час эта медсестра сидела с ними. Поэтому брат засуетился:

— Вы не переживайте, я умею ставить и капельницы, и уколы, я все сделаю и присмотрю за своей любимой женой.

Но медсестра попалась ответственная: «Нет и все! Я доведу дело до конца».

В брата уже вселился дух «лучшего мужа», он отключил готовый супчик и подошел к любимой жене:

— Солнышко мое, я супчик уже сварил. Очень вкусный получился, как закончат капельницу я тебя покормлю. И уточка в духовочке уже почти готова, я, наверное, ее уже отключу, да?

Он поправил подушечку:

— В квартире я все убрал, мусор вынес. Что еще сделать, мое золотце?

Алиса в это время очень сильно пыталась не засмеяться, а брат никак не успокаивался:

— А давай я постираю? И не простой водицей, а схожу за колодезной!

У медсестры чувство юмора было еще хуже, чем у наших родителей, потому что, когда брат скрылся в спальне, она сказала:

— Боже мой, как же вам повезло! Я никогда в жизни не встречала таких мужчин!

Тут опять появился брат с колготками Алисы наперевес и добил:

— А схожу-ка я на речку! И там постираю твои колготки!

И даже после этого медсестра ни о чем не догадалась и до сих прибывает в вере, что такие мужчины на свете есть.

Очень надеюсь, что она не читает эту книгу сейчас. Как же я не люблю разочаровывать людей!

Свое сорокалетие брат отмечал в ресторане, я приехала его поздравить и попала на маленький молдавский банкет.

Молодёжь гуляла до утра. Я, как Золушка, ушла в полночь. Брат вызвал такси и пошёл меня провожать. Он еле шёл, потому что был пьян. Я еле шла, потому что была на каблуках и молдавские дороги не стекло. Из нас двоих (один пьянь, другая Золушка) упала я. Он меня сумел поднять, но идти я уже не могла из-за смеха. Под обоюдный хохот мы дошли до такси:

— Эта женщина в говно. Просто в говнище! Довезите ее, пожалуйста, до дома и проследите, чтобы она зашла в подъезд, — сказал мой брат таксисту и назвал адрес.

От того, что я гоготала, я не смогла поначалу объяснить таксисту, что я трезва и просто весела. Но даже когда я успокоилась, я все равно не смогла ему доказать это. Он говорил: "Да, да, не переживайте, мы уже подъезжаем!"

И вот мы подъезжаем, и я вижу, что таксист меня привез к дому, где живет мой брат. А мне надо к маме! Это через два дома направо. И я начинаю объяснять, что мне надо к другому дому. А таксист стоит на своём:

— Мне мужик сказал довезти вас по этому адресу, и чтобы вы зашли в подъезд!

— Я не смогу зайти в его подъезд. У меня нет ключей. Я живу у мамы. Она живет вон там — и указываю на дома справа.

Таксист ещё раз спрашивает не хочу ли я выйти тут. Я опять начинаю объяснять, что я трезвая и живу по другому адресу и ошибся мой брат, который в говно. Просто в говнище. И начинаю смеяться. Истерически гоготать. Таксист везёт меня к дому мамы. Я выхожу из такси и иду к подъезду. Так как дороги в Молдавии везде не стекло, а я везде леди и на каблуках, я делаю пару попыток не свалиться, но со стороны это выглядит, что я в говнище. От своей неровной походки я смеюсь в голос, подхожу к подъезду и нажимаю кнопочки домофона.

Таксист стоит у машины и наблюдает. Дверь в подъезд открывается, я захожу, посылаю водителю воздушные поцелуи и слышу его громкое:

— Слава Богу! Идите уже!

Знаете, чем отличается пьяная женщина от той, кто истерически ржёт? Ничем!

Родная мать встретила меня словами:

— Ну и сколько ты выпила?

Моя маменька на старости лет тоже обрела чувство юмора, только она этого не знает, но нам с братом очень весело.

Совсем недавно она подсела на телеканал, где продают всякую фигню и купила у них пылесос, который оказался шваброй. Но по цене пылесоса. Казалось бы, опыт был неудачный, но не все так просто в Молдавии! Этот телемагазин уже записал ее номер телефона и даже узнал, где она живет. И стали звонить и извиняться, и предлагать подарки и гигантские скидки. Мама сдалась и стала скупать все подряд.

Звонит:

— Наташа! У нашей Иры (моя дочь, Мутичка, если вдруг вы забыли) есть пароварка?

— Мама, наша Ира и слов таких не знает! Она только знает слова: ресторан и завтрак в постель!

— Не выдумывай! Она скоро выйдет замуж и будет готовить еду. Ей нужна пароварка и я ей подарю на свадьбу.

— Отличная идея! Она будет из Молдавии в ЮАР везти пятилитровую кастрюлю. Гениальный план, — с иронией говорю я, но она меня перебивает:

— А так как у меня день рождения, то мне дают ПОДАРОК (громко, по слогам и с интонацией, как будто ей дарят отель в Монако или 100-метровую яхту) и скидку 70 % (теперь пароварка стоит не 5 миллионов $, а всего 100 $), а на следующую покупку скидка будет 90 %.

Я ее перебиваю:

— И ты купишь тапочки для тараканов?

— Что? Какие тапочки, что ты бредишь! Мне нужно еще Ире подарить одеяло и подушку.

— В ЮАР нет этого? Она спит на соломе, укрывшись мхом и плющом?

— В ЮАР много чего есть, но мы должны подготовить ей приданное.

— Мама, у нас XXI век на дворе, приданное уже никто не готовит.

— У нас, в Молдавии, готовят!

После этого разговора я позвонила брату и попросила:

— Ты на своем телевизоре порно-канал для детей заблокировал? Пожалуйста, приди к маме и заблокируй канал «Магазин на диване».

— Бесполезно. Я уже ничего в ее доме не ремонтирую. Она вызывает «мужа на час», платит ему какие-то смешные деньги, и он все ремонтирует. И «Магазин на диване» он тоже ей опять подключит.

— Что же нам делать?

— Проводить беседы. Она же проводила с нами беседы, когда мы были молодые и глупые…

— Но это же не помогало.

— Она плохо объясняла. А у нас все получится.

Докладываю. На сегодняшний день пока не получилось.

Она продолжает скупать, но уже аккуратно ведь их пылесосом (читай шваброй) она очень недовольна, да и терка оказалась ужасной — морковка, конечно, трется, но не так красиво, как в их рекламе по телевизору.

Думаю, что про мое семейство я рассказала достаточно. Теперь поведаю про моих учителей.

У меня в школе была очень активная классная руководительница, которая все своё свободное время посвящала нам, своим ученикам.

Очень любила она всякие анкеты, беседовать по душам и делать из нас людей с большим сердцем!

Однажды она раздала всем листочки и попросила написать кого из одноклассников мы считаем самыми красивыми.

На первом месте была моя лучшая подруга Ирка. Реальная красавица блондинка, с голубыми глазами и губками бантиком. Из тридцати человек двадцать указали на нее. Ещё четыре голоса были отданы другой красавице, три — третьей, две — четвёртой и один одноклассник назвал мое имя.

Вроде бы тут мне нужно было обрадоваться! Я вошла в пятерку красавиц. Но нет. Когда было произнесено мое имя пол класса засмеялись.

Мне было очень стыдно. Намного больше, если бы моего имени не прозвучало совсем. Потому что с мальчишками хихикали и девчонки и даже мои подружки. А потом, с задней парты я услышала мужской голос:

— Ничего вы не понимаете в женской красоте!

Валера, я не думаю, что ты прочитаешь это, но спасибо тебе! Хоть и не сразу, но я поняла, что красота бывает разной.

И всегда найдётся такой чудак, который даже сейчас смотрит на меня, сонную, помятую, с морщинками и искренне говорит, что я красивая.

Просто надо найти его, ТВОЕГО чудака.

Хотя, он говорит, что его никто не искал, а он сам нашёл такую «красоту». Но главное не в том, кто кого искал. Главное знать, что на свете есть ТВОЙ чудак. И самое большое счастье — быть с ним.

Но это у меня. А другие люди счастливы в профессии, например.

Я вот в профессии себя очень долго искала, но найти не смогла.

С первого класса я готовила родителей, что буду актрисой. Они хлопали мне, когда я разрабатывала глотку и артистизм и надеялись, что к десятому классу мои мозги меня найдут и я получу достойную специальность.

Инженер-электрик? Вы серьезно? И это достойная специальность для девочки с длинным носом и молдавской губой?

Да с такими данными — мне была прямая дорога в клоуны или в актрисы комедийных ужасов.

Но родители в Москву не пустили. Далеко. Там русские с косами стоят…

Через пять лет я получила диплом инженера-электрика.

Работалось мне сложно. Особенно в ЮАР, особенно на английском языке и с мужчинами, которые сначала видели во мне женщину, а только потом инженера.

И вдруг, в 2010 году, Вселенная решила, что я уже свое отработала и послала моему мужу хорошую работу и из уст родимого Царя фразу: «Дорогая, я хочу, чтобы ты больше не работала и занималась домом и детьми!»

К 2010 году я обрела мозги и с мужем спорить не стала. И стала себя искать.

Я хотела стать: швеей, кулинаром, изготовителем кукол, писателем, хотела на своем хобби зарабатывать, стала изготавливать бижутерию…

Потом появился инстаграм, я вспомнила, что актриса во мне еще не умерла, наснимала штук сорок видео, где я дура и не дура, а удовлетворение меня так и не посетило.

Тогда я обратилась к профи и пошла на курс «Как найти свое предназначение»

Я целыми днями копалась в себе и выполняла задания и докопалась до истины: нашла себя на диване с книгой в руках и тортом в зубах.

Иногда я откладываю книгу в сторону и пишу.

Главное ведь испытывать кайф от жизни, верно?

А я его ощущаю сеюсекундно!

Недавно рассказывала мужу про свою школьную жизнь:

— Ты же знаешь, нас было четыре девочки-подружки, и мы себе нафантазировали, что мы знаменитые мушкетеры. Угадай, как меня звали?

— Портос, конечно! — не задумываясь выдаёт версию муж.

— Андрей, это школьные годы! Мой вес тогда был 55 кг.

Муж думает, осматривает меня.

— Ну Атос точно нет. Ты поздно поумнела.

Я молчу. Я терпеливая. Страшно терпеливая.

— Арамис? — спрашивает супруг.

— Какого хрена? — спрашиваю я. — Чем я похожа на Арамиса?

— Ничем.

Я смотрю на мужа в упор и жду последней, четвёртой версии.

— Ну тогда не знаю. — Устало отвечает муж.

— То есть на Д'Артаньяна я совсем не похожа?

Муж молчит. Видно, что я его утомила этими тестами "Кто вы? Уточка или Крокодил", но понимает, что никуда от этого теста не денется:

— Д'Артаньян бесстрашный!

— А я с тобой живу не потому, что бесстрашная, а потому что у тебя характер — золото?

— Д'Артаньян — гордый, дерзкий! Любит приключения, не сдержан, честолюбив…

Я не даю закончить мужу образ героя:

— А я, значит, послушная овца, очень скромная и не мечтаю о славе?

— Ещё он хвастлив! А ты нет.

— Вау. А я сейчас что делаю? Разве не хвастаюсь, что была самым ярким из четырёх героев?

— То есть ты хочешь, чтобы я сказал, что ты похожа на Д'Артаньяна?

— Иди в баню! — я обиженно открываю книгу и пялюсь в неё.

— Вот зря ты обижаешься! Я не знаю какая ты была в школе. А сейчас ты настолько глубока, что похожа на всех четырёх мушкетеров.

Я смотрю в книгу, но душа моя в полёте от счастья потому, что я глубокА! ГлубокА! ГлубокА!

Сейчас самое главное знаете что? Оглохнуть на пять минут. Потому что такой приятной ноткой мой муж никогда не заканчивает речь. Но я не успеваю оглохнуть.

— Нет, все же ты вылитый Портос! — выдаёт муж и прелестно улыбается.

Убила бы!

Вернемся к школе.

В девятом классе я влюбилась по самые уши. Раньше только по шею влюблялась, а тут — накрыло по полной. Мальчика звали Альберт Удальцов!

Представляете? Наталия Удальцова!

Мальчик был старше меня на год, имел симпатичные чёрные усики, кучерявые волосы и красную, дутую куртку. Полгода я страдала молча. Потом решила объясниться — позвонила и помолчала в трубку. Каждый день. Раз двадцать за вечер. В течении трёх месяцев. Потом как Танька Ларина решила признаться и через парня подруги, который дружил с Альбертом было передано: тебя любят, хотят детей, кормить борщом (правда, пока варить не умеют) стирать носки, ходить в кино ну и просто любоваться усами. Ответ последовал незамедлительный и вполне адекватный:

— Передай этой чокнутой, чтобы она перестала мне звонить. Она не в моем вкусе.

Я долго смотрела на себя в зеркало и думала:

— Ну что? Что со мной не так? Узкие глазки? Причёска бобра? Прыщи? Длинный нос? Кривые зубы? Чуть выше его?

Нет, я понимала, что все перечисленное не входит в прекрасный вкус Альберта, но смириться с этим было очень сложно.

Я рыдала, перестала учиться (ха, когда это я училась?) и страдала. Страдания ведь очищают душу?

Но звонить перестала! Да, я была гордой девочкой. Не хочешь такую прелесть как я? Тогда и звонить тебе не буду. Сиди себе в тишине и спокойствии томными снежными вечерами.

А слезы все лились и лились, и чтобы это не было впустую, подруги посоветовали приворожить его по фото.

Был у нас в классе Костя, типа фотограф. И я его уговорила пойти в класс, где учился Альберт и сфоткать его. Костик отснял мне целую пленку. Понятия не имею как он уговорил Альберта фотографироваться. Надеюсь, не сказал правду, что этой малолетней дуре нужна твоя фотография…

В этот же вечер я проявила плёночку и наделала себе кучу фоточек Альберта.

Потом разложила по всей кровати и поимела бедного парня со всех сторон.

Вру. Конечно, вру! Я тогда слово секс плохо выговаривала, а вытворять в постели тройные тулупы научилась только ближе к сорока. Не градусов. Лет.

Итак, план был такой: надо сжечь его фото, приговаривая "Альберт любит Наташу" и пепел от фото подбросить под коврик у входной двери.

Я проделала все, как мне сказали, узнала, где живет Альберт и вместе с лучшими подругами, которые не могли бросить меня в такой тяжелый момент, пошла привораживать Альберта.

Было очень страшно. Оказалось, что он живет на пятом этаже из пяти возможных. И если, вдруг, его дверь откроется — у меня не будет никаких отмазок. Что я отвечу? Что я делаю у его двери с пеплом в руках?

Подруга Ирка предлагала сказать:

— Это прах парня, который меня не любил. Тебя ждёт тоже самое! Одумайся!

Но все обошлось. Никто дверь не открыл и пепел оказался под ковриком.

Но приворот начал действовать неправильно. Альберт действительно влюбился в Наташу. Но не в ту Наташу, которая я, а в другую — его одноклассницу. И он начал с ней встречаться.

Ирка предложила сжечь фото Наташи, смешать с пеплом фото Альберта и похоронить их на кладбище. Да, подруга у меня дерзкая, но все же на кладбище идти не захотела, и предложила мне угомониться и перестать любить.

Но на носу были святки. А все влюблённые и уважающие себя девочки, которые очень хотели замуж за Альбертов, гадали.

Резалась бумага на тонкие полосочки, на ней писались имена, потом писульки скручивались, все это помещалось в шапку и под подушку.

Всю ночь спишь, утром проснулась, вытянула из шапки имя Альберт и пошла готовиться к свадьбе. И совсем неважно, что ты пока еще в 9 классе.

Конечно, я мухлевала. И имя Альберт написала десять раз. А некрасивые имена, такие как Вася, Федя и Жора — вообще не писала.

А у Ирки, моей любимой подруги, тоже была любовь. Но настоящая. С поцелуями и почти сексом. Парня звали Артур.

То есть вы понимаете, что у нас был план — вытащить бумажки с именами Альберт и Артур?

Я проснулась, поковырялась в шапке и вытянула имя Андрей. Естественно, очень расстроилась и вытянула ещё пять имён, но и там Альберта не было.

А у меня как раз был поклонник из молдавской деревни, на пять лет старше — учился у моего отца в техникуме. Поджидал у подъезда, читал стихи и даже сватался. Папа его выгнал, конечно, мне всего шестнадцать было. Но он не сдавался и из деревни привозил родителям брынзу, сало, домашний хлеб. Подкупал тестя и тещу. Отец, хоть и прогонял его, но брынзу, сметану и другие деревенские вкусности принимал. И смотрел на меня со вздохом, мол, вырастешь, там и решим, где вы с ним жить будете.

Ирка ржала, что меня за него выдадут.

А сама тоже не Артура вытянута, а Сергея. А у неё сосед — Сергей: лысый, страшный и немного больной, убивался за ней с первого класса.

Вот мы и ржали над друг дружкой. Пока замуж за Андрея и Сергея не вышли. Хорошо, что не за тех поклонников!

Вот и не верь в эти гадания…

И после этих святок я сделала выводы и решила вырасти (у меня получилось только вширь), выйти замуж за Андрея, в высшем свете являться я должна и быть богата и знатна и муж… и потом Альберт на коленях, а я:

— Я вас люблю, к чему лукавить, но я другому отдана и буду век ему верна!

Альберт, в конце концов, чего ты ждешь?

Все, что я планировала сбылось! Я выросла (вширь) и вышла замуж за Андрея. Про высший свет трудно говорить, но у меня уже первые признаки склероза, я забываю, что я вчера хотела, не говоря уже о стихах Пушкина! Где ты?

Приходи, хочу посмотреть на твои потертые коленки и обкусанные локти!

Но, ничего в этой жизни не бывает просто так.

Мой Альберт закончил десятый класс, уехал из нашего молдавского городка в Одессу и там поступил в Институт Связи.

Моя любовь была слишком огромной, чтобы просто так — бах и закончиться.

Нет, я перешла в десятый класс и ровно год страдала, мучилась, но продолжала его любить.

Потом я подумала и решила бороться за свою любовь. Вдруг вкусы у Альберта изменились? А вдруг я похорошела? Надо дать ему ещё один шанс меня рассмотреть и влюбиться.

Для этого я решила бросить свою молдавскую родину, мамалыгу с брынзой и тоже уехать в Одессу, там вареники вкусные и Альберт.

Лучшая подруга Ирка меня поддержала.

В июне мы приехали и сообщили УССР, а в частности Институту Связи имени Попова, что он имеет честь видеть нас абитуриентами. Но чтобы мы ими точно стали — нам предложили подготовительные курсы. Это целый месяц в Одессе, в общаге с тараканами и крысами!

Ну не романтика ли? А ведь ещё где-то в коридоре можно встретить Альберта!

Но молдавские девушки немножко не такие как все нормальные, и они не приезжаю в другую страну без алюминиевых тазиков, вёдер и швабр. Кроме того, они настолько тупые, что не знают, что в магазинах в Одессе все это продаётся.

Если молдавские девушки страдают, а страдание у них в кровь поступает через брынзу, то они сразу кидаются к тазикам, убирают и моют полы. Видимо мы знали — придётся много страдать…

И вот представьте себе картину. К общежитию подъезжает горбатый запорожец из которого выходят двое мужчин: мой отец и Иркин. Потом попой вверх вылезают две молдаванки — я и Ирка. И начинают вытаскивать из машины тазики, ведра, швабры, метелку и сервиз на шесть персон.

Весело подхватив все это мы двигаемся ко входу в общагу. А на пороге стоит Альберт и на все это смотрит. Конечно, с ужасом в широко раскрытых глазах.

Вот в тот момент я поняла, что не видать мне этого Альберта никогда и ни за что.

И мне так легко сразу стало.

В институт я поступила, кстати, а через десять дней встретила своего будущего мужа.

Так что ладно, Альберт, не нужны мне твои искусанные локти. Просто спасибо, что ты был в моей жизни!

Кстати, совсем недавно он написал мне «Привет!» в «Одноклассниках», и мы очень мило с ним начали общаться.

И я могу точно сказать, что мне совсем не стыдно за ту мою большую любовь к нему. Я влюбилась в шестнадцатилетнего парня и совсем не знала какой он. Сейчас понимаю — выбор был достойный — он и внешне не запустил себя и с головой у него все в порядке.

Муж, видя, что я с кем-то переписываюсь и постоянно лыблюсь, спрашивает:

— С кем общаешься?

— С Альбертом. Клевый мужик, кстати. Приглашает к себе в гости.

— Аааа, ну езжай, конечно! — спокойно отвечает муж.

— Не могу. Я толстая. Как я покажусь перед Альбертом толстой?

Муж отрывает взгляд от своего компа и осматривает меня, как будто видит впервые.

— Да. Не надо меня позорить. Не езжай!

Я делаю паузу, в это время пишу сообщение в одноклассниках, отправляю его и выдаю:

— Я сначала похудею. А потом уже поеду к Альберту.

Муж закрывает комп.

— Если ты похудеешь ради Альберта, а не ради меня — то я с тобой разведусь!

И демонстративно уходит спать.

Не, вы вообще хоть что-то понимаете???

Где логика у этого мужчины? Он всю свою жизнь просит меня похудеть! Какая ему разница каким образом я сброшу с себя этот лишний жир? Нет, чтобы радоваться! Он мне ультиматумы ставит!

Хорошо, что я не вредина и ничего не делаю назло! Пойду съем тортик. Не видать мне Альберта в этой жизни. Не видать!

Плацинды* — это такие молдавские вкусные штучки из теста с начинкой, от которых текут слюни и хочется сразу все сожрать.

Я бы, конечно, могла бы тут написать рецепт, но лучше введите в поисковике «молдавские плацинды» и посмотрите видео.