Царь пустыни

Глава 5. Сделка

Южные врата Ластириоса приоткрыли ровно настолько, чтобы меж позеленевших от времени бронзовых створок проехал всадник на скорпе. Дорога поражала пустотой и неухоженностью. Да какая там дорога! Её обозначали колеи от колёс повозок, выдавленные в грунте. На обочине росли кусты, трава пробивалась и на «проезжей части». Вот в Эладарне и империи настоящие дороги – мощёные камнем, с фонарями и указателями.

Ворота будто приладили к скале, отвесно поднимающейся над берегом и лениво катящим бирюзовые волны морем. Высоко вверху виднелись сложенные из блоков грубо отёсанного камня городские стены. Перед входом дежурила пара стражников в бурнусах и кольчугах. Интересные у них копья – на длинное тонкое древко насажен тесак, колоть им неудобно, зато рубить вполне ничего. Смуглолицые воины с орлиным профилем и пронзительными чёрными глазами не походили на солнечных эльфов, скорее, на служащих им нечистых. Видимо, в Шунтале дефицит долгоживущих, раз они исключительно на руководящих должностях.

Стражник гикнул, указывая рукой на нас, и попятился. Его напарник плавно перетёк в боевую стойку, выставив перед собой копьё, и тоже отступил. Чего в нас такого страшного? Пешие практически безоружные путники на горизонте, боевая готовность номер один! Из них пятеро – девушки, какой ужас, расчёты к катапультам!

Я поднял левую руку в знак добрых намерений – вдруг и вправду шарахнут по нам магией – и, не спеша, двинулся к перепуганной страже. Дриады чуть позади, волки за ними, дабы отважные воители Ластириоса не наложили в штаны. Лилиана окружена девчатами.

Не исключено, конечно, что нас ждали. По дороге мало кто ходит, гибель охотников на рабов засекли местные маги и решили проявить бдительность.

За нами никого не послали. До вечера я отдыхал в тени оврага, а дриады убирали территорию, перерабатывая полусгоревшие трупы в почву. Чего девчата не могли, так это выровнять рубец реальности в районе призыва старшего лоа. Эманации Серых Пределов никуда не денешь, тут необходима чистка специальными ритуалами.

Не могли же нас опередить высшие эльфы, организовав торжественный приём? По нам бы тогда долбанули магией без лишней суеты. Нас не ждали, просто мы не должны были прийти с юга, куда проход чужеземцам закрыт. И компания наша, преимущественно женская, без охраны, наводит на нехорошие мысли.

– Приветствую доблестную стражу! – на общеимперском выкрикнул я издали. – Я путешественник, это мои слуги. Наш корабль затонул у берегов Шунталы. Мы у блистательного города Ластириоса?

В воротах появился разумный в длиннополом бежевом одеянии и белом тюрбане, украшенном нефритовой заколкой. Он держал металлический жезл, окутанный видимой в астрале голубоватой аурой. Воздушник. Малый запас айгаты компенсирует аккумулирующими айгату кольцами, жезл использует для усиления чар. Хилый совсем для мага.

– Кто вы? – не здороваясь, спросил разумный в тюрбане. – Предъявите знак чужеземца.

– Реднас Валейо. У меня бумага от Гелира из дома Латахинэ, сборщика податей на получение этого вашего знака.

– Подойди.

Внимательно прочтя документ, эльф подал знак страже опустить копья и удалился. Минут через пять принёс, должно быть, тот самый знак чужеземца.

– Руку, – требовательно сказал он и защёлкнул на моём запястье электрумовый браслет в виде вьющейся лозы из тончайшей проволоки. Браслет обхватил руку, словно живой, подстраиваясь под её размеры, и заиграл красным, жёлтым и белым цветами в астрале. – До того, как покинете Шунталу, не снимайте. В знаке заложены сведения о вас, ваших слугах и зверях. Теперь проходите.

Я на всякий приготовился к неприятностям, раздал ЦУ девчатам. Радоваться рано, мы ещё не в городе.

За воротами вился прорубленный в скале тоннель, круто уходящий вверх и влево. От подвешенных к потолку цепями светильников падал тусклый свет. Стены усеивали крошечные отверстия, верно, просверленные для доступа воздуха. Думаю, через них обороняющиеся пускают ядовитый газ. Тоннель создан для отражения атак с берега.

Пропетляв, мы подошли к трёхметровым квадратным воротам. Выкованные из стали и укреплённые мифриловыми полосами толстенные створки выглядели внушительно. Стоящие подле них воины в чешуйчатой броне и обмотанных тканью островерхих шлемах носили подобие сюрко с изображением герба дома Латахинэ – на синем поле пенистые волны разбивались о скалистый берег. Стража пропустили без всяких допросов, заметив браслет.

Выйдя из полумрака тоннеля, я оцепенел от яркого солнечного света. Перед нами стрелой устремлялась вдаль мощёная плитами дорога, с обеих сторон от неё вздымались двух и трёхэтажные здания из песчаника, аккуратные, светло-жёлтые. Прямоугольники окон смотрели тёмными глазищами, будто приглашая войти и расслабиться в прохладе комнат.

Шум, в туннеле приглушённый, на улице обрушился на меня водопадом. Люди сновали по дороге, кричали уличные зазывалы, предлагали нехитрый товар лоточники, о чём-то спорили покупатели и орала, носясь туда-сюда, детвора. Эльфы изредка мелькали роскошными одеяниями в потоке нечистых, передвигаясь под охраной вооружённых дубинками и мечами полуобнажённых рабов. Рабы также несли паланкины, украшенные гербами благородных владельцев. Чаще всего попадались щиты с изображением бредущего по пустыне каравана – неофициальным гербом дома Латахинэ, знаменитого своими торговцами. Пару раз встречались дальние родственники Смуглянки, носящие на спинах льва, глядящего на серп белой луны. Это Нейситил, иначе называемый домом Молодой Луны, откуда родом мать Авариэль. Однажды я увидел в толпе полощущийся на древке стяг с гербом воинственного дома Фалкуанэ – грозящим небесам двуручным мечом с волнистым рисунком на клинке.

Вообще, у солнечных эльфов всего три дома. Начало им положило падение Калорского царства. Тогда пережившее катастрофу население разделилось на условно чистокровных Высокорожденных и людей-полукровок.

Нейситил самый миролюбивый и, пожалуй, старейший дом. В нем сохранились традиции и заклинания древних магов. Родственники Смуглянки лояльнее других относятся к людям и в целом чужакам, воспринимая их как тех, у кого можно научиться чему-то новому. Дом Молодой Луны занимает центральную и менее заселённую часть пустыни.

Латахинэ позабыли магию. Они опираются на деньги и наёмников, проповедуют идеологию мира и процветания, хотя не прочь подраться, чтобы отхватить лакомый кусочек. Тем не менее, платят кланам за охрану торговых караванов, проходящих по пустыне, и всегда исполняют условия сделки. Ластириос по праву считается торговой столицей пустынников. Сюда стекаются купцы из государств людей и эльфов. Самые тесные отношения у Латахинэ с Эладарном, что заставляет насторожиться. Высшие эльфы, бывало, даже помогали здешним солнечникам в войнах.

Фалкуанэ самый воинственный клан солнечных эльфов, терроризирующий восточных соседей и пощипывающий орков. Знаменитые мечники с интересом поглядывают на западных соседей, в частности, на Ластириос, однако, родственные связи и наличие большой армии наёмников не позволяют им открыто напасть на побережье. К тому же, не любят они штурмовать крепости, предпочитая открытый бой на равнине.

Спрятавшись от солнца в тени домов, я постепенно приходил в себя. Дневное светило здорово притупляет ощущения, делая из меня полуслепого и полуглухого. Медлительность, неспособность концентрироваться и, следовательно, использовать магию по полной, бесят. А вокруг столько разумных! В толпе легко затесаться наёмному убийце… Проклятье, скорее бы дойти до гостиницы.

– Саш, тебе плохо? – Лилиана оказалась рядом, под руку мне поднырнула Эстер. Акела, и тот возле ног, задрал голову и глядит с опаской, мол, ты чего, умирать собрался? – Чем помочь?

– Нормально, постою чуток, оклемаюсь. Солнышко печёт.

– В городе не так жарко, как в пустыне, повелитель, – вмешалась Юния. – Без солнечного эльфа-проводника смертному там не выжить и дня.

– Юния, ты Ластириос посещала?

– Когда меня ребёнком привезли на продажу родители, – поникла девчонка. – Я тогда ещё не была Дочерью Леса.

Её купили у нечистых эльфы дома Белого Лотоса, переправили грузовым судном в Эладарн и у себя в замке при помощи древнего бога растений сотворили из неё дриаду. Лотосники, вечность им мучиться в Бездне, так создавали древесных существ, называемых в империи древолюдами. В отличие от почитателей Белого Лотоса Высокорожденные, поклоняющиеся Карубиалу, подселяют в выращенные растениями тела неприкаянных духов умерших разумных, животных, дабы те не превратились в чудовищ, что частенько случается в аранье. Убивать для ритуала не обязательно, ходящих между мирами живых и мёртвых в избытке.

– Города ты, естественно, не знаешь. Юния, малышка, спроси у кого-нибудь из местных, как пройти к таверне «Кристальная ящерка».

– Будет исполне…

– Да сколько раз говорил – не называть меня повелителем на людях! И давай без этих ваших «будет исполнено» и прочей шелухи. Раздражает. Не жалко вам тратить время на лишние фразы? Пошла бы сразу спрашивать, сэкономила нам несколько секунд. Ох и жарища.

Юния юркнула в толпу и спустя минуту возвратилась.

– Таверна в Нижнем Городе. Позвольте отвести…

– Веди, без предисловий, пожалуйста. Кстати, что за Нижний Город? Там живут бедняки?

– Да. Мелкие торговцы, скупщики краденого, воры, убийцы, грабители, проститутки и прочий сброд, не достойный жилья в Верхнем Городе. – Мы ножом рассекали толпу, расступающуюся, завидев шествующего впереди Акелу и его сородичей, идущих по бокам от нас. – В Нижнем продают себя либо своих детей в рабство нечистые.

– Ну и порядки у вас, – возмутилась сестрёнка. – Как можно отдать близкого человека в рабство?

– Когда семья пухнет от голода, выбирать особо не приходится, госпожа. Разорившиеся семьи часто прибегают к продаже лишних ртов. Оставляют сильных и здоровых, чаще мальчиков, помогающих по хозяйству. Слабые рано или поздно умирают в пустыне, так зачем упускать возможность обогатиться на десяток серебряных монет и подарить шанс ребёнку на жизнь? Детей охотно покупают дома утех Ластириоса, тёмные эльфы, светлые.

– Разве тёмным разрешают находиться в городе? – удивился я. – Они враждуют со всеми расами Лантара.

– Не знаю. Иногда они появляются в Нижнем Городе, сопровождаемые охраной из нечистого дома Мара.

Мы окунулись в густую тень под украшенным старинными барельефами каменным козырьком. Опять ворота, на сей развытесанные из цельных базальтовых глыб. Клинопись на створках перемежалась с замысловатыми иероглифами, а над ними щерили клыки чудовищные рогатые черепа, то ли настоящие, окаменевшие, то ли искусно вырезанные из тёмно-серого камня. Справа и слева от центральных черепов неведомых тварей выстроились человеческие, эльфийские, гномьи и каких-то зубастых приматов. В настенных бронзовых желобах, имитирующих растянувшихся чешуйчатых змеев, пылало зелёным зачарованное масло.

– Прошу, госпожа, положите деньги в чашку для подаяний того монаха, – взмолилась Юния. – По медной монетке за каждого из нас. Плата богам за вход в подземный мир.

– У нас и так мало денег, – насупилась сестрёнка, изучая сидящего у ворот, скрестив ноги, типа в грязной набедренной повязке. Нечёсаные лохмы свисали ему до пояса, прикрывая впалую грудь и втянувшийся, кажется, до спины живот. Сухая рука сжимала короткий посох с навершием-чашей. – Юнка, меня терзают смутные сомнения. Наши деньги точно попадут богам, а не этому бомжу?

– Что вы такое говорите, госпожа?! – в голосе дриады звучал неподдельный страх. – Он служитель богов. Без его благословения вошедшего в Нижний Город постигнет неудача.

– Дай-ка угадаю: тебе так сказали родители? А ты не думала, что это суеверие?

– Лиль, дай ему несчастную горсть медяков, не обеднеем. – Благодаря охотникам на рабов наши кошельки пополнились парой золотых, десятком серебряных и кучей медной мелочи. Негусто, но кто берёт, допустим, в поход в лес много денег? Для охотников прогулка по берегу тот же поход. Покупать они ничего не планировали. – Мне вот интересно, какие боги почитаются в Ластириосе, где официальная религия – ангелианство?

– Дом Латахинэ, владеющий городом, поклоняется ангелам, господин. Можно так вас называть?

– Ладно, – сдался я. – Что там с богами, Юния?

– В пустыне молятся всего одному ангелу – ангелу солнечного света Хасмиалу. Шунтальцы не забыли некоторых древних богов, почитавшихся в эпоху Калорского царства. Дом Латахинэ строит в оазисах святилища, посвящённые божествам.

– И не ругают эльфов эладарнцы за такое, – хмыкнула сестрёнка.

А толку от скандалов? Заставить отвергнуть старых богов всё равно не получится, попробуй, повоюй в пустыне, насаждая правильную веру. Да и зачем конфликтовать? Высокорожденные в подавляющем большинстве не фанатики, кто бы о них что ни думал. Они вполне прагматичны и не развяжут заведомо проигрышную войну. Эладарнцы насаждают ангелианство через сотрудничество с богатейшим домом Шунталы. Тихо, спокойно, уверенно действуют и, в конце концов, рассчитывают на победу в дальней перспективе.

Я достал из-за пазухи, из холщового мешочка, золотой самородок размером с фалангу мизинца, повторяющий формой человеческий череп, и бросил в чашку посоха. Монах вздрогнул, свободной костлявой рукой развёл космы, явив нам запачканную грубую физиономию, взял самородок, оглядел и быстро спрятал в висящую на груди суму.

– Благослови тебя Амигулэ, добрый путник, – на ломаном аллири поблагодарил он. Моих скромных познаний эльфийского языка хватило, чтобы понять его. – Идёшь в Нижний Город? У Химета Кашевара самая вкусная и сытная еда, постели без вшей, здоровые девушки. Он честный человек, отмеченный Бессмертными. Остановись у него, коли хочешь отдохнуть.

А Химет популярен. Выдающиеся у него способности, раз его рекламирует служитель богов.

– Горсть медяков, да, братик? – легонько толкнула меня локтем в бок Лилиана. – С каких пор золотом разбрасываешься?

– Да так, знакомый посоветовал не жмотиться, проходя мимо монахов у ворот в Нижний Город Ластириоса. Не бери в голову.

– Опять твои секреты, – насупилась сестрёнка.

– Потом расскажу. По пути в оазис Нейситил.

Нижний Город представлял собой огромную пещеру в скале, разделённую на несколько этажей. Добрую половину, а то и больше, площади занимали каменные пустотелые образования, к ним ютились хлипкие и не очень пристройки из дерева и песчаника – склады, лавки, хижины. Освещались улицы бессчётным количеством светильников, обычных и магических, прицепленных к малейшим выступам стен, переходов.

На узких улочках не протолкнуться. Толпа текла в разных направлениях, поражая разнообразием. Смуглые нечистые в богатых халатах и при изогнутых мечах важно вышагивали в окружении охраны из полуголых рабов, расталкивающих простой люд, мелькали воины в кольчужных и пластинчатых доспехах, жрецы и маги с причудливыми жезлами и посохами. Основную массу составляли бедняки в набедренных повязках и горожане в длиннополых одеяниях. Солнечные эльфы сюда, видимо, не захаживают, в толпе я не увидел ни одного из них, зато наткнулся взглядом на бледнокожих субъектов, кучкой идущих по своим делам. Воронёная сталь пластинчатой брони резко контрастировала с короткими белыми волосами и водянистыми светло-голубыми глазами тёмных эльфов.

Не нарваться бы на демонопоклонников. Они же натурально бешеные, хуже эладарнских жрецов. Те хотя бы не устраивают бойню в густонаселённых городах, заметив меня. Складывается впечатление, что тёмным плевать на всё, кроме приказа божества. Они с радостью пожертвуют собой ради того, чтобы утащить с собой в Бездну побольше разумных. На Исилант первыми напали они, храмовники прилетели на крылатых единорогах позже. В Марадро высшего демона призвали тоже они, ну или приспешники-люди с их помощью. В ту памятную ночь погибли тысячи мирных жителей и наёмников. В Спящем лесу нас атаковали колдуны тёмных эльфов. Впрочем, вот там они действовали аккуратно, оградили кусок леса барьером и призвали внутрь орду демонов. Хм, аккуратно. Нет, в городе они бы сделали то же самое, только обрадовались бы возросшему числу жертв. Может, конечно, тёмные эльфы бывают и нормальные, но мне попадались безбашенные фанатики. Дабы не сталкиваться с бледноликими, я свернул в боковую улочку.

Язык до Киева доведёт, говаривала моя покойная бабушка. Нас он довёл до заведения Химета Кашевара. Его заведение располагалось на втором этаже Нижнего Города, в нише пещеры. К нему протянулись подвесные мосты, налаженные между башнями вздымающихся пустотелых скал, и каменный карниз-тропа. Сложенная из кирпича-сырца красная стенка таверны отличалась от желтушных стен соседних зданий. Над овальным входом – двери не было и в помине – прибили железную табличку с нарисованной синей черепахой, несущей на себе кристаллический панцирь. Надо полагать, так представляют себе жители Ластириоса кристальную ящерку.

В полупустом трапезном зале за порядком следили двое дюжих парней с дубинками и ножами. У очага что-то громко обсуждали девушки в более чем откровенных нарядах, у углового столика на противоположной входу стороне плотный бритоголовый усач в нарядном халате общался с компанией бандитской внешности мужчин. На оголённом плече одного из них вставал на дыбы белый единорог – татуировка, сделанная в Марадро. А парень-то из школы Единорога, и в нём течёт эльфийская кровь, пусть он и мало похож на Высокорожденного. Среднего роста, одноглазый, с перебитым носом и выпученными зенками, он смахивал на обыкновенного человека. Хотя почему бы и нет? У «единорогов» недобор из-за инцидента с призывом высшего демона, разрушившего, по слухам, половину Марадро и унесшего жизни примерно четверти жителей включая бойцов школ. Вот и берут к себе тех, у кого в жилах хотя бы капля эльфийской крови.

Высокорожденные в той катастрофе обвинили меня и Смуглянку. В некотором смысле они правы. Не приди я в Столицу Наёмников, ничего не случилось бы. Демонопоклонники имели зуб на меня, а пострадал город.

Я спросил у вышибал, с кем договориться о еде и ночлеге, те указали на лысого усача. Заметив нас, он прервал беседу и направился к нам, приветствуя желтозубой улыбкой.

– Добро пожаловать в «Кристальную ящерку»! Принести вам поесть, выпить, покурить? У старого Химета курительные и нюхательные снадобья на любой вкус, от третьеглаза до хрустального порошка. Покормить ваших собак? Сырое мясо, с кровью, ночью блеяло. Присаживайтесь за стол, какой нравится, и заказывайте!

Безупречный общеимперский. Или у сего крючконосого субчика талант к языкам, или он родом из империи.

– Нам чего-нибудь вкусненького, – опускаясь на табурет, высказал я пожелание. – Да побольше. И сырого мяса для волков. Во сколько нам обойдётся переночевать?

Химет обвёл нас взглядом и уточнил:

– Комната на всех?

– Если найдётся настолько просторная, чтобы вместить нас.

– Найдётся, – закивал хозяин. – Достаточно большой кровати для всех нет. Постелем на полу – ковры пушистые, толстые, тёплые, сверху шкуры и одеяла. Устроит? Золотой империал за ночь.

– Ну и расценки.

– В Верхнем Городе дороже, а в Нижнем не найти комнат лучше. Клопов нет, вшей нет, тепло, никто не потревожит, что ещё нужно, чтобы хорошо провести ночь? Снадобья? Девочки? Мальчики? Шепни, и всё будет. Зверушек на заднем дворе разместим, они не против?

– Против. – Акела, усевшийся у моих ног, глядел на Химета голодным взором собирающегося перекусить человечинкой хищника. – Волки ночуют со мной.

– Хо-хо, а вы осторожны. Сон ваш будет спокойным и безмятежным, словно у младенцев. Никто не причинит вам вред в доме Химета Кашевара!

Не так прост хозяин, как я считал. Наверняка у него вес в местном преступном сообществе, и со стражей всё схвачено. Куда мы попали? Гибрид наркопритона, гостиницы и борделя совсем не место для Лильки, даже для суточного проживания. Однако, жизнь штука изменчивая, приходится бывать и во дворце, и в канаве. Сомневаюсь, что в Ластириосе имеется заведение приличнее. В Нижнем Городе, во всяком случае.

Мы сели за стол в углу, откуда виден весь зал. Незаметно к нам не подобраться, поблизости лестница на второй этаж, из окон можно спрыгнуть на подвесной мост и карниз-тропу. Девушки в оранжевых туниках, перехваченных на талиях поясками, принесли подносы с горами еды. Мясное ассорти на хлебном блюде, рыба жареная, пироги, сладости… сестрёнка чуть не подавилась слюной при виде постигшего нас изобилия, да и меня аппетитное зрелище и одурманивающие ароматы не оставили равнодушным. Лишь дриады безразлично отнеслись к принесённым блюдам, контролируя ситуацию в зале. Они попросили подслащённой мёдом воды.

– Это же во сколько такая роскошь выльется, – мысленно подсчитывала убытки сестрёнка, заворожено глядя на стол.

– Семь серебряных монет. Химет впрямь честный человек, не то, что местные рыбаки. Какие же здесь большие порции. Мы всего и не съедим. Девчата, присоединяйтесь. Вы всеядные, и вам требуется пища, как и всякому живому существу.

– Господин, не желаешь пройти осмотреть комнату? – полюбопытствовал довольный Химет.

– Давайте потом, как поедим.

Хозяин изобразил волнение на упитанной физиономии.

– Пусть пока девочки покушают, а вы поднимитесь. Ваш друг просил передать, что хочет повидаться с вами.

Друг?! Не припомню, чтобы у меня друзья жили в Ластириосе. Я невольно оглянулся, обозрев зал. «Единорог» с товарищами хохотали над чьей-то шуткой, обзаведясь подругами лёгкого поведения, ранее болтавшими у очага. За дальним столом ярко одетый шунталец курил кальян, не обращая внимания, по-моему, вообще ни на кого. Справа от нас группка молодых людей наслаждалась снадобьями, развалившись на устилающих пол коврах. Ничего подозрительного.

– Мой друг представился? У меня друзей немало, знаете ли.

– Увы, господин, имени он не назвал.

Хм. Кто-то из Клеймёных? Переодетая мужчиной Смуглянка? Уйти просто так мне вряд ли дадут. Сунуть голову в пасть льву, поднявшись в комнату? А поднимусь и суну, ибо почти наверняка наверху мой знакомый, и он мне угрожать не станет.

– Пойдём, хозяин.

Комната, куда привёл Химет, действительно просторна. На полу сплошь ковры, шкуры на стенах, под высоким резным деревянным потолком позолоченная люстра с несгораемыми свечами, напротив двери полутораметровое квадратное окно, затянутое бесцветной плёнкой барьера. Весьма неплохо. За низеньким столом, скрестив ноги, сидит вполоборота ко мне окутанный колеблющимся воздухом мужчина в вышитой серебряными колдовскими знаками небесно-голубой шёлковой рубашке и кожаных штанах. Седые волосы рассыпаны по покатым плечам.

Химет выскользнул наружу, закрыв за собой дверь.

– И почему я думал, что встретимся мы с тобой именно в «Кристальной ящерке» до похода к Чёрному Обелиску, Эктар Изменчивый?

– Наверное, потому, что я тебе сам посоветовал здесь остановиться, – повернул ко мне изборождённое морщинами лицо эльф. Менее искушённый в магии разумный счёл бы, что перед ним настоящий Эктар, хотя на самом деле это был созданный заклятием объёмный образ, эдакая голограмма, обладающая звуком – лидер Проклятых постарался над налаживанием качественной связи. Сам он, возможно, в тысяче километров отсюда. – Чёрный Обелиск – запасной вариант, если бы мне не удалось поговорить с тобой в городе. Мы уже не пользуемся расположением дома Латахинэ, как раньше, большинство наших помощников в Ластириосе схвачены, подвергнуты пыткам и казнены.

Оно и понятно, после предательства верховного жреца Крылатого Единорога на иную реакцию рассчитывать не приходилось. Хорошо, до Проклятых не добрался предводитель эладарнских храмовников Анарион, а то куковать бы мне у Чёрного Обелиска до второго пришествия Тьмы в Лантар.

Эктар возглавляет Проклятых – объединение преступников из разных стран. Особенных преступников, надо заметить. Высокоранговые боевые маги составляют костяк организации, рядовые члены – информаторы и связные, принимающие заказы от богатых господ на убийства, разрушение городов и прочее. До недавнего времени он работал на верховного жреца Крылатого Единорога, устраняя врагов Церкви за пределами королевства светлых эльфов. Тогда объединение гордо именовало себя Семёркой Проклятых, или Проклятой Семёркой, ибо состояло всего из семерых разумных. Я столкнулся с ними в империи. Они каким-то чудом, не иначе, выследили Смуглянку, пришлось мчаться ей на помощь. В результате нашего «знакомства» Проклятые не досчитались мага-портальщика и мастера проклятий. Затем охотился уже я – на них. Выведя из игры их поисковика-менталиста и захватив сына Эктара, предложил им сделку – Эктар мне приносит голову Габрилла Радужного, я же отдаю командору Проклятых его отпрыска.

Тут стоит сделать небольшое отступление. Эктар Изменчивый лет тридцать – сорок назад, будучи деканом факультета метаморфизма и бестиомагии, метил в кресло ректора Университета Высшего Искусства. У него была семья – жена с сыном, также избравшим стезю мага. Казалось, жизнь удалась, и вдруг случилось кое-что непредвиденное. Нолмирион, родная кровиночка Эктара, мечтал о славе великого чародея. Однажды сей малолетний идиот попробовал поэкспериментировать с артефактом Эпохи Единства, хранившимся в Тельперинге, благо, отношения между замом ректора и верховным жрецом на тот момент отличались теплотой. Эктар, круглый сирота, воспитанный в жреческом приюте для детей, после обучения в Университете по протекции Габрилла добрую сотню лет прослужил в искоренителях скверны, прежде чем поступить на работу в эльфийский магический ВУЗ, и имел допуск к хранилищам цитадели жрецов, чем непутёвый сынок воспользовался.

Эксперимент малыша Нолми провалился. Артефакт представлял собой запечатанных в драгоценные камни малых божеств древних аллиров, так называемую Полночную Плеяду. Тысячелетия заточения наполнили их ненавистью к ангелам, эльфам, вообще практически ко всему живому. Как только парень приоткрыл дверцу вместилища в попытке пообщаться с ними, они ринулись в его сознание. Нолмирион стал одержим полубезумными божественными сущностями. Порядком ослабленными, кстати. Они учинили бойню, унёсшую жизни множества эльфов.

Под утро Полночная Плеяда успокоилась и вроде как задремала, а более-менее пришедший в себя горе-экспериментатор приплёлся домой, к отцу и матери. Туда же вскоре нагрянули храмовники со жрецами. Эктара с сыном обвинили в краже артефакта, заключили под стражу. Габриллу удалось оправдать на суде чародея, однако, Нолмириона исключили из паствы Карубиала и наложили на него ангельское проклятие, чем, дескать, и объяснялось сумасшествие парня. В дальнейшем приговорили к смерти.

Пребывая в расстроенных чувствах, Эктар не смирился с приговором. Он верил, что сына можно спасти, и организовал для него побег из Тельперинга, после чего оба скрылись в неизвестном направлении. Мага, естественно, уволили с должности декана, исключили из паствы Крылатого Единорога, имя предали проклятию.

Мать Нолмириона покончила с собой, не вынеся горя и позора.

Эктар спустя несколько лет сколотил из таких же отщепенцев отряд, названный Семёркой Проклятых. Отряд наёмников из первоклассных боевых магов брался за самые дорогие и опасные задания. Бывало, даже города разрушали, не говоря уже о единичных заказных убийствах. Как-то устранили короля одного из соседствующих с империей государств вместе со столицей, где находились десятитысячный гарнизон и группа магистров боевой магии, защищавших венценосную особу.

Эктар пытался излечить сына от безумия и извлечь Полночную Плеяду. Ну, или хотя бы вернуть ему разум. Попытки, как правило, заканчивались печально, однако кое-чего удалось добиться. Так, он с помощью печатей умерил кровожадность сына и способности, грозящие смертью всем вокруг.

Габрилл посулил избавление Нолмириона от власти божеств, и Эктар, готовый абсолютно на всё ради сына, согласился сотрудничать с Церковью. Королевство прекратило преследовать беглецов, подкидывало иногда жирные заказы, пока за Проклятых не взялся я.

Условия сделки мы выполнили в полной мере. Эктар подобрался к верховному жрецу вплотную и нанёс смертельный удар. Я вернул малыша Нолми, и мы разошлись кто куда. Теперь настал час снова встретиться и обсудить возможность нового соглашения.

– Помнишь, предлагал вытащить из твоего сына Полночную Плеяду? Предложение остаётся в силе.

– Ещё я помню, ты хотел, чтобы Проклятые служили тебе пару-тройку веков. Как и тогда, огорчу: кроме меня, к Нолмириону никто не питает ни любви, ни симпатии. Трудно найти смертного, способного подружиться с чудовищем, в которое превратился мой сын. Я готов служить тебе хоть тысячи лет, но другие откажутся. Полагаю, ты пришёл нанять нас? Услуги Проклятых стоят дорого, Сандэр.

– Я догадался. У вас золота больше, чем в казне иных королевств, и предлагать вам деньги бессмысленно.

– Мыслишь в правильном направлении. Нас интересуют мощные артефакты и заклинания. Цена зависит от услуги.

– Сумеете похитить из Тельперинга принцессу Натиэль?

Во взгляде Эктара сквозило сожаление. Представляю, о чём он думает – совсем плох Сандэр, окончательно порвал с реальностью. Тельперинг надёжнейшее место во всём королевстве высших эльфов. Примерно так же я смотрел на Смуглянку, озвучившую желание разведать пути проникновения в жреческую цитадель.

– Слишком многого хочешь, – сохраняя бесстрастное выражение, произнёс Эктар. – Тельперинг? Мы к озеру не приблизимся и на лигу. Обратись к Ночным Охотникам. Они олифанта съели на похищениях. И то, вряд ли безнаказанно покинут цитадель.

Пора доставать козыри.

– Артефакты Эпохи Единства вас заинтересуют?

Задав вопрос, я замолчал. Эктар переварил предложение и поторопил, прервав затянувшуюся паузу:

– Продолжай.

Сами по себе предметы столь древние очень ценятся чародеями, так как несут отпечатки магии предков эльфов. Исследование рисунков аур приводило к открытиям старых новых заклятий, чар и законов построения магических конструктов. Это не говоря о свитках, содержащих прямое разъяснение тех или иных явлений.

В погребённом под холмом аллирском городе мои гоблины раскопали много всякого добра. Великих артефактов не нашли – хочется надеяться, пока, – однако, протоэльфийская цивилизация знаменита тем, что любая мелочь вроде гребешка для волос создавалась при помощи магии. Самое ценное из найденного – небольшой схрон с книгами и свитками, хранившимися в подобии сейфа. Впрочем, оценят их только владеющие аллирским языком полиглоты, а таковых и среди эльфов единицы. Ангелианство чересчур рьяно боролось с наследием аллиров и вытеснило священный язык Первородных из обращения магов, заменив енохианским.

Эктар, метивший на место ректора Университета Высшего Искусства, знал язык аллирских чародеев и богов. Для него старинные фолианты и свитки дороже артефактов, имеющих практическую направленность. Я бы и Звёздный Камень отдал, если бы Проклятые вытащили из Тельперинга принцессу и доставили ко мне без храмовников на хвосте. Хотя, конечно, божественный артефакт слишком жирно для наёмников, да и самому пригодится. Это практически неисчерпаемый источник айгаты, главное не забывать подзаряжать от света, неважно, лунного или солнечного. В Эпоху Единства Камни обеспечивали энергией защитные купола над городами Аллирана – древнейшего государства предков современных эльфов. Маг, имеющий при себе такое сокровище, быстро преодолеет грань, отделяющую смертного от бессмертного. Камень помимо роли вечного аккумулятора повышает магические способности контактирующего с ним разумного, помогает концентрироваться и порождает озарения. Озарения же приводят к более ясному видению картины мира и поднимают разумного в развитии на ступеньку выше. Как это работает? Допустим, бился ты над созданием заклинания, результат околонулевой. И вдруг – бац! Озарение. Увидел подробности магического плетения, причём позволяющие написать заклинание куда мощнее и действеннее того, над которым ломал голову. Плюс на основании новых знаний создашь целый ряд заклятий. Проще говоря, лепил из глины красивый кувшин, а в итоге построил самолёт. Как-то так.

– Речь о книгах и свитках. Пять фолиантов и два свитка, у всех сохранилась мощная аура. Состояние, скажем так, хорошее. Прочитаешь без труда, если знаешь язык аллирских чародеев.

– Мне требуется осмотреть их, – пристально глядя на меня, заявил эльф. – Сам понимаешь, это могут быть кулинарные рецепты.

– Ага, – усмехнулся я. – В книгах описаны ритуалы. Сами книги в обложках из железа и электрума, страницы из детской кожи. В чтение не углублялся, но и без того ясно – там что-то серьёзное.

– Откуда тебе, человеку, знать?

– Да так, помню кое-чего. Из прошлой жизни.

Память Великого Князя потихоньку срастается с моей. Во сне я будто в кинотеатре смотрю воспоминания аллиранского правителя, помню обрывки заклятий, письмена богов. Однако, в конкретном случае мне помогла Смуглянка, худо-бедно знающая язык Первородных. Полностью расшифровать тексты мы не пытались, просто узнали, о чём они.

– Книги с тобой?

– Договоримся – скажу.

Эктар задумался.

– Встретимся у Чёрного Обелиска в течение трёх седмиц, – нарушил молчание эльф. – Посоветуемся и дадим ответ. Сомневаюсь, что большинство согласится работать на тебя. Сразу предупреждаю, мы не гарантируем полностью положительного результата. Попытка прокрасться в Тельперинг сама по себе сродни безумию. Если откажемся, я приду к Обелиску сам. Касательно оплаты. Ты показываешь артефакты и вытаскиваешь из Нолмириона Полночную Плеяду, затем мы принимаемся за работу.

– Идёт. Только Чёрный Обелиск далеко, мне переться через всю пустыню накладно. Я надеялся передохнуть в оазисе дома Нейситил, в Поющем Ручье.

– Я бы не советовал, но как хочешь. Не будешь там вовремя, уйдём к Чёрному Обелиску. Договор скрепим кровью, призвав в свидетели Повелителей Ужаса. Наши условия. Не похитим из Тельперинга принцессу – артефакты остаются у тебя. Я покрою сопутствующие расходы. Нолмирион освобождается от Полуночной Плеяды в любом случае.

– Не против.

– Ты уже нанял проводника? – отклонился от основной темы разговора Эктар. Получив отрицательный ответ, предложил: – Химет посоветует надёжного норуи. Долго в городе не задерживайся.

А то не понимаю, чем обернётся длительное сидение в Ластириосе. Берег не под астральными бурями, блокирующими ангельский Взор, сегодня – завтра ко мне пожалуют прихлебатели эладарнских жрецов.

– Собираюсь уйти вечером, – поделился я планами.

Эктар кивнул, подёрнулся рябью и исчез.