Целитель душ 1. Огородница. Часть 1

Глава 20. У наковальни

Весь оставшийся вечер помогала жене Клима, Даше. Она оказалась добродушной, общительной и весёлой молодой женщиной, что было для меня удивительным, при таком сдержанном и важном супруге. И тем не менее, что живут они счастливо. Даша много улыбалась и говорила. При огромном животе, она оставалась очень подвижной и не казалась отяжелевшей или уставшей. Когда я пришла, она возилась у печки, стоя на коленях, женщина пыталась вычистить её. Я тут же перехватила инициативу, и начала выгребать угли за неё. Она рассмеялась, и уступив мне свои хлопоты, уселась рядом с вязанием. У нас завязался оживлённый разговор, и поскольку все мои мысли были о Яннике и северянине, то неизбежно беседа свелась к молодым людям. К моему изумлению, Даша, поддерживала Егора, отца Янники, считая, что жить с местным пареньком девушке будет более привычнее и надёжнее, чем с этим непонятным Ингварром.

— Но ведь ты сама не хотела бы выйти замуж незнамо за кого? — доказывала ей я.

— Так я и Клима не знала до свадьбы, — равнодушно пожала плечами женщина. Разве этого северянина Янника хорошо знает? Да и какой отец позволит такому ухаживать за своей дочерью? Он ведь как женится и увезёт её к себе, и поминай как звали! Я бы на такое никогда не согласилась, — с улыбкой возражала Дарья мне.

— А как же любовь? — вытаращилась я на неё.

— Любовь? А какой от неё прок? — улыбка не сходила с её лица, и тем не менее она говорила серьёзно. — Тебе от неё лучше стало? Только страдания, да переживания. Теперь я мужа своего люблю так, что и не оторвать меня от него. По молодости мы не можем сделать выбор правильно, поэтому в обычаях наших заведено, что сговариваются родители сами меж собой. Вот Марика вышла Аброську, по любви большой, заметь, а через пяток лет они едва терпеть друг друга могли. За него бы из наших никто дочь свою не отдал бы, конечно, потому как знают, что у него нрав бешеный, и всё у него через край. И где теперь где сейчас Марика?

— Где?

— Кто знает где?! — засмеялась Даша. — И любовь их хвалёная растаяла как дым. Так что по обычаю, оно как-то надёжнее, там и любовь совсем другая.

— Не можешь ты так взаправду думать, — мрачно буркнула я, глядя на неё исподлобья.

— Да почему же? — со смехом воскликнула Дарья.

— Не можешь? и всё тут! — упёрлась я, что вызвало у неё только смех.

Натаскав всевозможных тяжестей, начиная с воды и заканчивая корнеплодами из погреба, не смотря на разногласия по вопросам замужества, расстались с Дарьей в самых добрых чувствах к друг другу, договорившись, что завтра я снова к ней с помощью наведаюсь.

И выполнив несколько мелких поручений у других соседей, вернулась на свой сеновал с заметно потяжелевшим инвентарём. Завтра днём попробую в «Белой лошади» продать всю еду.

На сеновале было пыльно и душно, но уходить из игры пока не хотелось, поэтому я пошла в Варварин сад, и завалилась там на кучу скошенной травы. Я смотрела на усыпанный звёздами небосклон и размышляла. Найти бы мне парня, такого, чтоб именно для меня. Или по мне был. Я мечтала, каким он должен быть. И в этом образе сплелось так много всего хорошего и желанного, что он стал настолько нереальным, что поверить в его существование мог только сумасшедший. Или такая отчаявшаяся девушка, как я. Поэтому, я уплывала в своих мечтах к этому человеку, просто для удовольствия, и уверяла себя, что, если бы мне попался на пути человек подобный Ингварру, к которому моё сердце было бы неравнодушно, я бы уж точно своего не упустила.

Звезды вели у меня над головой свой неспешный хоровод, наделяя меня особенным щемящим чувством, похожим на надежду. Надежду на то, что скоро всё переменится, и переменится обязательно в лучшую сторону.

В воскресенье с утра, едва успев раскрыть глаза, наплевав на все домашние дела, метнулась бодрой трусцой в ванную. Наспех умывшись, и залив в себя отвратительно горячий кофе, в очередной раз, пообещав себе, что это последняя чашка кофе в моей жизни, поскольку уже давно собиралась навсегда распрощаться с привычкой пить этот напиток, и не только по утрам. Но, как всегда, бывает с такими обещаниями, каждое утро о них безнадёжно забывают.

Едва моё сознание проявилось в виртуальной реальности, мной овладела жажда бурной деятельности. Первым делом наведалась к Дарье, но там меня ждали не раньше вечера. И я пошла за Ларой. Чем раньше мы начнём пытаться зачаровать оружие, тем лучше, хотя в глубине души меня грыз червячок сомнения, что ничего у нас не выйдет. Я отмахивалась от этих мыслей как могла, твёрдо решив верить только в хорошее.

«Дура наивная!» — прошептал мне противный внутренний голос.

«Отстань! Что хочу, то и думаю!»

Под молчаливое неодобрение Ирэшки, я забрала жрицу из дома Егора, и подхватив Лару под руку, повела её в сторону кузни. Она жутко волновалась.

— Мне кажется, что мы не справимся, — причитала она. — Я совершенно не представляю, как это делается. Ты знаешь? — Я отрицательно мотнула головой. — И что же нам теперь делать? — ещё больше перепугалась она.

— Будем решать проблему по ходу дела, — с напускной невозмутимостью заявила я.

— Но делать что? — допытывалась она.

Как будто я знала! Вчера ночью я шерстила форумы на эту тему. Ничего конкретного узнать не удалось, очень много сообщений затёрто корпорацией-правообладателем, остались лишь расплывчатее формулировки. К чему такая секретность? Разработчики, видите ли, тестируют дружелюбность интерфейса. И я хочу сказать им, он ни разу не дружелюбный!!!

Мы ввалились вдвоём в кузню. Почему ввалились? Я, прихрамывая поддерживала жрицу за плечи, ослабевшую от душевной болезни. Мы с Ларой очень символично воплощали добро в этой деревне. Хм!

За стойкой стоял Михей, сын кузнеца, и вёл торговлю с игроками. Рядом была открыта дверь в помещение, где слышались удары по наковальне. Туда мы и заглянули. Жара там стояла просто невероятная, воздух был тяжёлый и липкий, казалось, что вдыхаешь кипящую смолу. Как можно долго находится в этой комнате, при такой жаре продолжительное время? Ума не приложу. Трофим был одет лишь в укороченные штаны, и был весь взмокший. Несмотря на то, что он как бы кузнец, мужчина не отличался мощным телосложением, скорее он был жилистым, ни капли жира в нем не наблюдалось. При этом, мышцы на руках и плечах были заметно гипертрофированы. Для меня это был очень непривычный образ кузнеца. Лара оглядела его, и зарделась, и вспомнив, что ей положено стесняться, громко охнула и отвела глаза. Я закатила глаза, и это целитель от бога! Хорошо хоть в обморок не хлопнулась. Трофим кивнул нам.

— Вот! — ткнула я в Лару пальцем. — Я подумала. Если кто и сможет зачаровать оружие в этой деревне, то только жрица Эллисы. — Трофим встретил, это предложение без энтузиазма, даже как будто скривился. Кузнец попросил нас подождать, пока он доработает с заготовкой.

Некоторое время мы постояли на пороге переглядываясь между собой, но мне было скучно просто ждать, потому, когда возникла мысль, что можно выспросить какие-то подробности у местного мага, немедленно отправились к нему.

В лавку «Травы и свитки» зашла уже как завсегдатай, в смысле нагло и напористо. Растолкав покупателей, прервав общение мага с потенциальным клиентом, бесцеремонно навалившись на стойку с товаром, и игнорируя недовольные возгласы выстроившихся в очередь покупателей, в лоб спросила у Могуса:

— Господин маг! Вы маг или так…? — и небрежно-неопределённо махнула рукой я, подчёркивая своё заявление таким красноречивым жестом.

— Что значит так? — начал раздражаться Могус.

— Да я, ни в чем вас не упрекаю, конечно, но понимаю, что вы не большой специалист в зачаровании. Может вы развеете мою беспросветную неграмотность в этом вопросе, и прольёте свет на это искусство?

— Я зачарованию не обучаю, — тут же отрезал он.

— Знаю-знаю, вернее догадываюсь. Но может быть вы просветите меня в самых общих чертах, — я попыталась состроить просительную мордашку, но думаю, что зрелище это было малоприятное, поскольку Могус заметно напрягся.

— Вам в город нужно, в гильдию, — попытался отмахнуться от меня маг и повернулся к покупателю намереваясь продолжить общение, но не тут-то было, я с улыбкой просто передвинулась по стойке с товаром, таким образом, чтобы остаться перед его недовольным лицом, всем своим видом показывая, что так просто ему от меня не отделаться.

— Слушайте! Вы мне мешаете! — попытался накричать он на меня, но я всё также продолжала по-дурацки улыбаться ему, внутри себя почему-то знала, что он не откажет. В итоге, посверлив меня взглядом, он выдал:

— Амадея, это такое же ремесло и, как и прочие ремесла, и в двух словах его не опишешь, ты же это понимаешь? — я кивнула, и продолжала слушать его с неподдельным интересом. — Ну, хорошо! Если я ничего не путаю, то суть зачарования в том, чтобы магия присутствовала при создании вещи, чтобы вещь пропиталась магией, чтобы магия стала её второй сутью. Хорошие вещи получаются у кузнеца-мага, но лучшие получается обычно в паре, и чем опытнее каждый, тем лучше вещь. Чаще в пары делают из родственников, общая кровь творит чудеса, как говаривали старики. Тут нужна связь между двумя. Это все!

Задумчиво отлепилась от прилавка и побрела обратно в кузню. Общую мысль я ухватила. Детали придётся выспрашивать у кузнеца и прорабатывать варианты.

День набирал силу. Яркое солнце уже слепило глаза, особенно это было заметно, после темноты лавки. На улице началось оживление, новые игроки в игре появлялись неспешным ручейком, они с видом прогуливающихся туристов, вертели головами и лезли ко всем с вопросами. Я привычно посылала их лесом, пока Лара не ткнула меня локтем. Ах, ну да! Мне же нельзя никого посылать! Дальше я шла с отрешённо-задумчивым видом, делая вид будто не слышу, обращённых ко мне вопросов. Не факт, что помогало, но стоять здесь и обо всём рассказывать, как справочное бюро, я не собиралась.

Когда вернулись к Трофиму, он тоже занимался покупателями. Вот же! Снова ждать! Ещё не понятно, сколько времени ковка займёт, особенно если учесть, что эсток, это почти копье.

Через несколько минут он освободился, и выжидающе посмотрел на нас, вытирая руки о грязню тряпицу.

— Трофим, как зачаровывал оружие ваш отец? Мы с Ларой не представляем с чего начать.

— Обычно, просто колдовал, находясь рядом, — пожал плечами кузнец.

— Что именно колдовал?

— Да изливал свою злобу на оружие, шептал всякое, вечно у меня волосы дыбом были от его шёпота, и не по себе как-то. Но порой, такие вещи получались у нас с отцом, что прям, диву давались, правда, тёмные. Что уж греха таить, он ведь тёмным был, такие и вещи получались, какой сам он. До сих пор удивляюсь как это староста его из деревни, выгнал, побаивались ведь его, да и обязаны были… кое-чем… — отвёл глаза кузнец.

— Чем обязаны? — тут же встрепенулась я.

— Да так, — слегка поморщился он. — Дела давно минувших дней.

Понятно, ничего он нам не скажет.

— У нас только два рабочих светлых умения? — повернулась я к Ларе.

— Да, — согласилась она. — И не могу представить, как можно будет святое лечение совместить с оружием. Не уверена, что наша покровительница одобрит это.

— Ну да, это меч вампиризма получится какой-нибудь, — согласилась с ней я, про себя подумав, хорошая ведь, по сути, вещь была бы, но для святош, не приемлемая. — Значит остаётся только благословение Эллисы.

— Меч, который благословляет? — с сомнением спросила жрица.

— Давай не будем забегать вперёд. Мечи они, разные бывают, а у нас возможности весьма скромные.

Пока мы решали, как нам быть, Трофим нам выдал по фартуку, чтоб защитить нашу одежду от искр, летящих от наковальни. Обошёл помещение, где располагалась наковальня, и закинул по горсти серого порошка в лампадки с маслом, висевшие на стенах, отчего в огонь в них вспыхивал яркими синими искрами, озаряя комнату ярким белым светом, от этого в комнате полностью исчез сумрак. «Волшебство, однако!» — подумалось мне. — «Хотя может и просто алхимия».

Мы стали по разные стороны от кузнеца и как только он выхватил раскалённую заготовку и начал по ней стучать, высекая весёлые снопы искр, начали синхронно начитывать слова благословления. Я стояла, заворожено наблюдая за работой кузнеца, поражаясь его филигранному мастерству. Наблюдать, как при помощи огромного молота получается гладкая и ровная поверхность меча, тонкого и длинного как копье, оказалось захватывающим зрелищем. Каждый удар чёток и верен, по крайней мере, мне казалось именно так.

Прошёл примерно час, а кузнец все продолжал стучать по красноватому металлу, хотя на мой неискушённый взгляд, меч был идеален. Мы с Ларой по очереди начитывали слова благословения, переглядываясь, и словно спрашивая друг друга, ну что? И каждый раз пожимали плечами, мол, не знаю.

Наконец, отбросив молот, Трофим с нетерпением, схватил заготовку щипцами и засунул в бочку с водой. Вся кузня заполнилась белёсым паром, я закашлялась. Едва туман проступил, Трофим сказал:

— Обычная пустышка, — произнёс он, пристально вглядываясь в свою работу, держа эсток перед глазами. — Только железо зря перевёл. — Он с раздражением швырнул его в угол кузницы, и поднял на меня взгляд тёплых карих глаз, полных растерянности и недовольства.

Я смотрела на него, и словно в первый раз его увидела. Длинные мокрые пряди темных волос небрежно закинуты назад, лицо мокрое, с заострёнными чертами, глаза пронзительные и слегка прикрытые темными ресницами. Передо мной стоял представитель так называемых волевых мужчин, из той породы, на которых женщины пачками валятся, а они лишь пренебрежительно от них отмахиваются.

Часто заморгав, пытаясь скинуть морок, чего это мне в голову ударило разглядывать этого мужлана? Хорошо, буду считать, осмотрела, оценила по заслугам, и на этом всё.

— Что не так? — пытаясь сохранять спокойствие, поинтересовалась я.

— Я не чувствую магию, вернее, я никогда не умел чувствовать её, но знаю каково, это когда магия проходит через меня, злоба, ярость, ненависть окутывает тебя и словно просачивается в твою работу. Сейчас такого не было, да и с отцом не всегда такое было.

— Трофим, ты же понимаешь, наша магия другая?

— Понимаю. Но сейчас ничего не было, словно и вас не было рядом.

— Может надо быть ближе?

— С ногами на наковальне, что ли стоять? — горько усмехнулся он. — Э-э-э, нет. Думаю, дело не в этом. Отец вообще мог в дальнем углу всю ковку просидеть, и бывало, получалось. Всё дело, в родной крови, он давал мне силы, через общую кровь.

— Почему же в тот раз у вас не получалось?

— Что-то у отца с покровителем шло не так. Точно он мне не докладывал, но всё время жаловался, что Мерисхарт в силе ему отказывал, — при упоминании представителя тёмного пантеона, я краем глаза заметила, как Лара заметно дёрнулась.

— Почему же?

— Может потому, что я не тёмный? — вопросом на вопрос ответил кузнец.

Кстати да, как такое возможно? Почему-то у меня не возникал вопрос, вдруг кузнец тёмный, как и отец.

— Не тёмный кузнец, куёт тёмные вещи, разве так можно? — переспросила Лара.

— Отец, говаривал, что всю темноту на себя берет, его ведь волшба. Всегда этому удивлялся, когда зачаровать что-то удавалось.

— Как же ты кузнец, тёмным сам не стал, при таком родителе? — усмехнулась я.

— По молодости хотел было, да жена отговорила, прими её в свои мягкие объятья Неста. Сказала, что замуж за тёмного не пойдёт. Любил её без памяти, потому и не пошёл, да и не лежала душа к тёмному как-то.

— Не может быть так, что все зачарование завязано на родственных связях, я скорей поверю, что это самое простое решение, — перевела я разговор на другое и начала размышлять в слух. — И потом, я думаю, что мы должны участвовать и тогда, когда ты заготовку под меч делаешь.

— Ну, тогда уж, вам надо будет быть здесь, когда я и слитки ковать буду, — снова усмехнулся Трофим.

— Не будем отметать этот вариант, — заинтересовалась я и таким вариантом.

— Да, ладно! — не согласился он. — Отец не всегда присутствовал при этом. Самое важное, когда меч становится собой, — упирался кузнец. — Все дело в магии, ваша в меня не заходит.

— Но ты ведь её не чувствуешь?

— Не чувствую, но, когда она во мне, хочется работать, как никогда прежде, она требует выхода, магия подчиняет меня, заставляя работать без продыху, пока не выйдет из нутра моего, делая на некоторое время тёмным, и это время я знаю, как сделать оружие ещё более опасным. Понимаешь? — затряс передо мной руками он, пытаясь описать свои ощущения.

— Хорошо. Я тебя поняла. Сделаем ещё одну попытку?

— Я не уверена, что мне хватит благодати, на столь долгое поддержание благословения, — залепетала Лара.

— Чего не хватит? — прищурив глаза с подозрением переспросила я.

— Благодати, — повторила она, и видя мои округлившиеся глаза. — Разве ты не знаешь? А! О! — посыпались тут же восклицания разного рода. — Я ведь тебя не научила, — покаянным голосом начала сокрушаться Лара. — Пока ты не проявила себя, я не должна была тебе об этом говорить, а потом было как-то не до этого… — Она густо покраснела.

А потом ей стало не до меня, потому что она депрессовала, по поводу своей никчёмности и бесполезности, и кстати, не зря! Тоже мне наставница! Вообще ничего ведь не рассказала. Оказалось, что под шкалами здоровья, маны и бодрости есть такая небольшая золотая циферка 215, на которую не особо обращала внимания. Между тем она тихонько росла, порой и немного падала, но последнее время эта шкала неуклонно шла в рост, и для себя сделала вывод, что это скорее всего цифра моего боевого потенциала, ведь за последнее время я стала физически сильнее. У Ромыча, кстати, такой цифры не было. И в итоге, ничего подобного! Это цифры моей накопленной благодати от Эллиссы, которая расходуется в процессе использования навыков, данных высшими сущностями. Я посмотрела на панель активных умений, рассмотрела малое очищение и малое лечение Эллисы и увидела новую надпись в требованиях к использованию кроме маны, появились и требования к наличию благодати, на использование нужно 2 и 3 пункта божественной энергии, соответственно.

Где-то на краю подсознания, замелькало воспоминание о том, что это слово я уже слышала, но похоже основательно забыла о нем. Погоди-ка! У меня есть ещё одно божественное умение! «Дождь падающих звёзд»! Прошуршав страницами магической книги, вынесла его на активную панель, и вчитавшись в количество требующегося количества благодати, слегка ошалела. 185! За одно использование! Не удивительно, что оно не сработало, тогда у меня скорее всего не было такого количества благодати.

С трудом удержала себя от желания, прыжками добежать до окраины деревни, дождаться своего заклятого врага и зарядить в него этим заклинанием, и наплевать на его останки. Но меня остановило две причины. Во-первых, я хорошо помню провал своей прошлой попытки, это ведь не простое заклинание, Лара им не владеет и пояснения к нему дать не сможет. Чую, что его использование не так просто, как кажется. Во-вторых, мне нужна благодать для того, чтобы зачаровать меч, нужно же доделать хоть одно задание, не связанное с сельским хозяйством. Да и расставаться с кузнецом не хотелось. Помнится из уроков истории, что в древности кузнец был одной из ключевых фигур в любой деревне. Не углубляясь столь далеко, понятно, что, если его заберут к местному бонду, то даже, чтобы лошадь подковать людям придётся идти в другое место, что не очень-то удобно.

— Сколько у тебя благодати?

— 55.

Если учесть, что благословение держится по ощущениям минуты 1,5–3, то на эсток точно не хватит.

— Есть идеи как получить больше? — лаконично уточнила я.

— Конечно! Надо просто помочь кому-нибудь, например, за лечение Янники младшей, Эллисса дала мне больше сотни единиц благости, — с достоинством заметила Лара.

А мне? Я ведь тоже её лечила? Не помню момент, когда цифра успела перевалить за вторую сотню.

— Хорошо, отложим тогда до вечера? — предложила я, и Лара согласно кивнула. Трофим даже не удостоил нас ответом, и просто молча удалился в другую комнату. Оставшись одна, я подошла к прилавку, где были выставлены вещи на продажу. Все были новенькие, но какие-то все неказистые, излишне простые. Эсток в продаже я не увидела, но зато увидела неопознанный кинжал, отличавшийся от других изделий, хищным изгибом и более тщательной полировкой. Несомненно, красивая и качественная вещь, но у меня при взгляде на него мурашки по коже табунами забегали. Я бы даже в руки его не взяла, побоялась, очень опасная штучка.

До вечера пробыла у Даши, Климовой жены, отрабатывая обещанное. Мы солили огурцы, вы когда-нибудь засаливали целый бочонок огурцов? Вот и я, нет. Оказывается, в одну бочку помещается их целая гора, которую я собственноручно собрала, три раза перемывала, каждый раз меня воду, а в это время Дарья, развела крутой рассол и сказала заливать его в многострадальные огурцы. И как венец всему, мне пришлось оттаскивать весь объёмный бочонок в погреб. Мне кажется, что только на это я убила целый час. И куда в хозяев входит столько огурцов?? Прям как не в себя. Потом кормила скотину, тоже работа ещё та. У Клима было обширное хозяйство, одних коров было три штуки! А всяких куриц и уток было вовсе без счёта. Все это крутилось под ногами, кудахтало, хрюкало и крякало, требуя еды. К кормушке гусей подбиралась чуть ли не бочком, поскольку я им явно не нравилась. При моем появлении они вытягивали длинные шеи, напряжённо шипели и явно подозревали меня в намерении стащить их кормушку. Но я их перехитрила, бросив жменю распаренных семян в сторону, и дождавшись, когда они потеряют бдительность, подкралась к кормушке, и таки задала им корма. Потом правда пришлось быстро улепётывать, под их недовольное шипение, а вожак меня ещё и погонял по их загону, раскрыв огромные крылья и пару раз ущипнул меня за голую пятку. Потом была очередь свиней. Свинарник мы с зеленомордым недель пять назад чистили, но запах от этого там лучше не стал. Свиньи, в отличии от гусей, были мне рады! А ещё считается, что гуси умные птицы. Самые лучшие и благодарные животные оказалась коровы, они смотрели проницательными глазами и кивали рогатыми головами, когда я их о чем-то их спрашивала. К счастью, доить их не пришлось, Даша давным-давно уговорилась с одной из соседок, которая за определённую часть от собранного молока, полностью обихаживала их. Распрощавшись на сегодня с хозяйкой, пряча за пазуху каравай пирога с капустой, отправилась в кузню. Лары ещё не было, Трофим снова был занят в кузнице, поэтому я пошла разыскивать Михея. Он нашёлся с другой стороны дома, пытался засунуть полный чугунок в жарко растопленную печь. Я тут же помогла, хотя мальчик настаивал, что сам сможет это сделать, и сказала, что в следующий раз, он обязательно сделает это сам и лишь, когда мы закрыли заслонку, я уточнила, что там было? Оказалось, просто каша, парень проголодался. Тут же предложила ему пирога, и он в один присест слопал половину. Вообще-то я рассчитывала тоже полакомится им, но вспомнила, что у меня старушка ещё не кормленная, а это здорово влияет на её настроение в худшую сторону. Едва я переступила порог Варвариной хибарки, как оказалось, что она тоже собиралась готовить похлёбку, и пока она доедала остатки пирога, я моталась туда-суда с её поручениями и, в конечном итоге, была припахана готовить эту самую похлёбку. Бабка знала, примерный уровень моей кулинарии, но тем не менее это не помешало ей скинуть это дело на меня. А пока я бегала и суетилась вокруг неё, она расспрашивала меня о том, чем я занималась целый день, комментируя любую подробность в своей обычной манере, т. е. нещадно меня распекала по любому поводу.

И только когда в котелке забулькало, а воздух наполнился ароматами почти готового блюда, меня освободили царским кивком головы и небрежным взмахом руки.

Вернувшись в кузню, застала кузнеца с сыном за ужином. Лара тихонько затаилась в углу в ожидании. К моему удивлению, Трофим с Мишкой подъели кашу из котелка дочиста. Ну и ну! Хорошо кушают, таких проглотов прокорми-ка ещё.

Снова собравшись в кузнице и посовещавшись, решили ковать кинжал, ради экономии времени, материала и магии, и, если будет результат, только после этого переходить на эсток. Мы снова окружили кузнеца, я старательно концентрировала своё внимание на будущем кинжале, всем существом надеясь вложить хотя бы частицу своей магии в этот предмет. Сейчас кузнец с головы до ног был окутан лёгким голубоватым сиянием белой магии, но рядом с кинжалом я не видела даже малейшего движения, это наводило меня на подозрение, что в этот раз тоже мало, что получится. Мои подозрения подтвердились. Кинжал вышел самым обычным. Мы втроём все громко разочарованно вздохнули.

Ну, не может быть, что всё искусство зачарования привязано к крови, такая объёмная отрасль магии не может зиждиться только на родственных связях! Я прям чувствовала, что ответ есть, и он очень прост, просто мне не хватает информации. Мы отпустили Лару отдыхать и набираться благости, поскольку она всю её безнадёжно слила в кинжал. Оставшись с кузнецом один на один, предложила ещё вариант, крутившийся у меня в голове с самого начала, лишь только речь зашла о крови, но вариант этот, вызывал определённые сомнения в моей душе. Когда я его озвучила, Трофим наклонился ко мне и подозрительно спросил:

— Ты точно светлая?

— Угу, светлая, не сомневайся! Могу и проповедь прочитать и в глаз засветить, в лечебных целях, — ухмыльнулась я.

— Ну и лекари пошли! — возмутился кузнец, притворно округлив глаза.

— Хороший лекарь не должен боятся испачкаться, но резать себя будешь сам! — нарочито уверенным голосом заявила я.

— Сам так сам, — безразлично пожал плечами он и полоснул своё левое плечо только, что выкованным кинжалом. Кровь так и брызнула, но прикоснулась я к ней лишь, тогда, когда Трофим начал ковать. Когда закончили работу, вся рука кузнеца была покрыта запёкшейся корочкой крови, поскольку он ещё несколько раз сдирал запёкшуюся корку на ране, и выглядело это жутковато. Я тут же использовала обычную магию лечения, наблюдая как кинжальный порез зарубцовывается на глазах. Маны не осталось, я уселась в углу на лавку, чтобы восстановление шло быстрее. Трофим протянул мне новый кинжал, свойства были открыты:

«Простой бронзовый кинжал. Урон 3–5. Качество: необычный. Прочность 30/30».

Зачарование не легло на кинжал. Ожидаемо. От остальных поделок его отличало качество, до этого все изделия были обычными. Совпадение? Мне не верилось в такие совпадения. Возможно, мы нащупали выход.

Следующая моя задумка, нравилась мне ещё меньше. Когда я её озвучила, Трофим промолчал, но посматривать стал на меня косо. А что поделать? Других вариантов пока в голову не пришло. Хорошо, что Лары здесь не было, я твёрдо была уверена, что она нам не разрешила бы баловаться кровью.

Трофим снова полоснул себе плечо, причём в том же месте, что и в прошлый раз. Я невольно морщилась. Протянула свою ладонь, готовясь, к неприятному зрелищу. Кузнец быстрым движением располосовал мою ладонь. В одно мгновение, я приложила раненую руку к его ране на плече, таким образом, мы как бы объединили нашу кровь. Потекли минуты ожидания. Ощущения были малоприятными, моя рука онемела, тупая боль отдавала в плечо, несильно, но неприятно, видимо Трофим поранил меня сильнее, чем рассчитывал. Наша общая кровь капала на пол, я старалась не смотреть на это, и полностью сфокусироваться на работе наковальни, и без остановки начитывала малое благословение Эллисы. Это было выматывающее скучно, меня заметно пошатывало, странно, что я так расклеилась от мелкого пореза.

"Простой бронзовый кинжал. Урон 3–5. Качество: очень необычный. Прочность 35/35".

— На большее сегодня меня не хватит, — заявил Трофим, выглядел он тоже изрядно измученным. Я уже давно подсознательно начала подыскивать причины, чтобы закончить на сегодня, и поэтому была только рада его словам. Кротко кивнула и поспешно ретировалось из кузни. Вырвавшись на свежий воздух, вздохнула полной грудью, выгоняя из лёгких кузничный жар. По реальному времени было около десяти вечера, что в принципе не поздно для меня. Выходные закончились, где-то в груди заворочалась глухая тоска, в предвкушении начала нудной рабочей недели. По-хорошему, надо бы лечь пораньше и хорошенько выспаться, но сама эта мысль наводила на меня ужас, ведь стоит едва прикрыть глаза и понедельник уже наступит. И я старательно оттягивала момент выхода из Эллирии. Поэтому просто пошла домой, к Варваре. Старушка заваривала чай, и небывалое дело, даже пригласила меня в дом, что делала, несмотря на наши тёплые отношения, нечасто. Странная все же старушка, особенно смущала меня обстановка в её доме, слишком добротная, и даже я бы сказала слишком дорогая? Особенно сильное недоумение вызывало большое зеркало. У других селян, максимум, были небольшие ручные зеркала, в которые можно лишь лицо разглядеть, да и то не полностью. В который раз я недоуменно разглядывала всё вокруг. Очевидно, что раньше Варвара была не так уж и бедна.

Мы тихо попивали вечерний чай, Варвара подперев подбородок рукой разглядывала меня благодушным взглядом. Потом протянула руку к моей голове и с усмешкой вынула оттуда сухую соломинку.

— Ох, и запустила ты себя! — с лёгким упрёком попеняла она мне. — А ведь раньше была девка хоть куда! Вон хоть в зеркало глянь, чудо огородное…

Я встала рядом с зеркалом и стыдливо хихикнула. И правда, давно не чёсанные косы распушились, на голове воронье гнездо, давно не мытое лицо покрыто коркой грязи и копотью из кузницы, моя любимая рубаха приобрела подозрительно жёлтый оттенок, а местами была и вовсе подпалена.

— Ну-ка снимай рубаху, её починить надо, да и мыть тебя надо. Будто дитё малое, пока не скажешь, даже не почешешься. И вообще, — Варвара хлопнула себя по коленкам, — в поле не работают в выходном платье, ты разве не знаешь?

Она не по-старчески резво поднялась и достала из сундука аккуратно сложенную коричневатую одежду и протянула её мне. Оказалось, что это широкая юбка и такая же рубаха, без дополнительных статов, обычная одежда. Да, отвыкла я от такой простоты, и потому не удержалась от кривой усмешки.

— Ты не кривись, не кривись, — возмутилась она. — Это ж мыслимое дело, в парадном платье у наковальни крутится!

— А вы бабушка, как почините, рубаху то мою отдадите? — опасливо поинтересовалась я.

— Когда понадобится, возьмёшь, вещь то твоя, хоть ты и не рачительная хозяйка, как оказалось. А теперь пора баню греть!

«Ну вот! Лучше бы я спать шла», — с улыбкой подумала я, хватаясь за вёдра.