Цена воспоминаний

ГЛАВА 9

«Терпение — это черта характера, необходимая каждому солдату военных сил Земного Альянса, — объяснял им ещё в академии инструктор, полковник Дорохов. — Многочасовое ожидание будет неотъемлемым элементом каждого вашего задания. Но от того, как вы проявите себя в эти часы, может зависеть ваша жизнь и исход сражения, которые решаться в последующие пять минут. Учитесь быть терпеливыми!»

Дорохов любил длинные нравоучения, и ни одна его лекция не обходилась без них. Как и без красочного описания реальных боевых ситуаций, в которых принимал участие сам Дорохов и о которых мог рассказать молодым кадетам. Но полковник, ветеран Минбарской войны, даже не представлял себе, насколько пророческими в этот момент для Лейта оказались его слова. Терпение, терпение и ещё раз терпение. Ожидание, ожидание и ещё раз ожидание. Может быть, час или два. Или двенадцать. Может быть, даже сутки, или наоборот — десять минут. Всё зависит сейчас от расторопности Гарибальди и его людей, от их умения сориентироваться в неординарной ситуации, а ещё от доктора Леклера и его паранойи. Вариантов развития событий существовало тысячи, и Лейту оставалось только ждать, вспоминая наставления полковника Дорохова.

Сидеть сложа руки Лейт не собирался. Работать параллельно с Гарибальди не имело смысла, у шефа местной СБ перед Лейтом было огромное преимущество — он знал нужных людей, которые знали других нужных людей, которые… и так далее до бесконечности. Что мог противопоставить ему Лейт? Вернее, что мог сделать Лейт такого, что бы ни было доступно мистеру Гарибальди? Лейта учили растворяться в толпе, учили убивать исподтишка, учили заметать следы… Пусть у него не было такой обширной агентурной сети, как у шефа СБ, но он мог цинично и прямолинейно заставить улей нижних палуб гудеть о том, что беженцев и Джека кто-то ищет. И вот оно преимущество — этот кто-то никак не связан с командованием станции.

Собрался Лейт быстро. Он выпустил футболку и рубашку он надел навыпуск, поверх них накинул и жилетку, и куртку. Небрежным движением руки взъерошил себе волосы и критично осмотрел собственное отражение. Получилось достаточно непримечательно, хотя всё ещё слишком опрятно. Все ценности, которые Лейт взял с собой — комм, деньги, удостоверение на имя Джона Смита — он убрал во внутренний карман куртки, и только парализатор спрятал во внешний. Ссутулившись, он вышел из каюты и с мрачным видом отправился в сторону лифтов.

Хорошо освещённые коридоры и площадки неохотно сменялись всё более тёмными и неприметными отростками, ведущими вглубь станции. Более десяти тысяч человек и инопланетян незарегистрированных жителей. Но ему нужны только восемь из них.

Вряд ли Гарибальди додумался до того, чтобы у каждого встречного спрашивать о «Джеке и его беженцах», предлагать за любые сведения деньги или демонстрировать рукоятку (всего лишь рукоятку!) нервно-паралитического пистолета. Здесь очень легко нарваться на неравную драку, когда против одного человека выходят пятеро, вооружённые цепями и арматурами. Однако Лейт упорно продолжал твердить всем, кто имел несчастье встретиться ему на пути: «Я ищу Джека и его беженцев», «Я дам тебе денег за любые сведения о Джеке и его беженцах». Дорфф был уверен, что так упорно распространяемый слух быстро долетит до тех, кого он ищет.

Реакции местных обитателей была разная. Одни, едва услышав про деньги, шли за ним от лестницы к лестнице, другие же наоборот, старались убраться подальше, не желая быть ни в чём замешанными.

Вскоре Лейту начало казаться, что он прошёл по этому обитаемому лабиринту несколько раз, лица стали сливаться в одно серо-коричневое пятно. Но он знал, что обошёл далеко не все уровни, а потому продолжал твердить как заведённый одно и то же. «Я ищу Джека».

На исходе третьего часа бессмысленных и безрезультатных скитаний по негостеприимным закоулкам богатой станции, Лейт остановился у небольшого перекрёстка, прислонившись плечом к решётчатой стене. За спиной он услышал тихий, но уверенный голос с едва заметным акцентом:

— Хватит. Ты нас нашёл. Что тебе нужно? — голос Лейт узнал сразу же и, не оборачиваясь, улыбнулся.

— Поговорить.

— Не здесь, — после секундного молчания ответил невидимый собеседник. — Идём.

Лейт обернулся и увидел перед собой стремительно удаляющуюся спину Андреаса Ли — человека, очень хорошо ему знакомого, но тем не менее по-прежнему остающегося для него загадкой. На первый взгляд Ли мало чем отличался от местного населения, разве что лохмотья его были не такими ветхими, как у большинства. Но нельзя было не заметить уверенную поступь, отсутствие сутулости. А когда Андреас наконец завёл Лейта в небольшой закуток, который раньше служил трансформаторной точкой, и повернулся к нему лицом, Дорфф отметил, что и хищный взгляд рослого азиата нисколько не угас. Ли вопросительно смотрел на него.

— Знаешь, в чём основная проблема стирания памяти? — начал Дорфф неторопливо. — Ты забываешь причину, по которой ты пошёл на это и начинаешь всё судорожно вспоминать. Я вспомнил.

— Нам показалось, что ты решил самоустраниться.

— Сначала я так и хотел сделать, — Лейт перехватил подозрительный взгляд Ли и посмотрел тому в глаза. — Но получив второй шанс, я выбрал другой путь.

— Какой?

— Я решил вам помочь. Чем смогу. Ты знаешь, кто должен привезти Омегу?

Ли отрицательно покачал головой.

— Ты можешь рассказать все подробности, которые вам известны — тебе и остальным?

— Рассказать — кому?

— Правильный вопрос, — чуть улыбнулся Лейт. Ли всегда умел задавать нужные вопросы. — Капитану станции.

Ли сжал кулаки и шагнул на Лейта, но вовремя сдержал себя и даже не повысил голоса:

— Что ты успел ему рассказать?

— Успокойся. Я бы не пошел бы никуда, если бы не знал заранее, кто будет на моей стороне. Я слишком себя люблю, чтобы совать голову в реактор. Я рассказал ему правду о себе, о Бюро и о вирусе. Думаю, капитан имеет право знать об опасности, которая грозит станции. Как выяснилось, Синклер оказался понимающим парнем.

— И как он отреагировал? — напряжение всё ещё висело в воздухе.

— Я же сказал — с пониманием. Он готов помочь, но для этого ему нужно больше сведений, чем есть у меня.

Ли задумался, а затем очень осторожно, как будто обезвреживал бомбу, спросил:

— Так зачем ты всё-таки пришёл?

— Я хочу, чтобы ты или кто-нибудь из вас, неважно, поговорили с Синклером и дали ему информацию, которая ему необходима.

— Мы не можем появляться на верхних палубах.

— Это и не нужно. Он сам придёт сюда.

— Он… готов прийти сюда?

— Он готов прийти сюда, если вы будете с ним говорить.

Его собеседник ненадолго задумался, взвешивая все аргументы «за» и «против», а затем уверенно кивнул.

— Хорошо. — Видимо, Леклер и остальные доверяли бывшему агенту Бюро настолько, что он мог принимать подобные решения единолично. Ли назвал номер уровня и палубы — по прикидкам Лейта, это место находилось чуть ли не в другом конце сектора. Судя по всему, Ли успел досконально изучить станцию на предмет непопулярных мест. — Не больше трёх человек. Я буду ждать в течение получаса через четыре часа, начиная с этого времени.

— Это меня устраивает. Кто там будет?

— Там буду я. Проверю, сколько вас придёт, и тогда отведу к остальным.

— Мне стоило бы догадаться.

Когда Ли ушёл, Лейт торопливо вызвал Синклера по комму и сообщил ему место и время встречи, а затем поспешил покинуть неблагополучные палубы станции. Появиться наверху после нескольких часов, проведённых в трущобах — как вынырнуть из-под воды и глотнуть свежего воздуха. За три года, которые Лейт работал на Бюро, ему ни разу не доводилось оказываться в подобных жутких местах, где люди больше походили на придонных рыб-удильщиков, а не на разумную расу, вырвавшуюся в далёкий космос.

Вернувшись к себе, Лейт обнаружил послание от Нейлы Дейн.

«Вот уж неожиданность!» — в суматохе последних событий, нахлынувших воспоминаний, необходимости что-то делать он совершенно забыл о ней. А Нейла, кажется, не забыла. И поэтому её голос, даже в записи, сочился ядом, как клыки гадюки.

Она, будто зная реакцию Лейта и заранее наслаждаясь ею, сообщала ему, что тот упустил свой последний шанс провести с ней вечер — сегодня она улетает. Не то, чтобы Лейт стремился оставаться с Нейлой наедине после того случая, но и дать ей улететь просто так он тоже почему-то не мог. Лейт кинул взгляд в угол экрана — у него была ещё масса времени, и он мог застать Нейлу до того, как она покинет Вавилон-5 и — в этом Дорфф почему-то не сомневался — его жизнь. Осознав, что шанс увидеть женщину, с которой его так много связывало, действительно может стать последним, он скрипнул зубами и отправился к её каюте.

Нейла открыла не сразу, и на лице её читался ярко выраженный скепсис. В каюту она гостя не пригласила.

— Я не опоздал?

— Вообще-то, я немного занята, — процедила она, поджав губы.

— Впустишь меня?

— Решил проблемы с памятью, приобрёл проблемы со слухом? Я же сказала — я занята.

— С чего ты взяла, что я решил свои проблемы с памятью? — глаза Лейта сузились.

— М-м-м… Удачная догадка, — Нейла почти не запнулась и даже не изменилась в лице.

— Ошибочная, — отрезал Дорфф. — Так ты впустишь меня?

— Чёрт с тобой, заходи, — она неохотно посторонилась и пропустила его.

Вечернее утончённое платье, в котором Лейт видел Нейлу в последнюю их встречу, девушка сменила на удобный рабочий комбинезон и куртку. Дорфф обвёл каюту беглым взглядом. Нейла не врала, она действительно не собиралась задерживаться: в углу стояли упакованные сумки с вещами.

— Я думал, ты будешь более приветлива.

— Извини, если разочаровала.

— Потом извинишься. В следующий раз.

— Если он наступит. Тебе повезло, — высокомерно заметила она, — я собиралась уходить через несколько минут. Так что выкладывай, зачем ты пришёл?

— Попрощаться, — в похожем тоне ответил Лейт, не давая ей продавить себя. — И куда же ты летишь на этот раз?

— Во-первых, тебя это не касается, а во-вторых, это коммерческая тайна.

— Значит, нашла дело себе по душе?

— Именно. И я не могу разглашать пункт назначения без согласия моего нанимателя — это прописано в контракте, — эти язвительные нотки в голосе, сопровождающиеся ледяной улыбкой, Лейт узнал. Не то, чтобы он часто их слышал, но когда они прорезались, всем мужчинам в ближайшем окружении Нейлы Дейн он посоветовал бы срочно найти ядерное бомбоубежище. Этот тон как сирена сигнализировал о том, что девушка сильно, очень сильно обижена.

Если это так, то сейчас Нейла ждала от Лейта чудес мужской телепатии, которой тот обладал примерно в той же степени, что и стоящий на полу чемодан, а если Нейла притворяется, то… рациональный мозг Лейта отчаянно не понимал ничего. И в первую очередь — с кем Лейт разговаривает сейчас: с Нейлой-женщиной, с Нейлой — вольным капитаном или с Нейлой — специальным агентом.

Что-то подсказывало Дорффу, что проблема у него с той частичкой души и разума Нейлы, которую она так тщательно от него скрывала все эти годы и которой дала волю только здесь, на Вавилоне-5, когда встретила Дорффа живым и относительно невредимым, успев его похоронить. Ну как же — он ухаживал за ней, по-настоящему ухаживал, говорил искренние комплименты, пусть и достаточно банальные, но зато от чистого сердца! Лейт нахмурился, детально вспомнив, чем закончилось их последнее свидание.

— Да что на тебя нашло? В чём дело?

— Ни в чём, — Нейла отвела взгляд и сложила руки на груди. Даже не зная секретов языка тела, можно было догадаться, что эта поза говорит ровно обратное.

— Ты врёшь.

— Нет. Я занята.

— Два дня назад ты разговаривала со мной в другом тоне.

— Тогда были другие обстоятельства.

— И что же их изменило?

— Я получила контракт, и меня ждёт работа. Теперь я буду занята «на неопределённый срок», — если бы слова обжигали, то её фраза смогла заменить весь комплекс орудий Вавилона-5. Нейла в точности скопировала его собственный сляпанный на скорую руку ответ на её письмо. Лейт выдохнул — ну конечно!

— Послушай, — он смягчил тон, стараясь свести на нет начинающийся словесный поединок, чреватый бесконечным обменом гневными упрёками. — Ты должна понимать — я действительно не мог раньше прийти!..

— Я — понимаю. Но мне кажется, что прежде, чем давать мне отставку таким образом, ты мог хотя бы попробовать мне позвонить. И сказать, что ты занят — лично сказать. Неужели я многого прошу? — она впилась в Лейта взглядом.

— Отставку? — поразился он.

— Это твоё «на неопределённый срок» звучало так, как будто…

— …как будто я действительно не знаю, буду ли я жив через два часа, — закончил за неё Лейт. — Вот как оно звучало, не больше и не меньше. Ты всегда не хуже меня понимала, что каждая наша встреча может быть последней. Дал отставку? С чего ты вообще это взяла?

— Мне так показалось.

— Показалось?! Тебе показалось!

— Возможно. Это было очень обидно, Лейт Дорфф. И чертовски больно.

— Чертовски больно? Как удар в спину, да?.. Как предательство человека, которому, казалось, ты можешь довериться? — Лейт покивал, ощущая закипающую внутри безрассудную ярость, а затем резко перевёл тему, не давая Нейле опомниться. — Зачем ты устроила мне допрос?

— Я… — Нейла помолчала, потом проговорила заметно тише, взвешивая каждое слово, — не уполномочена отвечать на этот вопрос.

_ Я бы мог ответить тебе то же самое! — взорвался Лейт, но поймав многозначительный взгляд Нейлы, немедленно остыл. «Не уполномочена отвечать на этот вопрос» — это не просто отговорка. Это чёткая и ясная формулировка. Значит, Крейн недооценил Бюро — они без стеснения пользовались услугами Нейлы, и она прекрасно знала об этом. — На чьей ты стороне? — пробормотал он озадаченно.

— А как бы ты ответил на этот вопрос?

— Смотря с кем говорю, — хмыкнул Лейт, уловив бесконечную игру в туманные вопросы и неоднозначные ответы. — Или промолчал, или ударил ножом в спину.

— Вот видишь. Ножа у меня нет, стрелять в тебя я не хочу… Так что будем считать, что я сохранила молчание.

Судя по тому, что её голос вновь стал мелодичным и притягательным, как и два дня назад, кризис миновал. Нейла спустя несколько секунд подтвердила это, добавив:

— Послушай, ты зашёл не в самый подходящий момент. После крайне неприятного разговора с крайне неприятным человеком. У меня… были довольно напряженные последние сутки… Бизнес, просто бизнес. Я не хочу стрелять в тебя, но испытываю непреодолимое желание придушить хоть кого-нибудь. Понимаешь?

— Ты можешь попросить меня об этом, — Лейт понимал, поэтому чуть улыбнулся ей — приподнял уголок рта, не более того.

— Я привыкла решать сама свои проблемы, — несмотря на всю напускную строгость, её глаза улыбались по-настоящему. К сожалению, неприятные люди — это часть моей работы.

— Моей тоже.

— Ты, кажется, пришёл попрощаться, нет? — Нейла оборвала затягивавшееся было молчание. — Так говори, что ты там хотел сказать…

— Я бы хотел обойтись вообще без слов.

— О нет, так не пойдёт. Слова помогают людям находить взаимопонимание!

— Некоторые и без них справляются.

— Убогие, ограниченные люди.

— Отнюдь, — хмыкнул Лейт, вспоминая о телепатах. — Ну ладно, я попробую. Я хочу тебя увидеть ещё раз.

— Тогда скажи до свидания. Или даже — до встречи.

— И желательно — не в прицел. И не на двух кораблях, стоящих друг напротив друга с открытыми орудийными портами.

— Говорят, у минбарцев открытые орудийные порты — это знак добрых намерений, почёта и уважения…

— Говорят, из-за этого началась минбарская война.

— Хочешь, чтобы между нами не случилось войны? Мне это нравится.

— Да. И такого недопонимания, которое могло бы к ней привести.

— А это мне нравится гораздо больше! — она рассмеялась, но смех быстро сошёл на нет. — Но мне, правда, пора. Долгое прощание не приводит ни к чему хорошему.

— Я провожу тебя, — Лейт схватил её сумку прежде, чем она успела дотянуться до неё. Впрочем, Нейла не стала возражать.

— Знаешь, пожалуй, мне тоже есть, что сказать тебе на прощанье, — она остановилась в коридоре перед выходом к грузовым причалам и повернулась к Лейту. Несколько секунд Нейла смотрела на него снизу вверх, а потом одной рукой обвила его шею — Дорфф инстинктивно наклонился — коснулась губами его щеки и прошептала:

— Удачи.

Не дав ему опомниться или как-то задержать её, Нейла подхватила свои вещи и быстро зацокала каблуками по металлическому полу. Лейт проводил её взглядом, постоял несколько минут, и тоже ушёл, задумчивый, но умиротворённый.

Всё оставшееся до встречи с Синклером время Лейт провёл в садах Вавилона. Не зря Аллегро говорил, что это одно из лучших на станции мест для медитации. Атмосфера, царящая здесь, располагала к размышлению и проясняла мысли. Много, слишком много не знал Лейт о Нейле. Да, он подозревал о том, что она не так проста, как кажется, но не мог и предположить, что настолько. Несомненно, она знала о каждом его шаге на станции, слышала каждое его слово. Несмотря на это, Лейт не стал волноваться. Почему-то он был уверен, что её информированность никак не повлияет на его будущее. К слову, о своём будущем он уже перестал беспокоиться. Тем, что открылся Синклеру, он обрубил все свои связи с Землёй, и вероятно — с Земным Альянсом вообще. У него был только один ориентир и одна цель — остановить проект «Новый Мир», не дать «Омеге-12» попасть на Землю, в руки Бюро.

Лейт не заметил, как пронеслись несколько часов. Зато на встречу с капитаном и беженцами он шёл с совершенно свежей головой.

Синклер оказался по-джентльменски пунктуальным. Они с Лейтом подошли к нужному лифту — в самом конце одного из коридоров Синего сектора — практически одновременно. Несколько минут поездки прошли в молчании.

— Ну и где же наш торжественный комитет по встрече? — с улыбкой спросил Синклер, когда лифт привёз их на одну из резервных грузовых палуб, пребывающих в запустении, казалось, с момента открытия станции.

— Комитета не будет. — Лейт сделал приглашающий жест вперёд и следуя за капитаном вышел в большое гулкое помещение, наполненное контейнерами и ящиками. Синклер осмотрелся по сторонам, одёрнул форму и сложил руки за спиной. Меткий взгляд Лейта отметил отсутствие у него оружия и едва заметно кивнул сам себе. Синклер не обманул его ожиданий.

Видимо, Андреас Ли, который ждал их здесь, тоже оценил это, а потому вышел из тени и по-хозяйски кивнул гостям.

— Как я понимаю, встреча будет проходить не здесь? — осведомился Синклер.

Ли одобрительно ухмыльнулся, кивнул ещё раз и пошёл вглубь помещений, к двери, ведущей в технические коридоры. Он ориентировался в местном лабиринте не хуже, чем рыба в родном водоёме. Синклер оглядывал коридоры с удивлением, как будто открывал для себя что-то доселе неизведанное.

— «Вавилон-5» приносит сюрпризы? — негромко спросил Лейт.

— Полагаю, мистер Гарибальди знал бы об этих местах больше, и это одна из причин, по которым я не стал его приглашать на встречу. — На вопросительный взгляд Лейта Синклер ответил лишь лёгкой улыбкой. Возможно, что Гарибальди бы нашёл, где здесь спрятать взвод и не один.

Путешествие по лабиринтам станции продолжалось несколько минут и завершилось в небольшой проходной комнате, которая по замыслу строителей предназначалась, скорее всего, для отдыха технического персонала между сменами, но сейчас была покинута, как и многие помещения на этом уровне.

Здесь нашлись складные стулья и стол. Ли предложил им присесть и вышел в противоположную дверь.

— Серьёзно тут у них всё… — пробормотал капитан, но скорее одобрительно, нежели осуждающе.

— Этим людям не до шуток.

— Весомый аргумент в их пользу, — подвёл итог глава станции, и как только он замолчал в дверь, за которой только что скрылся их проводник, вошли два человека с оружием. Они, ничуть не смущаясь офицера Земного Альянса, встали по обе стороны от двери, взяв лучевые винтовки наизготовку. Лейт напрягся, но Синклер ничего не сказал — он всего лишь приподнял бровь. Охрану Лейт узнал — именно эти двое держали его на прицеле во время первой встречи с Леклером.

За телохранителями показался и сам Леклер, и трое его сопровождающих. Одно лицо Лейту было смутно знакомо — по новостным сводкам и фотографиям в газетах. Один из тех «великих умов человечества, который так скоропостижно нас покинул». Однако, фамилию его Дорфф никак не мог вспомнить, но Леклер ему помог — он представил своего коллегу по имени: Эдвин Боунс. Двое других ему были и вовсе незнакомы, и с одинаковым успехом могли оказаться как и бывшими агентами Бюро, так и научными сотрудниками, решившими отказаться от настойчивого покровительства правительственных структур. Худого и высокого мужчину в сером брючном костюме, успевшем заметно поистаскаться за время его бродяжничества, Леклер назвал Айзеком Данемом. Тот кивнул и встал поодаль, опёршись на стенку, с которой почти сливался. Из его успешной мимикрии под окружающую среду, которая обычно присущая людям по долгу службы, Лейт сделал для себя однозначные выводы относительно прошлого Айзека Данема.

Зато имя четвёртого человека заставило не только Лейта, но и Синклера удивлённо приоткрыть рты. Грузный мужчина с круглым лицом, густой копной волос и пышной чёрной бородой, оказался никем иным как Роджером Кайласом — видным политическим деятелем Земного Альянса, исчезнувшим спустя неделю после последних выборов. На молчаливый вопрос — что вы-то здесь делаете? — он только усмехнулся и развёл руками. Мол, бывает, жизнь делает резкие повороты. После обмена приветственными любезностями, Леклер наконец обратился к Синклеру:

— Правильно ли мы поняли, капитан, что вы, будучи поставленным в известность относительно нашей непростой ситуации, согласились выступить с нами заодно? — начал он официальным тоном. Голос у учёного был звучным и выразительным, как у лектора, привычного к публичным выступлениям.

— Для начала я хотел бы услышать как можно больше информации… обо всём, — осторожно ответил тот.

Леклер кивнул и так же четко, как будто выступал перед аудиторией студентов, рассказал о разработке, которую называют «Омега-12». Несмотря на то, что это он уже слышал от Дорффа несколькими часами ранее, Синклер внимательно слушал, стараясь не упустить детали.

— А поскольку я и группа моих единомышленников так или иначе имела отношение к данному проекту или же — к другим аналогичным проектам, — несмотря на то, что Леклер никак не акцентировал внимание на множественном числе проектов, Синклер отметил его оговорку и поджал губы, — мы сочли невозможным дальнейшее сотрудничество с правительством, даже навязанное — особенно навязанное! — и решили, что наш долг перед человечеством требует нашего самоустранения.

— Несмотря на то, что как офицер я ставлю очень высоко свой долг перед родиной, я не забываю о том, что у меня есть долг и перед человечеством. И порой приказы правительства расходятся с интересами этого самого человечества, — согласно кивнул Синклер, — продолжайте, доктор Леклер.

— Кстати, о вашем долге перед родиной. Вы же, насколько мне известно, участвовали в битве на Рубеже? И более того, война закончилась именно при вашем непосредственном участии, не так ли? — как бы между делом уточнил Леклер, хотя было очевидно, что ответ ему известен.

— Удивлён вашей осведомлённостью, доктор, — хмыкнул капитан и кивнул. — Да, можно сказать, что так оно и было. — Теперь уже Лейт удивлённо посмотрел на Синклера, но тот не стал развивать тему своего прошлого, и Дорфф решил оставить вопросы на потом.

— Поскольку мои единомышленники, — с улыбкой разъяснил Леклер, — принадлежат к разным категориям граждан, они осведомлены о некоторых вещах, недоступных обычным людям. Видите ли, капитан, последние несколько часов наши дискуссии были так или иначе посвящены вашей персоне.

— Я… польщён, — откровенно улыбнулся Синклер, немного разряжая обстановку. — Да, я понял, к чему вы клоните, доктор. И… согласен с вами. Это, с позволения сказать, достижение науки… не должно попасть в руки тех, кто будет готов его применить к своему народу. — Атмосфера снова сгустилась, Леклер удовлетворённо кивнул и передал слово Боунсу, который расчехлил портативный планшет и вставил в него информационный кристалл.

Архив, который показали в своё время Лейту, как оказалось, был неполон. То, что сейчас они с Синклером наблюдали на экране, наглядно демонстрировали превращение обыкновенных людей в послушных роботов под воздействием Омеги-12. Боунс даже не отвлекался на комментарии специфических медицинских показателей, периодически мелькавших в записях. Синклер сидел неподвижно и заметно мрачнел с каждым новым кадром. Лейт испытывал почти физическое отвращение.

— Достаточно, — остановил учёных Синклер. — Можете считать, что вы меня убедили. Но я так и не услышал, что вы считаете нужным сделать с этими разработками.

— Мы считаем, что сам препарат и вся информация по нему должны быть уничтожены. Никаких копий, никаких записей. Мы бы хотели иметь возможность заставить забыть об этом тех, кто этим занимался, но, к сожалению, это не в нашей власти, — ответил до этого молчавший Кайлас. Было ли ему, бывшему члену правительства, сейчас столь же стыдно за своих коллег, как Лейту — за своих? Скорее всего. — Однако, — продолжал политик, — эти эксперименты и разработка достаточно сложны, чтобы при отсутствии образцов и записей восстановить их было… весьма нерентабельно. Это может занять не одно десятилетие и не будет стоить приложенных усилий.

Синклер кивнул, чуть подался вперёд, будто хотел что-то спросить, но передумал. Его намерение не ускользнула ни от Лейта, ни от Данема, который, не выходя из тени, будто читая мысли капитана, ответил на незаданный вопрос:

— Вы могли бы спросить нас о том, почему мы не предлагаем устранить людей, которые вели эти разработки. — Судя по лицу Синклера, Данем правильно понял. — Несмотря на то, что этот вопрос вызвал у нас наиболее бурные обсуждения, мы сошлись на том, что те принципы, которыми мы руководствовались, собирая нашу маленькую группу, не позволяют нам подобного радикального решения проблемы в случае, если это не является существенной необходимостью. Я был сторонником подобного решения, если это кому-то интересно, однако, мои м-м-м… коллеги убедили меня в обратном.

— Так я и думал, — кивнул Синклер и продолжил задавать вопросы. Множество вопросов. Когда будет осуществляться транспортировка, откуда, как… Часть ответов он уже слышал от Лейта, но продолжал копать. Не потому, что подозревал, будто беженцы что-то стали бы скрывать, а потому, что сам не знал, какой ответ сможет поставить всё на свои места. Пока что ни из уст Дорффа, ни от Данема, такого не прозвучало.

— Исходя из того, какие сроки требуются на то, чтобы свернуть лабораторию и подготовить образцы для транспортировки, мы вычислили тот промежуток времени, в который этот груз должен прибыть на станцию. Высока вероятность, что отправка будет откладываться до последнего. Этому есть основания, и я пока что воздержусь от их перечисления. Мы на 90 % уверены, что вирус на станцию ещё не прибывал.

Данем по памяти воспроизвёл статистический анализ, привёл выборку о возможном корабле, назначенном для этого дела. Но каждая ниточка, которую разматывал на их глазах Айзек Данем, рано или поздно заканчивалась тупиком.

— Единственное, что мы знаем с высокой вероятностью, это место дислокации корабля-лаборатории. Он там висит как станция и спокойно дрейфует. Но мы не можем проследить за тем, кто туда прилетает и улетает. У нас есть информационный канал, но… мы его не можем контролировать.

— Значит, мы встретим перевозчиков здесь, — уверенно отрезал Синклер.

Подобные операции должны быть очень хорошо скоординированы, — добавил Данем. — На мой взгляд, должен быть хотя бы один человек на таможне, который пропустит этот груз.

— Такой человек на таможне есть, — подтвердил до этого молчавший Лейт.

— Верно, — согласился с ним и капитан, — мы подумаем, как проконтролировать его действия.

— Я могу сделать вид, что ничего не произошло и встретить курьера как ни в чём ни бывало, — продолжил Лейт мрачно. — У вас же найдётся достаточное количество людей, чтобы взять под арест экипаж одного грузопассажирского баркаса?

Синклер хотел было ответить, но не успел — запищал его личный комм.

— Прошу прощения, господа, — он встал, отошёл немного в сторону и ответил. — Синклер на связи.

— Это Майкл. Джефф, ты мне нужен, срочно. И этот Дорфф или как его там — тоже. Есть новости, сообщу лично. Жду вас у себя.

Гарибальди отключился, не дав Синклеру вставить и слова — видимо, новости были действительно срочными. Лейт удивлённо посмотрел на капитана.

— Я бы не стал игнорировать подобные вызовы от шефа службы безопасности, мистер Дорфф, — он выразительно глянул на Лейта, а затем повернулся к остальным. — Вы, господа учёные, убедили меня. Я готов оказать всю посильную помощь. Я предлагаю повторить нашу встречу через 12 часов. Возможно, к этому времени либо у вас, либо у нас, появятся или новые идеи, или новая информация. По крайней мере, я понял, чего нам ждать.