Цена воспоминаний

ГЛАВА 5

— Привет, — Лейт посмотрел на часы — было и правда около семи вечера, когда вернулась Нейла. Увидеть её на пороге своей каюты снова было приятно, и он мог долго наслаждаться этим зрелищем. На лицо скользнула довольная улыбка.

— Привет, — она вошла, не дожидаясь отдельного приглашения. — У меня для тебя хорошая новость и плохая. Или две плохих, я не знаю. Короче говоря, мой знакомый проверил твою запись и сказал, что она стопроцентно подлинная. А ещё просил передать, что обойти голосовой пароль в здешних условиях нереально. Там задействовано не только кодовое слово, но и голос конкретного человека, так что… — Нейла развела руками. — Извини, не получится.

Лейт кивнул. Всё так, как он и ожидал.

— А что из этого можно считать хорошей новостью? — он покосился на терминал, где вновь мерцала заставка.

— Ну, например то, что никто не строил против тебя коварных заговоров с подменой записей, доступ к которым имеет только служба безопасности. Теоретически.

— Служба безопасности и я, — поправил он её с улыбкой. — Нет… подлинность записи означает другое. Это значит, что в то время, как корабль Ворлона вылетел и направился невесть куда, никого у него на борту не было. То есть, он летает на автопилоте. Ты представляешь? На автопилоте! В гиперпространстве! А ещё это значит, что восемь часов посол Кош был где-то на станции, и что он делал — неизвестно.

— Ну и что? Это никак не доказывает и не опровергает возможность того, что именно он поработал с твоей памятью. Хотя, если честно, мне в это как-то не верится. В любом случае, делать выводы — твоя работа. Я свою выполнила, не так ли? — Нейла послала ему очаровательную улыбку.

— Да-да, всё так, хотя я последние сутки только тем и занимаюсь, что выводы делаю… — Лейт немного расслабился, глядя на неё. — И согласно последним, Ворлон в мою схему перестал вписываться. Что, если мою память купили? Чтобы я что-то сделал или наоборот — не сделал?.. Кто-то таким образом, возможно, не хочет дать вывезти ценности из ML-245. По мне, так способ более чем странный, но я могу чего-то не знать.

— Но вот чего я на самом деле не понимаю — так это кому мог помешать Грин, если ты прав в своих рассуждениях, — Нейла задумчиво потерла подбородок. — Мне кажется, более подходящего человека для того, чтобы что-то провезти, сложно придумать.

— Не знаю. Это может быть вообще чьим-то отвлекающим манёвром… Хочешь обсудить это подробнее сегодня за ужином? Я приглашаю.

— Как же я могу отказать столь любезному кавалеру! — она погладила его по плечу. — А… ужин будет столь же щедрым, как завтрак?

Лейт поджал губы и осмотрел Нейлу с головы до ног. Затем неожиданно решительно ответил:

— Нет, — в его голову уже пришла мысль о том, куда они пойдут, и почему. Вдруг, удача ему улыбнётся, и сегодня там окажется и центаврианский посол? — Ужин будет интересным. Как насчёт прогулки в один очень популярный бар Красного сектора?

— Во-первых, я должна зайти к себе. А во-вторых, ты, кажется, пригласил меня на ужин, а не надраться в стельку, м-м-м?

— Думаешь, в баре нам не удастся поужинать? — он удивился. — Да и зачем тебе куда-то идти? Ты прекрасно выглядишь.

— Зато ужасно пахну, — Нейла наморщила нос. — Я целый день бегала по делам — и не только по твоим. Нет, я хочу принять душ и переодеться, привести себя в порядок… А ужин в баре — на мой взгляд, что-то вроде виртуального секса. Суррогат. Ни поесть спокойно, ни поговорить.

— Ну хорошо, хорошо, уговорила, — сдался Лейт под её натиском. — Когда за тобой зайти? Минут… через двадцать?

— Ты совсем забыл, как ухаживать за девушками, — рассмеялась она. — Зайди через час. Думаю, я успею.

— Вот чего не делал за эти сутки, так это ни за кем не ухаживал, — хмыкнул он. Шоколад же для медсестры — не в счёт, правда? — Час? Тебе нужен час? Ты шутишь…

— Всего лишь час, — подчеркнула она. — Ладно, заходи, я буду ждать, — и покинула каюту, одарив его на прощание коротким поцелуем.

Перед тем, как Нейла ушла окончательно, он успел урвать ещё один поцелуй.

Ну что же, если девушка не хочет в бар (кстати, туда всегда можно пойти после ресторана), значит оставалась только «Золотая звезда». Время утекало сквозь пальцы, Лейт буквально ощущал это, поэтому старался как можно эффективнее совмещать приятное с полезным. Уж если он пойдёт на ужин с красивой женщиной, то туда, где можно встретить необходимые ему лица.

Час — это ничтожно мало для чего-то конкретного вроде глубоких осмысленных поисковых запросов, но и слишком много для того, чтобы сходить в душ и переодеться. За то время, которое дала ему Нейла на ожидание, он успел сам привести себя в порядок (как хорошо, что в его гардеробе всё же нашлась одна белая рубашка!) и завершить несколько мелких дел вроде расчета за сегодняшнюю работу с Талией Винтерс.

Через час с небольшим — он дал Нейле фору в пять минут — Лейт стоял у её каюты и ждал ответа на свой звонок.

Видение, появившееся на пороге, никак не могло быть обычной женщиной. Нейла сменила черный комбинезон на длинное закрытое платье, облегающее фигуру. Переливчатая синяя ткань создавала иллюзию, что оно вот-вот стечет к её ногам, как шелковый водопад. Будучи весьма строгим по фасону, её наряд, тем не менее, обещал гораздо больше, чем полностью обнаженное тело — о да, у Лейта была возможность сравнить! Умелый макияж придавал не слишком правильным чертам лица законченное совершенство — и всё же Нейла оставалась живой, реальной, привлекательной до невозможности. Она не была красивой. Она была ослепительной.

— Ты гото… о-о-о… — протянул он, оглядывая свою спутницу. — Ты… э-э-э… великолепно выглядишь… — Вполне возможно, что он видел её в подобном наряде и раньше, но это именно тот случай, чтобы не пожалеть продать свою память и восхититься зрелищем как в первый раз.

— Я знаю, — спокойно кивнула она, беря его под руку. — Так куда мы идем? — дневной легкий аромат её духов сменился иным, более насыщенным и возбуждающим.

— В «Золотую звезду». Тебе понравится, — заверил её Лейт и повёл по коридору.

Странное и приятное ощущение — Лейт допускал, что при виде такой девушки рядом с собой он оробеет, начнёт путаться в словах, выглядеть до ужаса нелепым, но нет, ничего такого не произошло. Наоборот, знание того, что именно с ним Нейла сейчас идёт под руку, придавало ему уверенности в себе и решимости. Его ничего не стесняло, голова была свежей, и мысли не путались от предвкушения. Наверное, Нейла не зря назвала его беспринципным мальчиком. Может, это касалось и женщин в том числе?

«Золотая звезда» располагалась в дорогой и престижной зоне сектора, на границе с дипломатической секцией станции. Дорога заняла немного времени, но Лейт успел заметить и кое-что ещё: на него никто не обращал внимания. Все взгляды приковывала к себе Нейла, а он — несмотря на то, что был выше и массивнее девушки — скрывался в тени её блеска, как человек-невидимка, укрытый для надёжности ещё и отражающим щитом. Любой смог бы описать, насколько Нейла была красива, перечислить количество складок и вытачек на её платье, пять минут описывать цвет её наряда, но вряд ли кто-то из обладателей этих голодных и жадных взглядом сумел бы вспомнить о существовании рядом с ней неприметного блондина в джинсах, белой рубашке и кожаной куртке. Даже если он пырнёт кого-нибудь ножом по дороге. Очень, очень эффективное (и эффектное!) прикрытие, — довольно отметил про себя Лейт.

Зайдя в ресторан, он первым делом внимательно оглядел посетителей, разыскивая пышный гребень центаврианского посла. Конечно, несколько вельмож этой державы здесь присутствовали, в большинстве случаев — со своими соотечественницами. Те по центаврианской моде брили головы наголо, оставляя лишь длинные косы на затылке. Но Моллари среди присутствующих не было. Лейт поморщился и выбрал столик с максимальным обзором, и сел так, чтобы видеть входящих в зал новых гостей. Свою спутницу он усадил напротив. Для здешних блюд, как и в «Свежем воздухе» использовались исключительно натуральные продукты, и столы сервировались в соответствии со старыми традициями Земли: несколько вилок, ложек, ножей, каждый для своего блюда, бокалов тоже было больше одного.

Когда они наконец выбрали и сделали заказ, Лейт задумчиво посмотрел на Нейлу и спросил:

— Ты чертовски красивая, привлекательная женщина. Я когда-нибудь говорил тебе об этом?

— Хм… Не припоминаю такого. Но в любом случае, приятно слышать.

— Странно. Что же я тогда говорил, когда ухаживал за тобой?

Она лишь рассмеялась.

— Это были деловые отношения, ты не забыл?..

— С приятным дополнением, которое не берётся из вакуума окружающего пространства!

— Что ж… Самые близкие к комплиментам слова, которые я от тебя слышала, звучали как «отличная работа», «двойные премиальные» — поверь, это особенно ласкало мой слух! — и «потрясающая ночь», — она склонила голову набок. — Возможно, мне понравится то, что из тебя получилось после потери памяти.

— Ты серьёзно? Я был таким бесчувственным? — рассмеялся Лейт. — Ну, возможно где-то в глубине души я до сих пор такой же… Беспринципный мальчик, — он подмигнул ей и стал серьёзнее. — Но ты нас самом деле привлекаешь взгляды. Да что там привлекаешь — просто приковываешь! Я заметил это, когда мы шли сюда. От тебя не отрывали глаз, Нейла.

— Возможно, раньше ты не замечал этого, потому что видел меня в основном в лётном комбинезоне… А когда я была без него, было слишком темно, — она подмигнула.

— Хм, возможно. Наверное, нам было не до свиданий в подобных местах, — он обвёл взглядом роскошный зал, но нет, Моллари всё равно не появился. Может быть, посол для разнообразия решил провести вечер в своей резиденции? — В любом случае, сегодня я не мог не сказать об этом, — деловым тоном добавил Лейт и отсалютовал бокалом, в который только что незаметный официант налил золотого игристого вина.

— Я польщена, — она опустила ресницы, пряча довольную улыбку за собственным бокалом. — Но к чему ты ведешь? Я буквально слышу некое «но».

— «Но»? Нет, что ты. Никаких «но». Я веду к тому, что на тебя мог бы положить глаз не только землянин, но и инопланетянин. Например, с того же Центавра.

— К чему вы клоните, мистер Смит?

Немного помолчав, Лейт задумчиво ответил:

— Ты бы легко вошла в его круг, наладила бы с ним контакт… Помогла бы мне с ним познакомиться поближе. Как думаешь? Мне необходимо выйти на местную верхушку Нарна и Центавра, по очереди, разумеется. И кто, как не прелестная, очаровательная, ослепительная женщина, то есть — ты, мог бы мне помочь в этом?

Нейла долго не отвечала. Лейт смотрел на неё серьезно и сосредоточенно, не отводя взгляд. Наконец она неохотно произнесла, разглядывая свою тарелку и избегая смотреть ему в глаза.

— Послушай… Я прожила на этом свете тридцать пять лет, стала капитаном и единоличным владельцем корабля, успешно вела торговые дела и всегда отдавала свои долги вовремя… Знаешь, что помогло мне выжить?.. — она посмотрела ему в глаза, и он понял, что всё это время она с трудом сдерживала ярость. Чеканя каждое слово, Нейла произнесла: — Я. Никогда. Не совалась. В политику. И собираюсь придерживаться этого правила и дальше.

— Но я уже ввязался в политику, и что-то мне подсказывает, что очень давно. Более того, происходящее в секторе ML-245 приобретает более политический окрас, нежели экономический…

— Не для меня. Я — свободный капитан, и я сама решаю, какой груз мне брать… И с кем мне спать, — отрезала Нейла.

— Я вообще-то не имел в виду, что тебе надо будет обязательно, кхм… — пробормотал Лейт и повертел в руках бокал, наблюдая за поднимающимися со дна пузырьками. Пожалуй, это предложение было слишком цинично и слишком отвратительно, и совесть внутри его зашевелилась, отчего сделалось как-то неуютно. — Я правда не хотел тебя оскорбить, Нейла. Прости. Пожалуйста, извини…

— В любом случае, ни к одному из этих дипломатов я и близко не подойду, — фыркнула она, успокаиваясь. — Я не считаю предложенный тобой метод не заслуживающим внимания, но, во-первых, не с такими шишками, и, во-вторых, не по чужой указке. Ты меня понял?.. Я хорошо к тебе отношусь, Лейт, но не настолько хорошо, — она закончила свою пламенную речь, отпив большой глоток из бокала.

Лейт на этот раз молчал долго, борясь с противоречивыми чувствами. Последние слова Нейлы его почему-то задели.

— Но я ведь извинился… Я тебя понял и готов загладить свою вину, — осторожно начал он.

— Тогда давай уделим должное внимание ужину. Он должен быть по-настоящему хорош, — кажется, выплеснув своё возмущение, Нейла была готова сменить гнев на милость.

Лейт кивнул, хотя уделить должного внимания ужину получилось не сразу. Он мысленно ругал себя за свою бестактность. Неужели нельзя было подвести Нейлу к этой мысли более аккуратно? Так, чтобы она была уверена, что соблазнить инопланетного дипломата и готовенького отдать в его, Лейта, руки, все секреты своей державы — это её собственная идея… Нет, так тоже нельзя, послышался голос совести. В конце концов, она действительно хорошо к нему относится, да и не хотелось бы потерять внимание такой женщины как Нейла. Как же отчаянно не хватало времени! Даже на то, чтобы придумать по-настоящему работающий план, работающий в реальности, а не только в его собственной голове.

Лейт долго размышлял над тем, что и в какой момент он сделал не так. Ответ был очевиден — он слишком много времени уделял собственным планам, не считаясь ни с кем. А Нейла, судя по всему, была не из тех женщин, кто терпит отсутствие внимания в её адрес. И даже сейчас, пока Лейт вяло ковырял вилкой в тарелке, изображая умиротворение на лице, он не уделил достаточно внимания Нейле. Иначе почему она ответила согласием на приглашение потанцевать, исходившее от какого-то лощеного типа, который успел нарисоваться перед их столиком? Лейт не успел возразить — Нейла отозвалась на приглашение с таким энтузиазмом, что лицо у незнакомца приобрело совершенно идиотское выражение.

Лейт сжал зубы в приступе жгучей ревности, но он не мог себе позволить бурно выражать эмоций на людях. Лейт осознал, что помимо циника, продажного наёмника и убийцы, он к тому же лютый ревнивец и собственник.

— Если бы у него в нагрудном кармане лежали бы очки, он бы их раздавил, пока прижимался к тебе, — злобно (проклятая ревность!) заметил Лейт, когда Нейла вернулась.

— Да ты ревнуешь?.. — промурлыкала она с довольным видом кошки, сожравшей канарейку.

— Я?! К этому проходимцу? — фыркнул он в ответ. — Ещё чего! Как будто мне делать больше нечего… М-м-м, потанцуешь со мной?

— А ты разве умеешь?

— Не помню. Вот заодно и проверим! — он вытер губы салфеткой и вывел Нейлу за руку на танцпол.

То, что Лейт танцует из ног вон плохо, стало понятно достаточно быстро. Но, по крайней мере, сейчас Нейла прижималась к нему, и ревность постепенно таяла. Зато он не смог пропустить тех взглядов, которые многие из присутствующих здесь мужчин кидали в их сторону. Зависть. Лейту стало ещё более приятно.

— М-м-м, нет, кажется, танцевать я не умел, я вспомнил, — они вернулись за столик.

— Да уж… — засмеялась Нейла. — Ты мне на ногу наступил раза три, наверное. Или даже четыре.

— Я не хотел!

— И какое же развлечение на остаток вечера ты можешь предложить мне в качестве искупления?

— Ну… — Лейт сделал вид, что глубоко задумался. — Мы могли бы угнать один из местных истребителей, выйти в открытый космос, обогнуть Эпсилон III и полюбоваться на здешнюю звезду. Говорят, потрясающее зрелище! Потом мы могли бы забыть про гравитацию — в «Фуриях» нет таких генераторов — и насладиться вдвоём невесомостью… Как тебе предложение? — улыбнулся он. Делать серьёзное лицо стало сложно.

— Весьма заманчивое… Особенно не упомянутая тобой часть, где нас находят и под конвоем возвращают на станцию, чтобы засадить в тюрьму за угон и антиобщественное поведение, — Нейла заулыбалась в ответ. — И это в лучшем случае, если нас не примут за террористов и не расстреляют издалека, на всякий случай.

— О, это не проблема! Как-никак у меня военное прошлое, и я знаю, как управлять этими крошками. Я свободно смогу отстреливаться. Или, во всяком случае, уворачиваться от огня!

— Боюсь, у тебя будут заняты руки и весьма ограничен обзор. В кабине «Фурии» тесновато для двоих, знаешь ли.

Лейт засмеялся и начал в красках расписывать, как бы они могли разместиться внутри, чтобы у него оставалось пространство для манёвра, когда Нейла улыбнулась ему:

— А знаешь… Если тебе не принципиально именно угнать корабль, и чтобы это была именно «Фурия»… У меня есть одна идея.

— Ну, вообще-то это была попытка пошутить…

— А я не шучу. Думаю, в такое время мы сможем без особых проблем получить разрешение на вылет, и места на «Тарантуле» куда как больше, чем на «Фурии»…

— Ты это серьёзно?

— Почему бы и нет? Считай это искуплением твоей вины за мои несчастные оттоптанные ноги! — Нейла придвинулась к нему и прошептала на ухо. — Я не могу позволить тебе забыть такую вещь, как невесомость…

— О да, — по всему его телу пробежала приятная дрожь, как только Лейт представил себе… Как будто его сегодняшний сон — а казалось, это было вечность назад! — стал реальностью. Нет, отказывать себе в этом удовольствии он не станет. К тому же, посол Моллари сегодня здесь уже вряд ли появится… а это значит, что можно подумать немного и о себе.

Разрешение на вылет «Тарантул» получил сравнительно быстро. Понадобилось всего лишь полчаса ожидания и два напоминания о себе, чтобы из рубки им «дали добро». Поэтому вскоре Лейт и Нейла остались наедине на борту её корабля. Огни Вавилона-5 подмигивали космическим путешественникам, когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы наблюдать огромную станцию во всю её длину. Неподалёку — всего лишь пятнадцать минут лёта — в открытом космосе расположились колоссы стационарной зоны перехода, но она сейчас была молчалива, и конструкция напоминала собой четыре обглоданных рыбьих скелета.

Лейт оторвал взгляд от иллюминатора просторной кабины пилота. Космос, когда его наблюдаешь впервые в такой близости, и не во сне, а наяву, завораживал. Да, несомненно, он видел подобное зрелище не раз, но… проклятая амнезия. Хотя, возможно, Лейт должен поблагодарить неизвестного инопланетного телепата за то, что он подарил ему шанс снова окунуться в космическое пространство как новичку, ничего в этом деле не сведущему. Подарил возможность… начать сначала?

Нейла, так и не сменившая вечернее платье на комбинезон, смотрелась в кресле первого пилота довольно необычно, хотя искрящаяся синяя ткань странным образом гармонировала с мерцанием звезд на фоне чёрной бесконечности космоса, которая окружала сейчас крошечный кораблик. Одно движение руки — и свет в кабине погас, позволяя во всей полноте оценить развернувшуюся панораму — сверкающую огнями станцию и огромный диск Эпсилона-3, подсвеченный здешним солнцем. Еще одно — и Лейт почувствовал, как пол «убегает» от него, а тело наполняется необычной лёгкостью. Ощущение было знакомым. Ему даже смутно вспомнилось, что когда-то, очень давно, оно было для него неприятным и пугающим… Но не сейчас.

Нейла выскользнула из своего кресла и лёгким толчком направила его в заднюю часть кабины, где им не помешают кресла и приборная панель. А потом, купаясь в неярком золотистом свете, проникающем сквозь прочное стекло, они долго и с удовольствием вспоминали — или пробовали заново? — то, что Лейт видел во сне, но не мог представить себе наяву.

Он сам не заметил, как уснул, убаюканный приятной усталостью, теплом и нежными прикосновениями. Но сон его не был приятным.

Лейт сидел в кресле. Мягкие фиксаторы удерживали его руки и ноги, однако самих конечностей он не чувствовал. Почему-то это не совсем пугало. На голову давил не то шлем, не то просто металлический обруч, лоб под ним покрылся липкой холодной испариной. Он же не давал смотреть по сторонам, поэтому в поле зрения оставался лишь небольшой участок металлической стены с закрепленными на ней трубами и дверь. И еще тёмный силуэт человека, прислонившегося к этой самой двери. Лицо его и вся фигура были неразличимы, но, кажется, это всё-таки был именно человек.

В голове царил полный хаос. Мысли разбегались, и ни одну не удавалось додумать до конца. Это воспоминание? Как он здесь оказался?.. Где вообще находится это «здесь»?.. Кто этот человек и что ему нужно?.. Ответов не было.

Чёрный человек что-то говорил. Кажется, он с упорством робота раз за разом задавал Лейту одни и те же вопросы, но монотонный голос сливался в неразборчивое гудение, и невозможно было разобрать ни слова. И никак не удавалось проснуться.

— Долго же ты спишь! — послышался слегка насмешливый голос Нейлы. Уф, он наконец-то проснулся и через несколько секунд стряхнул с себя остатки сна, постепенно осознавая окружающую его реальность. Невесомость. Космос. Он и она. Вдвоём.

— Да. Я, кажется, заснул ненадолго, — Лейт хмынул и откинул волосы со лба. Однако мерзкий липкий холодок пробежал по его спине — Лейт рукой почувствовал примятые волосы у себя на затылке. — М-м-м, у тебя не найдётся зеркала? — он старался не выдать нервное возбуждение.

— Откуда? Это грузовой корабль, Лейт! — хмыкнула Нейла и уплыла в кабину пилота. Вскоре вернулась и гравитация.

— Ну, мало ли… Ты же женщина! — пробормотал он в ответ, пытаясь разглядеть свой затылок в отражающих поверхностях. Правда, в этом начинании он не преуспел.

«Это был не сон!» — ужасная мысль всё равно не хотела покидать голову Лейта. — «Кто-то меня допрашивал. Здесь, на корабле… и он до сих пор где-то прячется…».

С Нейлой он старался не говорить и вообще никоим образом не подать виду, что он что-то заподозрил.

«Как она могла?!»

Он бродил по «Тарантулу» якобы в поисках отражающих поверхностей, но на самом деле в намерении проникнуть во все места, где можно было спрятаться. Ведь когда-то он неплохо знал устройство этого судна. Но нет. Большинство помещений было заперто, а выламывать замки он не хотел. За всё время перелёта обратно на Вавилон-5 они с Нейлой перекинулись лишь парой слов.

«Потрясающая ночь» и «Этого я теперь точно никогда не забуду, даже если сам Кош залезет мне в голову»…

«Неужели она меня предала? Опоила наркотиком? Или что-то сделала сама? Надо было послушать Талию, серьёзнее отнестись к её предупреждению…»

Лейт всю дорогу пытался не подать виду, что что-то произошло. Свою напряжённость он списывал на необычные ощущения, которые забыл, а теперь они вернулись и буквально сбили его с ног… Отчасти это было правдой. Он даже пригласил Нейлу к себе, продолжить вечер, но к счастью, она отказалась, сославшись на срочные дела, которые начинаются завтра утром. Лейт проводил её поцелуем и жадным взглядом, а как только Нейла скрылась в лифте, он тут же помчался в противоположную сторону — в медицинский блок Красного сектора.

Встретила его, к сожалению, не знакомая медсестра, а другая девушка, которой Лейт кратко изложил свою просьбу — сделать срочный экспресс-анализ крови на предмет наличия в ней психотропных или наркотических средств. Сейчас, пока медсестра исследовала его, он, кажется, волновался сильнее, чем на приёме у доктора Франклина. Наконец прибор оповестил о наличие результатов.

— У вас в крови есть следы присутствия седативного препарата…

— Какого?

— Лёгкого успокоительного. К сожалению, точного состава мы определить не можем — концентрация слишком мала, возможно, через полчаса мы бы вообще ничего не нашли. Кроме того, присутствуют незначительные следы алкоголя, — с мимолётной укоризной она скосила взгляд на Лейта. Вид у того был отсутствующий.

— Вот как? Да… Спасибо… Э-э-э… вы мне очень помогли… Спасибо ещё раз… Я, наверное, пойду, — бормотал он, надевая куртку и отступая к выходу. Медсестра его отпустила безо всяких вопросов.

Лейт брёл по опустевшим коридорам станции, не особо следя за своим маршрутом. В голове вертелось одно и то же: «Как она могла?». И даже если он пытался переключить свои размышления на что-то иное, вопрос всё равно возвращался, не давая ему покоя.

«Зачем, почему? Что я ей сделал? Она мне не верит? Но я ведь рассказал всю правду! Я думал, она так надёжна… Ох… Мы были не одни? Кто-то ещё ведь был на корабле… тот, кто допрашивал меня… Или это была она сама? Какой кошмар…», — от этих размышлений Лейту становилось всё горше, и он понял, что если даже сейчас отправится спать, большую часть ночи будет ворочаться и продолжать накручивать себя. А ему как назло необходим был чистый разум, ничем не одурманенный, особенно — смутными подозрениями и сомнениями.

Наверное, стоило продолжить попытки отыскать посла Моллари. Просто чтобы отвлечься от тягостных размышлений. Тем более, сейчас Нейлы с ним не было, и некому было выказывать недовольство по поводу выбранного заведения…

Ноги сами принесли его в бар «Приятная неожиданность». Лейт решил, что это счастливое предзнаменование. Посла там не оказалось, но ведь он же мог сюда заглянуть?.. Время, конечно, позднее, но… Странная штука — память. Прошлое Лейта оставалось для него закрыто, но откуда-то из глубин всплыл один из самых старинных способов решить проблему женского коварства. И он уверенно заказал себе стопку. А потом еще одну. После неё факт предательства никуда не делся, но стал уже не таким болезненным. «И чего это я, в самом деле, расклеился… со всеми бывает!» — с пьяной удалью подумал Лейт и храбро заказал третью.

Дальнейшее было как в тумане.

Проснулся он у себя в каюте, полностью одетым, с мерзким привкусом во рту и ужасной головной болью. Станция вертелась с совершенно неприличной скоростью, норовя выдернуть из-под него кровать, и ему пришлось ухватиться за края руками.

Когда приступ головокружения прошел, Лейт с трудом сел. Затем встал, борясь с желанием придержать голову, чтобы не отвалилась. Вполне вероятно, что прежде он практически не пил не из идейных убеждений, а просто потому, что плохо переносит алкоголь. Желудок подтвердил, что да, очень плохо, и Лейту с трудом удалось усмирить бунт в собственном организме. Надо было что-то делать — например, выпить кофе. Ведь хуже уже не будет, правда?.. Возможно, чашечка-другая сможет прочистить его мозги.

Лейт добрёл до ближайшего лаунж-кафе и, тяжело опёршись на барную стойку, попросил кофе.

— Эта станция когда-нибудь перестанет вертеться? — несчастным голосом спросил он бармена, получив свой заказ. Тот отрицательно покачал головой. — Это её обычное состояние, да? — на этот раз он получил утвердительный кивок и уткнулся в свою чашку. — А можно аспирин?… — Бармен молча положил перед ним две таблетки. Видимо, посетители со схожими симптомами были частью его работы, и состоянию Лейта он нисколько не удивился.

— Вот же, люди, хитрая вы раса! — послышался справа пронзительный скрипучий голос с лёгкой хрипотцой. — Вы сделали столько открытий за последнее столетие, но так и не изобрели беспохмельного алкоголя!

Лейт обернулся на источник шума, и похмелье его мгновенно отпустило. Больше от удивления, чем от целебного действия кофеина на организм — по правую руку от него стоял, слегка покачиваясь, посол великой Республики Центавр Лондо Моллари собственной персоной и распинался о похмелье, как… как последний докер!

«Этого не может быть. Я всё ещё сплю», — Лейт, моргая, уставился на Моллари, а затем, наблюдая его несчастное выражение лица, схожее с его собственным, подвинул к нему аспирин.

— Угощайтесь, господин посол, — пробормотал Лейт.

— А-а-а, подобное лечится только подобным, — отмахнулся центаврианин. — Бармен, повторить!

— Э-э-э, за мой счёт! — добавил Лейт.

Лондо Моллари с интересом посмотрел на своего случайного собутыльника.

— Разрешите представиться, Джон Смит, — Лейт с безукоризненной улыбкой протянул руку инопланетному дипломату.

Посол Центавра подозрительно оглядел его с ног до головы, а затем удовлетворённо кивнул:

— Разрешаю! — судя по всему, для посла Моллари всё ещё продолжался вчерашний вечер, потому что он одним махом прикончил содержимое своего бокала и приказал бармену повторить. Лейт немедленно вставил:

— За мой счёт! — не каждое похмельное утро начиналось с неожиданной встречи с инопланетными послами, и он решил, что такую удачу нельзя упускать ни в коем случае, поэтому не скупился на выпивку для центаврианина.

— А вот, кстати, о культуре Республики Центавр! — начал Лейт. Хотя это было совершенно некстати. — Какой по счёту тост при знакомстве следует поднимать за величие Центавра и за здоровье Императора?

Моллари на секунду задумался и уверенно ответил:

— Любой! Начиная с первого!

— Так стало быть, самое время выпить за вашу Республику?

— Именно! За величие Республики Центавр! — Лондо отсалютовал стаканом не только Лейту, но и бармену, и снова выпил залпом.

Пришлось повторить процедуру «бармен-повторить-за-мой-счёт».

— А вы мне сразу показались очень правильным молодым человеком!

— Серьезно? — Лейт не был в этом так уверен.

— Вы мне сразу понравились!

— Ну, что же… Я очень рад слышать это от вас, кхм… — тем временем, Лейт размышлял, как же именно ему следует вести диалог с не очень адекватным собеседником, чтобы узнать всё необходимое? Ответ никак не хотел приходить в голову.

— Как только я вас увидел, я сразу понял — мы можем найти общий язык!

— А… э… а вы не телепат случайно? — Лейт издал нервный смешок.

— Ну что вы?!..

— Э-э-э, я наслышан, что, например, среди вашего народа есть очень…

— Телепаты, пф!.. — фыркнул посол, перебивая Лейта. — Не люблю я телепатов!

— Да, а вы за что?

— Кому же приятно, когда у него в голове копаются грязными руками? Вы знаете, что они не моют руки?! — поморщившись, ответил посол с презрением в голосе ко всем, кто хоть мало-мальски наделён псионическими способностями.

— Да? Нет… не знаю. Но они же не руками…

— Да неважно это всё, неважно, всё равно телепаты — это такие скользкие личности, что о-о-ох…

— Серьёзно?

— Разве я стал бы шутить с такими вещами, юноша?

— Э-э-э, не знаю, — Лейт уткнулся в свой начинающий остывать кофе. Нет, разговор как-то не задался, и в какое русло его направлять, было по-прежнему неизвестно. Лейт понял, что он понятия не имеет, о чём ему говорить с этим пожилым, наполовину пьяным, наполовину похмельным центаврианином. Но с другой стороны — когда у него появится ещё такой шанс? Вряд ли в этой жизни, мрачно подумал Лейт, заходя с другой стороны. — Э-э-э, а как вам вообще станция, посол Моллари?

— Станция, — дипломат вздохнул, огляделся по сторонам, будто ища какие-нибудь местные достопримечательности, потом перевёл взгляд на свой стакан, снова наполненный за счёт Лейта, скривился и вынес свой вердикт: — Ужасно разбавляют! Просто ужасно…

— Так это вам не «Свежий воздух!», — фыркнул Лейт. Его собственный кофе тоже имел отвратительный резиновый привкус, и напиток спасала только его температура.

— Ой, этот «Свежий воздух»… Бывал я там! Вид, конечно, может быть и ничего себе, но… Если бы мне нужен был хороший вид, я бы вернулся домой. Видели бы вы Прима Центавр весной! — голос Моллари стал мечтательным. — Там есть на что посмотреть, молодой человек! Прекрасные города, утопающие в зелени! Величественные здания, и каждый дом — настоящий дворец! Бескрайние океаны, вот где настоящий свежий воздух! А природа! — Лондо начал было поэтично описывать все красоты родной планеты, но потом махнул рукой и заметил: — Ну, это для тех, кто любит природу, конечно. Я предпочитаю цивилизацию. Цивилизация — это то, к чему должно стремиться любое разумное существо! — заключил он.

— Ну… здесь вполне себе цивилизованное место, вы так не считаете? — осторожно уточнил Лейт, немного с опаской поглядывая на собеседника. Посол что-то пробормотал в ответ, похожее на согласие, и Лейт закинул удочку в очередной раз. — А вы знаете, вы меня заинтересовали! Прима Центавра, хм… Нет, я, конечно, не грежу, что в ближайшем будущем я попаду на вашу родину, в метрополию, но…

— Нет ничего прекрасней дома! — снова перебил его Моллари, отвечая скорее не Лейту, а продолжая монолог в своей голове. — Особенно, когда вы его давно не видели. И чем дольше вы его не видели, тем прекрасней он становится! Если вы понимаете, о чём я говорю, — засмеялся Моллари. Лейт тут же подхватил эту нить.

— Отлично вас понимаю, просто отлично! Мой дом в десятке световых лет отсюда, и я…

— Ну — за дом! — уверенно произнёс посол очередной тост, снова не дав Лейту закончить мысль.

— Да-да, за дом, милый дом… — глоток мерзкого кофе не дал Лейту затеряться в пространных рассуждениях Моллари, хотя уследить за разговором было чрезвычайно трудно. — Но ведь вам, дипломатам, я имею в виду, гораздо проще в этом смысле! Раз территория посольств приравнивается к территории вашего государства, м?

— Вы очень наивны, юноша, — вздохнул Моллари. — Если бы всё было так просто!

— А… что не так?

— Дома я был уважаемым человеком… А тут всякая пятнистая сволочь, — он скривился как от зубной боли и поставил свой опустевший стакан на стойку бара.

— Ах да, я наслышан, наслышан…

— Но не будем о грустном! Бармен, ну налейте же мне ещё! Вы подливайте, подливайте, не скупитесь. Я скажу, когда хватит… — Лейт с сомнением посмотрел на посла и решил продолжить скользкую тему взаимоотношений нарнов и центавриан. В конце концов, сектор, про который он хотел разузнать хоть что-нибудь от первых лиц, был пограничным. Может ли посол случайно, спьяну, проговориться о каких-нибудь неординарных сведениях? Вряд ли конечно, но…

— …слышал, у вас снова конфликт обострился, — аккуратно начал Лейт.

— Конфликт? — оборвал его посол. — Конфликт?! Вы называете это «конфликт»?! Это война, и они давно на неё напрашивались!

— Да уж, мирными действиями я бы это не назвал, — пробормотал Лейт себе под нос и сделал вид, что внимательно слушает разглагольствования центаврианина.

— Сами напросились! В конце концов, они начали первыми!

— Что начали?

— Войну, разумеется!

— Ах да, ну да, ну да… это когда в секторе, э-э-э… JL-34-α… нет?

— Кажется, нет, — посол скептически посмотрел на Лейта, но тут же махнул рукой, — но это всё неважно! Неважно, где! Важно, что ничего хорошего от нарнов ждать не приходится!

— А… вы видите какой-нибудь мирный способ урегулирования конфликта? — Лейт подпер голову рукой. Посол посмотрел на него внимательно, особенно — на его полупрозрачный пластиковый стакан с кофе и удивлённо спросил, игнорируя вопрос Лейта:

— Вы пьёте эту чёрную смолу? — дипломат с отвращением поморщился.

— Э-э-э… ну да, голова с утра раскалывается, знаете ли..

— Неудивительно, что у вас болит голова! Удивительно, что у вас не болит всё остальное!

— Кто вам это сказал?

— Вы сами себя губите! Подобное надо лечить только подобным! Вот как я, например, — довольный, Моллари выпил очередную порцию… что он там пил, Лейт даже не спрашивал, но судя по всему это была какая-то разновидность виски или чего-то похожего. — Это, между прочим, ваш древний мудрец сказал! Не помню, кто, но я с ним полностью согласен! Полностью!

Кажется, предыдущую тему разговора посол Моллари благополучно забыл как неприятную и залил её алкоголем. Чтобы молчание не сильно затягивалось, Лейту пришлось начать сначала.

— Наверное, тяжёлая у вас работа, посол! — в его голосе сквозил сарказм, но одурманенный центаврианин, к счастью, его не заметил. — Каждый день вам приходится общаться с нарнами…

— Ну, к счастью, не каждый!

— Но каждое заседание ассамблеи — так точно!

— Это да… Вы даже себе не представляете, насколько это тяжело!

«Точно, не представляю. Иначе я бы давно уже спился», — подумал Лейт мрачно. Разговор определённо не клеился.

— И, наверное, мало кто понимает, что значит для вас ваша родина, Республика…

— Да, да, это точно… вы меня хорошо понимаете!

— Да уж, стараюсь!.. — и с каждой минутой это получалось всё труднее. — А расскажите о величии Центавра! Ведь это именно вы позволили нам выйти в Большой космос!

— Да-а-а, — довольно кивнул Моллари. Кажется, упоминание величия его державы (пусть и былое), действовало на посла умиротворяющее.

— Хоть и не без хитрости! Это же надо, вы нам сказали, что считали Землю своей потерянной колонией!

— Мы были искренны в своих заблуждениях. Мы пришли к вам с лучшими чувствами, хотели поделиться с вами всем!..

— Я тогда ещё не родился.

— Вы очень многое упустили!

— Думаете?

— Это был поворотный момент вашей истории! — уверенно заявил Моллари.

— Так вы тоже не родились тогда!

— Да? Действительно…

— Но зато у нас с вами есть шанс творить историю в настоящий момент собственными руками! Понимаете, о чём я говорю? — Лейт не был уверен, что сам понимает, что он говорит, а главное — зачем.

— Да?

— Конечно. Живём-то мы с вами сейчас, в настоящем… Кстати, говорят, что война — двигатель прогресса.

— Хм, интересная точка зрения.

— Не то, чтобы я был с ней полностью согласен…

— Я никогда не задумывался об этом… — пробормотал Моллари.

— Понимаете, посол… История Земли насчитывает столько войн, что если бы не они, мы бы до сих пор… не знаю… Наверное, разъезжали бы на лошадях…

— На чём? — не понял центаврианин.

— Ну, это такие… В общем, неважно. Одним словом, война — это двигатель прогресса.

— Вы, земляне, очень парадоксальный народ, — задумчиво проговорил Моллари в ответ. — Вы всю свою жизнь только и занимаетесь тем, что пытаетесь уничтожить друг друга, но почему-то с каждым разом только становитесь всё сильнее и сильнее!

— А, был у нас один древний мудрец, который так и сказал: «Что нас не убивает, делает нас сильнее». Не помню, кто это был. Впрочем, не исключено, что это был только что я.

— Хм, надо же, как интересно, — ошеломлённо покачал головой посол.

— Так вот, я к чему… Вот вы воюете с Нарном уже… сколько лет?

— Мы — защищаемся, — поправил его Моллари.

— А они — нападают?

— Это Нарн воюет с нами. А мы всего лишь защищаемся!

— Да-да, я понял, понял… Постоянный передел территории, да? Наверное, ваши карты перекраивались не реже трёх раз в год, да? — наконец, Лейту показалось, что он нащупал ниточку, которая может вывести их разговор в нужное русло.

— Да спросите любого! Каждый образованный человек скажет вам, что это всё — исконно наши территории! А нарны хотят их у нас отнять.

— Знаете, посол… Если б у меня была с собой карта, я бы попросил вас показать мне всё величие Центавра… и обширные территории на просторах космоса, — начал было Лейт, но был тут же перебит Моллари:

— Величие державы не в территории! Величие державы в людях!

— Ну, если отдавать территории каждому встречному…

— Мы старательно защищаем наши владения!

— Да, так вот. А можете вы показать ваши владения?

Моллари задумчиво посмотрел в свой стакан и решительно ответил:

— Нет.

— Но… почему?

— Потому что отсюда их не видно. Далеко очень.

— Э-э-э… — Лейт такого не ожидал, но быстро выкрутился. — А может, у вас есть карта? Звёздная?

— А зачем она мне?

— Ну как же… демонстрировать ваши обширные территории…

Лондо Моллари только рукой махнул:

— Нет, меня это не интересует.

— Что же вас интересует? — Лейт уже начинал раздражаться, понимая, что даже из пьяного дипломата толком ничего не вытащить.

— Эх, юноша… Всего каких-то триста лет назад, — голос посла тем временем приобрёл уже знакомый Лейту мечтательный оттенок и в ближайшие несколько минут землянин узнал краткую историю Республики Центавр в её патриотическом изложении. — А теперь-то, а теперь что… — он снова махнул рукой.

— Я слышал, Великий Дом Моллари был приближен к Императору… — блеснул Лейт знаниями, почёрпнутыми совсем недавно из справочника, как только ему подвернулась возможность вставить хоть слово в повествование. — И не к одному.

— Был. И сейчас есть, — согласно кивнул посол. — Это чистая правда!

— Это, наверное, должно вызывать гордость! У вас самого. Ведь не только предками, но и собой… М, посол?

— Да, — он в ответ грустно кивнул головой. — Я горжусь.

— Так вот, насчёт звёздной карты… Покажете мне владения Центавра? Это вопрос такой… отчасти из любопытства — очень, знаете ли, хочется узнать побольше об одной из передовых держав в космическом пространстве…

— Великой, великой державы… — грустно поправил посол.

— Ну и на всякий случай, если мне захочется вдруг посетить одну из ваших колоний, хочется, так сказать, узнать некоторые особенности, — беззастенчиво врал Лейт, — и, разумеется, лучше узнать это из первых рук!

— Да вся эта ерунда… она должна быть в этих, как их?..

— Архивах? — подсказал Лейт.

— Да-да, в них. Где-то там, — он неопределённо махнул рукой в сторону лифтов.

— Так в чём же дело, я вас провожу. Вы мне всё и покажете, а? — Дорфф уже был готов сорваться с места как гончий пёс.

— Нет-нет, — отказался дипломат с печальным видом. — Я слишком устал, — и снова глубоко вздохнул.

— А я вам могу подсказать один бодрящий коктейль, вы вмиг почувствуете себя свежим и отдохнувшим! Поверьте, мне для посла Моллари, вернее даже так — для моего друга посла Моллари — ничего не жалко, — он многозначительно кивнул бармену, но тот с сомнением посмотрел на уставшего инопланетянина, который имел слишком несчастный вид даже для завсегдатая подобных заведений.

— Вас невозможно интересно слушать, — Лейт продолжал лить словесную амброзию в уши посла, хотя такими окольными путями добиться от Моллари внятных сведений о происходящем в интересующем Лейта секторе ML-245, представлялось крайне трудоёмкой задачей. Тогда он решил не ходить вокруг да около и спросить почти напрямую. — Посол, кстати, вот сектор ML-245 — это же тоже ваша территория?

— А где это? — удивился Моллари. Где-то тут Лейт понял, что его план не просто обречён на провал, а уже давно и с треском провалился.

— Кхм… вы там с Нарном граничите. И воюете, — подсказал Лейт. — То есть защищаетесь, конечно.

— Ах, ну да, конечно! Это же исконно центаврианские территории! Ещё двести лет назад…

— Да-да-да, — поспешно подтвердил Лейт озарение Моллари и постарался пресечь очередную лекцию о величии Республики Центавр в былые годы. — А что там сейчас?

— А сейчас там, молодой человек, эти проклятые оккупанты! — посол треснул рукой о барную стойку.

— И война, — добавил Лейт.

— И война, — согласился Моллари.

— Хм, там, где война, там и мародёры, наверное, — вывернул Дорфф разговор снова в интересующую его плоскость. — Разграбляют ваше, между прочим, имущество!

— Моего имущества, к счастью, там нет.

— Но имущество вашего народа?

— Везде, везде, где идёт война, — грустно заметил Моллари, — появляются эти трупоеды…

— Но… среди центавриан их конечно же нет? — закинул Лейт удочку и приготовился слушать святую ложь о честности и бескорыстности любого центаврианина. — Или?..

— Что?!.. Да как вы могли подумать!

— Нет-нет, что вы! Ни в коем случае! Хм-м-м… но вот вы воюете с Нарном. Так? Безостановочно воюете… а, чисто теоретически, могли бы ваши народы договориться?

— О чём? — не понял центаврианин.

— О совместном предприятии, например?..

— Ха! Да они будут говорить «красное» только потому, что мы говорим «зелёное»! О чём с ними говорить? Нет, что вы. Это несерьёзно!

— Что, все?

— До единого! Они упрямы как эти ваши… ну, земные такие… Эти… как же их… Рогатые…

— Козлы? — подсказал Лейт, расстроенный бесплодностью беседы.

— Вот! Точно! Настоящие козлы!

— Козлы, говорите? Мде… — Лейт задумался. — А что там можно грабить-то в этом секторе? А то может, там и нет никого? Я имею в виду — мародёров.

— Может быть и нет, — пожал плечами дипломат.

— Ну, а что есть? — неустанно подводил его Лейт к нужной теме.

— Наша прекрасная, цветущая колония… И она была полностью уничтожена этими… Этими козлами!

— Да-да, я понял… Хм… а что же там было? Почему им нужно было нападать на мирную колонию?

— Это же нарны! Только дай им кого-нибудь прирезать!.. Да они друг друга готовы резать, если больше некого, — брезгливо отмахнулся Моллари.

— Да? Ну надо же… А что, если… Если послать туда войска и вышвырнуть э-э-э… мародёров оттуда? Ведь битвы там уже закончились…

— Закончились… Они прилетели. Мы их прогнали… Они снова прилетели, мы их снова прогнали… — очень печальный посол оживлённо жестикулировал, что делало его рассказ ещё более скорбным.

— А что же им так в этом секторе нужно? Может, нарнам настолько сильно нужна ваша колония, что они готовы биться за нее до последнего своего солдата?

— Да кто ж их поймёт! Это же нарны…

— А, ну да, ну да… — другого ответа Лейт уже и не ждал. Он и беседу-то продолжал исключительно из природного упрямства. — Но если взглянуть на это с геополитической и экономической точек зрения? Что вы можете сказать об этом как политик?

Посол долго смотрел на Лейта серьёзным взглядом, затем встал и поднял свой стакан и чётким, поставленным голосом начал речь:

— Как политический деятель и представитель Великой Республики Центавр я уполномочен заявить по этому поводу следующее…

Однако, что именно хотел сказать посол по поводу сложившейся ситуации в секторе ML-245, Лейту узнать не довелось — Моллари свалился на пол как подкошенный.

— Твою мать, — выругался Дорфф, глядя на бесчувственное — но вполне живое! — тело. Где-то на границе сознания зарождающаяся совесть ткнула Лейта в бок — отчасти это он виноват, ставя центаврианину выпивку. Хотя с самого начала разговора было ясно, что Моллари — хоть и кутивший всю ночь и утро — всё же политик, а значит, так просто из него вытащить ничего нельзя!

Лейт вздохнул, и в искупление своей вины решился самостоятельно транспортировать тело в его резиденцию. Как верно сказал сам Моллари ещё несколько минут назад, величие Республики Центавр — в её подданных, и это величие, в полной мере присутствовавшее в Лондо Моллари, Лейт ощутил, когда поднимал его с пола.

Путь до посольского сектора оказался неблизким, и Дорфф уже успел пожалеть, что отказался от помощи охраны. Но к счастью, где-то на полпути перед ним возник суетливый низкорослый соотечественник Лондо, и, представившись посольским атташе Котто, помог Лейту в транспортировке. Но в посольство землянина не пустили. Впрочем, Лейт не проявлял особого рвения. Он ещё раз выругался, когда перед его носом захлопнулась дверь.

«Факир был пьян, и фокус не удался», — пробормотал Лейт, неторопливо прогуливаясь по коридору аккуратного дипломатического сектора. С другой стороны, оставался же ещё посол Режима Нарна, Г’Кар! Конечно, если верить Моллари, то, как только нарн увидит Дорффа у себя на пороге, он может его прирезать, но Лейт вчера выпил не столько, чтобы верить каждому слову центавриан. Столько алкоголя, наверное, нет на всей станции.

Однако, посол Нарна на звонок в дверь его резиденции не отвечал, и Лейт решил прекратить эту бессмысленную и бесполезную, а главное — жалкую — дипломатическую игру. Зачем вообще ему понадобились такие фигуры, как послы двух сверхдержав? Их конечно, можно было, поссорить, стравить и спровоцировать ещё один конфликт в том же злосчастном секторе. Но они и без Дорффа справляются с этой задачей.

Нет, определённо, из Лейта вышел бы отвратительный дипломат и ещё более никудышный политик. Смирившись с этим нелестным выводом, Дорфф махнул рукой на этих дипломатов, решив пока что из своей цепочки их исключить. Как бы то ни было, они не дали бы ответ на вопрос, кому помешал продажный Сэм Грин и что с ним теперь делать.

А кто может дать ответ на этот вопрос вообще? Может быть, сам Грин? Возможно, хотя сомнительно. Лейту стало чрезвычайно любопытно, кто вообще такой этот Грин, захотелось посмотреть на него вживую, а не по сухим выжимкам из личного дела.

Решив разматывать клубок, в котором он застрял с другой, более близкой ему стороны, Лейт покинул Зелёный сектор и направился в доки. Один раз он уже там был — наверняка искал Грина и не нашёл. Может быть, с ним удастся поговорить, а может быть даже обойтись и вовсе малой кровью — например, подловить с поличным на взятке, которую лично ему и предложить. И может быть, этот способ нейтрализации объекта не самый надёжный, но по крайней мере — гуманный и бескровный, и что немаловажно, не вызывающих никаких нареканий со стороны закона.

Так или иначе, сперва Лейт должен взглянуть в глаза Сэмюэлю Грину.

