Цена времени. Книга 4 (СИ)

Глава 17 «Шок и трепет»

Стокгольм. 16 апреля 1507 года.

В этот вечер в одной из таверн столицы шведского королевства особенно шумно. Бесчисленное количество моряков, в этот день сошедших с множества кораблей шведского флота кутили и развлекались, не жалея денег на выпивку, женщин и не очень-то хорошую музыку. Здесь же, под прикрытием безудержного веселья и шума толпы, в самом дальнем углу заняли небольшой столик двое неприметных, одетых в тёмные плащи, мужчины. Они без энтузиазма, скорее чтобы не выделяться из общей массы, медленно осушали здоровенные бокалы с непонятным, но остро пахнущим содержимым.

— Всё как договаривались, — озираясь по сторонам сказал один другому.

— Конечно, — кивнул он в ответ, — план проще простого.

— Тогда держи, — мужчина незаметно протянул собеседнику небольшой мешочек. — Ты же помнишь? Ровно в полночь!

— Ты совсем за юродивого меня держишь? — рассмеялся он. После чего, спрятав мешочек в своём необъятном плаще, в мгновение ока стал серьёзнее. — Не волнуйся, лейтенант. Наши птички сегодня не заплутают Со мной уж точно.

Они пожали друг другу руки, пожелали удачи и, словно старые приятели после трудного рабочего дня, разошлись по домам. Однако спать никто из них не планировал. Один, накинув капюшон и проверив свою шпагу, плотно прикреплённую к бедру, отправился к гавани. Второй же, сев на лошадь, сходу ударился в быстрый галоп, лишь иногда переходящий на лёгкую рысь в моменты особенно крутых поворотов на улочках крупнейшего шведского города.

Когда луна уже взошла достаточно высоко над горизонтом, у западной стены Стокгольмского донжона, в густых зарослях кустарников небольшая группа людей, скрывшись от лишних глаз, притаилась в полной готовности. Спешившись с лошади и одним шлепком отправив её бежать дальше уже без всадника, мужчина в чёрном капюшоне присоединился к другим таким же людям.

— Мурат, ну как там в гавани? Всё тихо? — Спросил его вышедший навстречу великан.

— Всё идёт по плану, Бьëрн. — Коротко отозвался он, сверкнув раскосыми глазами. — У вас как дела?

— Тоже неплохо. — Ухмыльнулся он. — Отряд «Б» занял позиции под мостом. Как только поступит сигнал, они начнут штурм стен и откроют западные ворота. А дальше дело за нами.

— Отряд «А», проверить снаряжение. — Обратился Мурат ко всем бойцам. — Кошки, заряды, крюки, пистолеты. Всё должно быть идеально.

— Наша первая серьёзная операция. — Положив руку на его плечо, проговорил Бьëрн.

— И сразу в змеином гнезде. — Сосредоточенно добавил он.

— Так ведь больше года готовились. — Олаф усмехнулся, хотя радости в его голосе не было.

— Мы — да. А они? — Мурат указал на гвардейцев рядом и на тех, чьи чëрные накидки изредка выглядывали из под моста. Они ещё немного постояли, всматриваясь сквозь заросли на бойницы и зубчатые стены донжона.

— Западная стена охраняется хуже всего. — Озвучил всем известный факт финский великан. — После удара с воздуха по порту страже точно будет не до этого участка. Латиняне-повстанцы заняли позиции на крышах ближе к восточным воротам. С той стороны здания стоят ближе всего к стенам.

— Этим латинянам вообще веры нет. — Сплюнул гвардеец-татарин. — Они же тоже свеи, просто веры другой. Не подкачают?

— Мне кажется, язычников они ненавидят сильнее, чем нас. — Оптимистично ответил Бьëрн. — Как только полыхнёт в порту, они начнут миномётный обстрел за стены крепости.

— Почему мы вообще принимаем помощь от каких-то местных мятежников?

— Потому что у них люди есть. — Очень просто ответил Бьëрн. — У нас всего взвод гвардейцев, и тех с трудом перебросили. Ты то с комфортом летел, а мы две недели плавали под датским флагом в трюме какой-то ливонской галеры. Так вот здесь без помощи мятежников никак. Их сейчас под три сотни человек. Не воины, конечно, но стражу напрячь сумеют. А нам только это и нужно. Заходим, берём груз и уходим. С момента падения первой бомбы до нашего отхода в лес должно пройти минут десять, не больше.

— Мы дали им наше оружие, но они упражнялись с ним всего пару раз. — Вновь усомнился Мурат.

— Та мы ж им всё настроили, им останется только заряды со снарядами подкидывать, да стрелять. — Хохотнул в ответ вечно весëлый фин. — По нашему расчёту, ударят они точнëхонько по казармам, прямо по сонным свеям. Ну, ежели эти новёхонькие пушки-миномёты не подведут.

— И в этой сумятице нам предстоит работать. — Нервно прикусив верхнюю губу, проговорил Мурат.

— Так ведь вся суматоха то у восточных ворот будет. А с западными мы уж как-нибудь разберёмся.

— У вас был месяц подготовки, да и план хорош. — Устало протянул Мурат. Он редко позволял себе выглядеть уставшим, однако сейчас, перед решающим часом, весь запал и настрой на мгновение уступили место лёгкой меланхолии. — Всё должно пройти идеально.

Интерлюдия. Несколько километров к западу от Стокгольма.

На лесной опушке поздней ночью помимо луны свет давали три печи, которые неспешно выходили на рабочий темп и уголь внутри них краснел всё сильнее. Над массивными корзинами медленно стали подниматься большие шары, наполненные горячим воздухом. Каких-то десять минут и три корзины медленно отрываются от земли. Центральная, командная, связана с двумя другими длинными канатами.

— Ветер попутный, крен минимальный, ложимся на указанный курс. — Будничным голосом сказал второй пилот центральной корзины, не отрываясь от разложенных на небольшом столике карты.

— Отлично. — Сказал капитан. — Передай ведомым, пусть следят за канатами и высотой. До Стокгольма идëм на высоте четыреста.

— Так точно! — Ответил второй пилот и, взяв из под стола два ярких флажка, отсемафорил команды на оба ведомых шара. Воздушные суда очень быстро набрали нужную высоту, после чего в печи перестали подавать жар и, подхваченные попутным ветром, звено стало сокращать расстояние до шведской столицы.

Примерно через двадцать минут внизу показались редкие огоньки большого города. Командир звена отдал команду на снижение. Второй пилот передал указания двум соседям, после чего потянул за верёвку клапана в верхней части шара и горячий воздух постепенно стал выходить наверх, плавно опуская воздушный шар к земле.

Огней на летательных аппаратах не зажигали, а все участки в печах, через которые проходил свет, на подлëте к городу плотно закрыли — воздух внутрь подавался только через меха. Также сохранялось полное молчание, а все семафорные команды яркими флажками закончили, как только пропал свет от печей. Маскировку соблюдали во всём, в чëм только возможно. И всё это для того, чтобы подлететь к городу на сравнительно небольшой высоте незамеченными.

— Капитан, прямо по курсу Стокгольмский замок. Около версты, едва ли больше. — Отчитался помощник капитана. Тот же в ответ лишь посмотрел на луну, услужливо скрывшуюся за облаками и, улыбнувшись уголками губ, едва заметно кивнул.

— Готовь зажигательные и жди команды, сержант. — С азартом произнёс он, вглядываясь в подзорную трубу. — Сбросим всё одним заходом и уйдём в основную зону посадки.

Они пролетели над крепостными стенами на высоте, на которой в теории до них могли достать арбалетный выстрел. Однако никакой реакции снизу не последовало, а значит, звено воздушных шаров осталось незамеченным. Самый опасный участок остался позади и сейчас они летели над спящим городом. Различать что-либо было возможно только по редким огонькам внизу — то ли факелам патрулирующей стражи, то ли хаотично разбросанным фонарям.

Но вот впереди показался необычный свет. Не жëлтый, какой исходил обычно от огня, а зелëный. Он едва заметно мерцал прямо в том месте, где городские огни вдруг обрывались. Это было сигналом и ориентиром того, что звено подошло к побережью, а зелëный факел, пламя которого мерцало необычным светом из-за какого-то порошка, созданного розмыслами на княжеской мануфактуре, указывал на место, где заканчивалась суша и начиналась водная гладь с разбросанными на ней очень плотно друг к другу кораблями шведского флота.

Капитана не волновало то, каким образом огонь может быть зелëным. Сейчас он был сосредоточен. На люке в полу корзины воздушного шара. Тот был достаточно широким и капитан рассчитывал увидеть в него тот самый сигнальный огонь. И, когда он наконец показался, первый пилот шара махнул рукой.

— Давай! — И его помощник одним ударом огнива зажёг факел, пропитанный спиртом, а от него стал поджигать округлой формы стеклянные бутылки, в горловину которых так же была вставлена пропитанная моментально вспыхивающей жидкостью. Подожжённые сосуды бесшумно улетали вниз через люк один за другим. На соседних шарах экипаж делал то же самое. Некоторые снаряды обидно падали в воду, но большинство смогли угодить прямиком на сухие палубы галер, там же разбиваясь и выплёскивая наружу смесь масла, нефти и много чего ещё, о чём молодому капитану, увы, было неизвестно. Однако что ему было точно известно, так это то, что такая смесь очень хорошо горит и моментально вспыхивает. И сейчас в тех местах, где снаряды всё же угодили в корабли противника, начинал расползаться местный филиал ада: парусина, сложенная на время стоянки в порту, вспыхивала и сгорала в считанные секунды, высушенные доски медленно, но верно разгорались, пытаясь поглотить судно целиком, а мачты, не выдержав напора огня, падали, издавая при этом леденящий душу скрип. По два десятка стеклянных снарядов сбросило в эту ночь звено воздушных шаров. В общей сложности каждый шар выбросил четыре пуда зажигательной смеси, из-за чего лишённые этого балласта шары стали быстро набирать высоту. И хотя не все из снарядов попали в цель, поставленная задача была успешно выполнена.

Город озарился заревом пожара. Весь порт словно осветился маленьким, но очень ярким солнцем. Простые граждане и матросы выбегали на берег, метались туда-сюда, но ничего не могли поделать с огнём, который уже перекинулся практически на все корабли и сейчас угрожал причалам и постройкам на побережье. И только ветер, дующий в сторону моря и принесший жителям города с запада эту огненную смерть, смог уберечь Стокгольм от пожара.

Лишь немногие, выбежавшие на берег в самом начале, смогли заметить в свете разгорающегося пожара три силуэта, летящих по воздуху и медленно удаляющихся на восток и вверх. Большинство посчитало, что им почудилось, а те, кто решался об этом говорить, попадали под осуждающие возгласы: сначала католиков, а после и язычников.

Интерлюдия. Западные ворота.

Штурм обескровленный стен, отработанный гвардейцами не один десяток раз, прошёл успешно. Единичные очаги сопротивления, в виде, немногочисленной стражи почти моментально подавлялись выстрелами из арбалетов, а начавшийся обстрел восточных ворот создал необходимую шумовую завесу, под которой действия группы «Б» остались незамеченными.

— Быстрее, у нас всего несколько минут, пока у латинян не закончились снаряды! — Подгонял своих бойцов Бьëрн.

Мурат же, раскрыв подзорную трубу, стал вглядываться в окна замка. Местоположение цели он определил сразу: большой освещаемый балкон одиноко выпирал из каменной кладки донжона.

— Интересно… — Прошептал он.

— Ну что там, видишь цель? — Нетерпеливо спросил Бьëрн.

— Очень нехорошо, госпожа. — С улыбкой протянул Мурат, не отрываясь от трубы. — Цель вижу, работаем по плану.

Вся группа захвата ворот из двадцати бойцов осталась охранять единственный путь отхода, а отряд «А» из десяти человек вместе с Муратом отправились на штурм цитадели.

— Отряд А-один — готовьте кошки и заходите через балкон. — Негромко скомандовал лейтенант. Четверо гвардейцев отделились от основной группы и, на бегу снимая с плеч увесистые рюкзаки, стали готовить крюки и канаты. Ещё семеро, включая самого Мурата, направились к единственному входу в донжон. Держа наготове арбалеты и укороченные, заряженные картечью ружья, отряд под прикрытием темноты подобрался прямо к воротам. Двое стражников, одетых в смесь латных и кожано-кольчужных доспехов не успели издать ни звука, как в грудь каждого из них прилетело по паре тяжёлых арбалетных болтов. Остывающие тела гвардейцы оперативно оттащили в тень, факела у ворот входа затушили.

Внутри донжона, как и ожидалось, стражи почти не встретилось. Гвардейцы быстро продвигались вверх по винтовой лестнице, иногда вступая в короткие стычки, но стараясь лишний раз не палить из ружей. Перед последней и нужной отряду дверью пришлось вступить в бой с целой пятёркой тяжело вооружённой охраны. Благо несколько идущих один за другим выстрелов из дробовиков быстро собрали в тесной комнате свою кровавую жатву и гвардейцы без потерь пробились к нужной двери.

Массивные двустворчатые резные двери скорее напоминали скорее ворота.

— Уберите дробовики, в комнате есть ещё один человек помимо нашей цели. — Скомандовал Мурат. — Возможно сопротивление, так что работаем аккуратно, стараемся не задеть цель.

— Господин лейтенант, двери закрыты изнутри! — Рядовой указал на небольшую щель. Было видно, что створки и правда заперты на засов.

— Ставьте пробивные заряды посередине. — Быстро сориентировался Мурат. — В том месте, где проходит засов.

Вскоре всё было готово и рядовой поджёг фитиль пробивного заряда. Отряд отошёл подальше от двери, несколько томительных секунд ожидания… Звонкий хлопок прозвучал в тесном коридоре на мгновение оглушив Мурата и, наверняка, всех остальных гвардейцев даже не смотря на то, что они пооткрывали рты, дабы снизить нагрузку на уши.

Однако цель была достигнута: хлипкий засов не выдержал направленного взрыва и разломился, оставив в дверях внушительных размеров отверстие. Когда дым рассеялся, гвардейцы отточенным броском ворвались в просторные королевские покои. В ещё не успевшей осесть пыли перед ними предстала очень сложная ситуация: мужчина, стоя за спиной молодой девушки, приставил нож к её горлу и медленно пятился назад, к балкону. Он что-то лепетал на шведском, однако Мурат, который хоть и успел овладеть основами этого языка, понимал лишь общую суть: средних лет мужчина был явно настроен серьёзно и не намеревался сдаваться.

Они простояли так несколько мгновений: наведя на противника всë своё оружие, в немой готовности спустить курки. Однако Мурат во время заметил, как за край балкона ухватилась сначала одна, затем вторая, а после и несколько других рук. Он показательно швырнул свой пистолет на просторную кровать и приказал гвардейцам сделать то же самое. Те вначале не поверили своим ушам, однако, похоже, так же заметив прибывшую так кстати подмогу, вскоре выбросили всё своё оружие. Мурат стал заливать что-то про добровольную сдачу и даже склонил голову на милость «победителя». Швед, похоже, проникся и даже подался вперёд. Однако в это же мгновение чуть слышно скрипнула дверца балкона и через мгновение послышался глухой удар и звук упавшего на пол тела. Мурат поднял голову. Группа, заходящая с балкона, успела как раз вовремя. Буйный офицер неподвижно лежал на полу с покрасневшим затылком, а девушка, которую он взял в заложники, испуганно забилась в угол и лепетала что-то на шведском.

Гвардейцы быстро похватали своё оружие и общими усилиями сдвинули тяжеленную кровать к дверям.

— Отлично, это их задержит. — Сказал Мурат. — Кто-нибудь здесь владеет шведским в должной мере?

— Я, господин. — Откликнулся сержант, обезвредивший опасного противника.

— Спроси у неё, в порядке ли она и что это за шайтан ей угрожал.

— Э-э… — Сержант на секунду замялся, но вскоре всё же перевёл фразу лейтенанта, заменив «шайтана» на «нехорошего человека». — Она говорит, что с ней всё нормально, а этот… Человек — генерал Стокгольмского корпуса.

— Интересно, что генерал делал в столь поздний час в её покоях? — Усмехнулся Мурат. — Это переводить не надо! — Он оборвал сержанта, когда тот уже с серьёзным лицом набирал воздуха в грудь. — Он, конечно, не наша цель, но такую важную шишку можно и захватить.

— Это вряд-ли, командир. — Раздосадован но сказал рядовой с лекарской сумкой, проверяющих генерала. — Свей явно двухсотый — уж больно хорошо сержант приложился. — Здоровенный рубака, лишь немного уступавший Бьëрну в размерах, стыдливо пожал плечами.

— Что по бумагам? — Окликнул лейтенант трофейную команду из двух бойцов в другом конце комнаты.

— Тут только письма, командир!

— Берите всё — потом разберёмся.

В этот момент за дверью раздалось множество голосов, а в следующее мгновение что-то тяжёлое ударило по ставням.

— Таран приволокли. — Догадался один из гвардейцев. — Ну сейчас я им… — Он снял с пояса небольшую чугунную бомбу и уже готовился подпалить фитиль от ближайшей свечи.

— Отставить, рядовой! — Скомандовал Мурат. Он протянул ему два железных цилиндра с кольцами на верёвочке. — Взрыв разнесёт дверь, лучше газ. — Боец с благодарностью принял шашки и, активировав их, просунул в отверстие, образовавшееся после взрыва. Вскоре удары прекратились.

— Это не надолго. — Хмуро сказал Мурат. — Скоро здесь будет половина шведской армии, так что нам надо убираться как можно скорее.

— Господин лейтенант, канат до западных ворот протянут! — Отчитался сержант. И правда: от балкона, выходящего прямо на западные ворота, захваченные группой «А», в короткие сроки натянули канат, по которому можно быстро ретироваться.

— Отлично! Пакуем цель и готовимся к спуску. — Гвардейцы, скорее из уставного порядка, чем из реальной безопасности, связали девушку и, заткнув ей рот, надели на голову мешок, стараясь не сильно его затягивать, во избежание повреждений ценного груза.

Вскоре весь отряд, кроме Мурата, пересёк канатную дорогу и успешно переправил через неё уже не сопротивляющуюся цель. Сам лейтенант, как и положено офицеру, контролировал процесс отхода своей группы под нескончаемый грохот ударов тарана о двери. Когда пришла очередь самого лейтенанта, он встал на карниз и уже готовился к спуску, как вдруг услышал, как ломается толстая дубовая дверь под напором множества стражников.

— Ну нет, уходить надо красиво. — Злобно оскалился он и снял с себя пояс с полудюженой чугунных бомб, собранных со всех бойцов отряда. Подпалив о рядом стоящий факел несколько из них, Мурат что есть силы швырнул всю связку обратно в комнату и, оттолкнувшись от карниза, стал спускаться вниз, попутно подметив полыхающее зарево на востоке. И это было вовсе не восходящее солнце. Он преодолел большую часть пути, когда за его спиной раздался мощный взрыв и крюк, прицепленный к ограде балкона, сорвался вместе с разлетевшимися кусками камня. До земли оставалось всего несколько метров и лейтенант, успев сгруппироваться, безболезненно приземлился на утоптанный грунт, смягчив падение отработанным кувырком.

Весь отряд быстро добрался до ворот, у которых развернулся неравный бой трёх десятков стражников с группой Бьëрна. Гвардейцы вместе со здоровяком-финном активно отбивались, однако тяжело вооружённые солдаты их постепенно теснили. Ударившая в тыл и фланг атакующих группа Мурата подоспела как раз вовремя. Бойцы в упор разрядили свои дробовики и арбалеты, после чего похватали шпаги и без раздумий вклинились в строй противника. Ситуация перевернулась и теперь уже шведские латники, теряя одного солдата за другим, стали отходить, а после и бежать прочь от одетых во всё чёрное, будто вестники смерти, гвардейцев.

— Рад тебя видеть, дружище. — Тяжело дыша и держась за кровоточащее плечо, с улыбкой проговорил Бьëрн.

— Потери есть? — Озираясь по сторонам и не глядя заряжая свой арбалет, спросил Мурат.

— У меня два двухсотых. — Раздосадовано буркнул он. — И ещё пятеро трёхсотых. Гады застали нас врасплох, пришлось давать открытый бой.

— Всё нормально, ты сделал, что смог. — С пониманием произнёс Мурат. В этот момент к воротам подъехали три крытые повозки. Дверцы в задней части были переделаны под одну аппарель, а в верхней части разместили углубление с кучей навоза и прочих отходов. Внешне эти повозки мало отличаются от простых крестьянских телег, а стража навряд-ли захочет копаться в неприятной массе в поисках преступников. Внутри же повозка мало чем отличалась от тех, что производили на мануфактурах в Новгороде.

— Грузите раненых и убитых. — Громко скомандовал Бьëрн. — Мы никого здесь не оставим!

Через час конвой, который разделялся на время, чтобы выехать из города без подозрений, наконец объединился и направился к побережью южнее всполошённого Стокгольма. Солнце уже несмело выглядывало из-за горизонта, когда вдалеке показалась галера. На передней мачте у неё развевался флаг нейтральной Дании, а на второй — синее полотно.

— Это наш корабль. — Облегчённо выдохнул Мурат, сидящий рядом с возничим.

Ещё через пол часа весь взвод Бьëрна погрузился на галеру. Лишь двое гвардейцев-сержантов остались вместе с Муратом и похищенной девушкой на берегу.

— Уверен, что не хочешь отправить её с нами? — Ещё раз спросил Бьëрн.

— Уверен. — Твёрдо ответил Мурат. — По воздуху будет надёжнее, а до зоны посадки едва ли больше версты отсюда.

— Ну ладно. — Кивнул финн и протянул другу единственную здоровую руку — вторая была забинтована и безвольно висела у груди.

— Увидимся в Новгороде. — Ответил на рукопожатие Мурат.

Галера отчалила, а Мурат вместе с охранением и целью всей операции побрёл вдоль побережья по хвойному лесу, иногда бросая взгляд на стремительно удаляющееся судно.

— Как Вы себя чувствуете, Ваше высочество? — От скуки поинтересовался лейтенант на ломанном шведском языке.