Чапаёнок

НА РАССВЕТЕ

День занялся хмурый и неясный. Дождь перестал, но ветер по-прежнему свистел и пронизывал до костей.

Чапаев со штабом и ординарцами находился на небольшой возвышенности. Он плотно сидел на коне, а мохнатая бурка, свисая широким плащом, защищала его от дождя и ветра.

Всё было готово. Ждали сигнала — первого орудийного залпа. В темноте полки незаметно подошли почти вплотную к Орловке, и теперь в неясном рассвете выступали расплывчатые контуры хат, высокой церковной колокольни.

Было тихо. Бойцы лежали цепями, тесно прижавшись к мокрой земле. Каждый накопал перед собой невысокий бугорок. Ни шороха, ни смеха, ни шуток. А курить и подавно было запрещено. Только из деревни чуть доносилось предрассветное пение петухов.

Лёгкий холодок пробегал у всех по спине. Такой озноб всегда пробирает перед боем, даже в самый жаркий день, даже самых бывалых бойцов.

Чапаев поднёс к глазам бинокль, медленно оглядел всё поле, посмотрел на часы и обернулся к начальнику штаба.

— Все на местах? — спросил он.

— Всё в порядке, Василий Иваныч.

И вдруг откуда-то сбоку, точно в ответ на вопрос Чапаева, разрывая тишину, громко и тяжело ударил первый орудийный залп, и на сером небе сверкнули первые разрывы шрапнелей.

— Есть! — вздрогнув, проговорил Чапаев и сильно натянул поводья.

Рыжий конь высоко поднял голову, тряхнул гривой и, переступая с ноги на ногу, шагнул вперёд.

Бой начался.