Чарли Бон и Пустынный волк

Глава 9 МАСКИРОВОЧНАЯ ОДЕЖДА АЗЫ

Чарли отвернулся к стене и притворился спящим, но это не помогло. Он почувствовал, как ему в спину впечатался острый кулак.

— Отстань от меня! — зашипел Чарли.

— Расскажи мне про надпись на стене, — Дагберт еще раз, как следует, ткнул его кулаком.

— Нет, это личное сообщение.

— Я никому не расскажу.

— Так я тебе и поверил, — Чарли встал и пошел в ванную комнату. По крайней мере, здесь их никто не услышит. Как он и предполагал, Дагберт последовал за ним. Чарли закрыл на всякий случай дверь. Луна вновь выскользнула из-за облаков. Ее света было достаточно, чтобы мальчики могли видеть друг друга. Чарли стоял, прислонившись к холодной мраморной ванне. Из протекающего крана громко и ритмично капала вода, выбивая дробь на умывальнике.

Лицо Дагберта в лунном свете казалось серебристо — зеленым.

— Я не шпион, — сказал он, — ты можешь мне доверять, поверь.

— Это что, шутка? — Чарли присел на край ванны, — ты подкрадываешься ко мне, подслушиваешь, следишь за мной. Ты настроил против меня почти всех моих друзей.

— Но не всех же.

— Большинство. Зачем ты это делаешь?

Дагберт опустился на пол за раковиной и упер локти в колени. Он посмотрел на свои тонкие пальцы, пошевелил ими словно рыба плавниками, и сцепил их друг с другом.

Пока Чарли ждал ответа, в ночной тишине тревожно и с отвратительным постоянством продолжала капать вода: «Бумс! Бумс! Блямс!»

Похожие на водоросли, волнистые волосы Дагберта вдруг начали сами собой распрямляться, будто кто-то разглаживал их невидимыми руками. Они стали прямыми, темными и блестящими.

— Моей жизнью, как и приливами, управляет луна, — сказал он, наконец, — наибольшая сила приливов и отливов происходит в день или два после полнолуния или новолуния. Я не прошу у тебя прощения, Чарли, потому что не ведаю, что творю. В этом нет моей вины. Но если ты расскажешь мне об этих словах на стене, обещаю, что оставлю тебя в покое.

Чарли обдумал предложение Дагберта. Он никогда не сказал бы ему о том, где живет Нерен. В то же время, если она написала «Прощай», то, скорее всего это означало, что она покинула свой дом в лесной глуши.

— Я знаю эту девочку, — наконец решился Чарли, — ее зовут Нерен, хотя ее настоящее имя намного длиннее. Оно монгольское. Ее родители утонули во время наводнения…

— Это никак не связано со мной, — быстро сказал Дагберт, — продолжай.

— Ее удочерил сын Иезекииля — Бартоломью и его жена китаянка. Они живут за городом, по крайней мере, жили до недавнего времени.

— Но слова… слова на стене? — настойчиво повторил Дагберт.

— Это ее дар, она может посылать сообщения на расстоянии до тех пор, пока светит луна, и если занавески открыты.

^{День рождения Дагберта.}

— Ты имеешь в виду, как сообщение на мобильный телефон?

Чарли нахмурился:

— Нет, ничего общего. Ей не нужны никакие… приспособления. У нее есть моя перчатка, она берет ее в руки, и между нами возникает невидимая связь.

— Понятно, — Дагберт находился под впечатлением от рассказа и выглядел заинтригованным.

— Пойдем-ка лучше спать, — сказал Чарли, — уже поздно.

— Есть только… — Дагберт не смог закончить предложение. С ним что-то случилось. Его стала бить сильная дрожь.

Чарли вскочил на ноги, не в силах отвести взгляд от мальчика, бьющегося в судорогах на полу, как выброшенная на берег рыба. Пальцы Дагберта медленно распрямились, и он умоляюще протянул руки к Чарли.

Потеряв дар речи от охватившего его ужаса, Чарли не мог заставить себя прикоснуться к неестественно длинным пальцам, похожим на паучьи лапки. К тому же они начали светиться. Мягкий зеленоватый свет медленно разливался по коже Дагберта, покрывая его лицо, руки и босые ноги фосфоресцирующим сиянием. Даже от тела, прикрытого плотной хлопчатобумажной тканью пижамы, исходило слабое мерцание.

Чарли отчаянно сопротивлялся желанию убежать как можно дальше от светящегося мальчика.

— Что с тобой происходит? — прошептал он.

Лежащего на полу Дагберта так сильно трясло, что слова с трудом прорывались сквозь лязгающие зубы.

— Д-д-д-достань… з-з-золотые… м-м-морские… с-с-создания… — сказал он, запинаясь на каждом слове, — он-ни… п-под… м-моей… п-подушкой.

Чарли понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять сбивчивую речь несчастного. Когда до него, наконец, дошел смысл сказанного, Чарли помчался в спальню, сунул руку под подушку и нащупал один, два, три… семь маленьких тяжелых предметов. Крепко зажав их в кулаке, он побежал обратно в ванную. С некоторым трудом ему все-таки удалось положить обереги в ладони Дагберта и сомкнуть вокруг них его светящиеся пальцы. Пять крошечных золотых крабов и золотую рыбку в одну руку, а морского ежа — в другую.

Мальчик закрыл глаза, в изнеможении опустив голову. Дрожь медленно отступала, постепенно поблекло и совсем исчезло зеленоватое фосфоресцирующее свечение. Дагберт открыл глаза. Его губы искривила вымученная улыбка.

Чарли опустился перед ним на колени.

— Что происходит, Дагберт?

— Сегодня у меня день рождения, — ответил тот.

Он взглянул на часы:

— Час ночи, с точностью до минуты.

— Причем здесь твой день рождения? Я не понимаю.

— Мне исполнилось двенадцать, — устало ответил Дагберт, — я знал, что со мной что-то случится, но понятия не имел, что именно должно произойти.

— Что все это значит? — несмотря на необычную ситуацию, изумление и шок от увиденного, Чарли не смог подавить зевоту. Он встал на ноги и облокотился о стену.

Дагберт тоже поднялся. Его немного шатало.

^{Обереги Дагберта из морского золота.}

— Это значит, что я стал таким же сильным, как мой отец, и ты не должен об этом никому говорить. НИ ОДНОЙ ЖИВОЙ ДУШЕ. Потому, что мой отец до поры до времени ничего не должен об этом знать. Ты меня хорошо понял?

— Я тебя понял, и обещаю никому ничего не рассказывать, — Чарли снова зевнул, — давай оба сдержим наши обещания, ты согласен?

— Согласен, — торжественно поклялся Дагберт.

Наконец они добрались до своих кроватей, и последнее, что слышал Чарли, перед тем как провалиться в глубокий сон, был тихий звон золотых морских созданий.

Утром во время завтрака Чарли с большим облегчением увидел Госпожу Кухарку. Она выглядела, как всегда, и у нее даже было для него сообщение. Низко наклонившись через раздаточный столик, женщина тихонько сказала:

— Со мной связался твой друг Бенджамин.

— Бен! — радостно воскликнул Чарли.

— Ш-ш-ш. Ты хочешь, чтобы нас все услышали?

— Извините, — пробормотал смутившийся мальчик.

Разговаривать с Госпожой Кухаркой при людях всегда было очень сложным делом, особенно когда за тобой выстроилась очередь голодных учеников. К счастью, прямо за ним стоял Билли, следом за которым возвышался Фиделио.

Госпожа Кухарка наклонилась поближе к Чарли:

— Бен хочет, чтобы ты нашел что-нибудь из одежды Азы Пика. Это связано с воем. Вы слышали выстрелы прошлой ночью?

— Конечно, слышали, — шепотом ответил осторожный Билли.

— Налить тебе молочка в овсянку, Чарли? — громко спросила Госпожа Кухарка, увидев идущих мимо них девочек.

— Да, спасибо.

— Там была охота, — Госпожа Кухарка добавила молока в миску Чарли, — насколько я слышала, кого-то ранили. Будем надеяться, что это не тот, кого мы все знаем.

— Вы имеете в виду..? — неожиданно все встало на свои места. Мальчик пошел к свободному столику, переживая, что он сам не смог сложить два плюс два и первым обо всем догадаться. Когда к нему присоединились Билли и Фиделио, Чарли прошептал:

— Похоже, в лесной глуши воет Аза Пик. По крайней мере, так думает Бенджамин.

Билли медленно кивнул, думая о чем-то своем:

— Я тоже так считаю. Бену нужна одежда Азы, чтобы Спринтер Боб смог взять правильный след и найти его по запаху.

— Единственная одежда, принадлежавшая Азе, это шляпа и старое пальто, которые лежат в комнате театрального отделения, — тихо пробормотал Фиделио, — там учится Оливия. Она сможет нам помочь добыть эти вещи.

— Ах, это старое пальто, — предался воспоминаниям Чарли, — оно никогда не могло его полностью замаскировать… Я перед Азой в долгу и собираюсь ему помочь.

— Если только Оливия захочет меня слушать, — подумал он про себя.

К их столику подошел Дагберт с миской овсянки:

— Можно к вам присоединиться?

— Если от тебя сегодня не пахнет рыбой, — ухмыльнулся Фиделио, — тогда — пожалуйста.

Лицо Дагберта осталось спокойным и безразличным:

— Спасибо, — он сел между Чарли и Билли.

Чарли поднес ложку ко рту и вскользь посмотрел на Дагберта. Не осталось ни малейшего следа от сверхъестественного сияния, исходившего от него накануне ночью. По правде говоря, он выглядел настолько обычно, что Чарли с трудом верилось, что сцена, которую он видел в ванной комнате, ему не приснилась.

Дагберт не обратил на Чарли никакого внимания, когда тот встал из-за стола. Он не пошел за ним, когда тот покинул столовую, не увязался за Чарли после собрания и не подошел к нему в раздевалке. Означало ли это, что он решил сдержать слово? Чарли хотелось бы в это верить.

— Давай поговорим с Оливией во время перерыва, — предложил Фиделио, когда они пошли на урок французского языка.

— Хорошо, — Чарли не радовал предстоящий разговор с Оливией, но других вариантов не было.

Эмма оказалась абсолютно права насчет своей подруги. Как она и предполагала, Оливии уже надоела ссора с Чарли. Кроме того, он выглядел таким обеспокоенным, что ей захотелось узнать, что случилось. Во время первой перемены она сама подошла к заговорщикам.

Чарли вздохнул с облегчением. Ему не пришлось перед ней оправдываться и обременять себя поиском нужных слов.

— Что ты задумал, Чарли Бон? — спросила она его так, как будто между ними не было размолвки, и делая красивый пируэт на покрытой льдом земле.

Стоящая за ней Эмма многозначительно улыбнулась.

— Дело обстоит таким образом, — начал издалека свою речь Чарли, — что мы хотим попросить тебя оказать нам помощь.

Оливия еще раз прокатилась по льду, исполняя замысловатую фигуру:

— А что я за это получу?

— Твою помощь? — запутался Чарли.

Фиделио решил, что настала пора вмешаться:

— Нам нужно кое-что найти. Лив, но без тебя это будет очень трудно сделать. Скажи, что ты хочешь за эту услугу?

По ее лицу пробежала восторженная улыбка:

— Что я должна сделать?

— Нам нужно найти одежду Азы, которую он использовал для маскировки, — объяснил девочке Чарли, — я уверен, что он брал ее из гардероба театрального отделения. Знаешь, такое старое пальто и шляпа, а еще жуткие усы, которые все время у него отклеивались.

— Я знаю, — Оливия щелкнула каблучками блестящих сапожек, прыгнула назад и вперед, показывая, какая она ловкая.

— Еще он приклеивал себе фальшивые брови, а на ноги надевал старые дырявые сапоги, — похвасталась она своей осведомленностью.

— Да, да, — азартно подхватил Чарли, — вопрос только в том, знаешь ли ты, где хранятся эти вещи?

— Конечно, знаю, — Оливия наконец остановилась, — большая часть реквизита хранится в подвальном помещении под самым театром. Я достану то, что вы просите, во время обеденного перерыва, тогда у меня будет на это больше времени.

— Чудесно, Лив! — закричал Чарли.

Фиделио толкнул его локтем:

— Ты забыл про условия, Чарли. Что ты хочешь получить за твою помощь, Лив?

— О, я право не знаю, мальчики… — Оливия задумчиво подняла глаза к небу, — нет, уже знаю. Один из самых больших шоколадных тортов Миссис Комшарр, и… еще вы мне расскажете, зачем вам понадобилась одежда Азы.

Чарли заколебался. В эти тяжелые дни никогда не знаешь, кому можно, а кому нельзя доверять.

У Фиделио не было таких сомнений и опасений. Он рассказал Оливии про далекий вой, о предположении Бенджамина, что это Аза Пик, и про то, что Спринтер Боб сможет найти его по запаху одежды.

— Значит, если я добуду эти вещи, то смогу пойти в лесную глушь вместе с вами да? — и она опять начала выписывать ногами кренделя.

— При условии, что ты возьмешь нас с собой в костюмерную, — у Чарли началось головокружение от пируэтов и прыжков Оливии.

— Считайте, что вы уже там. Когда мы пойдем в пустошь? — выполнив очередное вращение, Оливия пошатнулась, чуть не потеряв равновесие.

— В субботу. В семь часов утра.

— Я приду, — Оливия успела сделать еще один прыжок перед тем, как рев охотничьего рога возвестил на всю округу об окончании перемены.

— Эй, посмотрите-ка на это чудо, — девочка замерла от удивления. — Дагберт Эндлесс подружился с Габриэлем Муаром.

Чарли не мог поверить своим глазам. Дагберт и Габриэль, что-то с интересом обсуждая, шли вместе, рядышком, направляясь к дверям школы.

— Должно быть, луна, — пробурчал Чарли себе под нос.

— Что? — не понял Фиделио.

— Ничего.

— Эмма улыбалась, радуясь примирению Чарли с Оливией, пока та не сказала:

— Нет, вы только посмотрите на эту парочку влюбленных голубков.

Ее лицо омрачилось. Танкред Торссон и Трейси Морселл осторожно, чтобы не поскользнуться, шагали по мерзлой земле. Для них как будто не существовало таких вещей как перемена и занятия в школе. Он обнимал ее за талию, а она смотрела на него так, как будто Танкред был единственным парнем на земле.

— Эй, вы двое, очнитесь! — заорал им Фиделио, не смущаясь тем фактом, что они были старше него на целый год.

В любом случае Танкред и Трейси не обратили на него внимания.

— Они тебя не слышат, — сказал Чарли, — а ну давайте наперегонки до дверей: кто быстрее?

— Чур, я первая, — неугомонная Оливия тут же сорвалась с места, — готовьте еще один шоколадный торт!

Мальчики бросились ее догонять. Чарли знал, что Эмма бежит не в полную силу. Не имея серьезных соперников, гонку выиграла Лив.

Уроки театрального мастерства, как правило, проводились в школьном театре, который возглавляла Миссис Марлоу. Здесь она ставила спектакли по написанным ею же самой сценариям. Маленькая, жизнерадостная женщина с одухотворенным лицом и седыми волосами, затянутыми в конский хвост, она обычно носила длинную бархатную юбку, замшевые сапожки и яркую цветастую шаль.

Бордовый бархатный занавес был опущен и отделял сцену от зрительного зала. Оливия открыла люк над лестницей, ведущей вниз, и уже опустила ногу на первую ступеньку.

— Привет! Кто это здесь у нас? — Миссис Марлоу выглянула из-за занавеса как черт из табакерки. Учительница сидела на сцене в темноте и одиночестве, мечтая о своем новом творении. К счастью, Оливия была ее любимицей. Поэтому, когда Миссис Марлоу увидела, что они собираются спуститься в хранилище во время обеденного перерыва, она совсем не рассердилась.

— Оливия! Что ты здесь делаешь? А вы, мальчики? Вы не с театрального отделения.

— Простите нас, Миссис Марлоу. Мы не хотели Вас напугать, — когда это было нужно для дела, Фиделио умел пустить в ход все свои чары и обаяние, — мы не знали, что Вы здесь, иначе спросили бы у Вас разрешения. Дело в том, что я написал мюзикл. Этим летом мы поставили его на заднем дворе Оливии, с нею в главной роли, конечно. Но нам не хватило костюмов, и я решил попросить их у Вас на время. Оливия собиралась обратиться к Вам, но не смогла Вас найти.

Чарли и Оливия смотрели на Фиделио, открыв рот. Как только ему удалось так быстро придумать такое хорошее оправдание?

Миссис Марлоу была в полнейшем восторге.

— Мюзикл! Как изумительно! — повторяла она в упоении, — я надеюсь, вы пригласите меня на спектакль. Конечно, вы можете взять напрокат несколько костюмов, но дайте мне знать, когда выберете нужные, чтобы я отметила их у себя в реестре.

Она ушла за кулисы продолжать сочинять будущий сценарий, но вскоре ее голова снова показалась из-за тяжелого занавеса:

— Будьте осторожнее, дети. Одна из лампочек перегорела, внизу сейчас немного темновато.

— С нами все будет в порядке. Не тревожьтесь. Миссис Марлоу, — Оливия стала спускаться в подвал, пятясь назад и нащупывая ногами ступеньки. За ней следовал Чарли. Замыкал цепочку Фиделио.

Девочка щелкнула выключателем, и лампочка, висевшая у нее над головой, осветила ближайшую к ступенькам часть комнаты. Вдоль одной из стен они увидели стоящие в ряд высокие сосновые шкафы. В центре были навалены кожаные чемоданы и большие плетеные корзины. С другой стороны выстроились старинные каменные колонны, закрывавшие обзор.

— Вон там была лампочка, которая перегорела, — Оливия указала на потолок в другом конце помещения.

— Надеюсь, что вещи Азы не спрятаны в том углу, — поежился Чарли.

— Нет, они должны быть с этой стороны, — успокоила его Лив, — поиски не займут много времени, поскольку Миссис Марлоу очень умело все здесь систематизировала. Видите, на каждом предмете своя этикетка, составлен единый алфавитный каталог. Вся одежда под номерами с 1900–2000 висит с нашей стороны. Дальше вещи расположены в обратном временном порядке, уходя постепенно вглубь веков, пока вы не доберетесь до медвежьих шкур и набедренных повязок…

— В темноте, — прошептал Чарли.

— Тут так много всего, — воскликнул Фиделио, — думаю, я действительно напишу мюзикл.

Оливия притащила три огромных чемодана с маркировкой «Мужские пальто. 1900–2000» и предложила проверить их в первую очередь.

Чарли с трудом открыл крышку и с криком отскочил назад, испугавшись вылетевшего оттуда большого жука.

— Подожди, пока оттуда вылетит еще летучая мышь, — пошутила Оливия.

Чарли бросил осторожный взгляд на тени в углу, затем исподтишка глянул на ряд колонн. Ему показалось, или за ними что-то сверкнуло? Глаз летучей мыши или блеск клыков неизвестного чудовища? Он переключил свое внимание на одежду в чемодане.

Пальто Азы отыскал Фиделио.

— Вот оно. Я его ни с чем не спутаю, — мальчик вытащил на свет длинную рваную хламиду, которую Аза обычно одевал по выходным, когда отправлялся шпионить по заданию Манфреда.

— Теперь дело за шляпой! — Оливия открыла стенной шкаф, на ручке которого висела бирка «1900–2000. Мужские головные уборы». На полках внутри него виднелась стена из шляп, котелков, панам, цилиндров, треуголок, сомбреро, не говоря уже о военных беретах, кепках и шлемах.

Чарли пришел ей на помощь, но шляпы Азы они так и не нашли.

Оливия открыла второй шкаф.

— А это уже ближе к истине, — объявила она, внимательно изучая ряды поеденных молью и покрытых пятнами фетровых шляп.

Чарли схватил старую твидовую дырявую шляпу.

— Я узнал ее, — торжественно произнес мальчик, — она принадлежит Азе!

Они решили не заниматься поиском поношенных черных сапог, потому что невозможно было отличить одну пару от другой.

Чарли снял крышку с коробки с надписью «Бороды и т. д.», но в ней находилось слишком много одинаковых образцов. Затем мальчик увидел на одном из шкафов бирку «Маски», и ему страшно захотелось посмотреть на них. Внутри шкафа оказались маски самого разного вида и цвета: нарисованные на картоне, с блестками и перьями, черные, белые, лица людей, зверей, вампиров, привидений, монстров, клоунов и тому подобное.

— О, здорово! — закричал Фиделио, вытаскивая алую маску с черными наклеенными бровями и желтым ртом, — это все, что мне надо для мюзикла. Я действительно напишу его.

Чарли и Оливия помогли ему выбрать еще десять масок: двух монстров, трех зверей, белое печальное лицо, два золотых и черное с золотыми ободками вокруг прорезей для глаз. Оно напомнило Чарли ту темную, сгорбленную фигуру, которую они с Билли видели в зале.

— Пойдемте-ка отсюда, — сказал он.

Как только они поднялись наверх в помещение театра, протрубил рог. Чарли скатал пальто и шляпу в тугой сверток и засунул его себе под мышку. Он в последний раз взглянул на ступеньки, оставшиеся в темноте, и Оливия захлопнула крышку люка.

— Разве ты не закроешь комнату на ключ? — спросил Чарли.

— Нет. Ее никогда не запирают на замок. Кто-нибудь может оказаться в ловушке, — она фыркнула.

В комнате под ними кто-то, прихрамывая, вышел из-за колонны. Большая плетеная корзина протестующе заскрипела, когда на нее всем весом наступила сгорбленная фигура в черном плаще. Прячась в своем темном убежище, она снова и снова посылала проклятия Чарли Бону.