Частная школа

3

Ночной клуб «Рок-сити» занимал целиком двухэтажный особняк. Нашёл его Эрик без труда, хотя был тут впервые.

Юлька заранее сказала: «Если на входе стопанут — меня набери, я спущусь. Хотя не должны, моя Викуся там всех предупредила, но на всякий случай — имей в виду. Вдруг какой-нибудь дуб попадётся. Так что сразу звони. А то я тебя знаю. Возьмёшь и уйдёшь с психу. Ой, нет — сначала подерёшься, а потом уйдёшь. Да?».

Эрик промолчал, и Юлька сразу неловко захихикала. Испугалась его молчания и попыталась перевести в шутку. Это она ещё его лица не видела.

Угу, знает она его. Кого она там знает? Можно подумать, у него хобби такое — морды бить. Ну, случалось, конечно, бил — так сами же напрашивались. А первым кого и когда он трогал? Никого и никогда.

Но Юлька, похоже, записала его в психи. Как и все.

Да и плевать. Дура она, что с неё взять. Хотя Эрик относился к ней, можно даже сказать, тепло.

Глупая она, конечно, капризная, жеманная, хвастливая — аж бесит порой, но зато добрая. И очень жалостливая. Вечно бродячих собак подкармливает, котят каких-то пристраивает, над мёртвым голубем может целый день рыдать и убиваться.

В такие моменты Эрик снисходительно усмехался: «Вот делать тебе, Куклина, нечего». А про себя думал: детский сад. Но, наверное, именно это в ней его и трогало. Иначе бы давно послал куда подальше эту навязчивую дурочку.

Эрик поднялся на крыльцо, распахнул зеркальные двери клуба. После уличной духоты было приятно окунуться в кондиционированную прохладу и полумрак.

Два охранника с бесстрастными лицами и правда стояли как два могучих дуба по обеим сторонам турникета, отсеивая неподходящих гостей.

В «Рок-сити» впускали только трезвых, чистых и, главное, совершеннолетних. Так что остановить вполне могли — ему восемнадцать будет только через месяц, в августе. И правила, вроде как, тут блюли жёстко — малолеток разворачивали с порога.

Куклина не в счёт. Для неё здесь все пути открыты, потому как арт-директор клуба — её старшая сестра, Викуся.

Юлька и день рождения свой три месяца назад здесь отмечала, но тогда он не пошёл, хоть она так же настырно его зазывала.

Куда идти дальше, где искать своих в огромном, тёмном, переполненном зале — он не знал. Направился к бару, но и спросить ничего не успел, бармен молча указал на винтовую лестницу.

Дальше его уже проводил официант в чилаут зону, где располагались приват-румы. А нужную комнату он определил и сам — по голосам, перебивающим клубный хаус, хотя тут музыка звучала гораздо тише. Из-за двери он различил человек пять или шесть. И почти угадал — в комнате оказалось семеро. И это «все наши будут»?

— Эрик! Наконец-то! — воскликнула Юлька, вскакивая с дивана ему навстречу.

Подлетела к нему, схватила за руку, потянула, усадила рядом с собой. От Юльки пахло алкоголем, дорогими, но слишком сладкими духами и немного потом.

— Ты чего так долго? — затараторила она ему в ухо. — Я уж думала, ты совсем не придёшь. Сто раз тебе звонила. Ты чего не отвечал? Давай я тебе положу салат. Он вкусный, с креветками. И рёбрышки положу… А нет, остыли… Скажу сейчас, чтоб повторили. А это кальмары в кляре. Жалко только, что тоже уже холодные и не хрустят. Ты так поздно пришёл… Но хорошо, что вообще пришёл… Молодец. Викуся разрешила нам немножко лёгкого пива, но у нас своё ещё есть… тайком пронесли. Нас же не проверяли. Будешь?

Костя Лисовец достал из-под стола литрового Джонни Уокера, уже ополовиненного, разлил всем, кроме Ольги Титовой, которая прикрыла рокс ладонью:

— Мне хватит.

— Тебе тоже хватит, — сказал Эрик Юльке.

Та посмотрела на него, пару раз моргнула, словно не сразу поняла смысл его слов, но потом широко улыбнулась.

— Да, Костя. Мне и правда больше не надо.

— Пфф, ещё встань на задние лапки, вильни хвостиком и скажи: «Слушаюсь и повинуюсь, хозяин», — процедил Руслан Шулепов, презрительно взглянув на Юльку.

— Шуля! — хором одёрнули его. — Не начинай!

Эрик недобро сверкнул глазами, абсолютно чёрными в неярком свете комнаты. Их чернота казалась бездонной, она завораживала и вместе с тем немного пугала.

— Тебе что-то не нравится, Шуля? — спросил Эрик, чуть склонив голову набок. И как-то сами собой сжались кулаки, но руки он держал в карманах светлых льняных брюк, так что никто не увидел.

— Шуле всё нравится, — ответила за него Ольга. — Да, Шуля?

— Ага, — скривился Шулепов. — Я просто в диком восторге.

— Извинись перед Юлькой, — велел ему Эрик.

— Ага, щас, разбежался, — ухмыльнулся Шулепов. — Это ты ей можешь указывать, что делать, а мне…

— Шуля, хватит! — пресекла его Титова. — Мы же договаривались: без этих ваших… Извинись, короче!

— Да, братело, ты это… не прав сейчас… — поддержал её Костя Лисовец.

— Да не надо ничьих извинений, — запротестовала Юлька. — Я не обиделась. Так что всё, проехали, забыли. Хорошо же сидим.

Эрик с Шулеповым обменялись красноречивыми взглядами, но развивать тему ни тот, ни другой не стал.

Шулепов уткнулся в телефон, а Эрику вот так с ходу накалять обстановку тоже не хотелось. То есть тянуло, конечно, жёстко, наотмашь мазнуть по физиономии Шули и стереть его гадскую ухмылку, очень даже тянуло, аж руки зудели, но он ведь не для этого сюда пришёл.

И так его в классе считают, мягко говоря, неуравновешенным. И если б не Юлька Куклина, которая почему-то вцепилась в него как клещ и всегда за него горой, то с ним, наверное, никто и не общался бы. Обходили бы по дуге, ну, в лучшем случае здоровались.