Частная школа

64

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга неотрывно. Потом Эрик направился к ней. Двигался он неспешно, как будто даже лениво, заложив руки в карманы. А на самом деле ему хотелось рвануть бегом — с трудом себя сдерживал.

Дина тоже шагнула в спортзал, затворила за собой двери и привалилась спиной к откосу. Пока он приближался, она не сводила с него серьёзного взгляда, а в лице её проступило заметное напряжение. Словно она не знала, как себя вести, что говорить, а, может быть, даже немного боялась его реакции. И от этого у Эрика сердце кровью обливалось. Да она ещё и выглядела такой худенькой и хрупкой. На бледном лице — одни глаза. И всё равно она прекраснее всех, думал он с нежностью.

Подойдя к Дине, он облизнул пересохшие губы и тихо сказал:

— Привет.

Безудержно хотелось обнять её, и если б не эта напряжённость в ней — так бы и сделал.

— Привет, — ответила она одними губами.

— Я тебя потерял, — выдавил он улыбку.

— Я не слышала звонка. Потом только увидела пропущенный и твои сообщения. Хотела сначала перезвонить, но решила, что лучше так… увидеться.

— Да, так, конечно, лучше, — согласился Эрик, с жадностью вглядываясь в её лицо. Господи, как же давно он её не видел! Как же страшно соскучился!

Его так и переполняло от нахлынувших чувств. И столько всего вертелось на уме, столько всего сказать хотелось, но разговор почему-то не клеился. Правда, это его не напрягало — сейчас ему достаточно было и того, что он мог вдоволь смотреть на любимые черты.

— Эрик, ты ещё сердишься на меня?

— Я? Нет, конечно, нет.

— Ты простил меня? — допытывалась Дина, глядя на него всё с той же серьёзностью. — Скажи, простил?

— Дин, это я у тебя должен просить прощения. Я знаю, как тяжело тебе было. И всё из-за меня…

Еле уловимое облегчение промелькнуло в её глазах, но всё равно с минуту она ещё пристально смотрела на него, не говоря ни слова, словно пыталась что-то понять. А, может, просто, как и он, не могла выразить словами то, что сейчас чувствовала. Но наконец выдохнула и тихо-тихо произнесла:

— Я так по тебе скучала…

И Эрик порывисто шагнул к ней, притянул к себе, обнял. Целуя в макушку, шепотом повторял её имя: «Дина… моя Дина…».

Потом показалось ему, что она плачет. Заглянул в лицо и правда — Дина зажмурилась, но на ресницах дрожали слезинки.

— Ну что ты? Что ты? Не плачь.

— Я не плачу, — всхлипнув, она качнула головой. — Просто… мне так было плохо. Я думала, умру. Не оставляй меня больше.

— Не оставлю. И… прости меня. Не плачь только. Слышишь, всё будет хорошо. Я никогда тебя не оставлю… если только ты сама этого не захочешь.

— Не захочу! Я хочу, чтобы ты был рядом… всегда… я же…

Дина не договорила.

— Я буду, буду рядом, — обещал он, целуя влажные и солёные от слёз щеки. — Я люблю тебя. Очень сильно люблю…

И даже не вспомнил, как сам себе недавно обещал совсем другое. Но теперь то казалось уже неважным. Да вообще всё казалось неважным кроме того, что происходило между ними в эту минуту.

Прижимая Дину к груди, Эрик думал: вот оно — счастье. И ничего другого ему больше не надо. Осушил поцелуями её лицо и наконец приник к губам. Хотел быть нежным, но лишь только Дина ответила на поцелуй, как его накрыло. И он впился с такой жадностью, словно в первый и в последний раз целовал её.

Тут дверь открылась, и в спортзал заглянула Олеся Приходько. Дина непроизвольно отпрянула. Может, ей и стало неловко, но Приходько смутилась в разы сильнее.

— А моего отца здесь нет? — сконфуженно спросила она, стараясь не глядеть ни на Дину, ни на Эрика.

— Он в столовой, — ответил Эрик, тяжело дыша.

Приходько скрылась, Эрик вновь обнял Дину, но момент был подпорчен.

— За что тебя Чума наказала? — спросила Дина, прислонив лицо к его груди.

— За драку.

— Кого побил? За что?

— Да так, придурка одного. За длинный язык.

— Я не люблю, когда дерутся, — Дина сказала это просто, как факт, без всякого укора или осуждения.

— Учту, — прошептал Эрик.

Под песню Михаила Круга «Мадам, вам мало в Париже пространства…» они слегка покачивались, словно в медленном полутанце, наслаждаясь близостью друг друга. Такой долгожданной и упоительной. И только последние аккорды стихли, как воздух завибрировал от энергичного бита вперемешку с каким-то пошловатым подвыванием. А следом гнусавый голос даже не запел, а громко зачастил речитативом: «Я роняю Запад, у-у, я роняю Запад, это правда, я *** жену Обамы…», окончательно разрушая романтический флёр.

Дина аж глаза округлила.

— Это вот такую похабщину ты слушаешь?

— Да ну прям! Это физрук прётся. Сам не знал, что он такой меломан, — усмехнулся Эрик.

— Фу, — сморщилась она от новой очереди матерного рэпа. — Фу-фу-фу! Выключи это, а? Не могу даже слушать.

Эрик сначала выглянул в коридор, убедился, что физрука нет на горизонте, затем сунулся в тренерскую.

Здесь оказалось довольно уютно. У одной стены — большой диван, прикрытый пледом. Над диваном — грамоты и фотографии в рамочках. У другой стены — стеллаж во всю ширину и до самого потолка. На полках, конечно, множество кубков и всякая мелочь. Треть помещения занимал массивный письменный стол, придвинутый к окну, на столе — раскрытый ноутбук.

Эрик тронул тачпад, оживил экран. Оказалось, Дмитрий Константинович слушал музыку из плейлиста своего аккаунта в Контакте. Эрик хотел просто переключить на следующую композицию, но там и дальше был сплошной рэпчик.

— Что-то у него тут всё такое…

— Я думала, такую похабщину только малолетки слушают, — покачала головой Дина, заглянув на страницу физрука из-за плеча Эрика.

— Константинович бы с тобой поспорил.

— А это его аккаунт? Давай посмотрим? — Дина потеснила Эрика, склонилась над ноутбуком. — Так-с, Дмитрий Приходько… дочь, друзья… всего двенадцать друзей? И пабликов никаких… скучно…

— Дин, всё, давай возвращайся в его плейлист. А то он сейчас нагрянет, и тогда нам ещё долго скучно не будет.

— Ладно, стой, а это что?

Она указала на колонку левого меню его страницы. Там, над разделом с аудио висело превью какой-то видеозаписи.

— Ну, ролик какой-то, — пожал плечами Эрик.

— Это же Алиска. Дай-ка…

Она запустила видео. Эрик пару раз беспокойно оглянулся на дверь, опасаясь, что физрук сейчас вернётся и застанет их в своём святилище, куда ученикам соваться строго запрещалось, но затем всё его внимание привлекло то, что происходило на видео. И хотя картинка была довольно мутная, Дина узнала почти сразу и лица, и местность. Двое — мужчина и девушка — целовались в машине рядом с каким-то зданием. Потом вышли, поднялись по ступеням, а затем скрылись за высокими зеркальными дверями.

— Это же мой отец, его машина, — упавшим голосом пробормотала Дина. — С Алиской. Где это они? Знакомое такое место… А, поняла. Это гостиница…

Всё это снимали на камеру телефона и в левом углу видеоролика висел замочек. Значит, его никто не мог видеть, кроме хозяина аккаунта, кроме Дмитрия Константиновича.

Дина оцепенело смотрела на замерший экран. Увиденное её явно расстроило. Вновь окунуло в болезненные воспоминания о пережитой семейной драме. Эрик её ободряюще приобнял, но самого его терзало другое.

— А почему у физрука хранится эта запись? И вообще, откуда она у него? — спросил он вслух, хотя уже и сам всё понял. Он ещё и не произнёс всю фразу до конца, а спину подёрнуло мурашками от холода…