Частное определение

НИЧЕГО НЕ ВИЖУ, НИЧЕГО НЕ СЛЫШУ…

Мне знакомый доктор говорил, что совесть у человека занимает почти все внутренности. А у некоторых, дескать, совести так много, что ее приходится носить еще и в авоське. Вот здорово-то, только где это увидишь?

Мне, по правде говоря, чаще попадаются граждане, которые ходят налегке. А если идут с авоськой — то тащат в ней разные продукты. Макароны там, колбасу. Бутылку водки иногда несут…

Ну, а раз мы случайно заговорили о водке, то как не рассказать об одном случае, который произошел в одном тишайшем городке на берегу Волги. Там тоже началось с того, что три молодых человека несли водку. Я не знаю, как у них было с совестью, скорей всего не очень. Потому что дальше произошла довольно гнусная история: выпили там, закусили, потом повздорили, а ночью двое уже выносили третьего ногами вперед. А впрочем, обычное дело.

А утром — там-тарам! Во дворе труп, хотя и аккуратно прикрыт ящиками. Но все равно безобразие!

А кто автор трупа — неизвестно.

Может, конечно, и не нашли бы этого автора, если бы не одна старушка. По фамилии Баринова.

Да! Разумеется, выявилась старушка, которая именно в эту роковую минуту наблюдала в щелку за транспортировкой тела.

И я вам хочу сказать, дорогой читатель, что это не случайно! Если вы, например, надумаете выносить из своего дома труп, то в какой бы час ночи вы этим ни занялись, всегда найдется старушка, которая будет смотреть в щелку. И пока живы такие старушки, милиция может спать относительно спокойно.

Я хочу подчеркнуть, что это — положительные старушки. И я о них говорю для того, чтобы отрицательные старушки, которые появятся ниже, не омрачали этот правдивый рассказ.

Таких старушек тоже немало.

В тот роковой вечер в доме убийцы Халдеева было порядком народа. Пришли сюда его соседи Серафима Алексеевна Хренова и Степанида Власовна Благочинная, жених сестры Халдеева, Иван Прянишников, собрались прочие родственники. Они пришли посмотреть телевизор. И уж, конечно, никак не могли не заметить компанию, выпивающую на кухне. Поскольку в квартире все на виду и не надо даже смотреть в какую-нибудь щелку.

А факт, что компания выпивала, был установлен, увы, точно. И установлено все дальнейшее.

— И вот: «Встать, суд идет!»

А потом идут свидетели — старушки. Идут родственники подсудимых. Они проходят перед судом поочередно, тихие такие, неподкупные. Они дают обещание говорить только правду, святую правду и в подтверждение ставят подписи.

А потом начинают врать.

Врут самозабвенно, иной раз краснея, когда особенно запутываются в фактах. Смысл показаний один: ничего не вижу, ничего не знаю, ничего никому не скажу.

Просто диву даешься, до чего твердокаменные пошли у нас старушки. Ничего не боятся. Ни суда, ни ответственности за дачу ложных показаний, как есть ничего!

И ладно бы суда! Но тут и мать стоит. Черная от горя мать убитого. Плачет в платочек. Жена его, у которой остался ребенок маленький. Ничем не прошибешь!

Эх, думаю, может, и правда, совесть занимает у человека почти все внутренности, только что от этого толку? Может, почаще надо применять статью о даче ложных показаний?

Такие случаи, между прочим, тоже бывают, хотя юристы говорят: редко.

В тот же город не так давно вернулся из мест не столь отдаленных Сергей Иванович Дергунец. Он там отсидел пятнадцать лет, как говорится, от звонка до звонка. За бандитизм. Однако перевоспитался не до конца и на воле снова взялся за нож. Вскоре после возвращения он подрался с приятелем, отгрыз у него бровь и хотел зарезать. Под пьяную лавочку, конечно.

Приятель, обороняясь, схватился за лезвие и порезал руки. Их хотел разнять сосед Срамов, который тоже схватился за лезвие и тоже порезал руки.

А потом милиция, допрос — протокольчик готов!

И — главный свидетель Срамов, который вначале поступил, я бы сказал, довольно смело.

А тут Срамов начал путать, вилять и говорить, что все это была лишь мелкая потасовка без какого-либо ножа. А руки они, дескать, порезали о стекла, которых, кстати говоря, в том месте не было.

Но тут у прокурора лопнуло терпение, и он возбудил против Срамова уголовное дело за дачу ложных показаний.

У кого-нибудь, конечно, может возникнуть мысль, что лжесвидетельство может в какой-то степени облегчить участь подсудимого. Что, дескать, это ложь во спасение.

Но в том-то и дело, что, как правило, ничего подобного не происходит. Справедливость, как это ей и полагается, в конце концов торжествует, и виновные получают по заслугам. Таков финал был и в этих процессах: и Халдеева и Дергунца посадили в тюрьму. Остается только пожалеть, что не все лжесвидетели разделяют их участь.