Часы с кукушкой

Черт

Однажды ночью явился ко мне черт. Я ожидал этого визита давно, так как был широко известен своею честностью, а это не могло не вызвать раздражения в адских кругах.

«Сейчас сатана начнет меня искушать», — подумал я с беспокойством.

Но черт уселся поудобней на стуле, заложил копыто на копыто и, позевывая, смотрел на меня с полным безразличием.

Наступило долгое молчание.

— Ты, наверно, хочешь, чтобы я впутался в какую-нибудь хозяйственную аферу? — спросил я, не выдержав.

— Хочешь, впутывайся, не хочешь, не впутывайся, — ответил черт, спокойно выколупывая серу из-под ногтей.

«Что за дьявольскую шутку он приготовил?» — подумал я.

Черт не проявлял ко мне никакого интереса.

— Я должен что-нибудь украсть? — спросил я.

— Твое дело, — бросил он коротко.

— Наверно, ты бы хотел, чтобы я спился? — не унимался я.

— Спивайся, если хочешь, — сказал черт. — Отговаривать не стану.

— Понимаю! — догадался я. — Ты хочешь толкнуть меня на распутство. Полутьма, упоительная музыка, безумства…

— Э-э-э! Какие там безумства! — с отвращением отмахнулся черт. — Скука!

— Скука? — удивился я. — По-моему, очень даже приятно!

— Извините, кто кого здесь искушает? — запротестовал черт.

— Действительно, — согласился я. — Ведь это ты должен меня искусить, чтобы я согрешил.

— Что касается меня, то я не очень в этом заинтересован, — сказал черт. — Хочешь грешить, греши, а не хочешь, не греши. Меня это не касается.

— Что за черт! — закричал я, взбешенный. — Что с тобой происходит? Почему тебя ничего не касается?

— Изменилась система оплаты. Раньше мне платили с души, а теперь перевели на твердую ставку, — сказал черт и сплюнул смолой.

— Фью-ю-ю!.. — Я даже свистнул, услышав эту новость, и почувствовал, что возможность быть искушенным уплывает у меня из-под носа.

— Отметь командировку, — попросил черт, протягивая мне удостоверение, на обороте которого было отпечатано: «Прибыл», «Выбыл», а также: «Подпись искушенного».

Я подписался, черт спрятал бумажку в карман куцего фрака и помахал мне рукой.

— Привет! Исчезаю!

— Однако ведь петухи еще не пропели, — запротестовал я.

В ответ я не услышал сатанинского смеха. Черт удостоил меня лишь жалкой улыбкой и исчез.

На месте, где он только что сидел, не пахло ни смолой, ни даже серой.