Человек и глобус

Б о в ы к и н М и р о н С е р г е е в и ч, 50 лет.

Н и н а П е т р о в н а — его жена, 46 лет.

А л е в т и н а — их дочь, 23 года.

В я т к и н М а к а р А л е к с е е в и ч — философская натура, 30 лет.

С т р е к а л о в Е в г е н и й С е м е н о в и ч — поэтическая натура, 26 лет.

О б у х о в Г л е б И в а н о в и ч — деловая натура, 35 лет.

Г у л я е в В а с и л и й В а с и л ь е в и ч — член завкома, человек средних лет, чья неутомимая энергия снискала ему давний почет и уважение.

К а п е л ь м е й с т е р — неопределенная личность, с ярко выраженной наклонностью отлично обслуживать клиентов и свято блюсти интересы оркестров из разряда «диких» коллективов, работающих по частным заказам.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Одноэтажный домик в дачном поселке. Большая комната с окнами и остекленной дверью на веранду. Здесь и гостиная, и столовая. Стол, на нем газеты. Плетеные кресла. У левой стены дешевенькое зеркало. В задней стене две двери: одна в общий коридор, другая — в следующую комнату. За окнами солнечный день. М и р о н С е р г е е в и ч сидит у стола, наслаждаясь чтением газеты. Н и н а П е т р о в н а у стола раскладывает карты. Она в том состоянии, когда все валится из рук и ничего не радует.

Б о в ы к и н (как истинный знаток, смакуя новости). Смотри-ка, так и не могут во Франции составить новый кабинет. Ги-Молле отказался. Наблудил — и в кусты. Читала?

Н и н а П е т р о в н а (со зловещими нотками, предвещающими грозу). Да, читала!

Б о в ы к и н (миролюбиво, с надеждой оттянуть неприятности). А зачем раздражаться? (Откладывает с сожалением газету.) Боком вышел им Суэцкий канал… Не подумали головой, пострадали…

Н и н а П е т р о в н а. Мирон Сергеевич, ты наконец можешь быть серьезным?

Б о в ы к и н. Ну, знаешь…

Н и н а П е т р о в н а. Знаю. Очень важное сообщение. А завтра будет еще интереснее. А послезавтра такое напечатают, что ты всю ночь будешь ворочаться и вздыхать. А когда ты задумаешься о судьбе родной дочери? Когда?

Б о в ы к и н. Опять ты за старые песни. Думал и думаю со дня ее рождения. И не только думал, но и что-то делал. И разговаривал с ней не раз. Но больше — ша! Я отказываюсь давить на ее сознание. Не хочу быть преступником. Она взрослая, самостоятельная. И довольно. Этим все сказано.

Н и н а П е т р о в н а. Бери газету, читай. Читай!

Б о в ы к и н. Уйди, буду читать.

Н и н а П е т р о в н а. Нет, не уйду.

Б о в ы к и н. Нинусенька, я как вол работал одиннадцать месяцев…

Н и н а П е т р о в н а. А я? Я била баклуши?

Б о в ы к и н. И ты честно работала. Так давай проведем наш отпуск по-человечески…

Н и н а П е т р о в н а. Хватит… Довольно… Слыхала… Сейчас отпуск, потом снова работа, а когда же мы позаботимся о дочери? Пойми, что ей скоро двадцать пять, а она еще одинока.

Б о в ы к и н. Ну и что? Если ей нравится.

Н и н а П е т р о в н а (понижая голос, видимо, опасаясь, что ее слова могут быть услышаны еще кем-то). Зато мне это не нравится. Даже наша хозяйка с этакой ехидной улыбочкой выражает мне сочувствие: «Что же это ваша Тиночка опять приехала отдыхать незамужней? Или у нее какой изъян имеется, или она еще не созрела?»

Б о в ы к и н. Тонко старуха подметила: «не созрела».

Н и н а П е т р о в н а. Ты что?

Б о в ы к и н. Ничего… Некоторые замужние женщины и в пятьдесят лет не вполне созревают для семейной жизни…

Н и н а П е т р о в н а. Ах вот как? Двадцать шесть лет назад ты находил меня зрелой?

Б о в ы к и н. Ну вот поехали… Да, находил.

Н и н а П е т р о в н а. Зато я теперь понимаю, что тогда мне действительно очень многого не хватало.

Б о в ы к и н. Нинусенька…

Н и н а П е т р о в н а. Иначе бы ты не соблазнил меня своим Маяковским. Господи! Что я находила в твоем рычании: «Мария! Мария!»

Б о в ы к и н. Нинусенька!

Н и н а П е т р о в н а. Бегала без памяти, в единственных туфлишках, ситцевом платьишке, через котлованы к затону, чтобы кормить комаров и слушать, как помощник машиниста Ронушка Бовыкин читает для меня одной «Облако в штанах» и мечтает стать инженером…

Б о в ы к и н. И он им стал. И тебя покорил. Привел в общежитие и сказал: вот наш дом. И там ты мне родила дочь. А теперь, когда Алевтина выросла, ты прямо повредилась. Ша-а. (Пауза.) Твоя мама выходила замуж в шестнадцать лет? Так?

Н и н а П е т р о в н а. Прежде в деревне и не такое бывало.

Б о в ы к и н. Ты вышла двадцати лет. Алевтина и в двадцать три года не спешит с замужеством. А в двухтысячном году девушку в сорок лет никто не будет называть старой девой…

Н и н а П е т р о в н а. Ты за кого меня принимаешь? Кто бы тебя послушал…

Б о в ы к и н. Нинусенька, ты же знаешь, что человечество прогрессирует. Продолжительность жизни, а значит, и молодости растет. Когда все будут жить по сто пятьдесят лет, неужели найдутся чудаки, чтобы жениться или выходить замуж в двадцать лет? Сто тридцать лет семейной жизни! Да кто же столько выдержит? Конечно, тогда раньше чем в пятьдесят — семьдесят лет никто и не подумает о браке. И то…

Н и н а П е т р о в н а. Продолжай, продолжай. Развивай свои мысли.

Б о в ы к и н. Их развивал академик Богомолец. А я перевожу его идеи на житейский язык. Больше ничего.

Н и н а П е т р о в н а. Нет, это твои мысли. Ты к чему клонишь? Тебя утомила семейная жизнь?

Б о в ы к и н (целуя ее руку). Что ты, что ты, Нинусенька. Я хочу, пытаюсь тебя утешить, успокоить.

Н и н а П е т р о в н а. Ронушка!

Б о в ы к и н. Честное слово. Вообрази, что ты живешь в двухтысячном году, и многое тебя перестанет волновать. Учись смотреть на настоящее с позиции будущего. Я, например, благодаря такой точке зрения всегда спокоен и счастлив. Попробуй вообрази.

Н и н а П е т р о в н а. Хорошо. Вообразила. Обеда сегодня не жди. В двухтысячном году нас избавят от этой обязанности.

Б о в ы к и н. Изумительная логика!

Н и н а П е т р о в н а. Не взыщи. Какая есть.

Б о в ы к и н. Чего ты от меня хочешь?

Н и н а П е т р о в н а. Поговори еще раз с Алевтиной.

Б о в ы к и н. Чтоб она совсем возненавидела меня? Нет!.. Пусть строит свою семью, когда хочет и как хочет.

Н и н а П е т р о в н а (хватает газету). Вот так строит?

Б о в ы к и н. Как?

Н и н а П е т р о в н а. Сегодня восемнадцать объявлений о разводе. (Хватает другую газету.) Вчера — тридцать пять. Каждый день разводы. Ты этого не видишь, не замечаешь? Тебя интересует, кто будет премьер-министром во Франции, а на судьбу нашей семьи тебе наплевать?

Б о в ы к и н. Почему нашей? У нее будет своя…

Н и н а П е т р о в н а. Нет, не будет. Мне суждено нянчить ее детей. Этого права я никому не уступлю. А если ей попадется муж — негодяй, то пусть во Франции будет самый умный и дальновидный премьер, он меня не утешит. Я буду рада за французских матерей, когда их перестанут пугать войной, но если моему внуку придется расти без отца, который сбежит, это горе меня убьет. Логично?

Б о в ы к и н. Почти.

Молчание. На веранде появляется А л е в т и н а. Услышав голоса родителей, застыла на месте.

Н и н а П е т р о в н а. Я вижу, я убеждена, я чувствую: Алевтина влюблена.

Б о в ы к и н. Вот как? Что же, радуйся. Говори: слава богу. Значит, скоро у нас будут внуки, внучки. Пузатенькие, смешные.

Н и н а П е т р о в н а. Оставь пошлости.

Б о в ы к и н. Это внуки-то!

Н и н а П е т р о в н а. Не они, а преждевременные разговоры о них. Ты лучше помоги мне понять, в кого она влюбилась? В кого?

Б о в ы к и н. Как тебе сказать… (Задумался.)

А л е в т и н а (про себя). Я становлюсь центром домашней вселенной… Милые мои старички.

Б о в ы к и н. Это, конечно, загадка… Но не все ли равно?

Н и н а П е т р о в н а. Что?! Ты отдаешь себе отчет?

Б о в ы к и н. Вполне. Пусть, предположим, в Глеба Ивановича.

Н и н а П е т р о в н а. Никогда!

Б о в ы к и н. Почему? Мужик степенный, деловой. Никуда не убежит, внука твоего не бросит. Алевтина не какая-нибудь кокетка. Вполне возможный альянс.

Н и н а П е т р о в н а. Что Алевтина не кокетка — согласна. Но чтоб влюбиться в Глеба Ивановича? Нет. Он — Каренин. Не смей спорить. Разве это мужчина? Нет, нет.

Б о в ы к и н. Дай бог, чтоб все были такие.

Н и н а П е т р о в н а. Нет, не дай. Он скряга. Он помесь Каренина с Плюшкиным… Разве он способен любить? Алевтину он получит только через мой труп.

Б о в ы к и н. Ну пусть ее получит твой любимец Стрекалов.

Н и н а П е т р о в н а. Да, уж, конечно, лучше он. В нем чувствуется душа, какие-то порывы. Он будет нежен, внимателен…

Б о в ы к и н. Нашла положительные качества. Да он просто мотылек. Одно трепетание.

Н и н а П е т р о в н а. А каким же надо быть в молодости? Вспомни себя.

Б о в ы к и н (возмущенный до глубины души таким сопоставлением). Я никогда не был свистуном. Ты доведешь меня своим разговором до сумасшествия. Получит — не получит. Хочешь сама распоряжаться дочерью? Сунься, сунься. Она тебе пропишет ижицу. Чего ты от меня добиваешься?

Н и н а П е т р о в н а. Ронушка, ворчун мой, поговори с ней, узнай…

Б о в ы к и н. Нет. Больше слова не скажу.

Н и н а П е т р о в н а. Трус! Трус! Я поговорю, но ты не смей упрекать меня, что я насаждаю домострой.

Б о в ы к и н. Делай, что хочешь, только оставь меня в покое. Оставь. (Уходит.)

Алевтина неслышно исчезает.

Н и н а П е т р о в н а. Готов. Выпрягся. (Пауза.) Сколько всяких неприятностей. Нет ни одного спокойного дня. Вот сегодня: плита дымит, кошка забралась в ледник, утащила мясо. Начала развешивать белье — оборвалась веревка, снова надо полоскать. Макара не могла разбудить. Одни радости! А главное — поведение Алевтины. В школе у нее были друзьями самые отъявленные сорванцы. В институте — шалопаи-спортсмены. Кончила институт — разом со всеми распрощалась. Не испытала ни одного увлечения. На работе ее хвалят, а в остальном — как была девчонкой, так и осталась. Ни малейшего опыта. И вот за последние дни в ней что-то переменилось. Совсем недавно чуралась Глеба Ивановича, а позавчера ходила с ним гулять. Держала на отдалении Евгения Семеновича, вдруг сама пригласила его приехать на дачу. Кто же из них затронул ее воображение? Что, если она, не спросив, не посоветовавшись, а так, очертя голову, решит выйти замуж?.. За что я должна страдать?

Входит А л е в т и н а в соломенной шляпке и с сумочкой в руке.

А л е в т и н а (деловито). Плита больше не дымит. Белье прополоскано и развешено.

Н и н а П е т р о в н а. Спасибо, родная.

А л е в т и н а. Могу быть свободной?

Н и н а П е т р о в н а. Тебе весело?

А л е в т и н а. Очень. Смотри, какой день.

Н и н а П е т р о в н а. А мне грустно. Я не вижу солнца..

А л е в т и н а. Огорчает папа?

Н и н а П е т р о в н а. Нет, ты.

А л е в т и н а. Чем?

Н и н а П е т р о в н а. Своим легкомыслием.

А л е в т и н а. Мама, у тебя странное понятие о серьезности. Найди более разумную и деловитую девушку.

Н и н а П е т р о в н а. Ах, Алевтина, перестань придираться. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

А л е в т и н а. Совсем не понимаю. Что же мне, не выпускать из рук книгу? Без конца штопать папе носки?

Н и н а П е т р о в н а. Ты должна думать о своем будущем.

А л е в т и н а. Не могу.

Н и н а П е т р о в н а. Меня это убивает.

А л е в т и н а. А я смирилась. Видимо, я еще не подготовлена для важных решений и поступков.

Н и н а П е т р о в н а. Если тебе нравится, ты можешь быть незрелой до старости. Но скажи мне об этом ясно и твердо, и я отстану от тебя. Пойми, что в твоем возрасте давно пора иметь семью, детей…

А л е в т и н а. Ты торопишься быть бабушкой?

Н и н а П е т р о в н а. Ради твоего счастья я готова стать кем угодно, даже прабабушкой.

А л е в т и н а. Ты советуешь, чтоб я сама заговорила о своих чувствах с женихами?

Н и н а П е т р о в н а. Если пришла пора, если у тебя в сердце появились…

А л е в т и н а. Нет, не появились. Но если ты так горячо настаиваешь, чтоб они были, то я постараюсь их обнаружить.

Н и н а П е т р о в н а (сдерживая гнев). Я горячо настаиваю: подумай о себе.

А л е в т и н а. Хорошо, подумаю.

Н и н а П е т р о в н а. Оставь этот тон. Я свое прожила. Плохо или хорошо, но прожила. А что будет с тобой?

А л е в т и н а. Тоже как-нибудь проживу.

Н и н а П е т р о в н а. Ах как-нибудь?! Живи! (Уходит.)

Алевтина снимает шляпку, бросает на стол. Туда же летит сумочка.

А л е в т и н а (садится в кресло боком к зеркалу и обращается к своему отображению, как к собеседнику). Извольте думать. Что ж, постараемся. Ах, мама, мама. Если бы она догадалась, что и без ее советов я не знаю, куда деваться от всяких дум. Беда в том, что я не могу грубо и резко оборвать ее, оттолкнуть, обидеть. (В зал.) Вот вы или вы — способны огорчить свою маму, с пренебрежением отнестись к ее словам? Можете? А я нет. Помните? Вы болели скарлатиной… Жар… Бред… Страх… И всегда, когда бы вы ни очнулись, с вами были ее руки, ее голос: «Не волнуйся. Лежи спокойно. Попей. Все пройдет». А когда вы совсем поправились, мама заплакала. Помните ее слезинки? А экзамены? Вы их сдавали, а худела мама. (Пауза.) Она требует, чтоб я подумала о своем замужестве. Давайте займемся этим делом все вместе, а затем решим: способна я здраво размышлять или нет? Будем предельно откровенны. Ведь действительно у меня нет никакого опыта. И откуда ему быть? За спиной двадцать три года и необычайно бурная, сложная биография, полная всяких неожиданностей. Ясли, детский сад, десятилетка, институт, направление на работу — и вот первый, по-настоящему заслуженный отдых. Каково? Только подумать. (Пауза.) А впереди замужество. Почему? Говорят: так надо, так полагается. До сих пор я знала, что люблю. Например, люблю свою профессию. Не по игре случая, а точно зная, чего хочу, я стала пока маленьким специалистом радиотехники. Настанет день — те, кто вознесется над нами, держа путь к звездам, будут иметь под рукой безотказную аппаратуру, сделанную мною. Теперь же я должна еще знать, кого я люблю. А это страшно сложно. Речь не о папе или маме. А… До этого года все шло прекрасно. Вдруг к нам зачастил Глеб Иванович — папин сослуживец по заводу. Вскоре родители дали мне понять, что у него есть определенные намерения. Потом как-то случайно, на катке, я познакомилась с Евгением Семеновичем. Мама очень быстро обнаружила, что и у него серьезные намерения. Так у меня оказалось два жениха, а дома, как вы уже заметили, образовалось два воинственных лагеря. А я же — точно витязь на распутье. Что мне делать? Что мне делать? Что впереди? Счастье? Позор? Одиночество? Все равно. Что будет, то будет. Я не хочу их любви, не хочу!

В дверь с веранды заглядывает М и р о н С е р г е е в и ч, у него в руках чехол с удочками, баночка с червями. Один карман брюк подозрительно оттопыривается.

Б о в ы к и н. Чего ты не хочешь? Какой любви?

А л е в т и н а. Всякой. Не ходи, не подслушивай.

Б о в ы к и н. Тшш. Я не хожу. Я уже ушел.

А л е в т и н а. Успел поссориться с мамой?

Б о в ы к и н. Много нам надо времени. Я забыл тот день, когда у нас не возникали трения. А последнюю неделю не проходит часу без них.

А л е в т и н а. Когда ты научишься уступать маме?

Б о в ы к и н. Не раньше, чем она научится уступать мне.

А л е в т и н а. Столько лет прожить вместе…

Б о в ы к и н. Представь, что это ничего не значит. Настоящая проверка сходства характеров начинается тогда, когда улетучиваются последние молодые иллюзии.

А л е в т и н а. Папа, стыдись!

Б о в ы к и н. Конечно, сказано сильно. Но убеди ее, что мужчине изредка надо побыть одному. Вот я… и природа. Больше никого. Я бы уединился без всяких объяснений и трений, но, понимаешь, авария. Ни одной кроны. И никакие просьбы не помогли.

А л е в т и н а. И никогда больше, не досаждая маме, не проси у нее денег. Надо тебе на непредвиденные расходы — возьми у меня.

Б о в ы к и н. Что значит у тебя? Ведь я же прошу свои!

А л е в т и н а. А мои — чужие?

Б о в ы к и н. Что мне твои…

А л е в т и н а (строго). Папа, не дерзи. (Берет сумочку, открывает, протягивает отцу.) Бери. Я кому говорю?

Б о в ы к и н (после мучительного колебания). Дай сама.

А л е в т и н а. Сколько?

Б о в ы к и н. Ну, не поскупись… Одолжи гарантийные, страховые, а то я чего доброго ничего не поймаю, а на базаре цены колеблются…

А л е в т и н а. Возьми. Но только, пожалуйста, не покупай всякой мелочи, особенно ершей. Они такие противные.

Б о в ы к и н. Дочь! Дочь!

А л е в т и н а. Все пальцы исколешь, пока вычистишь. Соври хоть раз по-настоящему. По-рыбацки. Вытащи что-нибудь покрупнее. Щуку… Судака…

Б о в ы к и н. Налима. Договорились. Вытащу. Кстати… (Пауза.) Ты меня извини. Твой старый отец никогда не вмешивался в твои личные дела. Но когда я вижу, что тебе грозит опасность…

А л е в т и н а. Откуда?

Б о в ы к и н. Поверь предчувствиям отцовского сердца, не доверяйся особенно Евгению Семеновичу. Уж если что… Ведь я понимаю. И со мной когда-то было. Все же отдай предпочтение серьезному мужчине. Тогда я умру спокойно. Тшш.

Неслышно уходит.

А л е в т и н а. Седой мальчишка…

Входит Н и н а П е т р о в н а.

Н и н а П е т р о в н а. Отец заходил?

А л е в т и н а. Нет, я была одна.

Н и н а П е т р о в н а. Опять уплелся на реку, опять требовал денег на какие-то снасти.

А л е в т и н а. Они ему необходимы. Он давно мечтает поймать огромную рыбину и положить ее к твоим ногам.

Н и н а П е т р о в н а. Не надо мне никаких подарков, никаких сюрпризов. Я бы просто хотела лежать на берегу, чтобы смотреть, как отец до смерти пугает несчастных мальков, и слушать его воркотню. Дочитать наконец «Женщину в белом». И все. Почему я как проклятая должна сидеть дома, не отходить от плиты?

А л е в т и н а. Иди почитай. Я останусь, приготовлю обед. Вкусный-вкусный…

Н и н а П е т р о в н а. Никуда я не пойду. Что мои обиды, мои желания?..

А л е в т и н а. Бедная мама.

Н и н а П е т р о в н а. Ничего, родная. Мне не привыкать. Лишь бы ты на меня не сердилась. Я иногда способна наговорить бог знает что.

А л е в т и н а. Все равно я тебя люблю.

Н и н а П е т р о в н а. Поверь, меня действительно беспокоит твоя судьба.

А л е в т и н а. Понимаю. Я подумала и могу сказать одно: не сегодня-завтра ты перестанешь меня называть легкомысленной девчонкой.

Н и н а П е т р о в н а. Ты говоришь так спокойно, а у меня от страха замирает сердце. Скажи, кого ты любишь? (Со страхом.) Глеба Ивановича?

А л е в т и н а. Не уверена.

Н и н а П е т р о в н а (со слабой надеждой). Евгения Семеновича? Да, доченька?

А л е в т и н а. Тоже не уверена.

Н и н а П е т р о в н а. Что ж, прости, если у тебя есть еще какой-то друг, а я о нем не знаю, — дело твое. Ты вольна. Можешь скрывать. Отныне и я буду только молчать.

А л е в т и н а. Да, да, помолчи как можно дольше. Я боюсь, что ты своими разговорами убьешь во мне всякие мечты.

Н и н а П е т р о в н а. Боже! Боже! Тинка! Ты смеешь меня упрекать?

А л е в т и н а. Не сердись, но я больше не могу переносить разговоров о женихах. О преимуществах одного, недостатках другого. Не могу.

Н и н а П е т р о в н а. Ты слепа, ты наивна. Кто, как не мать, должна научить тебя разбираться в людях? В школе, в институте тебя этому обучали?! О да, там тебе внушали, что старшие не должны вмешиваться в чувства молодых. Но ты этому не верь. Это выдумка верхоглядов-сочинителей. Властители дум. Досочинялись. То-то теперь они все, как один, бросились описывать только разводы. В кино — разводы. В театре — разводы. Какую книгу ни возьмешь — одни разводы.

А л е в т и н а. Ах, мама, у меня самой от этого голова кругом идет.

Н и н а П е т р о в н а. Еще бы не пошла. (Пауза.) Но я твердо знаю, что каждая порядочная мать не может смотреть сквозь пальцы на взрослую дочь. И, сколько хватает ума, наставляет хорошему. Запомни — только хорошему. А ты смеешь… Что же, Тиночка, благодарю. Обвинять меня? Если бы я тебя учила быть ветреной, непостоянной, легкомысленной, о да, ты должна даже презирать меня, но я…

Молчание.

А л е в т и н а. Макар проснулся?

Н и н а П е т р о в н а (в дверях). Боюсь, что нет. Как он спит! Бегемот, наверное, спит более чутко. Для чего он тебе понадобился?

А л е в т и н а. Потолкую с ним о мировых загадках.

Н и н а П е т р о в н а. Если ты ему доверяешь больше, чем матери… Что ж, советуйся. Но что может сказать человек, пораженный сонной болезнью? (Пауза. Слушает. Шум.) Убежало молоко! (Ушла.)

А л е в т и н а (открывает дверь и громко зовет). Макар! Макарчик! (Видимо, услышав ответ.) Идите сюда. Очень нужно.

Входит М а к а р — рослый, неторопливый, задумчивый.

М а к а р. Здравствуйте, Тиночка.

А л е в т и н а. Здравствуйте, Макарчик. Какой у вас сонный вид!

М а к а р. Недавно проснулся.

А л е в т и н а. Вас будили.

М а к а р. Бесполезно.

А л е в т и н а. Мама до сих пор не понимает этого. Разбивает кулаки о вашу дверь.

М а к а р. Нина Петровна очень настойчива и трудолюбива.

А л е в т и н а. Да вы хоть спросите, ради чего она вас будила.

М а к а р. Действительно, ради чего?

А л е в т и н а. Вам надо было расплачиваться с молочницей.

М а к а р (соображая). Абсолютно правильно. Я когда пил молоко, то подумал, что, кажется, за это удовольствие пришла пора платить. Нина Петровна отдала деньги?

А л е в т и н а. Как обычно.

М а к а р (делает шаг к двери). Я рассчитаюсь.

А л е в т и н а. Успеете. Побудьте со мной.

М а к а р. Побуду.

Молчание.

А л е в т и н а. Вы или бесстрашный, или равнодушный к жизни…

М а к а р. Вы знаете, что жизнь я люблю, а вот храбрый я или нет, не могу сказать. Все зависит от обстоятельств.

А л е в т и н а. Неужели вы никогда не подумали, что однажды во время вашего мертвого сна вдруг произойдет пожар? Домишко деревянный, пых — и одни угольки.

М а к а р. Как не думал — думал. Но, во-первых, Нина Петровна почти всегда дома и очень осторожна с огнем. Во-вторых, найдутся же добрые люди, как-нибудь вытащат меня.

А л е в т и н а. А не найдутся — тогда что?

М а к а р. Вы же сами сказали — останутся угольки.

А л е в т и н а. И вам не страшно?

М а к а р. Как не страшно? Очень даже страшно. Я ведь еще молодой. Как говорят, жить еще не начинал. Конечно, страшно. Но что поделаешь?

А л е в т и н а. Вы не находите, что вам нужна нянька? Близкий, заботливый человек?

М а к а р. Думал об этом. Но как-то неудобно. Если нанять старушку, то какая опять отыщется. Как бы мне самому спасать ее не пришлось. А молодую разве на посту удержишь? Дома пожар, а она в это время на танцах. И я пропаду, и деньги зря потрачу. Так что ладно, обойдусь без нянек. А потом ведь я не всегда так сплю, а временами.

А л е в т и н а. Знаю. А почему?

М а к а р. Когда-нибудь расскажу. После.

А л е в т и н а. Не делайте из пустяков тайны. Мне известно, что вы работаете по ночам, иногда до рассвета. Пишете огромный труд.

М а к а р. Да, и очень утомляюсь.

А л е в т и н а. Когда у меня были зачеты, я тоже ложилась под утро. Но меня будил любой шорох, а вы…

М а к а р. В том-то и дело, что вы — это вы, а я — это я.

А л е в т и н а. Во многом мы сходимся.

М а к а р. Ну и отлично.

А л е в т и н а. Сколько лет мы с вами соседи по даче?

М а к а р. Много. Пять или шесть лет.

А л е в т и н а. Восемь… Восемь… И вы ни разу не пригласили меня на прогулку.

М а к а р (удивился). Вас?

А л е в т и н а. Пусть даже не меня, а любую другую девушку.

М а к а р. Любую я пригласить не могу. Зачем она мне? О чем с ней говорить?

А л е в т и н а. Со мной же вы разговариваете.

М а к а р. И с удовольствием. А прогулки… Я о них не думал. Зачем они?

А л е в т и н а. Напрасная потеря времени?

М а к а р. Не только. Когда все получается само собой — это хорошо. А вот были у меня случаи, когда я специально провожал. Умирал от скуки. Ни одна, к моему счастью, второй раз уж не хотела пройти со мной рядом и десяти шагов.

А л е в т и н а. А я хотела, я собиралась погулять с вами в лесу. Как там тихо, какой воздух!

М а к а р. Это верно. А откуда у вас такое желание?

А л е в т и н а. Внезапно появилось.

М а к а р. Ну, если внезапно, то оно также внезапно пропадет.

А л е в т и н а (становится спиной к окну на веранде). Вы мумия!

М а к а р (сильнейшее изумление). Что с вами?

А л е в т и н а. Живой труп.

М а к а р. Кто вас рассердил?

А л е в т и н а. Вы рак-отшельник.

М а к а р. Принимаю.

За окном появляется Евгений Семенович С т р е к а л о в с охапкой ромашек. Макар видит его, но ничем это не обнаруживает.

А л е в т и н а. Куцый алхимик.

М а к а р (с грустью). Допускаю.

А л е в т и н а. Комариный охотник.

С т р е к а л о в (бросает цветы, и они, падая, осыпают Алевтину). И тут появляюсь я…

А л е в т и н а (испугавшись). Ах!

С т р е к а л о в. Рассыпаю цветы, и воцаряется мир.

А л е в т и н а. Как вы меня напугали.

С т р е к а л о в (входит). Добрый день, Тиночка.

А л е в т и н а (подает руку). Здравствуйте, Женя. Я вас ждала немного позже.

С т р е к а л о в. Я, как помешанный, считал часы, минуты и решил прийти раньше. Не прогоняйте. Здравствуйте, Макар Алексеевич.

М а к а р (равнодушно). Добрый день.

С т р е к а л о в. Я насорил. Подберу. Один момент. (Собирает с полу цветы.)

А л е в т и н а. Какие чудесные ромашки.

С т р е к а л о в. Я нашел совсем недалеко небольшую лужайку, где от них так бело, словно выпал снег. Сейчас я вас туда отведу. Все. Пожалуйста. (Подает Алевтине цветы.)

А л е в т и н а. Благодарю. Тронута. Куда вы собирались меня вести?

С т р е к а л о в. В лес. Не хотите? Нравится киснуть дома? Идемте, живо! (Хватает ее шляпу и сумочку.) Иначе я уйду с вашими сокровищами.

А л е в т и н а. Обождите. Я поставлю цветы. (Пауза.) А где обещанное?

С т р е к а л о в. Вы не забыли?

А л е в т и н а. Я люблю просить один раз.

С т р е к а л о в. Принес, принес. (Выбегает на веранду и возвращается с гитарой.) Вот.

А л е в т и н а. Вы лучше, чем я думала… Сегодня начнете меня обучать.

С т р е к а л о в. В лесу?

А л е в т и н а. Посмотрим.

Выходит. Стрекалов напевает.

С т р е к а л о в. Сколько в ней нерешительности. А вы, я замечаю, редкий человек. Видели, как я подкрадывался, и хотя бы глазом моргнули. Ну выдержка.

М а к а р. А мне-то что? Если бы вы подкрадывались с ножом или дубиной, тогда другое дело.

С т р е к а л о в (смеется). Обожаю мрачных юмористов. Шутя-шутя, а ведь вы такой: взгляд злого демона, а в душе веселые бесенята прыгают. Что, не так? Эх вы, чудичко. Из-за чего ругались?

М а к а р. Я не ругался. Она ни с того ни с сего вдруг принялась меня обвинять. Она? Меня? Дожил.

С т р е к а л о в. Вы рассердились, обиделись?

М а к а р. На нее сердиться нельзя.

С т р е к а л о в. Правда, правда. Я тоже на нее не могу сердиться.

М а к а р. Вообще что-то небывалое. Тиночка — и вдруг такие выражения.

С т р е к а л о в. Например?

М а к а р. Энергичные. В категорической форме.

С т р е к а л о в. Значит, она не так уж нерешительна. Приятная черта характера. Исчезает вялость…

М а к а р (показывая на гитару). Неужели она собирается бренчать?

С т р е к а л о в. Представьте. Захотела научиться играть. Мне не трудно — научу.

М а к а р. Умеете?

С т р е к а л о в. Было дело. В прошлом. Студенческие радости. Когда стипендия кончается, идти некуда, а душа тоскует…

М а к а р. Пели?

С т р е к а л о в. Было и это. Все было. (Тихо поет.)

(Про себя.) Смотрит как теленок на патефон.

М а к а р. Откуда у Тиночки эта прихоть? Это уж что-то из области капризов.

С т р е к а л о в. Макар Алексеевич, вы только, пожалуйста, ее не отговаривайте. Я прожил меньше вашего, но понял, что если у девушки не бывает капризов, она не девушка, а положительная иллюстрация к беседе о дружбе и товариществе. Не портите ее. И без вас есть кому делать из нее очень осмотрительное существо. Сколько теперь всяких просветителей. Из-за них милые воробушки перестают клевать зернушки. Усваивают диалектику, и всюду видят мякину. А вы представьте, что может произойти, когда все девушки приблизятся к аналитическому мышлению, позабудут про капризы? Планета может опустеть. А что вы думаете? Шутя-шутя, а возможно. Теза, антитеза и конец. Торопитесь любить. Да, да. Пока еще музыка, цветы, закаты — наши союзники, а там впереди трудно придется. Все из-за вас, философски мыслящих субъектов.

М а к а р. Позвольте, а пока еще вам легко?

С т р е к а л о в. Сравнительно. (Пауза.) Долго же она возится с цветами. (Пауза.) Что смотрите? Наверное, думаете: экий ветродуй. Если бы это было так. Вот вы, можно сказать, член этой семьи.

М а к а р. С огромной натяжкой. Только сосед.

С т р е к а л о в. Во всяком случае, вы знаете, о чем здесь говорят, как смотрят на вещи, оценивают разные явления. Как относятся ко мне?

М а к а р. Вы собираетесь жениться на Тиночке?

С т р е к а л о в. Обязательно. Если она согласится.

М а к а р. Вы ее любите?

С т р е к а л о в. Сам даже не знаю как. До ежедневной тоски. До болезни. До всяких видений. До бессонницы.

М а к а р. И она вас любит?

С т р е к а л о в. Вот этого не могу понять. Может быть, вы улавливали какие-нибудь намеки? Ведь в семьях, где взрослая дочь, о таких вещах говорят не скрывая. Скажите.

М а к а р. Ничего я не слыхал. Но позвольте, позвольте. Мне эта мысль прежде не приходила. Кажется, еще один товарищ, Глеб Иванович, тоже влюблен в Тиночку. Да.

С т р е к а л о в. Не новость. Куда он лезет? Куда? Трижды был женат, трижды его обдирали как липку, трижды оставляли с носом, и туда же.

М а к а р. А вы?

С т р е к а л о в. Что я? Алевтина Мироновна у меня будет первой женой. Я знаю — вы ее друг. Скажите, что Тиночка обо мне думает? Я без нее жить не могу. (Сквозь слезы.) Честное слово, не могу. Весь мир бросил бы к ее ногам. Шутя-шутя, а вот — хоть в петлю. Я теперь понимаю, как близки любовь и преступление. Рядом они. Их не разделить.

М а к а р. Перестаньте. Ну что вы распускаетесь? Не надо. Так ведь и спятить недолго.

С т р е к а л о в. Что вы утешаете? Если у меня в душе… Если… Ночами не сплю. Кажется, случись что-нибудь с ней — я тоже умру.

М а к а р. Неужели нельзя владеть собой?

С т р е к а л о в. Попробуйте. Разве вам понять? Тиночка холодна. Далека и холодна. Но я зажгу, зажгу в ней чувства. Да. Решено. (Пауза.) Я заметил, что у вас почти всегда занавешено окно. Отчего?

М а к а р. От любопытных. Заглядывают. Отвлекают.

С т р е к а л о в. Смерти на них нет. Я сам ненавижу любопытных. У меня к вам просьба.

М а к а р. Слушаю.

С т р е к а л о в. До чего вы свойский парень. Слушайте. Сейчас мы пойдем с Тиночкой гулять, а вечером она будто случайно зайдет в вашу комнату. Побеседуйте с нею, пофилософствуйте, а в десять часов, да, именно в десять, вспомните про неотложное дело и уйдите. Она останется. Вы вернетесь, когда правый или левый угол занавески будет чуть-чуть приподнят.

М а к а р. Да, но…

С т р е к а л о в. Я бы пригласил ее к себе, но у меня в квартире ремонт. Я всю жизнь буду вам благодарен. Помогите устроить мне счастье. Помогите.

М а к а р. Да, но…

С т р е к а л о в (хватая его за лацканы). Договорились. Договорились. Без возражений. Нет, нет. Вы же порядочный человек. Вы будете рады нашему счастью. Вы уважаете чужие тайны. Вы благородны до мозга костей. Конец, конец. Тише. Она.

Входит А л е в т и н а в другом платье, неся вазу с цветами. Ставит их на стол.

А л е в т и н а. Простите, я немного задержалась.

С т р е к а л о в. Тиночка, я вам все прощу. В этом платье вы… вы точно мадонна. Нет. Ивушка серебристая. Сколько обаяния!

А л е в т и н а. Перехвалите. Сходите поздоровайтесь с мамой.

С т р е к а л о в. С удовольствием. Где она? На кухне?

А л е в т и н а. Да.

С т р е к а л о в. Иду. (Уходит.)

А л е в т и н а. Макарчик, вы не скучали?

М а к а р. Что вы. Я наслаждался беседой с Евгением Семеновичем.

А л е в т и н а. Он вам нравится?

М а к а р. С ним весело.

А л е в т и н а. Да, в нем есть что-то привлекательное.

М а к а р. Еще сколько. Бездна. Он обнаружил, что я порядочный человек.

Стремительно входит С т р е к а л о в, за ним, едва поспевая, Н и н а П е т р о в н а.

С т р е к а л о в. Я еще приду. Мы увидимся. Тиночка, бежим.

Н и н а П е т р о в н а. Куда же вы? Посидите хоть минутку.

С т р е к а л о в (берет гитару). Нина Петровна, с великим бы удовольствием, но я обещал показать Тиночке редкостное зрелище. Представляете — лес, торжественный, молчаливый, как генерал на первомайском параде. И вдруг — поляна, усыпанная ромашками, будто снегом. Такая веселая, словно сбежались на нее тысячи малышей в панамках, с кругленькими, лукавыми мордашками. Восторг. Если нагрянут туда другие дачники, то шутя-шутя они проведут такую слаженную прополку, что после них ни одной ромашки не найдешь. (Увлекая Алевтину за руку.) Идем, опоздаем.

Убегают.

Н и н а П е т р о в н а. Что за непоседа. Сколько в нем энергии, свежести. Бежать, чтобы любоваться цветами. Многие ли способны на это?

М а к а р. Нина Петровна, скажите, я правильно понимаю сложившуюся обстановку? Этот Евгений Семенович и Глеб Иванович бывают у вас потому, что намереваются жениться на Тиночке?

Н и н а П е т р о в н а. Поражаюсь вашей проницательности. Да, намереваются. И давно.

М а к а р. В таком случае назревает что-то трагическое. Тиночка ведет себя необычайно.

Н и н а П е т р о в н а. Конечно. Ей ли быть спокойной? Кто выходит замуж десятый раз, те вряд ли меняют свое обычное настроение. Но если девушке впервые приходится делать выбор… Надо же понимать. Сегодня Тиночка скажет свое слово.

М а к а р. Да, сегодня.

Н и н а П е т р о в н а. Откуда вы знаете?

М а к а р. Что? Я просто повторил ваши слова. Но вообще замечу — это безнравственно. Позволять двум сразу считать себя женихами, ни одному не давать предпочтение, а затем в течение нескольких часов решить, кто будет мужем… Это… Это…

Н и н а П е т р о в н а. Вам не следовало забывать некоторые басни. Не современные, а классические. Кто о чем может судить.

М а к а р. Во все времена для здравомыслящих мораль…

Н и н а П е т р о в н а. Что это вас так волнует?

М а к а р. Меня? Я рассматриваю только этическую сторону вопроса.

Н и н а П е т р о в н а. На здоровье. У Тиночки мужем будет тот, кого она больше любит. А для другого, конечно, наступит трагедия.

М а к а р. А если для нее?

Н и н а П е т р о в н а. Ах, кому это дано знать заранее?

М а к а р (не слушая ее). Как это можно? Любят одного или одну. И потом, извините, я не верю, чтобы Тиночка могла влюбиться в кого-то из них. Вы шутите. Еще вчера она была почти девочка. С моей помощью изучала исторический материализм. Познавала основы философского мышления…

Н и н а П е т р о в н а. Да, да. Только вы забыли изучить с ней другие основы. Те, на которых строится личное счастье женщины.

М а к а р. Женщины? Да ведь еще вчера у нее все пальцы были выпачканы чернилами. Вчера она приходила похвастаться отметками в зачетке. Только вчера мы с ней играли в индейцев, а я ее пугал загадками жизни и таинственными талисманами. Только вчера у нее исчезли бантики в косах и появилась прическа.

Н и н а П е т р о в н а. Уже год, как Тиночка вполне самостоятельный человек. Вы этого не заметили?

М а к а р. Неужели год? Да, вы правы.

Н и н а П е т р о в н а. Вы погибнете от своих книг, от своих лекарств. Уже погибли.

М а к а р. С чего вы взяли?

Н и н а П е т р о в н а. Не спорьте, Макарчик. Медведи спят беспробудно только зимой. Вы — круглый год. Вы пытались лечиться от своего патологического сна?

М а к а р. Зачем? Я превосходно себя чувствую.

Н и н а П е т р о в н а. Ваше роковое заблуждение. Вы проспали те дни, когда Тиночка стала взрослой. Так вы проспите и свою любовь.

М а к а р. Но, простите, как вы понимаете ее, любовь?

Н и н а П е т р о в н а. Могу ответить. Могу.

М а к а р. Пожалуйста. Я знаю, читал, что все пожилые женщины умеют очень тонко, с глубоким знанием дела рассуждать о любви. Некоторые даже утверждают, что их хлебом не корми, только, так сказать, наведи у них мысли на эту тему.

Н и н а П е т р о в н а. Безнадежный. Разве говорят женщине в глаза, что она пожилая?

М а к а р. Нина Петровна, я же с вами говорю как сын, которого надо учить.

Н и н а П е т р о в н а. Бессовестный. Для такого сына я молода. Ну хорошо, хорошо. Да, я стара. Внешностью? Но кто знает, что у меня в душе? И не только у меня, а у миллионов таких же женщин. Молчите, не перебивайте. Вы еще пока одиноки, и вам надо знать, почему… почему мы в поздние годы становимся похожими на девушек. Многие ли счастливицы из нас без всякого сожаления прощаются с молодостью, благословляют прожитое, которое… которое было всегда любовью? Ах, Макарчик, до чего неуклюже проходят годы, а сердце все чего-то ждет, ждет, хотя давно известно, что ждать нечего, уже ничего больше не придет и не будет. Вот и потрудитесь понять и запомнить это. Ведь совершится же когда-нибудь чудо вашего пробуждения, и вы женитесь. Так вот, пусть ваша жена всегда-всегда до самого конца будет любима. И для дочери я хочу такую судьбу. Пусть хоть она… Ах, ведь только ради нее говоришь и думаешь о любви.

М а к а р. Но кто же, по-вашему, верно и преданно любит Тиночку? Кто принесет ей счастье?

Н и н а П е т р о в н а. У каждой девушки в душе живет мечта о своем герое, о принце любви. О том единственном, кто даст ей счастье. Неискушенным они встречаются почти на каждом шагу. Но мы-то, можно сказать, прожившие свой век, знаем, как редки эти принцы, как надо их прилежно искать. Все мы питаем в этом отношении лучшие надежды, но будет достаточно, если найдется честный, искренний человек. Не из тех, что готовы иметь в году двенадцать медовых месяцев.

М а к а р. Неужели для Алевтины Мироновны Стрекалов может быть чем-то вроде принца любви?

Н и н а П е т р о в н а. Как знать… Как знать…

М а к а р. Насколько я понимаю…

Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, позвольте вам заметить, что тут-то ваше понимание равно почти нулю. Здесь очень сложная химия, где нет никаких формул.

М а к а р (неуверенно). Да, но Евгений Семенович…

Н и н а П е т р о в н а. Вы что? Сговорились с Мироном Сергеевичем? Тому пришла блажь порочить молодого человека, теперь еще вы.

М а к а р. Да, но…

Н и н а П е т р о в н а. Оставьте. Вы слишком требовательны. Если бы он был нехорошим, Тиночка никогда бы не снизошла до знакомства с ним. Где доказательства, что он чем-то запачкан? Вы можете мне их дать?

М а к а р (помолчав). Хорошо. Постараюсь.

Н и н а П е т р о в н а. Воображаю, что это будет. Трактат?

М а к а р. Не знаю. Назовете сами.

Н и н а П е т р о в н а. Эх, Макарчик, Макарчик. Меня глубоко трогает ваше участие в судьбе Тиночки, но вы так далеки от жизни, так далеки. (Смотрит в дверь на веранду.) А вот идет моя ненаглядная цаца. Снова тащит какую-то дрянь. Пора приниматься за обед. (Уходит.)

М а к а р. Ничего не могу понять. Что тут происходит? Тиночку совершенно не узнаю. Нина Петровна полна своими переживаниями и несет, мягко говоря, такой вздор, что волосы встают дыбом. А Стрекалов?.. Ничего не пойму.

Слышен голос Б о в ы к и н а: «Привет, привет, Глеб Иванович. Что ты жмешься, как сиротиночка? Заходи!» Входит О б у х о в, за ним Б о в ы к и н, неся снизку мелких рыбешек.

Б о в ы к и н. Заходи, заходи. Чего под окном торчишь? Кто тебя обидел?

О б у х о в (четко, сухо и с оттенком грусти). Алевтина Мироновна ушла.

Б о в ы к и н. Ну и что? Вернется.

О б у х о в. Не одна.

Б о в ы к и н. Что за беда. Макарчик, подержи рыбу. (Передает снизку Макару.) Красотища. Нет, нет, не относи. Я сам вручу. (Обухову.) Коли видел, что Тиночка ушла, так ты бы зашел в дом, посидел, пошутил, посмеялся бы с Ниной.

О б у х о в. Косится на меня Нина Петровна.

Б о в ы к и н. Ну, это тебе кажется. Больно мнительный. Нина Петровна — золотая женщина. У нее для всех душа открыта. Верно, Макарчик?

М а к а р. Да, да.

Б о в ы к и н. Уж я выдумывать не стану. Ты садись, Глеб Иванович.

О б у х о в (садится). Я видел: Алевтина Мироновна ушла со Стрекаловым.

Б о в ы к и н. Ну и что? Беда невелика.

О б у х о в. В лес.

Б о в ы к и н. А тут больше ходить некуда.

О б у х о в. Стрекалов скверный человек.

Б о в ы к и н. Есть и у меня такое подозрение. Но что же мне его — поленом отгонять?

О б у х о в. Я бы его угостил.

Б о в ы к и н. Угости. Не возражаю. Тебе проще отвечать. Ты одинокий.

О б у х о в. Он соблазнит Алевтину Мироновну, а потом бросит.

Б о в ы к и н. Что? Придержи фантазию. И запомни: если еще вздумаешь произнести что-нибудь подобное, пеняй на себя.

О б у х о в. Вы должны меня благодарить.

Б о в ы к и н. Я поблагодарю. Моя дочь не пустоголовая… А если ты думаешь, что она способна на этакое… то позади открытая калитка.

О б у х о в (достает записную книжку, но ее не раскрывает, надеясь на свою память). У Стрекалова первая жена была акробатка — Нюся Огнева. Влюбился в нее на соревнованиях… Бросил… Вторая жена — аспирантка педагогического института — Роза Шпильгаген. Познакомился с ней на лекции… Выгнала она… Третья…

Б о в ы к и н. Макар, ты слышишь?

М а к а р (с большим трудом усваивая услышанное). Слышу.

Б о в ы к и н. Ну, я вижу, довольно мне играть в домашний либерализм. Все-таки глава семьи я, и я за все в ответе. (Обухову.) Продолжай.

О б у х о в. Третья — заведующая буфетом — Лиля Воротынская. Сошлись в доме отдыха.

Б о в ы к и н. Стой. Сейчас кто у него?

О б у х о в. Сейчас он холостой.

Б о в ы к и н. Талантливая бестия.

О б у х о в. Я честный человек, я считаю своим долгом предостеречь вас.

Б о в ы к и н. Понятно, понятно. Как же ты разузнал?

О б у х о в. Случайно нашелся общий знакомый.

Б о в ы к и н. Что же у тебя общего с хлюстами?

О б у х о в. Мимолетное знакомство, такой же мимолетный разговор. Факты проверил лично.

Б о в ы к и н. Алевтине рассказывал?

О б у х о в. Разве она мне поверит?

Б о в ы к и н. Значит, хочешь, чтобы рассказал я?

О б у х о в. Если вам дорога дочь…

Б о в ы к и н. Можешь не сомневаться. Видишь, руки начали трястись. Ступай покури, а я в себя приду. Отдышусь.

Обухов, пожав плечами, вышел на веранду.

Это что же такое происходит? Что за комиссия, создатель! Как могла Тинка допустить? Нет, что Тинка? Ты мне скажи, могу ли я хоть в чем-нибудь положиться на свою верную супругу? Вот бы обзавелись зятенькой? Как она защищает этого мерзавца.

М а к а р. А вы другого.

Б о в ы к и н. Но-но… (Пауза.) Считаешь, что и он… того…

М а к а р. Иного склада, но большой разницы, как мне кажется, нет.

Б о в ы к и н. Но-но, брось, брось. Я его не первый год знаю. Есть, конечно, у него частичные недостатки, но (не совсем уверенно) я на него могу положиться. Честный, деловой, скромный мужик.

М а к а р. Стрекалов говорит, что он был женат.

Б о в ы к и н. Что? Врет он, брат, врет. Сочиняет. Знаю, что этого не было. Выдумки.

М а к а р. Спросите.

Б о в ы к и н. Ишь ты, святая простота. Такой вопрос задать — это, значит, оскорбить человека. Нет, нет. Не пойдет. (Пауза.) Мда… Задача. (Внимательно смотрит на Макара.) Веселенький отдых получается. Вот если бы ты…

М а к а р. Что?

Б о в ы к и н. Нет, ничего, с тобой не выйдет. Уж больно ты бесхитростный человек. Все всерьез понимаешь.

М а к а р. А все же?

Б о в ы к и н. Ты без слов, с одного взгляда можешь меня понимать?

М а к а р (внимательно смотрит на Бовыкина). Попытаюсь.

Б о в ы к и н (с видом заговорщика). А если когда и не поймешь, просто молчи. Молчи, и все.

М а к а р. Это легче всего.

Б о в ы к и н. Не скажи. Другому бы всю жизнь надо молчать, а он говорит без всякого отдыха. Уметь молчать — это, брат, великое искусство. Слушай. У меня идея. Да еще какая! Ого! Ох и потешусь я над Нинусенькой. Я хочу ускорить события.

М а к а р. Зачем? Взвесьте.

Б о в ы к и н. Взвешено. Я сюда приехал отдыхать, а не проблемами заниматься. В общем, слушай и помалкивай. (Зовет.) Глеб Иванович, иди-ка.

Входит О б у х о в.

Извини, но вот я теперь отдышался, и давай поговорим всерьез. Ценю твой честный поступок. Признайся, очень любишь Алевтину?

О б у х о в. Я же вам объяснял. Помните, на планерке по поводу задержки по выдаче узлов для карусельного станка.

Б о в ы к и н. Помню. А ей?

О б у х о в. Пока еще нет. Не осмелился. Говорил намеками.

Б о в ы к и н. Знаю, как ты говоришь. Мямлишь. Умные люди недаром женитьбу сравнивали со взятием неприятельской крепости. Меняй тактику. Брось осаду, иди на штурм. Прояви волю, характер и решительно объяснись. Может быть, она тебе сразу и не ответит, но, черт возьми, попытай судьбу. Сердца девушек — это, брат, такой лабиринт, что они сами по нему бродят, бродят и выхода не найдут. А вдруг Тиночка подаст тебе надежду. Предположим, не сейчас, а где-то впереди осчастливит тебя. Согласен? Ведь вижу, исстрадался. Начинай прямо и решительно с загса. Так и так.

О б у х о в. По моим взглядам, это самая последняя инстанция. Заключительная.

Б о в ы к и н. Взгляды, взгляды. Считай их пройденным этапом. Я тебе добра хочу.

О б у х о в. Как вам не верить. Только немного странно.

Б о в ы к и н. Чего странного? Что я, отец, даю совет? Могу молчать. Мне от тебя никакой прибыли не было и не будет. Счастья тебе хочу. Потому что уважаю…

О б у х о в. Верю. Понимаю.

Б о в ы к и н. Приходи вечером и испытай судьбу. А потом устроим мальчишник. Вспомним о настоящей романтике. Договорились?

О б у х о в (встает). Согласен. Попробуем. Правда, у меня были иные представления… Все-таки я хотел вначале убедиться… насколько Алевтина Мироновна расположена к семейной жизни, расположена ко мне… Потом, все-таки крутой поворот в жизни…

Б о в ы к и н. Опять про свое. Часам к десяти приходи и убедишься. Нину Петровну, чтобы она не помешала, я сплавлю в кино или к соседям. Ясно?

О б у х о в. Понимаю. Приду. (Уходит.)

Б о в ы к и н (о себе). Умен?

М а к а р. Нет слов.

Б о в ы к и н. Клюнул. Ох и посмеюсь я над Ниночкой. Хороший мужик Глеб Иванович, но заработался, засиделся в девках, потерял самоуверенность. В деловом отношении пальца в рот не клади, ценный работник, а в остальном — сам видел, нуждается в руководстве. Только уговор — молчок. Если Тинка узнает, что я посмел сунуть свой толстый нос в ее личное дело… Проклянет. Уйдет из дома. А я ради нее любую казнь приму.

М а к а р. И я приму.

Б о в ы к и н. Ты-то с чего?

М а к а р. Что? Разве я что-нибудь сказал?

Б о в ы к и н. Ты что, будто нездоровый?

М а к а р (отдает снизку). Что-то не по себе. Кажется, что я еще не просыпался. Сон какой-то досматриваю.

Б о в ы к и н. Экий ты бедолага. Лечись, брат, лечись, пока не поздно. Вид у тебя вполне ошалелый. Марсианский.

М а к а р. Сколько всяких сложностей в жизни.

Б о в ы к и н. Для кого как. Пора бы знать, что любое самое сложное состоит из простых элементов. Из пареной репы. (Поднимает руку со снизкой.) По-твоему, эта рыба, куп… пойманная от безделья в проточной луже? А по-моему, пальмовая ветвь, залог спокойствия. Когда уходил на реку, немного повздорил с Ниной. А смотри, как она сейчас примет это подношение. (Кричит.) Нина! Нинуся! (Тихо.) Смотри в оба. (Громко.) Нинуся!

Входит Н и н а П е т р о в н а.

Б о в ы к и н (не глядя в ее сторону). Нинуся! Жарь рыбу.

Нина Петровна ушла обратно.

Что? Ушла? (Хохочет.) Характер выдерживает. Так сказать, доказывает свое мнимое превосходство. Не желает снизойти. И не чует, какой конфуз ее ожидает.

Макар, шатаясь, идет к двери.

Ты куда?

Макар ушел.

Унизила в глазах постороннего. Хорошо, матушка. Как-то ты вечером запоешь?

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Другая часть дома. Слева от зрителя комната Бовыкиных, справа комната Вяткина. Комнаты разделены так называемой глухой стеной, с вполне современной звукопроницаемостью.

В комнате Бовыкиных — кровать, отгороженная ширмой, стол, диван, стулья.

У Вяткина — письменный стол, тахта, самодельные полки с книгами, небольшой настенный шкафчик и полное отсутствие уюта.

М а к а р (уставившись взглядом в корешки книг на полках). Хорошо вам. Стоите да помалкиваете. И не придерешься. Что хотели — высказали. Что могли — завещали. А что делать мне? (Пауза.) Тиночка придет, а я уйду. Тогда появится Евгений Семенович, и они останутся вдвоем. (Пауза.) Давно ли она носила косички, пачкала чернилами свои тонкие пальцы? Приходила сюда, садилась вот на этот стул, отрывала меня от работы, задавала тысячу неожиданных вопросов. Доверчиво слушала меня, и сколько было чистоты, искренности в ее взгляде. Неужели я совсем не знаю ее? Что ж, она поступает в соответствии с моим идеалом девушки. Не ждет судьбы, а сама смело идет ей навстречу. Но какой судьбы? Какой? Если бы она знала! (Пауза.) Что же делать? Нина Петровна в союзе со Стрекаловым, и я невольно помогаю им. Мирон Сергеевич в союзе с Обуховым, и тут меня втянул быть соучастником. А кто и как поможет мне? (Пауза.) Ладно, решено. Буду надеяться на самого себя. Я один против всех, во имя одной! Но надо обдумать. Сколько сейчас во мне отваги. Ух! Ей я не могу причинить и вот столько боли. Все, что она делает, для меня закон. А как с ними? Что сделать с ними? Их… Поздно. (Смотрит на часы.) Срок приближается. (Прислушивается.) Кажется, она. Войдет или не войдет? (Заклиная.) Не входи! Не входи!

Стук в дверь.

Войдите!

Входит А л е в т и н а. В руке гитара. Молчание.

А л е в т и н а (закрыв за собой плотно дверь). Мне скучно, бес.

М а к а р. Присаживайтесь, Тиночка. Попробуем прогнать хандру. Откуда она? Надо быть очень несчастливой, чтобы в лесу, среди цветов натолкнуться на скуку. А как… как ваши успехи в музыке?

А л е в т и н а. По оценке Евгения Семеновича — приличные. Послушайте. (Стараясь выглядеть скорбной, разочарованной, не совсем умело берет аккорды, напевает):

Как?

М а к а р. Недурно… Очень жизнерадостная песенка…

А л е в т и н а. Ах, Макарчик, мне не до шуток. Завидую вам. Какой ценой вам удалось стать выше всяких чувств, подчинить желания разуму? У вас бывают желания?

М а к а р. Непрестанно. Просто одолевают.

А л е в т и н а. И что же?

М а к а р. Нужные, полезные — удовлетворяю.

А л е в т и н а. Например?

М а к а р. Голод, жажду, желание работать, делать что-то приятное для других.

А л е в т и н а. И все?

М а к а р. Вполне достаточно.

А л е в т и н а. И вы счастливы?

М а к а р. Я вам об этом не раз говорил.

А л е в т и н а. Так не может быть. Или вы действительно знаете что-то, чего не знаю я. Приоткройте хоть крохотную щелочку в вашу тайну.

М а к а р. Тиночка, я вам уже говорил, что да, мной разгадана важнейшая загадка жизни. Найден тот редкостный талисман, с помощью которого можно достичь абсолютного счастья.

А л е в т и н а. В любви?

М а к а р. Во всем.

А л е в т и н а. Макарчик, достигайте скорее. Я хоть посмотрю, что с вами будет.

М а к а р. Не могу этого сделать, пока не наступит предназначенный для меня срок.

А л е в т и н а. Но мне-то, мне-то, вашему товарищу, другу, неужели нельзя знать?

М а к а р. Можно. Выходите замуж, и через месяц я вручу вам талисман, доверю тайну.

А л е в т и н а. Поздно будет, поздно.

М а к а р. Возможно, вы будете счастливы и без него.

А л е в т и н а. Да, буду. Без ваших сказочных фантастических тайн. (Заглянула в шкафчик, вытаскивает оттуда темный флакон.) Не это ли ваш талисман?

М а к а р (напуган). Ради бога, поставьте на место.

А л е в т и н а. Поставлю, только скажите, что это такое?

М а к а р (пытаясь отнять). Тиночка, отдайте. Не трогайте. Это смертельно.

Обнимает ее. Она, неожиданно обмякнув, не сопротивляясь, отдает флакон.

За это… За это…

А л е в т и н а. Ну что, что?

М а к а р (осторожно отступает). Наказывают. Ставят в угол. Закрывают в темную кладовку, где бегают огромные, противные крысы…

А л е в т и н а (садится на тахту). Вы смешной, Макарчик. Вы жалкий подросток. (Отвернулась.)

М а к а р (ставит флакон на место). Не спорю. По возможности сохраняю веру во всякую забавную чепуховину.

А л е в т и н а. До сих пор способны играть в индейцев? Воображаете себя Оцеолой? Где скальпы врагов? Где боевое оружие? Обклейте стены зловещими черепами.

М а к а р. Не спешил с этим, но теперь чувствую, что наступила пора. Скальпы врагов мне нужны.

Звонок будильника.

Простите, Тиночка, я забыл, а мне надо отлучиться. Вы оставайтесь, смотрите книги.

А л е в т и н а (встает). Скажите прямо, что я вам надоела, мешаю. Я уйду.

М а к а р. Ради бога, сидите, пожалуйста. Вот вам свежие журналы. Есть интересные карикатуры. Вот газеты. Что вам еще предложить?

А л е в т и н а. Ничего. Забудьте, что вас где-то ждут.

М а к а р. Если бы вы знали, как мне неудобно перед вами, как грустно, но я должен уйти. Уже десять часов.

А л е в т и н а. Обычно в это время вы всегда сидите дома.

М а к а р. А сегодня договорился о встрече в десять часов. В десять. И ни минутой позже. (Пристально смотрит ей в лицо.)

А л е в т и н а. Что вы так смотрите?

М а к а р. Любуюсь.

А л е в т и н а. Подросток взрослеет. Оцеола, я не ослышалась? Вы любуетесь мной?

М а к а р. Вашей искренностью, вашей чистотой…

А л е в т и н а. Не продолжайте. Пустые слова. Ничего вы не поняли. Убирайтесь.

М а к а р. Я вернусь… Счастливых снов… (Выходит.)

А л е в т и н а (тихо). Куда же вы? Обождите. (Заплакала.) Макарчик, вернитесь. Мне больше никто не нужен. (Пауза.) Так тебе, Тинка, и надо. Не нужна ты ему. (Пауза.) Сейчас придет Женя. Вчера я подала ему мысль встретиться в этой комнате. Я глупа, я верила в последнее средство. Но Макарчик не захотел удержать меня. Как я далека для него! Хотела убедиться, и убедилась. (Пауза.) Почему он опаздывает? Как только он войдет, я прогоню его. И распрощаюсь навсегда. (Пауза.) А может быть, я лучшего не стою? Может быть, только Женя или Глеб Иванович и могут полюбить меня? А я? (Пауза.) Не знаю. Ничего не знаю. Ах, Тинка, ждала ли ты такого урока?

Осторожно приподнимает штору, вглядывается в темноту за окном. Тихо открывается дверь. На пороге Б о в ы к и н. Оглянувшись назад, он жестами кого-то подзывает, затем Бовыкин исчезает. Появляется О б у х о в. Бовыкин вталкивает его в комнату и закрывает дверь.

О б у х о в (помедлив). Простите меня.

А л е в т и н а (выпрямляясь, задернула штору. Пауза). Глеб Иванович?

О б у х о в. Извините, я без стука. Я случайно.

А л е в т и н а. Ничего. Проходите. Вы к Макару?

О б у х о в. Он мне совсем не нужен. В ваших комнатах никого нет. Я походил, походил и осмелился заглянуть сюда. Позвольте побыть с вами.

А л е в т и н а. Пожалуйста. Я от нечего делать зашла поболтать к Макарчику, а он сбежал. Присаживайтесь.

О б у х о в (сел на стул). У меня есть один вопрос, с которым я хочу обратиться к вам… Вы слушаете?

А л е в т и н а. Очень внимательно. Продолжайте.

О б у х о в. Я давно знаю вашу семью. Точнее, Мирона Сергеевича. Много лет мы вместе на одном заводе. Но как-то так получалось, что я редко заходил к вам. Вы учились, я работал. Но вот произошли изменения. То, что я хочу вам сказать, не может обидеть или оскорбить вас.

А л е в т и н а. Говорите. Я слушаю.

О б у х о в. Все зависит от оттенков. Так вот, существует сила… Такая мощная сила… Неудержимая сила… Она меня настигла. И я, собственно, не могу ей сопротивляться. Благодаря ей я здесь. Моя судьба зависит от вас.

А л е в т и н а. Глеб Иванович, вы хотите сделать мне предложение?

О б у х о в. Да, да. И давно. Я назначал себе сроки, но…

Оба встают.

А л е в т и н а. Вот вам моя рука.

О б у х о в (осторожно берет). Алевтина Мироновна. (Целует руку.) Я не верю. Я так счастлив. Мой лучший день.

А л е в т и н а (не отнимая руки, становится с ним рядом). Ведите меня.

О б у х о в. Куда?

А л е в т и н а. Вы же хотите быть моим мужем! Ведите.

О б у х о в. Понимаю. Вести иносказательно?

А л е в т и н а. Да.

О б у х о в. Когда мы начнем свой путь?

А л е в т и н а. Если хотите, то завтра.

О б у х о в. Согласен. Я в бреду. Я… я даже хочу петь.

А л е в т и н а. Не надо. Ведите.

Пауза.

О б у х о в (вытягивает руку вперед). Начнем с недалекого, но обязательного путешествия в загс. Директор, конечно, даст мне машину.

А л е в т и н а. Хорошо. Потом? Смелей.

О б у х о в. Оттуда домой. К вам или ко мне. Я бы хотел ко мне, чтобы быть только вдвоем.

А л е в т и н а. Хорошо. Опустим домашние подробности. Потом? Смелее, смелее.

О б у х о в. Немедленно требую дополнительный отпуск, и мы отправляемся в свадебное путешествие. Близко или далеко — в зависимости от состояния бюджета. Если решим поехать к морю, то я сделаю займы, а впоследствии урежем на питании, ужмем на одежде…

А л е в т и н а. Дальше?

О б у х о в. Загорелые, раздувшиеся от впечатлений, вернемся домой.

А л е в т и н а. А дальше, дальше?

О б у х о в (не отпуская ее руку). Простите, не понимаю. Обстановка у меня имеется. Приличная, но не гарнитуры. Посуда… Всякое белье. Верно, мало безделушек. Картин нет. Боялся их покупать. У меня один, у вас — другой вкус. Будем вместе ходить по магазинам, приценяться, обсуждать… А потом начнем принимать гостей. Товарищи меня упрекают, что я негостеприимный. А я им доказываю, ну что за радость бывать у холостяка. Вот когда появится хозяйка, наполнит жилье уютом…

А л е в т и н а (отняв руку). Не жизнь, а тупик. Тупик… Без единой мечты.

О б у х о в. Алевтина Мироновна, что с вами? Я не понимаю. Какой тупик? Какие мечты? Для меня самая большая мечта — это вы.

А л е в т и н а. Я умру с вами от скуки.

О б у х о в. Позвольте. Где вы увидели скуку? Разве ваша теперешняя жизнь веселее? Вы просили — я развернул перед вами программу нашей семейной жизни, осуществить которую сможет не каждый. Затем, я полагаю, новые интересы, заботы об уюте, об устройстве домашнего очага потребуют такого напряжения сил, что скучать будет некогда. Попробуйте купить мебель. Ого!.. А дальше дети…

А л е в т и н а. Дети? Я люблю детей.

О б у х о в. В этом вопросе необходима осторожность. Я думаю, надо придерживаться определенных границ. Цвай киндерсистем. Когда же наступит изобилие, можно будет подумать об изменении системы в сторону увеличения программ… простите, членов семьи.

А л е в т и н а (сквозь слезы). Умру, умру.

О б у х о в. С чего? Мне кажется, все так живут.

А л е в т и н а. Это вы называете — живут?

О б у х о в. Ну, хорошо, согласен. Урезать на одежде неразумно. Буду искать дополнительные заработки. Консультации, экспертизы. При желании выкручусь.

А л е в т и н а. Ради чего?

О б у х о в. Мой долг. Я обязан доставлять вам радость. Вы не должны знать забот.

А л е в т и н а. Теперь я понимаю, почему от вас уходили жены.

О б у х о в. Куда? То есть какие жены?

А л е в т и н а. Не делайте удивленное лицо. Лишнее. Ваше прошлое принадлежит вам. Меня оно не волнует.

О б у х о в. Но позвольте…

А л е в т и н а. Ах, это совсем не имеет значения. Жаль, конечно, что шестеро ваших детей, по двое от каждой жены, растут без отца.

О б у х о в. Я отец? Какая клевета! Какая подлая выдумка!

А л е в т и н а. Отрекаетесь от своих детей?

О б у х о в. Если вы… Если вам… В общем, если вы хотите мне отказать, я это приму. Но (наливаясь гневом) только не сочиняйте небылиц. Это гадко. Невыносимо. Будьте честнее, откровеннее.

А л е в т и н а. Откровеннее быть не могу.

О б у х о в. Лжете!

А л е в т и н а. Не повышайте тона.

О б у х о в. Не вынуждайте. Я принес вам самое драгоценное, что хранится в душе. Покорный вам, высказал все, что вы требовали. Вы должны уважать мою искренность, а не городить в ответ чепуху. У меня есть самолюбие, и я не терплю, когда задевают мое достоинство, хотят его унизить. Зарубите это на своем носу.

А л е в т и н а (отступая). Вы способны ударить?

О б у х о в (наступая). Молиться на вас прикажете? Не ждите! Когда меня взбесят, я за себя не отвечаю. Я полон нежности, доверчивости, но когда на голову льют грязные помои, берегитесь! Берегитесь! Мне страх неизвестен. Какие жены? Какие шестеро несчастных детей? Где они? Кто их видел?! Назовите их имена.

А л е в т и н а. Глеб Иванович, простите. Я слыхала. Мне говорили.

О б у х о в. Слыхали! Вам говорили! А вы развесили уши и не плюнули тому подлецу в глаза?

А л е в т и н а (отступая). Глеб Иванович, я беру свои слова обратно.

О б у х о в. Какие слова?

А л е в т и н а. О женах… О детях…

О б у х о в. А те слова, ради которых я пришел?

А л е в т и н а. Не беру. Я согласна. Согласна. Только молчите об этом до завтра.

О б у х о в. Хорошо. (Помолчав.) Благодарю. (Пауза.) Первое время вам будет трудно со мной. Я страшно вспыльчив. Истрепаны нервы, запущено здоровье. Но вы, надеюсь, найдете ключи к моей натуре.

А л е в т и н а. Найду. Обязательно найду. Только прошу вас, уйдите. Дайте мне побыть одной. Прошу.

О б у х о в. Конечно, я взволновал вас. Но я был прав.

А л е в т и н а (осторожно подводя его к двери). Да, да. А я виновата. Я сознаюсь.

О б у х о в. Позднее вы укажете мне негодяя клеветника. Я проучу его.

А л е в т и н а. Укажу и помогу проучить. Только уйдите.

О б у х о в. У вас доброе, незлопамятное сердце. В этом я вижу залог нашего счастья. Я не прощаюсь. (Уходит.)

А л е в т и н а (стоит в оцепенении). Так вот как это бывает? Спутник в жизни… Друг… Муж… Как права мама. (Сквозь слезы.) Он хочет направлять мои шаги, указывать дорогу… Цвай киндерсистем… «Будем приценяться к картинам». Лучше смерть.

Торопливо открывает шкафчик. Достает флакон, затем второй, третий.

Они все одинаковые.

Открывает один, пробует узнать содержимое по запаху.

Валерьянка. Хитрый Макарчик.

Ставит флакон обратно.

Макарчик, ты был моим хорошим учителем. Неужели и на этот раз ты решил дать мне наглядное пособие для жизни? Мой полусонный друг. Бьется ли в тебе сердце? Или лекарство должно быть горьким? (Пауза.) Я хотела разбудить тебя и стала сама себе противна. Смогу ли я еще честно и прямо смотреть тебе в глаза? Нет, не смогу. Так мне и надо. (Заплакала.) Ничего. Теперь я сама в силах давать уроки. (Светский тон, светские манеры, хотя борется с подступающими слезами.) Впервые у меня просили руки. Я, поколебавшись, обещала быть женой Глеба Ивановича. Кажется, по всем романтическим канонам в таких случаях полагается чувствовать себя счастливой и держаться чуть-чуть горделиво. Это не так трудно. Я — невеста. Своим решением я доставлю удовольствие папе. Еще бы! Я делаю блестящую партию. Ведь только я одна буду знать, что мой муж, скажем, туповат. Но разве это так важно? Для остальных он деловой, волевой и прочее, и прочее. Что же касается другого претендента, то я мимоходом упрекну маму, что ее протеже трусливо бежал с решительного свидания. Пустой искатель приключений…

С таким видом, словно за ним кто-то гонится, в комнату врывается С т р е к а л о в. Закрыв за собой дверь, замер.

С т р е к а л о в. Тише, ни звука.

А л е в т и н а. Уходите.

С т р е к а л о в. Тише. Вокруг, как часовой, ходит Нина Петровна.

А л е в т и н а. Уходите. Я не хочу вас видеть.

С т р е к а л о в. Тиночка, ну прости, прости… Я знаю, как мучительно ждать. Ты изнервничалась, но разве я виноват? Что я мог сделать? Я выждал удобного момента и по-пластунски просочился сквозь оцепление. (Пауза.) Мне не верится, неужели мы наконец одни! Тиночка! (Падает перед ней на колени.) Мое божество. Нам никто не мешает. Мы устроим праздник чувств. Моя любовь. Видишь, что со мной творится?

А л е в т и н а (сдерживая себя, чтобы не закричать, не ударить его). Да, да. Со мной тоже творится невероятное.

С т р е к а л о в (вскочил на ноги. Пытается обнять ее). Дай себе волю. Не сдерживай свои порывы. Единственная!

А л е в т и н а (отступая). Не прикасайтесь, иначе я за себя не ручаюсь…

С т р е к а л о в. Тиночка, сбрось цепи. Забудь условности. Пусть торжествует безумная радость.

А л е в т и н а. Стрекалов, отойдите! Слышите?! Ну!

С т р е к а л о в (отступая). Тиночка, что это?

А л е в т и н а. Отойдите… Дальше… Еще на три шага. Теперь стойте и не шевелитесь.

С т р е к а л о в. Не понимаю, к чему эта строгость?

А л е в т и н а. Я боюсь…

С т р е к а л о в. Глупенькая. Нельзя так неприступно охранять себя.

А л е в т и н а. Боюсь за вас.

С т р е к а л о в. Вот это уж совсем что-то непонятное.

Молчание. Алевтина внимательно рассматривает Стрекалова. Он же, поняв, что совершает какую-то ошибку, соображает, как держать себя дальше.

А л е в т и н а. До сих пор вы были скромны.

С т р е к а л о в. Все бывают скромными до известного предела. Но наступает миг…

А л е в т и н а. Замолчите! (Пауза.) Зачем вы пришли сюда?

С т р е к а л о в. Вот это мило! Вы забыли, что этого хотели вы? У меня есть все основания спросить у вас, зачем меня звали сюда? Такими вещами не шутят.

А л е в т и н а. Я помню наш разговор. Я думала… полагала…

С т р е к а л о в. Вы хотели — я пришел. К чему упреки в нескромности?

А л е в т и н а. Я взволнована. Расстроена. Напугана. (Пауза.) Вы хотите, чтобы я была вашей женой?

С т р е к а л о в. Первой и единственной. Одна на всю жизнь. Я вас люблю.

А л е в т и н а. Вы прежде… любили?

С т р е к а л о в. Как вас — никогда никого.

А л е в т и н а. Не подходите. (Пауза.) И вас любили?

С т р е к а л о в. Как вам сказать? Что я мальчик — этому и вы не поверите. Тиночка, может быть, на эту тему мы поговорим после, позднее, в минуты полной откровенности?

А л е в т и н а. Только сейчас.

С т р е к а л о в. Воля ваша. Признаюсь честно, я, конечно, не был святым. Я просто не возражал, когда кто-то тянулся ко мне.

А л е в т и н а. Не возражали? И только?

С т р е к а л о в. Да.

А л е в т и н а. Вы жалостливы?

С т р е к а л о в. Даже очень. У меня очень мягкая натура. По-старому сказали бы, что я сердобольный. И вот… Я жалел. Я не отталкивал. Не могу быть черствым. Ведь как это жестоко отвернуться от того, кто тянется к тебе всей душой. Вот и вся моя исповедь.

А л е в т и н а. Как по-вашему, существует ад?

С т р е к а л о в. Это что? Из области поповщины? Никогда об этом не думал. Религия? Нет, я чистейший атеист. Абсолютный.

А л е в т и н а. Я говорю о возмездии. Существует или нет возмездие?

С т р е к а л о в. Если есть всякие законы, то надо полагать, что существует. Тиночка, ну зачем вытаскивать на обсуждение что-то такое? Кто совершает преступления, те пусть знают и помнят статьи, уставы, положения. А зачем это нам? Где речь идет о любви, там, я бы сказал, неприлично вспоминать указы, заветы, скрижали… Это все старье. А любовь вечно молода. Зачем припутывать к ней пресную философию в духе Макара Алексеевича?

А л е в т и н а. Не смейте произносить это имя.

С т р е к а л о в. Что я слышу? Наконец-то вы возненавидели этого проповедника. Чему он может научить? В жизни есть одна гранитная истина — человек рожден для счастья. Все ищут счастья. Мое счастье — в любви к вам.

А л е в т и н а. Вы действительно хотите, чтобы я стала вашей женой?

С т р е к а л о в. Хочу? Я готов заплатить жизнью за одну вашу ласку! Тиночка…

А л е в т и н а. Только не подходите. Что у вас есть святого?

С т р е к а л о в. Очень многое.

А л е в т и н а. Память матери?

С т р е к а л о в. Вечная святыня.

А л е в т и н а. Клянитесь ее именем, что вы будете молчать.

С т р е к а л о в. Клянусь. Никто никогда не узнает о нашей тайне. Тиночка… Любимая…

А л е в т и н а. Ни с места. (Пауза.) Я согласна быть вашей женой. Но это вы будете скрывать от всех до… до завтрашнего вечера.

С т р е к а л о в. Клянусь. Буду молчать… Тиночка, моя радость. Ну позвольте хоть один поцелуй.

А л е в т и н а. Закройте глаза и считайте до двадцати.

С т р е к а л о в (зажмурился). Готов. Раз, два, три, четыре…

А л е в т и н а (пробираясь к двери). Медленно… Не торопитесь… (Тихо вышла.)

С т р е к а л о в. …Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… (Открыл глаза.) Восемнадцать… Девятнадцать… Тиночка! Где же вы? (Пауза.) Вот это называется… невинной шуткой. (Пауза.) Милая, как она еще робка, стыдлива. Согласилась и убежала. Ребенок. Женька — гордись! Нет, не гордись, а только радуйся. Может быть, на этот раз станешь окончательно женатым человеком. Надолго. Навсегда. (Берет гитару, тихо перебирает струны, чуть слышно напевает.)

Честное слово, я уже устал, устал от своих неудач. Некоторые ослы мне завидуют: «Молодец, Женька, опять новая жена». Они воображают, что это победа, а на деле — поражение за поражением. Почему у меня не получается семейная жизнь? Любил я, любили меня, а потом все куда-то улетучивалось. Наступала такая непробиваемая серость, такие тощие будни, что я зверел. Зверели и жены. И шла непрерывная грызня. Из-за чего? (Пауза.) Есть у меня недостаток. Да, я верю в черную кошку. Ну и что? Сколько людей в нее верят, только скрывают. А почему я верю? По той же причине, по которой я иногда почти непроизвольно говорю неправду. Разве я один этим страдаю? Да, во мне мало терпения и еще чего-то. Если что захотелось — подавай немедленно. И мне даже всегда кажется, что стоит захотеть — и все уже в руках. Вот, бери и распоряжайся. А коль ничего сразу не дается, то кто в этом виноват? Я? Нет. Я всей душой хотел, но подвернулась кошка. Сколько их развелось. Взял бы и передушил вместе с хозяевами. Есть и второй недостаток. Иногда под наплывом добрых чувств я охотно обещаю сдвинуть горы. Но они не двигаются, а я отступать не люблю и по привычке доказываю, что они медленно, но неуклонно перемещаются. Кто бы меня стал уважать, если бы я ежедневно и по своей охоте расписывался в желании втереть очки? Даже родной жене. На другого всей общественностью навалятся, газету на помощь привлекут, а он все твердит — я прав. «Двигаются горы, двигаются». Те, прежние, жены требовали от меня правды и самоотверженности. А я считал, что их заедали мысли, анализ. Вот и Тиночка говорила — ад, возмездие. Но нет, теперь надо будет сделать так, чтобы ей некогда было думать. Пусть побольше работает, творит, изобретает, поменьше бывает дома, пореже видит меня. А лет через пять привыкнет. (Подходит к двери.) Уйду, пока не вернулся Макар. Он, наверное, умирает от любопытства. Начнет расспрашивать, как да что? Будет изображать смущение, по-дурацки хихикать в кулак. (Толчком распахивает дверь.) Путь свободен.

За дверью Н и н а П е т р о в н а.

Н и н а П е т р о в н а (удивленно). Вы здесь?

С т р е к а л о в (милая улыбка). Как видите.

Н и н а П е т р о в н а (входит). В такой поздний час!

С т р е к а л о в. Но время еще совсем детское.

Н и н а П е т р о в н а. Вы, что же, подружились с Макаром Алексеевичем?

С т р е к а л о в. Разве это невозможно? Макар вполне приличный человек. Немного чудаковатый, но с ним дружить приятно. Правда, он забывчив. Пригласил меня прийти, а сам куда-то исчез. Вынужден подождать.

Н и н а П е т р о в н а. Будем ожидать вместе.

С т р е к а л о в (укоризненно). Нина Петровна, удобно ли? Действительно, поздний час. Мы вдвоем. В чужой комнате. Пойдемте лучше на улицу.

Н и н а П е т р о в н а. Зачем? Уж не думаете ли вы, что нас могут принять за любовников? Какому сумасшедшему взбредет это в голову?

С т р е к а л о в. Любому защитнику нравственности. Они расплодились.

Н и н а П е т р о в н а. Тем лучше. За свою нравственность я спокойна.

С т р е к а л о в. А я и подавно.

Н и н а П е т р о в н а. Вот и прекрасно.

Стрекалов наигрывает на гитаре. Осматривается.

Настоящая холостяцкая берлога.

С т р е к а л о в. Не говорите.

Н и н а П е т р о в н а. У вас, наверное, в квартире не лучше?

С т р е к а л о в. Вы ошибаетесь. Я очень чистоплотен. Как раз в эти дни произвожу полный ремонт. Белю потолок, освежаю обои, думаю настелить линолеум. Нет, нет, чего-чего, а уж чистоту и уют я люблю.

Н и н а П е т р о в н а. Охотно верю. Я только не могу сообразить, почему вы здесь? Вы хотели тайком увидеть Алевтину?

С т р е к а л о в. На низости я не способен. А у меня есть серьезный разговор с Макаром. Я должен предупредить его, чтобы он перестал развращать Алевтину Мироновну.

Н и н а П е т р о в н а. Макар! Развращать? Вы что? Серьезно?

С т р е к а л о в. Я вполне серьезен.

Н и н а П е т р о в н а. Мы столько лет прожили вместе…

С т р е к а л о в. И вы ничего не замечали. Вот это-то и плохо. Я не говорю, что он развращает ее в прямом, вульгарном смысле. Но он делает худшее.

Н и н а П е т р о в н а. Полно, полно, Евгений Семенович.

С т р е к а л о в. Вы знаете мои чувства к Алевтине Мироновне. Я тоскую по семье. По хорошей, крепкой семье, где бы на первом месте были любовь и взаимное уважение.

Н и н а П е т р о в н а. А как же иначе?

С т р е к а л о в. Что вы, не знаете, сколько есть семей, где ни любви, ни уважения, а живут? Но я так жить не желаю.

Н и н а П е т р о в н а. Я уверена, что так у вас и будет.

С т р е к а л о в. Будет. Предвижу. Вы знаете, что делает Макар?

Н и н а П е т р о в н а. Главным образом спит.

С т р е к а л о в. Внушает Тиночке мысли.

Н и н а П е т р о в н а. Кому они мешают?

С т р е к а л о в. Мне. Когда девушка размышляет про ад. Ад! Про возмездие… Тут один шаг до нигилизма. До поповщины. До чего угодно. Я ценю образованность, но нигилизм в семье недопустим. Он убивает любовь. Повлияйте на нее. Внушите ей, что брак — это прежде всего вера в человека. Если вы, конечно, хотите счастья своей дочери.

Н и н а П е т р о в н а. Все будет хорошо. Я вам обещаю. Но смотрите, у меня единственная дочь… Не обманите меня.

С т р е к а л о в (целует ее руку). Нина Петровна, не надо слез. Не волнуйтесь. Верьте мне. В вас я вижу свою воскресшую мать.

Н и н а П е т р о в н а. Тише!

В соседнюю комнату входят Б о в ы к и н, О б у х о в и М а к а р, нагруженные бутылками и свертками с закуской.

Б о в ы к и н (обернувшись к Обухову). Я же тебе говорю, что все это дело проще пареной репы. Собрал волю в кулак — победа за тобой. (Хохочет.) Смелость, смелость нужна! Макарчик, орудуй. Способен?

М а к а р. Научусь. (Откупоривает бутылки, наливает стаканы.)

Б о в ы к и н. Отпразднуем мальчишник. Одни. Без настоящих и будущих подруг. А ну, дружнее взяли.

М а к а р. За исполнение желаний. (Пьет.)

Б о в ы к и н (передергиваясь от выпитого). Ух! Вот так и мучаемся всю жизнь. Значит, Глеб Иванович, в тебе есть настоящая сила, мужская, которая через самое страшное, лихое доходит до цели.

О б у х о в. Иногда доводит и до неприятностей. Я боюсь, не был ли я слишком грубоват, деловит. Вынашивал миллион нежнейших, ласковых слов, тонких мыслей, а получилось…

Б о в ы к и н. Что? Что получилось? Она согласилась быть твоей женой?

О б у х о в. Да. И кажется, даже прослезилась.

Б о в ы к и н. Вот видишь, прослезилась. Доченька моя, гордость моя. Выпьем за святые слезы женщин.

В соседней комнате.

С т р е к а л о в. Сегодня я стану преступником или брошусь под поезд. Вы понимаете, что происходит?

Н и н а П е т р о в н а. Еще ничего не происходит и не произойдет.

С т р е к а л о в (про себя). Неужели я обманут? (Нине Петровне.) Ваша дочь — вампир.

Н и н а П е т р о в н а. Замолчите. Как вы смеете?

С т р е к а л о в. Почему я такой несчастный?!

У Бовыкиных.

Б о в ы к и н. Запомни, Глеб Иванович, я последний романтик на земле. Верю в одну любовь, преклоняюсь перед ней, и на этом основании не желаю вмешиваться в сердечные дела дочери. Я мог давать советы тебе, как мужчина мужчине, но с дочерью я на эти темы не говорю. Ее высшее право — любить кого хочет. Пусть одна любовь руководит ею, как в свое время руководила мной. Да послушай… Полезно. (Пауза.) Моя весна. Какие зажигательные речи я произносил перед любимой. Какие картины рисовал. Сам до того волновался, что спазмы перехватывали горло, а ее в неуемную дрожь бросало. Листочком во время урагана трепетала. Это для вас теперь выискались разные Щипачевы, а в наше время был один лирик — Маяковский. (Читает.) «Мария! Поэт сонеты поет Тиане, а я — весь из мяса, человек весь — тело твое просто прошу, как просят христиане — «хлеб наш насущный даждь нам днесь». И она уже вырвана из будней, поднялась и готова к полету в грядущее. (Читает.) «Тело твое я буду беречь и любить, как солдат, обрубленный войною, ненужный, ничей, бережет свою единственную ногу». И она плачет. Ее сердце полно жалости ко мне, а я в прозрении, я молю не отталкивать меня — иначе кто знает, что будет. И она рыдала, обняв меня, и никакая сила ее бы не оторвала. Взяли! (Пьют.) Незабываемая весна, когда я назвал Нину своим другом и повел вперед по зыбким волнам жизни среднего специалиста. (Обухову.) А ты способен? Ты осознаешь всю огромную ответственность мужчины за судьбу избранницы — слабой, нежной подруги? А? Еще раз взяли. (Пьют.)

В соседней комнате.

Н и н а П е т р о в н а (растрогана до глубины души). Глупый, ну зачем он так. Вспомнил нашу весну. (Строго.) Не кисните. Я знаю Ронушку. Сейчас они обязательно рассорятся.

С т р е к а л о в. Не похоже.

Н и н а П е т р о в н а. Поверьте.

С т р е к а л о в. Значит? (Не в силах удержаться от радости, начинает танцевать.) Прогоните Обухова, прогоните.

Н и н а П е т р о в н а (про себя). Нет, Тиночка не может меня обмануть. Если что она и могла сказать этому Обухову, так только для того, чтобы отвязаться. Ясно, ясно.

У Бовыкиных.

Б о в ы к и н. Я не интересуюсь, кто ты такой.

О б у х о в. Вы меня прекрасно знаете. Столько лет вместе работаем.

Б о в ы к и н. Оставь убогое мышление. В данный момент ты кандидат в члены семьи, и мне наплевать — инженер ты или подсобный рабочий. Ты раскрывай, что у тебя в душе. Черт с твоими заработками, окладом. Тиночка сумеет прокормить, одеть и обеспечить квартирой любого болвана. Но за это ее надо любить.

М а к а р. Может быть, не за это?

Б о в ы к и н. А за что же? Она работяга. Покрепче некоторых других на ногах стоит.

М а к а р. Например, за душевные качества.

Б о в ы к и н. Иди-ка ты со своей философией.

О б у х о в. Мирон Сергеевич рассуждает правильно.

Б о в ы к и н. Еще бы. Откуда возьмутся душевные качества, когда во всем остальном у нее в мозгах розовая водица. Качества формирует муж. С любовью, с уважением берет властной рукой — хоп, и на ладони идеальная жена. Любуйтесь, граждане, гордись, государство. Струнка. Статуэточка.

М а к а р. Не о том и не так вы говорите.

Б о в ы к и н. О том-то о том, а что не так — возможно. Первый раз выдаю дочь замуж. Откуда быть опыту? Вот мы прожили с Нинусенькой всю жизнь. (Пьет.) Содержательно. Ярко. Красиво. А как вы проживете — не знаю.

О б у х о в. Я люблю Алевтину Мироновну.

Б о в ы к и н. Велика хитрость. Ты ответь, кто из вас будет конь, а кто трепетная лань? Кто потащит семейный воз? Ты согласен рожать?

О б у х о в. Чудовищно! Где же ваша романтика? Обожествление женщины?

Б о в ы к и н. Отойди.

О б у х о в. Что значит отойди?

Б о в ы к и н. А то и значит. Отойди!

О б у х о в. Вы слышали? Конь! Я с ним о любви, а он черт знает что!

М а к а р (оттирая Обухова от Бовыкина). Глеб Иванович, спор явно бесконечный.

Б о в ы к и н. Макар, выставь его!

О б у х о в. Меня?!

М а к а р. Садитесь, садитесь. И вы, и вы. И помолчите. Нельзя так, товарищи. Собираетесь быть родственниками. Нехорошо. Больше терпимости, уважения. Вот так.

В соседней комнате.

С т р е к а л о в (ожидая, что там, за стеной, начнется драка). Ну! Ну! (Разочарованно.) Эх! Зачем вмешивается Макар? Кто его просит?

Н и н а П е т р о в н а. Если вы любите скандалы, то запомните: в этом доме их не было и никогда не будет.

С т р е к а л о в. Но как же тогда они поссорятся? Не понимаю.

Н и н а П е т р о в н а. А так! Пришла пора действовать мне. Идемте. Вы обождите где-нибудь около дома, я вас позову, когда надо будет. (Уходит.)

У Бовыкиных.

М а к а р (миролюбиво). Как первобытные дикари, не в силах объяснить явления природы, падали ниц перед сверкающими молниями, так и мы, когда дело касается любви, становимся в тупик перед этим могучим, таинственным и многоликим божеством.

Б о в ы к и н. Верно, Макар. Тут мы бессильны. Ударит в сердце, и вот из этакого великана плетут домашние туфельки.

О б у х о в. В данном случае Мирон Сергеевич рассуждает совершенно правильно. Огромная сила.

Б о в ы к и н. Но нельзя, нельзя. Нельзя нашему брату отрекаться от своего назначения, нельзя сдавать позиции. Шире плечи, выше голову, ни шагу назад. Что бы там ни было, а ты глава семьи, ты хозяин положения. Отвечай за семью до самого конца.

М а к а р. И никогда не отступать?

Б о в ы к и н. Не смей даже думать. Иначе рухнет семья, и всех нас придавит обломками.

М а к а р. Похоже. Обломки уже летят.

О б у х о в. Можете быть уверены: я никогда не сдам позиции.

М а к а р. Поздно. Ими уже овладели женщины. Отдельные очаги сопротивления успешно подавляются. Наступает эра, когда в семье будет царить женщина, а вы, великаны…

О б у х о в. Что?!

Б о в ы к и н. Что ты сказал? Чтоб надо мной… Мироном Бовыкиным?.. Никогда.

Входит Н и н а П е т р о в н а. Молчание.

Н и н а П е т р о в н а. Добрый вечер.

Б о в ы к и н. Нинусенька! (Макару, тихо.) Выручай. Выкручивайся. (Громко.) Мы тебя ждали, ждали…

Н и н а П е т р о в н а. А я не спешила. Я же не думала, что у нас будет устроено сборище.

Б о в ы к и н. Какое сборище? Мы просто сидели, сидели, говорили, говорили…

М а к а р. И я совсем случайно вспомнил, что сегодня мой день рождения.

О б у х о в. Позвольте, я впервые…

Н и н а П е т р о в н а. Что? Что вы такое хотели сказать?

Б о в ы к и н (обнимая Обухова). Он хотел сказать, что первым поздравил Макара.

М а к а р. Да.

О б у х о в. Совершенно правильно.

Н и н а П е т р о в н а. В прошлом году ваш день рождения был шестого августа.

Б о в ы к и н. Ну и что? А в позапрошлом — первого сентября. Ничего, ничего. Это мы строго соблюдаем даты, а Макар празднует, когда вспомнит. Велик грех.

М а к а р. Я всегда путаю. Я вас искал пригласить. Но если вы обижены, то мы завтра еще раз устроим это торжество… По всем правилам.

Б о в ы к и н. Верно. Сегодня — увертюрка, а завтра уж по-настоящему.

О б у х о в (повинуясь толчкам Бовыкина). Целиком поддерживаю. И завтра вручу свой подарок.

М а к а р. Ну стоит ли?

Н и н а П е т р о в н а (мужу). Ты рад каждому удобному случаю, забывая, что у тебя слабое сердце и никудышные сосуды. (Макару.) Я ваша гостья. Спокойной ночи.

М а к а р. Спокойной ночи. (Уходит.)

Н и н а П е т р о в н а. До завтра, Глеб Иванович.

О б у х о в (откланивается). Непременно. Спокойной ночи.

Н и н а П е т р о в н а. Счастливого пути.

Обухов уходит.

Б о в ы к и н. Пришла, разогнала. Помешали?

Н и н а П е т р о в н а (садится в кресло). Ронушка, не груби. Сядь рядышком.

Бовыкин садится.

Ну чего так смотришь? Оказывается, ты по-прежнему любишь свою старушку.

Б о в ы к и н. А ты не знала?

Н и н а П е т р о в н а. Знала, но… Ронушка, родной мой… Старичок мой. Я тебе так благодарна, что ты помнишь нашу весну. (Вспоминая.) «Поэт сонеты поет Тиане…»

Б о в ы к и н. Постой. Ты что… подслушивала?

Н и н а П е т р о в н а. Ты так громко, так молодо рычал о романтике. (Меняя тон.) Я не допущу трагедии.

Б о в ы к и н. Нинусенька!

Н и н а П е т р о в н а. Я не допущу, чтоб этот потенциальный домашний Каин, твой Глеб Иванович, смел говорить о своих чувствах к Алевтине!

Б о в ы к и н. Согласен, согласен. Оставим спор. Пусть все будет по-твоему. Стрекалов, конечно, намного лучше. Правда, у него ослабла память. Он почти забыл, что уже четыре раза был женат. Для разнообразия Тинка станет пятой женой. О Синяя Борода! Ты жалкий щенок! (Хохочет.) Пятой! Крошка моя!

Н и н а П е т р о в н а. Замолчи, замолчи.

Б о в ы к и н. Ша! Довольно мне либеральничать. Молодец Тинка, что дала согласие Глебу Ивановичу.

Н и н а П е т р о в н а. Ах, так?!

Входит А л е в т и н а.

Б о в ы к и н (дочери). Ты молодец!

Н и н а П е т р о в н а (дочери). Очень кстати. Без крика и шума установим истину.

Б о в ы к и н. Да, да. Главное, без шума.

А л е в т и н а. Мама, не надо. Опять договоритесь до сердечных припадков.

Н и н а П е т р о в н а. Я никогда не жалела своего сердца для тебя. А сейчас, в эти минуты, я пожертвую всем, чтобы образумить тебя. Кому ты дала слово?

Б о в ы к и н. Тинка, не робей! И мне, и ей известно.

А л е в т и н а. Я дала слово Глебу Ивановичу. И пожалуйста, прекратите всякие обсуждения.

Н и н а П е т р о в н а. Так это правда?

А л е в т и н а. Я ухожу. (Выходит.)

Б о в ы к и н. Отступай, отступай, Нинусенька. Признавай себя побежденной. Кому ты хотела доверить сердце дочери?

Н и н а П е т р о в н а. Я не верю. (Заплакала.)

Стук в дверь соседней комнаты. Макар включает свет, открывает.

А л е в т и н а (стол на пороге и стараясь не смотреть на Макара). Макарчик, Макар Алексеевич, у нас начался шторм. Милые семейные разговоры. Дайте, пожалуйста, успокоительного.

М а к а р. Одну минуту.

Торопливо открывает шкафчик, привычно берет, как кажется ему, нужный флакон. Затем наливает в стаканы воды, отсчитывает капли.

Пожалуйста. Двадцать капель папе, двадцать — маме, и атмосфера разрядится.

А л е в т и н а. Спасибо.

Возвращается в свою комнату.

Б о в ы к и н. Чем плакать, ты бы лучше благодарила меня.

Н и н а П е т р о в н а. За что? Пусть я ошиблась. Так ты бы пожалел, посочувствовал. А ты дико хохотал…

Б о в ы к и н. Не смеюсь, а рыдаю. Рыдаю…

Н и н а П е т р о в н а. Паяц! Клоун!

Б о в ы к и н. Я?! Повтори, кто я?!

Н и н а П е т р о в н а. Твои рыдания впереди, когда этот Каин сделает дочь несчастной.

Б о в ы к и н. Пусть попробует. Поди, вместе работаем. В случае чего я потащу его в завком, в партком, в многотиражку.

Н и н а П е т р о в н а. Тащи. На всеобщий позор.

А л е в т и н а. Мама, выпей, успокойся.

Н и н а П е т р о в н а. Дай отцу. Я спокойна.

Б о в ы к и н. Еще как потащу. Со свистом.

А л е в т и н а. Папа, выпей.

Б о в ы к и н (берет, машинально делает большой глоток). Что ты подсовываешь разную гадость? (Отдает стакан.) Да я его, если чего, так прищучу, что запищит. Тинка, знай, за мной как за каменной стеной. Ты знаешь, на что я способен.

Н и н а П е т р о в н а. Как ты смешон, боже мой, как ты смешон!

А л е в т и н а. Да перестаньте вы, прошу. (Выпивает из стакана остатки, ставит стакан на стол.)

Н и н а П е т р о в н а (дочери). Когда отец и этот доведут тебя до голгофы, ты вспомнишь меня, мои пророческие слова.

Б о в ы к и н. Ах, так? Тинка, ты никуда, ни за кого не пойдешь. (Пошатнулся.) Что это со мной?

А л е в т и н а. Мне все равно. Только замолчите. Ой! Кружится голова.

Б о в ы к и н. Несчастная. До чего тебя довели. Ох! Мне тоже плохо!

Н и н а П е т р о в н а. Пореже заглядывай в рюмку.

А л е в т и н а (шатаясь). Я глохну. Я слепну. Я лечу. Куда-то лечу. (Падает на диван.)

Н и н а П е т р о в н а. Ты уложишь ее в могилу.

Б о в ы к и н. Молчи. (Едва стоит на ногах.) Пробил мой час. Прощай. Герои… герои… умирают стоя. (Падает без сознания.)

Н и н а П е т р о в н а. Ах! Что это? (Мечется между мужем и дочерью.) Тиночка, Тиночка, родная. Ронушка, вставай. Зачем лежать на полу?.. Тиночка… Ронушка… (Стучит в стену.) Макарчик, Макарчик! Сюда! Скорее! (Падает в кресло.)

В соседней комнате.

М а к а р (услышав стук и крик). Что это? Почему переполох?

Выбегает из своей комнаты и тотчас же появляется у Бовыкиных.

Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, помогите! Отец довел Тиночку до обморока и сам свалился. Меня парализовало. Что с ними? Помогите!

Макар, ничего не сказав, бежит в свою комнату. Подходит к шкафчику, просматривает флаконы.

М а к а р. Дал из этого. (В ужасе.) Кто мне переставил, перепутал флаконы? Что я наделал? Выходит, я им дал… (Застонал.) Что же теперь делать?

Шатаясь, выходит. Входит к Бовыкиным и садится на стул. Молчание.

Н и н а П е т р о в н а. Что же вы сидите? Окажите помощь. Посмотрите.

М а к а р (спокойно). Бесполезно.

Н и н а П е т р о в н а (пытается встать). Какое лекарство вы давали? Говорите.

М а к а р. Только не волнуйтесь.

Н и н а П е т р о в н а. Вы… может быть…

М а к а р. Помочь ничем нельзя.

Н и н а П е т р о в н а. Боже! (Теряет сознание.)

М а к а р (продолжает сидеть). Нина Петровна! Нина Петровна! (Пауза.) Очнется. (Пауза.) Что я наделал? Если узнают в институте… (Смотрит на Алевтину.) Бедняжка. Я совсем перестал владеть собой. И вот… (Смотрит на Бовыкина.) Успокоился любитель Маяковского и поборник невмешательства в личные дела дочери. Это для тебя заслуженный отдых.

Н и н а П е т р о в н а (не открывая глаз). А для вас?

М а к а р. И для меня.

Н и н а П е т р о в н а (выпрямляясь). Учтите, что у меня были закрыты глаза, но открыты уши. Что с ними? Говорите.

М а к а р (встает со стула). Нина Петровна…

Н и н а П е т р о в н а. Короче. Не ищите от меня пощады. Если они… Вам не избежать расстрела.

М а к а р. Скажу. Но это должно остаться между нами.

Н и н а П е т р о в н а. Раз!

М а к а р. Хорошо. Я не имею права ставить вам условия.

Н и н а П е т р о в н а. Два!

М а к а р. Они того… воскреснут. Проснутся. Открытое мною снотворное, действие которого я проверял на себе, почему вы никогда не могли достучаться ко мне, обладает свойством…

Н и н а П е т р о в н а. Проснутся! (Порывисто обнимает, целует.) Макарчик! Милый Макарчик! Как я испугалась. Значит, они проснутся?! Боже!

М а к а р (осторожно обнимает Нину Петровну). Конечно, конечно, я волновался. Спутал флаконы.

Неслышно входит С т р е к а л о в, которому надоело ждать, когда его позовет Нина Петровна.

Н и н а П е т р о в н а (целует Макара). Все, все. Я воскресла. Какая гора свалилась с плеч.

С т р е к а л о в (про себя). Конечно, она спокойна за свою нравственность. Кто бы мог подумать. (Громко.) Виноват.

Нина Петровна и Макар отскакивают друг от друга.

Молчание.

Н и н а П е т р о в н а. Я… Мы…

С т р е к а л о в. Нина Петровна, вы можете быть уверены: я умею хранить тайну. Я никогда не воспользуюсь этим. Ну что вы стесняетесь? Чего в жизни не бывает? Правда, я никогда не думал, что вы и Макар Алексеевич… (Увидел лежащего Бовыкина.) Кокнули? Вы его убили? Вы и на это способны?

Н и н а П е т р о в н а. Я ничего не понимаю.

С т р е к а л о в. Любовники отделались от постылого мужа?

Н и н а П е т р о в н а. Вы смеете?.. (Макару.) Объясните же ему.

М а к а р. У него, у него — инфаркт.

С т р е к а л о в. Ай-яй-яй. Это все равно не жилец. К утру будет готов. Выходит, вы были неосторожны. И он застал вас в таких же позах. Это все равно, что ударить кинжалом в грудь. Но я об этом промолчу. Ради Алевтины Мироновны. (Увидев Алевтину, бросился к ней.) Тиночка! Мертвая? Чем она-то вам мешала? Чем?

Н и н а П е т р о в н а. Да объясните же ему. Я сойду с ума.

М а к а р. Я пойду повешусь.

С т р е к а л о в. Убийцы!

Бросается к двери. Макар его настигает. Борьба.

Помогите! Помогите!

М а к а р (стиснув ему горло). Тише.

С т р е к а л о в (хрипит). По-мо-ги-те…

М а к а р. Молчите. Это вы убийца. От любви к вам она отравилась. Слышите? Когда Мирон Сергеевич сказал, что ее судьба стать женой Глеба Ивановича, она закричала: «Нет, я люблю Женю. Лучше смерть!» И выпила яд. (Отпускает Стрекалова.)

Н и н а П е т р о в н а. Что он выдумывает?

С т р е к а л о в (едва стоит на ногах). Так вот почему она говорила о возмездии?! Это возмездие отцу. Как она меня любила! Впервые так сильно меня полюбили. Тиночка!!! Зачем же ты… (Падает в обморок.)

Н и н а П е т р о в н а. Какой страшный сон. (Со страхом озирается вокруг.) Разбудите меня! Разбудите меня! (Падает без сознания.)

М а к а р. Еще один труп — и готов улучшенный финал Гамлета… Король… Королева… Офелия… Несчастный Гамлет… Не быть, не быть. И я — благородный Лаэрт. Мама, мама, что со мной?

Н и н а П е т р о в н а (стонет). Разбудите же меня.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Обстановка первого действия. На одном из стульев забытая гитара.

Приближается вечер.

Н и н а П е т р о в н а. Ужасно нелепый день. Кошмарный день.

Слышен голос Макара: «Осторожно, осторожно, не бросай. Заноси».

Н и н а П е т р о в н а (бросается к окну и в испуге отступает назад). Что это пронесли?

Слышно хлопанье дверью, тяжелые шаги. Голос Макара: «Спасибо. Нет, нет, за труды полагается. До свидания».

Входит М а к а р. Нетороплив. Спокоен.

М а к а р. Здравствуйте, Нина Петровна.

Н и н а П е т р о в н а. Здравствуйте. Что это вы привезли?

М а к а р. Ящики с посудой.

Н и н а П е т р о в н а. А мне показалось… До чего я дошла… (Пауза.) Зачем вам понадобилась посуда?

М а к а р. Сам пока не знаю. В одном магазине случайно попался на глаза сервиз. Я и купил.

Н и н а П е т р о в н а. Попался! Купил. О чем вы думаете? Удивляюсь! Как вы можете ходить по магазинам, глазеть.

М а к а р. Вы забыли: сегодня же мой день рождения. Ну, и вообще думаю, что пригодится. Давайте приготовим стол. Все необходимое я прихватил в городе.

Н и н а П е т р о в н а (полная негодования). Какой вы бессердечный! Вы просто чудовище! В такой обстановке можете думать о праздновании. Когда (всхлипнула) бедная девочка лежит точно мертвая. Несчастный Ронушка!

М а к а р. Нина Петровна, мне и казалось, что в такой именно обстановке необходимо некоторое отвлечение. (Смотрит на часы.) Поверьте мне, они скоро проснутся. А если вы промолчите, то им в голову не придет, что с ними произошло нечто, скажем, необычное. К приезду Глеба Ивановича мы все будем веселыми и попразднуем на славу. (Берется за один край стола.) Помогите раздвинуть стол. Тяните.

Н и н а П е т р о в н а. Никогда у вас не было сердца. (Тянет.) Вы должны понять, Макарчик, чем бы ни кончилась эта история, мы больше не можем быть соседями. Вы обязаны уехать. Обязательно исчезнуть. Да, да…

М а к а р. Понимаю. Хотя я здесь привык, мне здесь было так хорошо. Что ж, я уеду. Спасибо. Стол готов.

Н и н а П е т р о в н а. Я не хочу, чтобы о нашей семье были всякие слухи.

М а к а р. Вы думаете, что проговорится Евгений Семенович?

Н и н а П е т р о в н а. Ах молчите, молчите. Мне до сих пор стыдно. И все из-за вас. Нет, уезжайте как можно скорее.

М а к а р. Я лично считаю, что Евгений Семенович никогда больше сюда не придет. Он ушел убежденный, что Алевтина Мироновна…

Н и н а П е т р о в н а. Молчите! Каково будет ей?

М а к а р. Поверьте, все обойдется самым прекрасным образом. Пока она — сказочная спящая царевна. Но появится принц, один поцелуй — и грянут свадебные фанфары.

Н и н а П е т р о в н а. Боюсь, что теперь они долго не грянут.

М а к а р. Молчу, молчу. Нина Петровна, я буду носить посуду, а вы помогите накрыть.

Н и н а П е т р о в н а. Носите. Какой вы странный!

Дальнейший разговор ведется урывками. Макар то приходит, то уходит, внося все необходимое для сервировки праздничного стола.

М а к а р. Если вы хотите, я разыщу Евгения Семеновича.

Н и н а П е т р о в н а. Не знаю, что думать о нем. Несчастный! Как он рыдал! Ушел чуть живой.

М а к а р. Ветчина не очень жирная?

Н и н а П е т р о в н а. Средняя. Сойдет. Никогда не покупайте скумбрию. Кто ее ест? Что Евгений Семенович упал в обморок — это доказывает, как он сильно может чувствовать.

М а к а р. Глеб Иванович тоже мог упасть.

Н и н а П е т р о в н а. Вы не знаете людей. Рухни весь мир, он, летя в пропасть, будет подсчитывать, сколько минут длилась катастрофа. Вы просто транжирите деньги. К чему столько закусок? Хрусталь — совсем лишняя роскошь.

М а к а р (случайно взглянув в окно). Приближается Глеб Иванович.

Н и н а П е т р о в н а. Что мы ему скажем?

М а к а р. Ничего. Идите к Мирону Сергеевичу, он вот-вот проснется. А нибудь займу Глеба Ивановича. Протяну время. Идите.

Нина Петровна уходит. Макар ждет. Входит мрачный О б у х о в, неся букет цветов. Молчание.

О б у х о в. Я видел Стрекалова. Он мне рассказал о трагической гибели Алевтины Мироновны. О том, что под утро скончался Мирон Сергеевич. Я совсем убит. (Пауза.) Она там?

М а к а р (утратив на какой-то миг дар речи). Там. Да, там…

О б у х о в. А еще вчера… (Пауза.) Я посчитал своим долгом в эти тяжелые часы взять на себя некоторые необходимые заботы. Каково Нине Петровне? Потерять сразу мужа и дочь…

М а к а р (с ужасом посматривая на него). Да, да…

О б у х о в. Я заказал памятник.

М а к а р. Памятник? Кра… красивый?

О б у х о в. Строгий. (Пауза.) Затем был на кладбище, выбрал место. С одной стороны раскидистая черемуха, с другой — тоненькая березка. Очень тихий, уютный уголок.

М а к а р. Еще… еще… что сделали?

О б у х о в. Пригласил лучший оркестр.

М а к а р (тихо застонав). А мы забыли про это. Дали аванс?

О б у х о в. Дал.

М а к а р. Я вам верну.

О б у х о в. После сочтемся. Поставил в известность завком. Должен приехать представитель общественности.

М а к а р (чуть слышно). А еще что?

О б у х о в. Я нахожу подозрительным эту слишком внезапную кончину. Вскрытие делали?

М а к а р. Да, да. Вскрывали.

О б у х о в (поглаживая его по плечу). Успокойтесь, Макар Алексеевич. Успокойтесь. Будьте мужчиной. Тяжело, но что поделаешь. Я понимаю, вас, как и меня, не могло не потрясти. Идите отдохните. Я здесь побуду.

Макар молча уходит. В окно с крохотным букетиком в руке осторожно заглядывает С т р е к а л о в.

С т р е к а л о в (хриплым шепотом). Ну, как тут?

О б у х о в. Как везде. Входите.

С т р е к а л о в входит.

С т р е к а л о в (протягивает букетик). Возложите к подножию праха.

О б у х о в. Сами, сами.

С т р е к а л о в. Я не выдержу. У меня нет сил.

О б у х о в. У меня тоже. (Пауза.) Я многое должен был высказать вам, но перед лицом такого горя промолчу.

С т р е к а л о в. Я мог тоже многое сказать, но в эти минуты, жалея вас, не стану. (Пауза.) Уже приготовили поминки.

О б у х о в. А еще вчера…

Садится к столу, спиной к двери. Стрекалов садится так, что ему виден Обухов и дверь за ним.

Еще вчера… (Всхлипнул.) Передо мной возникло счастье.

С т р е к а л о в. Если бы вы знали, что потерял я… Как жестока жизнь… Как пусто внутри и вокруг. Я не хочу жить. Хватило бы сил отдать последний долг, а там все равно…

Неслышно открывается одна створка средней двери, и на пороге, как призрак, появляется А л е в т и н а, с распущенными волосами, в глухой ночной сорочке до пола. Она стоит, закрыв глаза.

О б у х о в (неожиданно загробным голосом читает стихи).

С т р е к а л о в. К чему вы… (Увидев Алевтину, отвернулся, замер.) Господи, защити и сохрани меня. Зачем, зачем вы такие стихи? (Клацает от страха зубами и не то хихикает, не то взвизгивает.) Хи-хи-хи. Нгам, нгам… Ух! Мама!

О б у х о в. Что вас корежит? Я не хотел усугубить ваше состояние, но эти мрачные строчки невольно пришли на ум.

С т р е к а л о в. Т… т… енью… горе… я… я… Спа… спа… сите…

Вскакивает и с размаху, щучкой, выбрасывается в окно.

О б у х о в (подбежав к окну). Он сошел с ума. Несчастный! Как он бежит. Его надо задержать.

Обернулся, увидел Алевтину, замахал руками, сделал шаг-другой и как подкошенный упал. Алевтина скрывается, оставляя дверь полуоткрытой. Открывается крайняя дверь. За ней, в глубине, Н и н а П е т р о в н а и М а к а р.

М а к а р (тихо). Идите, не бойтесь. Теперь уж все равно. Убедитесь, как он переживает. Уж коль так случилось, проверяйте поведение жениха.

Н и н а П е т р о в н а (прижав к глазам платок, входит. Макар закрывает за ней дверь). Ах, Глеб Иванович, горе-то какое! Мне так нужна ваша помощь. (Отнимает от глаз платок, видит распростертого Обухова.) Ма… Макарчик, Макарчик!

Бросается обратно, сбивая с ног идущего навстречу Макара. Вместе с ним вылетает за дверь. Входит М а к а р, потирая ушибленные места.

М а к а р. Чувствуется, не уцелеть мне. Глеб Иванович, Глеб Иванович, что с вами?

Голос Алевтины: «Обморок от испуга, облейте водой».

М а к а р (помолчав). Будет исполнено. (Вынимает из вазы цветы, льет воду на Обухова.) Хватит лежать. Вставайте.

О б у х о в (садится). А-а-а… Там…

М а к а р. Да, да. Там.

О б у х о в. Хо-хо… ходит.

М а к а р. Конечно, ходит. Почему бы ей не ходить?

О б у х о в (встает). Я хочу домой.

М а к а р. Дело ваше. Но как-то нехорошо. У меня день рождения. Вы были приглашены…

О б у х о в. А похороны?

М а к а р. Чьи?

О б у х о в (помолчав). Признайтесь, кто из нас того… не в своем уме?

М а к а р. Откровенно?

О б у х о в. Абсолютно.

М а к а р. Убежден, что вы.

О б у х о в. Я?!

М а к а р. Да. Как вы только вошли и заговорили о памятнике, кладбище, вскрытии, я решил, что вы напились до беспамятства. Я даже не пытался разубедить. А теперь вижу, что вы просто жертва Стрекалова… его коварства. Он вас ввел в заблуждение.

О б у х о в. Да?

М а к а р. Все было выдумано им. Удивляюсь, как вы поверили!

О б у х о в. Я его убью.

М а к а р. Плюньте. Пусть живет. Он хотел поставить вас в глупое положение. Разоблачите его, и его жениховская карьера будет окончена.

О б у х о в. Не сомневаюсь. Но позвольте?! А почему тогда он сам, увидев Алевтину Мироновну, выскочил из окна?

М а к а р. Разве? Он приходил?

О б у х о в. Да. Перед лицом горя мы почти с ним помирились. Сидели, вдруг он постучал зубами, повизжал… и сиганул. И все это было так естественно, так похоже на настоящий страх, что я, далеко не трусливый человек, можно сказать, поддался. Как это понять?

М а к а р. Очень просто. Он хотел до конца довести свой замысел. Что ему оставалось делать, если вас не оттолкнула даже придуманная гибель невесты? Талантливо он вас сбил с ног, ничего не скажешь. Тиночка видала вас в этом положении?

О б у х о в. Не помню. Впрочем, довольно. Мне нанесли травму, а вы еще рассуждаете. Я остаюсь. На это у меня есть право. Ну-с, пусть он попробует появиться! Кому я поверил?! Кому?! А когда я его встретил, он прямо на улице расплакался. И я тоже. Что я с ним сделаю!

М а к а р. Надеюсь, вы будете держать себя в рамках, не затеете драку, скандал?

О б у х о в. Не учите. Я не мальчишка. Только если Алевтина Мироновна не видела меня, то это строго между нами.

М а к а р. Безусловно. Вы всегда мне нравились своим мужеством, хладнокровием. Прошу прощения. У меня еще не кончились хозяйственные заботы.

О б у х о в. Пожалуйста.

Макар уходит.

Кажется, за всю жизнь впервые я свалял такого дурака. Кому я поверил? (Хохочет.) Ловко он меня поддел. Спекульнул на моей сентиментальности! Ах, ах, до чего глупо! Ну ничего, пусть даже все узнают, пусть все смеются, но зато и я посмеюсь, когда его выставят отсюда за клевету.

Через веранду входит С т р е к а л о в. Молчание. Обоюдные взгляды.

С т р е к а л о в (показывая на среднюю дверь). Что это было? Неужели привидение?

О б у х о в. Вам лучше знать. Или спросите у Алевтины Мироновны.

С т р е к а л о в. Разве она…

О б у х о в (едва сдерживая себя от желания наброситься с кулаками). Каков проходимец? Кто бы посмотрел на эту лживую маску?! Чего, чего изображаешь невинность? Померла? Воскресла? Разбойник!

С т р е к а л о в. Постойте, не шумите. Ничего не понимаю. Честное слово, я был убежден. Я же видел своими глазами. Меня самого здесь вчера чуть не убили.

О б у х о в. Жаль, жаль…

С т р е к а л о в. Бросьте свою иронию. Лучше помогите разобраться. Кому надо было так жестоко обмануть?

О б у х о в. Да-а. Бедный, доверчивый малый.

С т р е к а л о в. Макар старался мне внушить, что отец и дочь отдали концы. Он даже душил меня, чтобы я поверил. Нина Петровна билась в истерике. Клянусь вам, самое честное слово.

О б у х о в. Валяй-валяй, сочиняй.

С т р е к а л о в. Ничего не соображу. Правда, я открыл тайну, что Нина Петровна и Макар, мягко говоря, очень ловкие соседи, со стажем. Они так нежно обнимались. А тут два будто бы мертвых тела. Возможно, Тиночку опоили. Папаша сам набрался. Ясно. Это все проделки Макара. Во всем виноват он. Чтобы скрыть свои грешки с Ниной Петровной, он решил избавиться от меня, от свидетеля. Не пройдет. Предлагаю союз.

О б у х о в. Второй раз так дешево меня не купите. А ваша клевета по адресу Нины Петровны мне пригодится.

С т р е к а л о в. Где свидетели?

О б у х о в. Уходите… Вам здесь не место…

С т р е к а л о в. Не сорвите голос. У меня есть все основания быть в этом доме.

О б у х о в (как можно любезнее). Какие?

С т р е к а л о в (не менее любезно). Об этом скажет Алевтина Мироновна. А вот у вас положеньице весьма шаткое. Вы хотели заказать памятник? Заказали? Хотели выбрать место на кладбище? Выбрали? Как вы горячо любите Алевтину Мироновну. Как заботливо спроваживаете ее на тот свет. Спокойно! Не приближайтесь! Поберегите себя!

Входит М а к а р.

М а к а р. Евгений Семенович! Здравствуйте.

С т р е к а л о в (сухо). Здравствуйте. (Отводит его в сторону.) Вы прикидывали, сколько весит один удар разъяренного Мирона Сергеевича?

М а к а р. Нет, но это легко представить.

С т р е к а л о в. А как вы думаете, что он сделает с вами, если узнает, как пылко и страстно вас обнимает Нина Петровна? Короче, вам известно, что я хочу жениться на Алевтине Мироновне? И я не привык отступать от своей цели. Не люблю, когда мне становятся поперек дороги. Понимаете?

М а к а р. Очень хорошо.

С т р е к а л о в. Что было вчера, я во всех подробностях выясню позднее.

М а к а р. Могу рассказать. Оказывается, Тиночка изобразила свою скоропостижную смерть, чтобы избавиться от Глеба Ивановича. Она заявила родителям — или вы, или никто.

С т р е к а л о в. Только я. Она дала мне слово. Что здесь надо этому субъекту?

М а к а р. Вероятно, лишний раз хочет убедиться, что всегда и при всех обстоятельствах дважды два четыре.

С т р е к а л о в. Вот вы его и убедите. И чтобы его духу здесь не было. А иначе на арену выступит Мирон Сергеевич.

М а к а р. Постараюсь. (Громко.) Благодарю за ваши дружеские пожелания, очень тронут, очень тронут.

С т р е к а л о в (берет гитару, мурлычет романс, стремясь еще больше раззадорить Обухова). «Уймитесь волнения страсти…»

О б у х о в (тихо). Какой редкостный нахал! Поставил не только меня, все семейство Мирона Сергеевича в глупое положение и не хочет уходить. На что он надеется?

М а к а р. Как очень многие, на то, что вдруг каким-то чудом дважды два будет пять.

О б у х о в. Он даже говорит, что между вами и Ниной Петровной весьма нежная дружба. Как мне поступить? Как вы поступите?

М а к а р. Еще на несколько минут я оставлю вас одних. Займитесь легкой салонной беседой, но без драки. А когда я вернусь, вы выйдете на веранду. И как только я скажу: «Ага!» — вы приветливо машите рукой и кричите: «Сюда, сюда!!»

О б у х о в (отступает, трясет головой, трет лоб, потом с интересом рассматривает Макара). Похоже, что вы отменный хозяин. В себя побольше, гостям поменьше. Или на вас подействовали события?

М а к а р. Я думал, что вы деловой человек, понимаете с полслова. Хотел избавить вас от Стрекалова, но если…

О б у х о в. Довольно. Все ясно… Согласен на что угодно. Но имейте в виду, пощады не будет.

М а к а р (громко). Мне остается переодеться, и я к вашим услугам. К этому времени подъедут гости. (Уходит.)

С т р е к а л о в. Почему у вас сердитый, мрачный вид? Недоразумение исчерпано. Чем вы еще недовольны?

О б у х о в. Наоборот, я готовлюсь получить полное удовлетворение.

С т р е к а л о в. В чем оно будет состоять?

О б у х о в. Вряд ли вы будете способны это оценить.

С т р е к а л о в. Возможно. Счастливые замечают только счастливых, а неудачники пусть рыдают сколько хотят или могут.

О б у х о в. Против этого положения возражать трудно. Но иногда интересно взглянуть, как все же ведут себя неудачники. Действительно ли они рыдают?

С т р е к а л о в. Припасите зеркало — и досконально изучите. Налюбуйтесь.

О б у х о в. Я уверен, что если возродить прекрасный старый обычай бить подлецов публично, их количество быстро уменьшится.

С т р е к а л о в. Из вас хлещут передовые идеи…

О б у х о в. Под угрозой немедленного возмездия всякий подлец задумается о необходимости порядочного поведения.

С т р е к а л о в. Вы любопытнее, чем я думал. Говорит черт знает что и при этом скучает. Это вы меня считаете неблагородным?

О б у х о в. Вас. Подведем итоги. Только вы могли распространить про меня клеветнические слухи — больше некому. Кто говорил, что я трижды был женат?

С т р е к а л о в. В юридическом смысле — вы полный невежда. Митрофан. Где доказательства?

О б у х о в. Вы здесь занимались шантажом, вымогательством.

С т р е к а л о в. Я здесь только люблю.

О б у х о в. Не спорю. Но что? Прикинувшись влюбленным, вы хотите разрешить свои квартирные затруднения, а за счет зарплаты Алевтины Мироновны сбалансировать свой тощий бюджет.

С т р е к а л о в. Но-но… Хватит, хватит…

О б у х о в (достает записную книжку). Мне точно известно, что никогда у вас не было своей квартиры. Вы жили и живете, снимая угол за занавеской. Улица Крылова, сто тридцать один.

С т р е к а л о в. До чего ты гнусный субъект.

О б у х о в. А все же, почему вы своим бывшим женам расписывали, какая у вас прекрасная комната, какая кровать с персидским ковром?

С т р е к а л о в. Ископаемое. Чем он занимается? На что тратит силы? Там не записано, сколько у меня нижнего белья? Так знай, сегодня у меня ничего нет, а завтра будет. И ты не помешаешь. Ты только ускоришь момент, когда тебя вышвырнут из этого дома. Молчи, землеройка. Тебе ли понимать, что девушки обожают мечтания, они им дороже всех благ. За яркие, дерзкие мечты они простят любую прозу, любые лохмотья. А ты своей расчетливой прозой можешь соблазнить только памятники на кладбище…

Входит М а к а р, держа в руках какие-то листки.

М а к а р. Вот я и освободился. Еще никого нет.

С т р е к а л о в. Приедут.

О б у х о в. Я посмотрю, может быть, кто-нибудь приближается?

Выходит на балкон.

М а к а р (Обухову вслед). Пожалуйста, посмотрите и торопите. Пусть быстрее шагают. (Стрекалову.) А мы с вами займемся распределением мест. Помогите мне. Проявите свой такт, сообразительность. Куда посадим Алевтину Мироновну?

С т р е к а л о в. Вот здесь. В центре.

М а к а р. Согласен. (Кладет возле прибора листочек.) Кто сядет рядом?

С т р е к а л о в. Только я. Ему я не уступлю.

М а к а р. Я бы вас посадил, но меня смущает то обстоятельство, что мужчин мало, а вот женщин будет много.

С т р е к а л о в. Как много? Всего две: Тиночка и Нина Петровна.

М а к а р. Что вы? В три раза больше.

С т р е к а л о в. Откуда появились?

М а к а р. Алевтина Мироновна съездила в город и пригласила. Говорит, что ее хорошие знакомые, чуть ли не подруги. Я не возражаю — пусть будут гостями, хотя они для меня совсем незнакомые лица. Ну хорошо, будет по-вашему. Садитесь рядом с Тиночкой, а по другую сторону от вас сядет Нюся Огнева. Не возражаете?

С т р е к а л о в (вздрогнул. Старается сохранить внешнее спокойствие). А… а кто она такая?

М а к а р. Я же вам говорил, что знакомая Алевтины Мироновны. Значит, согласны?

С т р е к а л о в. Согласен. Пусть садится.

М а к а р. Чудесно. Здесь, мне кажется, следует поместить Мирона Сергеевича, а рядом с ним посадим Розу Шпильгаген.

Стрекалова передернуло, но он удержался от вопроса.

Тиночка мимоходом рассказала, что Розочка, прогнав прощелыгу-муженька, успешно закончила аспирантуру и теперь блаженствует. Пусть она занимает ученым разговором Мирона Сергеевича. Он это любит. Решено?

С т р е к а л о в. Да, да. Ну и жарища сегодня, как в аду. (Схватив Макара за руку.) Откуда у вас эти имена?

М а к а р. Не знаю. Они названы Тиночкой. Здесь место для Глеба Ивановича… И куда же мы посадим это несчастное существо — Лилю Воротынскую?

С т р е к а л о в (с нескрываемым страхом). Ли… Лилю?

М а к а р. Да, у нее такое имя. Несчастная девушка. После какой-то личной трагедии она целый год провела в психиатрической больнице и теперь еще не совсем оправилась. Чуть что — с ней может быть рецидив безумства, опасный для окружающих. (Громко.) Ага! Придумал.

О б у х о в (на балконе). Сюда! Сюда! (Приветливо машет рукой.) Привет, привет! Да идите же быстрее!

Стрекалов быстро ходит взад-вперед по комнате.

М а к а р. Наконец-то, приехали! (Отступает к входной двери, как бы продолжая любоваться столом.) Евгений Семенович, надо встретить девушек. Ну что же вы, идите!

С т р е к а л о в. Сме… смешно. Ну-с, этого я вам никогда не забуду. (Видя, что все пути отрезаны, ретируется через окно.) Мы еще встретимся. (Исчезает.)

О б у х о в. Держите его! (Подбегает к окну.) Что это? (Хохочет и приплясывает.) Усь! Ату его! (Бросается к Макару, который деловито и спокойно собирает со стола листочки, кладет их в карман.) Это же гениально. Я не верю своим глазам. Что вы с ним сделали? Что вы ему сказали?

М а к а р. Ничего. Я сам удивляюсь. Он жаловался на жару, я поддакивал.

О б у х о в. Дайте я вас поцелую. (Целует.) Я его и так и эдак допекал, а вы… (Снова лезет целоваться.) Ваш вечный слуга. Как я счастлив!

М а к а р. Рад за вас.

О б у х о в. Он вернется?

М а к а р. Думаю, что нет.

О б у х о в. Замечательно. (Хохочет.) Как он… Как он бежал… Действительно, вы большая умница. Я в вас влюбился. Без всякого шума, крика… Вы просто гений. Поступайте работать в наш цех. Дадим любую ставку — и одну обязанность. Будете выпроваживать всякие комиссии, бригады обследователей, от которых нет ни житья, ни спасенья. Выпьем. (Наливает два бокала.)

М а к а р. С удовольствием.

О б у х о в (чокаясь). В вашем лице я, деловой человек, начинаю уважать науку. (Пьет.) Как это здорово, а! (Постукивает пальцем по бокалу.) Вероятно, вы знаете какой-то секрет… (Вслушивается в звон хрусталя.) Прелесть! Баккара.

М а к а р. Вероятно.

О б у х о в. Редкая вещь.

М а к а р. Подарок.

О б у х о в. От кого?

М а к а р. От Алевтины Мироновны.

О б у х о в. Родителям?

М а к а р. Мне.

О б у х о в. Ах, вот как! (Ставит бокал.) Но ведь это стоит больших денег.

М а к а р. Она их принципиально не считает. Тиночке показалось, что это недостаточно хороший подарок, и она заодно преподнесла мне еще два отреза. На костюм и на пальто. Вы бы видели, какие отрезы! Истратила тысячи.

О б у х о в. А что смотрят родители?

Мака р. Давно махнули рукой. Свою зарплату она никогда не доносит до дома. Да еще делает массу долгов. Расплачивается Мирон Сергеевич. Поэтому он ждет не дождется, когда Тиночка выйдет замуж, чтобы избавиться от непосильных расходов.

О б у х о в. Почему вы позволяете себе принимать такие подарки?

М а к а р. А зачем мне отказываться? Тиночка выходит замуж, а у меня останутся кое-какие воспоминания о ней.

О б у х о в. Очень дорогие подарки.

М а к а р. На это Тиночка щедра. В прошлые именины она мне подарила гарнитур для кабинета. Вот это настоящая прелесть. Найдете время — заезжайте, полюбуйтесь.

О б у х о в. Заеду. (Пауза.) А почему вы не женитесь?

М а к а р. Откровенно говоря, меня не устраивает современное воспитание девушек. Взять хотя бы Тиночку. Пуговицу не пришьет, белье не выстирает, обед не приготовит. Одно умеет прекрасно делать — тратить деньги.

О б у х о в. И рассуждать о счастье. «Ведите меня!»

М а к а р. Куда?

О б у х о в. В тартарары. В пропасть нищеты и бесконечных долгов. Нет, уж лучше ничего не иметь, чем иметь такую жену и долги.

М а к а р. Надо заново перевоспитывать. Но поздно.

О б у х о в. Ну, как сказать. За этим дело не станет. Любовь любовью, а про обязанности я ей внушу. Быстро поймет.

М а к а р. Вряд ли. Надорветесь. Скорее вы зубной щеткой отшлифуете якутский алмаз, чем из Алевтины Мироновны сделаете нужную вам жену. У нее наследственность. Я знаю. Мирон Сергеевич пытался в молодости сделать то же самое с Ниной Петровной. Но давно взнуздан, оседлан и на боках постоянно раны от шпор. Домашний Росинант.

Молчание.

О б у х о в. Мне что-то не по себе. Я хочу домой. Какое-то недомогание.

М а к а р. А мы его поборем коньячком. (Наливает.) Прошу.

О б у х о в. Нет, пожалуй, я поеду домой.

М а к а р. Неужели вас расстроили мои слова? Бросьте. Неужели я ошибался, считая вас мужественным, более стойким, чем Мирон Сергеевич? Тот тряпка, а вы… Ого! Бросьте.

О б у х о в. Все это, конечно, лестно, но… (Машет рукой.)

М а к а р. В конце концов, никогда не поздно развестись.

О б у х о в. Мне не двадцать и не тридцать лет, чтобы делать безрассудные поступки.

М а к а р. Значит, не разойдетесь. А если у вас приличный возраст, то редкие приступы нежности не станут тормозить ваших усилий по воспитанию жены. К шестидесяти годам вы своего добьетесь… Вы что?

О б у х о в (сжав кулаки, наступает на Макара). Молитесь!

М а к а р (отступая). За что?

О б у х о в. Как честный человек, вы обязаны были рассказать мне все раньше.

М а к а р. А вы просили?

О б у х о в (наступая). Молитесь.

М а к а р. Откуда я знал, что вы собираетесь жениться?

О б у х о в. Ради чего я сюда ходил?

М а к а р. Не знал, клянусь вам. Я только вчера услышал об этом.

О б у х о в. Прощайте.

М а к а р. Глеб Иванович, да что вы?! Не портите мне праздника! Это невежливо. Наконец, девушка решила стать вашей женой, а вы…

О б у х о в. Я вас знать не хочу. И ее не хочу знать. Пустите.

В окно заглядывает С т р е к а л о в.

С т р е к а л о в. Та-ак. Ну что ж, товарищи, на войне как на войне. Вы еще оба пожалеете. Не так просто вычеркнуть из жизни Стрекалова.

О б у х о в (давая волю накопившейся ярости). Ты еще здесь? Угрожаешь?! Молись!!!

Схватив гитару, как оружие, бросился в дверь. Стрекалов исчезает. Слышны голоса: «Не уйдешь!», «Помогите!»

М а к а р (подходит к окну, с грустным видом наблюдает происшедшее. Тоном усталого спортивного комментатора). Догонит. (Пауза.) Нет. Возраст не тот. Почти настиг. Стрекалов увеличил скорость. Скрылся в лесу. Обухов отстает… Отстал… Остановился. Топчет гитару… Растоптал. Воздел руки к небу. Проклинает… Проклял. Поплелся в сторону шоссе… Так был побит мировой рекорд на четыреста метров, и никто никогда об этом не узнает. Даже сам новый чемпион не догадывается. (Отходит от окна, в полном изнеможении садится на стул.) Надеюсь, что теперь-то уж все. Как я только уцелел. (Тихо говорит, обращаясь в сторону двери, за которой находится Алевтина.) Тиночка, простите меня. Я должен был избавить вас от них. Я мог просто вышвырнуть каждого по очереди, но был бы процесс, вызывали бы свидетелей, были бы одни неприятности. Теперь же они удалились добровольно, повинуясь велению своих натур. Как они меня измучили. Неужели все женихи такие назойливые? Неужели и мне тоже суждено походить на них? Лучше полное одиночество.

Входит к а п е л ь м е й с т е р, субъект в узбекской тюбетейке, с постной физиономией и трубой под мышкой.

К а п е л ь м е й с т е р (посмотрев на накрытый стол, на обессиленного Макара. Привычным тоном, где деловитые нотки слились с нотками скорби). Готовы?

М а к а р (машинально, не поднимая головы). Готовы.

К а п е л ь м е й с т е р (невидимому оркестру, стоящему за окном). Раз, два…

Взмах руки, и трубы зарокотали похоронную мелодию.

М а к а р (бросаясь к капельмейстеру). Стойте, стойте, что вы делаете?

К а п е л ь м е й с т е р (остановил оркестр). Рано?

М а к а р. Очень рано.

К а п е л ь м е й с т е р. Виноват. Но вы сами сказали. И гражданин, который нас нанимал, встретился, кричал, что опаздываем.

М а к а р. Вот и догоняйте того гражданина и сопровождайте его. Вынос, вернее, выбег принцев любви состоялся. До свидания.

К а п е л ь м е й с т е р. Это как понять? Отменяются, что ли?

М а к а р. Совершенно.

К а п е л ь м е й с т е р (утратив на какое-то время веру в собственное существование и с трудом обретая вновь душевное равновесие). Нам все равно. Доплачивайте остальные деньги, уедем.

М а к а р. Деньги? Да, но…

К а п е л ь м е й с т е р. Гражданин, никаких «но». Что же, нам убыток нести? Был заказ? Был. На ваш адрес. Платите.

М а к а р. Хорошо, хорошо. (Достает деньги.) Берите и уезжайте.

К а п е л ь м е й с т е р (аккуратно пересчитывая деньги). Конечно, если признать все достижения техники, допустимо. И обратно никак. Куда же тогда хватим? (Пытается что-то представить, но не может.) Воскресенье или прямое вознесенье?

М а к а р. Ни то и ни другое. Переход в новое качество.

К а п е л ь м е й с т е р. Бывает. Теперь все бывает. (Пауза.) Если не похороны, то, может быть, организуется свадьба. Случалось… Подрядят на свадьбу — фактически сплошной траур. И обратно. Вместо — тетя хохотала, задуваем — живите богато.

М а к а р. Долго еще будете считать?

К а п е л ь м е й с т е р. Деньги не мои — артельные. Ездить взад-вперед убыточно. И не было случая, чтоб мог пропасть такой стол. Для чего-то его накрыли? И прилично. Обстоятельно. По тарифу с новобрачных берем вдвое дешевле.

М а к а р. Почему?

К а п е л ь м е й с т е р. Научно обосновано. Рефлексы другие. Организм меньше разрушаем. (Кладет деньги в карман.)

М а к а р. Вытряхивайтесь.

К а п е л ь м е й с т е р (под напором Макара отступает к двери). Обслуживаем банкеты… Детские утренники. Проводы на пенсию. Юбилеи. Встречи двух поколений. Отличный, всегда свежий разнообразный репертуар на все случаи личной и общественной жизни. Лучшие новинки наравне с классикой. (Из-за двери.) С ответом потерпим. Обождем на лужайке.

М а к а р. Вон!

Капельмейстер скрылся. Входит А л е в т и н а. На лице у нее застыло выражение ужаса. Садится в кресло.

Молчание.

А л е в т и н а (не смотрит на Макара и старается говорить спокойно). Почему я внезапно и крепко уснула? Почему меня, живую, собирались хоронить?

М а к а р. По моей оплошности вы выпили дозу безвредного, но очень сильного снотворного. Про все остальное вам расскажет Нина Петровна.

А л е в т и н а. Благодарю за разъяснение. (Пауза.) Чего вы ждете? Уходите. Или вы еще недостаточно насладились моим унижением? Кажется, вы досыта потешились надо мной, моими женихами, нашей семьей. Как я вас ненавижу. Видеть не могу. Я выслушала от слова до слова все, что здесь говорилось. Как великолепно вы умеете лгать. Как вы находчивы, как остроумны.

М а к а р. Что же вам помешало выйти, остановить меня, лично объясниться с Глебом Ивановичем, Евгением Семеновичем? В любой миг вы могли избавиться от душевных страданий. Что или кто вас удерживал?

А л е в т и н а (смутившись). Я хотела знать, где же предел вашим способностям. (Презрительно.) Сколько сил вы потратили на борьбу с ветряными мельницами. И каким оружием вы пользовались!

М а к а р. Какое заслуживали ваши знакомцы. За все прошу прощенья. А так как, вероятно, мы больше никогда не увидимся…

А л е в т и н а. Очень рада. А почему?

М а к а р. Нина Петровна находит, что после всего случившегося я не могу быть вашим соседом.

А л е в т и н а. Вполне согласна с мамой.

М а к а р. Поэтому позвольте на прощанье дать вам несколько советов. Разрешите?

А л е в т и н а. Если вам так хочется.

М а к а р. Как ваше самочувствие?

А л е в т и н а. Как-нибудь выдержу ваше присутствие еще несколько минут.

М а к а р. Благодарю. (Пауза.) По всем признакам вы хотите счастья. Так отбросьте навсегда обманчивые представления, навязанные заблуждения. Идите в жизнь своим путем. Принцы любви, о которых иногда говорит Нина Петровна, это миф, это последняя легенда. Вы считаете себя равноправной с мужчиной. Это правильно. И вместе с тем далеко не так. Вы выше, выше любого из нас. С тех пор как вы одна можете поднять на своих плечах всю семью, вырастить, воспитать детей, вам ли искать властелина над собой? Отрекитесь от этого заблуждения.

А л е в т и н а (поколебавшись). Что ж, отрекаюсь.

М а к а р. Но мужчины не хотят легко и просто уступать своих древних позиций. Они не желают отдавать своего допотопного права снисходительно одалживать вас своей любовью. Откажите им в этом праве.

А л е в т и н а (подумав). Отказываю.

М а к а р. Решительно заявите, что отныне и навсегда право выбора принадлежит только вам.

А л е в т и н а. Заявляю.

М а к а р. Выбирайте сами, и вы будете счастливы.

А л е в т и н а. Все это очень мило. Но как быть, если тот, кому бы я доверила свою судьбу, кого я люблю, не захочет даже посмотреть на меня? Не могу же я сама…

М а к а р. Сможете. Если вы ему скажете, что любите, то куда он денется. Рано или поздно, он на коленях приползет к вашему порогу. И тогда вы продиктуете ему незыблемые условия: Верность, Нежность, Уважение, Послушание, Трудолюбие, Честность, Любовь к детям, Забота о стариках. (Пауза.) Вот тот талисман, о котором мы говорили вчера. Наступила пора, когда в семье должна безраздельно владычествовать женщина, осененная великим правом быть матерью наших детей. А вся жизнь, все подвиги и открытия, все труды, заботы — только для них — наших детей. В них будущее всего человечества. Я не знаю, как будет названо это положение, возможно, феминократией, но знаю одно, что в нашем мире женщине возвращается полная власть над нашей судьбой, и горе тому, кто этого не понимает. Прощайте.

А л е в т и н а. Постойте. Я вам верю. Я сама понимаю, что это так, но скажите, а как же вы? Когда вы полюбите, что же вы будете делать?

И тут из пламенного пророка Макар в одно мгновение опять становится робким влюбленным, боящимся хуже смерти услышать от любимой холодное, бесповоротное — нет. Ему хочется оттянуть время, чтобы забылось пережитое, чтобы опять вернулась девочка с косичками.

М а к а р. Ничего. Буду ждать, когда мечта снизойдет до меня и скажет: следуй за мной. А сам я не могу, не имею права навязывать свои чувства любимой.

А л е в т и н а. Как?! Совсем?!

М а к а р. Да. Только вымирающее племя принцев любви способно еще по своему невежеству прибегать к обольщению.

А л е в т и н а. Но хоть маленький, небольшой намек вы должны подать.

М а к а р. Это будет нечестно. Нельзя вводить в заблуждение, за которым, возможно, наступит разочарование и неизбежный развод. (Идет к двери.)

А л е в т и н а. Постойте же.

Макар остановился.

Что же вы делаете? Что же это такое? Как же я, ну пусть другая любая девушка, должна сказать первая? Зачем вы притворяетесь? Ради чего вы добивались добровольного ухода моих женихов? Они вам мешали?

М а к а р. Мне казалось, что они мешают вам, бряцая доспехами восемнадцатого века.

А л е в т и н а. Я об этом не говорила. Я совсем не хотела. (Решившись.) Ну, хорошо. Подойдите сюда.

Макар подходит. Молчание.

Видите, я люблю вас.

М а к а р. Тиночка.

А л е в т и н а. Люблю.

М а к а р. Я тоже. Я тоже люблю вас.

Поцелуй, и Макар на какой-то миг теряет сознание, опускается к ногам Алевтины.

А л е в т и н а. Макарчик. Макарчик!

М а к а р. Прости меня. Я так счастлив!

А л е в т и н а (пододвигает кресло, садится в него. Макар остается у ее ног). И я счастлива. Но теперь ты должен уйти. Уйти совсем.

М а к а р. Не уйду. Зачем? Я давно сроднился с тобой. Когда ты еще носила косички…

А л е в т и н а. Я буду ждать у порога.

М а к а р. Но я здесь, здесь, навсегда.

А л е в т и н а. Навсегда? А если во мне взбунтуется дух древней прапрабабушки и я тебя разлюблю? Тогда как быть?

М а к а р. Я тебе обещаю, что этого не случится. Я буду так бережно, так крепко охранять твою любовь, что она никуда и никогда не уйдет.

Поцелуй. Входят Б о в ы к и н и Н и н а П е т р о в н а. Они не видят Алевтины и Макара.

Б о в ы к и н (делая гимнастические движения). Нинусенька, я удивляюсь сам себе. Небывалый приток сил. (Обнимает, целует жену.) Чувствую себя необыкновенно молодым.

Н и н а П е т р о в н а. Хорошо отдохнул, вот и появились силы.

Б о в ы к и н. Да уж поспал. Ага! Стол накрыт. Чудесно. Где Тинка?

А л е в т и н а. Что, папа? (Встает. Рядом с ней встает Макар. Она одной рукой обнимает его.) Мы здесь.

Н и н а П е т р о в н а (садится на подвернувшийся стул). Что?!

Б о в ы к и н. Что?! (Пытается выйти там, где нет двери.)

М а к а р. Прошу к столу.

Б о в ы к и н (придя в себя). Что это значит?

Н и н а П е т р о в н а. Действительно, что это значит? Разбудите меня!

Б о в ы к и н. Прелестная картинка. Шаа! Замолчите все. Грязные комедианты. Насмехаетесь над святым чувством отца! Что скажете, молодой человек?

М а к а р (смотрит на Алевтину). Действительно, что я могу сказать? Это все она. Я повинуюсь.

Б о в ы к и н. Алевтина?

А л е в т и н а. Да, папа. Это мой будущий муж. А я с первого дня обречена быть главою семьи.

Б о в ы к и н. Да ты что, распутница! (Жене.) Кого ты вырастила, кого воспитала?

Н и н а П е т р о в н а. А ты? Где были твои глаза?

Б о в ы к и н. Еще вчера дать слово Глебу Ивановичу, а сегодня обниматься с Макаром?

Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, это правда?

М а к а р. Единая, сущая и неизменная правда.

А л е в т и н а. Да, мама.

Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, хоть и с трудом, но я вам верю.

Б о в ы к и н. А как я буду смотреть в глава честному Глебу Ивановичу? Не возражай!

М а к а р. Пока вы набирали свежих сил…

А л е в т и н а. Он отказался от меня.

Б о в ы к и н. Что?! Слюнтяй!

А л е в т и н а. Папа, не кричи. Дай мне освоиться с моим новым положением.

Б о в ы к и н (жене). Что ты молчишь?

Н и н а П е т р о в н а. Я тоже привыкаю.

Б о в ы к и н. А что мне прикажете делать? (С презрением смотрит на Макара.) До чего измельчал род человеческий. Еще и мужем-то не стал, а уж отрекся от всех своих прав. Боже, Тинка — глава семьи.

М а к а р. Идеальная.

Б о в ы к и н (стонет). О-о, выпороть, выпороть вас обоих. (Случайно взглянул в окно). Это что за нашествие? (Кричит.) Привет, привет, дорогой товарищ Гуляев! Какими судьбами? (Тихо жене.) Завком приехал на трехтонке. По какому случаю? (Кричит.) Заходи, заходи.

Нина Петровна, Макар, Алевтина обмениваются тревожными взглядами.

Что такое? Почему он пятится? Смотри, перекрестил свой живот. Обратно полез в кузов. (Выбегает из комнаты.)

Н и н а П е т р о в н а (в тоске). Макарчик, что делать? Неужели не обойдется без скандала?

М а к а р (упав духом). Трехтонку и представителя завкома мне не выдержать.

А л е в т и н а (повелительно). Макарчик!

Секунду помедлив, Макар подбегает к столу и наливает бокалы. Потом подбегает к двери на веранду, заложив пальцы в рот, пронзительно свистит, затем призывно машет рукой. Входит Б о в ы к и н, таща за собой Г у л я е в а, который издает какие-то нечленораздельные звуки, будучи до глубины души смущенным тем, что впервые потратил энергию впустую.

Б о в ы к и н. Василий Васильевич, что с тобой?

Г у л я е в (что-то мычит). Представляете… (Умолкает.) Я должен давать отчет в своих поступках… Ничего не пойму.

Б о в ы к и н (жене). Кто-то умер, он ехал на похороны, завернул за мной, и вот… вроде припадка.

Г у л я е в (осторожно ощупывает, поворачивает во все стороны Бовыкина). Представляете… Как же это объяснить… Кто примет в расчет? Выговор, выговор.

Б о в ы к и н (покорно подчиняясь Гуляеву). Неужели солнечный удар? Смотри, что со мной делает.

Г у л я е в. Мне сказали, будто… я принял необходимые меры…

М а к а р (подавая ему бокал). И вовремя успели на скромное торжество по случаю брака.

Г у л я е в (обрадованный). Ура!

С веранды в комнату заглядывает к а п е л ь м е й с т е р.

М а к а р (подавая бокалы остальным). За наших дорогих родителей! Ура! Туш!

Все пьют. И на веранде грянул оркестр.

Г у л я е в. Я так и думал. (Смущенно хихикая.) Один только Глеб Иванович способен все перепутать. Представляете, приходит в завком и говорит…

Н и н а П е т р о в н а. Что наша дочь выходит замуж.

Г у л я е в. Да, да. Так и говорит.

А л е в т и н а. Мама, не путай. Я женюсь на Макаре Алексеевиче!

Г у л я е в. Представляете? Я на машину — и к вам. Поздравляю, поздравляю!

М а к а р. Благодарю вас, благодарю.

А л е в т и н а. Вы танцуете?

Г у л я е в. Поскольку на мне лежат вопросы быта и прочее благоустройство… С удовольствием.

Кружатся в вальсе с Алевтиной. Макар с Ниной Петровной.

Н и н а П е т р о в н а. Макарчик, хоть вы и философ, все же умница.

Б о в ы к и н (пытается что-то сообразить, но, безнадежно махнув рукой, направляется к столу). Так на так и выходит. Макар лучше соображает. Я еще хоть для вида петушился, а он сразу на свое место. Знай сверчок свой шесток. Эх! Сказочное время. (Пьет.) Не успели оглянуться — и вот, пожалуйста, возводят в звание дедушки. Нинусенька, твое здоровье! Не пойму, легче или труднее нам, чем нашим пращурам? С одной стороны, а с другой… Впрочем, каждый век имеет свои проблемы. Ах дети, дети. Ребятишки мои.

З а н а в е с.

1957