Человек из Ларами

Глава 11

Внизу, у регистрационной стойки, Фрэнк дрожащими руками открыл потрёпанный журнал. В глаза сразу бросилось вписанное твёрдым почерком знакомое имя в самом низу замусоленной страницы. Локхарт занимал комнату под номером три, которая находилась в другом конце коридора. То есть возле одиннадцатого номера делать ему было нечего.

Подняв голову, Фрэнк наткнулся на пытливый взгляд дежурного и с раздражением подумал, что выдал себя чрезмерным волнением.

— И что же привело Локхарта в город? — осведомился он.

Дежурный усмехнулся, словно давая понять, что для него тайн не существует.

— Тому, у кого неприятности с Вэггоманом, спокойнее спать подальше от Коронадо, не так ли? — Поморщив лоб, он добавил: — Локхарт спрашивал, у кого здесь можно купить мулов. Я направил его к Джилу Кэкстону.

— Да, мулы ему действительно нужны, — нехотя согласился Фрэнк. На душе полегчало. Отойдя от стойки, он завернул в бар и попросил стаканчик виски. Беспокойство, однако, вернулось, когда Фрэнк, миновав плазу и свернув за угол, увидел впереди грузовые фургоны.

Два массивных, запылённых фургона стояли возле погрузочной площадки крепкого, с толстыми глинобитными стенами склада, которым Фрэнк пользовался на правах аренды. Именно здесь накапливался предназначенный для Коронадо груз. Шкуры и зерно, бобы и шерсть, купленные за наличные или взятые с отсрочкой платежа, зачастую доставлялись на этот, более удобный склад.

По деревянным ступенькам Фрэнк взбежал на платформу, где как раз разгружались тяжёлые ящики. Несколько ящиков уже лежали штабелем у стены внутри склада. На каждом стояла одна и та же пометка: Пиломатериалы, И. Пэрду, Новый Орлеан.

Заведовавший складом приказчик, Лютер Хилл, крупный, круглолицый мужчина, лишённый вредной привычки задавать лишние вопросы, шагнул к Фрэнку с пачкой накладных.

— Все на месте, мистер Даррах. Все пятьдесят ящиков. Какие будут распоряжения? Отправить их в Коронадо?

— Нет. Просто перенесите в угол, чтобы не мешали. И прикройте мешковиной.

— Тут ещё перец, — пробубнил Хилл, перебирая накладные, — сахар... скобяные товары... пара ящиков обуви...

— Это всё отправьте в Коронадо.

Отвернувшись от приказчика, Фрэнк почти с отвращением смотрел на груз из Нового Орлеана. Пятьдесят ящиков. В каждом по четыре новеньких, в заводской смазке, магазинных винтовки. Ещё вчера эти ничем не примечательные, битые ящики сулили огромную прибыль при минимальном риске. Сегодня же они угрожали всему его будущему.

Почувствовав на себе чей-то взгляд, Фрэнк повернулся и увидел Криса Болдта, лениво развалившегося в кресле у двери конторы с дешёвой сигарой в зубах. Приглядывая за грузчиками, Крис молча наблюдал и за Фрэнком.

Сжав кулаки, Фрэнк шагнул к двери и, едва сдерживая злость, процедил сквозь зубы:

— А ты какого чёрта здесь делаешь?

Крис выпрямился, но не встал — жилистый, гибкий, с узкими губами и морщинками в уголках рта. В глубине желтовато-карих глаз затаилась хитринка. На нём были вытертые штаны из оленьей кожи, засаленная рубашка из миткаля и небрежно расстёгнутая кожаная жилетка с серебряными пуговицами. Вынув изо рта тёмную питсбургскую сигару, он многозначительно усмехнулся.

— Хилл сказал, что ты в городе. Уберёг меня от напрасной поездки в Коронадо. Это наше разгружается?

— Тише! — прошипел Фрэнк.

Болдт взглянул на партнёра с почти откровенным, оскорбительным презрением. Под нижней челюстью у него расплывалось, доходя до сухой, жилистой шеи, огромное родимое пятно пурпурного цвета. Сейчас оно потемнело, словно наливаясь злостью. Но голос прозвучал ровно.

— Деньги ты получил авансом, как всегда. Так что нос тут не задирай. Так это оно?

Фрэнк проглотил готовое сорваться проклятие.

— За нами могут наблюдать! Неужели не понятно? Встретимся перед гостиницей, когда стемнеет.

Болдт покачал головой.

— Да ты ж напуган до смерти. И кто за нами наблюдает?

Щёки полыхнули, словно их опалила жаркое дыхание ненависти, во рту появился горький привкус желчи. Болдт уже не скрывал презрения. Фрэнк задумался. Когда-то этот человек был полезен. Собственно говоря, именно ему и принадлежала сама идея торговли оружием. Но теперь терять ему было особенно нечего. В отличие от Фрэнка.

— Какой-то человек в Новом Орлеане пытался проследить, куда идёт груз, — негромко сказал он. — И здесь тоже кто-то может быть.

Болдт криво усмехнулся — слова партнёра его явно не убедили.

— Знаешь парня по имени Чарли Юилл? — спросил он, выпуская струю дыма.

— Нет.

Болдт сплюнул прилепившуюся к губе крошку табаку.

— Юилл — полукровка. Прошлой ночью я останавливался в его лагере. У Чарли были гости. Ребята в мокасинах. Я сам видел следы. Чарли не из любителей почесать языком, но несколько раз интересовался, чем я сейчас занимаюсь.

— У полукровки, о котором ты говоришь, — нетерпеливо перебил его Фрэнк, — вряд ли есть связи в Новом Орлеане. А теперь проваливай — увидимся вечером.

Чарли Юилл был человеком терпеливым. Наблюдая с почтительного расстояниями за передвижениями Криса Болдта, он и сам не знал толком, почему это делает. Скорее всего дело было в инстинктивном недоверии к этому человеку, мошеннику и пройдохе. А кто будет продавать индейцам оружие, если не мошенники и пройдохи?

Когда Болдт ленивой походкой направился к складу Дарраха, Чарли нюхом почуял, что напал на верный след. У склада как раз разгружали фургоны.

Продолжая наблюдение, Чарли заметил, как возле склада появился Фрэнк Даррах. Когда через несколько минут Болдт вышел, Чарли отправился на плазу, жалея лишь о том, что Локхарт в данный момент не здесь, а в Коронадо. Он уже рассчитал, что если выехать прямо сейчас, то в Коронадо можно добраться за полночь.

Сам же Локхарт ни о чём, разумеется, не подозревал, полагая, что Чарли ведёт разведку на территории резервации. Он шёл к корралю Кэкстона, разминая затёкшие мышцы и обдумывая предлог, под которым явился в Рокстон-Спрингс.

В большом круглом загоне Кэкстона содержалось около двадцати животных. Большинство, определил с первого взгляда Уилл, отслужившие свой срок «старички» из конюшен форта. Он прошёлся вдоль яслей и сразу же заметил в стойле крепкого, мышиной масти мула.

Интересно. Уилл забрался на изгородь.

Именно на этом муле Чарли Юилл уехал из солёной лагуны, только не в сторону Рокстона, а в противоположную.

— Когда сюда привели этого мула? — спросил он у работавшего неподалёку конюха в несвежем комбинезоне.

Ответил не конюх, а кто-то другой — голос прозвучал за спиной у Локхарта.

— Животина тут недолго, мистер.

Уилл с улыбкой оглянулся — в нескольких шагах от него стоял хозяин мула, человек с худощавым, смуглым лицом и пламенеющими рыжими бакенбардами.

— Наверно, хаггиса захотелось.

Чарли ухмыльнулся. Хаггисом называлось шотландское блюдо из овечьей печени и сердца, лука и жира, смешанных с овсом и сваренных в овечьем желудке.

— Упоминая благородный хаггис, положено почтительно снимать шляпу, — упрекнул он Локхарта и, смущённо пожав плечами, признался: — Терпеть не могу овёс.

Уилл расхохотался, а Чарли, усевшись на забор рядом с ним, достал мешочек с табаком и бумагу.

— Виделся с двоюродной сестрой тёти моей матери по её материнской линии, — сообщил Чарли.

— Даже не буду пытаться понять, — покачал головой Уилл.

Чарли усмехнулся и чиркнул спичкой о столб. Раскурив самокрутку, он глубоко затянулся.

— В общем, от неё всё и узнал, так что ехать в резервацию было уже незачем. Апачи говорят, что каждый, кто хочет заполучить новое оружие, может заплатить старику Тайте, шаману в Орлином каньоне, три сотни американских или мексиканских долларов. Золото с серебром тоже идёт.

От удивления Уилл даже присвистнул.

— Целое состояние за винтовку! Тем более для индейца.

— Так ведь и на обозы не интереса ради нападают, — заметил Чарли. — Человек откладывает, копит. Потом отдаёт деньги старику Тайте и ждёт. Через какое-то время Тайте говорит, так, мол, и так, духи шепнули ему, что оружие будет спрятано там-то и там. Сейчас дело обстоит так: заплатили многие, а оружия всё нет и нет. Люди злятся. — Он задумчиво сплюнул. — Думаю, кэп, новое оружие означает большой налёт.

Уилл кивнул.

— У кого сейчас деньги?

Чарли пожал плечами.

— Старик Тайте — тот ещё лис. Сам с оружием не обращается. И всем известно, что его духи — бледнолицые. Только он никогда этого не признает.

— А если винтовки не поступят, и Тайте не сможет вернуть деньги? — спросил Уилл.

Вопрос позабавил Чарли.

— Я так скажу, кэп. Никакие духи, даже если собрать всех, от Чирикахуаса до Джикарилласа, не помогут ему выпутаться из такой заварушки. Ему ничего не останется, как напиться тулапаи[6] и завести предсмертную песню. — Он помолчал, потом добавил: — Я как раз собирался в Коронадо, чтобы рассказать тебе про некоего Криса Болдта.

Уилл внимательно выслушал рассказ Чарли о человеке по имени Крис Болдт и о двух его визитах на склад Фрэнка Дарраха.

— Приказчик Дарраха просил передать небольшое сообщение, — вспомнил Уилл. — Предлог, чтобы наведаться на склад, у меня есть. Увидимся в гостинице.

Грузовые фургоны уже уехали. На дверях висел замок. Уилл заглянул в крохотную, прилепившуюся к углу контору, и сидевший за столом круглолицый приказчик поднял голову. Некоторое время назад они встречались — Уилл оставлял здесь фургоны по пути в Коронадо.

— Я ищу Дарраха, — небрежно бросил он и шагнул к внутренней двери.

Хилл, однако, оказался попроворнее и, выскочив из-за стола, заслонил дверь собой.

— Дарраха здесь нет. И посетителей мы не принимаем. В особенности тебя, Локхарт.

Уилл усмехнулся.

— Почему же?

— Даррах сказал, что ты в городе, — равнодушно объяснил Хилл, — но теперь на него не работаешь. Один парень сюда уже заходил, спрашивал его. Даррах так разорался... В общем, с меня хватит.

— Где сейчас Даррах?

— Не спрашивай.

— Скажи ему, у меня сообщение для него от Макгуайра.

Хилл лишь пожал плечами.

— Ты где будешь?

Через стеклянную дверь за спиной приказчика было видно, что ведущая на погрузочную платформу широкая задняя дверь надёжна заперта изнутри. Никакой другой двери, насколько он помнил, здесь не было. Значит, ночью пройти на склад можно только через контору. А чтобы осмотреть содержимое, вполне достаточно свечки. Уилл улыбнулся. Знай Хилл, что за мысли скрываются за этой улыбкой, он бы проявил больший интерес к жизни, а уж Даррах бы наверняка вспотел от страха.

— Захочет получить сообщение, — сказал Уилл приказчику, — пусть поищет.

Направляясь в форт Рокстон, расположенный на вознёсшемся над городом крутом утёсе, в запряжённой одной лошадью коляске, Фрэнк Даррах вовсе не думал о Локхарте. И виноват в этом был Крис Болдт, оставивший Фрэнка в состоянии, близком к паническому. Болдт откровенно предупредил, что деньги за оружие получены, и груз нужно доставить по назначению как можно быстрее. Облизав пересохшие губы, Фрэнк сердито стегнул плетью по влажному крупу лошадки. Бизнес был давно налажен и шёл как по маслу, но для расширения всегда требовались наличные. Вернуть потраченные средства в названные Болдтом сроки не представлялось возможным.

Злость и отчаяние от ощущения собственного бессилия Фрэнк вымещал на несчастной лошади, снова и снова хлеща её по бокам и заставляя мчаться галопом. Когда коляска остановилась наконец перед караульными воротами, расплавленный диск солнца уже висел над трепещущим под ветерком флагом. Фрэнк объяснил, какие дела привели его в форт, и ворота открылись.

Учебный плац Рокстона представлял собой утоптанную земляную площадку, окружённую по периметру непритязательными глинобитными строениями. С десяток солдат, бездельничавших перед растянувшейся вдоль плаца казармой, молчаливыми взглядами проводили прокатившийся мимо экипаж. Свернув у северного края плаца, Фрэнк критически оценил пару офицерских жён, развешивавших на верёвке выстиранное бельё. Несколько человек вышли из лавки маркитанта, и он подумал, что на обратном пути нужно обязательно заглянуть к самому маркитанту и узнать, какие его потребности требуют срочного удовлетворения. Глянув в другую сторону, он увидел вышедшего из здания комендатуры широкоплечего, плотного мужчину, который уже повернул к офицерской столовой.

— Капитан Уайман! — окликнул его Фрэнк.

Уайман, уже добравшийся до конца дощатого настила, недовольно обернулся — долгий, томительный день заканчивался, и перспектива каких-то ещё дел его совсем не радовала. Поравнявшись с ним, Фрэнк пустил в ход всю свою любезность, что объяснялось занимаемой капитаном должностью квартирмейстера.

— Извините, если поздно, капитан, но как насчёт обмена?

— О какой сумме идёт речь, мистер Даррах?

— У меня три тысячи «зелёных».

— Да, я мог бы ими воспользоваться, — без особого энтузиазма согласился Уайман.

Фрэнк цинично усмехнулся — разумеется, про себя, — подумав, что ради таких денег капитан бежал бы за ним до караульных ворот. Наличные требуются армии постоянно — как для выплаты жалованья, так и для текущих платежей. С другой стороны, торговцы вроде него самого старались, рассчитываясь за поставки, избегать пересылки денег на восток. Квартирмейстеры обычно с удовольствием принимали наличные, выдавая вместо них переводные векселя.

Уайман жестом предложил Дарраху проследовать в здание комендатуры, где за столами ещё корпели над бумагами сержанты. У себя в кабинете капитан откинул крышку стола, предложил гостю сесть и повернулся к железному сейфу.

Плотное лицо капитана покраснело от жары. Его короткие, ухоженные, пшеничного цвета усы были аккуратно, с некоторым даже намёком на тщеславие, подстрижены. Повернувшись к сидевшему за столом с десятком переводных векселей, Уайман постарался проявить максимум сердечности при данных обстоятельствах.

Доллары уже лежали на столе. Уайман быстро и ловко их пересчитал.

— Три тысячи. — Он взял ручку и начал заполнять вексель. Поставив размашистую подпись, капитан критически взглянул на документ и передал его Фрэнку.

— Благодарю. — Фрэнк осторожно помахал бумажкой, чтобы чернила быстрее высохли. — Не пора ли армии объявить торги на поставку соли в отдалённые форты?

— Не могу ничего сказать. Вы же знаете, такого рода решения принимают в Санта-Фе.

— Но вы ведь поддерживаете связь с Санта-Фе, — с любезной улыбкой заметил Фрэнк. — Не могли бы вы упомянуть, что я получил в аренду соляную лагуну и теперь контролирую всю добычу соли в этой части Территории?

Капитан извлёк из кармана белый платок и тщательно вытер кончики усов. Соломенного цвета брови чуть заметно выгнулись. Секунду-другую он сидел неподвижно с платком в руке и лёгкой улыбкой избавившегося от иллюзий человека.

— Если я правильно вас понимаю, мистер Даррах, цена на соль повысится, — с едва заметной ноткой иронии констатировал Уайман.

— Незначительно. Мне предстоят существенные расходы.

Капитан прищурился.

— Никому ведь и в голову не приходило, — восхищённо сказал он. — Самая обычная соль. Но без неё не обойтись ни людям, ни скоту. Она нужна даже индейцам. А привозить её дорого. На сколько, по-вашему, могут подняться цены?

Даррах самодовольно улыбнулся в ответ. Уайман, будучи в некотором смысле человеком дела, мог оценить умный и тонкий ход. Сложив вдвое переводной вексель, он убрал его в кожаный бумажник и небрежно ответил:

— Любой овцевод или скотовод, ведущий дела с кем-то из моих конкурентов, с радостью повернётся ко мне лицом, как только поймёт, что сможет получать достаточно соли по разумной цене.

— Чтоб меня! — выругался негромко капитан. — Мне бы и в голову не пришло. Вы теперь можете придушить любого.

— Назовём это внутренним побуждением, — придав лицу праведное выражение, поправил его Фрэнк.

Но Уайман бы не из тех, кого легко провести.

— Понимаю, вы изволите шутить. Но ведь стоит только немного пережать в этом вашем побуждении, как люди ответят враждебностью, за которой может последовать насилие. Вы, конечно, готовы к такому повороту событий.

— Готов, — твёрдо уверил его Фрэнк.

Пару секунд Уайман смотрел на него по-особенному пристально, словно учёный на предмет исследования, потом задумчиво сказал:

— Раз уж вы взяли в аренду соляные озёра, что вам известно о человеке по имени Локхарт, который копал там соль несколько дней назад?

Даррах вздрогнул.

— Локхарт работал на меня однажды, доставил кое-какой груз. А потом отправился с фургонами в соляную лагуну и нарвался на неприятности. До вчерашнего дня лагуну контролировали люди Вэггомана. Мулов Локхарта они постреляли, фургоны сожгли.

— А кто он такой, этот Локхарт? Откуда взялся? — Уайман потёр коротким, толстеньким пальцем под усами и вопросительно посмотрел на Фрэнка. — Лейтенант Ивэнс был в тот день в патруле и видел всё собственными глазами. А сегодня этот самый Ивэнс заявился сюда с совершенно диким предположением, что, мол, этот Локхарт есть капитан Локхарт, служащий где-то в верховьях Миссури.

Даррах поймал себя на том, что прижался спиной к спинке стула и не может податься ни вперёд, ни в сторону. Дышать стало вдруг совершенно невозможно. Он попытался расслабиться, но горло сдавило так, что слова приходилось проталкивать.

— Зачем капитану северного форта заниматься таким неблагодарным делом, как перевозка грузов в наших краях? Да ещё и драться на улицах Коронадо, как какому-нибудь пьянчужке в салуне?