Человек из пустыни

Глава 21. Лето

Лето было в разгаре. 16 амбине состоялась свадьба Серино с Эсгином — по пожеланию Эсгина, довольно скромная. Гостей было всего человек пятьдесят; среди них, разумеется, были лорд Райвенн с Альмагиром, семейство Арделлидиса, друзья и коллеги Серино. Приехал в короткий отпуск Илидор, прибыла также семья Асспленгов, среди которых был и Марис, друг Илидора. Изящный и грациозный Марис, обладатель роскошной шевелюры цвета янтаря, и Илидор в парадном мундире были самой красивой парой и танцевали лучше всех. В танце они не сводили друг с друга нежного взгляда, и было ясно видно, что между ними существует давняя и глубокая привязанность.

От имени лорда Райвенна приглашение было выслано и королю, но Раданайт на свадьбу не приехал, сославшись на занятость, однако прислал в подарок комплект детских вещей, кроватку и детские качели.

Эсгин переселился жить к своему спутнику, в особняк Дитмаров, но каждую неделю они ездили в гости к лорду Райвенну и Альмагиру. А в последнем летнем месяце илине в доме послышался детский голос: у Лайда и Дейкина родился малыш, которого назвали Азаро — в честь деда. Случилось это счастливое событие 6-го числа.

Между тем Лейлор дулся на отца: тот никак не хотел дать своё согласие на их с королём свадьбу. Бессмысленное упрямство отца испортило их отношения, и они почти не разговаривали. Разубедить его не помогли даже доводы лорда Райвенна: отец упёрся и твердил «нет». Он был даже против встреч Лейлора с Раданайтом, и приходилось видеться без его ведома. За всё лето они встретились всего четыре раза на специально снятой королём квартире, но неизменно каждый вечер Раданайт звонил, чтобы пожелать Лейлору спокойной ночи. Встречаться с королём было совсем не то, что гулять со школьными воздыхателями, коих у Лейлора было немало; бОльшую часть времени его возлюбленный был недоступен, занят государственными делами, находился в поездках. Также их встречи осложнялись расстоянием: король жил в Кабердрайке, а Лейлор — в Кайанчитуме. Их разделяло 1700 леинов, которые быстрый королевский флаер мог преодолеть за два часа, а обыкновенный аэробус — как минимум за четыре. Приходилось ждать неделями, когда любимый выкроит в своём плотном рабочем графике несколько часов, и это было для Лейлора невыносимо. Устав мириться с таким расписанием, Лейлор не утерпел и предпринял поездку в Кабердрайк, в королевскую резиденцию.

С его стороны это была безрассудная выходка. Прогуляв школу и ничего не сказав отцу, он купил билет на аэробус до Кабердрайка и улетел. В Кабердрайке он чуть не заблудился, пытаясь добраться до королевской резиденции на городском транспорте, и в конце концов попал туда на такси. Но там он неожиданно наткнулся на препятствие в виде королевской охраны, которая не желала его пропускать во дворец.

— Вам назначено? — сурово спросили его.

— Нет, — ответил он. — Но мне очень нужно встретиться с его величеством.

— Если у вас нет предварительной записи, это невозможно, — сказали ему.

До тупой охраны, у которой в головах не было ничего, кроме служебных инструкций, никак не доходило, что Лейлора привело сюда желание увидеться с любимым человеком. Им нужны были документы — Лейлор предъявил их, но и после этого его не пропустили. Более того, даже несмотря на то, что с документами у него было всё в порядке, его настойчивость показалась им подозрительной, и Лейлор был взят под стражу «до выяснения». У него забрали документы и телефон, закрыли на замок в маленькой комнате без окон и продержали там три часа. Обращались с ним не слишком любезно: от железных ручищ этих здоровенных ребят у Лейлора на руках остались багровые пятна, которые вскоре посинели.

Через три часа пришёл начальник охраны, огромный, бритоголовый, с твёрдыми губами и холодным взглядом, и учинил Лейлору суровый допрос. Ни мольбы, ни слёзы на него не действовали. Лейлора подвергли унизительной процедуре личного досмотра, проверяли на каких-то приборах, ничего не нашли и опять закрыли в той же комнате. Потрясённый, растоптанный, униженный, разобранный по винтикам, вывороченный наизнанку, Лейлор лёг на жёсткую кушетку, сжавшись калачиком, и заплакал.

Прошло ещё немало времени, прежде чем дверь открылась и в комнату вошёл король. Увидев знакомые сверкающие сапоги, Лейлор сел, но не мог выговорить ни слова: его трясло.

— Что случилось, в чём дело? — обрушился на него Раданайт. — Почему ты здесь?

Лейлор задыхался от судорог диафрагмы, содрогаясь всем телом.

— Я… Я просто хотел… хотел… Я… соскучился… А они… меня…

— Почему ты не предупредил меня? — сказал король укоризненно. — Если тебе хотелось увидеться, ты мог дать мне знать, и я бы всё устроил. И ничего этого не было бы.

Лейлор показал покрытые синяками руки и вскричал:

— Вот что они сделали! Они держали меня здесь полдня! Допрашивали… Раздевали… Просвечивали… Я устал ждать, когда ты приедешь! Я больше не мог ждать!

— Не кричи на короля, — сурово осадил его Раданайт. — И прекрати истерику!

Металлические нотки, прозвучавшие в его голосе, царапнули сердце Лейлора, как наждак, а стальной взгляд обдал холодом. Он и не знал, что его любимый мог быть таким… Нет, Раданайт никогда не повышал голоса, но был способен своими негромкими, чеканно произносимыми словами хлестать больнее кнута, а от его взгляда перехватывало дух в горле. Кивком головы сделав Лейлору знак следовать за ним, он властно сказал:

— Пойдём. Поговорим в другом месте.

Коротким жестом дав понять охране, что всё в порядке, Раданайт быстро зашагал по коридору, наполненному серебристым светом хрустальных люстр, а подавленному, перепуганному и несчастному Лейлору не оставалось ничего другого, как только последовать за ним. Ладная, стройная фигура короля в чёрном костюме чеканила шаг впереди, а Лейлор плёлся за нею, как раб на цепи… Открыв какую-то дверь, Раданайт молча кивнул ему, приглашая войти. Лейлор вошёл и оказался в уютном сумрачном кабинете с горящим камином. Король вошёл следом.

Едва дверь за ними закрылась, Раданайт моментально преобразился. Стальной блеск в его глазах сменился блеском страсти, а сурово сложенные губы защекотали веки Лейлора тёплым прерывистым дыханием. Покрывая его лицо лёгкими быстрыми поцелуями, король прижал его к себе — властно, крепко и вместе с тем нежно.

— Я думал, ты… не рад меня видеть, — пролепетал Лейлор. Смятение и страх схлынули, их сменила блаженная слабость, Лейлор просто растворялся в нежном взгляде Раданайта.

— Ну, что ты такое говоришь! — проговорил король с ласковым упрёком. — Ты моё счастье… Только ты и согреваешь меня в этой жизни. Я безумно рад тебе.

— Тогда почему ты так со мной…

Раданайт не дал Лейлору договорить, накрыв его губы пальцем.

— Потому что я король, — сказал он строго, но в уголках его глаз пряталась улыбка. — Так, как разговаривал ты, с королём нельзя разговаривать. Да ещё при посторонних… Когда мы наедине, можешь говорить и делать всё что хочешь, быть моим господином и повелителем — я не возражаю. Ты и есть мой повелитель. Я стою выше всех в Альтерии, и только ты стоишь выше меня. Я склоняю перед тобой колени.

Раданайт действительно опустился на колени, взял руки Лейлора и запечатлел на запястьях по поцелую. Лейлор ощутил в животе щекотную сладость: сам король стоял перед ним коленопреклонённый! Окончательно рассеивая жутковатое впечатление, произведённое им на Лейлора пару минут назад, Раданайт подхватил его на руки и уселся с ним в кресло у камина.

Через десять минут Лейлор грел похолодевшие руки о кружку с горячим асалем, сидя на коленях у Раданайта. Кабинет был погружён в уютный полумрак, сгущавшийся под потолком и в углах. Отблеск пламени в камине тускло озарял тёмно-красный ковёр, такого же цвета мебель, тяжёлые бордовые занавеси на высоких окнах, золотую лепнину и золотой орнамент на бордовом фоне стен.

— Родной, они всего лишь делали свою работу, — сказал Раданайт мягко. — Конечно, они немного переборщили, но в вопросах безопасности всегда так: лучше перестраховаться, чем недоглядеть.

— Мне сделали больно, — всхлипнул Лейлор, рассматривая в бордовом полумраке свои синяки. — И допрашивали, как будто я преступник. Это было так унизительно!

— Разве ты не знал, что ко мне нельзя прийти просто так, радость моя? — вздохнул король. — Ко мне даже министры приходят по предварительной записи, если только я сам их не вызываю.

— Я думал, я для тебя важнее всех министров… — Лейлор утёр нос и отвёл взгляд в тёмный угол бордового кабинета.

Раданайт повернул его лицо к себе за подбородок.

— Конечно, важнее, моё солнышко, — сказал он ласково. — Но таков уж порядок. Разве сложно было предупредить меня? Я бы дал охране распоряжение, и тебя бы сразу пропустили. Тебе ещё повезло, что я сегодня был здесь. Если бы меня не было в Кабердрайке, неизвестно, сколько бы тебя продержали.

Лейлор уткнулся ему в плечо.

— Это был кошмар, — простонал он. — Я всё ещё не могу прийти в себя.

Король нежно потрепал его по волосам.

— Ничего, сейчас принесут ужин. Поешь и успокоишься… Ты проголодался?

— С самого утра ничего не ел, — пожаловался Лейлор. — А они не дали мне даже стакана воды.

— Бедный ты мой, — проговорил король со вздохом. — Глупенький. Что же с тобой делать? Может, дать тебе специальный пропуск? Нет, сделаем так: я познакомлю с тобой начальника моей охраны.

Он отогнул манжету, нажал кнопку и сказал в браслет:

— Начальника охраны ко мне. В Бордовый кабинет.

Суровый начальник охраны, допрашивавший Лейлора с таким усердием, явился по вызову незамедлительно. Застыв по стойке «смирно», он отрапортовал:

— По вашему вызову явился, ваше величество! Какие будут распоряжения?

— Вольно, — сказал король.

Начальник охраны чуть расставил ноги и заложил одну руку за спину. Раданайт, легонько взяв Лейлора за локоть, подвёл к нему и сказал:

— Я не стану объявлять вам выговора за то, что задержали моего гостя, К'оркоран. Вы действовали по инструкции, претензий к вам нет. Но я прошу вас в будущем всегда пропускать этого гостя в любое время, даже если он придёт без предварительной записи. Вам нужно будет только доложить мне о его приходе. Ни в коем случае не задерживать, не спрашивать цель визита, выполнять его просьбы — если только они не будут идти вразрез с вашими должностными инструкциями. Разумеется, при его нахождении на вашей территории обеспечение его безопасности должно осуществляться вами в том же объёме, что и относительно меня. О вежливом обращении я уже не говорю. Вам всё ясно, Коркоран?

Отдающий распоряжения голос короля был ровен, сдержан и строг, в нём чувствовалась спокойная властность; этот тон нравился Лейлору почему-то не меньше, чем нежный и любящий, которым Раданайт говорил с ним наедине. Начальник охраны Коркоран снова вытянулся в струнку.

— Так точно, ваше величество!

Через десять минут после его ухода в Бордовый кабинет подали ужин. Лейлор завтракал уже больше двенадцати часов назад, кроме того, пережил напряжённый, полный стрессов день, и вполне естественно, что он испытывал зверский голод. Ужин был превосходен, и Лейлор со здоровым аппетитом набросился на него, не слишком заботясь о том, как это выглядело со стороны. Раданайт сам почти ни к чему не притронулся, зато выпил две полных рюмки маиля и в течение всего времени, пока Лейлор ел, не сводил с него взгляда. Лейлор в конце концов смутился.

— Извини, — пробормотал он, проглотив. — Ужасно хочется есть.

— На здоровье, моя радость, — улыбнулся король. — Кушай, не стесняйся. Бедный мой ребёнок… — И он нежно поцеловал Лейлора в висок.

Ночь Лейлор провёл во дворце — в объятиях Раданайта. Хоть он был и не искушён в том, что касалось близости, но всё же замечал, что король в постели был, что называется, спринтером. Его отличала неистовая страсть, нетерпеливость и напор, он пил наслаждение залпом, тогда как Лейлору хотелось бы посмаковать его подольше, но сказать об этом он постеснялся. Но как бы то ни было, ночь любви состоялась, и Лейлор после всех своих мытарств был счастлив. Его безумная вылазка увенчалась успехом: он достиг заветной цели, добился своего; за приз пришлось пострадать, но оттого он становился ещё слаще.

— Рано утром я вылетаю на Эа, — вздохнул Раданайт, зарываясь губами в его волосы надо лбом. — Так что понежиться в постели нам не придётся. Впрочем, ты можешь поспать, а я отдам распоряжение, чтобы тебя доставили домой.

Лейлор застонал, потёрся подбородком о его плечо.

— Тебе обязательно лететь туда? А вместо тебя полететь никто не может?

— Нет, милый, это поездка государственного значения, — ответил Раданайт со смешком. — Никем прикрыться я не могу, я должен быть там лично. Государство — это я, детка. Я ответствен за всё, что в нём происходит.

Остаток ночи промелькнул, как один миг, и горестная минута расставания всё же настала. Сквозь сон почувствовав на губах поцелуй, Лейлор встрепенулся и обвил руками шею Раданайта, уже облачённого в свой традиционно строгий чёрный костюм.

— Мне пора, любовь моя, — тепло и нежно прозвучал голос короля. — Буду безумно скучать.

— Я не могу без тебя, — прошептал Лейлор, стискивая его в объятиях. — Ждать так невыносимо… Я просто умру!

— Потерпи, потерпи, моё сокровище, — ласково проговорил Раданайт, целуя его глаза. — Если встречи не часты, они становятся драгоценнее… Ванная здесь рядом, можешь принять душ. Завтрак тебе подадут через два часа, а флаер тебя уже ждёт. И ещё… Если вздумаешь снова нагрянуть в гости, сначала всё же согласуй это со мной, мой милый.

С надрывающимся сердцем лёжа в постели в роскошной спальне, Лейлор прокручивал в голове события последних суток. Безостановочный поток кадров головокружительно мелькал перед ним, до боли разноцветный и пульсирующий, а впереди снова были недели ожидания. Душ принимать он не стал, чтобы не смывать прикосновений Раданайта, оделся и позавтракал. Его ждал роскошный чёрный флаер-«лимузин» с молодым и симпатичным, но серьёзным и молчаливым пилотом. На сиденье Лейлор обнаружил цветы и медальон с маленьким портретом короля. Лейлор улыбнулся и надел медальон.

Королевский флаер домчал его до дома за два часа. Не без внутренней дрожи Лейлор представлял себе, что ему устроит отец, и готовился к буре. Сказать откровенно, ему было страшновато. На посадочной площадке стоял флаер лорда Райвенна, и Лейлор понял, что буря будет сильнее, чем он ожидал. Прихватив цветы, он поблагодарил пилота и отправился в дом.

На лице встретившего его Эннкетина он прочёл упрёк.

— Господин Лейлор, милый мой, разве так можно поступать? Его светлость всю ночь не спал.

Лейлор обнял его и чмокнул в обе щеки.

— Эннкетин, ты знаешь, что это за штука — любовь? От неё башню сносит, понимаешь?

Дворецкий вздохнул и покачал гладкой головой.

— Понимать-то понимаю, только что вам стоило сообщить о себе? Мы бы тогда знали, что с вами всё в порядке, и не волновались бы так.

— Ну, Эннкетин. — Лейлор ласково потёрся носом о щёку дворецкого, обнимая его за шею.

Из всех обитателей дома только он позволял себе подобные нежности с дворецким, и тот отвечал ему слепым обожанием. Вот и сейчас он растаял под поцелуями Лейлора, и вместо нотации, которую он намеревался ему прочитать, он лишь мягко пожурил его. От него Лейлор узнал, что отцу уже известно о том, что Лейлор не был в школе, что сначала все сходили с ума из-за его внезапного исчезновения, а потом пришло сообщение от короля, что Лейлор находится у него в Кабердрайке (когда Раданайт успел об этом сообщить, Лейлор не знал). Отец рвал и метал, но лорду Райвенну удалось немного успокоить его.

— Спасибо за информацию, Эннкетин, — сказал Лейлор, вручая ему цветы. — Будь добр, поставь у меня в комнате.

Отец с лордом Райвенном и Альмагиром пили чай в маленькой гостиной. Лейлор с надлежащим покаянием на лице выслушивал его упрёки, пока лорд Райвенн, молча слушавший его раздражённую тираду, не вмешался.

— Ну, дорогой мой, не надо так, — сказал он отцу примирительно. — Успокойся. Сам-то ты в его возрасте что вытворял — не помнишь?

— Но я, по крайней мере, не исчезал из дома без предупреждения! — возразил тот, нервно звякнув чашкой о блюдце.

— Ругать его бесполезно, мой милый, — сказал лорд Райвенн. — Ещё раз тебе повторяю: ты взял неверный курс, запретив ему встречаться с Раданайтом. Запреты — малоэффективное средство, они порождают лишь протест. Лучше позволить им встречаться легально, но пусть Лейлор держит тебя в курсе событий.

Отец устало поморщился, потирая рукой лоб.

— У меня жутко болит голова, — сказал он. — Я всю ночь не сомкнул глаз, чувствую себя отвратительно. Простите меня, но мне надо прилечь.

— Ну, в таком случае, мы уходим, — проговорил лорд Райвенн. — А ты всё-таки подумай над моими словами.

Поцеловавшись с ним и с Альмагиром, отец ушёл, не сказав Лейлору больше ни слова. Альмагир допивал свой чай, а лорд Райвенн поманил к себе Лейлора.

— Поди-ка сюда, дружок.

Лейлор подошёл, и лорд Райвенн, сжав его руку в своей, сказал:

— Воспитывать тебя — дело твоего отца, но позволь и мне кое-что тебе сказать. Я не против твоих отношений с Раданайтом, но лучше не скрывай от своего отца ничего, не заставляй его волноваться. Только представь себе, что мы все пережили, когда ты вчера пропал! И особенно твой отец.

— Отец всё равно не отпустил бы меня, если бы я сказал, что хочу поехать к Раданайту, — пробормотал Лейлор, чувствуя себя не в своей тарелке под строгим и внимательным взглядом лорда Райвенна. — Я не мог ему сказать.

— И всё равно вот так убегать тоже не годится, — сказал лорд Райвенн. — Я постараюсь убедить твоего отца изменить своё отношение к вашим встречам, но и ты пообещай вести себя разумно.

— Я постараюсь, милорд, — вздохнул Лейлор. — Но если говорить о разумности, то, честно сказать, папино упрямство не поддается объяснению с этой точки зрения.

— Может быть, со временем он изменит своё мнение, — сказал лорд Райвенн. — Кстати, о времени. Не должен ли ты сейчас быть в школе, голубчик?

— Всё равно я уже опоздал, — виновато улыбнулся Лейлор.

— Не намного. — Лорд Райвенн встал и подал руку Альмагиру. — Ты не возражаешь, мой милый, если мы сначала подбросим Лейлора до школы?

Альмагир вложил в его руку свою и тоже поднялся.

— Ничуть не возражаю.