Бог, которого не было. Черная книга

Встань и иди

Мы спускались в Иорданскую долину. Природа – хотя нет, это нельзя было назвать просто природой. Это было похоже на проповедь. Величественную и бесплодную. Бесполезную, как и все проповеди. Ну потому что когда ты говоришь мне «покайся» – я не понимаю, что ты имеешь в виду. И ты тоже не понимаешь. Ты – это Бог. Ну если ты, конечно, есть.

Даже не так. Грех этот твой. И каяться нужно тебе. Но ты не будешь этого делать, ты же – Бог. Если ты вообще есть.

На стенах справа громадными цифрами кто-то старательно отмечал уровень нашего – ну или твоего – грехопадения: +500 метров выше уровня моря; +400; +100.

На цифре «0» зазвонил Моцарт. Соната № 11, часть третья, Rondo alla turca. Вера. Ну после гиюра она стала Эстер, но для нормальных людей так и осталось Верой. Той самой истинной верой, которую обрел Ицхак сначала за стойкой бара «Рéга», а потом в моей полуторакомнатной квартире на Дорот Ришоним, 5. Той, с глазами тефах аль тефах размером с кипу. Той, что родила Ицхаку дочь. Девочку назвали в честь маленького бога без сисек – Светой.

Ицхак по-прежнему сидел в тюрьме, Вера растила дочь одна и надеялась, что, когда придет время, у Светы вырастут сиськи, потому что девочкам в этом мире без сисек – никак. Я как мог помогал им, и вот сейчас – на отметке «0» – Вера позвонила и сказала, что Света впервые встала на ножки и сделала первый шажок. А потом упала. «Талифа Куми», – сказал Свете Иисус Христос. Ну, в смысле: встань и иди. «Охуеть», – сказал я. Ну, в смысле – поздравляю. «Аллилуйя», – сказал Леонард Коэн. Маленькая девочка Света сделала еще один шажок, опять упала и заплакала так, что было слышно во всей Иорданской долине. «Встань и иди», – сказала дочери Вера.