Черная Мельница. Повесть-сказка

II

Среди дремучей чащи на берегу ручья стоит мельница.

«Как называется лес?» — спросил Крабат.

«Черный Лес», — ответил мельник.

«А ручей как звать?»

«Черный Ручей», — сказал мельник.

Вода в ручье точно чернила — даже не видно, течет или нет. Мельница работает вовсю, но ни муки, ни телег нигде не видать. Через ручей проложены мостки.

Крабат помедлил, с опаской глядя на черную воду.

«На мельнице работать — и воды бояться?» — подзадорил его мельник и мягко, но настойчиво подтолкнул Крабата вперед. И вот оба ступили на мостки над черной неподвижной водой. А мельница, выждав, пока Крабат решится, вновь загрохотала.

Двор чисто выметен — ни пылинки, ни соринки, ни колоска, ни волоска, ни скотины, ни людей. Мельник ведет Крабата в свое жилище. Посреди комнаты стоит сундук. И заперт тот сундук на семь замков.

«Прослужишь у меня год, дам тебе кое-что прочесть, — сказал мельник и отпер один замок; сундук открылся, а в нем книга — толстая-претолстая, в сером кожаном переплете.

— Прослужишь два года, — второй ключ отпер второй замок, глядь, а в сундуке уже две книги. За вторым следует третий, четвертый, пятый, шестой замок.

— А прослужишь семь лет — семь книг лежат в сундуке, и седьмая в семь раз толще первой, будешь знать все, что знаю я, — все, что вообще дано знать человеку!»

Крабат стоит как громом пораженный и чувствует, что в груди у него горит. Захлопнул мельник крышку, защелкнулись один за другим замки, только и слышно: щелк, щелк, щелк, словно внутри механизм крутится.

«Что я должен делать?» — хрипло спросил Крабат.

«Работать на мельнице», — уклончиво ответил мельник.

Крабат подумал: я собирался убить волка, что сторожит сундук Знаний, — почему бы мне не побатрачить на мельника, раз сундук здесь? Семь лет — срок недолгий.

«Что ж, согласен», — сказал Крабат.

А мельник уже протянул ему пятерню: «По рукам!»

Правая рука Крабата — та, что с браслетом, — плетью повисла вдоль тела. Зато левая поднялась и легла на ладонь мельника. Тот вроде бы не заметил подмены.

А может, заметил? Пристально поглядел он на Крабата, а потом прищелкнул пальцами.

«Пошли!» — сказал он наконец.

И повел Крабата в огромную комнату. Там стояло двенадцать кроватей и столько же табуреток, в стену было вбито двенадцать крюков, а три узеньких окошка часто-часто зарешечены.

«Выбирай себе кровать!»

Но Крабат уже смекнул, что у каждой кровати есть владелец, и с удивлением взглянул на мельника.

«Я сказал: выбирай любую! — рассердился мельник. — А о прочем не заботься!»

Крабат выбрал ту кровать, с которой было видно небо.

«Хочу, засыпая, видеть звезды, — сказал Крабат, — а просыпаясь — утреннюю зарю».

Весело засмеялся мельник и показал на робу, что висела на крюке рядом с кроватью: «Переоденься!»

Снял Крабат свою одежду и натянул хозяйскую. Тут мельник и повел Крабата на работу. А там уж выстроились в ряд двенадцать батраков: лица у всех серые, глаза от страха выпучены, а у первого и последнего руки — ноги трясутся.

«Ну?!» — грозно молвил мельник.

«Две-на-дца-ти — сто-ять, три-на-дца-то-му — вы-би-рать!» — по слогам, натужно рявкнули батраки.

«Ты — тринадцатый! — бросил мельник Крабату. — Выбирай одного».

«Зачем?» — спросил Крабат. Он видел, что на лицах его новых товарищей написан смертельный ужас.

«Нечего спрашивать. Велено — выбирай!» — приказал мельник.

«А что ему будет?» — не удержался от вопроса Крабат.

«Если никого не выберешь, выберешь самого себя, — засмеялся мельник. — Но из семи книг ни одной не увидишь».

«Не стану выбирать, пока не скажешь, что ему будет», — заявил Крабат.

И заметил, что на лицах батраков вспыхнула надежда.

«Первый год я тебе дарю, — шепнул мельник, желая любой ценой удержать Крабата. Ему вспомнилось, что где-то в семи книгах было написано про юношу с браслетом на правом запястье. Да и матери, судя по всему, у парня нет. — Значит, первый замок откроется для тебя сегодня же».

Он склонился к самому уху Крабата и добавил: «Тот, кого ты выберешь, пойдет, куда захочет.

Дам ему прочную одёжу из мягкой кожи

и вострые ножи — для защиты хороши.

А захочет здесь остаться,

может с нами не расставаться.

Остальные, так и быть,

будут с ним еду делить.

Пусть покормится за так:

он отныне — не батрак».

«А почему, собственно?» — спросил Крабат.

«Потому что у меня закон — двенадцать».

И Крабат пошел вдоль строя батраков, вглядываясь в их лица. Семь раз чуть не поймал зайца, семь книг лежат в сундуке, семь замков надо взломать… Он показал на седьмого: «Вот этого!»

Одиннадцать глоток облегченно вздохнули, зато из двенадцатой чуть не вырвался отчаянный крик. Тут подскочил мельник, дотронулся до несчастного палочкой, и крик застрял у того в горле. Сгорбился батрак, упал на четвереньки — и, грозно сверкая острыми клыками, за дверь выскочил черный кабан.

Дико закричал Крабат: «Ты меня обманул, мельник!»

А тот знай себе ухмыляется: «Разве я не дал ему прочной одежи из мягкой кожи? Разве нет у него ножей, чтобы защищаться? Разве я мешаю ему идти куда хочет? В чем же ты видишь обман?»

«Никакого обмана нет, хозяин», — хором ответили за Крабата одиннадцать батраков.

Крабат промолчал.

«У меня закон — двенадцать, — спокойно заключил мельник. — Как сказал, так и сделал. А кто все знает, тот все может».