Черный человек

1.

Юрий нервничал. Очень. Новость о беременности Ольги его сразила. Так неожиданно, да еще в таких обстоятельствах узнать это. Но…Но это был шанс! Это шанс. Какой бы ни была Ольга, теперь у них есть общий ребенок. И все может быть хорошо.

И для него, и для Ники. Похоже, у подруги с этим наглым мажором серьезно. Юрий видел их там, в холе больницы. Мужик опекал Нику. Полицейский видел взгляд этого Яна на девушку. Пусть его самого этот человек и раздражает, но надо признать, подругу этот нахал, видимо, все же искреннее любит.

Ольга смирится со временем. И тогда они останутся, наконец-то вместе. Юрий очень на это надеялся. Он, Ольга и их ребенок. Только бы поговорить с ней, нормально убедить. Признаться уже, в конце концов…

Полицейский вошел в палату. Ольга лежала на кровати, бессмысленно таращась в потолок. Такая хрупкая и беспомощная. Юрий почувствовал привычное тепло, привычное желание защитить ее, обнять.

– Оля, – позвал он, присаживаясь на табурет, рядом с кроватью. – Как ты, дорогая?

– Не знаю, – она посмотрела на него с таким трогательным выражением неуверенности. Как тогда, в тот день, в их первый раз. – А где Ника?

Юрий привык, что Ольга всегда сначала спрашивает о сестре, когда ей плохо. Но сейчас он не мог честно ответить на этот вопрос. Он не хотел огорчать женщину или злить.

– Внизу, – аккуратно сказал он. – Ждет своей очереди. Но… Оля, почему ты не сказала мне о ребенке?

Она отвела взгляд. Как-то занервничала.

– А я вообще никому не говорила, – с каким-то легким вызовом отозвалась женщина, уставившись на край одеяла.

– Но…ты же была в консультации? Встала на учет? УЗИ? Анализы? – продолжил Юрий встревожено.

– Нет, – наигранно легко выдала она. – Я не была там. Просто поняла, что-то не так. Сделала тест. И все.

– Но почему? – не выдержал Юрий и даже чуть повысил голос. – Оля, это же может быть опасно для ребенка. И…надо было сказать. Я бы обязательно позаботился о тебе.

– Сказать…– она явно начала злиться. – Я была замужем! Я думала, это ребенок Саши! Понятия не имела, что он не может иметь детей! Он меня обманул.

Все же Юрий оставался полицейским. Он сразу почувствовал в ее словах кое-что большее.

– Так…Ты призналась ему? – осторожно спросил он. – Когда?

– Я хотела сделать ему подарок! – всплеснув руками начала Ольга, перейдя на любимый трагичный тон жертвы обстоятельств. – В нашу годовщину. Я выбрала и заказала столик в этом ресторане. А там все так дорого… Но я это сделала! Выбрала лучшее платье, ходила в салон… Я думала, он будет счастлив! Но…

Она всхлипнула. Слезы послушно потекли по щекам. Она знала, что умеет красиво плакать.

– Он так надо мной издевался, – продолжала она жалобно. – Он знал. Понимаешь? Знал давно. Сказал, что я полная дура и эгоистка. Из-за токсикоза у меня изменился вкус. Сказал, что я из-за этого чертового ублюдка чуть его самого не угробила. Он же вечно на диетах! А я так хотела острого всегда… Но он врал!

Женщина вдруг протянула руку, вцепилась в запястье Юрия.

– Он ничего не говорил специально, – с жаром продолжала она. – Я готовила, Саша только улыбался, говорил, что это его любимые блюда. Представляешь, врал и сам не ел. Всегда говорил, ешь сама, я на работе перекусил. Еще разыгрывал сожаление, что успел якобы в отделе поесть, теперь больше в него не лезет. Врал, а потом уходил! Думал, я не знаю куда? К Нике! Он почти жил там у нее. Он бросал меня ради нее! И потом сам меня во всем этом обвинил!

– Он признался тебе, что спит с Никой? – уточнил полицейский.

В этот момент его немного мутило от отвращения и от желания набить своему другу морду. Если бы только Сашка был жив…

– Так прямо и сказал, – подтвердила Ольга как-то удовлетворенно мстительно. – Хотя я это давно знала. Просто молчала, чтобы его не злить. Но ведь это не справедливо, да? Юра… Он первый мне изменил, а потом обзывал шлюхой меня, а моего…нашего ребенка ублюдком. Это же нечестно.

– Да, ты права, – Юрий нежно убрал волосы с ее лица, поцеловал в край губ. – Конечно, нам нужно было все сделать немного иначе. Все это так запутано и неприятно…

– Он наслаждался всем этим! – не успокаивалась она. И Юрий отметил, что впервые видит любимую женщину такой. По-настоящему уязвленной, несчастной, и искренне злой. – Весь вечер. Он готовил этот спектакль. Сидел напротив, так улыбался мне мило, а сам говорил о том, что завтра же соберет вещи, что больше не хочет меня видеть, что я его достала своим лицемерием. А я старалась! Юра! Я так старалась! Я ведь ему честно сказала, что мне не нужен этот ребенок! Я избавлюсь от него, и все будет, как раньше! А он только смеялся и говорил, что не в ребенке дело.

– Избавишься? – полицейский запаниковал. – Оля! Ты же не можешь так говорить всерьез! Это же часть тебя! Наш ребенок…

– Это не важно! – бросила женщина. – Ему было наплевать. Я просто думала, он будет доволен моим унижением. Но ему было мало! Саша сказал, что отведет меня к Нике! Он скажет ей! При мне. Чтобы я видела, как на самом деле меня ненавидит и презирает сестра! Меня и тебя!

– Он знал, что ребенок мой? – Юрий еще никогда не был настолько несчастен. И настолько…разбит.

Это была странная смесь чувств. Вина, прежде всего. Но еще… Его друг каждый день смотрел ему в глаза, смеялся вместе с ним, говорил, действовал вместе. Они были напарниками. И изо дня в день Саша врал. И ненавидел?

– Он знал все, Юра, – подтвердила Ольга. – И хотел все это сломать. Я умоляла этого не делать. Он не слушал. Я предлагала даже, что встану перед ним на колени, там у салона. Он отмахнулся. Велел мне сбегать за кофе, пока живот позволяет. И пошел внутрь. Я…не хотела видеть, как он скажет Нике.

– Но ее не было, – успокаивающе проговорил полицейский. И ей и себе.

– Он разозлился тогда еще больше, – казалось, у женщины кончился завод. Теперь она говорила спокойнее, ровнее и как-то совсем без эмоций. – Саша тогда вышел и… Он выглядел странно. Сказал, что так, наверное, лучше. Потому что если и Ника ему врала, если она знала…Он не все рассчитал.

– Не все рассчитал? – фраза его насторожила. – Что именно?

– Все это, – женщина как-то нервно дернула рукой. – Все, что происходит. Ведь он…

Она запнулась. По ее щекам все еще текли слезы, но впервые, похоже, они были настоящими, не наигранными.

– Никто из вас не поверит мне, – произнесла Ольга убито. – Он это знал. Потому так и сделал. Потому все это и устроил.

– Не поверит тебе… – Юрий почувствовал весьма неприятный холодок внутри, когда начал догадываться. – Оля… Саша сам купил спиртное? Он … он сделал это сам?

– Я просила его не делать, – она разрыдалась в голос. – Я же все-таки беременна! Я боялась! Он заставил меня сесть в машину!

– Черт… – полицейский схватился за голову. У него было ощущение, что мир кругом рушится. Но… Но для Оли все это ведь еще страшнее.

Юрий вскочил, пересел на краешек кровати, притянул женщину к себе, целовал ее волосы, гладил по спине.

– Прости меня! Оля, прости, – повторял он. – Я должен был знать. Я должен был что-то сделать. Ведь есть только ты. Для меня существуешь только ты. Я же люблю тебя. Давно. Я думал, что люблю Нику. Когда-то. Но она другая. Я … я всегда робел перед ней. Не понимал. А она ведь мне тоже, как сестра. А ты… Я увидел тебя тогда на вашей свадьбе. И было так больно, что ты не со мной… И когда они с Никой стали вместе… Это было так несправедливо! Я хотел защитить тебя, быть с тобой. Это был шанс…

Ольга застыла, вцепившись в его рубашку. Она уже не всхлипывала, а просто сидела смирно в его объятьях. Иногда женщина кивала на его слова. Или ему только это казалось. Признание сделало Юрия свободнее. Стало легче. И он чувствовал себя сильнее. Чуть отстранившись, он даже смог ей улыбнуться. Ласково и тепло.

– Оля… – Юрий поцеловал ее в губы, пальцами нежно стер дорожки слез с щек. – Это все прошло. Это закончилось. Теперь мы вместе. Я буду с тобой всегда. С тобой и нашим ребенком. И мы начнем заново. Мы будем счастливы и свободны.

– Да, – как-то странно, будто кукла кивнула Ольга, глядя на него своими чудесными глазами, которые он так любил. – Я хочу начать сначала. Хочу, чтобы все было другим. Я хочу быть в безопасности.

– Я смогу тебя защитить, – поклялся полицейский.

– Юра… – она чуть отстранилась от него, и почему-то вцепилась пальцами в странное украшение, висевшее на ее шее. Он никогда не видел у Ольги этот кулон. Но вещи сейчас не имели значения. – Я больше не выдержу. Я сделаю все, чтобы спастись.

– Я помогу, – снова повторил Юрий. – И я, и Ника.

– Да… – Ольга выглядела отстраненной и измученной. – Она же здесь… Я знаю, что она не могла прийти. Я знаю, что она с Яном. Но он же понимает, кто-то должен быть со мной и спасти меня. Вы спасете. Да…

Юрий помог ей лечь обратно на подушки, подоткнул одеяло.

– Ты устала, – заботливо заметил полицейский. – Поспи. Я постараюсь быть тут с тобой, когда ты проснешься.

– Нет, – вдруг снова встрепенулась женщина. – Я не хочу быть тут. Быть одной… Ты же можешь забрать меня домой? Ты можешь? Скажи…

– Наверное, так будет лучше, -поспешил согласиться он, видя уже знакомые симптомы. Почему-то тот факт, что Оля вернулась к своим обычным капризам, Юрия успокоил. – Дай мне десять минут. Мы поедем домой.

Ольга улыбнулась. Так светло и ласково… Юрий поверил. Ведь он так давно ждал этой ее улыбки.

Полицейский поспешил в коридор. Надо было найти того врача. Этого огромного мужчину, кто сейчас отвечал за лечение Ольги. Слишком жизнерадостный и уверенный в себе врач. Будто не от мира сего.

Юрий шел по коридору, заглядывая в открытые двери палат и кабинетов. Впереди был выход к лестнице. Кто-то спускался по ступеням. Юрий на миг остановился и нахмурился. В больничном мире цветных форменных костюмов и белых халатов для посетителей, некто, одетый в длинный черный плащ выглядел безумно странно и настораживающее. Человек преодолел лестничный проем, на миг пропал из виду, но тут же появился снова.

Юрий испытал странный приступ ужаса. Какого-то суеверного и дикого. Человек в черном… его размеренные широкие шаги, этот наклон головы, привычка держать руки чуть напряженно, чтобы не махать ими при ходьбе… Силуэт на лестнице исчез. А Юрий еще стоял, облокотившись о стену. В ушах шумело от подскочившего давления и пережитого странного ощущения. Полицейский старался успокоиться. Просто безумный день, просто слишком много новостей и эмоций. Это же чушь. Показалось. Ведь Сашка мертв… Он же точно мертв?

2.

– Как ты смог это сделать? – спросила она. – Ты разбросал жучки во все местные палаты?

Ян вез Нику домой. С момента, как она отдала ему наушник и решительно поднялась с того дешевого ярко-синего дивана, девушка не произнесла ни слова. Она, как и всегда, выглядела уверенной и спокойной. Но Ян привык уже чувствовать ее. Ника была несчастна.

Он молчал и ждал того момента, когда девушка позволит ему хоть как-то ей помочь. Пока Ян просто был рядом. И вот она задала первый вопрос. Наверное, самый неожиданный.

– Нет, – чуть улыбнулся молодой человек, глядя на дорогу. – Жучок не в палате, а у самой Ольги.

Ника повернулась к нему и чуть улыбнулась.

– Я почему-то представляла Давида другим, – призналась она с чуть натужным весельем. – Он впечатляет. И … Врачи скорой помощи не носят пациенток на руках.

– На самом деле, он реально врач, – пояснил Ян. – Только психиатр. У него несколько своих клиник.

– Забавно, – признала она. И вдруг спросила. – Ты хочешь есть? Давай я что-нибудь приготовлю.

– Это не имеет смысла, – ответил он. – Давид приедет часа через полтора и оккупирует кухню. Он обожает готовить. И не откажешься. У него неплохо получается. Но если ты проголодалась, давай где-нибудь остановимся и перекусим.

– Нет, – она снова не смотрела на него. Только в ветровое стекло, на дорогу и огни витрин магазинов вдоль улицы. – Я просто… Прости. Это наивно. Я хотела что-то сделать для тебя.

Ян даже чуть сбавил скорость от неожиданности. Это было подарком. Неожиданным, и вряд ли заслуженным. Но так тепло…

– Понимаешь, – продолжала Ника. – Я только сейчас поняла, что люди эгоисты. И я тоже. Наверное, не меньше, чем моя сестра. Мы не умеем делать правильно. Мы говорим «ты мне нужен», «спасибо», или даже «Я тебя люблю». Но это же о себе. «Я», «мне», и так далее. Мы не знаем, как отдавать. Я ты делаешь. Ты отдаешь и много. И так легко… Я тоже хочу как-то отдать. Но не умею.

– Думаешь, я другой? – спросил он и улыбнулся. Не привычно мило и озорно, а как-то странно, напряженно. Не как мальчишка, а мужчина, причем слишком взрослый и сильный. – Мне хочется отдавать. Именно мне. От этого тепло. Мне тепло. А ты… Ты рядом. От этого я не чувствую себя одиноким. Это важно.

– А я… я чувствую себя счастливой, – призналась девушка. – Сейчас. И благодаря тебе. В эту минуту. И там. В больнице. Потому что ты был рядом. И снова, потому что ты это сделал.

– Вообще-то, я хотел сказать «прости», – суховато выдал молодой человек. – За это. Шпионские игры и детские выходки. Я мог бы потом тебе рассказать. Но думал, так честнее.

– Ты верил, что кто-то из них заказчик, – это не было вопросом, Ника констатировал факт.

– Да, – Ян кивнул. – Но никто из них им не является. И это меня очень даже пугает. Как и многое из того, что я услышал.

– И это тоже, – согласилась девушка. – Но… Я просто цепляюсь сейчас за мысль, что была не права. Насчет Юрки. Он не предатель. Он единственный тоже был честен. Он ее любит. По-настоящему. И да, он точно сказал, мы с ним почти родные. И все. Это правильно. А я должна была сама с ним поговорить, а не отрекаться сразу.

– Ты же не любишь банальных фраз, – теперь его улыбка стала более привычной. Такой же мальчишеской, с теми же ямочками на щеках. – Но если настаиваешь… Люди вообще мало умеют говорить друг с другом. Видимо, больше предпочитают страдать.

– Ты буддист? – иронично осведомилась Ника.

– Ни в одном глазу! – он понял, что ему, не смотря ни на что, вдруг стало легко и весело. – Может, все-таки позволим себе хотя бы по пирожному с кофе?

3.

Ника проснулась в девять утра. На час позже своего привычного времени. Она чувствовала себя какой-то немного ватной и разбитой. Ника осторожно выбралась из постели, чтобы не разбудить Яна, захватила свои вещи и отправилась в душ. Вода всегда приносила ей облегчение. Горячие бодрящие струи обещали что-то хорошее, дарили надежду. В кухню девушка уже входила вполне бодрой.

Давид сидел за столом, перед ним стояла пиала с мюслями и чашка с кофе. Своей очереди ждала яичница с беконом. Такое меню вызвало у Ники веселую усмешку. Мужчина поднял голову от планшета, на экране которого что-то читал, и подмигнул девушке.

Давид очаровывал. Большой, шумный, просто человек-праздник. Он явился вчера с огромными пакетами, набитыми продуктами. Тут же забыл их у двери, сграбастал Яна, казавшегося хрупким рядом с великаном-гостем, в объятия, потом расцеловал Нике ручки. Еще два часа Давид готовил, устроив из этого целый спектакль. И постоянно говорил. Он рассказывал тысячу забавных историй, показывал их в лицах. Иногда они с Яном вступали в шутливые перепалки.

Давид был подарком. Тем, кто пусть всего на один вечер смог подарить это ощущение свободы и счастья. Только Ника знала, что потом, ночью, когда мужчины думали, что она спит, оба уселись на кухне читать привезенные гостем документы.

Но сейчас Давид выглядел просто спокойным и чуть сонным.

– Там есть хоть что-то ценное? – спросила девушка, указав на его планшет. – Мы сможем это остановить?

– Должны, – уверенно ответил гость и чуть улыбнулся. – Только сейчас, если честно, я просто читаю детектив. И жду Яна. Он лег около четырех утра.

Ника кивнула и устроилась напротив него с чашкой кофе и тостами.

– Ты как? – спросил ее уже серьезно Давид.

– Не знаю, – призналась она. – Кое-что не дает жить нормально. Все время думаю, анализирую, гоняю в голове. И … наверное, просто не могу заставить себя это признать.

Он понимающе кивнул.

– Не спеши, – посоветовал Давид. – Такие вещи просто не даются. Хотя ты держишься неплохо. Ян таким не был.

– Он говорил, – вспомнила девушка. – О том деле. О его родителях.

– С ним всегда не просто, – признался мужчина. – Ян не приемлет полумер. И не признает даже возможности поражения. Меня это иногда пугает.

– Почему? – поинтересовалась Ника.

– Потому что никто не должен заниматься этим всю жизнь, – пояснил Давид. – Да, те, кто с таким столкнулся, кто принял это, смог раз победить, они идут дальше. Но, ни одна война не длится вечно. Прошлое надо отпускать. Но Ян не хочет.

– Не уверена, – подумав, возразила аккуратно девушка. – Он всегда делает только то, что считает нужным. Это для Яна не долг, не какая-то миссия. Он просто принял это, как часть своей жизни. И все. Он не из тех, кто тащит прошлое за собой. Яна просто устраивает так жить.

– Ну… вообще, это на него похоже, – признал Давид.

– А ты сам? – спросила она.

– Я? – он чуть улыбнулся. – Я не воин света или еще кто-то там такой же. Я занимаюсь всем этим просто потому, что однажды я был на другой стороне. Я был заказчиком. И теперь…Наверное, именно я не могу отпустить свое прошлое. Потому так. Мне отведено жить долго, и делать то, что я делаю.

– Кем отведено? – несколько неуверенно задала девушка следующий вопрос.

– Да понятия не имею, – пожал Давид плечами. – Ты думаешь, я расскажу тебе о каких-то светлых ангелах, посетивших меня в час раскаяния? Что-то высокое о долге и вере? Нет, я вообще не уверен в существовании бога и его приспешников.

– Зато веришь в демонов, – напомнила Ника.

– Приходится, – признал он. – А вообще… Наверное, кто-то там с другой стороны тоже есть все-таки. Хотя бы для разнообразия.

Она усмехнулась. Все же с Давидом было необычайно легко. Во всем. Даже в том, чтобы поверить в его долгую жизнь и принять факт существования тех, с кем он борется.

Ника допила кофе, спокойно поела, листая ленту новостей в социальной сети. Давид увлекся своим детективом. Когда девушка мыла посуду, зазвонил ее телефон.

– Привет, – сказала она, приняв вызов.

– Привет! Ты, конечно, уже не спишь, – по голосу было слышно, что Юрка улыбается.

– Проснулась уже, – подтвердила девушка. – Но сегодня я не на работе.

– Ты у Яна? – немного смущенно уточнил друг.

– Да, – Ника напряглась, ожидая очередного взрыва недовольства.

– Значит, я угадал адрес, – почти весело сообщил Юрка. – Можешь спуститься на пару минут?

Она улыбнулась.

– Ты не меняешься, – сообщила Ника другу. – Сейчас буду.

Это тоже было неожиданно приятно и тепло. Юрка так же тысячи раз вызывал ее из дома в детстве. Просто ради какого-то пустяка. Ведь в детской дружбе это так здорово – всегда быть в зоне доступности. Приятно вот так удирать из дома всего на пять минут ради шутки. Ради крохотного приключения.

Ника спустилась вниз. Автомобиль друга был припаркован прямо напротив подъезда. Сам Юрка прогуливался вдоль машины, засунув руки в карманы фирменных брюк. Тоже, как в детстве. Ника подошла вплотную и, поддавшись порыву, обняла его, чмокнула в щеку.

– То, что надо! – весело признался друг, и обхватив ее за талию, оторвал от земли, покрутил в воздухе. – Спасибо.

– Ты выглядишь счастливым, – освободившись из объятий и отойдя на шаг, с одобрением признала девушка.

– Ну… вроде того, – признал Юрка немного смущенно. – Просто вчера я поговорил с Олей. Объяснился. И… Я забрал ее домой. Мы вместе.

– Как она? Как ребенок? – тут же поинтересовалась Ника.

– Все хорошо, – заверил он. – Даже странно после всех этих стрессов.

– У моей сестры на самом деле нервы крепче, чем у нас с тобой вместе взятых, – иронично заметила девушка.

– Ника, не надо, – попросил друг. – Я на самом деле ее люблю.

– Извини меня, – искренне произнесла она. – Когда в кафе ты признался, что спишь с ней, это было для меня очень больно. Я думала, ты меня предал. Но нет. Ты очень хороший друг, Юра. И хороший мужчина для моей сестры.

– Надеюсь, – он улыбнулся, но тут же на его лице появилось виноватое выражение. – Я ведь тоже извиняться приехал. Когда ты вчера сказала мне о ребенке, я так растерялся. Наверное, я выглядел настоящим подонком.

– Забудь и обязательно будь счастлив, и постарайся как-нибудь сделать счастливой мою сестру, – велела Ника.

Он кивнул, потом посмотрел куда-то в сторону, еще помялся, но все же решил сказать то, ради чего приехал.

– Ника, – начал друг серьезно. – Вчера Оля и еще кое-что мне сказала. Про тот вечер, когда Саша погиб. Понимаешь…похоже, это он сам. Ну…Он покончил с собой. Я всю ночь об этом думал! Сегодня проверил кое-что…Мы же нашли записи камер и с того кафе, где Оля покупала кофе, и дальше. Не было спиртного. Как и в машине. И…и еще подушки безопасности. Обе выведены из строя. Раньше. Будто…будто он готовился. Ты можешь в это поверить?

– Да, – призналась девушка. Именно с этой мыслью она пыталась сжиться с прошлого вечера. Постоянно Ника крутила в голове все, что она знала о Сашке, проверяла, анализировала. – Я думаю, он мог.

– И это значит, что мы все виноваты в этом, – убито продолжил Юрка. – И я, и Оля. И даже Вовка. Ведь…Сашка был с парнем строг, я знаю.

– Он был к нему равнодушен, – поправила девушка.

– Хорошо, так, – согласился друг. – Но он не допустил бы, чтобы Вовка в чем-то пошел против правил. В смысле, против закона. А парень…

Полицейский помялся.

– Может, у него болезнь такая была? – предположил он. – Вовка несколько раз попадался на мелких кражах. В супермаркетах. И потом по сумкам. Я отмазывал его. Иначе бы брат избил бы его до полусмерти или бы просто посадил. И если Сашка узнал…

– Юра, прекрати! – решительно скомандовала Ника. – Да, Сашка мог разочароваться. В нас всех. Мог. Но разве он сам в этом не виноват? Он – идеальный полицейский, пример для всего управления. Да у него пунктик был на этом! А сам? Он был хорошим мужем? Нет. Уж я-то имею право это сказать. Он был любящим братом? Он вообще видел, что происходит с Вовкой? Да Сашка им вообще не интересовался! А ты? Юра? Каким он был другом? Прости, но ты просто был ему удобен. Ты оттенял его идеальность. Как была удобна и я.

– Нет, Ника, – друг замахал руками. – Ты тут точно не причем. Ты его не предавала. Получается так. Ты единственная, кто ничем его не обидела. Мы все, да, разочаровали. Но не ты.

– Я просто осталась удобной, – невесело усмехнулась девушка. – Не самый лучший вариант. Но не важно. Юра, живи спокойно дальше. Ты просто не имеешь права брать такое на себя. В конце концов, кто мешал Сашке поговорить с тобой, с Ольгой, с братом? Понимаешь? Так решают проблемы. Можно было развестись, порвать связи, в конце концов. Можно было больше внимания уделять своим близким!

– Наверное, да, – сдался друг. – Спасибо тебе, Ника. Правда, как-то…не то, чтобы легче, но…

Он неуверенно пожал плечами и вдруг признался.

– Я думал, у меня от всего этого крыша уже едет. Представляешь? Пошел вчера искать врача, чтобы Олю домой отпустили, и… мне в коридоре померещилось, что стоит кто-то в черном.

– Черный человек? – девушка напряглась. Все хорошее настроение тут же исчезло. Ника помнила, что сама снова видела его вчера.

– Вот, как Оля говорит, – подтвердил Юрка. – И самое дикое, мне на миг показалось, что это Сашка. Прикинь? Я даже думал в морг заехать и у Степки спросить, точно ли Сашка помер. Идиотизм полный.

Девушка очень хотела бы кивнуть, как-то улыбнуться, отшутиться. Но нет. Она не могла. Потому что снова перед мысленным взором встала квартира Вовки, балкон и та темная фигура. Жуткая, подавляющая и смутно знакомая. Ника поняла, кого ей напомнил черный человек.

Она обхватила себя руками и поежилась. Хотелось назад, наверх, в квартиру Яна, в тепло и безопасность. Но теперь она просто так уже не сможет уйти.

– Юра, это нервы, – заставила девушка себя соврать. – Последнее время реально много всего. Мне, вон, третьи похороны собирать. Самой уже всякое мерещится. Вот, например… Ты видел у Оли этот кулон? Какой-то ненормальный. Меня от него в дрожь бросает. Откуда только она его взяла?

– Ага, – живо согласился друг. – Точно у нас нервы шалят. Меня он тоже пугает. А она с ним практически не расстается. Таскает везде. С ним в постель ложится. Засыпает и в кулаке держит. Ненормально как-то даже. Я спрашивал, кстати, откуда он. Говорит, это ее защита. Саша дал. Ты веришь, что он способен делать подарки? Да еще при нынешних обстоятельствах?

– Не верю,– снова соврала девушка. – Как он ей его дал, если Оля сама сказала, что кулон этот у Вовки взяла?

– Нет, – отмахнулся Юрка. – У нее он был. Я потом вспомнил. В тот вечер, когда Саша умер. Но… я же тебе говорил, Вовка подворовывал. Стащил он у Оли эту вещь. Наверное, думал продать. Выглядит, как антиквариат. Но почему-то не продал. Даже жаль.

– Вот уж точно, – с чувством согласилась Ника. – Ну…ладно, Юра. Я пойду. Ян меня потерял уже, наверное.

– Ревнует? – усмехнулся друг. – Это хорошо. Вообще, он не так и плох. Только наглый очень.

– Этого не отнять, – девушка старалась выглядеть веселой. – Давай, хорошего тебе дня. И не пропадай!

– Конечно, – согласился Юрка. – Я вообще-то живу теперь с твоей сестрой. И ты сама знаешь, она без тебя не может. Так что точно будем на связи.

– Одна беда на двоих, – буркнула девушка и вдруг решила уточнить кое-что еще. – Юр, извини. Я что-то тоже вспоминала про Сашу. Он же заходил в тот день днем ко мне. Слушай, а что у него с рукой было? Он где-то поранился.

– Да в отделе, – легкомысленно бросил друг. – Ты же знаешь, он любил минералку. Такую, в бутылках стеклянных, с пробками, как пивные. Вот он об эту пробку и расцарапался.

– Ясно, – она собралась уходить. – Опасная вещь. Он хоть тогда открыл воду-то свою?

– Я ему открыл, – пояснил Юрка чуть снисходительно. – Кстати, без проблем вообще. Ну, ладно, давай. Пока…