Чёрный настрой

Глава 12 Мы слабее в таком состоянии

Блэк показал ключ-карту охраннику, который стоял возле двери у бассейна. Мужчина явно его узнал, но все равно поднял руку и доложил, используя микрофон в рукаве и наушник. Секунду спустя он кивнул Блэку, шагнув в сторону, чтобы открыть взгляду считыватель для карты в стене здания.

Блэк провёл картой, и прилегающая дверь со щелчком открылась.

Я чувствовала на нас взгляды, пока Блэк проходил внутрь, бережно утягивая меня за собой и все ещё осторожно обхватывая пальцами моё запястье.

Он не смотрел на меня.

Он также бережно провёл меня через помещение, скрывавшееся за дверью.

Пространство было тускло освещённым, но Блэк не включал свет. Единственный освещение лилось от стеклянных столиков-кубов, разбросанных по ковру, все они были разных цветов: зелёный, полночно-синий, золотой, небесно-голубой, серебристый. Они все располагались вокруг массивного U-образного кожаного дивана, который стоял под таким же огромным телевизором. На другом конце комнаты находился бильярдный стол, а также мини-бар и высокий хромированный стол, окружённый стульями.

Блэк провёл нас через помещение так, будто уже знал планировку — о чем мне очень не хотелось думать, учитывая шуточку Рори про проституток. Он проводил меня по коридору, мимо дорогих с виду картин современного искусства на стенах, затем по ещё одному коридору.

Миновав несколько дверей, он нашёл ту, которую хотел.

Он открыл её, снова мягко потянув меня за собой. Как только мы оба переступили порог, он отпустил моё запястье и повернулся, закрывая и запирая за нами дверь.

Мне едва представилось время осмотреться по сторонам, заметить камин, встроенный в колонну посередине комнаты, диваны на другой стороне, полные книг полки — как Блэк уже повернулся ко мне.

До сих пор он был таким деликатным со мной, что я опешила, когда он грубо обхватил рукой мою талию и дёрнул к себе. Прижавшись всей длиной своего тела, он недвусмысленно вжал в меня пах, заставив меня ахнуть. Боль наводнила мой свет. Блэк стиснул ладонью мою задницу, впиваясь зубами в моё плечо.

Я издала изумлённый стон.

Прежде, чем я успела собраться, он жёстко поцеловал меня в губы.

Так жёстко, что у меня перехватило дыхание, а сердце замерло в груди.

Его поцелуй сбил меня с толку, возбудил, лишил равновесия. Где-то в разгаре поцелуя я осознала, что цепляюсь за него — возможно, просто чтобы удержаться на ногах. Когда я открыла свой свет, Блэк издал тяжёлый стон, вновь шокировав меня. Его свободная рука зарылась в мои волосы и сжалась прямо перед тем, как он ещё крепче поцеловал меня, стискивая пальцы в моих волосах.

Я почувствовала, как ожесточается его желание. Перед глазами все размылось от боли — прямо перед тем, как он вновь укусил меня.

«Контролируй свой свет… — его мысли бормотанием раздались в моей голове. — Контролируй свой свет, Мири… gaos, пожалуйста, контролируй свой бл*дский свет…»

Это лишь сильнее сбило меня с толку.

Это желание в его свете исказилось, вновь выскальзывая из-под контроля. В его сознании мелькали образы. В них Блэк привязывал меня и нависал сверху. Он трахал меня, жёстко, удлинившись, впиваясь пальцами в моё плечо и задницу сзади. Я чувствовала, как он хочет ударить меня, и издала сдавленный крик ему в губы. Его кожа полыхала жаром, язык превратился в жидкое пламя.

Его боль ещё сильнее ухудшилась прежде, чем я успела это осознать.

Блэк отпустил меня ровно настолько, чтобы выбраться из пиджака-смокинга, стащив его с плеч и швырнув на спинку дивана. Он пристально смотрел на меня, ослабляя и развязывая галстук.

Что-то в этом взгляде ухудшило боль и сдавило моё горло.

Я опустила взгляд на то, во что была одета — бледно-фиалковое платье с V-образным вырезом. Я думала, оно ему понравится, но он лишь оскорблял его весь вечер и смотрел так, будто я надела это платье, чтобы морочить ему голову. Я не пыталась его снять, в основном потому, что мой разум все ещё сильно не поспевал за ним — не только за его одеждой, но и вообще за тем, что мы делали.

Какая-то часть меня все ещё пыталась решить, стоит ли мне попытаться поговорить с ним.

Блэк меня не ждал.

Двумя длинными шагами он вновь очутился рядом со мной. Он содрал с себя галстук, тоже швырнул его на диван. Его рубашка была расстёгнута лишь наполовину, когда он вновь схватил меня.

Мы оказались на полу прежде, чем я успела перевести дыхание, и Блэк задрал платье до талии, дёрнув меня под себя за бедра и разводя мои ноги. Его пальцы вцепились в лямку подвязки на моем бедре, грубо расстегнув её и наполовину содрав нейлон ниже по ноге. Я издала хрип, когда его руки дёрнули верх платья, спустив его с плеч, чтобы обнажить мою грудь. Затем Блэк навис надо мной, расстёгивая брюки, пока я массировала его грудь.

— Прости, — выдавил он, и его голос прозвучал тихим хрипом. — Прости, Мири…

Я понятия не имела, о чем он говорил.

Я забыла о желании поговорить с ним. К тому времени я забыла и о блондинке.

Если я что-то и чувствовала в тот момент, думаю, это было облегчение.

Его пальцы сдвинули в сторону мои кружевные трусики — которые я тоже надела для него, хоть и не полностью отдавала себе в этом отчёт. Затем его пальцы очутились во мне, и Блэк опустил голову. Боль исходила от него густым облаком.

Долгое время он поглаживал меня пальцами и стонал.

— Gaos… ты влажная… — он закрыл глаза, тяжело дыша. — Скажи, что хочешь меня, — прорычал он. — Скажи мне, Мириам… скажи это вслух, или я не дам тебе кончить…

Боль сдавила моё горло, усиливаясь в груди, и нечто похожее на злобу вновь захлестнуло меня. На глаза навернулись слезы.

— Я хочу тебя, — сказала я. Я ударила его в грудь, и Блэк вздрогнул, поймав меня за запястье. Когда его боль усилилась, в моем горле встал ком, а Блэк испустил очередной стон. Когда он навалился на меня всем весом, я подавила желание вновь ударить его. — Сукин ты сын, — я едва выдавила эти слова, прикусывая язык и стискивая руки. — Сукин ты сын, Блэк…

— Я знаю, — его боль усилилась. Он коленями раздвинул мои ноги шире и принялся жёстче трахать меня пальцами. — Я знаю. Прости…

Моя злость усилилась. Я даже не была уверена, говорим ли мы об одном и том же. Не успела я заговорить, как он уже целовал меня, прижимая своим весом, а губами и языком раскрывая мой рот. Я чувствовала, как он старается сдержать свой свет, и снова ударила его, ещё сильнее.

Я почувствовала, что это тоже его заводит.

Блэк скользнул ниже по моему телу, пока я все ещё пыталась прильнуть к нему поближе. Я не успела осознать, что он делает, а его рот уже очутился на мне, и мой разум опять утратил способность связно мыслить.

Я лежала там, казалось, очень долго, глядя в тёмный потолок и задыхаясь. Изменив позу и накрыв одной рукой мой живот, Блэк прижал меня к полу, используя свои пальцы и язык, пока я не покрылась потом, извиваясь под ним.

Он все ещё оставался закрытым.

Что-то в этом разъярило меня до безумия, вызывая желание вновь причинить ему боль.

«Давай… — послал Блэк, и боль выплеснулась из него распалённым облаком. — Причини мне боль, Мири. Выпусти это, док. Я не возражаю… выпусти это… я не возражаю…»

Слезы навернулись на мои глаза.

Я потеряла ход мысли, когда он глубже скользнул в меня языком.

Иррациональная злость все ещё клубилась вокруг меня. Злость, но не совсем злость — это было ощущение беспомощности, которое ещё хуже злости. Какая-то часть моего разума хотела обратить это в злость. Блэк убрал обхватывавшую меня руку и потянулся вниз. Он закончил расстёгивать свои брюки, не отрывая рта от меня. Когда он начал поглаживать себя, я почувствовала, как он всю концентрацию направляет на то, чтобы сдержать свой свет, удержать его от меня.

В этот раз я толкнула его обеими руками.

— Прекрати! — я прорычала эти слова. — Прекрати! Прекрати это!

Я снова толкнула его, ударив уже по-настоящему, и Блэк поднял голову, тяжело дыша и глядя на меня в практически темной комнате. Его золотые глаза выделяли на лице в тени.

Почему-то при виде его лица на глаза вновь навернулись слезы.

— Слезай с меня! — рявкнула я. — Слезь с меня, проклятье!

Блэк убрал пальцы, и моя боль без предупреждения усилилась. Будучи не в состоянии сдержаться, я испустила тихий стон. На мгновение я могла лишь лежать там, сердце разрывалось в моей груди, отчего тяжело было дышать. При осознании, что я ударила его — снова, в порыве злости — стыд превратил мою боль в нечто более холодное.

— Прости, — сказала я ему, все ещё не глядя на него. Я покачала головой. — Прости, Блэк. Я не могу это сделать. Я не могу сделать это вот так. Просто не могу.

Я почувствовала, как он всматривается в моё лицо, руками поглаживая мои бедра.

— Gaos, Мири… — боль изменила его голос. — Gaos… Скажи, что ты принадлежишь мне. Скажи, что ты нахер принадлежишь мне… что ты не бросишь меня из-за этого.

Я покачала головой, подавляя очередную волну иррациональной злобы. Я почти не знала, о чем он говорит, или как это связано с тем, чем мы только что занимались. Какая-то часть меня все ещё чувствовала, будто от меня увиливают, будто он нарочно сбивает меня с толку.

— Нет, — рявкнул Блэк. — Бл*дь, Мири… нет!

Мои руки сжали его плечи под рубашкой, стискивая кожу и мышцы, пытаясь контролировать его тело и свет и потерпев неудачу и в том, и в другом. Я вновь ощутила иррациональный порыв ударить его, может, в этот раз по лицу, но я этого не сделала. С нами что-то не так. Что-то не так с его светом. Эта мысль сбила меня с толку; она также расстроила меня до такой степени, что я едва не расплакалась. Я ему не доверяла. Я ему больше не доверяла.

Я почувствовала, как страх темным облаком выходит из моего разума.

Мне потребовалась ещё одна секунда, чтобы осознать — это его страх.

— Мири! — прорычал Блэк. - Gaos, Мири… бл*дь, я не изменяю тебе!

Из-за того, что он озвучил это, боль усилилась в разы. Моя печаль смешалась с его страхом, и от этого сочетания стало невозможно дышать. Долгое время я не могла пошевелиться, не могла сделать ничего, лишь лежать там и желать, чтобы оба этих чувства ушли.

— Ты знаешь, почему я не могу заниматься с тобой сексом, — рявкнул Блэк. — Ты знаешь, почему!

Это заставило мои глаза раскрыться и сосредоточиться на нем. Уставившись на Блэка, я покачала головой. Подавив очередной прилив гнева, я ещё сильнее помотала головой.

— Нет! — рявкнула я. — Я не знаю! Я ничего не знаю! — я ударила его кулаком по плечу. — Ты ничего мне не говоришь! Ты только и делаешь, что врёшь мне!

Блэк моргнул, поражённо уставившись на меня. Его выражение при этом изменилось, смягчаясь, пока он всматривался в моё лицо. Боль выплеснулась из него насыщенной волной. Затем он сдвинулся с места, поднимаясь выше по моему телу. В этот раз я ощутила, как открывается его сердце, и у меня перехватило дух.

— Gaos, Мири… ilya, — пробормотал Блэк, целуя моё лицо. — Мне жаль. Мне так жаль.

Он снова поцеловал меня, обвивая руками и наваливаясь своим весом, и я ахнула.

Несколько долгих секунд мы просто лежали там, держась друг за друга.

Пока наши светы сплетались друг с другом впервые за многие недели, мой разум постепенно прояснился. Не только в отношении Блэка — в отношении всего. До меня дошло, что мы оба полуголые и лежим на полу квартиры совершенно незнакомого человека. Вероятно, мой макияж весь размазался по лицу. Моя причёска и платье безнадёжно испорчены. Я только что напала на человека в соседнем помещении, перед парой дюжин свидетелей.

Блэк сказал им, что мы женаты.

Черт, да я сама сказала им, когда угрожала той женщине.

Я также ударила Блэка кулаком, дважды, и оттолкнула его, когда он попытался подрочить вместо того, чтобы оттрахать меня, как мне хотелось.

Даже в моем разуме это звучало настолько безумно, что я не могла это осмыслить.

Я массировала его спину руками, бездумно тянула за волосы, ласкала лицо и шею, чувствуя, как он сильнее расслабляется.

Вздохнув, Блэк опустил своё лицо к моему, целуя меня в щеку.

— Мири, — пробормотал он мне в шею. — Gaos, ilya. Ты это знаешь… ты понимаешь. Ты помнишь, какими мы были, когда только начали спать друг с другом, — подняв голову, он окинул меня взглядом остекленевших глаз. — Ты помнишь, каким я становился, Мири. Ты помнишь, каким выжившим нахер из ума я был, — он покачал головой, стискивая зубы. — Я не могу это сделать. Я не могу сделать это сейчас.

Он встретился со мной взглядом, тихо щёлкнув языком.

— Если я позволю себе войти в это состояние, пока эти твари охотятся на нас, мы оба трупы, — прямо сказал Блэк. — Мне нужно сохранять ясность. Мне нужно, чтобы твоя голова тоже оставалась ясной, док. Сейчас и без того достаточно тяжело, — тяжело сглотнув, он посмотрел мне в глаза. — Я не могу это сделать, Мири. Я не могу.

Я уставилась на него, пытаясь осмыслить его слова.

— Что ты хочешь сказать? — спросила я, когда его выражение не изменилось. — Ты не хочешь заниматься сексом до… каких пор? Пока вся вампирская раса не будет уничтожена?

— Мне нужно убить этого сукина сына. Или хотя бы выяснить, как его остановить.

— А если ты не сможешь? — спросила я.

Он так сильно стиснул зубы, что на щеке заиграл желвак.

— Мы все ещё связываемся, — прорычал Блэк, легонько встряхнув меня. — Мы все ещё нахер связываемся, Мириам. Прекрати притворяться, будто не понимаешь, что это значит. Ты знаешь, какими мы становимся.

Я покачала головой.

— Все будет не так. Не в этот раз…

— Нет, — перебил он очередным рычанием. — Будет хуже. Чем лучше мы узнаём друг друга, тем хуже становится. Gaos. Посмотри на нас, док. Посмотри на нас прямо сейчас. Что тебе здесь не ясно?

Боль выплеснулась из него, столь сильная, что я закрыла глаза, крепче стискивая его.

— Я пытаюсь защитить тебя, — он целовал моё лицо, и его боль усиливалась. — Иисусе, Мириам. Я знаю, что мне в новинку вся эта херня быть мужем… но я пытаюсь тебя защитить. Что, черт подери, по-твоему, я делаю?

Из него вновь выплеснулся импульс боли, и моё дыхание перехватило.

— Что, по-твоему, я делаю, Мири? Серьёзно?

Я уставилась на него.

Это был не риторический вопрос. Он хотел ответа.

Я подумывала не ответить ему, размышляя над параноидальными мотивами, которые я приписывала его действиям. Ещё через несколько секунд я покачала головой, в основном про себя.

— Что я думала? — горько произнесла я. — Я думала, что ты меня больше не хочешь. Я думала, что ты винишь меня… сознательно или нет… за то, что случилось с тобой. Или ты просто больше мне не доверяешь. Я думала, ты винишь меня за то, что я не нашла тебя раньше. За то, что позволила тебе пострадать. Я думала, что из-за этого ты борешься со своими чувствами ко мне, — я стиснула зубы, встретившись с ним взглядом. — Я не знала, как тебе помочь.

В ответ на его молчание я отвернулась, качая головой.

— Мне стоило раньше заставить тебя записаться к профессионалу. Я знаю, что ты этого не хочешь. Я знаю, что для тебя это сложно. Но тебе нужно с кем-то поговорить. Я знаю, что твоя семья так и не нашла тебя, когда ты был ребёнком. Я знаю, что ты отрёкся от них из-за этого. Я чувствовала это в тебе. Я знаю, что ты все ещё злишься на них, и…

— Что?

Я подняла взгляд. От Блэка исходило столько злости, что я застыла. Он приподнялся на руках и ладонях, пристально глядя на меня во тьме.

Я выдержала его взгляд, чувствуя, что задерживаю дыхание.

Видя, как он смотрит на меня, я стиснула его руки обеими ладонями.

— Блэк, послушай. Это не обвинение… и не покаяние. Я тоже себя виню, ясно? Я думаю, что должна была вытащить тебя раньше, — я покачала головой, перекатывая затылок по ковру. — Ты думаешь, будто я не знаю, почему ты так усиленно муштруешь меня по навыкам видящих, но я знаю. Я понимаю. Я буду работать усерднее… обещаю, — сглотнув, я подняла взгляд. — Пожалуйста. Просто скажи мне, что тебе от меня нужно, Блэк.

Он нависал надо мной, всматриваясь в моё лицо.

— Мириам, — в его голосе звучало неприкрытое неверие. — Jurekil’a gaos… ilya. Ты умоляла меня не ехать той ночью в порт. Я нахер проигнорировал тебя… я отмахнулся от тебя. Ты просилась со мной, и я сказал нет, — боль выплеснулась из него, заставляя меня прикрыть глаза. — Мири. Я не виню тебя. Ты не мои родители, Мири! Иисус Христос!

Когда я покачала головой, ища слова, Блэк схватил меня за волосы и плечо, заставляя посмотреть на него.

— Мири, — прорычал он. — У тебя ничего общего с ними. Ничего! Ты меня слышишь? Это была не твоя вина! Ни капли!

Я уставилась на него, тяжело задышав от интенсивности, которая исходила из его света. Злость светилась в его глазах, вибрировала в его руках, но она не казалась нацеленной на меня.

— Знаешь, почему мои родители не нашли меня, Мириам? — спросил Блэк. — Я тебе никогда не говорил, нет?

Чувствуя, как усиливается боль в моей груди, я покачала головой.

— Никто меня не похищал, Мири, — прорычал он. — Меня не забирали. Меня продали.

Я почувствовала, как мой живот скрутило. Одновременно с этим боль сделалась ослепляющей, от неё невозможно было дышать. Я не могла оторвать глаз от его лица.

— У меня была сестра, — прорычал он. — Мэрин. Она была на десять лет старше меня. Пришли торговцы и сказали моим родителям, что они должны забрать одного ребёнка в целях «регулирования». Они сказали, что видящим положено иметь только одного… они предложили забрать одного из нас по «хорошей цене», чтобы уберечь моего отца и мать от тюрьмы. Мои родители могли отдать одного из нас… или бежать. Они могли бы забрать нас в Сиэртаун[1], просить убежища. Мы с Мэрин могли бы жить там, где у нас были двоюродные братья и сестры.

Его подбородок окаменел, пока Блэк всматривался в моё лицо.

— Однако Сиэртаун уже был полон беженцев… большинство из них бездомные. У моего отца хорошо шёл бизнес, он торговал с людьми. У них был хороший дом, — его голос сделался ледяным. — Они обсуждали это, Мири. Прямо перед нами. Хочешь знать, почему они выбрали меня, а не Мэрин?

Я сглотнула.

Я не хотела знать, но все равно кивнула.

Голос Блэка исказился от ожесточённой злобы.

— Слова моей матери: «Он будет красивым… у него такие черты лица, которые понравятся богатым людям». Вот почему моя мать решила, что меня можно продать, Мири. Потому что она знала, что люди захотят меня трахать. Она и мой отец сказали, что со мной как рабом будут «обращаться лучше».

Его золотистые глаза смотрели на меня и искрились холодной яростью.

— Я оставался рабом не потому, что они не могли меня найти, Мириам. Они никогда, бл*дь, и не искали. В том мире ребёнок женского пола стоил больше. Он давал больше статуса. Так что они сохранили свою милую жизнь за пределами зоны видящих. Они сохранили свою высокостатусную дочь и продали меня за «справедливую рыночную цену», говоря себе, что мне «будет лучше» в качестве раба.

Я смотрела на него, и от боли было сложно дышать.

В этот раз это была не секс-боль.

Это была та боль, что выжигала все в груди и вызывала тошноту.

Я вспомнила все, что он мне говорил о видящих и их фотографической памяти. Он запомнил этот разговор между родителями и торговцами. Он запомнил его слово в слово на всю жизнь. Он запомнил это даже тогда, будучи ребёнком.

Он будет помнить каждое слово, которое родители сказали о нем.

— Никогда, бл*дь, больше не сравнивай себя с моими родителями, — Блэк уставился на меня, тяжело дыша. — Ты меня слышишь, Мириам? Я больше никогда даже думать не хочу о тебе и о них в одном проклятом предложении, — его голос сделался холоднее. — Они перестали быть моей семьёй в тот день, когда продали меня. Я надеялся, может, Мэрин отыщет меня, когда станет старше…

Он покачал головой, стискивая зубы.

— Не отыскала. Так что шла бы она тоже нах*й.

— Блэк, — эта боль заполнила мой свет и мой голос. Я потянулась к нему, лаская его лицо. — Прости. Я сожалею, Блэк. Я сожалею о том, что сказала.

Он покачал головой.

— Не надо. Я сказал, что расскажу о себе все, что ты хочешь знать. Просто услышь меня, Мири. Они мне не семья. Даже не думай, что я воспринимаю тебя так же, как их. Никогда. Ты понимаешь?

Я кивнула. Перед глазами все размылось, и я ещё раз кивнула.

— Иисусе, Мириам. Они даже не занимают ту же часть моего света, что и ты.

Крепче обняв его, я кивнула в третий раз. Меня омыло желанием защитить, таким сильным, что Блэк ахнул, обвивая меня руками, пока я лежала под ним.

— И я не хочу, чтобы ты уходила, мать твою, ясно? — прорычал он. — Извини, что я сейчас не могу сказать большего. Я знаю, что делаю все неправильно… я знаю, что со мной бл*дь даже постель делить опасно, — помедлив, как будто размышляя, Блэк стиснул зубы, затем покачал головой. — Бл*дь. Мири. Я понимаю, если ты хочешь уйти. Но сейчас это небезопасно. Это действительно небезопасно. Gaos… Да у меня инфаркт случится, как бы ты это ни сделала. Я все равно не думаю, что твой дядя отпустит тебя, только не без…

— Блэк, — мягко начала я.

— Я знаю, почему ты хочешь уехать. Я понимаю, — боль окружила его очередной плотной волной. — Я не виню тебя, Мири. Я знаю, что не заботился о тебе…

— Тебе не нужно обо мне заботиться, Блэк, — сказала я, подавляя очередную волну раздражения.

— Да, нужно, — прорычал он. — Ты делала свою часть. Я — нет, — снова стиснув зубы, он встретился со мной взглядом. — У меня есть веские причины. Клянусь богами, есть, хоть я и не могу тебе их назвать. И да, со мной сейчас творится пи*дец. Не только с сексом… с этими проклятыми снами. Я только что чуть не зашвырнул эту женщину в бассейн. И да, отчасти это связано с моим детством и моей жизнью на Старой Земле. Но это никак не связано с тобой, Мири. Мне нужно, чтобы ты услышала меня в этом.

Его челюсть напряглась, когда он вновь перевёл взгляд на моё лицо.

— Я хочу, чтобы ты меня касалась, — сказал он более ворчливо. — Я хочу, чтобы ты прикасалась ко мне все проклятое время. Просто… — он покачал головой, снова стискивая зубы. — Я не могу. С тобой я теряю концентрацию, Мири. Мы оба теряем концентрацию.

Я прикусила губу, заставив себя кивнуть.

Однако я не была согласна с ним.

— Я знаю, что ты не согласна, — прорычал Блэк. — Но я прав, проклятье! Мне нужно, чтобы ты поверила, что я знаю больше тебя в этой бл*дской области. Это особенность видящих, Мири. Дело не в тебе и мне, — его голос стих до бормотания. — Даже твой дядя согласен со мной.

Я издала невесёлый смешок.

— Ты говорил с Чарльзом об этом?

— Мне нужно было с кем-то поговорить. С кем-то, кроме нас.

— И он сказал тебе не спать со мной? — я с неверием уставилась на него. — И ты ему поверил? Потому что он всегда был в восторге от нашего брака? Ну то есть, он же не может быть необъективен. В конце концов, он же не похож на лгуна. Или на манипулятора. Или на откровенного психопата, если уж на то пошло. И не пытается постоянно нас разлучить…

Блэк стиснул зубы. Он не ответил.

— Мы не слабее вместе, — я заставила голос звучать жёстче. — Мы слабее в таком состоянии. Мы слабее в таком состоянии, Блэк.

Его губы поджались, пока он всматривался в моё лицо.

После паузы, показавшейся долгой, он покачал головой.

Сделав это, он скатился с меня и отпустил моё тело.

Я прикусила губу, подавляя желание схватить его, дёрнуть обратно, снова наорать на него. Вместо этого я лежала там, сжимая руки в кулаки, тогда как Блэк сел рядом.

— Нам нужно возвращаться на вечеринку, — грубовато сказал он. — Мы ещё поговорим потом, хорошо?

Все ещё глядя в потолок, я подавила очередной прилив злости. Какая-то часть меня не могла осмыслить все сказанное или осознать свои чувства по этому поводу. Мне хотелось просто отключить своё проклятое сознание настолько, чтобы перезагрузить его, но в итоге я просто лежала в темноте и старалась дышать, переждать момент.

Долгое время ни один из нас не говорил.

Затем Блэк повернулся, посмотрев на меня.

— Я хочу, чтобы ты вышла за меня, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж, Мири… на проклятой публичной церемонии. Наш брак все равно скоро станет достоянием общественности, если уже не стал… если только ты не разведёшься со мной, — он нахмурился, отворачиваясь. — Это, наверное, тоже станет достоянием общественности.

Когда я не ответила, он наклонился ближе, всматриваясь в моё лицо.

— Мири? — прорычал он. — Ты меня слышишь?

Я знала, что для Блэка это считалось вопросом.

Однако я не могла заставить себя ответить ему, ни на один вопрос. По правде говоря, я все ещё хотела ударить его, даже зная, каким полным безумием это было, насколько безумно мы оба себя вели. Однако подумав об этом сейчас, я осознала, что мы неделями вели себя безумно. Может, это и есть улучшение. Хотя бы сейчас наше безумие всплыло на поверхность.

Хотя бы мы не притворялись, что все хорошо.

— Я начну носить кольцо, — зло пробурчал Блэк. — Пох*й мне, что ты будешь делать… я ношу проклятое кольцо. И я объясню, что оно значит, если кто-то спросит. Нах*й церемонию, если ты её не хочешь. Ты не хочешь публично заявить права друг на друга? Ладно. Тогда не бесись, когда люди предполагают, что я доступен для секса, — он схватил меня за волосы, злость ожесточила его голос. — Ты устроишь чёртову сцену, едва не убьёшь кого-то за прикосновение ко мне, но ты не позволишь мне указать тебя как жену в приглашении на ужин? Почему, Мири?

Все ещё глядя на меня, он стиснул зубы, когда я не ответила.

— Этим вечером ты угрожала уйти от меня, — прорычал Блэк. — И не раз. Ты сделала это в проклятом лифте… перед моим бл*дским персоналом… ты угрожала уйти от меня. Этого ты хочешь? Да, Мири?

Боль врезалась в меня. В этот раз она ослепляла.

Ощутив его реакцию на это, я вздрогнула, когда его боль тоже усилилась.

После показавшейся долгой паузы я покачала головой, закрывая глаза.

Прикусив губу, я заставила себя думать.

— Мы сделаем церемонию, — сказала я. Мои слова прозвучали холодными, злыми. Злее его слов. — Но мы сделаем её в Сан-Франциско. Когда вернёмся, — все ещё раздумывая, я уставилась в сторону, стискивая челюсти. — Мы можем носить кольца уже сейчас, — добавила я после паузы. — Подберём что-нибудь завтра, если хочешь, если только у тебя уже нет чего-то на присмотре. Но я хочу сделать церемонию в Сан-Франциско. Я не стану делать её здесь. Перед всеми этими помешанными на деньгах… шакалами.

Я повернула голову, наградив его сердитым взглядом.

— И это дерьмо с тобой и Бриком, и тем, что ты меня не касаешься, закончится. До церемонии.

Блэк моргнул, его глаза расширились, уставившись на меня.

— Ты хочешь, чтобы я осталась на ужин? — спросила я прежде, чем он заговорил. — Здесь, имею в виду. Сегодня. После того, что я там натворила. Ты хочешь, чтобы я осталась или вернулась в наш отель? Разразится ещё больший скандал, если я останусь?

Поток разгорячённого света вылился из Блэка.

— Gaos, Мири, — его ладонь сжалась в моих волосах. — Что ты пытаешься со мной сделать?

— Ты хочешь, чтобы я осталась? — повторила я, хмурясь. — Или нет?

— Конечно, я хочу, чтобы ты осталась, — боль выплеснулась из него очередным импульсом света, похожего на пламя. — I’thir li’dare. Мириам. Останься. Прошу, — поколебавшись, будто не находя слов, он изучал моё лицо в почти полной темноте. — Иисусе. Ты действительно так злишься на меня сейчас?

Я кивнула, чувствуя, как сжимается моё горло.

— Да, — сказала я. — Но я также знаю, что не могу связно мыслить, так что я очень не хочу об этом говорить прямо сейчас. Скажи, что тебе от меня нужно, как тебе помочь здесь. Ты хочешь, чтобы я как-то проработала комнату? Прочла людей?

Блэк нахмурился, колеблясь.

Я чувствовала, как он хочет поговорить о другом.

Я чувствовала, как он взвешивает варианты, изучая меня взглядом.

Затем, как будто решив не говорить того, что собирался, он отвёл глаза.

— Ладно, — сказал Блэк, выдыхая. — Посмотри, не удастся ли тебе, Энджел и Нику узнать больше о том, что собирались сделать Гаррисон, Форсайт и Хорн… и кто ещё мог с ними работать. Если ты найдёшь кого-нибудь, кто что-нибудь знает, иди дальше и прочти их… но дай знать Ардену или кому-нибудь другому, чтобы они сделали более глубокое сканирование, — он помедлил. — Но не Рави. И не Эфраиму. Их я занял кое-чем другим.

Я кивнула.

— Окей, — прикусив губу, я посмотрела вниз на себя, на платье, на порванные чулки. — Как я должна это привести в порядок? Или нам кому-то позвонить?

Он посмотрел на платье, затем на мои ноги.

— Бл*дь, Мири, — пробормотал он.

— Блэк, — предостерегающе произнесла я. — Если ты хочешь, чтобы я на это согласилась…

— Прости, — он поднял руку в примирительном жесте. Я наблюдала, как он отводит глаза от моей в основном оголённой кожи, затем встречается со мной взглядом. — Я компенсирую тебе это. Клянусь богами, компенсирую, как только все это закончится… просто дай мне больше времени. Пожалуйста, ilya.

Посмотрев на него, я подавила очередную волну боли.

Блэк всматривался в моё лицо, его зрачки расширились, рука ласкала мои волосы. Боль вновь более насыщенно исходила от него, эхом вторя моей боли. Я видела, как он пытается её убрать, контролировать, чтобы я её не почувствовала, и моя боль лишь ухудшилась.

Пока я наблюдала за его усилиями, эта злость во мне обострилась.

Он ошибался на наш счёт. В таком состоянии мы слабее.

Я не просто так считала, я знала это.

И что самое худшее, я была практически уверена, что он тоже это знал.