Черта прикрытия

ДВЕНАДЦАТЬ

— Знакомьтесь, — сказала Сенсия, — Ледедже Юбрек — Чжанчэн Калльер-Фальписе Барчен-дра дрен-Скойне.

— Можно просто Калльер-Фальписе, — сказал висевший перед ними дрон, исполнив нечто вроде кивка или поклона. — Хотя обычно я откликаюсь даже на Калля или КФ.

Машина парила в воздухе на уровне ее лица. Она оказалась достаточно велика, чтобы с удобством разместиться на обеих протянутых вперед ладонях. Корпус дрона был кремового оттенка. Гладкое блестящее устройство уместно смотрелось бы посреди какой-нибудь кухни, нафаршированной по последнему слову техники. Встретив его там, она бы даже не удивилась, но просто задумалась бы на мгновение, для чего эта штука может пригодиться. Дрона окружало обширное гало, отливавшее желтым, синим или зеленым в зависимости от угла, под которым Ледедже его разглядывала. Наверное, это и было его аура-поле: игра его оттенков заменяла дронам выражение лица и язык тела. Так они проявляли свои эмоции.

Она кивнула.

— Рада встрече, — сказала она. — Так, значит, вы будете моим эскадроном.

Калльер-Фальписе метнулся назад, словно получив чувствительный удар.

— Полноте, госпожа Юбрек, бросьте! Это звучит довольно оскорбительно, знаете ли. Я стану сопровождать вас прежде всего для защиты и опеки, ну и просто как попутчик.

— Но я... — начала она, но тут ее перебил стоявший рядом молодой человек.

— Малышка Лед, — сказал он, — я так огорчен, что не могу проводить тебя, но мне действительно пора. Позволь...

Он взял ее руку и поцеловал, затем, огорченно постучав себя по голове и расплывшись в улыбке, взял ее лицо в свои руки и осыпал поцелуями.

Его звали Шокас. Хотя он и проявил себя как энергичный, внимательный и чувственный любовник, но отказался пробыть с ней до последней минуты на борту корабля. Он сказал, что этим утром у него куча неотложных дел, но тем не менее вызвался проводить ее на Палубу, как она ни протестовала.

— Ммм, — протянула она, пока он целовал ее, и мягко отвела его руки от лица. — Шокас, мне тоже было приятно, хоть я и не рассчитываю увидеть тебя снова.

— Тсс! — сказал молодой человек, приложив палец к губам и прижав руку к груди. Он полуприкрыл глаза и покачал головой. — Жаль, но мне надо идти.

Он отстранился, но продолжал держать ее руку в своей.

— Чудесная девушка, — заявил он, подмигнув остальным. — Непревзойденная девушка.

Глубоко вздохнув, молодой человек повернулся и почти бегом устремился к транспортной капсуле.

Одним провожающим меньше. Она и не думала, что соберется так много народу. Джоличчи тоже пришел проститься. Он стоял и с усмешкой глядел на нее.

Она была на Средней палубе всесистемника, у широкого портала пусковой башни, вздымавшейся на добрых пятьдесят метров. Перед ней висела громада скоростного сторожевика Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически. Корпус сторожевого корабля весь был точно иголками истыкан и достигал в длину трехсот метров, но при этом везде оставался сравнительно узким. Теперь старинный военный корабль перепрофилировали под более мирные задачи. Как правило, он занимался развозкой людей со всей Галактики в места, не охваченные сетью повседневных маршрутов Культуры.

Ей сказали, что кораблю пятнадцать веков, но выглядел он почти новым и — в ее глазах — по-прежнему больше всего напоминал завалившийся набок небоскреб. Задняя часть корпуса, составлявшая три пятых общей длины, имела форму огромного бледно-розового цилиндра, кое-где перечеркнутого коричневыми полосами. Это, по всей видимости, были зоны двигателей. На следующем важном участке разместилась большая часть сенсорных систем. Когда корабль этот еще принадлежал к высокоскоростным наступательным судам класса «Психопат», в передней, конусообразной, части корпуса располагались орудия, но теперь она была пуста. Командный мостик, тонкой лентой протянувшийся по центральной оси судна от двигателя к системному отсеку, с трудом мог вместить тридцать человек, но для одного был вполне просторен. Оттуда выдвинулась двадцатиметровая дорожка. Импровизированные сходни бесшумно скользнули к порталу и плавно соприкоснулись с полом Палубы.

Аватаром корабля выступал другой дрон, чуть крупнее Калльера-Фальписе. Он выглядел крепче сбитым, если это сравнение было уместно.

— Мы можем?.. — начала она.

— Конечно. — Дрон подлетел ближе и ухватил силовым полем два маленьких чемодана с одеждой, туалетными принадлежностями и всякой мелочевкой, поданные девушке Сенсией.

— Прощай, Ледедже, — сказала Сенсия.

Ледедже улыбнулась и поблагодарила аватара. Потом крепко обняла Джоличчи, не забыв попрощаться с ним и более учтиво.

Она направилась к кораблю.

— Фух, еле успел, — сказал чей-то голос позади Ледедже. — Позвольте мне тоже пожелать вам bon voyage[23].

Она обернулась и увидела, как из дверей транспортного узла выходит Демейзен.

На губах аватара играла тонкая усмешка. Он выглядел не таким изможденным и потрепанным, как прошлым вечером, когда Ледедже впервые виделась с ним.

Красный драгоценный камень в заколке, перехватывавшей его воротничок, ослепительно сверкал на свету.

Сенсия посмотрела на него.

— Я думала, вы уже улетели.

— Так и было, любезная хозяюшка. Я сейчас на расстоянии восьмидесяти светолет или около того и продолжаю удаляться от вас на скорости лишь немногим меньшей, нежели ваша собственная. Впрочем, я все еще наблюдаю за происходящим на борту в режиме реального времени, насколько это позволяет человеческая личина, для которой, увы, характерно досадное тугодумие. Полагаю, что вам всё только что сообщенное мной совсем не внове.

— Ты оставляешь свою марионетку здесь? — спросил Джоличчи.

— Угу, — ответил Демейзен. — Мне пришло в голову, что сейчас как раз подвернулся удобный случай вернуть трахнутого на всю голову дикаря в его родные джунгли.

— До меня дошли некоторые слухи о том, как вы обращались с этим человеком, уважаемый корабль, — сказала Сенсия, — и не скрою, что я была ими не просто разочарована, но возмущена и обеспокоена.

Ледедже посмотрела на аватара всесистемника. Сейчас невысокая женщина с траченными сединой светлыми волосами выглядела слабой и хрупкой. Но в ее глазах сверкала сталь. Ледедже порадовалась, что взгляд Сенсии адресован другому.

Демейзен полуобернулся к Сенсии.

— Но все это только на борту, моя дорогая. Он дал мне разрешения вытворять с телом все, чего я захочу, скрепил их собственноручными подписями. Хочу особо подчеркнуть, что расписывался он кровью. А что я должен был использовать — машинное масло?

Он с интересом глянул на Джоличчи.

— Эй, ребята, у нас тут есть машинное масло? Не думаю, что оно нам нужно, хм?

— У нас его хоть залейся, — ответил Джоличчи.

— Попрощайтесь с нашей гостьей и верните тело хозяину, иначе я сделаю это за вас, — сказала Сенсия ровным тоном.

— Это было бы крайне невежливо с вашей стороны, — возмущенно заметил Демейзен.

— Думается, такое пятно я бы со своей репутации вывела, — холодно ответила аватар всесистемника.

Живой труп, стоявший напротив, закатил глаза, повернулся к Ледедже и расплылся в улыбке.

— Желаю вам всего самого лучшего, госпожа Юбрек, — сказал он. — Надеюсь, что я не слишком всполошил и перепугал вас вчера ночью. Поймите, с моей стороны это был только розыгрыш. Да, у меня скверный характер, подчас я могу отколоть неаппетитно пахнущие шуточки. Трудно сказать наперед, когда это случится. Извините меня, пожалуйста. Если же извинений вы не примете или они вам не нужны... что ж, я дам вам полезный совет: не забывайте вовремя сохраняться в своих будущих воплощениях, и все будет спок. Пока. Возможно, мы еще свидимся. А пока пока.

Он низко поклонился. Когда же он выпрямился, Ледедже заметила в его облике и взгляде что-то новое, незнакомое. Он поморгал, осмотрелся кругом, потом тупо уставился на девушку; перевел взгляд на остальных.

— Что это? — спросил он.

Он смотрел на висевший перед ними корабль.

— Где это? Это тот корабль, с которым я...

— Демейзен? — позвал Джоличчи, подойдя вплотную к этому человеку.

Тот поглядел на себя, ощупал шею, потянул за складки обвисшей кожи под подбородком.

— Я так похудел... — пробормотал он и покосился на Джоличчи.

— Что случилось?

Теперь на Сенсию и Ледедже.

— Уже все? Я побывал аватаром?

Сенсия успокаивающе улыбнулась и взяла его за руку.

— Да, думаю, что побывали.

Она мягко, но настойчиво повлекла его к дверям транспортного узла. Прежде чем скрыться из виду, она изловчилась обернуться и помахать на прощание Джоличчи с Ледедже.

— Но я ничего не помню...

— Правда? Как жалко. Может быть, вам удастся вспомнить.

— Но я так не хотел! Мне нужны были все воспоминания! Чтобы мне было о чем потом вспомнить!

— Что ж, я...

Сенсия и молодой человек скрылись в капсуле.

Ледедже кивнула Джоличчи, с лица которого давно сползла улыбка, и зашагала по ровным и твердым, как гранит, сходням к ожидавшему ее кораблю. За ней последовали корабельный дрон и эскадрон, державшийся на некотором расстоянии, так что кремовое пятно можно было заметить только боковым зрением.

Скоростной сторожевик Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически оторвался от причальных платформ всесистемника Смысл апатичной маеты в анахоретовых фантазиях и заскользил меж переплетенных на манер птичьего гнезда полей, замедлявших его до скорости, обычной для судов такого класса. Ледедже привыкла, что боевые летательные аппараты перемещаются куда быстрее пассажирских, а моторные катера — движутся стремительнее лайнеров, поэтому она почувствовала себя немного не в своей тарелке.

— Это все масштаб, — сказал плотный коробкообразный корабельный дрон, вместе с Калльером-Фальписе паривший перед нею посредине гостиной. Она стояла там, глядя на обзорные экраны, где серебристая точка, которой теперь представлялся всесистемник, исчезает вдали. Точка и звездный вихрь, на который она проецировалась, словно бы поворачивались на экране: это значило, что Обычный в употреблении, но неудовлетворительный этимологически начинает долгое путешествие к окраинной приверхушечной зоне галактического рукава 1-1 и Рупринскому скоплению. — Для корабельных двигателей масштабирование приносит некоторые преимущества.

— Чем больше, тем лучше, — подтвердил Калльер-Фальписе. Серебристая точка и звездный водоворот все ускорялись в своем движении по картинке, пока скоростной сторожевик вращался вокруг своей оси, готовясь устремиться в направлении, отстоявшем на три четверти окружности от исходного курса всесистемника.

— Позвольте мне показать вашу каюту, — сказал корабельный дрон.

Они легли на курс к Сичульту. Путешествие обещало занять около девяноста дней.

Каюта Ледедже оказалась просторной — вчетверо больше привычной девушке — и красивой, хотя и несколько минималистично обставленной. Вепперс презирал минимализм, считая его достоянием бедняков и людей, начисто лишенных воображения.

Ванная не уступала размерами основному помещению. Там имелась прозрачная сфера, которой, как заподозрила Ледедже, следовало отдавать подробные инструкции.

Калльер-Фальписе следовал за девушкой и корабельным дроном. Он ни разу не отстал, но и не приближался больше, чем на метр. Изучая каюту, она все время видела, как эскадрон трепыхается на краю поля зрения. Когда корабельный дрон улетел, девушка повернулась и встала лицом к лицу с эскадроном.

— Думаю, мне надо немного поспать, — сообщила она.

— Позвольте, — сказала кремовая машина, и постель — устроенная так же, как та, на которой она спала эти дни, то есть наполненная невероятно мягкими и белыми, как чистейший снег, умными перьями, — разметалась и стала похожа на застывшую в центре каюты снежную бурю. Девушка вспомнила, как эта вещь называется: пух-кровать.

— Спасибо, — сказала она, — вам нет нужды оставаться здесь.

— А вы уверены? — поинтересовалась маленькая машина. — Я хочу сказать, что на борту корабля мы, разумеется, в полной безопасности, но ведь стоит нам прибыть куда-то в другое место, как мне придется непрестанно оценивать обстановку в поисках возможной угрозы, особенно во время вашего сна. В противном случае мои действия нельзя будет охарактеризовать лишь как преступную халатность. Думаю, что для нас обоих будет лучше, если вы прямо сейчас начнете приучать себя к моему обществу, разве нет?

— Нет, — ответила девушка, — я намерена блюсти свою частную жизнь.

— Ладно.

Машина покачалась в воздухе, ее аура-поле приобрело голубовато-серый оттенок.

— Как я сказал, пока мы на борту корабля... Извините.

Дверь затворилась за дроном.

— Насколько мне известно, кхм — общепринятый способ нарушить тишину. Так что: кхм, блядь, кхм!

Она вскинулась, озираясь кругом. В двух метрах от постели, почти в центре каюты, стояло кресло, а в кресле сидел, скрестив ноги, мужчина, которого она сразу же узнала. Он был одет в те же темные одежды, что обычно носил Демейзен, и выглядел почти как тот изможденный полутруп, с которым она распрощалась несколько часов назад. Почти так же. Пожалуй, его можно было назвать более здоровой, крепкой, чуть пополневшей версией того человека.

Она бездумно моргала. Увиденное не укладывалось у нее в голове.

Она села, обратив внимание, как расступаются перед ее телом, образуя нечто вроде сиденья, перья пух-кровати, и порадовалась, что от прошлой жизни у нее осталась привычка спать в ночной рубашке.

Теперь она уже не так радовалась тому, как сумела отделаться от эскадрона.

Демейзен воздел длинный палец.

— Погодите секундочку. Для вас это может быть полезно.

Где-то на нижней границе ее поля зрения появилось слово СИМУЛЯЦИЯ. На сей раз оно было написано на марейне и подсвечено красным.

— Что, черт побери, происходит? — спросила она, подтянув колени к подбородку.

На миг у нее появилось леденящее душу впечатление, что ее отбросило на десять лет назад, в спальню городского дома в Убруатере.

— Дело в том, что на самом деле я не здесь, — сообщил Демейзен, подмигивая ей. — вы меня не видите. Ясно?

Он усмехнулся, раскинул руки в стороны и осмотрел каюту.

— Вы себе хоть представляете, насколько это для меня необычно?

Он оперся локтями о колени, утвердив подбородок на скрещенных пальцах. Они были слишком длинные. Суставных сочленений тоже было чересчур много, так что пальцы походили скорее на прутья клетки.

— Этот бедный старичина-практикант думает, что все еще достоин титула крутого военного корабля, пусть даже большую часть его боевых систем сняли, а остальные перепрограммировали. Он уверен, что шансов кому-нибудь поболтать с его пассажиркой в чате не больше, чем ему самому — ну, не знаю, на риф наткнуться, что ли.

— Вы это о чем? — спросила она.

Она осмотрелась. Слово СИМУЛЯЦИЯ преследовало ее, как назойливый субтитр.

Демейзен, казалось, что-то прикидывал в уме.

— Да нет, не совсем так... Свалиться на поверхность астероида — вот более правильное сравнение. Как бы там ни было, рад снова вас видеть. Готов побиться об заклад, что вы и не ждали меня снова увидеть так скоро.

— Вообще никогда.

— Да ну. А еще я готов побиться об заклад, что вы ломаете голову, зачем я появился.

Он вытянул палец в ее сторону.

Она смотрела на него.

— А вы можете убрать эту...

Он щелкнул пальцами. Звук получился неожиданно громкий и резкий. Она подскочила.

— Вот, — сказал он.

Слово СИМУЛЯЦИЯ пропало.

— Спасибо. Зачем вы здесь, если только не попали сюда случайно?

— Чтобы сделать вам предложение.

— Какого рода? Стать вашим новым аватаром, чтобы вы со мной поигрались и выбросили?

Он скорчил гримасу.

— Ай, да я просто хотел подразнить Джоличчи. Вы же видели, что сталось с тем пареньком, в котором я... поселился. Я же его освободил прямо у вас на глазах. С ним все в порядке. Я даже вылечил его пальцы и все остальное тоже пофиксил. Вы разве не заметили утром, что он здоров?

Она не заметила.

— Впрочем, он же добровольно на все это пошел. Я же не захватывал его тело, в конце концов. Он что-нибудь говорил? Ну, когда я вышел из его тела? Я даже не позаботился оставить на борту свою копию в роли наблюдателя — и ничего не сказал САМВАФ, так что, по правде говоря, я понятия не имею, что там случилось. Он что-то сказал? Сделал какие-то официальные заявления?

— Нет. Он ничего не помнит. Он даже не поверил, что побывал аватаром. Думаю, в глубине души он надеется, что это ему еще предстоит.

Демейзен зажестикулировал.

— Ну видите!

— Что? Это ни хрена не доказывает.

— Доказывает. Если бы я на самом деле был таким подлецом, я бы позаботился оставить бедному дурачку полный котелок ложных воспоминаний, в точности совпадающих со всей этой чухней, которую он себе навыдумывал еще раньше, дроча на Контакт. — Он замахал одной рукой так быстро, что слишком длинные пальцы слились в марево. — Неважно. У нас с вами есть о чем поговорить. Вам положительно стоит выслушать мое предложение.

Она изогнула бровь.

— Правда?

Он улыбнулся. Это была первая улыбка, которую она увидела на его губах. По крайней мере, это смахивало на улыбку.

— Достойная попытка изобразить пренебрежительное равнодушие, — констатировал он. — Да, стоит.

— Ладно, валяйте.

— Полетели со мной. Не обязательно прямо сейчас, но полетели.

— Куда же?

— На Сичульт. Домой.

— Я уже лечу туда.

— Да-да, но очень медленно, да еще и с эскадроном на буксире. Кстати, они тут собираются вас еще подзадержать.

— Каким же способом?

— Они скажут вам, что сумели разыскать корабль, который снял с вас полный образ: Я так считаю, это я. Они, похоже, и в самом деле обнаружили его, так что это не ложь в строгом смысле слова. Они надеются, что вы загоритесь идеей вернуть себе старое тело или попросите, чтобы татуировки скопировали в нынешнее, или возжелаете перетащить из образа еще какую-то ерундовину. Все это неизбежно отнимает время, особенно если вы обречены ползти на этой развалине.

— Наверное, я так и сделаю, — сказала она.

У нее возникло странное, остро-болезненное чувство — в нем было понемножку и от потери, и от надежды. Разве не будет славно снова обрести себя, свое старое тело? Конечно, без инталий — может, она вообще никогда и не отважится их восстановить, по крайней мере до тех пор, пока не подберется к Вепперсу вплотную и не сделает все, что только в ее силах, чтобы убить его.

— Это не имеет значения, — сказал Демейзен, размашисто рассекая рукой воздух. — Я из кишок вылезу, но доставлю вас туда, куда вы и хотите попасть, и притом намного быстрее. Заметьте, что эта рухлядь довезет вас домой только за девяносто дней, а у вас на хвосте все время будет эскадрон.

— В то время как...

Он подался вперед, опершись на скрещенные ноги, и неожиданно серьезным тоном сказал:

— В то время как если вы полетите со мной, я доставлю вас туда за двадцать девять дней, и ни один попутчик не будет досаждать вам своими идиотскими фокусами.

— Без эскадрона?

— Без.

— А вы не будете надо мной издеваться? Я имела в виду, так же, как вы издевались над этим бедным человеком, и принимая во внимание те издевательства, о которых я забуду.

Он нахмурился.

— Вам это все не идет из головы? Конечно, не буду. Я клянусь.

Поразмыслив, она спросила:

— Вы поможете мне убить Вепперса?

Он откинул назад голову и оглушительно захохотал. Управляющая программа симуляции, должно быть, немало попотела над тем, чтобы заставить его смех эхом раскатиться по каюте.

— Если только, лапочка! Я позволю вам совершить покушение на него, если только вы при этом не втянете Культуру в дипломатический скандал, — сказал он, отсмеявшись и покачав головой в знак отрицания.

— И вы ничем не поможете мне?

— Как это ничем? Я предлагаю доставить вас туда с экономией времени и без гребаного эскадрона на хвосте.

— Но вы не собираетесь помогать мне в том, что я задумала.

Он хлопнул себя по лбу.

— Чтоб мне пусто было, да чего ж вам еще надо?

Она пожала плечами.

— Я хочу, чтобы вы помогли мне убить его.

Он на миг прикрыл глаза длиннопалой рукой.

— Ну, — сказал он с тяжелым вздохом, убрав руку и красноречиво глядя на нее, — вот тут-то и собака зарыта. Как бы мне ни хотелось предложить вам одного из моих собственных дронов, ножеракету, волшебные застежки для вашего жакета, зачарованный колышек и все, чего потребуете — разумеется, исключительно для нужд самообороны... я не могу, поскольку в маловероятном случае успеха вашей мусороуборочной миссии, а хотя бы и в том, если вы просто попытаетесь раздавить гадину, но провалите эту попытку — каковой сценарий развития событий, при всем уважении, в моих глазах куда более вероятен, — и они разнюхают, что за вами стояла Культура, мы моментально окажемся плохими парнями, и на головы наши говна выльется так много, что даже я вряд ли выплыву, а потому предпочту держаться от говнопада подальше; стоит отметить шутки ради, что возможность искупаться в нем представится мне уже не впервые. Возможно, впрочем, что мои всесторонне информированные начальники, наделенные невероятной интеллектуальной мощью, решатся отдать мне такой приказ. Но это же совсем другое дело, как вы понимаете.

— Тогда зачем вообще помогать мне?

Он ухмыльнулся.

— Для собственного развлечения. Чтобы увидеть, на что вы способны. Чтобы позлить САМВАФ, Джоличчи и самодовольных сановников Контакта, которым всё недосуг основательно просраться. Да и потом, я и так летел в этом же направлении. — Он поднял обе брови или то, что ему их заменяло. — И не спрашивайте, почему. Не скажу.

— Откуда вы обо всем узнали?

— Вы были со мной на редкость откровенны в ту ночь, девочка моя. Остальное было... — он раскинул руки, — несложно. У меня хорошие связи. Я знаком с Разумами, которые на этом собаку съели. И не одну. В особенности на этом.

— Вы сотрудник Особых Обстоятельств.

Он протестующе махнул рукой.

— Технически ни один корабль и ни один Разум не служат в ОО. Не в том смысле, какой вы в это слово вкладываете, желая услышать что-то об организации иерархической, закоснелой в бюрократических традициях, единственным смыслом работы которой выступает сохранение себя. Все мы просто делаем то, что в наших силах. Каждый вносит лепту в обстоятельствах, с какими принужден сталкиваться, пытается использовать предоставленные ему специфические возможности, будучи крайне ограничен во времени принятия решений. Но... да.

То ли жалобный, то ли раздраженный вздох.

— Ладно. Я тут не могу задерживаться. Даже ваш дражайший извозчик вскоре заметит, что я подлетел слишком близко. Мне пора. А вы думайте, думайте над моим предложением. Оно в силе на следующие восемь часов, до полуночи по местному времени. А потом я и в самом деле растворюсь в бездонных просторах. Но знайте, что они собираются устроить вам приятную встречу с Я так считаю, это я или его представителем.

Он откинулся в кресле и покивал собственным мыслям.

— Семзаринская Метелка. Вот ключ: Семзаринская Метелка.

Он помахал ей одной рукой.

— А теперь спите.

Она внезапно проснулась и рывком села. Светильники отреагировали на ее движение и медленно разгорелись, отгоняя тьму. Все вокруг заполнил ровный шум отбывающего корабля. Потом он утих.

Она улеглась обратно. Маленькая послушная снежная буря сомкнулась вокруг нее.

Через несколько мгновений в каюте снова стало темно.

— Где состоится это свидание?

— Гм?

— Где пройдет эта встреча? — спросила она у Калльера-Фальписе. Они сидели в углу корабельной гостиной, в чем-то вроде огромного эркера. Перед ней на столе стоял то ли поздний завтрак, то ли ранний ужин. Легкий бриз принес запах океана. Она закатала рукава рубашки, подставляя руки теплому ветру. Вместо изогнутой стены сидящие могли любоваться видом голубовато-зеленого безоблачного неба и зеленоватого океана в барашках белопенных волн, разбивавшихся на бледно-голубом песке. Перспективу просторного пустынного пляжа замыкали лениво качавшиеся на ветру деревья. Даже пол под ее ногами отчасти был симулирован. Его сделали неровным и как бы занозистым, что усиливало иллюзию хоть и отполированных, но мало обработанных деревянных половиц на веранде виллы или санатория где-то в чудесном теплом местечке вдалеке от любых забот. Она доедала красиво разложенные на тарелке свежие, очень сладкие фрукты, которые так и не сумела опознать, и по-прежнему чувствовала себя вконец изголодавшейся.

— Это место расположено в области космоса под названием Семзаринская Метелка, — ответил маленький дрон таким тоном, словно эти дела ее совсем не касались: и впрямь, стоит ли забивать скучными подробностями прелестную маленькую головку... — Там, по нашей задумке, и состоится встреча.

— М-м.

Она глотнула воды и прополоскала ею рот.

Дрон, паривший над столом возле ее правой руки, казалось, о чем-то задумался.

— Вы... слышали о нем?

Она вытерла рот мягкой салфеткой, поглядела на имитацию пляжа и моря, потом перевела взгляд на маленького кремового дрона и усмехнулась.

— Не могли бы вы связаться с многоцелевым наступательным кораблем За пределами нормальных моральных ограничений?

— С кем?! Зачем?!

— Давайте же. Это срочно.

— Срочно — не вполне верное слово. Это грубо. Это подозрительно.

Коробкообразный корабельный дрон облетел возникшую перед ним с ухмылочкой на губах фигуру Демейзена и направился к Ледедже.

— Госпожа Юбрек, — сказал он ледяным тоном. — Не могу вам передать, как неосмотрительно, глупо и — будем откровенны — опасно ваше решение. Простите мою прямоту.

Он покосился на Демейзена.

— Думаю, что вы уже видели, как этот ... корабль обращается с ни в чем не повинными человеческими существами. Я, если честно, с трудом заставляю себя поверить, что вы отважились на столь рискованный и необдуманный шаг.

— Угу, — сказала Ледедже, покивав. — Вы знаете, я бы лучше оставила эти сумки у вас на борту.

Она указала на два маленьких чемоданчика, врученных девушке Сенсией. Они уже стояли на колесиках посреди гостиной.

Демейзен встал рядом с ней. Два дрона висели перед аватаром и девушкой.

Она повернулась к Демейзену.

— Вы не могли бы...

— О, разумеется.

— Госпожа Юбрек, — сказал Калльер-Фальписе, — я, конечно, последую за вами.

Было похоже, что он с трудом сдерживает себя.

— Конечно, — подтвердил корабельный дрон, перемещаясь в направлении Демейзена.

Тот задержался с ответом лишь на кратчайший миг.

— А? А, ну да. Разумеется, — сказал он, энергично кивая.

— О, вы согласны, чтобы я сопровождал госпожу Юбрек? — переспросил Калльер-Фальписе.

— У меня просто нет выбора, — серьезно ответил Демейзен.

— Вот именно.

Аура-поле маленькой машины озарилось розовым светом: это означало согласие. Дрон плавно повернулся к Ледедже.

— Итак, я полечу с вами. Естественно, со всем арсеналом, необходимым, чтобы верно служить вам и защищать...

— ... от себя самого, — закончил Демейзен с мимолетной усмешкой. Он слегка склонил голову и примирительно повел рукой перед дроном. Аура маленькой кремовой машины воссияла гневным светло-серым светом.

— Простите, если обидел, — сказал аватар.

— Тем не менее, — продолжал Калльер-Фальписе, — я остаюсь при своем уже озвученном мнении: ваше решение неосмотрительно, неблагоразумно, опасно и бесполезно. Молю вас, подумайте еще раз.

Ледедже улыбнулась и посмотрела на корабельного дрона.

— Спасибо за помощь, — сказала она и снова обернулась к Демейзену: — Если вы готовы, идем.

— Я приготовлю челнок, — заявил корабельный дрон.

Демейзен пренебрежительно махнул рукой.

— Мы совершим Перемещение.

— А вы уведомили госпожу Юбрек, что...

— ... в определенных обстоятельствах Перемещения могут быть опасны, — с тяжелым вздохом сказал Демейзен. — Да. Я зачитал ей права.

Поля Калльера-Фальписе стали морозно-серебристыми.

— Вы и не подумали поинтересоваться у меня, согласен ли я совершить Перемещение, коль скоро существует значительно менее опасный способ перенести нас с одного корабля на другой, и мы могли бы воспользоваться им немедленно.

Глаза Демейзена округлились.

— Ой, да что за печаль. Вы, маленький крутой оборонительно-наступательный дрон, должны оправдать свое название и можете воспользоваться челноком. А я возьму на себя Перемещение мешка костей, жидкостей и газов, который, грубо говоря, представляет собой наша прискорбно уязвимая, но на редкость бесстрашная панчеловеческая пассажирка.

— Увы, я вам не верю, — ответил маленький дрон. — Я совершу Перемещение вместе с вами и госпожой Юбрек. Если возможно, в одном и том же удерживающем поле.

— Ебать-копать, — сказал Демейзен, присвистнув. — Вот так сноб! Ну ладно. Подчинимся вашей воле.

Он ткнул пальцем в корабельного дрона.

— Эй, дедуля, а почему бы тебе не Переместиться? Это было бы проще. Одним махом их обоих...

— Я и так собирался Переместиться, — мрачно сказал корабельный дрон.

— Ну и правильно, — отозвался Демейзен усталым голосом. — Ну что? Вы тут раскланивайтесь друг перед другом как хотите, а я пошел. Мне тут как-то не по себе.

— Извините, — сказал маленький кремовый дрон, подлетая к Ледедже вплотную, и, выдвинув манипулятор, осторожно коснулся им живота девушки. — А вы уверены, что багаж вам без надобности?

Она была в тех же брючках и топике, которые носила не снимая с первого часа в этом теле.

— Уверена, — сказала она.

— Все готовы? — спросил корабельный дрон.

— Готов.

— Да.

— Только после вас, — обратился к Демейзену корабельный дрон.

— Увидимся, — сказал тот Ледедже. В следующее мгновение нечто вроде серебристого яйца сомкнулось вокруг него, поглотило и исчезло.

Еще мгновением позже Ледедже обнаружила, что смотрит на искаженное отражение собственного лица.

Корабельный дрон обеспокоенно поднял свои камеры к потолку, чтобы внимательнее рассмотреть оборонительно-наступательного дрона Калльера-Фальписе, болтавшегося там с того мгновения, как укрывшее было их с Ледедже Юбрек защитное поле пропало. Калльер-Фальписе пару раз стукнулся о потолок, отскочил, стукнулся еще раз и вяло поплыл вдоль стены, как наполовину сдувшийся воздушный шарик. Он что-то бормотал, но почти неслышно. Аура-поле маленькой машины напоминало гладь обширной лужи с расплывшимися по ней потеками мазута.

— Ш-ша-ш-шо-о-шум-м-шан-н-шинафф, шоловаловав, шувшувв... — прошамкал Калльер-Фальписе.

Корабельный дрон выдвинул эффектор и отвесил машине то, что у людей сошло бы за размашистую оплеуху. Калльер-Фальписе покачался под потолком и заскользил вниз. Его поле на миг резко полыхнуло оранжево-желтым, потом он, казалось, овладел собой и, встряхнувшись, быстро подлетел к корабельному дрону, чья аура была белой от гнева.

Живодер.

Если тебя это немного утешит, передал корабельный дрон, я даже не понял, как он провернул этот трюк. Он не то чтобы переместил тебя и сразу же вышвырнул обратно. Нет. Гребаный молокосос просто проскользнул между моих Полей Перемещения. Я понятия не имел, что такое вообще возможно. Если честно, я встревожен.

Ты засунул в девушку какие-нибудь жучки?

Они внутри и снаружи. Лучшие, что у меня были. Я просто дождался, пока...

Прямо над корпусом корабельного дрона полыхнула ослепительная серебристая вспышка. Затем Поле Перемещения с негромким звуком схлопнулось. Из воздуха посыпались крохотные устройства, размером не больше пылинки, тоньше самого тонкого волоска и легче пары песчинок. Корабельный дрон спешно включил удерживающее поле и поймал их.

Ага, передал он, вот и они.

Он подвигал манипулятор-полем туда-сюда, словно прикидывая, сколько они могут весить.

Угу, они все здесь, до последнего пикограмма.

Живодер, повторил второй дрон.

Попробуй связаться с ним. Никакого отклика.

Корабельный дрон подскочил в воздухе на четверть метра и медленно опустился обратно.

Ладно, будь что будет.

Два дрона запросили сводки с корабельных сенсоров и тут же увидели во всем великолепии боевой корабль длиной шестнадцать сотен метров, окутанный облаком силовых полей высокоскоростного двигателя, служившего ему для перемещения в дальнем космосе. Пространственный контур полей расчеперился абсолютно неуместными завитушками и загогулинками. На краткий миг многоцелевой наступательный корабль За пределами нормальных моральных ограничений проявился в реальном пространстве — в виде абсолютно черного, отражавшего любой свет яйца, — и тут же исчез опять, да так стремительно, что даже высокочувствительные сенсоры скоростного сторожевика бессильны были проследить, куда же он направился.