Четвертый оруженосец

Глава 19

Львиносвет повел отряд прочь от воды, под защиту деревьев. Он видел страх, застывший в широко открытых глазах своих спутников. Речные воители до сих пор дрожали и жались друг к дружке, то и дело беспокойно оглядывая долину, словно ожидали, что бобры могут в любой момент набросятся на них из-за кустов.

Вуди шел вместе со всеми, а когда коты остановились, первым уселся на землю, обвив хвостом лапы.

— И не говорите, что я вас не предупреждал, — заметил он, лениво зевая.

Львиносвет сделал глубокий вдох. Он знал, что если прямо сейчас никто не предложит какой-нибудь план, они все падут духом и отправятся по обратно домой.

— Скажи, Вуди, а бобры спят по ночам? — спросил он.

— Почем я знаю? — пожал плечами одиночка. — Я ведь сам ночью сплю, мне не до бобров. Двуногие точно знают.

— Так-то оно так, но мы не можем их спросить, — рявкнул Жабник, сердито скаля зубы.

— Но Двуногие ночью спят, значит, по крайней мере, они не будут болтаться тут после темноты, — задумчиво заметил Львиносвет. — Предположим, что бобры тоже спят. Думаю, ночь — лучшее время для атаки.

Коты переглянулись, и воздух под деревьями загустел от напряжения. Лепестянка и Чешуйник невольно обернулись в сторону пруда.

— Это наша вода, — пробормотал Чешуйник. Львиносвет с облегчением понял, что теперь они не отступят. Не для того они проделали такой долгий путь, чтобы вернуться в свои племена с поджатыми хвостами, даже не попытавшись что-то сделать для освобождения ручья!

— Смотрите, — начал он, сгребая когтями мелкие веточки в кучу. — Это плотина. Вот тут запруда, а здесь, — Львиносвет провел длинную черту по земле, — русло ручья с другой стороны плотины.

— Все ясно! — вскричал Жабник и похлопал лапой по обеим сторонам от кучи веток. — Мы разделимся на два отряда, и нападем с двух сторон одновременно!

— Хорошая мысль, — одобрил Львиносвет. — Забравшись на плотину, мы будем разбирать ее до тех пор, пока вода не прорвется. Вуди, ты случайно не знаешь, плотина внутри полая или нет? Бобры не могут прятаться в ней?

— Понятия не имею, — покачал головой бурый кот. — И не рассчитывайте, что я приму участие в вашей безумной затее. Это ваша битва, а не моя.

— А мы тебя и не приглашали, — ответил Львиносвет, но Голубичка услышала в его голосе плохо скрытое сожаление. Что и говорить, Вуди был умным, сильным и опытным котом, который мог бы стать очень ценным союзником в борьбе против бобров.

— Ладно, давайте поохотимся, — предложил Жабник. — Надо подкрепиться и немного отдохнуть перед схваткой.

— Только не уходите далеко в одиночку, — предупредил Львиносвет. — Если увидите бобра, предупредите остальных.

Поманив к себе Голубичку, он остановился, принюхиваясь.

— Ничего не чувствую, кроме бобров, — пожаловался Львиносвет.

— Я тоже, — кивнула Голубичка. — Ой, смотри! — Она остановилась перед большой грудой глины, перемешанной с палками и травой. На подсохшей глине виднелись отпечатки огромных лап. — Что бы это могло быть?

Львиносвет подошел к ней, тщательно обнюхал кучу и сразу почувствовал сильный, рыбно-мускусный запах бобров.

— Может быть, это их пограничные метка? — предположил он. — Давай отойдем подальше, может быть, там будет проще что-нибудь поймать.

Так оно и оказалось. Стоило им оставить за спиной обглоданные деревья, как запах бобров стал слабеть, и вскоре Львиносвет почуял знакомые ароматы мышей и белок. Услышав негромкую возню под кустом, он заметил мышку и стал бесшумно подкрадываться к ней. В последний момент мышка попыталась сорваться с места, но Львиносвет прихлопнул ее лапой и убил одним укусом в шею.

— Я тоже поймала! — крикнула Голубичка, подбегая к нему с зажатой в зубах мышью.

Львиносвет забросал добычу землей. — Здесь охота гораздо лучше, чем у нас, — заметил он, радуясь тому, что им так быстро удалось поймать дичь. — Наверное, это потому, что тут вода неподалеку.

Вскоре он поймал белку, а Голубичка — двух мышей,

— Никогда не думала, что охотиться может быть так просто! — пробормотала она, не разжимая зубов, когда они возвращались обратно к товарищам.

Львиносвет вздохнул. Когда началась засуха, Голубичка была еще котенком. Она даже не знала, какое это удовольствие — охотиться в зеленом и щедром лесу Грозового племени!

— Если мы вернем воду в ручей, у нас будет еще лучше, чем здесь, — пообещал он.

Когда они вернулись в кусты над прудом, остальные коты уже ждали их с добычей. Все поохотились на славу, и впервые с начала путешествия воители легли спать с набитыми животами.

— Я покараулю, — предложила Голубичка. От нетерпения у нее подрагивали усы, а глаза сияли.

— Нет, ты будешь спать, — отрезал Львиносвет. — Караулить буду я.

— Я все равно не смогу уснуть, — шепотом заспорила ученица, с опаской поглядывая на своих спутников. — Я все время слышу, как бобры грызут дерево, скребут, царапают…

— Постарайся не слушать, — посоветовал Львиносвет. — Теперь мы знаем, где живут бобры, поэтому нам не нужно все время быть начеку. — Видя, что его слова не убедили юную ученицу, он наклонил голову и лизнул ее в ухо. — Молодец, Голубичка! Ты оказалась права. Ручей действительно перегородили бурые животные, и мы постараемся с ними справиться. А когда мы победим бобров и освободим воду, все наши племена будут в долгу перед тобой.

— Хорошо бы, так оно и было, — устало вздохнула Голубичка, послушно сворачиваясь на земле. Через несколько мгновений она уже спала.

Ветер гулял по поверхности пруда, гнал растрепанные тучи на убывающую луну. Лес пестрел пятнами света и тени. Путешественники молча подошли к краю воды и остановились.

Львиносвет посмотрел на пруд. В темноте плотина казалась еще больше и страшнее, чем при свете дня, ее верхние бревна скрывали звезды. У Львиносвета похолодело в животе.

«Звездное племя, ты видишь нас сейчас? Или не заглядываешь в эти дальние небеса?» — молча спросил он, внимательно оглядывая берег и принюхиваясь.

Все кругом оставалось спокойно, но эта местность настолько сильно пропахла бобрами, что Львиносвет не мог понять, где именно сейчас находятся эти грозные животные. Оставалось надеяться, что бобры мирно спят в своей неопрятной хатке.

— Ну вот, — прошептал Львиносвет, когда коты собрались вокруг него. — Я, Голубичка, Осока и Белогрудка перейдем на ту сторону ручья. А остальные останутся здесь.

Жабник коротко кивнул.

— Мы заберемся на плотину и попробуем вытащить бревна, — продолжал Львиносвет. — Если бобры попробуют нам помешать, мы сразимся с ними!

— Да! — прошипел Когтегрив, и его глаза полыхнули в лунном свете.

— Ладно, идем, — скомандовал Львиносвет и, спустившись в сухое русло, поднялся на другой берег ручья. Половина котов последовала за ним. Теперь, когда с ожиданием было покончено, Львиносвет больше не чувствовал тревоги. Твердая решимость уничтожила остатки сомнений. Этой ночью они освободят свою воду!

Как только они перебрались через ручей, Бело-грудка громко замяукала. С противоположного берега ей ответил Жабник.

— Пора! — кивнул Львиносвет.

Он первым взлетел вверх по склону и прыгнул на плотину. В какой-то миг он поскользнулся на мокром бревне и съехал вниз, едва не свалившись в пруд. Голубичка тоже соскользнула с дерева, но Львиносвет вовремя схватил ее зубами за шкирку и втащил обратно.

— Осторожнее, — прохрипел он, расставляя лапы, — Бревна очень скользкие.

И тут он заметил то, на что не обратил внимания раньше: бобры обглодали всю кору со стволов, так что голая древесина призрачно белела в темноте. Белогрудка осторожно ступала вдоль длинного бревна, ставя лапку за лапкой и глубоко впиваясь когтями в дерево, а Осока тщетно пыталась подпрыгнуть, уцепиться когтями за бревно и не рухнуть в воду вместе с ним.

Сердитые крики и ворчание, доносившиеся с другой стороны плотины, подсказали Львиносвету, что их товарищи столкнулись с такими же трудностями. Как же они смогут разрушить плотину, если у них не получается даже ходить по ней?

Отбросив сомнения, Львиносвет взялся за дело. Они с Голубичкой как раз пытались вытащить из плотины первое бревно, когда Львиносвет вдруг услышал громкий плеск и тяжелые шаги. Шерсть у него встала дыбом от страха, когда два бобра вынырнули из воды прямо перед ним. Их крохотные глазки и длинные зубы угрожающие сверкали в лунном свете.

— О, нет! — пролепетала Голубинка.

Львиносвет с грозным воплем бросился на ближайшего бобра и полоснул по боку. Однако его когти лишь беспомощно чиркнули по толстой шкуре зверя, оказавшейся жирной и скользкой, как глина. Обернувшись, Львиносвет увидел, что оба бобра наступают на Голубичку, которая держалась молодцом — когда один из бобров бросился на нее, маленькая ученица высоко подпрыгнула в воздух и, вскочив врагу на плечи, как следует прошлась ему когтями по ушам. Но бобер лишь мотнул головой, словно отгонял назойливую муху, и стряхнул с себя Голубичку, так что она тяжело рухнула на бревна.

Избавившись от помехи, бобры полезли на плотину, где их уже ждали Белогрудка и Осока. Обе кошки распушились и дугой выгнули спины, оглашая ночь громкими боевыми криками.

Убедившись, что Голубичка не пострадала при падении, Львиносвет снова бросился в бой. Быстро вскарабкавшись на вершину плотины, он увидел, как один из бобров оперся на передние лапы и изо всех сил ударил Осоку своим страшным хвостом. Щуплая воительница с испуганным криком полетела вниз, по пути врезавшись в Белогрудку, которая едва успела впиться когтями в бревно, чтобы не упасть следом за подругой.

Посмотрев вниз, Львиносвет увидел, что Осока лежит на сухом дне ручья. Воительница слабо шевелилась, из чего Львиносвет заключил, что она всего лишь оглушена падением, но у него не было времени спуститься и проверить. Бобры бросились в наступление, и Белогрудка в последний момент успела вспрыгнуть на бревно рядом с Львиносветом.

— Лисий помет, я вырвала коготь, — процедила она.

Один бобер куда-то пропал, зато другой встал на задние лапы и свирепо зашипел на котов. Когда он бросился вперед, Львиносвет прыгнул на врага с одной стороны, а Белогрудка с другой. Страшные длинные зубы клацнули в каком-нибудь кошачьем усе от уха Львиносвета, но Белогрудка успела отвесить бобру тяжелый удар по голове.

— Отлично! — прохрипел Львиносвет.

Краем глаза он заметил, что Голубичка со всех лап удирает от второго бобра, подпрыгивая и оступаясь на скользких бревнах, а тяжелый зверь неуклюже топает следом за ней. Львиносвет хотел броситься на помощь своей ученице, но тут второй бобер чуть не сбил его хвостом в озеро, ринувшись на Белогрудку.

— Помоги, Львиносвет! — завизжала воительница.

Она лежала на бревнах, а страшные изогнутые зубы уже тянулись к ее беззащитному горлу. Львиносвет бросился на врага и изо всех сил ударил его в бок. Ему показалось, будто он с размаху врезался в дерево, однако бобер все-таки на миг отвлекся от своей жертвы, и Белогрудка, вскочив с бревен, ударила его по уху.

«Это все бесполезно! — в отчаянии подумал Львиносвет. — Они гораздо сильнее нас. Но где же остальные?»

Отбежав подальше от бобра, Львиносвет снова вскарабкался на вершину плотины и посмотрел в Другую сторону. И тут у него оборвалось сердце. Четверо котов отважно сражались против двух бобров у подножия плотины возле пруда. На глазах у Львиносвета щуплая Лепестянка кубарем покатилась по земле и рухнула в воду. К счастью, Речная воительница отлично плавала и уверенно держалась в воде, однако ей никак не удавалось вскарабкаться по скользким бревнам обратно на плотину.

Жабник и Когтегрив сражались бок о бок с яростью целого патруля, но противостоявшие им бобры оказались еще крупнее и сильнее тех, с которыми пришлось столкнуться отряду Львиносвета.

«Мы не сможем выиграть эту битву!» — с тоской подумал Львиносвет, впервые почувствовав горечь поражения. Обернувшись, он увидел, что Белогруд-ка и Голубичка сидят у него за спиной. Вид у обеих кошек был испуганный, но решительный. Бобры с грозным шипением наступали на них.

— Отступаем! — прокричал Львиносвет. — Бегите на берег и забирайтесь на деревья! Я помогу тем, что внизу.

— Нет! — отчаянно завизжала Голубичка. — Мы тебя не бросим!

— Со мной ничего не случится, — отрезал Львиносвет и выразительно посмотрел на свою ученицу, надеясь, что она не забыла о его неуязвимости в бою. — Беги!

К счастью, Белогрудка оказалась гораздо покладистее Голубички. Резко повернувшись, она с силой пихнула маленькую ученицу к краю плотины. Обе кошки вихрем помчались к берегу, перепрыгивая через бревна, хотя Белогрудка сильно хромала на одну лапу. Осоки нигде не было видно, и Львиносвет решил, что она по-прежнему лежит оглушенная на дне ручья.

«Хорошо бы она спокойно полежала там до конца этой бесславной битвы!» — с горечью подумал он.

Львиносвет бросился к дальнему краю плотины и очутился нос к носу с бобрами. Оба зверя, грозно сверкая глазками, двинулись на него.

— Ишь, разбежались! — крикнул им Львиносвет, распушив шерсть. — Думаете, уже поймали? Подумайте еще раз!

Он бросился на бобров, целясь в узкий просвет между их грузными телами. Протискиваясь между гладкими боками своих врагов, Львиносвет благоразумно втягивал голову в плечи, чтобы избежать острых зубов, и кидался из стороны в сторону, спасаясь от когтей. Перепрыгнув через хвосты, грозившие сбросить его с плотины, он, наконец, очутился за спиной у бобров. Бока у него болели от ударов, и он едва не свалился с плотины, однако сумел устоять на лапах.

— Видали? — торжествующе прокричал Львиносвет. — На мне ни царапинки!

В тот же миг тяжелый удар обрушился на него сзади, и Львиносвет беспомощно рухнул на бревна. В пылу боя он не заметил, как третий бобер неслышно поднялся на плотину и теперь стоял над ним, шевеля короткими передними лапками. В следующий миг страшный зверь наклонился, чтобы прикончить свою жертву укусом в горло.

Не на того напал! Львиносвет молниеносно перекувырнулся и соскользнул с края плотины, тяжело плюхнувшись на дно пересохшего ручья, где продолжал сражаться отряд Жабника.

— Отступаем! — прохрипел Львиносвет. — Все конечно.

— Ни за что! — прорычал Жабник, отвешивая тяжелый удар бобру, пытавшемуся сбросить его вниз. — Пока я могу держаться на лапах, они не увидят моего хвоста!

— И моего! — сквозь стиснутые зубы процедил Когтегрив.

Львиносвет видел, что оба воина Теней ранены — струйка крови стекала с рассеченного лба Жабника, а полосатая шкура Когтегрива была вся покрыта глубокими отметинами когтей.

Но сейчас было не время пререкаться. Львиносвет подскочил к Лепестянке, отчаянно пытавшейся удержаться на нижнем бревне, схватил ее за шкирку и вытянул на берег. Через несколько мгновений он с облегчением увидел, что Речная воительница вскарабкалась вверх по склону и припустила бежать в сторону деревьев. Отлично, эта в безопасности! Львиносвет обернулся к Чешуйнику — и сердце застряло у него в горле. Огромный бобер зажал щуплого речного воина в узком месте, где плотина упиралась в берег. Чешуйник грозно скалил зубы и размахивал когтями, но Львиносвет сразу понял, что у него нет шансов.

Оттолкнувшись задними лапами, Львиносвет помчался к бобру, но было уже поздно. Огромный зверь прыгнул на Чешуйника, впился ему в плечо своими жуткими зубами и рванул, оставив глубокую рану. Речной воин дико завизжал от боли. Львиносвет вскочил бобру на голову и глубоко вонзил когти ему в уши. Бобер взвыл и попятился, размахивая хвостом. Раненый Чешуйник соскользнул с бревна, на котором они сражались, и рухнул в воду.

— Помогите ему выбраться! — Львиносвет еще крепче впился когтями в голову бобра, который пытался разорвать ему бок. В следующий миг он с радостью увидел, что Лепестянка со всех лап мчится вниз по склону.

— Чешуйник! Держись, Чешуйник! — кричала она на бегу.

В этот миг бобер встал на задние лапы и стряхнул с себя Львиносвета, так что тот беспомощно упал на бревна. Оглушенный ударом, он судорожно хватал пастью воздух, глядя, как огромный зверь склоняется над ним, жадно посверкивая злыми глазками и скаля длинные зубы.

«Ну вот и все, — обреченно подумал Львиносвет. — Сейчас он сделает из меня падаль».

Но Жабник отважно бросился между бобром и Львиносветом. Неповоротливый зверь, забыв о своей жертве, обернулся к воину Теней. Жабник с грозным рычанием принялся молотить бобра передними лапами, дожидаясь, пока Львиносвет сможет подняться и убежать.

Через несколько мгновений Львиносвет и Жабник вместе спрыгнули с плотины на берег, а Когтегрив последовал за ними.

Окончательно придя в себя, Львиносвет огляделся и увидел подбегавшую к воде Лепестянку.

— Я помогу Чешуйнику! — крикнула она. Бросившись в воду, Речная кошка быстро поплыла к тому месту, куда упал ее товарищ. Львиносвет скрипнул зубами, вспомнив, как еще накануне оба Речных кота весело резвились в этом проклятом пруду.

Теперь все пятеро бобров стояли на вершине плотины и смотрели на сгрудившихся внизу котов. Львиносвет и Жабник повернулись к ним, приготовившись драться, если бобры попробуют помешать Лепестянке спасти Чешуйника.

Речная кошка доплыла до своего товарища, схватила его за загривок и потащила к берегу. Тем временем Белогрудка уже хромала к своим товарищам со стороны ручья, тяжело наступая на окровавленную лапу с оторванным когтем. Голубичка и Осока шли за ней, причем Осока всем телом опиралась на плечо маленькой ученицы, и вид у нее был такой, словно она до сих пор не пришла в себя после падения.

Как только Лепестянка подплыла к берегу вместе с Чешуйником, Львиносвет и Жабник вошли в воду и помогли Речной кошке втащить раненого на песок. Чешуйник был без сознания, голова у него бессильно упала, лапы подгибались. Львиносвет и Жабник схватили его за плечи, Голубичка и Лепестянка взяли за задние лапы, и все вместе они поволокли обессилевшего воина вверх по склону, к зарослям папоротников, где они отдыхали совсем недавно. Белогрудка и Осока побрели следом.

Когда они добрались до своего временного укрытия, Голубичка нарвала орляка для подстилки, и коты бережно уложили Чешуйника. Рана выглядела ужасно. Кровь непрерывным потоком хлестала из прокушенного плеча Чешуйника, пропитывая шерсть. У Львиносвета похолодело в животе, когда он получше рассмотрел место укуса — рана была такой длинной и глубокой, что в нее без труда можно было просунуть лапу.

— Нужно остановить кровотечение, — сказала Голубичка. — Кто-нибудь знает, какие травы для этого нужны?

Львиносвет порылся в памяти. Воробей не раз рассказывал ему про разные целебные травы, но усталость и страх мешали Львиносвету вспомнить наставления брата.

— Чешуйник все знал про лечение, — испуганно пролепетала Лепестянка. — Мотылинка специально обучала его перед нашим уходом!

Львиносвет в отчаянии полоснул когтями по земле.

— Чешуйник? — тихо позвал он. — Чешуйник, ты меня слышишь?

Но Речной воин не отзывался. Его глаза были закрыты, а дыхание становилось слабым и прерывистым.

— Кровотечение можно остановить паутиной, — вспомнила Белогрудка.

Голубичка с готовностью вскочила на лапы.

— Я сейчас поищу! — крикнула она, бросаясь в кусты.

Лепестянка склонилась над своим товарищем и принялась с материнской нежностью вылизывать его мокрую шерсть. Остальные коты молча смотрели на них.

«Милосердные небесные заступники! — горячо взмолился Львиносвет. — Не дайте ему уйти! Он еще не готов переселиться в Звездное племя».

Когда папоротники громко зашелестели, он резко обернулся, ожидая увидеть Голубичку с паутиной, но вместо маленькой ученицы на поляну вышел Вуди с зажатой в пасти полевкой. При виде Чешуйника, одиночка выронил свою добычу и испуганно вытаращил глаза.

— Что случилось? — хрипло выдавил он.

— Бобры случились, — резко ответил Жабник. Вуди приблизился и бережно обнюхал рану на плече Чешуйника.

— Как же вы решились подвергнуть себя такой опасности? — прошептал он.

— Так нам положено, — ответил Львиносвет, с трудом сдерживаясь, чтобы не зарычать на назойливого одиночку. — Воинский закон велит нам до последнего дыхания сражаться за свое племя.

— Если это так, то ваш закон дурацкий, и сами вы дураки, — фыркнул Вуди.

Когтегрив зарычал и бросился на одиночку.

— Разве ты не видишь, каки м он был храбрецом? — прошипел он.

Вуди смело обернулся к нему и выпустил когти, но прежде чем драчуны успели сцепиться, Белогрудка бросилась между ними и оттолкнула молодого воина.

— Этим ты не поможешь Чешуйнику, — хрипло сказала она.

Когтегрив отошел и сел, тяжело дыша и злобно поглядывая на Вуди. Вскоре папоротники вновь расступились, и на поляну выбежала Голубичка с зажатой в пасти паутиной.

— Спасибо, Голубичка, — поблагодарила Лепестянка. Взяв паутину, она попробовала заткнуть рану на плече Чешуйника, но все было тщетно. Через несколько мгновений комок паутины весь пропитался кровью, а дыхание раненого стало едва различимым.

— У него вся шерсть горит, — прошептала Лепестянка.

Львиносвет поднял голову. Только теперь он заметил, что луна уже ушла, и небо начало светлеть перед рассветом. Все коты, включая Вуди, молча сидели вокруг Чешуйника, прислушиваясь к тому, как дыхание молодого воина становится все более слабым и прерывистым. Когда первая золотая полоса протянулась над горизонтом, на поляне наступила тишина. Все было конечно.

Львиносвет скорбно опустил голову. Чешуйник был совсем молодым котом, который мог бы еще долго служить своему племени. За время путешествия Львиносвет сдружился с ним, но бобер положил конец этой дружбе и всему остальному.

— Теперь он охотится в Звездном племени, — прошептал Жабник, бережно дотрагиваясь хвостом до плеча умершего.

Лепестянка со сдавленным криком упала на землю. Белогрудка и Осока прижались к ней с обеих сторон, и все трое неподвижно замерли перед телом Чешуйника. В глазах Когтегрива застыло недоумение, словно он никак не мог поверить в то, что жизнь воина может оборваться так легко и так быстро.

Голубичка вскочила с земли и, не разбирая дороги, бросилась в траву и папоротники. Горе делает котов слепыми, поэтому Львиносвет бросился за своей ученицей, опасаясь, как бы она не угодила в какую-нибудь беду. Он догнал Голубичку на вершине холма, нависшего над плотиной. Бобров нигде не было видно. Если не считать нескольких разбросанных палок, ничто не напоминало о битве, разыгравшейся здесь совсем недавно.

— Не надо нам было приходить сюда, — прошептала Голубичка, не сводя глаз с плотины.