Чистые руки

Наивный

Когда все закончилось и Супруга упокоилась на кладбище, куда Антельм отвез ее тело под наблюдением сотни подозрительных и боязливых взглядов, он собрал всех детей вместе.

«Вот ты, Жозеф, — обратился он, — уже давно покинул дом, теперь работаешь клерком у нотариуса. Поговаривают, будто ты собираешься жениться на дочери своего начальника и, возможно, однажды унаследуешь его дело. Пусть я не желал бы себе подобной судьбы, в твоем случае она мне кажется вполне достойной… Мне не о чем беспокоиться. А ты, Августина, помолвлена с парнем, который вызывает уважение. Очень жаль, что ваша мать не дожила до свадьбы, не смогла побаюкать будущих внуков. Знаю, насколько тебе не терпится примерить на себя роль жены и матери, особенно теперь, когда траур и правила приличия обязали отложить празднество. Но это дело лишь пары-тройки недель, и скоро ты тоже меня покинешь. Что же касается тебя, мой малыш Шарль, ты приезжаешь домой из интерната лишь на каникулы. Скоро я останусь совсем один в этом доме, не смогу должным образом поддерживать здесь порядок и уйду с головой в работу. Ваша мать прекрасно умела вести хозяйство, отдавать приказы служанке, планировать стирку, регулярно пополнять кладовую. Теперь мне придется найти расторопную помощницу, которая возьмет на себя эти обязанности и не позволит дому погрязнуть в хаосе. Я уже присмотрел кое-кого: она, конечно, молодая, но, думаю, очень способная. Эта девушка уже трудилась на разных фермах с почасовой оплатой, но скромный заработок не устраивал ни ее, ни ее семью, которая, ко всему прочему, живет очень далеко. Иногда эта девушка помогала мне в исследованиях: она терпелива, проницательна, послушна. Когда я просил о помощи, ее простые наблюдения — вроде тех, какие ты делала малышкой, Августина, — лишний раз подтвердили, что она блестяще справится с работой, которую я хочу ей доверить. Я думаю нанять ее немедленно, поскольку у тебя, Августина, и так полно хлопот с приданым».

Что подумают дети об этих изворотливых объяснениях? Улыбнутся ли? Разозлятся ли? Осмелятся ли посмотреть друг на друга с пониманием или же побоятся отцовского взгляда, полного ожиданий и подозрений? Они и пальцем не пошевелили. Тогда их отец продолжил: «Только вот, дети мои, вы знаете, что жизнь в деревне жадна до клеветы. Девушка, о которой я говорю, отличается добрым нравом, и иногда одного этого достаточно, чтобы люди себе навоображали черт-те что и отвратительные сплетни пошли по округе. Если так произойдет, не обращайте внимания: никого не слушайте, не опускайтесь до того, чтобы отвечать на подобные россказни, иначе они станут реальностью и будет непросто от них избавиться. В остальном, пока что я нанимаю эту девушку временно: вполне возможно, через две недели она сама от меня сбежит».

Наивный!

Прошло два года. Собравшись снова, дети выслушали очередную речь Антельма, которая, к его великому удивлению, не ошеломила их. «Роза, — объяснял он, — оказалась потрясающей служанкой, но понемногу ее преданность, как бы это сказать, превратилась в…»

Короче, он женится. Это, конечно, ничего не меняет: Антельм по-прежнему испытывает глубокую нежность к их покойной матери, но…

В этот раз снова не стоит обращать внимания на насмешки болтунов и болтовню насмешников, если вдруг начнет свирепствовать общественное коварство, поскольку…

Дети уже всё знали. Они изобразили удивление, чтобы доставить удовольствие отцу, однако, казалось, благосклонно приняли ситуацию и поздравили ученого, разменявшего шестой десяток. В конце концов, это его дело: не перечили они отцу и его воле прежде и сегодня не станут. Жозеф, конечно, читал «Федру», и в его голове промелькнула мысль, что новоиспеченной мачехе больше подойдет его кровать, нежели отцовская. Шарль представил, с каким бы удовольствием доверил юной красавице собственную невинность. Однако оба достаточно дорожили жизнью, чтобы подобные мысли не развивались в нечто большее.

«Затягивать не будем, — добавил Антельм. — Поженимся в течение недели».

«К чему такая спешка?» — задумался самый старший отпрыск, увидев, как дробится предполагаемое наследство. Однако состояние Антельма было не столь велико, и, честное слово, ни один из троих не рассчитывал, что оно способно в корне изменить его жизнь.

В остальном дети были абсолютно бессильны, поскольку, да, Антельм, как достойное насекомое, приступил к производству второй партии потомков.