Чрезвычайная комиссия

ПЕРВЫЕ ДЕЛА ЧК

В материалах I уездного съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов найден отчет о деятельности кустанайской городской и уездной советской милиции с 1 сентября 1919 года по 7 января 1920 года. Там есть такая запись: «Сколько составлено протоколов по контрреволюции? По городу — 156, по уезду — 395. Сколько арестовано контрреволюционеров? Точных сведений нет, ввиду того, что контрреволюционеры направляются в следственную комиссию…»{54}

Как видим, за короткое время только органами милиции в помощь следственной комиссии составлен 551 протокол. А каждый протокол — основание к возбуждению дела. По ним Чрезвычайной комиссией проводились разбирательства, возбуждались уголовные дела, осуществлялись обыски и аресты… А сколько было сигналов, заявлений от граждан о контрреволюционных преступлениях, поступивших непосредственно в ЧК, помимо милиции?!

В своей работе ЧК исходила, прежде всего, из указаний Коммунистической партии по борьбе с контрреволюцией. Большую роль сыграло опубликованное в газете «Правда» обращение Председателя Совета рабоче-крестьянской обороны В. И. Ленина и Наркома внутренних дел Ф. Э. Дзержинского «Берегитесь шпионов!» В этом документе говорилось:

«Смерть шпионам!

Наступление белогвардейцев на Петроград с очевидностью доказало, что во всей прифронтовой полосе, в каждом крупном городе у белых есть широкая организация шпионажа, предательства, взрыва мостов, устройства восстаний в тылу, убийства коммунистов и выдающихся членов рабочих организаций.

Все должны быть на посту.

Везде удвоить бдительность, обдумать и провести самым строгим образом ряд мер по выслеживанию шпионов и белых заговорщиков и по поимке их…»{55}

Еще не утихли сражения гражданской войны. Белые, бесчинствовавшие в уезде более четырехсот дней, вполне могли рассчитывать вернуться в Кустанай и в этой связи оставить тут или направить сюда своих шпионов. Разве не об этом говорит прошлый опыт работы ЧК по раскрытию шпионского заговора барона Шиллинга?

«Все сознательные рабочие и крестьяне должны встать грудью на защиту Советской власти, должны подняться на борьбу со шпионами и белогвардейскими предателями. Каждый пусть будет на сторожевом посту в непрерывной, по-военному организованной связи с комитетами партии, ЧК, с надежнейшими и опытными товарищами из советских работников»{56}.

Призыв вождя рабочие и крестьяне приняли на вооружение. Они нередко задерживали белогвардейских лазутчиков и доставляли в ревком. Это было большой помощью чекистам. И. М. Кошелев вспоминает, что население города и уезда помогало ЧК выкорчевывать контрреволюционные элементы, предателей, вражеских пособников.

Вскоре после утверждения Кошелева на заседании ревкома в должности председателя ЧК, 24 сентября 1919 года появилось дело на учителя Федорова. Основанием к расследованию его действий послужили протокол от 20 сентября 1919 года, составленный начальником милиции 1-й части Кустаная Петренко, и заявления И. Грушина, Г. Цабенко и Ф. Захарова от 24 сентября. Первый из заявителей показал, что Федоров прибыл в Кустанай из Троицка 20 июня 1918 года, накануне падения Советской власти вместе с комиссаром Троицкого отдела народного образования Волковым. После захвата города белыми предатель выдал им Волкова, который был тут же отправлен в тюрьму, а затем расстрелян. Еще до вступления в Кустанай белочехов и белогвардейцев Федоров вместе с офицером Иконниковым организовал добровольческий отряд, с помощью которого арестовывал членов исполкома Кустанайского Совдепа. 20 июня на городском митинге Федоров совместно с белым офицером Скурлыгиным избил двух красноармейцев и доставил их в тюрьму. Обе жертвы Федорова были расстреляны.

Свидетель Кондратьев заявил, что лично видел, как Федоров после прихода в город белых бегал с винтовкой и обезоруживал красноармейцев. На очной ставке свидетель Цабенко добавил еще, что Федоров посадил его в тюрьму, отобрав 200 рублей. Избежал казни Цабенко благодаря случайности. После того как в Кустанай вошли части Красной Армии, Федоров и не думал скрываться. Он как ни в чем не бывало явился на съезд учителей и выступил с трибуны.

Президиум Кустанайской ЧК под председательством И. М. Кошелева рассмотрел дело на Федорова.

По заявлениям граждан села Шеминовки 30 сентября 1919 года начато уголовное дело по обвинению Забело в предательстве тридцати красных партизан. После разгрома колчаковцев он скрылся. Но позже его все-таки задержали чекисты.

Забело не стал запираться и рассказал, что он после падения Советской власти в Кустанае поехал в Озерное, где находился казачий штаб, встретился с офицером и предложил ему «маленькое дело», которое решало судьбу тридцати партизан. Среди них были Рахман, Мартынов, Личко, Саламах. Это они разобрали часть железнодорожного пути на станции Рязановка, надолго задержав движение вражеских составов с военными грузами и живой силой. Забело рассказал белоказакам, где находятся партизаны. Целую неделю ждал предатель, пока карательный отряд не поехал вершить свое черное дело…

Дело на предателя Яценко возникло в октябре 1919 года по заявлениям жителей села Рязановки Шеминовской волости. Они рассказали, что весной, когда против колчаковцев поднялись повстанцы, рязановцы на своем сходе решили мобилизовать на борьбу с белыми всех мужчин в возрасте до 45 лет и начали сбор пожертвований продуктов, в основном хлеба. В это время на село нагрянул белоказачий отряд. Яценко выдал замыслы своих земляков и способствовал аресту и расстрелу двух партизанских разведчиков, избивал других повстанцев. Сам предатель не признавался в преступлении, в заявил, что во всем виновата Фиона Семеновна Тоценко. В целях проверки его показаний, чекисты задержали эту женщину и провели сход жителей Рязановки, которые заступились за Фиону Семеновну, подтвердив предательство Яценко.

В те же дни расследовалось и дело Татаевой, обвиненной в предательстве. Задержал ее Трактовый волостной ревком Кустанайского уезда. Она предъявила фиктивные документы, назвавшись Дарьей Кузьминичной Рыковой, жительницей Тамбовской губернии и объяснила, что едет с четырьмя своими детьми в Троицк. Но ее опознали односельчане. На самом деле это была владелица паровой мельницы из Татьяновки Воробьевской волости Кустанайского уезда. В ходе следствия выяснилось, что накануне восстания она выдала белым 28 повстанцев, из которых 14 были расстреляны, а остальные сумели скрыться. Дома тех, кого назвала Татаева карателям, были сожжены дотла. Когда отряд Жиляева проходил через село, предательница поспешила в Кустанай с доносом. Вскоре в Татьяновку прибыл отряд белоказаков и Татаева выдала им отставших от своего отряда больных бойцов Кисюрина и Касаткина. Оба они были изрублены казачьими шашками.

Так, благодаря бдительности крестьян и ревкомовцев преступнице не удалось скрыться, уйти от возмездия. Чекисты узнали, что эта женщина в период колчаковщины сожительствовала с прапорщиком Галенко, который присвоил реквизированных у населения лошадей и продал их. На эти деньги Татаева и купила мельницу.

Сама Татаева, касаясь обстоятельств предательства, показала, что за неделю до кустанайского восстания она ехала из Кустаная домой. Вместе с ней были Галенко и полковник Гиппиус, путь которых лежал в Воробьевку. Там они намеревались реквизировать лошадей у крестьян. Полковник остался в этом селе, а Татаева со своим любовником поехала в Татьяновку. Тогда-то хозяйка мельницы и узнала, что татьяновцы готовятся к выступлению против Колчака, и сообщила об этом полковнику Гиппиусу.

Следствие вел И. М. Кошелев.

— А как было дело с Кисюриным? — спросил он обвиняемую.

— А что? Казаки привели его в мой дом. Я сказала, что он большевик, и его изрубили шашками.

Кошелев внес по делу постановление. По получении санкции от Челябинской губЧК приговор был приведен в исполнение.

Вот еще одно дело.

Крестьянин села Аральское Письмак поначалу был в рядах повстанцев, но потом укрылся в своем доме. А когда временно верх взяли белоказаки, этот иуда предложил свои услуги колчаковцам. Те назначили его начальником отряда по розыску и задержанию дезертиров белой армии. Вечерами он водил казаков по домам партизан, спокойно наблюдая, как беляки издеваются над женами повстанцев и творят другие бесчинства.

На допросе Письмак отрицал все это. А потом, на очной ставке, вынужден был признаться. И получил по заслугам.

Был наказан и земляк Письмака псаломщик Севастьянов. Он выдавал белобандитам крестьян, не желавших служить в колчаковской армии. Арестованный по его доносу и чудом оставшийся в живых житель села Аральское Музыка впоследствии рассказал: «Мою жену били прикладами, отца и мать пороли нагайками, брата убили, наше имущество разграбили».

Это лишь часть дел, которые вели чекисты, ставя перед собой цель выяснить правду во имя торжества справедливости, разоблачить и наказать зло. Вместе с тем, документы свидетельствуют и о стойкости, мужестве людей труда, их готовности пожертвовать собой во имя светлого будущего, во имя счастья людей.