Чрезвычайная комиссия

В ЛОГОВЕ БАНДЫ

Недобитые враги Советской власти — белогвардейцы, эсеры, анархисты, кулаки, используя недовольство определенной части крестьян продовольственной политикой правительства, всячески способствовали возникновению волнений среди крестьянских масс, создавали бандитские отряды, убивали коммунистов, продработников, терроризировали и грабили население. Так было на Тамбовщине, в Сибири, на Украине, в Белоруссии, на Северном Кавказе, в некоторых районах Казахстана.

Во второй половине августа 1920 года в Кустанайском уезде вспыхнуло кулацкое восстание. Оно началось во Всесвятском поселке Петропавловского уезда и направлено было в Кустанайский уезд, в Больше-Чураковский, Ново-Алексеевской волости. Благодаря принятым мерам восстание было ликвидировано 30 августа. Но, по прошествии некоторого времени, т. е. 25 сентября в уезде опять возникло восстание казаков поселка Марийского и Андреевского. Казачий отряд в 200 человек двинулся на Шевченковский поселок с тем, чтобы обезоружить находящуюся там милицию 4-го района, но благодаря принятым мерам со стороны кустанайских властей и милиции 3-го и 4-го районов, а также партийных организаций, восстание было ликвидировано к 5-му октября. Арестовано 19 активных участников восстания, по делу производится следствие. Выяснено, что восстание было подготовлено подлой агитацией белогвардейщины.

Так сообщалось в одном из отчетов Кустанайского отдела милиции за 1920 год, обнаруженном мною в облгосархиве.

Меня, как всегда, интересовали подробности. В данном случае я полагал, что органы ЧК не могли быть в стороне, они наверняка принимали активное участие в ликвидации восстаний. Спустя несколько лет, я нашел в Кустанайском облпартархиве дело переписки по ликвидации бандитизма в уезде. В нем наткнулся на отрывочные информации, сводки, раскрывающие детали приведенного выше отчета милиции. Я выбрал их. Получилось нечто такое, похожее на дневник боев, происходивших с бандитами. И, главное, оправдались мои предположения. Сигнал о появлении банды, прежде всего, поступил в политбюро…

22 августа 1920 года.

Заведующий Кустанайского политбюро Мирошник писал из поселка Анновска в адрес председателя Кустанайского уездисполкома, начальника боегруппы и упарткома информацию, из которой видно, что в связи с получением сигнала о появлении банды, он 19 августа выехал с конным отрядом из пятнадцати человек в Ново-Алексеевскую волость, где приступил к производству дознания. В ходе этой работы отряд Мирошника производил обыски, в пяти дворах обнаружил пять неисправных ручных гранат, 250 патронов, одну винтовку, одну шашку и разные казенные вещи, а также арестовали несколько человек. «При вторичном допросе арестованных возчиков поселка Ново-Алексеевского, — писал Мирошник, — они указали местопребывание бандитов на Убагане, куда сами отвезли их от Ремизова кордона. Я, не медля ни минуты, двинул свой отряд в том направлении, взяв в проводники одного из арестованных возчиков. Отъехав от поселка, встретили свою разведку, которая подтвердила сведения Ново-Алексеевского исполкома… что кулаки, мобилизованные в поселке (9 человек) были на местах, которые указаны возчиками, но вчера выехали дальше, куда, неизвестно. Сей доклад пишу в п. Анновском, куда только что приехал и получил проверенные сведения о том, что бандиты-кулаки 15 человек, вооруженные винтовками, некоторые револьверами, поехали на подводах, которые берут у встречных граждан, ссаживая их, едут по течению Убагана верстах в 20 от Анновского поселка. Эта банда напала на 35 человек красноармейцев, которые косили сено для отдела снабжения уездвоенкомата, взяли их с собой, заявив им, что они представляют из себя зеленую армию и двинулись дальше по течению… Придавая значение попытке сорганизовать зеленую армию в Кустанайском уезде при настоящем общем политическом настроении граждан, я решил пока их не выпускать из виду и если догоним, то дать бой, чем мы их безусловно задержим, если не удастся ликвидировать совсем… Посылаю нарочным милиционера, остаюсь при 13 всадниках. По-видимому банда продвигается к казакам. О нас спрашивайте у киргиз, начиная с поселка Анновском». На этом дальнейшие подробности экспедиции Мирошника в архиве обрываются.

25 августа.

Поступило экстренное сообщение Воробьевской ячейки, сочувствующих РКП(б) о том, что в поселке Всесвятском вооруженные бандиты зеленых обезоружили отряд красноармейцев в 42 человека. Поступила также телеграмма из Пресногорьковки от Всесвятского райпродкомиссара Медведева: «Срочно примите меры к помощи Всесвятскому. Зеленый отряд обезоружил красноармейцев, касса взята, все оружие, находящееся во Всесвятском, взято. Расстреляны продработники. Зеленые выбыли из Всесвятской на Убаган в сторону Кустаная. Силы отряда до 100 человек. Я пока свободен, обезоружен».

26 августа.

Заведующий политбюро Мирошник вышел с предложением перед уездным исполкомом о необходимости создания особой тройки из представителей упарткома, уисполкома и начальника гарнизона, которой поручить ведение всех оперативных действий в уезде и городе.

27 августа.

Тройкой направляются из Кустаная отряды Окунева из 100 человек, Аверина из 10 конных милиционеров, взвод особого назначения по направлениям действий зеленой банды.

30 августа.

Восстание банды ликвидировано.

25 сентября.

Возникло восстание казаков в Денисовском районе. Начальник милиции 3-го района Рыбалченко экстренно сообщил в уездную милицию, что Новгородские прииски Джетыгаринской волости заняты восставшими казаками.

Нарочный Денисовской комячейки уточнил, что банда приблизительно из 100 человек с четырьмя пулеметами двигается в направлении по реке Тобол к пос. Денисовскому и далее к городу Кустанаю, а также глухими местами к пос. Семиозерному.

28 сентября.

В Денисовке создается штаб по руководству ликвидацией зеленой банды. Штаб сообщил в Кустанай, упартком, что для ликвидации банды сформирован отряд из 60 человек, который, разбившись на два отряда, вышел: первый по направлению к прииску и второй — к поселку Маринский Наследницкой станицы. По последнему донесению начальника отряда, за пос. Тургеновском в 25 верстах организована еще одна банда в 200 человек, которая направилась к Шевченковскому. Штаб обращает внимание на три-четыре поселка: Мариновка, Георгиевка, Андреевка и Милютинский, где орудуют банды.

29 сентября.

Штаб сообщил, что сегодня в ночь наши отряды с общим числом 60 человек должны повести наступление на Мариновку.

30 сентября.

Тройка из Кустаная дала указание Денисовскому штабу занять отрядом в 30 человек поселок Маринский, отрядом в 30 человек — поселок Георгиевский и держать тесную связь между занятыми двумя поселками. Остальную банду не упускать из виду путем разведки. Одновременно тройка сообщила, что в помощь Денисовскому штабу выступает из Кустаная взвод вооруженных: 30 пеших и 10 конных. Командир этого отряда уполномочен командовать всеми вооруженными отрядами по ликвидации зеленой банды. С нарочными высылаются тысяча трехлинейных патронов.

30 сентября.

Один Денисовский отряд наступил на Мариновку и захватил в плен 14 казаков. В то же время отряд зеленых в количестве 45 человек повел наступление на прииск, за ним шел обоз до десяти подвод, предназначенный для вывозки мануфактуры и ценностей из прииска. Денисовский отряд открыл огонь против бандитов и заставил их бежать.

С прибытием кустанайского отряда была организована экспедиция кавалерии по хуторам и лесам Мариновском и Княженском для ловли скрывающихся бандитов. В результате этой экспедиции 2 октября взято в плен восемь бандитов и их соучастников. В поселке Андреевском выявлено тридцать человек, принимавших прямое или косвенное участие в банде, некоторые из них задержаны. Наш разведчик в пути следования предстал перед извозчиком как организатор зеленой банды и узнал, что в станице Наследницкой есть много желающих вооружить банду и имеющих для этого все необходимое: оружие и снаряжение. В Наследницкую станицу направлены разведчики для выявления конкретных лиц, желающих вступить в банду, а также количество оружия. Вслед за этим планировалось направить туда же часть кавалерии для производства обысков и арестов подозрительных лиц.

Некоторое время после этого в Денисовском районе было спокойно. Местные товарищи пришли к выводу, что банда разбежалась и опасность миновала. Однако, как скоро сообщил начальник милиции 3-го района, 18 октября 1920 года вновь появилась конная банда зеленых в 100 человек, хорошо вооруженных винтовками, шашками и бомбами. С ними был бой между пос. Князевским и заимкой Филиновки, Троицкого уезда. Со стороны противника три убито, много ранено. Противник в панике бежал по направлению пос. Бреды, Наследницкой станицы. Кроме этого, милиция получила донесение от Забеловского волвоенкомата, что в поселок Мариновский прибыл отряд зеленых в 80 человек, что находится от Денисовки в 60 верстах.

21 октября.

Денисовский штаб сообщил, что банда зеленых около ста человек выступила из пос. Мариновка и заняла поселок Шевченковский, Кустанайского уезда, где производит мобилизацию от 16 до 45 лет. Часть зеленых, численность неизвестно, стоит во втором ауле Джетыгаринской волости, в 15 верстах от золотых приисков. Наш отряд в количестве 75 человек находится в Джетыгаринских золотых приисках. Прибыло 15 милиционеров милиции 6-го района, кроме того собрано еще 17 человек партийных ячеек, все они направлены на прииск на подкрепление. Еще ожидаем отряд Чернова в 100 человек кавалерии, сформированный с ячеек Троицкого уезда. По прибытии этот отряд будет наступать на пос. Шевченковский. Положение советской милиции 4-го района, дислоцирующий в Шевченковском, неизвестно. Денисовский штаб просит прислать винтовок и патронов сколько можно.

25 октября.

Денисовский штаб сообщил, что 23 октября банда зеленых вышла из пос. Шевченковского по направлению к Атамановскому поселку, захватила двух милиционеров 4-го района и одного киргиза, которых убили. Нашим отрядом убит командир сотни зеленых. К вечеру того же числа между поселками Ждановским и Забеловским была замечена казачья разведка числом до 30 всадников, которые, как выяснилось, утром 24-го были в Мариновке, потом выехали в аул Джилкуар. Здесь их, очевидно, собралось до 100 человек. Предполагается, банда зеленых была какой-нибудь случайностью разбита на две части почти равные, одна из них под давлением наших отрядов вышла в Кусакан, а другая часть, не зная, где находится первая, вертится в окрестностях Забеловки. Сегодня получено донесение, что вторая часть банды, проходя через Идрисов аул, захватила наш пост из двух человек и увезла с собой. Направление банды точно неизвестно, так как при выходе из поселка или аула они оставляют караул до тех пор, пока отряд не скроется из виду. Установлено, что они также делают маневры, с целью сохранить свой путь в неизвестности. Думаем, что они направились к Егорьевскому, поэтому приказано отрядам Карпенко и Панина немедленно выступить в Егорьевский. Прибыл нарочный из нашего отряда и сообщил, что во время обхвата зеленой банды был захвачен казак, который на допросе сказал, что зеленые намерены пробиться в Аман. Это подтверждается данными и из других источников. Наш отряд преследует зеленых.

27 октября.

Денисовский райком уточнил, что зеленых два отряда: один числом в 200 человек, хорошо вооруженных, при одном пулемете, другой числом около сотни. Ввиду энергичной работы наших отрядов зеленые уходят, боя не принимают. Зеленые очень ловко маневрируют и гоняться за ними нашему небольшому отряду трудно.

2 ноября.

Денисовский райком доложил, что банда зеленых разбита за пос. Елизаветпольском, убито 12 человек, захвачено 40 винтовок, 16 лошадей с седлами, обоз. Но главари банды бежали. Наши отряды преследуют их.

5 ноября.

Поступило сообщение из Денисовки, что большинство бандитов переловлено, выяснено, что главарями банды являются: командир — Макаров, его заместители — есаул Старжевский («Золотой зуб») и учитель Звягинцев. Положение в районе в данное время безопасное.

Однако, как показали последующие события, банда Макарова продолжала еще действовать.

В целях борьбы с бандитизмом в стране создавались части особого назначения (ЧОН), которыми руководили военные советы, состоявшие из секретаря комитета партии, командующего ЧОН, представителей ЧК и военкома.

Ликвидация бандитизма стала всенародной задачей. Преследование банды, часто без средств передвижения, не всегда достигало цели. Чтобы нанести ощутимый удар, надо было предварительно разведать места расположения врага, его вооружение, количество бандитов. Следовало еще и выявить и обезвредить их пособников среди населения. Словом, необходимо было решать сразу множество задач.

Приказ № 1 по войскам отрядов особого назначения республики обязал командование частей немедленно приступить к организации разведки. Для этой цели предлагалось выделить из каждого отряда полкового состава по пять, батальонного и ротного состава — по три наиболее развитых партийных товарища и организовать информационно-разведывательную службу{69}. В этой работе основную организаторскую роль должны сыграть органы ЧК.

В Кустанайском областном партийном архиве обнаружено сообщение Денисовского штаба в уездный партком о том, что 29 сентября вернулся разведчик Токмаков, который был в селе Брединском и присутствовал на совещании руководителей бандитов, где есаул Звездин, он же Звягинцев, «проводил идею против коммунизма…»{70}

Этот факт имел прямое отношение к борьбе против банды Макарова, оперировавшей на территории Кустанайской губернии. Хотелось, естественно, найти более подробные данные об этом эпизоде.

Однажды, просматривая очередную почту, я обратил внимание на заявление А. М. Тетерятника, поступившее из Миасса Челябинской области. Заявитель сообщал, что в 1921—1922 годах он работал в Кустанайской губчека и просил выслать ему справку об этом. Обычная просьба. Но для меня она явилась радостной находкой: разыскиваю старых чекистов, а тут вдруг один из них объявился сам. Через несколько дней сотрудник, которому я направил заявление на исполнение, зашел ко мне и положил на стол ответ на подпись. Читаю: «…Данных о Вашей работе в Кустанайской ГубЧК в 1921—1922 гг. не обнаружено…» Я не подписал бумагу, вернул ее сотруднику и попросил еще раз просмотреть документальные материалы. При этом назвал город, где могло храниться личное дело Тетерятника. Прошло не так уж много дней, как оно поступило к нам. Так я узнал, что Афанасий Мефодьевич Тетерятник был участником кустанайского краснопартизанского восстания, после подавления которого некоторое время находился на нелегальном положении, а в августе 1919 года вступил в Красную Армию. В 1920 году принят в партию и переведен на работу в Особый отдел Восточного фронта. Затем при расформировании отдела по личной просьбе был откомандирован в Кустанайскую губЧК. Положительный ответ ушел по соответствующему адресу. Однако один штрих из биографии чекиста-заявителя не выходил из моей головы. Тетерятник в 1920 году был заслан Особым отделом в банду Макарова, пробыл там около недели, задание выполнил. В то время ему был двадцать один год.

В начале 1975 года я написал ему письмо. Скоро получил ответ. Писала дочь Афанасия Мефодьевича, сообщала, что отец болен, но по выздоровлении обязательно пришлет воспоминания. Прошло более двух лет прежде чем у нас завязалась наконец переписка.

«В 1919 году, — писал Афанасий Мефодьевич, — я был красноармейцем отдельного батальона 35-й дивизии 5-й армии. После взятия Красной Армией города Омска два взвода нашей роты были перебазированы в Брединскую станицу Челябинской губернии. Наш отряд стал именоваться Брединским боевым участком.

В июне 1920 года к нам прибыл военком батальона 35-й дивизии Иванов. Я выбрал удобный момент и доложил ему, что хозяин дома, в котором я квартирую, под большим секретом предложил мне уйти из Красней Армии в отряд «спасения родины» и посоветовал подговорить еще двух-трех человек, но не больше. Военком дал указания, как мне вести себя с заговорщиком. Иванов побыл еще день или два, дал приказ командиру боевого участка перебазироваться в Троицк. А мне надлежало сразу же явиться к нему в штаб. Отряд стал собираться в поход. Хозяин дома спросил меня, намерен ли я бежать. Я ответил уклончиво: мол, не знаю, если уйду, то должен быть полностью уверен в том, что меня возьмут в отряд «спасения родины», да и время подходящее нужно выбрать. Ему понравилась моя рассудительность, и он сказал, чтобы я ночью пришел к его дому, если удастся, могу привести двух-трех человек.

В Троицке я явился в штаб к Иванову и поехал с ним в Особый отдел ЧК, где подробно все доложил. Меня выслушали начальник Особого отдела Деревнин и его заместитель Казаков. Затем меня направили в распоряжение военкома отдельного кавалерийского дивизиона Кузнецова для несения службы. Через месяц тот вызвал меня, и мы выехали с ним в Особый отдел. Я зашел в кабинет Казакова, где сидел еще один товарищ, с которым мне предстояло внедриться в банду. Казаков провел с нами инструктаж, разъяснил задачу, проинформировал о кровавых делах банды, предупредил, чтобы мы вели себя осторожно в ее логове, запретил вести какие-либо записи. В заключение сказал, чтобы мы в Полтавской станице уточнили с военкомом Пономаревым свой маршрут.

Мы двинулись в Брединскую станицу. Ночью я постучал к бывшему хозяину квартиры. Он вышел и подробно описал маршрут, разъяснил, как вести себя с главарями банды. Нам следовало идти к Аненской станице, углубиться в лес, передвигаться ночью. Если кто увидит нас и спросит, куда идем, отвечать: «Наниматься в работники». Если задержат вооруженные люди и отправят на хутор, говорить то же самое. В хуторе нас продержат два дня, затем отправят на базу. Там нас будет допрашивать человек лет сорока, среднего роста, без усов, но с бородкой клинышком. Ему надо сказать: «Здесь станицы богатые, в работники нас послал сюда Степанов». Он спросит: «Сотник?» — Ответ: «Да».

Мы вышли ночью. Мой товарищ сказал мне, что он пойдет в другое село. На второй день мы расстались. Шел я недели две. Однажды на поляне увидел группу всадников и побежал в кусты. Двое бросились за мной. Догнали, спросили, куда иду. Я ответил, что в станицу, наниматься в работники. Они о чем-то поговорили между собой, и, должно быть, старшой, распорядился: «Отправь его к атаману станицы. Он там правду скажет». Второй казак, вооруженный шашкой и винтовкой, повел меня к хутору. Зашли мы в избу. Там сидели женщина и мальчик лет десяти. Я узнал, что это заимка моего конвоира. Проработал я на него два дня. Затем приехали к нему двое: один на телеге, другой верхом. Забрали меня. Везли лесом почти всю ночь. Привезли к каким-то строениям. Я увидел на полянке около десяти человек и шесть-семь лошадей. Меня завели в землянку, заперли. Просидел полдня. Потом повели в большую землянку и втолкнули в небольшую комнату. Там сидели двое мужчин. У одного бородка клинышком. Он и начал меня допрашивать. Кричал, угрожал револьвером, обещал повесить. Я твердил:

— Господин станичник! Я пришел в работники наниматься.

Вижу, слово «станичник» его рассердило. Другой поправил меня:

— Их благородие не станичник, а офицер доблестного казачьего войска.

Я умоляюще начал просить:

— Ваше благородие, здесь живет народ богатый, вот меня наниматься в работники сюда и послал Степанов.

— Сотник?

— Да.

Потом я узнал: меня допрашивал офицер Старжевский, заместитель Макарова. Другой был тоже офицер. Старжевский спросил меня, знаком ли я с оружием. Потом подозвал какого-то бандита и распорядился:

— Вот тебе казак, уведи его к уряднику.

Привели меня в другую землянку. Урядник стал спрашивать, что я могу делать, знаю ли оружие. После этого он сказал бандиту, чтобы тот передал мне лошадей в упряжке для хозяйственных работ. Я и еще трое ночами ездили на заимки за фуражом и хлебом. Мой непосредственный начальник, лет сорока пяти, был очень словоохотливым. Из разговоров с ним я узнал, что нахожусь на базе банды Макарова (базой бандиты называли свой лагерь). В Аненских лесах есть две-три землянки и другое мелкое строение, где размещается штаб. Вторая база находилась в десяти-пятнадцати километрах от станицы Княжинской. Банда состояла всего из двухсот человек, большинство из них — дезертиры. Оказалось, часть бандитов жила в станицах под видом работников. Связи банды Макарова тянулись в Петропавловск, Курган, Саратовскую и Уральскую губернии. Огнестрельного оружия и патронов в банде было недостаточно. Вооружена она была карабинами, винтовками, старыми берданами и обрезами.

Ночью в землянку, где нас жило шестеро, пришел урядник. Приказал взять двенадцать разных винтовок, которые мы днем чистили, нагрузить две подводы овса, а на остальные — продовольствие. Ночью же и выехали. Встретившийся в пути верховой, что-то сообщил уряднику, и обоз повернул в другую сторону. Ехали лесом по следу отряда. Утром, как только вышли к лесопильному заводу послышались выстрелы. Я соскочил с подводы, бросился к строению и укрылся в штабелях. Стрельба уходила дальше в лес. Через некоторое время я увидел пеших красноармейцев вперемешку со штатскими. Тут двое красноармейцев крикнули: «Руки вверх!» Обыскали меня. Я сказал, что моя винтовка стоит у стенки. Красноармейцы взяли винтовку и повели меня к командиру. Здесь я увидел Полтавского станичного военкома Пономарева и командира Денисовского экс-отряда Андрея Мешкова. Доложил им обо всем, что я узнал о банде Макарова. Отряд красноармейцев стал преследовать банду, а я выехал в станицу Полтавскую, оттуда — в Особый отдел…»

В Кустанайском облпартархиве я нашел воспоминания о разгроме банды Макарова. Их написал один из участников Денисовского отряда, секретарь ячейки при Денисовском укоме РКП(б), но фамилию его, к сожалению, сообщить не могу, так как расписался он неразборчиво. Документ датирован 3 января 1923 года, то есть написан спустя полтора года после разгрома банды. Вот что рассказывает автор воспоминаний.

25 мая 1921 года Полтавскому райкому партии Троицкого уезда сообщили, что в районе объявилась банда Макарова. Срочно были мобилизованы все коммунисты. Созданным отрядом из шестидесяти человек стал командовать член райкома партии Марусин. В одиннадцать часов дня они направились на станцию Карталы, а оттуда поездом — на станцию Бреды, где в отряд влились еще восемь коммунистов. Дальше путь лежал к станции Полтавка. Однако выяснилось, что железная дорога на протяжении семнадцати верст разрушена, поэтому пришлось это расстояние преодолевать пешком. В полночь отряд прибыл в село Павловку. Утром разведка сообщила, что банда численностью в двести пятьдесят сабель и четыреста штыков из села Адриапольского направляется к станции Бреды. Отряд Марусина вышел в станицу Брединскую, где выставил караулы. Вечером разведчики отряда вернулись из села Рыменского. Им удалось заполучить точные сведения: банда состояла из трех эскадронов кавалерии, шестисот человек в пешем строю и обоза из семисот подвод. Утром 30 мая дозор, выставленный на дороге, сообщил, что банда направляется в Брединскую. Один конец колонны уже на половине пути, а другой еще в Рыменском.

Видя, что отряду из шестидесяти восьми человек не выдержать боя, Марусин принял решение сесть на подводы и отступить к станице Елизаветпольской. Отсюда он связался по телефону с Полтавским райкомом, доложил обстановку и просил выслать подкрепление. Часа через три на поезде прибыл второй отряд из девяноста человек с пулеметом. Оба отряда по железной дороге выехали в Бреды. Оставалось преодолеть еще верст пятнадцать, как разведка сообщила, что в трех местах разобраны рельсы. По пути следования отряд ремонтировал дорогу и двигался вперед. 31 мая, когда до Бредов осталось шесть-семь верст, девяносто бойцов отряда пошли цепью к сопке Маячная, что в четырех верстах от Бреды. Тут появилась конная разведка и сообщила, что три эскадрона кавалерии банды идут в наступление. Вскоре показались конники. Застрочил пулемет. Банда бросилась в атаку. В это время подошел состав и раздалась команда: «По вагонам!» Отряд, отстреливаясь из пулемета и винтовок, на поезде прибыл на станцию Елизаветпольскую.

2 июня на помощь отряду прибыли эскадрон курсантов 205-го Челябинского пехотного полка, троицкие коммунары и кавалерийский отряд из Верхне-Уральска и заняли 2 июня Бреды. Бандитов там уже не было. На станции остались только их следы: разграбленные лавки и магазины, разрушенные пути, сожженный железнодорожный мост через реку Синташта. Отряды пошли в направлении Адамовки Кустанайской губернии. Ночью село перешло в руки наших бойцов. Здесь бандиты тоже учинили грабеж, зверски расправились с коммунарами, которых было не менее шестидесяти, и ушли в Орск и Урал. О направлении их бегства можно было судить по широкой колее, которую оставили на целине более семисот подвод. Примерно через пятнадцать верст отступающие подожгли степь. За стеной пожара слышались пулеметные очереди, винтовочные залпы. Наши отряды бросились прямо через огонь. Преодолев участок, где бушевал пожар, пешие бойцы увидели, что их товарищи кавалеристы уже вступили в схватку. Помощь явилась как нельзя кстати. Прокатилось «ура», и конники бандитов бросились наутек, что предрешило исход сражения. Пешие макаровцы побросали оружие и подняли руки вверх. В плен сдались около шестисот человек. Их повели в Адамовку, вылавливая по пути укрывшихся конников банды. В одной зимовке было обнаружено и задержано около десяти человек.

Через некоторое время вернулись наши кавалеристы и рассказали, что они догнали бандитов. Произошла жаркая рубка. Но часть вражеских кончиков все-таки вырвались из окружения и ускакали. Не удалось полностью захватить и обоз.

Так завершился разгром макаровской банды.