Чудес не бывает

Тридцатипятилетний директор

«А может, этот Ли Мен Бак родственник президента корпорации Чонга?»

«Нет, говорят, что его сам президент Пак Чон Хи поддерживает».

Слыша такие слухи, президент Чонг смеялся.

«Я разве тебя когда-нибудь повышал в должности? Это ты сам вырос».

Начало 1970-х годов, структура корпорации «Хёндэ» разрасталась как снежный ком. Внешняя обстановка для деятельности компаний стремительно изменялась. Это был этап, когда были необходимы кардинальные перемены. Ибо прежней структурой и системой контроля корпорации, включавшей в себя «Хёндэ Моторз», судостроительную верфь в Ульсане, цементный завод в Танянге и другие отделения, — уже невозможно было управлять.

Преобразование компании начинается и заканчивается решением кадрового вопроса. В особенности, если происходит преобразование средней компании в крупную. В 70-е годы корпорация «Хёндэ», как и другие, быстро растущие корейские корпорации, освобождала от обязанностей ветеранов, а на управленческие должности выдвигала амбициозных молодых сотрудников. Понятно, что любые преобразования для людей осуществлялись болезненно. Превращение строительной компании в корпорацию отражалась и на моей карьере: я вырос до должности заместителя директора, затем коммерческого, после исполнительного директора, а затем до первого заместителя директора.

В 1972 году я стал коммерческим директором, отвечающим за управление корпорацией. Это назначение я получил спустя 2 года после перехода на должность заместителя директора и перевода на работу в головной офис. Передо мной была поставлена задача продвигать новые проекты для укрепления компании и изменения ее управленческой структуры для стабильного роста в будущем.

В новой должности я прежде всего сосредоточился на рационализации управления. Я поставил перед собой две основные задачи: улучшить управление не только для масштабного роста компании, но и повысить рентабельность, а также изменить структуру для повышения эффективности работы. За этим следовало введение новой системы управления бюджетом, отбор способных кадров, создание положения по контролю за тяжелой техникой и другие планы реформирования структуры.

Я стал уверенно продвигать политику рационализации управления, что вызывало в коллективе раздражение. Не только отделы по контролю за бюджетом, но и сотрудники на объектах были этим недовольны.

— Этого коммерческого директора Ли, такого молодого, на высокую должность назначили, так он теперь ничего и никого окрест не видит кроме самого себя.

— Может, он думает, что деньги компании — его личные?

Первое высказывание не соответствовало действительности, но второе было правдой. Я всегда думал, что деньги компании это именно мои деньги, а не просто деньги предприятия или Чонг Джу Енга. Потому что я всегда считал себя хозяином своей работы и компании.

В январе 1974 года при общем кадровом повышении меня назначили исполнительным директором, а на следующий год — первым заместителем директора. Это произошло ровно через десять лет после того, как я при поступлении на работу в 1965 году сказал, что «строительство есть созидание». Мой стремительный профессиональный рост был исключением из правил в обществе, где на управляющих должностях были всегда старшие по возрасту и опыту. И вполне естественно, что это вызывало у людей подозрения.

— А, может быть, этот Ли Мен Бак родственник президента корпорации Чонга? А если не родственник, то, значит, что-то важное знает о нем.

— Нет, говорят, что Ли Мён Бака сам президент Пак Чон Хи поддерживает.

Такие слухи ходили не только в компании. Мой карьерный рост часто освещался в средствах массовой информации, а история взлета простого работника компании стала самой обсуждаемой и среди населения. О таких слухах президент Чонг с улыбкой говорил: «Я разве тебя когда-нибудь повышал в должности? Это ты сам вырос. А люди не знают этого и болтают всякие глупости».

На вопрос, как можно так быстро подняться по профессиональной лестнице, в интервью одной из газет я ответил.

— Я могу выразить лишь уважение президенту Чонгу за его смелость и мудрость при подборе способных кадров, когда он надеялся только на их талант, прекрасно зная о возможных рисках.

Радость по поводу повышения в должности приходит, когда тебя назначают в первый или второй раз, а если повышают ежегодно, да еще без твоего ведома, то никаких чувств очередное назначение уже не вызывает. Но когда меня назначили первым заместителем директора в январе 1974 года, я не мог сдержать своих эмоций. В тот день, когда вышел приказ о моем новом назначении, я купил выпивку и пошел к старому другу. Я пошел к своему земляку Чанг Дэ, к которому я часто ходил, когда он снимал комнату в Сеуле после окончания старшей школы, когда не было видно никакого просвета в будущем, и когда я бесцельно бродил по улицам, решая, что нужно попытаться получить хотя бы незаконченное высшее образование. Как же давно я не видел друга! Чанг Дэ закончил технический факультет университета Ханянг и работал.

— Я в газете читал. Ты заместителем директора стал?

— Да, сегодня приказ вышел.

— Поздравляю, надо выпить в честь этого.

Мы пили всю ночь. Спиртное освобождало душу, которая была словно крепко сжата в кулак в течение всего этого времени. В конце концов, я заплакал. Я в первый раз плакал во взрослом возрасте перед другим человеком. Я вспомнил детство в Поханге и мать, которой уже не было. Мама! Я вспомнил о матери, и не мог сдержать слез.

— Мен Бак, плачь, сколько хочешь. Своими силами, такой молодой, ты стал первым заместителем директора. Сколько же тебе пришлось претерпеть? Я знаю, ты очень добрый. И ты, в такой конкуренции, когда выживает сильнейший, сделал то, что другим не по силам. Плачь сегодня, сколько хочешь. Высвободи все, что у тебя на душе. Плачь, Мен Бак, плачь.

В ту ночь в начале января 1974 года я долго плакал.

Выход корейской строительной индустрии на Ближний Восток начался в 1974 году. После строительства магистрали в Таиланде компанией «Хёндэ» строительная индустрия продвинулась вперед, а после участия Кореи во Вьетнамской войне специалисты обратили свои взгляды на новые проекты за рубежом. В начале 1970-х, когда война во Вьетнаме подходила к концу, строительные компании выбрали Ближний Восток, который впоследствии стал источником нефтяного кризиса в 1973 году.

Говоря о нефтяном кризисе, нынешнему поколению будет сложно представить ситуацию того периода. Политика «ресурсного национализма», когда богатые государства манипулировали ценами на сырье, привела к тому, что цена за галлон нефти, которая была 20 центов, выросла до 28 долларов. Это был скачок в более чем 23 раза. И естественно, что для нашей страны, где нет ни капли нефти, это было большим ударом. Золотовалютные резервы были на минимуме, государство было на грани банкротства.

Строительная компания «Хёндэ» и другие, вышедшие на рынок Ближнего Востока, в тот период кризиса буквально спасли экономику Кореи заработанными нефтяными долларами. Технические работники и инженеры, работавшие днем и ночью, при 40 градусной жаре в пустыне, стали настоящими патриотами в период индустриализации. И об этом никогда нельзя забывать.

Но не все корейские компании с самого начала делали ставку на ближневосточный рынок. Большинство из них было против этого освоения, даже в активно развивающихся компаниях разгорались споры по поводу Ближнего Востока.

То же было и в «Хёндэ». Президент Чонг Джу Енг и я активно искали выход на рынок Ближнего Востока. При первом заказе на строительство в 8 млн. долл. подготовительного центра для судоверфи Бандар-Аббаса в Иране протестов по большому счету среди руководства не было. Но когда на следующий 1975 год, был объявлен тендер на сумму 150 млн. долл. по арабской судоверфи в Басре, споры насчет участия компании в этом проекте дошли до конфликтной ситуации.

Против выступал директор по зарубежным проектам Чонг Ин Енг (младший брат Чонг Джу Енга). Он говорил, что это слишком масштабный проект для компании. Действительно, было немало факторов, говоривших о том, что строительство может закончиться провалом. Тем более, что некоторые строительные компании заканчивали строительство на Ближнем Востоке с убытками из-за нехватки опыта и знаний. С приближением срока тендера споры по этому вопросу еще более обострились. В конце концов, разыгралась настоящая буря. После составления предварительных расчетов, когда президент компании Чонг торопил с подачей тендерных документов, директор Чонг Ин Енг всячески препятствовал этому.

В результате, «Хёндэ» выиграла тендер среди лучших строительных компаний мира, и ей предстояло строить арабскую судоверфь в Басре. В октябре 1975 года строительство началось, работа осуществлялась быстрее, чем было запланировано, и в октябре 1977 года проект был завершен. Оценка конструкторских работ была такова: «очень хорошо».

Период строительства Арабской судоверфи в Басре совпал со строительным бумом на Ближнем Востоке. В то время сумма заказов на строительные работы для корейских компаний составляла более 10 млрд. долларов в год.

Самым символом этого периода расцвета является проект промышленного порта Аль-Джубайль. Строительство этого порта является важнейшим событием в истории не только компании «Хёндэ», но и всей экономики Кореи. Железная конструкция части порта была сделана блоком на судоверфи в Ульсане (в дальнейшем переименована в "Хендэ Хэви Индастриз"), ее погрузили на баржу и привезли на Аравийский полуостров. Такое неожиданное конструкторское решение поразило строительную индустрию всего мира.

Проект компании «Хёндэ» на Ближнем Востоке был осуществлен успешно, что позволило компании обрести уверенность и гордиться сделанной работой. Пока в дело не вмешалась «политика», у «Хёндэ» не было никаких препятствий. Но после ухода с должности директора Чонг Ин Енга в управленческих кругах произошли большие перемены.

Конфликт братьев из-за строительства Арабской судоверфи закончился их разделением. Директор Чонг Ин Енг ушел в компанию "Хендэ Янгхенг". Последствия его ухода ощущались какое-то время. Много сотрудников перешло в "Хендэ Янгхенг" вслед за Чонг Ин Енгом. Тут появились слухи, что из компании собирается уволиться и директор по проектам в Корее Чо Сонг Гын.

Однажды президент корпорации Чонг вызвал меня к себе в офис на Квангхвамуне. Это было вечером, когда уже закончился рабочий день. Лицо Чонга было напряжено, казалось, он принял важное решение.

— Надо бы сменить управленцев в компании, ты как думаешь?

Эта смена кадров была неизбежна. Я ждал, когда он расскажет о своем плане.

— Я думаю назначить Чон Габ Бона и Ким Джу Сина коммерческими директорами, при этом Ким Джу Сина — начальником по объектам. А ты как думаешь?

Это было не совещанием, а скорей уведомлением.

— А еще, ты не слышал ничего о директоре Чо?

Я сделал вид, что ничего не слышал. Потому что не было от него никакого официального сообщения.

— Ли…

— Я слушаю.

— Нет, ничего. Можешь идти.

Чонг хотел что-то сказать, но не сделал этого. То, что он хотел сказать мне в тот день, выяснилось потом, перед ежегодным собранием директоров в начале 1977-го года. В тот день Чонг вызвал меня к себе в кабинет. Он долго смотрел на меня в упор, а потом сказал.

— Директор Чонг и Чо ушли из компании, кто же теперь директором будет?

Он начал издалека. Когда Чонг собирался говорить о чем-то важном, он по привычке начинал с другого.

— Ты будешь директором. Я не мог не удивиться.

— Господин президент, у меня пока недостаточно опыта, чтобы работать директором.

— Некому больше. Квон Ги Тэ (заместитель директора по зарубежным проектам) — инженер и не очень хорош в управлении, младший брат Се Енг с автомобилями работает, а другой брат Сун Енг по цементу…

— Но мне еще рано. Ведь много есть сотрудников, которые работают дольше, чем я.

— Тогда предложи мне альтернативу. Что ж ты, такой молодой, а не амбициозный?

Чонг стоял на своем. Кажется, он уже принял решение. И это решение он принял не за один день. Сложно было изменить его мнение. Я искренне отказывался. Потому что не все получается на способностях и доверии. Я был слишком молод для должности директора строительной компании «Хёндэ» — самой крупной компании с международным именем в Корее.

— Что такое строительная компания? Строительная компания — это комплексный бизнес. Тот, кто преуспеет в строительстве, добьется успеха во всем. Но управление людьми — это жизнь. До сих пор я об этом не задумывался. Я думал, что достаточно провести строительные работы и получить выгоду, но это оказалось не так. В последнее время я все больше понимал, насколько важно правильное управление людьми.

Сложности с рабочими на "Хендэ Хэви Индастриз" и выступления на объекте Ближнего Востока заставили задуматься Чонга о важности управления людьми.

— Ли, я думаю, ты хорошо работаешь с людьми. Ради меня, нет, ради строительной компании «Хёндэ», стань директором.

Такое было впервые, когда со мной советовались по поводу моего повышения в должности. Это была работа совсем другого уровня по сравнению с той, которую я выполнял до сих пор. И это был важный выбор, от которого зависело не только будущее строительной компании «Хёндэ», но и всей корпорации. Чонг сильно переживал по этому поводу.

Через несколько дней на совете директоров я был назначен директором, ответственным по работам в Корее. Но я не мог выйти на работу. Я был так смущен, что не мог поднять головы. Сколько было разговоров, когда меня назначали заместителем директора, что же будет на этот раз?

— Тридцатипятилетний стал директором, как же нам, старикам, на должностях начальников отделов теперь работать?

— Наша компания существует, чтобы Ли Мён Бак преуспевал, что ли?

— Что-то Ли Мён Бак очень важное о директоре знает.

— Говорят, что его сам президент Пак Чон Хи поддерживает.

Такие разговоры ходили не только в компании, но и в бизнес-сообществе, и даже среди простых людей.

В самом деле, это была очень сложная ситуация, потому что надо было работать со старшими сотрудниками и сослуживцами. Я никак не мог решиться выйти на работу и сидел дома, телефонные звонки с поздравлениями не прекращались. Журналисты из газет, телерадиокомпаний, журналов просили дать интервью. Некоторые приходили домой. Мир не давал мне возможности спокойно обдумать ситуацию, в которой я оказался.

Тогда я с женой поехал в родные места в Поханг. Я не смог поехать туда даже на вручение дипломов в старшей школе, а вернулся в эти места моей детской нищеты лишь спустя 15 лет. Глядя на горизонт голубого моря в бухте Енгиль, я решил не убегать от судьбы. И я дал себе обещание не становиться директором, от которого не будет зависеть ничего. Но тогда я не мог и представить себе, какие сложности мне предстояло преодолеть, и как мне будет нелегко.

— Кажется, что президент Чонг сделал слишком поспешное решение. Посадить на пост директора строительной компании «Хёндэ», являющейся одной из самых крупных компаний страны, человека, которому нет и сорока. Компания выросла, поэтому он и не боится ничего. Пройдет год, и это назначение приведет к катастрофе.

Отрицательные высказывания о моем назначении раздавались из уст самых разных людей. В деловых кругах выражали беспокойство по поводу моего стремительного профессионального роста.

Но именно в тот год корпорация «Хёндэ» оказалась на самой вершине профессионального признания. К тому моменту корпорация "Самсунг" твердо занимала первое место в деловом сообществе Кореи. Нельзя было и представить, что какая-то другая компания сможет обогнать "Самсунг". Но ситуация на Ближнем Востоке изменила расклад сил. «Хёндэ» воспользовалась благоприятной ситуацией в сфере строительства на Ближнем Востоке, а "Самсунг" не смогла сделать этого. То, что «Хёндэ» превзошла "Самсунг", было не просто изменением рейтинга компаний. Из-за продолжительного нефтяного кризиса после 1973 года золотовалютные резервы уменьшились до 30 млн. долларов, страна была на грани банкротства, с таким кризисом стране помогла справиться именно строительная индустрия, компании которой смело выходили на зарубежные рынки. И «Хёндэ» в этом освоении была впереди всех.

Когда компания «Хёндэ» обогнала "Самсунг" не только по внешним показателям, но и по уровню вклада в экономику страны, конкуренция между ними еще более обострилась.

В конце того года меня пригласили выступить на семинаре, организованном государственной комиссией по управлению кадрами. Я с радостью согласился. В академическом центре в Сую собрались руководители и ответственные за кадровые вопросы из различных предприятий. Участники проявляли непритворный интерес и любопытство к молодому директору, которого назначили руководить строительной компанией «Хёндэ».

«Как вы все знаете, я молод, мне нет и сорока. Я постоянно учусь, потому что мне не хватает опыта. И многие представители деловых кругов переживали, что корпорация «Хёндэ» будет испытывать сложности после моего назначения на пост директора.»

Приводя примеры об уровне вклада компании в развитие экономики государства и о скорости ее роста, я добавил, что компания, которая легко могла разориться, в конце концов, заняла ведущую позицию.

«Решение президента Чонг Джу Енга о моем назначении было сделано не из симпатии ко мне и не было случайно. Я думаю, что это было решение, соответствующее настоящему моменту времени. Наша экономика прошла этапы получения международной помощи, и сейчас настал тот момент, когда в эпоху стремительного экономического развития и глобализации мы должны сделать необходимые структурные изменения. А изменения в структуре начинаются с назначения профессиональных управленцев. Сейчас владельцы компаний освобождаются от необходимости решать и делать все в одиночку, настала эра, когда развитие предприятия осуществляет высокопрофессиональная команда. Я думаю, что именно в этом заключается причина моего назначения президентом Чонгом. И я уверен, что я смогу сделать необоснованными всякие беспокойства по поводу будущего нашей компании».

Последовали громкие аплодисменты. Руководители и высокопоставленные лица разных компаний, жаждавшие перемен, были полностью с этим согласны.

Конкуренция с корпорацией "Самсунг" привела к столкновению газеты "Чунганг Ильбо" с «Хёндэ». В мае 1979 года на первой полосе "Чунганг Ильбо" была помещена статья «Недобросовестное строительство компании «Хёндэ» подземного перехода аэропорта Кимпо». Также в газете была помещена статья «Недобросовестное строительство "Хендэ Хэви Индастриз"» танкера для хранения нефти в комплексе Онсан», от чего создавалось впечатление, что работа корпорация «Хёндэ» это сплошная халтура.

Мы заявили официальный протест, но дело пока никак не разрешалось. «Хёндэ» попыталась опровергнуть клевету через объявление в газете. Мы подали заявку на статью в 5 столбцов во все печатные издания, в которой высказывалась резкая критика в адрес президента "Чунганг Ильбо" Хонг Джин Ги.

Тогда в "Самсунге" начали открытую войну против нас. На утреннем совещании сотрудникам всех подразделений корпорации раздавали листки с агитационной статьей под заголовком «Причина борьбы с «Хёндэ»». Но у нас за этот вопрос отвечали только президент корпорации Чонг, я, начальник планирования и управления корпорацией, исполнительный директор Сонг Ун Дже, а остальные руководители не были уполномочены участвовать в этом.

Мы зарегистрировали объявление в газетах и для разрешения ситуации поставили условие: личное извинение президента корпорации "Самсунг" Ли Бенг Чоля. Но президент Ли не был тем человеком, который легко сдавался. Тем более, что это было делом его чести.

Эта яростная борьба дошла до комиссии госбезопасности и чрезвычайных ситуаций. Тогда меня вызвал начальник управления, главнокомандующий по вопросам национальной безопасности, на разговор. К 10 утра мы пришли вдвоем с исполнительным директором Сонгом. Главнокомандующий Квон сказал.

— Пора примириться двум враждующим сторонам. "Самсунг" тоже больше не будет нападать на «Хёндэ».

— А почему в вашей комиссии говорят, что "Самсунг" не будет на нас нападать? Мы хотим, чтобы об этом сказал сам президент Ли Бенг Чоль.

— Важно, чтобы ответственность за свои слова и поступки лежала на каждой из сторон. Почему об этом обязательно должен говорить президент Ли Бенг Чоль?

— Потому что, сколько бы другие ни говорили, что больше не будут нападать, если этот человек захочет, он все равно сделает по-своему. Потому что в "Самсунг" нет никого, кроме президента Ли, кто бы мог нести ответственность за свои слова и поступки.

Главнокомандующий Квон разозлился и повысил голос.

— Может, хватит об этом! Какая вам выгода от этой шумной свары?

— Для будущего экономики и информационного рынка Кореи нужно выяснить, кто прав, а кто виноват в этом деле, и чтобы было наконец сделано обещание. Если корпорация будет использовать СМИ в качестве оружия, чтобы растоптать конкурента, то ущерб от таких действий может быть огромный. Разве возможно допустить, чтобы небольшая проблема при строительстве стала главной новостью на первой полосе газеты? Этот вопрос нужно разрешить, хотя бы для будущего информационных изданий страны.

Я протестовал перед таким авторитетным начальником управления, главнокомандующим по вопросам национальной безопасности, и тут исполнительный директор Сонг, чтобы остановить меня, наступил мне на ногу. Он так надавил, что мне стало больно. Я разозлился на Сонга.

— Сонг, чего ты на ноги наступаешь? Я говорю все, как есть. Я еще раз хочу сказать, что если господин Ли не извинится перед президентом нашей компании, то наше объявление выйдет в свет.

— Но президента Ли Бенг Чоля сейчас нет в Корее. Как он может извиниться?

— Что вы такое говорите? Всем известно, что он в Корее.

— Он улетел в Японию в 12 часов.

Я посмотрел на часы, до 12 оставалось еще немного.

— Еще 12 нет, зачем же вы говорите, что он улетел в Японию?

— В общем, он летит в Японию. И закончим на этом, сделаете так, чтобы больше этого противостояния не было. Хорошо обдумайте свои действия и наконец придите к компромиссу.

— Но это их проблемы!

Когда я вернулся в офис, позвонил заместитель президента корпорации "Самсунг" Ли Гон Хи.

— К вам придет Ким Док По с телерадиокомпании "Донгянг", я буду очень благодарен, если вы с ним поговорите.

— Я не знаю, кто такой Ким Док По, в любом случае, это не тот человек, с которым следует обсуждать этот вопрос.

— Ким Док По — это представитель нашей компании. Он занимает соответствующее положение и несет ответственность за дела компании.

Мы больше не могли настаивать на личных извинениях президента Ли Бенг Чоля. Ведь мы не могли требовать, чтобы человек вернулся из Японии. Приняв предложение "Самсунг", на следующий день в 5 утра, в режиме строгой секретности, в гостинице Чосон встретились президент "Чунганг Ильбо" Хонг Джин Ги, директор вещания "Донгянг" Ким Док По со стороны "Самсунг", а с нашей — президент Чонг Джу Енг и я.

— Строительство это такое дело, что после замазки бетоном всегда возможно появление трещин. А если появляются трещины, то есть способы их исправить. Если посмотреть на любой строительный объект, без этого не обходится нигде. Если о таких подробностях каждый раз писать в газете, то не хватит места, даже если создать отдельную газету для описания подобных строительных дефектов. Если говорить о проблеме в Онсане…

Сразу, с начала встречи, президент Чонг с присущей ему нетерпеливостью начал говорить о том, что журналисты не имеют никакого представления, что такое строительство, как же они могут тогда писать о халтуре и прочем, но тут его прервал президент Хонг Джин Ги.

— Президент Чонг, я не понимаю ничего в технических вопросах, даже выслушав ваше пояснение, и мы ведь не для этого собрались.

Обстановка стала напряженной. Тут вмешался я.

— Я в сопровождении президента Чонга, поэтому знаю, что у меня нет права высказываться. Но если президент Чонг и президент Хонг не против, разрешите мне сказать. Чонг молчал. Это означало разрешение.

— Многие критикуют, что корпорация владеет СМИ, но я, наоборот, думаю, что это неплохо. Потому что я надеюсь, что если "Самсунг" является владельцем СМИ, то это будет печатный орган, который хорошо понимает другую компанию. Но СМИ "Самсунг" оказывает более отрицательное влияние на имидж компаний, чем другие. Потому что газета давно перестала быть средством массовой информации, а превратилась в инструмент манипуляций для "Самсунг". Как уже сказал президент Чонг, специалист может обосновать строительные проблемы, о которых говорилось в вашей статье. Интересно, как же читатели оценят ту газету, которая, зная об этом, тем не менее поместила эту статью на первую полосу. Если вы, президент Хонг, хотите восстановить справедливость в передаче этой информации, то вы должны извиниться.

Президент Хонг выслушал мои слова, тут же выпрямился и сделал кивок в знак вежливости.

— О директоре Ли я только слышал, а сегодня вижу в первый раз. То, что вы говорите, правильно и обоснованно. Мне, как представителю СМИ, есть много, чему у вас поучиться.

Я ответил, что президент Чонг начал с объяснения вопроса с технической стороны, а я лишь сделал замечание о правилах поведения СМИ. Потому что похвала в мой адрес могла принизить президента Чонга.

Президент Хонг Джин Ги сказал, что в этом деле была его ошибка, и еще раз сделал кивок.

Тут начал говорить директор Ким Док По, который молчал до сих пор.

— Сейчас страна в сложном положении. Две компании должны помогать друг другу, чтобы подняться и за пределами страны. И правительство и народ отрицательно воспринимают борьбу двух компаний. Было бы хорошо, если бы они пошли друг другу на уступки, и конфликт тихо разрешился.

Так произошло примирение.

После этого случая две крупнейшие в стране корпорации прекратили конфликт. А президент Чонг и Ли в качестве лидеров деловых кругов, которые идут одной дорогой, время от времени встречались и беседовали.

Однако здоровая конкуренция между компаниями продолжалась. Все сотрудники компаний проявляли большой интерес к показателям конкурента по окончании года: товарооборот, имущество, чистая прибыль.

В дальнейшем «Хёндэ» вышла на рынок электронной техники и полупроводников, а "Самсунг" взялась за строительство и судостроение. А недавно компания "Самсунг" начала осваивать и автомобильный бизнес, поэтому, очевидно, что конкуренция будет продолжаться.

Иногда конкуренция двух корпораций вызывала недовольство граждан. Но этой конкуренции можно дать и положительную оценку, потому что она усилила конкурентоспособность компаний и самого государства в 90-е годы, в период жесткой экономической борьбы.

В начале 1980-х старший сын президента Чонг Монг Пиль, который работал в лондонском филиале, приехал в Сеул и был назначен на должность исполнительного директора по зарубежным проектам.

Отношения между наследником огромной корпорации и работающим за зарплату директором, который не был в родственной связи с семьей Чонг, складывались непросто. Сын президента был старше меня, но по должности я был его директором.

В корпорации было очень много подразделений и при желании можно было избежать трений между старшим сыном президента и профессиональным управленцем. Но президент Чонг сделал это с определенным намерением.

Неизвестно, насколько было важно это намерение для Чонга, но исполнительному директору, попавшему в такую ситуацию, было непросто. Уже тогда его младшие братья управляли отдельными компаниями.

Потом я узнал, что людям, занимавшим высокие должности в компании, было невыносимо работать между сыном президента и мной. Однажды ко мне пришел один из старших сотрудников и осторожно начал разговор.

— Мне сложно об этом говорить, все до сих пор молчали, но на благо компании я решился сообщить вам это. После назначения на должность исполнительного директора все документы, которые вы подписываете, Чонг Монг Пиль задерживает. А если вы приказываете что-то не делать, он спрашивает с сотрудников, почему это не выполняется, и уже сам приказывает выполнять. Из-за этого подчиненным приходится очень нелегко.

— Почему вы говорите об этом только сейчас?

— Потому что я знаю ваш характер. Исполнительный директор — старший сын президента Чонга. Что будет, если из-за этого случая произойдет какая-нибудь неприятность?

— Об этом нет необходимости беспокоиться. Я не скажу никому о нашем разговоре. Спасибо, что сказали.

На следующий день я вызвал исполнительного директора Чонга в свой кабинет. Он был недоволен, что нанятый директор вызывает его, сына президента корпорации, к себе, и, видимо, поэтому поднялся ко мне не сразу. Я начал разговор прямо, без обиняков.

— Господин Чонг Монг Пиль, я сейчас не собираюсь говорить о личных вопросах. Считайте, что это официальный разговор директора строительной компании «Хёндэ» Ли Мён Бака и исполнительного директора той же компании. Я слышал, что вы нередко ставите под вопрос работу, которую я выполняю, а это приводит к беспорядку в компании. Я не знаю точно, но наверняка подчиненным очень сложно работать, поскольку им приходится учитывать мое и ваше поведение. Поэтому работа в компании не осуществляется должным образом. Я хорошо знаю, что вы скоро станете руководителем отдельной компании, а в дальнейшем президентом корпорации. Я понимаю, что на данный период вам просто приходится работать со мной. Итак, в будущем вы станете руководителем корпорации, но пока вы исполнительный директор этой компании, будьте добры следовать моим указаниям. А если вы не хотите мне подчиняться, то скажите президенту Чонг, чтобы он перевел вас в другое подразделение.

К моему удивлению, исполнительный директор Чонг Монг Пиль все время, не перебивая, внимательно меня слушал.

— Я младше вас по возрасту. Я молодой, но если посмотреть по годам моей работы, я не одного поколения с вами, а одного — с вашим отцом. Когда вы будете отвечать за дела корпорации, меня не будет в компании, как и других людей одного поколения с вашим отцом. Несмотря на мой возраст, я прошу отнестись с пониманием, что я одного поколения с вашим отцом и никогда не забывать об этом. А ваши дальнейшие действия зависят только от вас.

— Я хорошо все понял.

Исполнительный директор Чонг согласился с моими словами. Когда он выходил из моего кабинета, выражение его лица было совсем другим по сравнению с тем, когда он пришел.

Прошло некоторое время, я вызвал к себе сотрудника, который сообщил о сложностях в работе, и спросил, как продвигается работа в последнее время.

— Очень странно. Исполнительный директор стал очень содействовать вашей работе. Если раньше он говорил: «не нужна подпись директора. Я подписал, вот и выполняйте», то сейчас говорит, что нужно обязательно получить подпись директора. Я не могу понять, как произошли такие перемены. Между вами что-то произошло?

— Я не встречался с исполнительным директором Чонгом. Наверное, когда он только пришел, он не мог разобраться, в чем суть работы. Насколько я знаю, Чонг не такой человек, чтобы оставлять все на самотек, и он разобрался. Помогайте в работе исполнительному директору.

После того, как закончился короткий курс по управлению для исполнительного директора Чонга, он был назначен директором сталелитейной компании в Инчоне.

Когда он начинал работу, он горел желанием и проявлял способности в бизнесе, но однажды, когда он возвращался из командировки из Ульсана в Сеул, он попал в аварию, после которой скончался. Он мог остановиться на ночь в Ульсане, но он так спешил на работу, что ночью отправился в путь, и случилось несчастье. Это произошло, когда он только начал проявлять свои способности в управлении.

Президенту Чонгу сообщили о печальном известии, когда он был в США, и он не приехал на похороны. Он не мог смотреть своими глазами на то, как уходит его старший сын. Я был распорядителем этих похорон.

До сих пор никто не знал о моей беседе с исполнительным директором Чонгом. И я впервые пишу об этом в книге.

Говорят, что от большого дерева и тень большая. Было много сложностей после того, как компания заняла первое место по объему продаж.

6 июля 1978 года, в день, когда президент Пак Чонг Хи был избран на третий срок, на первой полосе одной из влиятельных газет была опубликована статья: «Дело по привилегированному распределению квартир «Хёндэ»».

В тот день на первой странице была дана информация о случае с квартирами «Хёндэ», а также на второй и на третьей были материалы на эту тему. А короткая статья по поводу переизбрания президента была напечатана в самом углу первой страницы. Это было просто не корректно, что какая-то компания вытеснила в подвал новость об избрании президента. Все критиковали «Хёндэ», а я чувствовал себя той несчастной женщиной из библейского сюжета, в которую все бросают камни.

Этот случай поднял волну людского гнева и недовольства против слияния политики и экономики с участием корпораций. Что было связано с протестом против военного правительства, которое собиралось оставаться у власти, казалось, вечно. Перепуганное правительство действовало ловко и быстро. Им было сделано все, чтобы обратить народное возмущение в сторону корпораций. И самым подходящим объектом для этого оказалось дело компании «Хёндэ», куда и обрушились гнев и ярость простых людей в связи с переизбранием президента на третий срок.

Тут же началось расследование, в результате которого были арестованы или задержаны многие государственные чиновники, работники банков и СМИ. Эти люди стали объектами яростной критики, в конце концов были вынуждены оставить свои должности, а честь некоторых деятелей искусства старшего поколения была запятнана. Что касается «Хёндэ», то второго сына президента Чонга, директора акционерного общества "Корейского городского развития" Чонг Монг Гу и коммерческого директора Ким Санг Джина посадили в тюрьму. Вскоре за этим последовал приказ о прекращении деятельности компании "Корейское городское развитие".

Что же это было за дело, в результате которого нам был нанесен такой сокрушительный удар?

С 1975 года, после того, как я стал заместителем директора, строительная компания «Хёндэ» приобрела заброшенную землю в районе Апкуджон и начала крупное строительство многоквартирных домов. Еще до этого, со времен работы в Собинго, я активно продвигал этот строительный бизнес и возлагал большие надежды на квартиры «Хёндэ» в Апкуджоне.

До того времени квартирами пользовались в основном бедные слои населения, и в сознании людей они являлись «коммунальным домом для тех, кому негде жить». Но был вполне реальный план, для осуществления которого надо было сломать старые стереотипы и ввести новое понятие жизни на высоком уровне в комфортабельных квартирах. В результате было создано дочернее предприятие "Корейское городское развитие", а за строительные работы отвечала компания «Хёндэ».

Какова будет стоимость этих квартир? И соответственно возможности покупателей? Такие вопросы не могли нас не беспокоить. Было дано объявление о продаже, но желающих было мало. Видимо, потому что строительство домов проходило в те времена без ограждений, и люди часто видели, как разлеталась пыль и красная глина во время стройки, и потому смотрели на эти одинокие квартирные дома, как на чудовища.

На церемонии начала строительства многоквартирных домов в Сеуле

Продажа квартир проходила вяло, и сидеть, сложа руки, было нельзя. Первый взнос был заменен ежегодной выплатой по частям. Но это тоже не сработало, поэтому была упрощена процедура по кредитам крупной суммы. Но и это не действовало на покупателя. В то же время, люди, занимавшие высокое положение в обществе, требовали сделать выплату первого взноса более выгодной.

Сначала президент Чонг и я старались не обращать внимания на такие требования, но потом мы подумали, что если такие солидные в обществе люди поселятся в наших квартирах, то это станет самой эффективной рекламой для других. И мы пошли дальше. Было решено заселить в эти квартиры всех наших знакомых по совместной работе: государственных служащих, работников СМИ, а президент Чонг предлагал эти квартиры своим знакомым из мира искусства и науки. И они все были благодарны. До определенного момента никаких проблем не было.

Взрыв произошел потом. Вдруг начался квартирный бум и всего за 1–2 года квартиры стали продаваться намного дороже. И тогда те, кто якобы не смогли приобрести квартиры, начали поднимать вопрос о «распределении квартир на особо выгодных условиях», имея в виду квартиры «Хёндэ» в районе Апкуджонг. И тогда продвижение продаж из-за отсутствия покупателей превратилось в «особую привилегию для избранных».

Вот тогда правительство и постаралось, как можно сильнее, раздуть эту «привилегию», чтобы народ мог вылить на компанию свою злобу.

После решения правительства «ликвидировать компанию "Корейское городское развитие"», президента Чонга вызвал к себе министр строительства Син Хенг Сик. Именно тогда министр совершил «ошибку». Он сказал президенту Чонгу «приведите с собой директора Ли Мён Бака», а не какое-то другое ответственное лицо.

— Увольте Ли Мён Бака или отправьте в другое подразделение. Пока я буду министром строительства, он не должен быть на должности директора. А то у «Хёндэ» будут большие проблемы.

Когда в 1976 году «Хёндэ», обогнав другую корейскую строительную компанию "Юльсан", выиграла тендер на строительство в Аль-Джубайль в Саудовской Аравии, министр строительства Син Хенг Сик вызвал президента Чонга и стал ему угрожать. И тому была причина, почему я стал занозой для министра Сина.

На момент начального освоения строительного рынка Ближнего Востока министр строительства Ким Джэ Гю сократил количество строительных компаний, которые имели право принимать заказы до десяти. Это делалось специально для того, чтобы заранее предотвратить отрицательные последствия слишком активного выхода на этот рынок. Но министр Ким перешел на работу в центральное ведомство информации, а знаменитый политик республиканской партии Син Хенг Сик занял пост министра, и со своим приходом опять увеличил количество компаний для работы на Ближнем Востоке до 30.

Если бы это соответствовало возможностям компаний, то было бы просто здорово: все бы могли заработать деньги, привезти их в страну. Но дело заключалось в том, что среди компаний, работавших на Ближнем Востоке, были такие, которым даже строительство внутри страны нельзя было поручить. Строительная компания "Юльсан" была из такого числа.

На открытом совещании в министерстве строительства, я отметил эту проблему.

— Я, как представитель одной из компаний, которая уже давно работает на рынке Ближнего Востока, хочу сделать господину министру предупреждение. Я не выступаю против выхода других компаний на Ближний Восток. Но среди новых, собирающихся работать за рубежом, есть такие, которые не могут проводить строительные работы даже внутри страны. Это фирмы, у которых есть только одно название. Вы хотите их отправить, но кто тогда ответит за негативный международный имидж страны?

Министр ответил мне со злостью.

— Сейчас на Ближнем Востоке идет строительный бум. В таких благоприятных условиях правительство планирует отправить как можно больше компаний за рубеж, чтобы они заработали валюту для страны. А вам, директор Ли, советую больше не делать таких высказываний, в правоту которых верите вы один.

Я еще раз подчеркнул, что не собираюсь препятствовать выходу других компаний на международные рынки. И начальнику управления по зарубежным проектам я сказал.

— Обязательно запишите, что я был против. Когда случайные компании будут отрицательно влиять на экономику страны, и зарубежное строительство станет для нас головной болью, — вот тогда вы вспомните о моих словах.

Мои опасения стали реальностью. В то время, когда «Хёндэ» участвовала в тендере по крупному проекту строительства жилья в Аль-Джубайле, в конкуренцию с «пустыми руками» вступила компания "Юльсан". Это был заказ «под ключ», по результатам тендера «Хёндэ» оказалась на первом месте, а "Юльсан" — на втором.

Тогда министерство строительства Кореи хотело применить санкции в отношении «Хёндэ» из-за подозрений в демпинге, из-за слишком низкой цены предложения. Я срочно собирал доказательства обоснованности цены. В случае признания цен «Хёндэ» демпинговыми, заказ автоматически перешел бы к "Юльсан". Мне показалось, что министр Син испытывал особую симпатию к этой компании.

При рассмотрении документов об участии в тендере компании "Юльсан" я был в шоке. К моему удивлению, в них было указано, что "Юльсан" выполнила работы по строительству АЭС Гори, плотины на реке Соянг и других объектов, которые на самом деле были построены компанией «Хёндэ». Я обратился к министру Син, со словами, что «такого просто быть не может».

— Что поделать, раз уж так вышло, но если поднимать этот вопрос сейчас, то это ударит по всем корейским компаниям. Лучше не упоминать об этом.

В то время, пока министерство строительства тянуло время, Саудовская Аравия пришла к выводу, что у страны недостаточно опыта для оценки, и поручила проверку документации техническим специалистам из МБРР. При проверке документации специалисты МБРР также обнаружили, что есть много проектов в прошлом, которые были указаны обеими компаниями — и «Хёндэ», и "Юльсан". МБРР работал с «Хёндэ» по проектам в Юго-Восточной Азии, поэтому был очень хорошо знаком с ее деятельностью. Вскоре было доказано, что в документах "Юльсан" указана недостоверная информации, в результате чего компания была дисквалифицирована.

После такого поворота событий министерство строительства стало утверждать, будто это «Хёндэ» пожаловалась Саудовской Аравии. С тех пор министр Син стал, мягко говоря, меня недолюбливать.

Рассказывая мне о том, что министр Син потребовал убрать меня с места директора, президент Чонг посмеивался. Угрозы министра никак на него не подействовали.

В то утро, когда президент Чонг и я пришли в кабинет министра строительства по вопросу ликвидации компании "Корейское городское развитие", министр Син сидел с высокомерным выражением лица. Он сделал заключение, перечислив все нарушения закона "Корейским городским развитием".

— Корпорация «Хёндэ» должна добровольно ликвидировать эту компанию. И объявите об этом на пресс-конференции сегодня в 5 вечера.

Затем он вызвал ответственного начальника отдела и передал президенту Чонгу подготовленный план пресс-конференции. Президент Чонг взял листок с вопросами и спросил.

— Это распоряжение господина министра или господина президента?

— Это указание президента. Оно должно быть выполнено. Мы собрались уже выходить, как министр, подумав о чем-то, сказал мне.

— Ну, директор Ли, а ты что по этому вопросу думаешь?

Я понял намерение министра, почему он вызвал и меня, объявляя о ликвидации компании, и на душе у меня было неспокойно.

— Вы сделали выводы, президент Чонг согласился. Что изменится от моего мнения? Тем более, что я не представляю компанию "Корейское городское развитие".

— Я просто хочу услышать ваше мнение. Все равно ничего не изменится от этих слов.

Министр говорил со мной не очень вежливо, и был доволен ситуацией.

— Ну если вы настаиваете, я выскажу свое мнение. Я против ликвидации компании. Потому что компания это юридическая структура. А в данном случае юридическое лицо ни в чем не виновато. Если кто-то виноват, то и нужно наказывать виновных. Если при каждой ошибке ликвидировать компанию, сколько же тогда фирм останется? Посмотрите на компании с 100, 200-летней историей в развитых странах. Если правительство будет действовать так в капиталистических условиях, то какая компания продержится хотя бы 10 лет?

Я не успел договорить, как министр Син закричал со злостью.

— Молодой директор, ты за малым погнался, а большое потерял!

— Я не хотел ничего говорить, но вы спросили мое мнение, поэтому я сказал. Все решено между вами и президентом Чонгом. И за каким таким малым я могу погнаться, чтобы большое потерять?

Министр резко встал с места.

— Приходите в 5 часов в министерство и проведите пресс-конференцию.

Когда мы вышли из министерства строительства и уже садились в машину, я сказал президенту Чонгу

— Они говорят, что это распоряжение президента, но мне это кажется странным. И не логичным. Я съезжу к советнику президента по принятию решений.

— Говорят же, это указание президента, значит, нет смысла ехать. А ты знаешь его?

Советником по принятию решений был Ким Енг Джун, который в дальнейшем стал директором ведомства по аудиту.

— Я могу с ним встретиться официально и поговорить.

— Ну попробуем, попытка не пытка.

Я позвонил из приемной, с советником было встретиться нелегко. Я повторил то, о чем недавно говорил министру строительства.

— Я думаю, что такое решение никак не соответствует экономической логике капитализма. Это невозможно принять. Я прошу сообщить об этом господину президенту.

Ким Енг Джун сначала сказал, что дело закрыто, но вскоре закивал в ответ на мои слова.

— Я понял, в чем суть вашего утверждения. Но я ничего не могу сказать сейчас, так что возвращайтесь в офис. Если будут какие-то изменения, мы сообщим.

Я вернулся в компанию и стал готовиться к пресс-конференции, тут позвонили от советника президента.

— Мы сообщили об этом господину президенту, и он изменил свое решение, не нужно ликвидировать компанию. Скоро об этом будет сообщено и в министерство строительства. Директор Ли, вы победили.

Но у меня не было времени этому радоваться. Поскольку тут же позвонил министр строительства. На этот раз он сказал придти мне одному.

Министр был вне себя. Он с беспокойством спросил, как это произошло, я ответил, как было.

— Если так будешь себя вести, то это даром для тебя не пройдет.

Так он сказал, но все уже было решено.

Закончилось дело «за малым погнался, а большое потерял». После чего, спустя время, директор Чонг Монг Гу был признан, решением суда, невиновным и освобожден. И как же отсрочка платежа за квартиру, когда не было желающих ее приобрести, могла стать его виной? А если и была вина, то только в том, что вскоре поднялся квартирный бум. Однако это событие, независимо от признания невиновности директора Чонга, нанесло рану всей компании "Корейское городское развитие".

Моя «связь» с президентом Пак Чон Хи была очень раздута. В тот период обществу было сложно понять и принять такой мой стремительный профессиональный рост. Тем более, что подобных моему случаев больше не было. Я думаю, именно поэтому главную причину моего роста сводили к президенту. Но кто когда-нибудь сможет проверить, насколько верны слухи, что меня поддерживал президент?

То, что образы президента Пак Чон Хи и Ли Мён Бака были в чем-то схожи, тоже способствовало распространению слухов. На самом деле, когда я был чуть старше 20, у меня было прозвище «маленький Пак». Когда друзья называли меня так, я говорил с улыбкой: «я уже большой, почему маленький Пак». Слухи по поводу того, что за мной стоит президент Пак, не прекращались. Во-первых, из-за сходства во внешности, а во-вторых, потому что мы оба много работали.

Это был человек, из-за которого меня посадили в тюрьму и препятствовали моему трудоустройству. Я встретился с ним в последний раз 20 октября 1979 года, а погиб он 26 октября.

В то утро ко мне неожиданно позвонили из кабинета президента и попросили прийти. Время встречи было назначено на 4 часа, но приглашенных собрали в Центре искусств Седжонг в 10 утра. Всего было около двадцати человек. Были директора газет, руководители «движения за новую деревню». Из бизнес-кругов был один я. «Представители народа» из разных профессиональных сфер были приглашены на беседу с президентом.

Организатором встречи был начальник службы охраны президента Ча Джи Чоль. Люди из аппарата президента вручили некоторым из нас конверты. В которых были листки со словами президенту. Мне тоже дали конверт, я просмотрел содержание. «Я, как один из лидеров событий 3 июня 1964 года, глядя на сегодняшних студентов, понимаю, как они не правы. Демонстрации студентов в Пусане и Масане произошли в результате непонимания студентами ситуации в государстве, из-за их неблагоразумия. Поэтому не стоит серьезно к этому относиться, потому что вскоре…» Слова к президенту были написаны в таком роде.

Директора газет, руководители «движения за новую деревню» получили свои листки, стояли и заучивали. Я очень переживал. Потому что говорить по написанному мне не позволяла совесть, потому что так я на самом деле не думал. А если пойти против, от этого могла сильно пострадать компания. Я не видел выхода из этой ситуации.

Когда все приглашенные пошли на обед, я позвонил по телефону-автомату другу, который работал судьей. Я хотел посоветоваться с ним.

— Если можно не выступать, то это могло бы быть выходом. Но если ты заденешь их, то отомстят тебе лично, и твоей компании. Они сейчас словно не в себе.

Эти слова мне ничем не помогли. Прошел обеденный перерыв, все учили розданные им слова. И уже определили порядок выступлений. Сначала должны были выступить два директора из газетных издательств, потом руководитель движения за новую деревню, а я после него. Все приготовились и отправились в аппарат президента.

Президент был очень худой, а лицо его было омрачено какими-то переживаниями. Мы увидели его в комнате для приема гостей. Начальник службы охраны Ча Джи Чоль стоял за спиной президента и знаками показывал, чтобы начинали выступление.

Два директора издательств выступили, как и было им предписано.

У меня по спине пошел холодный пот. Я твердо был уверен, что не смогу сказать по написанному. Я несколько раз давал себе слово не унижаться. Но в то же время я думал, что бы такое сказать, чтобы и компании не в ущерб, и президента не обидеть. У меня от напряжения пересохло в горле. Начальник Ча Джи Чоль, стоявший за спиной президента, казался огромным.

Настала очередь лидера движения за новую деревню. Это был пожилой человек, который так волновался, что с трудом вспоминал слова, одно за другим, точно первоклассник, который плохо выучил домашнее задание.

— Я хочу выступить как представитель лидеров движения за новую деревню в стране. Как говорил господин президент…

На этом он запнулся. Прошла минуты три, старик не мог продолжать. Он был в таком состоянии, что, казалось, вот-вот потеряет сознание. Лицо Ча Джи Чоля побледнело. Но тут президент сказал.

— Вы забыли, что учили?

В напряженной обстановке раздался чей-то смешок.

— Ну все, закончим на этом.

Президент сказал, что больше не собирается выслушивать заученные выступления. Когда он выходил из комнаты для приема гостей, он выглядел изможденным.

Казалось, что из-за переживаний я постарел на 10 лет. Я был бесконечно благодарен этому руководителю движения за новую деревню.

Спустя несколько дней, 26 октября, произошли события, в результате которых погиб президент. Вспоминая его «беседу с народом», которая прошла в таком напряжении, я подумал, насколько важна роль советников. Если бы они играли свою роль правильно, то можно было бы вполне избежать событий 26 октября.