Чудище, или Одна сплошная рыжая беда

Глава 20

— Значит, говоришь, тебе от него ничего не нужно, — вернулся к прошлой теме мужчина завязывать разговор не собирался. Откинувшись на спинку дивана, он усмехнулся, складывая руки на груди. — Кажется, я начинаю понимать, что он в тебе нашел.

— Послушайте, Максим Леонидович, — как можно спокойнее попыталась вздохнуть я, доставая из пачки вторую сигарету за каких-то полчаса. Правда, в данной ситуации, да на фоне совершенной оплошности, боюсь что количество употребленного никотина скоро будет волновать меня в последнюю очередь. Трупы они вообще такие… не волнительные! — Я понимаю, что вы потерпели убытки из-за расторжения договора с корейцами, раздражены, недовольны и активно ищите, на кого повесить всех собак. Да только я тут ни с какого бока. Более того, встречать с вашим сыном я не собираюсь.

— Девочка, а кто тебе сказал, что я потерпел убытки? — вдруг изумленно спросил блондин. Я чуть кружку на стол от неожиданности не уронила! А мужчина, подавшись вперед, насмешливо заговорил. — Анют, мой сын, возможно и влюблен, но он не идиот. Нет, этот сукин сын привык все рассчитывать на несколько шагов вперед, и в ночь, когда он заявил о расторжении помолвки, на мой стол легла папка с договорами. Ему удалось найти других поставщиков и, хотя контракты еще был подписаны не все, в итоге я поимел с них больше, чем мог бы получить от семьи Со Хён. Да, я был зол. Но мне хватило нескольких звонков, чтобы убедиться, что мальчишка не блефует. Так что по сути мне плевать, на ком и как женится мой сын, мне он итак принес неплохую прибыль.

Клянусь любимым «Хаммером» соседа, вот это вот ничосси поворот…

Если Полонский-старший на самом деле так спокойно отнесся к разрыву помолвки… Тогда от кого прятал меня Богдан? К чему был тот таинственный отъезд, его шантаж?

И почему чует моя мнительность, что во всей этой истории я явно чего-то не знаю?

— В таком случае, — подняла я на мужчинку малость окосевший взгляд, забыв даже об угрожающей опасности. — Я тут на кой черт, если вам настолько равно?

— Скажем так, — вдруг зло усмехнулся миллиардер. — Мне просто стало интересно, ради какой женщины мой единственный сынок кинул меня на бешеные бабки.

И вот тут я на полном серьезе подавилась. Не, ну правда! Кашляла, как астматик на пробежке, Полонский даже своему охраннику знак дал, что б тот меня по спинке похлопал. Так сказать, первую помощь оказал!

— Спасибо, — торопливо выставила ладонь, не давая охраннику по имени Никита заботливо мне треснуть по спине. — Я уже испытала на себе всю силу ваших нежных рук!

— Сопротивлялась? — понятливо ухмыльнулся в его сторону Полонский.

— Нет, но подумывала удрать, — насмешливо отозвался тот, снова приваливаясь к стенке.

Ну фу ты ну ты, хрен в маршруте… Можно подумать, на моем месте кто-нибудь среагировал бы по-другому!

— Телефон девочке верни, — со смешком приказал мужчина, явно забавляясь ситуацией. И, дождавшись, пока я приму от скалящегося брюнета отключенный мобильник и положу его в карман, перевел взгляд на меня. — Так, значит, ты не в курсе?

— Я вообще не понимаю, о чем речь, — пришлось хмуро признать, откидываясь обратно на диванчик. — И, я, конечно, дичайше извиняюсь… но не могли бы вы меня просвятить? Ну так, хоть чуточку?

— Анют, твой парень поимел меня на такие бабки, количество которых тебе даже представить будет страшно, — вдруг жестко усмехнулся Максим, который Леонидович, который сейчас уже не казался забавным добрым дядей. — Половина моего состояния… Догадываешься, сколько это?

— До хрена, — машинально ляпнула, чувствуя, как становятся квадратными глаза. Вот это новости, да в нашем тихом Датском королевстве… Похоже, что принц кинул… короля?

— Больше, — коротко хмыкнул миллиардер, тот который, похоже, уже с приставкой бывший. — В результате грамотно провернутых афер и некоторых махинаций, я лишился лишь ничтожной части бизнеса. А знаешь, что самое обидное, малыш? Остальное он присвоил официально!

— Я, конечно, извиняюсь, — подняла я на него вконец офигевшие глаза. — Но у меня сейчас только три вопроса. Зачем он это сделал… как… и на хрена?!

Мужчина с ответом не торопился. Сделав жест официантке, он стянул пиджак, закатал рукава и ослабил галстук. И лишь потом, когда махнул принесенные работниками сто грамм коньяка, вдруг усмехнулся, закуривая сигарету:

— Я говорил тебе, что Богдан не идиот. Он — хуже. Мне довелось своими же руками воспитать финансового гения… И на себе же испытать, на что он способен на самом деле. Там где команда финансистов рвала жопы неделями, Богдан решал проблему за один час. Он и раньше предпочитал независимость и мне это казалось простой блажью. Пока он вел мои дела и фирмы приносили прибыль, меня все устраивало, Анют. Я предполагал, что рано или поздно он захочет выйти из моей тени и его уже никто не остановит. Но что б так?..

А я в ответ сижу, молчу… курить хочу! Перевариваю и жду, пока миллиардер выговорится — ну видно же, накипело у человека!

Что у меня внутри творилось, лучше никому не знать. Ибо ужас пополам с восхищением… Это, ребятки, надо на себе лично испытать!

— Видишь ли, малыш, — плеснув себе еще коньячку, посмотрел на меня Полонский странным взглядом. — Раньше ему не было резона затевать всю эту возню. Пока ты не объявилась.

— А я причем? — просто посмотрела я на мужчину, откровенно не понимая, а я-то тут с какого боку?

Но в душу уже коварно полз отожравшийся червяк сомнений…

— Девочка моя, — усмехнулся мужчина. Неприятно, жестко, многозначительно. — Богдану зачем-то вдруг понадобилась полная независимость. И я даже догадываюсь, зачем.

— А мне я так понимаю, это знать не обязательно? — с надеждой поинтересовалась я. В ответ меня не обрадовали. Ни разу!

— Есть наметки о том, что он будет делать дальше, — с абсолютным спокойствием посмотрел на меня миллиардер. — Его следующей целью станет GRT- групп. Анют, для того, чтобы опрокинуть меня, ему хватило месяца. И на достигнутом он останавливаться не собирается. Поверь, уже совсем скоро, максимум полгода-год, и Воронцову с Исаевым не поможет даже слияние их акций и капиталов. Их корпорация просто перестанет существовать. Что теперь скажешь о моем сыне? Он для тебя все такой же милый и пушистый?

— И повел Моисей народ иудейский к морю, — тихо ответила я. — И ударил он посохом о землю. И расступились волны морские, и сказал Моисей… ОХРЕНЕТЬ!

— Ты издеваешься? — наконец-то не выдержал Полонский-старший, даже кулаком по столу от всей души треснул.

Я подняла на него осоловевшие глаза. Я издеваюсь? Мужик, на данный момент это ты мой бедный мозг своими новостями изволил морально и конкретно поиметь!!

— А, так ты действительно об этом ничего не знаешь, — увидев мою крайнюю степень шока, явно написанную на лице огромными буквами, остыл потенциальный «папочка» на пару градусов. — Занятно. Богдан мстит за свою женщину, а она пребывает в блаженном неведении…

— С чего вы взяли, что это все из-за меня? — нервным жестом доставая сигарету из пачки, спросила я, но подкуривать не стала, покручивая табачное изделие между пальцами, которые, к слову, не тряслись лишь чудом. Верить в услышанное не то, что не хотелось, просто не представлялось возможным!

Особенно на фоне того, чего не знал миллиардер.

— Девочка, я знаю своего сына и не верю в совпадения, — иронично вскинул брови Полонский, снова наливая коньяка. И, взглянув на мою побледневшую моську, вдруг потянулся за вторым пузатеньким фужером. Я приняла тару, не глядя выпила… а мне неожиданно заботливо пододвинули тарелочку с лимоном. — Месяц назад тебя пыталась убить поклонница Исаева и тут мой Богдан откалывает такой фортель. Конечно, действовать на эмоциях не в его стиле… но размах впечатлил даже меня. Видишь ли, Анюта, нам всегда было ни с руки воевать с Исаевыми. У нас разные сферы влияния и дальше обычного спортивного интереса, кто обойдет кого, у нас не заходило. Как и у наших сыновей. На некоторых рынках мы с Исаевым сотрудничали, а наши мальчишки развлекались: Богдан тренировался в аферах, а Демьян разгребал. И всех все устраивало. До той поры, пока в их жизни не появилась одна единственная неприятность. То есть ты!

— И поэтому вы притащили меня сюда? — спокойно, даже как-то меланхолично посмотрела я на него. — Чтобы отомстить сыну?

А этот кадр снова рассмеялся.

Да ядрена тебе кое-куды вошь, чего смешного он в моих словах все время видит??

— Признаю, когда я узнал о том, что сделал этот щенок, первым, что я захотел — это свернуть твою хрупкую шейку по средствам ловких рук Никиты, — мужчина указал кивком головы в сторону ухмыляющегося охранника. И перевел взгляд на слегка взбледнувшую меня. И невозмутимо так подначил. — Коньячку?

— Пол литра сразу, — на полном серьезе брякнула перепуганная я. — И валерьянки грамм пятьсот.

— Не рефлексуй, Анют, — усмехнулся миллиардер, прислоняясь к спинке и складывая руки на груди. — Я же говорил — Богдан все просчитывает и далеко ни на один шаг. Я уже предупрежден, что если кто-то потеряет хоть один свой рыжий волос по моей вине, то на стол прокуратуры ляжет одна занятная папочка с не менее занятным компроматом. Сказать тебе, на сколько пожизненных сроков она потянет?

— Благодарю, не надо, — моментально отказалась я. Не, я знала, конечно, что Богдан необычайно предусмотрителен… но что б настолько? Кстати, кто-то слишком радушно воспринял данный факт или у меня на нервной почве глюки? — Максим Леонидович, поправьте меня, где я сейчас от души промахнусь… Но почему мне кажется, что вы последними известиями не опечалены от слова абсолютно?

— Ты, знаешь, на самом деле я в ярости, — откровенно улыбаясь, заявил Полонский-старший. Меня аж передернуло! — И одновременно в восторге. Еще никому не удавалось так ухватить меня за задницу. Поневоле берет гордость за собственного сына — он далеко пойдет. А что до денег… Видишь ли, малыш, все, что поимел Богдан итак бы перешло к нему рано или поздно. Довольствоваться тем, что мне осталось я тоже не буду, а начинать почти с нуля будет даже интересней. Кроме того, на сотрудничество на взаимовыгодных условиях никак не повлияли наши с ним семейные… дела.

Вот же бизнесмены до кончиков ногтей… ну везде свой интерес отыщут, даже в полной, я извиняюсь, круглой пятой точке!

— Вы ему еще спасибо скажите, — обалдело протянула ничего не понимающая я. — Но, впрочем, это ваши семейные тараканчики. Максим Леонидович, я конечно, понимаю, что чайной ложечкой выела вам весь мозг своим вопросом… Но я-то для чего здесь?

— Я же говорил, — на меня так иронично-иронично посмотрели. — Хотел увидеть, ради кого мой единственный сын устроил мне под старость лет такую встряску. Что ж, теперь я мальчишку вполне понимаю.

Аха… мне бы кто еще все это объяснил!

— Не буду задавать лишние вопросы, — мотнула я головой. — Мне вас явно не понять. Ради простых смотрин вы перебили всех людей Кирилла?

Вот ёп… ну кто мне объяснит, какого фига этот непонятный индивид снова во всю глотку ржать изволит?!

— Они все живы, — насмешливо хмыкнул, поясняя, стоящий у стены охранник. — И даже не ранены. А вот нашим не всем так повезло.

— Никита одно время обучался у Громова, — пояснил миллиардер свою реакцию — Он знает большинство его привычек и почти все способы, с помощью которых можно спрятать человека. И все же, даже с его помощью, разыскать тебя удалось лишь после того, как твой Кирилл уехал. Занятная, девочка, у тебя родня.

— А чего ж сразу не любовник? — привычно так съязвила я.

— А я похож на недальновидного идиота, чтобы сделать такой вывод? — вскинул брови мужчина напротив. — Девочка моя, поверь, случайных любовниц опекают совершенно по-другому.

— Слыхала я, что не родятся на осинке апельсинки, — протянула я и пояснила в ответ на недоуменный взгляд, сунув сигарету в зубы. — Вы с ним похожи. Очень. И не только внешне.

— Он пошел в меня, — открыто и с затаенной гордостью признал Полонский. И тут же отбросил все веселье. — Я слышал, что ты собираешься уехать.

— Да, — безразлично пожала я плечами и поперхнулась дымом, когда миллиардер вдруг усмехнулся:

— Думаешь, он тебя не отпустит?

— А разве нет? — непритворно удивилась, хотя на самом деле понимала, что мужчина прав, да еще как! И сама больше всего в жизни хотела в это верить.

— Анют, его мать тоже была из простых, — так… спокойно пояснил Максим, внимательно за мной наблюдая. — Она сбежала, когда ему было десять. Не выдержала жизни среди таких людей, как я. Ты поэтому хочешь уехать?

— Отчасти, — тихо признала я, медленно затушивая сигарету.

Вот теперь-то я поняла, почему Богдан такой. Сдержанный, вроде как даже равнодушный и почти всегда невозмутимый.

Просто как-то в десять лет ребенок понял, что как ты не кричи, не плачь и не ругайся, это все равно ничего не изменит. Он понял, что иногда лучше затаиться… и просто молча действовать.

— Богдан потерял одну любимую женщину, — продолжал давить на останки моей совести и кто? Миллиардер! — И он пойдет на все, чтобы не упустить вторую.

— Что вы хотите от меня услышать, Максим Леонидович? — потерев лицо, устало спросила я, уже отчетливо понимая, для чего, собственно, меня сюда позвали. — Что я…

Но меня вдруг перебили.

— Никит, в чем дело? — хмурясь, спросил мужчина, глядя на своего охранника. Я машинально обернулась.

На вид брюнет казался ровесником Богдана, невысоким, даже не сильным-то — обычное спортивное телосложение. Но было в нем что-то такое… Скрытое. Он был не тем, кем казался на первый взгляд. И вот именно сейчас оно проявило себя во всей красе хищно прищуренных глаз, заострившихся черт лица и отчетливо напрягшихся мышц. На вопрос своего шефа он не ответил, явно к чему-то прислушиваясь и за чем-то наблюдая.

На мгновение мне даже послышался шум со стороны улицы, но сквозь негромко играющую в баре музыку его было почти не различить. Я посмотрела на закрытую входную дверь, перевела недоуменный взгляд на Никиту… и обалдела, увидев, как расширились его глаза.

А вместе с тем в просторном зале раздался отчетливый негромкий стук…

— На пол! — заорал охранник, мгновенно опрокидывая тяжеленный дубовый стол вместе со всем, что на нем было.

И стоило поблагодарить Кирилла за его вечный инструктаж — на пол за преграду я шмякнулась едва ли не быстрее, чем Полонский-старший!

И слава богу… Рвануло так, что мама дорогая!!

— Аня… Аня!! — кто-то легонько шлепал меня по щекам, одновременно потряхивая за плечи. Голос, вполне такой взволнованный, командный, доносился с трудом сквозь звон в ушах. — Тебя не задело, слышишь?!

Я медленно подняла на мужчину заторможенный взгляд, совершенно не понимая, что происходит. Голова гудела, как медный колокол, сквозь который просачивался мерзкий резкий звон, а сознание конкретно плавало… И по подбородку, кажется, стекало что-то теплое. Но что?

— Черт, — ругнулся смутно мужчина, рывком ставя меня на ноги и крикнул. — Никита, в больницу ее, живо!

И тогда меня подхватили на руки, кажется, куда-то потащили, не давая особо смотреть по сторонам. Все, что я видела — погнутую кованую решетку, закопченные потолок, да смутно слышала осколки, весело хрустевшие под ногами парня и все это в полной, какой-то мертвой тишине.

Затем был холод, продлившийся пару секунд, меня сунули в машину, взвизгнули по асфальту шины…

И только несколько долгих минут спустя я уловила пред глазами город, проносящийся за окнами того самого черного «Гелика», на котором меня забирали из Ксюшиной квартиры.

Первое осознание отдалось нестерпимой дрожью в пальцах. А потом пошла волна…

Сильно заболел лоб, в ушах что-то щелкнуло и противный звон, наконец, исчез. Сознание стало четче, предметы теперь виднелись ярче. И я уже ясно увидела за рулем Никиту, который быстро и профессионально гнал урчащий джип по скользким заснеженным дорогам. И только коснувшись своего лобешника, нащупав на нем нехилую шишку, вдобавок к ней разбитую бровь и прокушенную губу, я поняла, куда спешит охранник.

В больницу.

Твою ж ма-а-а-ать…

— Жива? — заметил мое полегчавшее состояние водитель. И вот тут я не ответила уже спецом, машинально сводя глаза в кучу. Пускай пока кое-кто подумает, что я в коматозе… А я в это время буду действенно линять! Осколками меня вроде, не задело, а вот благодаря взрывной волне столом чуток, да приложило. Мелочи. Главное не попасть в руки медиков, а то меня найдут быстрей, чем через карточку!

Я честно не сопротивлялась, когда машина тормознула у здания с красным крестом. Позволила взять себя на руки, как куклу, отнести внутрь…

Усадив меня на скамейку в коридоре, Никита всмотрелся в мое заторможенное лицо, обхватив его ладонями и ругнувшись, отпустил:

— Я быстро за врачом.

И убежал. Наивный мальчик…

Едва он скрылся в первом попавшемся кабинете, моя ни разу ни послушная светлость, не обращая внимания на удивленные лица вокруг, прям в одной футболке ломанулась на выход!

Да, глупо, да, недальновидно, да холодно. А какие варианты?

К счастью, район оказался мне знаком. И потому, не успел охранник выбежать на улицу следом, я уже вовсю уходила бегом, гаражами и по многочисленным дворам. Нет, я не спорю, Никита явно бежал бы быстрее… Да только я знала местность, а он — нет!

И потому, едва оказавшись возле проезжей части, быстро поймала попутку. Дедуля за рулем девятки, конечно, обалдел, не скрою. Но милостиво согласился подвезти. И даже перебросил мне на заднее сидение свою куртку, невкусно пахнущую мазутом и дешевым табаком.

Поблагодарив сердобольного дедулю, я закуталась с головой в китайский пуховик и, назвав адрес, свернулась клубочком на сидении так, чтобы меня не было видно из окон.

И вот тогда уже начался самый натуральный отходняк…

— Ты это, с женихом поругалась, что ли? — вдруг с сочувствием спросил пожилой мужичок в теплой шапке, не отрываясь от дороги, изредка поглядывая на меня в зеркало заднего вида.

— Почти, — сжимая в кулаки трясущиеся руки, сквозь слезы прошептала я, отчаянно пытаясь сделать так, что б голос не дрожал. — С его отцом…

— Бывает, — как-то понимающе кивнул дедушка и попытался меня ободрить веселым голоском. — Ну, ничего, дело-то житейское!

Кто бы знал, дедуля, как ты сейчас не прав…

В житейских делах не похищают подругу сына, уводя ее под пистолетом, чтобы просто наедине поговорить.

В житейских делах парень, желая заполучить девушку, не идет на мерзкий шантаж. В житейских делах сын ради своей любви не кидает на бабки собственного отца.

И уж точно в обычных житейский делах отец не подставляет свою дочь так, что ей средь бела дня подкидывают в ресторан гранату!!

Едва впереди замаячил знакомый двор, трудом сквозь слезы поблагодарив доброго дедушку, я отдала ему куртку, вышла из машины у того самого подъезда, что покидала каких-то три часа назад… И тут же замерзла. Мокрое от слез лицо приморозило, ледяной ветер забрался под тонкую футболку, а я, обнимая себя за плечи, смотрела на скопление народа возле дома и задавала себе один-единственный вопрос.

А какого хера я тут делаю?

Однако задуматься не дали. Увидели дрожащую меня. Мгновенно поднялся шум, гам, крики, суета…

— Жива? — передо мной вдруг оказалось взволнованное лицо отца, обнимающего меня за плечи.

— Па-а-а-ап… — не выдержала… и нафиг разревелась я.

И снова крики, споры, шум и гам, там, по-моему, там кажется, даже кому-то морду били. Да только мне самой уже было на все параллельно. Закутанная в теплое пальто родителя, я откровенно ревела на заднем сидении старого доброго, знакомого «Бентли». А через несколько минут, наверное, как-то слишком быстро, все, кажется, собрались куда-то уезжать.

— Куда мы? — вытирая слезы, приподнялась я на сидении, выглядывая в окно, за которым парни в черном торопливо рассаживались по своим многочисленным авто.

— Ты поживешь пока у моего друга, — со вздохом объяснил устраивающийся рядом отец. — Там будет безопасней.

— Я обещала не уезжать без Кира, — упрямо мотнула я головой. — Давай не поедем, а?

— Ань, тут не безопасно, — спокойно, но непреклонно откликнулся предок. — Кирилл потом приедет туда.

— А моя машина? — тихо откликнулась я, рассмотрев одиноко стоящего на парковке малыша. — Пап, машина?

— Ань, — поморщился родитель, но поймав мой жалобный взгляд, со вздохом скомандовал. — Ну ладно. Макс, давай в ее машину и за нами. Ключи в квартире?

— Да, — шмыгнула я носом. — На тумбочке. Только аккуратней с ней, ладно?

Охранник с переднего сидения на меня очень сочувственно посмотрел… Но вышел. И через пять минут в кортеж из пяти дорогущих автомобилей, едущих по загородной трассе, вклинилась моя старенькая, но любимая машина…

***

— Как нам только что стало известно, взрыв, прогремевший сегодня днем в центре города, не был терактом или несчастным случаем. Наши источники сообщают, что около трех часов дня неизвестные на автомобиле без опознавательных знаков, расстреляв охрану у входа в популярный бар, подбросили в помещение гранату. Их целью стал находившейся там миллиардер Максим Полонский. В результате покушения двое убитых, пятнадцать раненых, сам бизнесмен не пострадал. Наш корреспондент в прямом эфире передает с места событий.

Большая плазма, висящая на стене, мигнула и погасла. А высокий мужчина, сидящий за столом, отложил пульт и, откинувшись на спинку кожаного офисного кресла, сложил руки на крепкой груди, обтянутой черной рубашкой, расстегнутой на две пуговицы, и поинтересовался:

— Ну, что скажешь?

Сидящий напротив него молодой человек изумленно выгнул брови:

— Богдан совсем обезумел? Ему мало было прокинуть отца, он решил его еще и совсем с дороги убрать?

— Демьян, — со смешком ответил ему Исаев-старший. — Это не в его методах, уж ты должен об этом знать.

Парень заметно поморщился. Да уж. На что способен блондин, он знал не понаслышке!

— Если это не он? — задумчиво протянул шатен, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел в кабинете своего отца. — Тогда кто? Полонский сейчас сдал позиции, и кто-то решил этим воспользоваться?

— Больше похоже на правду, но нет, — отрицательно качнул головой Александр Исаев и вдруг спросил. — Демьян, позволь я для начала кое о чем тебе расскажу. Ты помнишь Воронцова?

— Твоего друга? — еще больше удивился младший Исаев. — Естественно. А с чего вопрос?

— И, наверное, ты помнишь, как он начинал?

— Разумеется, — пожал плечами шатен. — Он с самого начала хотел встать с тобой на одной ступени. И не он один. Демидов с Воронцовым всю жизнь грызлись за каждую акцию нашей компании. И не только они. Но ты, помнится, не отдавал предпочтения никому.

— Именно, — кивнул Исаев-старший. — Я рассчитывала, что они быстрей поубивают друг друга, чем достигнут желаемого. Но ошибся. Восемь лет назад Воронцов оказался на лидирующих позициях. И я не то, что был против, его вливание в компанию принесло бы хороший доход… Но мне нужны были гарантии, Демьян. Дружба есть дружба, но это бизнес.

— Так ты их получил… — легко вклинился в суть разговора шатен. — Правда, несколько позже.

— Именно, — согласился Александр. — Воронцов пообещал, что предоставит гарантии и сдержал слово. А через год все узнали, что у него есть дочь.

— Но согласие на помолвку с ней я подписал только через четыре года после ее, так скажем, выхода в свет, — напомнил Демьян. И задумчиво добавил. — Хотя понятно почему. Демидов не успокоился и девчонку пытались убить.

— Да, Алина сначала училась в закрытом колледже, и только по окончанию его подписала документы, — снова кивнул мужчина и, подавшись вперед, положил руки на стол, сцепив их в замок. — Но после покушения контракт был заморожен до выяснения всех обстоятельств и Алину спрятали.

— В Штатах, — отозвался Демьян и поморщился. — Пап, я помню. Как и о том, что «заморозка» перестает действовать в конце декабре этого года уже вне зависимости от того, удалось ли найти того, кто на нее покушался. В чем проблема? Второй договор, то есть сама помолвка назначена на рождественские праздники, заключение брачного договора и слияние капиталов — на лето. Я от своих слов не отказываюсь, я же не Полонский…

— Она здесь, Демьян, — просто произнес его отец. — Алина никогда не покидала Россию.

И вот тут Исаев-младший поперхнулся.

— То есть? — удивленно посмотрел он на главу корпорации. — Ее прятали в Москве до истечения установленного срока?

— Планировалось до самой зимы, вплоть до вашей непосредственной помолвки, — ответил Александр. — Но сегодня девчонка себя выдала. Должен признать, я потрясен ее везением, уже в который раз она оказывается на пороги смерти, но все равно с треском захлопывает перед ней дверь. Кстати, один раз она пострадала по твоей вине.

— Чего?! — изумленно откликнулся Демьян. — Пап, да я ее в жизни никогда не видел, когда был в Москве!

— Видел-видел, — насмешливо настаивал мужчина, кивая. — Прекрасно видел и даже более того. И столица тут совершенно не причем. Впрочем, скоро сам всё узнаешь. Алина поживет у нас, пока не будет заключена помолвка. А возможно, вы подпишите контракт уже в ближайшие дни… в свете последних событий, это будет только нам на руку. Воронцов значительно поднялся за последние годы и нам нужен его капитал, пока он не нашел более выгодную корпорацию для сотрудничества.

— Я ничего не понимаю, — парень рассеяно провел рукой по волосам. — Где я мог ее видеть? И в чем я, не зная ее, уже успел провиниться? И причем тут покушение на старшего Полонского?

— Сейчас сам все поймешь, — усмехнулся Александр, услышавший шум в коридоре, и поднялся из-за широкого стола красного дерева. — Они, кажется, уже приехали.

Демьян поднял взгляд — действительно. Открылась дверь и в кабинет шагнул сам темноволосый Воронцов…

А на пороге за его спиной, переминаясь с ноги на ногу, стояла его ненаглядная рыжая оторва!