Чужая

Глава 10. Ева

Два месяца назад...

Я не представляю, что делать. В груди занозой сидит тревога. Мне страшно. Так, как никогда не было прежде...

Захожу в пропахнувшую алкоголем квартиру и морщусь. Ненавижу это место. Здесь не осталось ничего, что напоминало бы о хороших временах. О любимой маме, её добрых глазах и тёплых руках. Отец очень постарался уничтожить всё. Ненавижу его!

Врываюсь на кухню, задевая ногой у порога пустые бутылки. Они падают и гремят по грязному полу. Этот алкаш отдирает свою рожу от жирной столешницы и что-то бурчит. Потревожили его, видите ли!

Подхватываю со стола бутылку, на дне которой плещется жидкость ещё на пару рюмок, и со всей силы запускаю её в стену. Звон разбитого стекла режет слух, сильнее взвинчивая злость внутри. Я нависаю над отцом, который ещё не успел осознать случившегося, и ору:

— Ты!.. Нормально тебе отдыхается, когда твой сын лежит в больнице? А? Ему нужны лекарства, понимаешь ты, нет, пьяная свинья?!

— Не ори, дура, — отмахивается он от меня.

— У него пневмония! Ты хоть понимаешь, что он может умереть?!

— Пшла вон! — бьёт он ладонью о хлипкую столешницу, отчего на ней подскакивает рюмка с пустой тарелкой.

— Ну конечно, тебе плевать, — выплёвываю я с отвращением. — На один рот меньше, красота же! Урод.

Напоследок я пинаю попавшуюся под ногу бутылку и спешу свалить из этой квартиры.

Врачи не пустили меня к Ромке, просто равнодушно сообщили, что ему требуются дорогие лекарства, на которые у муниципальной больницы просто-напросто нет средств. И в наших же интересах их предоставить как можно скорее. Конечно, они не виноваты, но бесят не меньше, чем пьяная рожа человека, которого я должна называть отцом.

На улице недавно шёл дождь, и я топаю по лужам, не разбирая дороги. Что делать? Где, чёрт, достать денег? Они нужны мне как воздух.

Так, в тревожных размышлениях, я не замечаю, как добираюсь до Заброшки. Никого из друзей пока нет, потому я падаю на старый диван и принимаюсь ждать.

Первым приходит Лёха, смотрит на меня понимающе и не спешит задавать вопросы. Просто садится рядом, прикуривает сигарету и ждёт вместе со мной.

А когда появляются Валерка с Кириллом, я поднимаюсь на ноги и спрашиваю:

— Вы всё ещё намерены совершить ту глупость, из-за которой мы разругались?

— Опять нотации? — кривится Вал, подхватывая сигарету из пачки, которую ему протягивает Лёха.

— Нет. Я иду с вами.

Киря присвистывает, Лёха опять понимающе кивает, а Вал начинает ржать и обнимает меня за плечи, выпуская дым изо рта в пространство:

— Наша девочка! Кстати, это случится сегодня.

Чудесно!

В нашем районе мажоры — явление нечастое. Даже удивительное и весьма подозрительное. А этот золотой мальчик, плюс ко всему, зачастил сюда как по часам. Внимание на него обратил Кирилл, проживающий в то время у деда, потому что его отец в который раз выгнал его из дома. За драку в школе. Мажор приезжал к общаге, в которой по большей части обитают алкаши и наркоманы, каждые пять дней поздними вечерами. Словно втайне встречался с кем-то. Из такси всегда высаживался у мусорных баков, с торца дома, обходил его и скрывался в темноте одного из подъездов, чтобы выйти минут через десять, снова вызвать такси и уехать.

У мусорных баков мои парни и планировали его подкараулить. Теперь и я вместе с ними.

Нет, мои друзья не являлись заядлыми грабителями. Максимум шоколадка или пачка жевательной резинки, ловко уложенная в карман при подходе на кассу. Просто впереди выпускной, а от мажора точно не убудет. Я не одобряла такой подход, разумеется. Поругалась даже с ними. Но теперь... Теперь не до моральных принципов. Впрочем, как и терзаний по поводу того, что я всё же на это пойду.

— Как Ромка? — тихо спрашивает Лёха, пока мы ждём заветное такси, прячась за вонючими баками.

— А ты как думаешь, если я сейчас здесь?

— Всё настолько плохо?

— Нужны дорогие лекарства, чтобы ему помочь, — киваю я, натягивая на лицо платок. Кажется, я слышу шелест шин по асфальту. — Едет.

— Удачи нам, братва, — усмехается Вал. — Приготовитесь.

На нём, кстати, маска клоуна. Остальные, как и я, обошлись платками. Плюс нам на руку играла темнота позднего вечера.

Машина такси тормозит, и ещё через минуту хлопает её дверца. Она тут же едет дальше по дороге, а мы выбираемся из-за мусорных баков.

Кирилл свистит в спину брюнета в модной кожаной куртке, а Вал его окликает:

— Эй, мажорчик, есть разговор!

Парень смотрит себе за плечо, усмехается и останавливается у стены, очень удачно для нас. Мы обступаем его полукругом, и я не вижу в красивом лице напротив ни грамма страха. Смелый и богатый — какая неожиданность.

Или просто высокомерный?

— Надо же, местные клоуны, — снова усмехается брюнет.

Просто высокомерный.

— Давай сюда свой телефон и кошелёк, — требует Вал, протягивая к нему руку.

— Кошелёк? Ты из какой дыры вылез?

— Базаришь много, — делает Вал шаг к нему. — Если не заметил, мы тебя тут не слушать собрались.

Киря ржёт, я тоже усмехаюсь, и в этот момент мажор неожиданно замахивается и бьёт Валерку в живот. Парни тут же бросаются к нему и припирают его к стене, а я достаю из кармана пистолет. Подхожу ближе и подставляю дуло к лицу бойкого парня:

— Спокойно. Просто отдай то, что просят, и никто не пострадает.

Брюнет впивается в мои глаза своими нереальными. Насыщенно-серый цвет радужки с чёрной окантовкой. Его знакомые девочки наверняка сходит по ним с ума...

— Ты не выстрелишь.

— Почему нет? В ногу или в руку вполне смогу, — усмехаюсь я.

Тут к нам подоспевает Вал и тоже бьёт брюнета в живот:

— Падла!

— Тише ты, — отталкивает его Лёха. — Всё, успокойся. Она держит его на прицеле.

Брюнет кривится от боли, в глазах горит ярость, он снова дергается в руках парней, а я снова подставляю к его лицу пистолет.

— Обыскивайте его, чего с ним возиться? — командует Киря и сам же начинает шарить рукой по его карманам. — Ого! Налик! А говорил, что не из дыры.

— Забирайте телефон, цепочку, куртку, а деньги не трогайте! — рычит мажор.

— Мы всё заберём, не переживай, — обещает Вал, протягивая мне «надкусанное яблоко» последней модели. На телефон как раз приходит сообщение:

«Где ты, Ник? Мне нужны деньги! Срочно!»

Я хмурюсь и протягиваю девайс к брюнету:

— Разблокируй.

Он слушается. Я мельком проглядываю сообщения в открывшемся чате, закрываю его и лезу в настройки, чтобы сбросить прежнюю информацию и в будущем спокойно продать телефон.

— Снимай куртку!

— И цепочку!

Брюнет снова слушается, буквально прожигая дырки в каждом из нас своим взглядом.

— Черти, вот вы кто.

— Поговори ещё, — веселится Киря, пересчитывая деньги. — Хороший куш, ничего не скажешь. Не переживай, мажорчик, папочка даст тебе ещё.

— Ладно. Надо сваливать, — усмехается Вал. — Погнали.

Я начинаю отходить спиной вперёд, удерживая брюнета на мушке, парни обгоняют меня, и уже на безопасном расстоянии кричат:

— Давай!

— Бежим!

Мажор остаётся стоять у стены, всё такой же разъярённый и высокомерный. Вроде как ему всё нипочём. Я начинаю жалеть, что он не может видеть мою улыбку под платком. Потому что после того, что я сделаю сейчас, брюнет придёт в ещё большую ярость.

Сгибаю руку с пистолетом в локте, чуть приподнимаю пальцами другой руки платок и жму на курок. Из дула вырывается огонёк. Не отрывая глаз от парня, я дую на огонь и, хохоча, срываюсь с места вслед за своими друзьями.

— Сука! — летит мне в спину яростное.

Не знаю, может, это адреналин в крови, но чувствую я себя невероятно лёгкой и весёлой.

Естественно, это ненадолго. Скоро придёт осознание того, что мы натворили, а там и угрызения совести не заставят себя долго ждать. Ну и страх, что нас могут каким-то образом найти. Да уж.

Но другого выхода у меня не было.

Я должна помочь брату.

А прощения у парня с красивыми глазами я попрошу мысленно. Надеюсь, лично мне с ним встретиться никогда не придётся.