Чужая жизнь

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— Твоя мама смотрит на нас из окна кухни, — предупредил Дэн, когда Фифи повернулась к нему, намереваясь поцеловать.

На дворе стоял воскресный день. Была середина ноября, и они сидели возле беседки в саду, нежась в солнечных лучах. Последние две недели непрерывно шел дождь, но так как сегодня день выдался солнечным и сухим, после ленча Фифи и Дэн вызвались убрать опавшие листья, покрывавшие газон толстым желто-оранжевым ковром. Но, сделав половину работы, они заскучали и сели передохнуть.

— Пусть смотрит, — прошептала Фифи. — Мне все равно.

Дэн ответил на ее поцелуй, мечтая унести ее в дом и не выпускать из объятий весь остаток дня. Но он знал, что для Клары это будет слишком.

— Если бы у нас только был свой собственный дом, — шепотом сказал Дэн, все еще не разжимая рук. — Может, мне стоит найти нам квартиру?

— Я не думаю, что когда-либо снова доверю тебе это занятие, — пошутила Фифи.

Они оба засмеялись, потому что здесь, в безопасности, в укромном уголке сада Браунов, недавние лондонские события казались просто дурным сном.

Дэн нашел себе работу в первую же неделю после прибытия в Бристоль. Это была местная строительная компания, которая кроме строительства новых домов занималась еще и ремонтом и реконструкцией старых зданий. Дэну работа действительно нравилась, так как кроме кладки стен ему приходилось выполнять множество другой работы. На этой неделе он приводил в порядок ванную, устанавливал сантехнику и клал плитку, а в понедельник приступал к постройке гаража. Зарплата почти не отличалась от той, что ему платили в Лондоне, а заказов было столько, что от некоторых приходилось отказываться.

Фифи временно работала секретарем и искала себе постоянную работу. Она уже полностью оправилась от пережитого кошмара. Фифи ела за двоих, спала как младенец и была просто счастлива вернуться под крышу родного дома.

Это Дэна мучили кошмары и приступы паранойи. Но, несмотря на это, ему нравилось жить здесь. Было здорово возвращаться с работы и знать, что тебя ждет горячий ужин. Тем более Клара готовила так, что просто пальчики оближешь. Дэн подружился с Робином, Питером и Патти. Гарри заменил ему отца, которого Дэн никогда не знал. Даже Клара, с ее железным расписанием приема пищи и постоянными проверками — снял ли он рабочую обувь на крыльце, помыл ли руки перед едой, — стала ему очень дорога. Но он не чувствовал себя главой семьи и все еще испытывал чувство вины за то, что увез Фифи в такое место, где она подверглась стольким опасностям.

После приезда в Бристоль они однажды поссорились, потому что Фифи хотела написать своим старым друзьям на Дейл-стрит. Дэн сказал, что опасно сообщать кому бы то ни было о месте их пребывания. Она начала доказывать, что если кто-то из людей Трумена захочет их найти, им в любом случае будет несложно это сделать. Фифи также сказала, что у Фрэнка, Стэна и Норы Даймонд и своих проблем хватает, так что они не станут давать их адрес кому попало, а напротив, очень расстроятся, если Дэн и Фифи о них не вспомнят, словно они — пустое место.

Она была права, и Дэн это знал, но мысли о преступлениях, совершенных на Дейл-стрит, никак не выходили у него из головы. Он не мог забыть, что пережил, войдя в тот сарай и решив, что Фифи мертва. Его утешала только надежда на то, что всех тех ужасных людей будут судить и признают виновными, и тогда он сможет расслабиться и забыть весь тот ужас.

Следователь Ропер подождал, пока Фифи и Дэн переедут в Бристоль, и только затем нанес им визит и взял у них подробные показания. Но он продолжал звонить в дом Браунов и сообщать новости по расследуемому делу.

Недалеко от того самого злополучного сарая нашли закопанное тело мальчика-подростка, и хотя судебная экспертиза еще не закончила разбирательство, предполагалось, что это Дэвид Харли, пятнадцати лет, который убежал из дому и был объявлен в розыск в ноябре 1962 года.

Джеку Трумену выдвинули обвинение в убийстве мальчика, изнасиловании малолетних, похищении людей и еще целый список менее серьезных преступлений, которые всплыли в ходе расследования. Джек Трумен дожидался суда в тюрьме, и хотя он пытался заручиться поддержкой своих старых друзей, знакомых и тех, кто на него когда-то работал, все они отвернулись от него, а в тюрьме его часто били сокамерники.

Альфи самодовольно верил, что, став свидетелем обвинения и дав полиции честный и полный отчет обо всех преступлениях, происходивших в его доме, он сможет отделаться небольшим сроком. Но Молли, узнав, что он собрался свидетельствовать в пользу обвинения, так разозлилась на него за предательство, что тоже заговорила. Она рассказала о многочисленных ограблениях с нанесением телесных повреждений, о нападении на Дэна и о факте инцеста с двумя старшими дочерьми. Последнее заявление подтвердили и дочери.

Теперь Ропер не сомневался, что Молли и Альфи проведут остаток жизни в тюрьме, так как кроме менее серьезных преступлений их обвиняли в соучастии в убийстве, в сводничестве и растлении малолетних. Ни один судья не будет снисходителен к супружеской паре, которая совсем не заботилась о собственных детях и ничуть не раскаивалась в содеянном.

Остальных мужчин, которые принимали участие в беспределе, творившемся в доме номер одиннадцать, тоже арестовали. Одним из них оказался гангстер Тони Любрано, который признался в том, что помогал закапывать тело мальчика и выбросил тело Джона Болтона в Темзу. Он утверждал, что Болтон уже был мертв, когда Трумен послал Тони забрать тело, но экспертиза показала, что в легких Болтона находилось большое количество воды, а значит, он захлебнулся. Видимо, Болтон, прежде чем его бросили в реку, находился в бессознательном состоянии, так что Любрано тоже обвинили в убийстве.

Дэн не очень удивился, узнав, что Чес Боуви, с которым он вместе работал в Стоквелле, тоже был связан с Труменом, так как у того было много знакомых преступников. Когда Гарри предположил, что кто-то снабжал похитителей информацией, Дэн сразу же подумал о Чесе. Но Дэн был глубоко потрясен, узнав, что Чес бывал у Маклов почти каждую пятницу, что это он отвез на своей машине труп подростка в Бексли и что его сексуальные предпочтения распространяются на юных мальчиков. Несомненно, что именно Чес был соучастником Альфи, когда на Дэна напали.

Остальные пять человек присутствовали и в ту ночь, когда изнасиловали Анжелу, и при убийстве мальчика. Все они ссылались на страх перед Джеком Труменом, из-за которого не могли прийти и добровольно дать показания, но, оказавшись за решеткой, сразу же начали охотно прояснять детали происшедшего. Ропер предъявил им обвинение в соучастии и сокрытии преступлений.

Джордж О’Коннел, начальник отдела службы по уборке мусора, где работал Стэн, тоже, как оказалось, работал на Трумена. Он заявил, что Трумен собирался убить Альфи в тюрьме, чтобы это выглядело как самоубийство, потому что боялся, что Альфи сдаст его полиции. Но ему это не удалось, так как Альфи предусмотрительно посадили в одиночную камеру. О’Коннел, пытаясь отвести подозрения от Альфи, заплатил Фриде, чтобы та подала заявление на Стэна. Он надеялся, что тогда Альфи переведут в общую камеру и Трумену удастся совершить задуманное.

Двух мужчин, которые участвовали в похищении Иветты, тоже нашли и предъявили им обвинения. Делрой Вильямс и Мартин Броттон, которые выкрали Фифи, тоже предстанут перед судом, но Броттону пообещали, что помощь, оказанная им ранее следствию, будет учтена при вынесении приговора.

Майка, племянника Альфи, во время пребывания в Брикстонской тюрьме чуть не забили до смерти другие заключенные, которые приняли его за дядю. Когда Ропер узнал, что на самом деле Анжелу убила Иветта, Майк все еще находился в тюремном госпитале. С него были сняты обвинения в соучастии, и Майка перевели в обычную больницу.

Ропер рассказал Дэну, что Майк, как оказалось, не принимал участия в делах дяди, и, так как парень не отличался особым умом, его скорее следовало пожалеть, чем наказать. Ропер верил, что теперь Майк не станет нарушать закон, — печальный опыт пребывания в тюрьме сильно его напугал.

Фифи попросила Ропера узнать, если это возможно, как обстоят дела у Алана, Мэри и Джоан, остальных детей Маклов. Через несколько дней следователь сообщил ей, что у детей, которых определили в небольшой детский дом в восточной Англии, дела шли на удивление хорошо. Директриса детского дома рассказала, что с ними поначалу было очень сложно найти общий язык, но затем, в деревне, где их хорошо кормили и окружили заботой и где ничто не напоминало им о прежней жизни, дети постепенно пришли в себя и, кажется, воспрянули духом. Как оказалось, Алан очень любил животных. Он заявил, что собирается устроиться на работу на ферме, когда подрастет.

Услышав эту новость, Фифи обрадовалась, что из всего этого ужаса получилось хотя бы что-то хорошее. Она надеялась, что Доре тоже сейчас живется лучше, где бы она ни находилась.

И Дэн и Фифи сознавали, что суд снова вызовет у них неприятные воспоминания и что до тех пор, пока он не закончится и все приговоры не будут вынесены, они будут жить в состоянии неопределенности. Вот почему они еще не приступали к поискам своего собственного дома.

— Если мы снимем квартиру, нам придется дольше собирать деньги на первый взнос за дом, — задумчиво сказала Фифи. — Давай до суда поживем здесь, до него осталось всего шесть недель.

— Значит, мы здесь пробудем еще полтора месяца, — улыбнулся Дэн. — На мой взгляд, идеальное воскресенье — то, которое можно провести, нежась с тобой в постели, а не сгребая листья. Кстати, нам бы надо поторопиться, а то твоя мама снова сделает строгое лицо.

Фифи хихикнула. Клара все время была настолько доброжелательна, что это начало действовать ей на нервы. Когда она делала, по словам Дэна, «строгое лицо», Фифи в глубине души надеялась, что они наконец-то поссорятся. Чересчур спокойная и безмятежная жизнь казалась ей ненастоящей.

Однако узнав, как расстроилась ее семья после ее исчезновения, Фифи в корне изменила свое мнение. Она всегда думала, что родители больше любят Патти и мальчиков, и часто чувствовала себя лишней.

В первый же вечер после возвращения домой Фифи дала родителям прочитать записи, сделанные в сарае. Для нее было важно, чтобы они узнали, о чем она думала тогда. Родители не сдержались и зарыдали. Раньше Фифи никогда не видела, чтобы ее отец плакал.

— То, что с тобой в детстве было труднее справиться, чем с Патти, еще не значит, что мы тебя меньше любили, — сказала мама сквозь слезы. — Именно ты всегда заставляла нас смеяться, в тебе было что-то особенное, твое. Оглядываясь на прошлое, я часто думаю, что проблемы с тобой возникали потому, что я уделяла тебе слишком мало времени. Мне было так тяжело — четверо детей за шесть лет. Наверное, я слишком быстро перестала относиться к тебе как к ребенку, к тому же все это напряжение из-за войны и тревога за твоего отца, которого так долго не было дома. Но старшим детям всегда приходится труднее всего. Они — первопроходцы.

Когда Фифи была еще в больнице, она пошутила, сказав Дэну, что время, проведенное в том сарае, подействовало на нее как хорошая промывка мозгов. Все старые обиды смыло хорошими воспоминаниями. Она поняла, как сильно любила своих родителей и как мало раньше считалась с их чувствами. Пока они с Дэном не стали жить здесь, Фифи подозревала, что это временная перемена и скоро она снова станет такой, как была раньше.

Но то, что ее мать наконец приняла Дэна как родного и даже полюбила, делало Фифи такой счастливой, что она уже не могла вспоминать прежние обиды. Более того, она поняла, что изо всех сил старается наладить отношения с матерью.

Фифи перестала разбрасывать обувь в холле, поддерживала порядок в гостиной и сама без напоминания выполняла кучу мелких домашних дел. Она даже попросила мать научить ее готовить. Раньше Клара без устали твердила ей, что умение хорошо готовить ей не помешает, но Фифи упрямилась и отказывалась учиться кулинарному искусству.

Но все равно больше всего Фифи хотелось жить в собственном доме. Когда о тебе заботятся и ты чувствуешь себя в безопасности — это, конечно, здорово, но она просто не могла заниматься любовью с Дэном в непосредственной близости от родителей. Фифи хотела сама готовить для Дэна, хотела окружить себя собственными вещами, включать музыку на полную громкость, когда захочется, иметь возможность иногда побыть в одиночестве. Было кое-что еще, о чем она пока не говорила даже Дэну. Она снова забеременела.

Должно быть, это случилось сразу после приезда в Бристоль. Несколько раз они забывали предохраняться. Фифи не придала значения задержке месячных, так как врач говорил ей, что после такого потрясения ее цикл скорее всего нарушится. Но когда у нее повысилась чувствительность груди, а некоторые запахи стали вызывать легкую тошноту, так же как во время предыдущей беременности, она поняла, в чем причина.

Фифи пока держала беременность в тайне по многим причинам: она боялась выкидыша, боялась, что родители сочтут их с Дэном легкомысленными, ведь у них не было своего дома. Но главная причина заключалась в том, что Фифи хотела, чтобы Дэн немного отдохнул и перестал за нее беспокоиться. Когда они только вернулись в Бристоль, он глаз с нее не спускал.

Два дня назад она побывала у врача, и тот все подтвердил — ребенок должен будет родиться в конце июня. Фифи собиралась подождать до пятницы, а затем сказать все Дэну. Вечером у них намечался особенный семейный праздник, и если она сейчас все расскажет, то новость сразу же узнают все.

— Не вздумай жечь листья!

Дэн обернулся на крик Клары, донесшийся от кухонной двери. Он катил нагруженную тачку к мусоросжигателю.

— И куда же мне тогда их девать? — спросил он, скорчив Фифи смешную рожицу.

— В компостную кучу, разумеется, — ответила Клара. — Но не забудь ее снова накрыть!

Дэн начал сгружать листья из тачки в компост, но поднялся ветер, и листья начали разлетаться во все стороны. Фифи со смехом побежала к нему, чтобы помочь.

— Я так и знал, что она не доверит мне разжечь огонь, — угрюмо сказал Дэн. — А я так этого ждал. Может, она тайная пироманка? Она дождется, пока мы соберем все листья, а затем обольет всю кучу бензином и подожжет.

— Не будь глупым, — ответила Фифи. — Когда все перегниет, они снова разбросают это удобрение по саду. Разве ты этого не знал? Я думала, ты деревенский парень.

— Только когда дело касается секса, — улыбнулся Дэн. — Например, я люблю покачаться в сене или заняться этим в густой траве.

— Кстати говоря, — Фифи многообещающе ему улыбнулась, — если мы не будем терять времени даром, то сможем ненадолго уединиться наверху. Я скажу маме, что мы решили примерить одежду, в которой пойдем на вечеринку в следующую пятницу.

Именно на этой вечеринке Фифи хотела объявить Дэну о том, что ждет ребенка. Вся семья, в том числе брат Гарри и сестры Клары со своими семьями, устраивали семейный праздничный обед в «Гранд Отеле». Дэн с Фифи до сих пор не отметили первую годовщину своей свадьбы, но Клара решила, что они устроят большую вечеринку позже, чтобы отпраздновать приход Дэна в их семью.

Вечеринка обещала быть грандиозной: мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях. Фифи купила роскошное розовое шифоновое платье, которое за последние пару недель примеряла, наверное, раз сто. Дэн же купил себе костюм только вчера.

— Прекрасная идея, — согласился он. У Дэна в глазах плясали чертики, и он бросился к последней куче листьев. — Только удостоверься, что они все вместе не ввалятся в комнату в самый интересный момент, чтобы посмотреть, как мы выглядим, — крикнул он.

Фифи неожиданно захотелось поделиться с Дэном своей новостью. Она чувствовала себя листиком, пляшущим на ветру, и была слишком возбуждена, чтобы стоять спокойно, не говоря уже о том, чтобы еще пять дней хранить свой секрет в тайне.

Она подбежала к Дэну, затем наклонилась, схватила охапку листьев и бросила в него. Дэн рассмеялся, увидев, как Фифи убегает, и погнался за ней. Поймав ее и крепко сжав в объятиях, он пригрозил, что засунет ее в компостную кучу.

— Нет, этого нельзя делать, — возразила Фифи, вырываясь. — Для беременных это вредно!

— Что?! — воскликнул Дэн, еще крепче ее обнимая. — Ты действительно это сказала или мне послышалось?

Фифи засмеялась, потому что его темные глаза светились от счастья.

— Тебе не послышалось. Маленький Рейнолдс появится в конце июня.

Дэн опустил ее на землю, не разжимая объятий, и начал покрывать поцелуями ее лицо.

— Это самая замечательная новость, которую я когда-либо слышал, — сказал он. — Но почему ты до сих пор об этом молчала?

— Я только недавно сама в этом убедилась. Я хотела сказать тебе в следующую пятницу.

— Каждый день, проведенный рядом с тобой, — это событие, — произнес Дэн, обхватив ее лицо ладонями и нежно целуя Фифи в холодный нос. — Но этот день вдвойне особенный.

— Не говори об этом никому до пятницы, — предупредила она его. — Быть может, к тому времени мы придумаем, где нам жить и что делать.

— Если я буду брать сверхурочные, например работать по субботам, мы вместе накопим денег на первый взнос за дом, — сказал он. — Зимой всегда полно срочной работы по сантехнике.

— И не вздумай волноваться из-за меня, — твердо произнесла Фифи. — На этот раз все будет хорошо. Я уверена.

В пятницу вечером Фифи возвращалась в спальню из ванной, когда услышала, как ее мать, находившаяся внизу, громко охнула.

— Что случилось, мама? — закричала Фифи, перегнувшись через перила. — Ты же не сожгла свое новое платье?

В холл вышел отец и посмотрел на Фифи. Он был уже в смокинге, жене оставалось только повязать ему галстук. На лице Гарри застыло неподдельное горе.

— Президент Кеннеди… — сказал он. — Его только что застрелили.

Первой мыслью Фифи было: «Почему это должно было случиться именно сейчас и испортить нам вечер?» Но она сдержалась и смолчала, вспомнив, что папа очень уважал Кеннеди.

— Ой, папа, как это ужасно! — воскликнула она. — Может, нам отменить обед?

— Нет, конечно нет, — ответил он. — Наша семья для меня намного важнее любого главы государства, как бы я им ни восхищался.

Несколько часов спустя, после того как официант принял заказ и ушел, Гарри поднялся со стула. Все вокруг говорили об убийстве в Далласе и о том, как президент Кеннеди умер на руках у жены в машине с открытым верхом.

— Я знаю, что все мы потрясены смертью Джона Кеннеди, — сказал Гарри и обвел взглядом всех сидевших за столом. — Это ужасное происшествие, трагедия, от которой содрогнулся весь мир. Но я предлагаю не говорить сегодня об этом. Этот праздничный вечер, посвященный приходу Дэна в нашу семью, должен был состояться очень давно. Из-за непредвиденного стечения обстоятельств Дэн и Фифи так и не отметили свою первую годовщину свадьбы. Мы больше не должны позволять неприятностям испортить наш семейный праздник.

Брат Гарри Эрнест одобрительно кивнул, а Робин тихо шепнул Питеру, что его не очень-то волнует то, что происходит в Америке. Патти приложила палец к губам, предупреждая, чтобы он замолчал, — она знала, что отец просто не показывает, насколько он расстроен.

За большим столом собралось пятнадцать человек. Эрнест со своей женой Энн приехали из Кембриджа с двумя сыновьями, Робертом и Майклом. Младшие сестры Клары, Рози и Лили, жили в графстве Сомерсет и решили оставить своих четверых детей дома, так как те были слишком малы, чтобы хорошо себя вести. Зато их мужья Джеф и Фред оба были здесь. Гарри, Клара, их дети и Дэн — вся семья была в сборе.

Все мужчины были в смокингах и выглядели просто превосходно, а женщины были очаровательны. Клара выглядела великолепно в темно-синем шелковом платье с вырезом «лодочкой», а Патти была ослепительна в вечернем туалете из черного бархата.

Когда официанты убрали посуду после основного блюда, Дэн встал и постучал вилкой по стакану, чтобы привлечь всеобщее внимание. Во время обеда было выпито немало вина, и теперь за столом царила непринужденная атмосфера.

— Я хотел бы сказать несколько слов, если вы не возражаете, — произнес Дэн. Он посмотрел вниз, на Фифи, сидящую рядом с ним, и улыбнулся. — Мое присутствие здесь с вами значит для меня намного больше, чем я могу выразить словами. Это значит, что, несмотря на все хорошее и плохое, что случилось с нами, вы все-таки признали меня мужем вашей дочери. Я знаю, что до сих пор чаще случалось плохое, но дела идут на поправку — Клара уже даже перестала считать, что я Тедди-бой![30]

Все засмеялись, в том числе и Клара, так как в прошлом это было ее любимое обвинение в его адрес.

Дэн с любовью посмотрел на тещу.

— Тедди исчезли около восьми лет назад. Если ты хочешь идти в ногу со временем, мама, тебе придется говорить всем, что я рокер.

Эти слова снова вызвали взрыв смеха, особенно у молодых членов семьи.

— Первый год совместной жизни у нас с Фифи выдался, так сказать, насыщенным событиями, но не все из них были плохими, — продолжил Дэн, обводя взглядом людей, сидящих за столом, которые теперь стали и его семьей. — Мы с Фифи поженились, потому что просто не могли жить друг без друга, и год спустя мы чувствуем друг к другу то же самое. Надеюсь, ничего не изменится и после золотой свадьбы.

Он полез в карман и вынул что-то, завернутое в розовую салфетку.

— Наша годовщина пришлась на тот период, когда у нас были трудные времена, и я не мог сделать широкого жеста. Фифи сказала, что первая годовщина свадьбы «бумажная», и я подарил ей открытку. Но так я выставил себя скрягой. Честно говоря, этот подарок тоже дешево мне обошелся, зато я вложил в него столько сил.

Дэн протянул подарок Фифи, которая сразу же его открыла.

— О Дэн! — воскликнула она, обнаружив там маленькое сердечко из папье-маше на розовой ленточке, украшенное крохотными розовыми цветочками. — Это великолепно, только не говори, что ты сам его сделал!

— Да, сам, — подтвердил он, немного покраснев. — Если не веришь, можешь завтра заглянуть в мастерскую своего отца — я не успел замести следы преступления.

Присмотревшись, Фифи поняла, что каждый цветок был вырезан ножницами, наверное, из каталога семян, и приклеен. Затем все сердечко Дэн покрыл лаком, так что оно стало похоже на фамильную драгоценность времен Викторианской эпохи. Это была самая оригинальная вещь, которую ей когда-либо дарили, вдвойне дорогая для нее потому, что Дэн сделал ее своими руками.

— Подожди, пока мы вернемся домой, — прошептала она ему на ухо. — Там я в полной мере смогу выразить тебе свою признательность. А сейчас тебе лучше сообщить им главную новость!

Дэн снова постучал по бокалу.

— И еще минутку внимания, пожалуйста! — Он с широкой улыбкой оглядел присутствующих. — У нас с Фифи есть для вас прекрасная новость. У нас будет ребенок!

Пока Дэн говорил, Фифи не спускала глаз с родителей. Она увидела, что они удивились, и ожидала, что за этим последует неодобрение. Но Гарри вскочил на ноги с несвойственным для него оживлением, а Клара приложила ладони к губам и из ее глаз покатились слезы радости.

— Вот это да! — завопила Патти. — Я буду тетушкой!

— Ради этого стоило пережить все испытания, выпавшие на нашу долю, — немного позже прошептал Дэн Фифи. Все так радовались за них. Родственники возбужденно обсуждали выбор имени для ребенка и строили догадки, кто родится — мальчик или девочка. Гарри пообещал, что станет самым лучшим дедушкой на свете. Клара просто все время улыбалась, словно ее долгожданная мечта наконец-то осуществилась.

Никто не задавал вопросов о том, где Фифи и Дэн собираются жить и знают ли они, какая ответственность ляжет на их плечи с появлением ребенка. Фифи была удивлена, что все восприняли новость именно так, как она этого хотела, — ребенок, который появится в их семье, оказался самым лучшим подарком для всех.

Прошел еще один час, все были уже слегка навеселе. Обед прошел чудесно, а так как брат Гарри и сестры Клары последний раз виделись несколько лет назад, сейчас они наверстывали упущенное, пересказывая друг другу новости. Даже Роберт и Майкл, кузены, которые сначала вели себя так, словно вечер обещал быть самым скучным в их жизни, теперь оживленно беседовали и смеялись вместе со своими родственниками, как с лучшими друзьями.

Официант принес кофе и птифуры,[31] и, после того как он ушел, Гарри снова встал, на этот раз несколько неуверенно.

— Я не буду произносить речь, — начал он. — Я просто хотел сказать, что мы с Кларой очень многим обязаны Дэну. Благодаря ему мы не просто избавились от Фифи, но нам еще и не пришлось хлопотать по поводу свадьбы.

Клара задохнулась от возмущения.

— Что за глупости ты говоришь, Гарри! — воскликнула она.

— Это была шутка, дорогая, — вздохнул Гарри. — Разве ты не видишь, что все смеются?

Дэн просто умирал от смеха. Ему нравилось, когда Гарри отпускал шпильки, не подавая виду, что шутит.

— Можно мне продолжать? — спросил Гарри, с притворным неодобрением посмотрев поверх очков на окружающих. — То, о чем я намеревался сказать, меркнет перед новостью, которую сообщил нам Дэн. Так что я перейду прямо к делу и снова напомню всем вам, что первая годовщина свадьбы — «бумажная». И я надеюсь, что доживу до золотой свадьбы Дэна и Фифи.

С этими словами Гарри вручил Дэну большой белый конверт.

— Что же там внутри? — спросила Фифи, с любопытством глядя на отца.

— Открой и увидишь, — ответил он.

Дэн открыл конверт и вынул из него глянцевый рекламный проспект.

— Наш подарок — первый взнос за дом, на имя одного из вас, — сказал Гарри и тяжело плюхнулся на стул.

Дэн стоял как громом пораженный, но Фифи сообразила, что это проспект, рекламирующий небольшие домики, которые только начинали строить, когда они с Дэном поженились. Они находились где-то на расстоянии полутора километров от дома ее родителей.

— Вы можете поехать и выбрать тот дом, который вам больше понравится, — предложила Клара. — Только выбирайте то здание, у которого сад расположен с южной стороны.

Год назад Фифи с подозрением отнеслась бы к такому подарку. Она скорее всего решила бы, что это еще одна попытка держать ее под контролем. Но теперь она стала старше и гораздо мудрее. Она знала, что родители сделали им такой подарок, просто потому что понимали — они с Дэном нуждаются в собственном жилье. Гарри и Клара хотели, чтобы Дэн и Фифи жили счастливо и спокойно, в доме, где много места для детей. Точно так же в свое время поступили родители Гарри. А так как ее мама была очень требовательной и несомненно учла все — автобусные маршруты, наличие школы и больницы неподалеку, — Фифи ожидала, что эти дома окажутся такими же привлекательными, как и проспекты, которые их рекламировали.

Больше никаких кухонь на лестничных площадках и общих ванных комнат. Она даже может снова испечь рыбный пирог, и если он пригорит, никто не будет на это жаловаться.

— Это так мило с вашей стороны, — сказала Фифи, чувствуя, как на ее глазах выступают слезы радости. Она встала и обежала вокруг стола, чтобы обнять и расцеловать родителей. — Чудесный подарок, особенно сейчас, когда у нас скоро будет ребенок.

— Вам придется тщательно планировать свой семейный бюджет, чтобы иметь возможность выплачивать ежемесячные взносы, — немного язвительно сказала Клара, но в глазах у нее плясали чертики, и Дэн понял, что она очень рада за них.

— Это такой щедрый и дорогой подарок, — произнес он, тоже поднявшись и подойдя к Гарри и Кларе, и обнял их обоих. — Я сделаю все от меня зависящее, чтобы вы никогда о нем не пожалели.

Все сидевшие за столом тут же принялись рассматривать проспект и возбужденно спорить.

— Некоторые дома мне не нравятся, — сказала Клара в более привычной для нее резкой манере. — Подумать только, они расположили кухню впереди дома! Кто захочет, чтобы к нему в кухню заглядывали все кому не лень?

Дэн взял проспект и посмотрел на него.

— Думаю, для Фифи это будет в самый раз, — сказал он.

— Почему? — спросила Клара.

— Ну, она сможет одновременно мыть посуду и наблюдать за соседями, — ответил он.

— Дэн! — воскликнула Фифи. — Ты же знаешь, я пообещала никогда больше не совать нос не в свое дело!

— Леопард не может избавиться от пятен, — засмеялся он. — И потом, ты мне нравишься именно такой, какая ты есть. Если ты перестанешь интересоваться людьми, мне будет чего-то не хватать.