Чужая сказка

Глава тринадцатая.

Вилка кряхтела и укладывалась на живот. Она ворчала на себя, но сама исподтишка поглядывала на тихую Леру, которая после возвращения в номер и слова не проронила, а сидела на своей постели и смотрела куда-то на шторы. Не на окно, а именно на шторы. Их задергивали, потому что прямо за окном стоял фонарь, и его свет падал на кровать Вилки, спящей у окна.

Лера сидела, ссутулившись, и молчала, но молчала с надрывом. Молчала так истошно, что закладывало уши. Пальцы ее дрожали, и чтобы подавить эту дрожь, она сцепила их в замок. Вилка перестала кряхтеть, села и спросила:

— Это ведь он? Тот самый, кто звал тебя?

Лера улыбнулась, а по щекам сбежали слезинки.

— Думаешь, я дура? — проговорила она.

Вилка пожала плечами:

— Я этого никогда не говорила.

— А все-таки дура! Я ведь приезжала к нему. Приезжала шестнадцать лет назад. Приехала, такая довольная, а его нет! Понимаешь, нет! Он на объекте! Он всегда на объекте! Вечно! Я ждала. Я честно ждала, я честно любила! Я клянусь тебе в этом! Но… что? Что я получила? Господи, Вилка! Если бы ты только знала, как я измучилась тогда! Никого! Рядом никого! Одна, как перст! Как сыч! А у него работа! У меня жизнь проходит, а у него работа! Работа, работа, работа!

Лера заплакала. Вилка поднялась и пересела к ней на кровать, обняла за плечи.

— Не плачь! Это все было давно… Чего сейчас-то слезы лить? — проговорила подруга.

— А сейчас больнее, чем тогда! В разы больнее! А знаешь почему? Потому что смотрю на Свету и думаю: «Вот она была более терпеливая, она была более покладистая. Поэтому у нее все получилось!»

— А что у нее получилось? — тихо спросила Вилка.

— Жить с ним. Детей родить. Пятерых! Быть счастливой!

— Ну, хорошо. Допустим, у нее получилось с ним жить, родить пятерых детей и даже стать счастливой. Тогда почему не получилось у тебя?

Лера уставилась на подругу заплаканными глазами.

— Ты издеваешься? — выдавила она через силу.

— Нет. Вот хорошо. Ты увидела Николая, его детей… Смогла представить себя на месте Светы? Только честно!

Лера всхлипывала носом. Вилка дотянулась до салфеток и передала их подруге.

— Ведь ты же пыталась представить себя на ее месте. Пыталась, но у тебя не вышло. Почему?

— Ты вместо того, чтобы успокоить, в ранах ковыряешь?

— Лер, ты взрослая девочка. А взрослые девочки, когда появляются трудности, не прячут голову в песок, а решают проблемы. Понимаешь? Решают. А тебе, чтобы вырваться из этого… прошлого, нужно понять, что не так.

Лера судорожно вздохнула и вновь посмотрела на шторы.

— Не смогла, — призналась она честно.

— А почему?

Девушка устало пожала плечами.

— Знаешь, как смотришь на картину-пазл, а там фрагментов не хватает. Тут… там… И от этого не понять, что за картина. Как-то так… лучше не скажу.

— Просто ты его любила сильно, а Света сильнее. Поэтому сказка сбылась для нее. А он… ты же не полезешь в семью?

Лера усмехнулась.

— Это только в жалких мелодрамах при встрече с бывшей бросают семью. Мне… мне просто обидно за себя… Нет. Не обидно. Просто… а где мое счастье? Когда исполнится моя сказка? Я тоже хочу быть любимой!

Вилка усмехнулась и повернулась к Лере. В пояснице что-то шевельнулось, но женщина осталась сидеть: такого разговора, возможно, больше никогда не будет.

— А что ты сделала для этого? — спросила она.

Лера уставилась на нее.

— В смысле?

— В прямом. Что ты, лично ты, сделала, чтобы быть счастливой и любимой?

Младшая подруга смотрела на нее, а в карих глазах сквозило недоумение.

— Лер, плакаться на жизнь, жалеть себя, зряшное дело! Самое последнее, я бы сказала! Вот давай так… Ты считаешь, что тебе для счастья не хватает мужчины…

— При чем тут мужчина… Любви не хватает…

— Ну извини, где любовь, там и мужчина! Вот тебе писал в ВК парнишка какой-то… имя забыла...

— Павел?

— Он самый. Долго писал. Со всеми праздниками поздравлял. Даже цветы передавал.

— Ага, через курьера!

— Да хоть через слона и почту России! Какая разница как? Но он ведь ухаживал!

— Вот, Виолетт, как можно ухаживать, ни разу не встречаясь?

Тогда Виолетта Михайловна загадочно улыбнулась.

— Вот и мы с Аней все думали, как так продолжает красиво ненавязчиво ухаживать за, прости Господи, дурёхой, которая отказывается встретиться!

Лера в ту же секунду вспыхнула. Она вскочила и стала ходить по комнате, размахивая руками.

— Ну, конечно же! Надо было бежать к нему! К первому встречному. Благодарить, что снизошел до такой дуры!

— Не цепляйся к словам! Он полтора года тебе писал…

— А сам в это время с другой миловался!

— А ты это видела? Знаешь?

— Тебе легко говорить. Ты была замужем!

— Конечно, была. И оба раза… по-разному несчастна была. Сейчас счастлива! А тоже думала: «Чё за мужик пристает? Сколько-сколько лет??? И что мне с ним делать прикажете?» А потом просто ответила, просто встретилась. Просто понравился, просто осталась. Я с ним осталась! Все просто! Сложности только у тех, кто видит эти самые сложности. Забаррикадировалась в своем «я хочу, но не могу» и живешь! Твоя жизнь принадлежит тебе лишь! Нет, постой, не перебивай! Господи, в жизни бы не подумала, что скажу это… Я тебя старше, выслушай, а потом поступай, как знаешь!

— Ну! — брыкнула Лера, но все же остановилась перед подругой, которая едва могла сидеть, но продолжала сидеть и говорить.

— Я глубоко уважаю твоих родителей… Дурацкое слово «глубоко»… я уважаю твоих родителей, но в твое одиночество они внесли посильную лепту. Не перебивай! Этот рябой, тот косой… Ты сама говорила, что они были категорически против Николая и твоего переезда в Швецию. Говорили, что ты еще встретишь принца… Ты на нашем с Аней веку встречала не принцев. Вернее, тебя знакомили с «непринцами». А знаешь почему? Принцев нет. Закончились. И не принц, как ты могла убедиться, нужен для счастья и семьи. Помнишь этого, знакомили тебя… Такой невысокий…

— Юра.

— Точно. Из хорошей семьи, с хорошим достатком, почему ты ему отказала?

Лера замялась.

— Да он какой-то рохля! — решила она.

— Рохля. А как ты это выяснила? У него в анкете это было написано?

— Да нет конечно! Сидел, мямлил не пойми что…

— О! То есть при личной встрече выяснилось, что он рохля! Тюфяк! А Павел этот он какой?

— В смысле какой? Я ж только переписывалась с ним…

— Вот! А как тогда ты можешь судить человека, если своими глазами его не видела?

— Да может быть…

— Может и быть! Может от него воняет, возможно он сморкается в скатерть и вытирает нос шарфом, но ты — слышишь меня? — ты этого никогда не узнаешь, пока как устрица будешь сидеть в своей раковине! Этому Паше трындец как страшно! Вот поставь себя на его место! Красивая девчонка, одевается модно, ходит по ресторанам, клубам… Он тоже видел только картинку. Ты головой-то поверти! Сейчас все знакомятся в интернете. Все! Даже я, а лет мне… сама знаешь. Моя дочь так нашла мужа и вышла замуж, и не только она! Канули в Лету знакомства на улице и вслепую. Вся жизнь в интернете. И заметь, Света Николая тоже так нашла!

Лера молчала. Павел… он действительно писал ей в ВК. Лайкал фото, оставлял комментарии… Он очень настаивал на встрече. А Лера струхнула. Испугалась, не зная чего. Нет, тогда причины были какие-то веские, важные, а сейчас… и не вспомнить их. Странно…

— И потом знаешь, Лер, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и всю жизнь терзаться сомнениями. Теперь ты понимаешь это, как никто другой.

— Он… Павел не писал со дня учителя, — пробормотала та.

Вилка кое-как поднялась и направилась к своей кровати. Лера тут же бросилась ей на выручку.

— А повода-то не было! — проговорила неудавшаяся сноубордистка, укладываясь на кровать. — Зато завтра — офигенский повод!

— Какой?

— Ну ты, блин, даешь! Завтра Новый год!

— Точно…

— Вот завтра напишет тебе твой Паша…

— А если не напишет? — вдруг подумав, проговорила Лера.

— О! Прогресс на лицо, то есть уже в помыслах!

— Что?

— Вчерашняя Лера сказала бы: «Он не мой!»

— Да ну тебя!

— Так вот напишет Паша, а ты с ним пообщайся. Не просто «спасибо», «как приятно» и прочую вежливую ахинею, а поговори. Вышли фото северного сияния, себя красивую у елки… Без мужиков!

— Да откуда этим мужикам взяться?

— Вот едрён-батон! Завтра приезжают друзья Николая! Викинги!

— Точно!

— Слышь, мы тут как бы о Паше говорили… Глазенки-то заблестели…

— Ой, да ладно тебе!

— Мне-то вообще все равно! У меня есть Александр Иванович, — проговорила Вилка. — Короче, пообщайся с Павлом, а потом уже видно будет. Может, он и есть твое счастье. А ты, дурёха, от этого счастья полтора года бегала да пряталась.

— Ну, Вилка!

— Вот тебе и Вилка! Слушай, вон мазь оставили. Не намажешь спинку. Ручонки не загибаются…

Лера усмехнулась и, воодушевленная, бросилась выполнять просьбу. Она втирала пахучую мазь и улыбалась. Может, и правда все сбудется?