Чужая сказка

Глава четвертая.

Прошло пятнадцать лет. За это время много воды утекло.

После того, как папу с почетом и оркестром проводили на пенсию, Лере пришлось сменить работу. Нет, дочку бывшего чиновника никто не гнал. Просто смотрели искоса, обсуждали за спиной, приценивались к нарядам, одним словом, судачили, и девушка уволилась. Ушла с высоко поднятой головой.

Устроилась переводчиком, но не смогла продержаться и месяц. Пришла в издательство, но работать с текстами было скучно. Лера на третий день чуть не взвыла с тоски. Тогда мамина старинная подруга устроила ее администратором в шикарном ресторане, но девушка лишь вздыхала, глядя на полуголодных клиентов (с такими ценами будешь уходить из подобных ресторанов либо по китайской системе — чуть-чуть голодным, либо по русской — «совсем не жрамши») и вспоминала, как сама еще недавно ходила по таким заведениям.

Однажды Лера встретила свою сокурсницу-землячку. Девушки разговорились, и подруга посоветовала ей пойти работать в гимназию с языковым уклоном. Сложности есть, ну а где без них? Коллектив хороший, родители нормальные и дети как дети. Зато все лето — отпуск. Лера подумала, подумала и отправила резюме.

Когда она впервые переступила порог школы, свято верила, что ненадолго. Так, поработает пару лет. Действительность оказалась страшнее, и сама девушка не заметила, как в стенах школы прошла ее молодость. Лера так и не вышла замуж, но не переставала верить в любовь и в свое будущее женское счастье, которое она обязательно обретет с любимым (найти бы его не мешало).

Любимого пока не было. Зато были подруги.

Подруг было две. Обе коллеги. Одна, высокая и стройная, Анна Андреевна — учитель математики. Темные глаза, светлые волосы. Говорила тихо, спокойно, вкрадчиво. Так следователь разговаривает с понятыми. Или врач-психиатр со своими пациентами. Дети поначалу ее побаивались, а потом врастали в нее душой. Оказывается, врач-психиатр та еще юмористка. Легкая на подъем, Анна Андреевна вечно моталась с детьми по выставкам и спектаклям. В одиночку воспитывала дочь Стасю, девицу тринадцати лет, и о жизни рассуждала фразами Фаины Раневской.

Временами она была невыносима, о чем ей заявляли прямым текстом. На это у нее тоже была своя точка зрения:

— А я не мусор, чтобы меня выносить!

Для нее черное было черным, синее — синим, а красное — красным. Порой с ней бывало трудно и детям, и родителям, и коллегам, и даже семье, потому что по отношению к работе Анна Андреевна была «отличницей». Все всегда сделано и вовремя сдано. Она могла плеваться вслух и ругаться про себя матом, но все равно продолжала ваять очередной отчет. Проклинала гениев министерства образования, этаких любителей ЗОЖ, решивших в осенние каникулы провести на стадионе соревнования «аля-мы за спорт», но все же плелась с детьми на этот самый стадион, бормоча ругательства. А потом прыгала, вопила, отчаянно болея за своих. И дети, подстегнутые такой поддержкой, побеждали: они бежали быстрее, прыгали выше или дальше, вырывая победу у параллельного класса. Анна Андреевна на финише благодарила их осипшим от вопля голосом и обнимала каждого.

Дети рассказывали ей о поездках, соревнованиях, конкурсах, и она слушала, слегка улыбаясь. После седьмого урока ей приходилось выгонять учеников, которые «хотели поговорить». Эти подростки, практически ставшие взрослыми, разговаривали с учителем ни о чем и обо всем. Периодически Анна Андреевна вспоминала о трех стопках тетрадок, которые «нужно было проверить до завтра». Дети хором вызывались помочь, а потом беседа продолжалась.

Вторую звали Виолетта Михайловна. У нее, как и у Анны Андреевны, был неудачный брак за плечами. Даже два. Каждый принес ребенка. И здесь сработал закон золотого сечения: дети были разнополыми. Вот тебе дочка, вот тебе сын. Оба уже давно взрослые, устроенные в жизни люди.

Впервые увидев Виолетту, Лера подумала о том, что этой на вид обычной русской женщине с широкой душой (и не только душой) идет такое не типичное имя. А уж имя с отчеством просто отпечатывались на всем образе. Когда эта дама ходила по школе медленно (такое тоже случалось, хоть и редко), все сразу понимали, что идет Виолетта, и не просто Виолетта, а Виолетта Михайловна! Стать во всем! Преподавала она физику (чисто мужской предмет), но умудрялась каким-то образом влюбить в него детей (не всех, но всё же!). Видать, работало это на каком-то нейтронном уровне. Дети порой сами не осознавали, что влюбились в физику. Иногда лабораторные превращались в эксперименты, но школа все еще стояла на месте, окна были целыми, и электричество в микрорайоне не вырубалось. Значит, все проходило благополучно, хотя после очередной лабораторной между учителем и детьми проскакивали озорные искорки, но Виолетта Михайловна подносила палец к губам, и тайна не уходила дальше лаборантской.

Вербовку любителей физики учитель начинала с третьего класса, проводя занимательные открытые уроки-эксперименты. За то, чтоб поучаствовать в них, среди старшеклассников вспыхивали ссоры. Выпускники одиннадцатого класса на перебой показывали «фокусы», суть которых можно было объяснить с чисто физической стороны, сражаясь за право удивить младших товарищей. Они зря ссорились: Виолетта Михайловна редко кому отказывала в участие.

У Виолетты Михайловны было совершенно не поэтическое прозвище — Вилка. Она его не стыдилась, наоборот. В сентябре, когда в очередном седьмом классе шел первый урок физики, открыто заявляла о нем. Дети обычно переглядывались и хихикали.

— Можете звать между собой Вилкой, но не Ложкой. На ложку обижусь, и тогда получите, — говорила она после инструктажа по технике безопасности.

И в каждом классе находился умник-иронизатор, клоун местного значения, который вальяжно спрашивал с задней парты:

— И чем получим? Ложкой что ли?

Но класс почему-то не смеялся, а Виолетта Михайловна поднимала голову, смотрела в глаза паяцу поверх очков, а потом пожимала плечами:

— А мое прозвище разве Ложка?

Клоун давился собственным смехом, опускал голову с малиновыми ушами и что-то бормотал под нос, а Виолетта Михайловна продолжала урок.

У Леры детки были помладше. После седьмого класса ее детей отдавали старшей коллеге, которая не любила «возиться с малышнёй», и лишь раз Лера выпускала девятый класс. За тот год она едва не поседела, обзавелась гастритом и бессонницей. Мама хваталась за сердце, а Лера бесконечно занималась с детьми в школе. Папа один раз даже предложил принести раскладушку, потому как «приходить домой только для того, чтобы принять душ и поспать» расточительно. Тот год был самым тяжелым временем за ее педагогическую карьеру. Поэтому, когда очередные дети переходили из седьмого в восьмой, Лера с чистой душой передала их коллеге.

С маленькими лучше. Порой Лере начинало казаться, что она цирковая лошадка, которая бегает по кругу, но эти ощущения проходили, и год сменял год. И жизнь выстроилась и шла не по календарному, а по учебному году.

А календарный почти подошел к концу. На дворе стоял декабрь 2019 года. Приближался день рождения. Когда она была маленькой, то очень любила свой день рождения. Папа с мамой были дома. Пахло мандаринами и живой елью. Откуда-то извлекались новые подарки, и Лере это казалось продолжением новогодней сказки. Став старше, поняла, день рождения — праздник грустный. Родственники всех степеней кровных уз хором вопрошали: «Ты скажи, ты скажи, что тебе надо?» И тут же сами отвечали, что Лере «надо замуж». Особенно тактичные с грацией слона в посудной лавке напоминали, что «часики тикают, смотри, а то поздно будет». Но посиделки с родней не самое страшное. Страшно, что друзей не собрать. В детстве все дети с радостью спешили к ней на торт, мороженое и сюрпризы. А сейчас…

Лера вздыхала, понимая, что все будет как обычно. А обычно в ее день рождения никто не может ни есть, ни пить. На салаты смотрят с отвращением, а запах спиртного провоцирует рвотные позывы. Страна еще не пришла в себя, чтобы трезво посмотреть на второе января, то есть Лерин день рождения. Все адекватные в спячке, а неадекватные, Бог даст, не вспомнят.

Тридцать семь лет. И что у нее есть? Есть квартира. Хорошая, большая, хоть и однокомнатная. Зато мама с папой этажом ниже. Есть работа. Если Лера до сих пор не бросила ее и отпахала — страшно вымолвить — пятнадцать лет, значит работу она любит. Хотя все знакомые, непричастные к школе, считали ее мазохистской. Родители живы-здоровы. Что еще нужно?...

Лера знала, что ей было нужно. Но того, единственного, она еще не повстречала. Конечно, пора рожать! Конечно, «часики тикают»! Но и замуж за первого встречного-поперечного не хотелось! Хотелось и платье, и свадьбу, и букет бросить, и чтоб букет поймала Анна (ей тоже не мешало бы сходить замуж во второй раз).

И не то, чтобы кандидатов на руку и сердце не было. В этом вопросе со стопроцентной точностью работал закон «кого хочу — не знаю, кого знаю — не хочу!» Вот и досидела Лера в девках до своего тридцать седьмого дня рождения.

Дорогие мои читатели! Спасибо, что открыли мою книгу. Надеюсь, она понравится вам. Приятного чтения!

Не забывайте: нажать «звездочку» недолго, но этим вы повысите рейтинг книги, и она не потеряется на просторах «Литнета». Рейтинг книги можно повысить через «награды» и «репост» (ссылка на книгу появится на вашей страничке в соцсетях). А уж если вы сами не обделены красивым слогом, или же вам просто хочется высказаться по поводу данной истории, пишите комментарий! Я отвечаю всем.

С уважением Ульяна.