Чужая Земля

Глава 15. Взрыв унёсший надежду

Информационная сводка на панели приборов показывала, что воздух на борту шаттла фильтровался. Все уже заметно подустали от шлемов, поэтому с радостью при первой же возможности сняли их.

Практически вся кабина пилотов, частично пол и потолок демонстрировали проекцию окружающего шаттл пространства. Качество изображения оказалось настолько чётким и детальным, что создавалось впечатление, будто стен вовсе не существовало, а вся находящаяся на борту аппаратура просто парила в воздухе. Лишь отсутствие сильного встречного потока воздуха напоминало о нахождении внутри летающего судна.

Происходящее поражало воображение и захватывало дух. Однако произведённое впечатление потихоньку сглаживалось, и со временем все уже спокойно реагировали на столь удивительную обзорность кабины.

— Смотрите, — сказал Сергей, обращая внимание на фронтальную проекцию. — Прямо как в визоре шлема.

Впереди сквозь туман проглядывались скальные образования, большие камни и валуны. Местами виднелись руины зданий и прочих сооружений. Все объекты в режиме реального времени подсвечивались по контуру, снабжаемые краткой сводкой некоторых параметров, среди которых расстояние до них, размеры и плотность.

— Вроде и летим вслепую, но при этом неплохо так всё видно вокруг благодаря трёхмерной проекции, — подметил Кирилл. — Удобно!

Шаттл находился в пути почти два часа. Всё это время непрерывно работал коммуникатор, настроенный на каналы связи Совета и их союзников. Шло полномасштабное развёртывание объединённых сил, готовившихся к осаде четырёх прилежащих башен и основной, в которой располагалась Установка.

Судя по докладам координаторов и командиров на каждом из обозначенных фронтов, суммарно в операции задействовали более пяти тысяч бойцов Объединения. Основная же группа включала в себя три специальных подразделения, задача которых состояла в проникновении на одну из атакуемых башен, захвате платформы монорельсовой грузовой дороги и доставке на поезде боеголовок к устройству для его уничтожения.

Практически все силы Объединения к текущему моменту выдвинулись маршем по направлению к основным позициям. Совет одобрил начало операции и дал разрешение на огонь по усмотрению для подразделений, которые доберутся до огневого рубежа. Отчётные сводки сигнализировали, что всё начнётся в течение десяти минут. Шаттлу с группой Волота оставалось до места назначения ещё около пятнадцати.

— Ничего страшного, успеем, — сказал исполин. — Они не выдвинутся на поезде, пока все башни не окажутся под ударом. Установку не решатся перевозить из-за риска, и только тогда Совет отправит поезд. Так что у нас пока ещё есть время.

— Ты имеешь хоть какое-то представление, где нам искать устройство и как к нему пробраться? — поинтересовался Неделин.

— Я сейчас больше переживаю, как мы попадём внутрь. А там уже будет проще. Благодаря шпионам в рядах гитроидов у нас есть все необходимые чертежи и схематичное устройство башен. Есть несколько подходящих локаций, где могут расположить Установку. Окажемся внутри, подключимся к внутренним системам, определим, куда уходит основное питание, — в том месте и будем искать. Несколько раз я и сам бывал в стенах этих небоскрёбов, так сказать — проездом… Конструкция незамысловатая. Так что основная задача заключается не в том, чтобы не потеряться, а в том, чтобы успеть всё сделать вовремя.

— Напомнило, как мы работали с оперативным штабом на службе, — возмутился Маньяк. — Аналитики всегда вешали на уши лапшу, как раз что-то наподобие этого бреда. «Да там всё просто!» — говорили они. Зашёл — вышел, охраны минимум. Сигнализации нет. И всё в таком духе. А попадаешь на место — и начинается… Охрана на каждом шагу, периметр оцеплен, датчики движения, куда ни сунься.

— Издержки профессии, — улыбнулся Бур.

— Это одна из основных причин, почему мы ушли в частный сектор, — высказался майор. — Такого детсада там поменьше.

— Началось, — перебил всех Волот, сделав передачу по каналам связи Объединения громче.

Коммуникатор разрывался от шквала информации. Операция началась. Сыпались самые разные доклады. Завязались ожесточённые боевые действия. Все задействованные в плане Совета башни оказались в осаде, окружённые силами Объединения. Удалось застать гитроидов врасплох, сместив зону ведения боёв ближе к высоткам.

Противник не успевал мобилизовать достаточное количество войск для эффективного противостояния силам наступления. Рейдеры, грузовики, сёрчеры, пехота и десант не успевали даже высунуться, как оказывались под шквалом огня, что жёстко прореживал их строй. Флагманская группа бойцов, прикрываясь воцарившимся хаосом, проникла на территорию башни, докладывая, что скоро окажутся на платформе и приступят к захвату поезда.

— Даже как-то жалко, что ли, — сказал Маньяк, прерывая общее молчание, — что всё у них складывается так удачно и они веселятся без нас.

Туман плавно рассеивался, открывая всё больше обзора. Видимость стала улучшаться. Шаттл преодолел горный перевал и теперь летел над открытой местностью. На горизонте виднелся главный ориентир, тянущийся от земли в самое небо.

Благодаря проекционным панелям в кабине пилотов, а также нисходящему туману, можно было видеть всё происходящее вокруг. Башня возвышалась прямо из центра старых обваленных руин, окутанных паутиной надземных магистралей, иссушенных оранжерей и надземных парков. Последние уже более сотни лет не видели ни единого зелёного листочка.

Всё было разрушено не только чьими-то руками, но и временем, которое неумолимо отнимало у всех оставшихся сооружений былую статность, крепость и устойчивость. Несколько тысяч квадратных километров рукотворных построек, некогда называемых мегаполисом, сейчас напоминали кладбище с призраками. Посреди него возвышался страж покоя и забвенности — башня, вокруг оной и разворачивались бои.

Силы Объединения рассредоточивались по руинам и увязали в стычках с противником. В рядах гитроидов, помимо прочего, встречались невиданные прежде роботы, шагающие танки и снующие повсюду летающие сферы.

— Там творится какое-то безумие, — поразился Кирилл, оглядывая происходящее.

— Война, — поправил его Маньяк серьёзным тоном.

Продолжая слушать переговоры Объединения, быстро стало понятно, что всё идёт по плану Совета. Неожиданность нападения позволила застать гитроидов врасплох и выиграть достаточно времени основной группе для получения контроля над поездом и отправки его в основную башню.

Тысячи людей, сотни единиц боевой техники в десятках локаций по всему старому, разрушенному городу сражались за возможность предоставить флагманской группе шанс уничтожить Установку. Некоторые рейдеры удалялись прочь, возможно, отправляясь на поддержку обороны других башен, где прессинг нападающих происходил значительно интенсивнее. А ведь так и задумывалось.

— Кажется, у них получается, — встревожился Сергей.

Он указывал пальцем на монорельсовую дорогу, что располагалась в сотне метров над землёй и напрямую уходила внутрь башни. По ней на большой скорости передвигался состав из пятнадцати вагонов, в одном из которых флагманское подразделение сил Объединения доставляло боеголовки. Поезд левитировал прямо над монорельсовой платформой, не поднимаясь от неё выше, чем на полметра.

— Зачем это всё? — возмущённо спросил Маньяк, осматривая поле боя. — Каждый взрыв гранаты, подрыв ракеты, выстрел уносят жизни. Каждую секунду этой никчёмной бойни гибнут люди. Ради какой цели? Чего они хотят добиться? Дать возможность поезду добраться до башни, чтобы взорвать её? Почему бы просто не похитить шаттл? Нам же удалось… Или, не допуская бессмысленного кровопролития, сразу отправить один лишь поезд? Я не понимаю…

— Каждый человек, придумывая план, считает его гениальным. А происходящее сейчас — отчаянный, но необходимый шаг в реализации стратегии Совета. Поезд можно захватить, только попав внутрь башни. Подобная дерзость мгновенно обратит внимание на себя и без отвлечения гитроидов — поезд даже не успеет тронуться с места. Я уж не говорю о том, чтобы добраться до точки назначения. Всех уничтожат за считаные минуты.

— Давайте решать по делу. Поезд движется, и гитроиды не обращают на него внимания. Такими темпами группа подрывников очень скоро доберётся до места… Что будем делать-то? — вмешалась в разговор Лин.

— Действительно, если они раньше нас окажутся у башни, то всё будет кончено, — сказал Бур.

— Давайте подорвём поезд, — предложил Маньяк.

Пожалуй, это первый раз, когда Саня говорил с серьёзным лицом и не излучал никакого потаённого юмора. Ему точно не нравилась собственная идея. Но альтернативы никто не видел.

— Как-то так себе… Но, если мы уничтожим только первый вагон, остальные встрянут и никуда уже не доедут, — подкорректировал Бур.

— Плохая идея! — сказал Волот. — На поезде перевозят тактические боеголовки «ГРОЗА». Шесть — если быть точнее. Они несут достаточно мощный заряд, и, если рванёт, достанет и нас.

— Бомбанём по монорельсовой платформе перед поездом, — предложил Неделин. — До башни не доберутся, и будет время остановиться — у них не останется другого выхода. Люди выживут, и нам не нужно переживать, что не успеем.

— Логично, — отметил Волот. — Отличный план! Если мы отрежем поезд от башни, смысла подрывать боеголовки у них не будет. Скорее всего, просто направят поезд в обратном направлении.

— А что, если это вызовет подозрение гитроидов и наше прикрытие раскроют? Вся миссия окажется под угрозой, — высказала опасения Лин.

— Пройдём по касательной траектории, сделаем вид, что ведём огонь по наземным целям, и случайно зацепим монорельс, — предложил Сергей.

— Думаю, у нас получится это обыграть, — высказался Кирилл. — Так что, как поступим?

По переговорам сил Объединения стало понятно, что гитроиды пытаются связаться с поездом для выявления причины их несанкционированного приближения к башне. Прикрытие флагманской группы оказалось под угрозой. Они пошли на рискованный шаг и вышли на связь для предоставления ответа на запросы, сделав вид, что система коммуникации накрылась в процессе.

Несколько рейдеров неподалёку перестали участвовать в боевых действиях и направились в сторону состава. Судя по всему, гитроиды планировали высадить десантно-штурмовой отряд для проникновения внутрь поезда с целью разобраться в ситуации.

— Самое время подорвать монорельс! — воскликнул Сергей, наблюдая за одним из шаттлов, что держал высоту нескольких метров над последним вагоном. — Сейчас начнётся суматоха, и им будет уже не до нас.

— Теперь задумка выглядит более реалистичной, — подметил Кирилл.

Внезапно мелькнула металлическая игла, угодившая прямиком в висевший над поездом рейдер, и спустя мгновение на его борту произошёл взрыв. Корпус и обшивку шаттла в тот же миг вздуло, сильно деформировав форму. Двигатели перестали работать, и, испуская тёмные клубы дыма, судно рухнуло на монорельсовую платформу позади поезда.

Ещё одна металлическая игла пронеслась в воздухе, стремительно направляясь к другому шаттлу гитроидов, оставляя за собой дымный след. Это стрелял один из бойцов флагманской группы, что высунулся на парапет меж вагонов и вёл прицельный огонь из противовоздушного ракетомёта. Снаряд попал точно в цель, подорвав второй шаттл, что держался чуть дальше от поезда. Взрыв разрушил заднюю часть рейдера. Пилот потерял управление, и, уходя в крутое пике, шаттл рухнул на землю. От удара искорёженный корпус смяло, сплющив его сильнее. Выжить после такого падения у находившихся внутри солдат не было ни малейшей возможности.

Оставшиеся два рейдера гитроидов, реагируя на произошедшее, разделились. Обходя поезд с флангов и не давая возможности стрелку с ракетомётом прицелиться, они открыли ответный огонь по составу. Вагоны оказались крепкими и одиночные взрывы боевых снарядов наносили недостаточно урона, что позволило сохранить целостность и не сбавлять хода всему составу. Однако последовавшая массированная атака группой ракет всё же привела к требуемому результату.

Под таким плотным обстрелом вагоны долго не продержатся, и из них повысовывались десятки людей, открывая огонь из всех имеющихся орудий: автоматов, пулемётов, ракетомётов и даже одной ЭМ-Пушки.

— Самое время, чтобы вмешаться! — воскликнул Волот. — Если выстрелить сейчас, никто не обратит на нас внимания.

Ситуация накалялась. Шаттлов, преследующих и бомбардирующих поезд, становилось больше с каждой секундой. И действительно, даже прицельный запуск нескольких ракет с такого расстояния не вызовет подозрения. Волот подсказал отличную идею — оставалось лишь набрать высоты и подлететь под определённым углом для огневого залпа. Сергей принялся осуществлять задуманный манёвр, выводя рейдер на нужную траекторию.

Как раз в тот момент один из вагонов, по которому вели огонь сразу несколько вражеских судов, взлетел на воздух. Произошедшее не нарушило целостности состава, он так и продолжал двигаться, но даже невооружённым глазом можно заметить, что его скорость падала. Благодаря этому пилотам боевых машин стало проще целиться при ведении огня, и шаттлы принялись поливать поезд концентрированными залпами ракет.

Взрывные волны, осколки и пламя поглощали бойцов флагманского отряда. Один за другим они прекращали вести огонь, оказывая всё меньше сопротивления, в то время как натиск гитроидов становился интенсивнее. Их стрельба по поезду уже напоминала массированный артиллерийский обстрел реактивной батареи. Оставался лишь вопрос времени, когда от поезда не останется и следа.

Некоторые снаряды попадали по монорельсу, и тот начал разрушаться, что привело к нарушению функциональной целостности гравитационного полотна дороги. Появилась высокая вероятность поезду сойти с путей.

— Серёга, уводи нас отсюда, сейчас рванёт! — скомандовал Неделин. — Шлемы надевайте! — закончил он, подхватив свой.

Повторять не пришлось. Направив рейдер прочь, Сергей схватил шлем и одним движением накинул его на голову. Остальные занялись тем же. Гитроиды не знали про опасный груз, что доставлялся составом к башне. Поэтому и вели огонь сразу на поражение, даже не пытаясь его остановить.

Монорельсовая платформа обсыпалась, поджимая поезд, что вот-вот из-за повреждений должен был остановиться. Однако основная угроза по-прежнему исходила от гитроидов и проводимой ими бомбардировки. Цепной реакцией серии взрывов, поглотивших вагоны, состав оказался полностью уничтожен, а вместе с ним и шесть тактических боеголовок «ГРОЗА», детонация которых произошла мгновенно.

Ослепительная вспышка осветила всё вокруг на сотни километров. Бур не успел вовремя надеть шлем, и лишь отсутствие прямого визуального контакта с мощным световым всплеском позволило ему сохранить глаза в целостности. Проекционные панели в кабине пилотов залились белым и пару секунд не демонстрировали ничего, кроме яркой пелены. Сергей с Кириллом старались на всех парах увести шаттл прочь от эпицентра взрыва, но встречный поток воздуха усиливался столь стремительно, что судно ощутимо замедлилось.

Спустя мгновение подоспела взрывная волна, и ситуация кардинально переменилась. Колоссальный объём воздуха мощнейшей невидимой стеной с чудовищной силой врезался в рейдер, подхватив его и унося прочь, словно пушинку. Металлические пластины корпуса местами сильно вмялись внутрь, деформировав геометрию и смещая внутрибортовые панели. Шаттл, уносимый воздушной массой, всё сильнее закручивался и непрерывно набирал скорость.

Сергей с Кириллом были пристёгнуты в креслах пилотов. У остальных подобные привилегии отсутствовали, и каждый держался, за что мог. Всех мотало по борту, бросая от стены к стене, от пола к потолку, сталкивая друг с другом и с различными предметами. Уловить количество оборотов, совершаемых судном в воздухе, было невозможно. Оставалось лишь терпеть, в надежде пережить происходящее. Больше всех доставалось Буру, так как он не успел вовремя надеть шлем и сейчас оказался вынужден пытаться это сделать в крайне неудобной для того обстановке. Из-за постоянных ударов и головокружительных пируэтов Ваня никак не мог совладать с координацией рук. Пилоты старались стабилизировать положение в пространстве, но шаттл стал совершенно неуправляем. Перегрузка катастрофически зашкаливала — казалось, будто судно в любой момент разорвёт на куски. Сергей чувствовал, что вот-вот наступит момент, когда он потеряет сознание, и держался из самых последних сил.

На борту поднималась температура. Одежда превращалась в термоаккумулирующую ловушку для тела, которое уже не справлялось с прирастающим теплом. Дыхание учащалось. От жары ритмично пульсировали виски, и лишь фильтр шлема еле справлялся с возникшей нагрузкой. По выражению лица Бура, которое успел уловить майор, стало понятно, что его дела совсем плохи. Он не мог дышать, так как воздух сильно обжигал ему горло и лёгкие. Неделин, держась за что-то одной рукой, другой схватил товарища и притянул к себе, тем самым дав ему спасительную возможность справиться со шлемом. Когда наконец тот оказался на месте, Ваня жадно вдохнул полной грудью, наполняя лёгкие кислородом.

Непонятно, сколько прошло времени со взрыва и до момента, когда шаттл начал слушаться управления, благодаря чему его положение в пространстве удалось стабилизировать. Мельтешащая картинка на проекционных панелях сменилась более-менее стабильным отображением окружающего пространства. По внутренним ощущениям Кирилла, рейдер уже не один десяток раз должен был врезаться в какое-нибудь из разваленных зданий вокруг. Но, к своему удивлению, каким-то чудом им удалось уберечься от этого. Избежав крушения, судно фиксировало высоту около пяти метров над землёй.

— Так вот для чего здесь автоматика пространственной устойчивости! — воскликнул Кирилл. — Как же всё-таки хорошо, что она здесь есть! Без этой системы впечатало бы в землю и размазало, как насекомых…

Оглянулись по сторонам, и быстро пришло понимание, почему им посчастливилось избежать столкновения с руинами. Шаттл окружала пустота. Лишь редкими пеньками, не выше пары метров над землёй то тут, то там торчали останки зданий и городских сооружений. Всё остальное снесло взрывной волной, вычистив рельеф до неузнаваемости. Взрыв разогнал и туман, предоставив кристально чистую видимость на несколько десятков километров вокруг.

Кирилл взглянул на Сергея — тот находился без сознания. Его тело в сидячем положении удерживали лишь ремни безопасности. Остальные еле шевелились, разбросанные по всему борту. Стараясь обратить на себя внимание, Кирилл сорвался на крик, пытаясь добиться ответа хоть от кого-то. Но никто не обращал на него внимания.

Наконец и Сергей пришёл в себя. Он повернул голову к Кириллу и попытался что-то сказать. От перепада давления заложило уши, поэтому тот ничего не слышал. Электромагнитный импульс оказался достаточно слаб, так как бортовая электроника, шлемы и коммуникаторы не выключились. Барахлили, сбоили, наводились помехами, но продолжали мало-мальски работать. Некоторые проекционные панели в кабине выдавали нестабильную картинку, то включаясь, то выключаясь, периодически искажая цвета и формы отображаемого окружения.

Из-за деформации геометрии корпуса, что, в свою очередь, повлияло на расположение двигателей, шаттлом стало значительно сложнее управлять. Двигатели работали на износ, а диагностическая сводка о системах рейдера сигнализировала о скором выходе из строя нескольких ключевых систем ввиду перегрузки и повреждений.

Через минуту проекционные панели в кабине пилотов более-менее стабилизировали работу. Даже парочка прежде не функционировавших начали отображать картинку, пусть и с небольшими искажениями и искривлениями.

Катастрофическая обстановка за пределами шаттла ужасала. На месте взрыва на многие километры вверх тянулся столб пыли, песка и дыма вперемешку с угасающим и растворяющимся внутри светом оранжевого оттенка. Поднимаясь всё выше и расширяясь, расслаивая в атмосфере на разной высоте облака и туман на кольца вокруг себя, верхние края восходящего столбом потока закручивались и расширялись, формируя форму гриба, что в несколько раз превышала диаметр основания.

Примерно в километровом радиусе вокруг образовавшегося грибовидного облака земля стала абсолютно чистая и ровная, без единой постройки или соринки. Виднелся лишь песок, что, поблёскивая, отражал свет солнца и огненной вспышки, угасающей на месте взрыва. Дальше этого радиуса из земли торчали пенькообразные останки зданий. А уже ближе к рейдеру группы Волота попадались искорёженные ударной волной шаттлы, помятые сёрчеры, колёсная техника, шагающие танки. Всё запорошило песком, смяло в геометрически неестественные формы со следами нагара и ожогов от высокой температуры, излучаемой яркой вспышкой в момент взрыва.

Редкие тела солдат гитроидов, разбросанные и не поглощённые бесследно вспышкой температуры, теперь больше напоминали оплавленные и обугленные поленья. На многие километры вокруг эпицентра взрыва по всей поверхности земли не наблюдалось признаков жизни, функционирующих механизмов или роботов. Осматриваясь, сложно было поверить в то, что буквально минуту назад здесь происходило ожесточённое столкновение нескольких тысяч человек и сотен единиц боевой техники. Они воевали друг с другом, желая врагу смерти, и даже не представляли, что их ждёт в следующее мгновение. Все стали жертвами ненужного акта агрессии, лишившего жизни тысячи людей и гитроидов. Вот оно, самое холодное, мерзкое, бесчеловечное и ужасное лицо войны! И ничего теперь уже с этим не поделать.

Поезда словно никогда и не существовало, совсем. Как и испарившегося на много километров вокруг грибовидного облака монорельса. За исключением парочки-другой шаттлов, включая и судно ребят, в окружающем пространстве никого не было. Взрывной волной их рейдер отнесло в сторону башни, до которой теперь оставалось чуть более трёх километров. С такого расстояния складывалось впечатление, что она совершенно не пострадала.

— Что с радиационным фоном? — раздался приглушённый голос майора в шлеме.

В этот момент Кирилл поймал себя на мысли, что он наконец может слышать.

— Судя по датчикам на борту, — стал отвечать он, — радиации в воздухе нет.

— Рад слышать! — удивился Неделин. — Выиграли себе немного времени. Ещё поживём…

Волот достал из комплектной аптечки на борту инъектор с медицинским стимулятором и сразу же всадил его Буру, который был уже совсем плох. Инъекция помогла быстро. Уже буквально через несколько минут Ваня перестал хрипеть и съёживаться от съедающей его агонии.

Тем временем на коммуникационной частоте сил Объединения слышались ликующие возгласы и радостные поздравления. Они считали, что взрыв прогремел по плану, цель уничтожена и задача выполнена. А ведь и вправду, поезд вполне мог успеть добраться до башни за всё это время. Но, к их великому сожалению, реальное положение дел оказалось крайне далёким от ожиданий.

Восторг длился недолго. Где-то за пределами радиуса поражения взрыва у Объединения ещё оставались люди. А благодаря тому, что воздух очистился и от тумана, можно с расстояния даже в несколько десятков километров констатировать тот факт, что башня продолжала стоять на своём месте. Целая и невредимая.

Убедившись в провале операции и понимая, что флагманская группа уничтожена, Северяне оставили свои тактические позиции, наплевав на соглашение с Советом кочевников. Но и у тех не осталось желания продолжать бессмысленное теперь уже кровопролитие по всем фронтам. Началось полномасштабное отступление, и, к несчастью войск Объединения, гитроиды не старались вести себя цивилизованно. Они бросили всю свою мощь на добивание противника, планомерно и эффективно добиваясь поставленной задачи. С каждой секундой донесения становились более ужасающими. Гитроиды одерживали победу, уничтожая отступающие силы своего врага.

Волот не выдержал и выключил коммуникатор, не способный слушать нескончаемые отчёты о гибели беззащитных людей в прямом эфире.

— Мы не можем позволить себе поражение, — сказал исполин. — Мы играли в гонку со временем против всех этих людей, что сейчас умирают где-то там. Но только благодаря их помощи у нас есть возможность добиться поставленной цели! Благодаря их жертве нам удалось зайти так далеко.

— У нас получится! — поддержал его Неделин. — По-другому просто не может быть…

— И не будет! — подхватил Маньяк. — Мы изменим прошлое, настоящее и предотвратим будущее, чтобы все люди, появившись на свет, имели шанс прожить лучшую жизнь. Они пали ради нас. Ради них мы сделаем, что должны.

— Я не уверен, есть ли взаимосвязь между тем, что мы сделаем в прошлом, когда попадём туда, и тем, что происходит сейчас. Сможем ли мы что-то изменить конкретно для этих людей, — неловко высказал мысли Морозов. — Но их, конечно, же жаль… — закончил он, стараясь не привлекать особого внимания, словно стесняясь своего же собственного мнения.

— Даже если и так, — сказал Волот. — Даже если наши действия породят альтернативное течение времени и не затронут текущий порядок вещей… Мы сделаем, что требуется, ведь так будет правильно… Я верю в это! А нам ничего, кроме веры, и не остаётся. Если ни во что не верить, то ради чего бороться? Ради чего выживать? Сейчас даже одной лишь веры для меня достаточно…

— Да уж, — сказала Лин. — Без ложной скромности заявляю, что судьба человечества, а может быть, и целого мира, лежит в наших руках.

— Двух миров, — подметил Волот, поправляя Лин, намекая ещё и на тот, откуда он родом. — Теперь слишком многое стоит на кону.

Всем чудом удалось избежать серьёзных травм. Сильные ушибы, возможно сотрясение, парочка вывихов. Ничего, с чем нельзя справиться, используя аптечку на борту. Военной подготовки по оказанию первой помощи при такого рода повреждениях более чем достаточно.

— Шаттл оказался крепким орешком, — прервал воцарившееся молчание Сергей. — До башни, думаю, дотянем. Можете собирать всё необходимое, — сказал он, окинув взглядом бардак и разбросанные по всему борту вещи, — и готовиться к высадке.

— Дальше однозначно легче не станет, — высказался Маньяк, уже ни на секунду не излучая того странного чувства юмора, что прежде никогда его не покидало.