Чужая Земля

Глава 17. Всё решится здесь и сейчас

Лифт двигался с колоссальной скоростью, опускаясь всё ниже. Через перфорированные настенные панели ритмично мелькал свет, отсчитывая один за другим уровни Цитадели. Наступил краткий миг спокойствия, предвещающий неминуемую бурю, что начнётся в следующий за открытием дверей момент.

— Поведаешь, — обратился к Кио майор. — Что ожидать внизу?

— На верхних уровнях оставили дежурные патрули, их вы и сами видели. Бóльшую часть штурмовиков направили на внешний периметр — заниматься обороной Цитадели.

— Хорошо, — обрадовался Маньяк. — Меньше народа — больше кислорода!

— Пару сотен бойцов отправили на усиление к лаборатории, — продолжил Киоши, не обращая внимания на странный комментарий. — Скорее всего, они будут рассредоточены в пределах шести грузовых лифтов, так как это единственный способ попасть вниз. Как только мы окажемся там, уверен, нас сразу встретит десяток-другой солдат. Так что готовьтесь к серьёзному сопротивлению. Сразу, как выйдем из лифта, остальные тоже будут знать, где нас искать.

— Прорвёмся с боем, — сказал Бур, держась молодцом и не подавая вида, что ранен.

— У меня другое предложение. Вам не понравится. Но я уверен: это самый безопасный вариант! — сказал Киоши. — Дайте коммуникатор, я подключусь к вашей линии связи.

Нашейные пластины его костюма раскрылись, выпуская глянцевые ячеистые фрагменты брони. Равномерно обволакивающей массой, единой волной сегменты за секунду объединились и скрыли голову целиком. Еле заметные углубления в получившемся покрытии формировали рисунок множества маленьких многоугольников, по которому прошла оранжевая волна тусклого свечения. Следом поверхность шлема стала матовой и однородной, как и весь костюм Охотника.

— Каков план? — поинтересовался Неделин.

Кио достал из-за спины уже знакомый цилиндр, что в одно мгновение превратился в двухметровый прут, лёгкое пульсирующее свечение которого напоминало о мощи, таившейся в нём.

— Слушайте… — принялся Киоши рассказывать детали своего плана.

Двери лифта открылись. Полтора десятка бойцов охраны стояли вплотную, держа автоматы наготове. Но увиденное застало их врасплох. Посреди кабины стоял Охотник с боевым шестом наперевес. Вокруг него лежали тела поверженных им противников. Весь диверсионный отряд покоился на полу, без единого движения.

Явно не ожидая подобного поворота событий, охрана переглянулась и опустила оружие. Тёмная фигура, переступая через тела в лифте, вышла навстречу солдатам. Те расступились, пропуская Охотника.

— Приберите тут, — скомандовал он компьютерным голосом.

Как только четверо бойцов прошли мимо Охотника по направлению к лифту, Киоши взмахнул прутом, ударив группу противников одновременно. Гитроиды даже и не поняли, что произошло. Воспользовавшись их замешательством, спустя всего пару секунд Кио уже отработал половину вражеской группы. Мастерски управляясь со своим оружием, одного за другим Охотник раскидывал медлительных и нерасторопных охранников. Удары обрушивались с такой сумасшедшей силой, что бронепластины на их костюмах деформировались, а сами они отлетали на пару метров. За то время, пока длилась стычка, не успело прозвучать ни единого выстрела.

Диверсанты, поднимаясь с пола, наблюдали за происходящим. К моменту, как все оказались на ногах, никто из гитроидов не подавал признаков жизни.

— Хороший план, — подметил майор.

— Чего они так тупили? — поинтересовался Маньяк. — Даже не стреляли! Я минимум пару моментов подловил, когда ему могли продырявить затылок.

— Никогда не видели Охотника, что противостоит им, — ответил Волот. — Это нонсенс…

— Теперь лучше поторопиться, — вмешался Киоши. — Не пройдёт и пары минут, как сюда стекутся все, кому не лень.

Чтобы обезопасить тыл, пришлось вывести лифт из строя. Да и в любом случае, возвращаться наверх никто не планировал.

Волот с Кио передвигались впереди группы, остальные не отставали. Бур держался общего темпа, хотя это оказалось для него тяжёлой задачей. Повсюду стояли пустые поддоны, контейнеры и транспортировочные ящики из-под оборудования. Местами вдоль стен пролегали дополнительные силовые кабели, что тянулись меж помещениями и настенными панелями. Даже несмотря на то, что всё вокруг аккуратно составили, а не разбросали, обстановка напоминала захламлённое подвальное помещение больше, чем высокотехнологичную базу для проведения сложных лабораторных экспериментов с материями пространства и времени.

— Как планируете всё провернуть? Просто прыгнете в Разрыв? — поинтересовался Киоши, стараясь разобраться в непонятном для себя плане ребят и найти в том хоть какой-то смысл. — Знаете, куда он ведёт? А что если в открытый космос? Или на необитаемую и непригодную для жизни планету? Даже с экипировкой вы не протянете там и пары минут.

— Если гитрионцы хотят попасть домой, то мы отправимся вместо них, а там уже будем действовать по обстоятельствам, — ответил Волот.

— И всё? В этом весь план? — удивлённо возмутился услышанному Кио.

— У нас с тобой прежде бывало и хуже! — В голосе Волота слышалась добрая ухмылка. — Так что в этот раз шансов поболее.

— План «Сначала делать, потом думать» и завёл нас так далеко, — усмехнулся Маньяк. — Считаю, можно продолжить в том же духе. Пока что это работает!

— Долго ли оно продолжится-то «в том же духе»? — саркастически подметила Лин.

В нескольких метрах от группы открылись двери, и в коридор вышло пятеро солдат. Эти оказались половчее предыдущих и успели сориентироваться, вскинуть автоматы и открыть огонь по врагу. Стремительно разбредаясь по сторонам, они занимали выгодные позиции для стрельбы.

Волот увернулся от выстрелов, пули которых чудом, пролетая мимо остальных, никого не задели. Киоши вовсе не старался хоть как-то увернуться. Его тактический костюм проецировал силовое поле со слабой оранжевой вспышкой света в местах попадания, формируя непреодолимую энергетическую преграду.

Охотник в свойственной ему манере, добравшись до ближайшего противника, одним ударом руки выбил бойцу челюсть и деформировал форму головы. Уже бездыханное тело охранника отбросило на полметра в сторону. В этот раз Киоши даже не достал боевого шеста, орудуя лишь собственными руками и ногами, отчего его эффективность не упала, скорее напротив. В столь непросторном коридоре орудовать двухметровым прутом было бы неудобно.

Волот не отставал, открывая огонь из винтовки. А следом Неделин и Маньяк подхватили и вели огневую поддержку. Точные выстрелы и молниеносные удары не оставили гитроидам ни малейшего шанса. Спустя считаные секунды, как ни в чём не бывало, группа уже продвигалась дальше.

По мере приближения к центральной части подземного уровня комплекса, где, по словам Киоши, и располагалась Установка, встретились ещё несколько патрулей охраны. Все они не превышали численность в пять-шесть человек, а благодаря Охотнику и Волоту разделаться с ними оказалось совсем несложно. Один раз удалось вновь сэкономить патроны при помощи Киоши. Он расправился со всем отрядом врукопашную. Это внушало некоторую уверенность в своих силах и вероятности успешной реализации поставленной задачи. Но про их продвижение к центру комплекса гитроидам уже стало известно, и они стягивали силы для перехвата диверсантов.

— Вот и добрались, — сказал Кио, останавливаясь в десятках метров от центрального помещения комплекса. — Здесь охраны будет ощутимо больше. Смотрите в оба — там многоуровневые площадки с оборудованием и охрана будет по ним рассредоточена. Если собираетесь стрелять, то убедитесь, что попадёте в цель. Иначе можете попрощаться со своими планами по использованию Установки. Повредить её легче, чем заставить работать, — закончил он, укрываясь за составленными на грузовом каре ящиками и поддонами с оборудованием.

Остальные стояли рядом, слушали и присматривались к обстановке. Лаборатория представляла из себя большое помещение округлой формы, с высотой потолков более десяти метров и диаметром комнаты около ста. Вдоль стен секторами незначительно возвышались площадки. На них располагались научные сотрудники за компьютерными панелями, а также по нескольку охранников рядом. Бóльшая часть поверхности стен оказалась завешена тёмными глянцевыми щитами прямоугольной формы. К каждому из них подходила череда силовых кабелей.

Ближе к центру помещения с потолка и стен свисали нескончаемые косы проводов и труб, часть которых были непрозрачными, а в других текла оранжевая жидкость. Все эти коммуникации собирались воедино и тянулись к габаритным станкам, что располагались на полу и направляли раскидистые панели излучателей к центральной части лаборатории, окружая Установку. Последняя стояла на массивной платформе полуметровой высоты, усыпанная схемами, техническими компонентами, непонятным оборудованием и панелями меньшего размера. Своей формой она напоминала оправу в виде октагона — правильного восьмиугольника внушительных размеров. От каждой из восьми вершин к противоположной тянулись полупрозрачные волокна сантиметровой толщины. Испуская слабое пульсирующее белое свечение, они переплетались и напоминали геометрическую паутину.

Прямо над октагоном на потолке висела конструкция, сформированная кольцами нисходящего диаметра, образующая конусную фигуру, направленную вниз. Она заканчивалась на самом маленьком кольце, диаметром около четырёх метров.

Вокруг каждого из восьми станков крутилось по два-три человека в серых костюмах. Ковыряясь в них, подключая компоненты устройства и кабеля, персонал однозначно готовился к запуску. Вокруг оправы со световой паутиной также копошились техники, которые на её фоне выглядели игрушечными человечками.

Внутреннее устройство лаборатории и самого оборудования Установки выглядело настолько сложным и непонятным по своей комплектности, что в восприятии сложившейся ситуации ощущалась тягучая и безграничная безысходность. Словно кто-то вручил книгу по важным и точным наукам на три тысячи страниц и заставил изучать содержимое. А уже через несколько минут от того, как качественно удалось усвоить материал в выданном талмуде, будут зависеть минимум жизни товарищей, а максимум — существование всего человечества.

По периметру помещения рассредоточенно располагались два с половиной десятка гитроидов, наблюдающих за процессом. И более сорока сотрудников технического персонала, занятых работой над элементами Установки. Но наибольшая опасность исходила от стоявших рядом с восьмиугольной конструкцией в центре четверых Охотников.

Представшая перед глазами картина не улучшала настрой и не поднимала боевой дух. Все видели и осознавали безвыходность ситуации. Понимая, чтó стоит на кону, будучи отрезанными от путей отступления, группе оставалось лишь полагаться на себя и удачу. Надеяться на то, что её лимит пока ещё не исчерпан.

Внутрь лаборатории вели три просторных пролёта без дверей, у каждого из которых стоял отряд гитроидов из трёх человек.

— Маньяк и Лин — со мной, — прервал тишину майор, — Будем «Команда один». На нас первая группа у входа. Как только их отработаем, выдвигаемся к центру периметра.

— Нет, — перебил Кио. — Там Охотники, четверо. В центр пойду я. Смогу их задержать на какое-то время, но не знаю, надолго ли. Поэтому сразу как попадём внутрь — торопитесь делать то, зачем пришли!

— Понял, — ответил Неделин. — Отрабатываем группу бойцов у входа, после — смещаемся по левому флангу. Сергей, Кирилл и Волот — «Команда два», — направляйтесь по правому флангу, прикроете третью команду. В ней Миха, Бур и Морозов. Поможете ему, — показал он на Дока, — прикроете, пока он разберётся с Установкой. Привлеките персонал. Если люди здесь не по своей воле, то, возможно, помогут, чем смогут, — обратился он уже к Буру и Кирееву. — Вопросы?

Остальные только и смогли, что переглянуться. Их молчание в ответ говорило гораздо больше, чем любые слова могли бы выразить. Вопросов ни у кого не оказалось.

— Ваня, ты как? — поинтересовалась Лин.

— Терпимо. Тот раз, в Китае, был плачевнее, — ответил Бур и улыбнулся, стараясь успокоить встревоженных товарищей.

По его собранности сложно было сказать, насколько серьёзным оказалось ранение. Однако обильного кровотечения не наблюдалось, подвижность частично сохранилась. Поэтому, вероятно, не обманывал.

Тусклое освещение коридора играло на руку диверсантам. Передвигаясь вдоль стен, чтобы не выдать себя раньше времени, они направлялись к лаборатории. Трое бойцов на входе не заметили приближающейся опасности. Держа всё это время гитроидов на мушке, первая команда меткими выстрелами отработала всех троих в одно мгновение. С того момента внимание присутствующих в лаборатории оказалось приковано к застреленным бойцам.

Охрана начала стягиваться по направлению к входу, занимая удобные позиции для обороны. Технический персонал растерянно смотрел по сторонам — то на гитроидов, то переглядываясь меж собой. Никто и не думал продолжать заниматься текущими делами, застыв от непонимания происходящего и опасаясь за себя. С этого момента стало неясно, что угрожает больше: солдаты вокруг и Охотники или группа неизвестных, что с непринуждённой лёгкостью убили гитроидов в сердце Цитадели.

— Огонь только на поражение, — напомнил Неделин. — Не уверены — не стреляйте!

Первым в лабораторию ворвался Киоши. С феноменальной скоростью он пронёсся мимо группы солдат, не понимающих, что происходит. Провожая Охотника взглядом, они наблюдали, как одним стремительным рывком он подпрыгнул в воздух и преодолел расстояние в десять метров до следующей группы гитроидов. В полёте Кио вооружился боевым прутом и одним ударом при приземлении вырубил сразу четверых.

Охрана и персонал опешили от увиденного, недоумевая и не веря глазам. Охотник напал на своих — неслыханный нонсенс! Гитроиды выцеливали дерзкого предателя, пытаясь его остановить. В тот момент в лабораторию проникли и остальные. Маньяк, Лин и Тон направились вдоль стены по левую сторону. Сергей, Кирилл и Волот направились по правую сторону. Третья команда не отставала и шла позади второй.

Технический персонал бросился врассыпную, стараясь кратчайшими путями добраться до оставшихся подступов к лаборатории, в которых видели своё спасение. Кто был ближе к третьему входу, падали на пол, прикрывая головы руками и стараясь не двигаться, чтобы не привлечь внимания проникших сюда вооружённых людей.

Наконец увидев нарушителей, солдаты не церемонились. Стремясь подавить огнём, они не переживали за то, куда попадают пули их выстрелов. Даже не задумывались, какой урон и вред нанесут и к каким последствиям может привести их безответственное поведение. Противостоять подобному безрассудству оказалось проблематично, и приходилось искать укрытие буквально для каждого шага.

Киоши же с лёгкостью уклонялся от пуль, что предназначались ему. Гитроиды не представляли для него никакой опасности. Перед финальным рывком он на несколько секунд задержался на подступах к центру лаборатории, в компании очередной троицы бойцов охраны. Хлёсткими ударами прута Кио разбросал двоих в разные стороны, проломив тем грудную клетку. Порой он использовал боевой шест для опоры о поверхности, словно пятую конечность, помогая себе в перемещении. С третьим бойцом он разделался не церемонясь. Опираясь на оружие и развернувшись вокруг него, переворачиваясь через спину, ударом ноги перед самым приземлением он отправил противника в последний путь.

Четверо Охотников, к которым теперь путь оказался свободен, достали цилиндры из-за спины, активируя их на ходу. На этот раз таинственный предмет принимал иные, даже причудливые формы: клинок, напоминающий старый самурайский меч; две небольшие палки, на которые разделился шест одного из бойцов; цепь, состоящая из множества звеньев, каждое из которых не больше исходного размера цилиндра; и уже знакомый прут — точно такой же, что и у Киоши. Все они обладали люминесцентными полосами, оранжевый свет которых плавно пульсировал на всём протяжении оружия.

— Еретик! — громко раздался компьютерный голос одного из Охотников.

Четвёрка разошлась в разные стороны, стараясь подойти к наглому предателю сразу с нескольких направлений. Вероятно, их цель — окружить противника. Киоши понимал, что в открытом бою сразу против нескольких Охотников ему не выстоять. Единственное, что могло помочь продержаться достаточно долго, — это если разделять их по одному, максимум на пары, и бороться с каждым по очереди. Для этого нужно заманивать их на себя и вытягивать в колонны, не давая пользоваться численным преимуществом.

Остановив выбор на ближайшем из них, что держал две светящиеся палки, Кио бросился вперёд, молниеносным броском сокращая дистанцию. Охотники хотели перехватить его, но среагировали запоздало, из-за чего их прыжки оказались неэффективными. Кио выбросил шест вперёд, используя его как копьё. Это позволило опередить оборону противника, который не успел среагировать на опасный выпад оппонента. Раздался глухой хлопок — и первый из Охотников, теряя равновесие, завалился назад.

В тот момент подоспел второй Охотник, быстрыми атаками меча стремящийся отсечь голову Еретику. Но последний, своевременно реагируя на каждый выпад, с лёгкостью уклонялся, отступая назад и не давая врагу подобраться ближе. В один момент пришлось вскинуть прут для блокировки рубящего удара, отчего тот разделился на две части. Кио не растерялся. Спустя мгновение стало понятно, что это не случайность. Одной из палок он уводил в сторону опасное лезвие меча, а второй наносил точечные удары, выводя свою цель из равновесия. После, резким ударом ноги с разворота, отбросил оппонента на несколько метров прочь. Подпрыгнув и приземлившись на верхушке ближайшего станка, он воссоединил палки, что вновь образовали двухметровый прут.

Через мгновение Киоши почувствовал жгучую боль в спине, будто непреодолимая сила подхватила и понесла его прочь. Неуклюже преодолев по воздуху несколько метров, он рухнул на пол с высоты станка. Сверху на него уже обрушивался третий противник, что прямо в полёте замахивался многосоставной цепью. Вероятно, именно ею ему и удалось достать Кио ударом в спину.

Следом подоспел тот, что был вооружён палками. Приближаясь с левого фланга, он не оставил Кио выбора, заставив смещаться в правую сторону. Где, как оказалось, его уже ждал третий Охотник, который резким замахом вонзил клинок в живот своей жертве. Мгновенно отреагировав на ранение, Киоши прутом обломал пронзившее его оружие на две части, одна из которых осталась в теле. Вскочив на ноги и вытащив осколок меча из живота, он отбросил его в сторону.

Охотник, чьё оружие сломал Еретик, даже не обратил на произошедшее внимания. Обломанный предмет в его руке быстро изменил форму. Плавно огибая кисть и вытягивая три острых шипа, что тянулись сантиметров на двадцать прочь от кулака, сформировался смертоносный кастет.

— Тот самый момент, — сказал Киоши, — когда радуешься, что тело давно не живое.

Закончив говорить, он обратил внимание, что четвёртого Охотника рядом нет. Оглядевшись вокруг, Кио понял, что четвёртый, вооружённый шестом, направлялся к Морозову и парням. Те не обращали на приближающуюся опасность внимания, будучи сосредоточенными на гитроидах, что вели плотный огонь по их позициям. Кио хотел было предупредить товарищей об угрозе, как вновь получил удар цепью. Его отбросило на несколько метров назад. Моментом воспользовались остальные его противники, нападая одновременно.

Сергей никак не мог выглянуть из укрытия. Солдаты плотно поливали огнём, не давая перевести дух и собраться с мыслями. Док вжался в станок, стараясь прятаться, чтобы к нему не могли подобраться ни с одной из сторон. Остальные держались своих укрытий, изредка получая возможность для прицельного выстрела. Легче всего оказалось отработать гитроидов на площадках вдоль стен, так как те находились на возвышенности. И несмотря на то, что к этому моменту от двух с половиной десятков солдат оставалось чуть больше половины, легче не становилось.

— Киоши, помоги, — попросил Волот у приближающегося Охотника с боевым прутом в руке.

Однако тот ничего не ответил. Не обращая внимания на происходящее вокруг, он целенаправленно и стремительно направлялся навстречу группе диверсантов. Осмотревшись, Волот наконец увидел Кио, который отчаянно сражался против троих врагов и медленно, но верно сдавал позиции.

В этот момент Волот заметил, что оружие гитроидов в лаборатории отличалось от того, что он видел у прочих. Местная охрана оказалась вооружена чем-то непонятным, увешанным проводами и что напоминало больше научный прибор, нежели автомат. Звук при стрельбе походил на выстрелы огнестрельного оружия, вот только пули оказались не металлическими. При попадании в предметы снаряд не наносил урона совершенно. Он расползался в паутину тусклого энергетического заряда, что напоминала снежинку, размер которой увеличили раз в десять. Искрясь и сыпя световыми частицами, она расползалась и таяла на поверхности объектов, не оставляя ни малейшего следа.

Маньяк тоже обратил внимание, что к товарищам приближался не Киоши. Дела становились совсем плохи. Схватившись за гранату, он готовился её активировать и воспользоваться по прямому назначению. Но в самый последний момент, взглянув на октагон в центре лаборатории, передумал, вернув её на место. Нервно осматриваясь по сторонам в поисках решения, он наконец и сам увидел то странное вооружение, что использовали гитроиды. Буквально в метре от него лежал один из солдат, из-под которого торчала странная винтовка.

Еле дотянувшись и подтянув к себе, Саня принялся рассматривать её устройство, стараясь понять, как пользоваться трофеем. Потратил на это несколько секунд и обнаружил клавишу, отвечающую за инициализацию заряда, — оружие гаркнуло звуком выстрела. Испустив на огромной скорости энергетический пучок, что угодил в станок впереди и растаял на его поверхности, Маньяк радостно вскинул винтовку по направлению к ближайшим солдатам и зажал клавишу до упора. Устройство залилось звуками автоматной очереди, выплёвывая один за другим пучки энергии, что покрывали ряды гитроидов. При попадании заряда в тело солдаты зажимались и цепенели, а при попадании в голову молниеносно обмякали и падали на землю, будто без признаков жизни.

Лин с Неделиным, обратив внимание на новую игрушку Маньяка, осмотрелись по сторонам и заметили в пределах досягаемости точно такое же вооружение, лежавшее подле поверженного противника. Отбросив огнестрельное оружие, они подняли энергетическое и, наблюдая за Саней, сообразили, как им пользоваться. Дело пошло.

Выдвинувшись по направлению к товарищам, огибая центр, чтобы не напороться на Киоши и Охотников, Маньяк стремился успеть на помощь, по пути поливая огнём оставшихся гитроидов, с лёгкостью и планомерно уменьшая их численность. Целиться из нового оружия было непривычно и неудобно, однако оно оказалось крайне эффективным. Лин с майором не отставали.

Тем временем Охотник с шестом вплотную подошёл к Кириллу, так как тот располагался ближе всего, и одним ударом впечатал его в стену. Сергей в мгновение ока озверел от увиденного. Забыв об окружающей опасности, вскочил с места и, открыв огонь по тёмной фигуре, направился к нему. Стенцов кричал от злости, безысходности и беспомощности, в надежде, что друг окажется жив. Первая команда, видя происходящее, стремилась прикрыть его, отстреливая солдат, что угрожали Сергею.

Выстрелы огнестрельного оружия не наносили ощутимого урона Охотнику, из-за чего тот даже не обратил на наглеца внимания. Он переключился на Бура, что оказался следующим из ближайших к нему диверсантов. Ваня попытался встать, но раненая рука не позволила ему сделать этого оперативно. Замедлившись и рухнув из-за боли на пол, он быстро перевернулся на спину. Только это и спасло ему жизнь. Прямо над его грудью промелькнула оранжевая вспышка махнувшего мимо прута. Охотник промахнулся, и Бур, вскинув автомат, открыл огонь по тёмной фигуре, стреляя в голову практически в упор. Шлем выдерживал попадания, но каждая из пуль слегка отталкивала голову назад, заставляя пятиться и терять устойчивость. Сергей перезарядил автомат и принялся выпускать уже вторую обойму в неприятеля.

У Вани закончились патроны, и Охотник резким взмахом отправил шест прямиком в его направлении. Пронзив тело Бура насквозь, орудие воткнулось и застряло в полу, не давая несчастному даже шевельнуться.

Во рту сразу стало тепло и солёно, что-то жидкое поднималось из горла и просилось наружу. Красные струйки полосовали щёки, вытекая из-под шлема. Дышать становилось сложнее, жгучая и нестерпимая боль разрывала грудь, поглощая Ванин разум ощущением, что тот горит заживо. Испытываемая агония переполняла его желанием издать хоть какой-то звук, но получалось лишь непонятное хлюпанье. В глазах темнело. Тело переставало слушаться и чувствовалось совершенно чужим. Окружающие звуки затихали, словно удаляясь прочь. Чёрная пелена опускалась на глаза, стягивая за собой веки. Бур почувствовал облегчение, что воцарившийся мрак принёс за собой. Вдруг стало хорошо и легко. Тело уже не казалось тяжёлым, дыхание нормализовалось — и вот он уже чувствовал, что может идти. Только куда идти — непонятно. Везде лишь она — непроглядная тьма, в которой Ваня и начал растворяться.

— Не-е-е-е-е-е-е-е-е-ет! — раздался истерический крик Лин, наводнивший шлемы остальных. — Ваня…

— Мне жаль, — сказал Михаил, будучи следующим на очереди Охотника. — Он мёртв.

Подойдя к телу Бура и резким движением достав оружие, Охотник в той же спокойной манере направил внимание на ближайшего человека. Но, окинув того взглядом, он переключился на троицу, приближающуюся с тыла. К этому моменту гитроидов уже не осталось. Их тела лежали по всей лаборатории, а другие Охотники практически разделались с Еретиком, который явно уступал их численному преимуществу.

Лин остановилась и, прицелившись как можно лучше, с учётом уже полученных навыков стрельбы из нового вооружения, открыла огонь по Охотнику, убившему Кирилла и Бура. Энергетические заряды попадали в тело, отталкивая прочь и заставляя передвигаться маленькой поступью назад, в попытках сохранить равновесие.

Стремительно сокращая дистанцию, Маньяк и Неделин последовали примеру Лин и открыли огонь из энергетических винтовок. Снаряды поглощались костюмом Охотника, и спустя мгновение тот рухнул на пол без движения.

Остальные, схватив оружие гитроидов, разбросанное по полу среди бездыханных тел, направились к центру. Они вели прицельный огонь по оставшимся Охотникам, помогая Киоши отбиться от них. Ситуация кардинально переменилась. При попадании энергетического заряда в тело те замедлялись, давая Кио драгоценные секунды преимущества, которым он эффективно пользовался. Через минуту в лаборатории оставались только диверсанты и технический персонал, что не решился бежать, спасаясь от происходящего.

Лин, не обращая ни на кого внимания, направилась прямиком к телу Вани, скинув с него шлем в надежде увидеть вновь его улыбающееся лицо и услышать, как он скажет, что всё пустяк. Но этого не произошло. Его открытые глаза пустым и холодным взглядом смотрели в сторону. Лицо было испачкано в крови, размазанной шлемом. Бур не дышал. Стараясь сдержать слёзы, Лин прикрыла ему веки.

Сергей подошёл к Кириллу, уже понимая, что надеяться на чудо нет смысла. Грудная клетка друга оказалась смята и вдавлена внутрь, формируя неестественный провал, что ещё более заметно очерчивался деформированными защитными пластинами поверх бронежилета. Переглянувшись с Михой, Стенцов опустился на колени перед павшим другом, поправляя его тело, чтобы оно лежало ровно.

— Сочувствую, — сказал Волот с искренней грустью в голосе.

Киоши, опираясь на боевой шест и хромая, направился к остальным. Неделин и Маньяк поднимали технический персонал с пола и отправляли на площадку, на которой располагались компьютерные панели для управления установкой.

— Не время горевать, — сказал майор. — Мы все знали, на что идём. Такое могло произойти с каждым из нас. Теперь мы в долгу перед парнями и должны довести начатое до конца! Скоро сюда направят всех, и нужно быть готовыми к этому. Проверьте оружие — будем сдерживать подступающее подкрепление противника, пока Морозов с Киреевым не разберутся с установкой. Эти, — показал он на персонал лаборатории, — помогут. Если что — не церемоньтесь. Главное — результат! Волот, вы с Киоши останетесь здесь, на всякий случай, — закончил он, глядя на израненного и теперь уже практически бесполезного Кио.

Группа разделилась. Маньяк с Неделиным взяли на себя левый вход в лабораторию, отправившись по коридорам прочь, чтобы устроить оборонительные позиции и сдерживать подкрепление гитроидов. С той же целью Сергей и Лин направились в оставшийся коридор. Волот и Кио вместе с Морозовым и Михаилом остались в лаборатории.

В просторном помещении наконец стало тихо. Всех техников согнали в один угол на платформе, к панелям управления, и усадили на пол. Их оставалось немного — всего семь человек. По их испуганным лицам сложно было сказать, смогут ли они стать полезными. Теперь появилась возможность в относительно спокойной обстановке изучить устройство машины и выстроенного в центре октагона.

Пока Миха и Док пытались выудить что-то полезное из персонала, Волот аккуратно перенёс тела Вани и Кирилла ближе к центру лаборатории. Он не хотел оставлять их здесь, планируя забрать с собой.

— Своих не бросаем, — улыбнулся Кио, наблюдая за происходящим.

— Ты прав, старый друг… Ты прав, — с досадой в голосе ответил Волот.

Разум понимал и осознавал опасность и всю вероятность подобного исхода. Да чего уж там — никто не застрахован, и рано расслабляться. Жертв может стать ещё больше. Но тем не менее терять людей всегда тяжело. И меньшее, что мог сделать Волот, — забрать тела парней с собой.

— Кто понимает и расскажет, как устроена установка? — поинтересовался Морозов, обращаясь к персоналу.

Они с Михаилом стояли перед ними с оружием наперевес и этим вызывали ещё больше страха и недоверия у пленников. Тем не менее складывалось впечатление, что не их они боятся столь сильно, что потеряли дар речи, не способные вымолвить и слово.

— По-русски кто-то говорит? — спросил Миха, стараясь выглядеть максимально дружелюбно.

— Что вы планируете делать с нами? — спросил один из техников.

— С вами? — удивился Док, глядя на Миху.

— Если поможете нам, то ничего, — перебил Киреев.

— Как только у меня не останется вопросов, сможете быть свободны! — ответил Док.

— Я слышал, что кочевники планировали уничтожить устройство, — уже более смело продолжил техник. — Вы здесь для этого? — поинтересовался он.

— Нет, мы планируем воспользоваться установкой по назначению!

— Если у вас получится её запустить, возьмёте меня с собой?

Остальной персонал выкатил глаза от удивления, с диким непониманием уставившись на сумасшедшего, по их мнению, коллегу.

— Зависит от того, сможешь ли ты нам в этом подсобить.

— Я помощник старшего научного руководителя и работаю здесь уже несколько лет, намного дольше остальных. Если кто из присутствующих и сможет вам помочь, так это я, — уже совсем уверенно, без бахвальства и гордости высказался тот.

— И что, — с удивлением спросил Миха, глядя на остальных. — Это всё правда? От вас толку нет?

Но никто ничего не ответил. Люди продолжали бояться и не торопились сотрудничать.

— Они не вас боятся, — сказал новый союзник, поднимаясь на ноги. — Если солдаты узнают, что они помогли вам, то не только их лишат жизни, но и всех, кто им дорог.

— А ты почему не боишься? — спросил Док удивлённо.

— Очевидно же, — ответил тот. — У меня нет никого. И мне нет дела до их угроз. Я просто хочу быть свободным. Хочу жить своей жизнью. Хочу умереть от старости, а не от рук этих тварей.

— Хорошо, — сказал Миха, переглянувшись с Доком. — Думаю, у нас особо нет выбора, так что в твоих же интересах помочь понять, что к чему, и как можно быстрее. Остальные, — обратился он уже к прочим пленникам. — Можете быть свободны.

Но те не поверили ему на слово. Пришлось повторить несколько раз и практически заставлять их подняться на ноги, чуть ли не пинками прогоняя прочь. Волот наблюдал за происходящим и не совсем понимал, что же парни делают. Но он им доверял, поэтому не стал вмешиваться. Пленники пригибали головы и старались не смотреть в глаза, пробегая мимо исполина.

— Началось! — послышался голос Неделина.

Из коридора, в который он направился вместе с Саней, негромко доносились выстрелы и редкие взрывы. Гитроиды подобрались совсем близко.

— Как думаешь: если пальнуть по тем энергоячейкам, рванут? — поинтересовался Маньяк у майора, когда они пробегали одну из площадок, в которой встречались несколько коридоров.

Вокруг стояли контейнеры, пустые элементы питания, поддоны с оборудованием и проводами.

— Понятия не имею, — ответил Неделин, осматриваясь по сторонам. — Здесь хорошее место, как думаешь? — поинтересовался он, остановившись посреди перекрёстка, на котором их коридор пересекал другой, но поменьше.

— Похоже, сойдёт, — сказал Саня. — Подгоним грузовой кар, накидаем контейнеров манипулятором — и можно окопаться. Получится узко — они не смогут давить толпой. Так что, думаю, какое-то время продержимся.

— Хорошо, давай укрепляться. Уверен, у нас немного времени в запасе. Лин, — обратился он по связи уже к девушке. — Мы нашли позицию в нескольких сотнях метров от лаборатории. Встретим их здесь. Что у вас?

— Тоже нашли неплохое место и готовы оказать тёплый приём!

— Отлично, рад слышать. Только до последнего не тяните: как будут поджимать — отступайте к лаборатории. Услышала?

— Да, поняла тебя. Задерживаться не станем.

— Вот и проверим, бомбанёт или не бомбанёт, — улыбнулся Маньяк.

Ему повезло найти некоторое количество непустых элементов питания, и он надеялся, что жидкость внутри окажется взрывоопасной. Потому он и выставил вдоль стен и за парой контейнеров найденные энергоячейки. На крайний случай у него оставались ещё гранаты, пустить которые в ход будет одно удовольствие.

В дальней части коридора показались солдаты. Они аккуратным строем, спешно направлялись в сторону лаборатории. Около двадцати человек. Парни не успели подготовиться должным образом, и, чтобы не выдать своего присутствия, им пришлось укрываться на перекрёстке, подпуская противника ближе.

— Лин, у нас отряд из двадцати человек. Будем работать, — передал Неделин по связи.

— Поняла, у нас пока спокойно.

— Хорошо, до связи.

Гитроиды передвигались уверенно, практически бегом, и достаточно быстро поравнялись с Неделиным. Они с Маньяком заняли позиции по одну сторону прохода, чтобы не угодить под дружественный огонь. Пропустив отряд солдат мимо себя вперёд, майор выглянул из укрытия и нескончаемой очередью принялся поливать штурмовиков энергетическими снарядами из пушки. Прежде чем понять, что происходит, треть бойцов противника уже лежала на полу без движения. Остальные развернулись к стрелку, который нещадно уменьшал их численность, и открыли ответный огонь. В тот самый момент свою позицию выдал и Саня. Высунувшись из-за контейнера, он стал поливать выстрелами солдат в спину. И спустя всего несколько секунд от начала стычки противник был уничтожен.

— С этими справились, — сказал Маньяк, подтаскивая тела в кучу.

— Лин, что у вас? — поинтересовался Неделин.

— У нас персонал с лаборатории пробежал, мы не стали их трогать. А так пока всё тихо, подготовились. Ждём.

— Понял, держите в курсе. Док, Киреев, — обратился он уже к парням. — Что у вас?

— Мы тут обзавелись союзником — разбирается, что к чему, и помогает Доку, — ответил Миха. — Тот как маленький, будто на день рождения получил желанный подарок. Видели бы его… Улыбается, как дитё! Я пока ничего не понимаю, да и не уверен, что мне доступно для осознания то, о чём они говорят, но настрой учёных умов меня радует.

Пока на горизонте было чисто, парни набросали два десятка тел в одну большую кучу, что парапетом перекрыла дорогу. Подогнав грузовой кар и составив небрежно контейнеры, Маньяк засунул пару энергоячеек меж телами поверженных солдат так, чтобы по ним не попали гитроиды. После Саня и майор засели в ожидании следующей волны.

— Док, — обратился Неделин адресно. — Сколько времени нужно, чтобы мы смогли убраться отсюда?

— От нового друга Максима я узнал: установка работает. Я нас поздравляю. Это та часть новостей, которая хорошая. Плохая же заключается в том, что стабилизировать портал у них не выходит. Чем больше энергии подаёшь на формирующий контур, что в виде восьмиугольных ворот, тем сложнее удерживать стабильность Разрыва. Они варьируют питание: меньше — портал быстро закрывается, больше — становится безумно прожорливым и опасно разрастается. Им не хватает мощности, чтобы сдерживать рост. Они многое уже сделали: додумались до магнитного закольцовывания, разобрались с формированием Лимбуса — высокочастотного защитного энергополя для удержания Разрыва в кольце излучателей. В общем, всё работает и не работает одновременно. Если Разрыв не сдержать, то он сформирует чёрную дыру, что бесконтрольно увеличится и поглотит комплекс и на том не остановится. Тогда всё пропало… В том числе и мы.

— Так что по времени? — переспросил Неделин. — Даже по-русски из ваших слов я ничего не понимаю. Просто скажите, сколько ещё это займёт?

— Дайте нам всё время, что можете. Мы постараемся успеть, — ответил Док и отключился.

— Вот засранец! — усмехнулся Маньяк. — Когда-нибудь я его вот этими вот самыми… — сказал он, вскинув руки перед собой с раскрытыми ладонями, обращёнными к лицу.

Саня не успел договорить, так как вновь показались гитроиды. На этот раз их оказалось значительно больше. Словно состав поезда, которому не видно конца, те передвигались строем по трое.

— Киреев, — обратился Неделин к Михаилу. — Кажется, у вас крайне ограничилось время! У нас тут с полсотни солдат.

— Подтверждаю, — включилась в разговор Лин. — У нас несколько отрядов, человек сорок или пятьдесят. Приближаются.

— Если что — отступайте в лабораторию! — скомандовал майор. — Будем надеяться, Морозов справится.

— Какие цели стоят на сегодняшний запуск? Что тестируете? — спросил Док.

— Белинский, — начал говорить Максим, — мой начальник, — уточнил он. — Его план на сегодняшние испытания заключался в том, чтобы перенаправить энергетическое излучение портала на поддержание работы Лимбуса, для эффективного сдерживания разрастания. А всё основное питание сконцентрировать на подачу в формирующий контур.

— Погоди, Разрыв излучает энергию? Ты уверен?

— Нет, не сам Разрыв. Недавно нам удалось в достаточной степени стабилизировать портал, и мы уловили излучение, что он продуцирует. Словно неведомый источник перенаправляет к нам энергию. Я не знаю, мы не понимаем природы этого источника. Но его мощности недостаточно, и мы пытались запитать контур через преобразователь, но это ни к чему не привело.

— А без преобразователя пробовали? — с надеждой спросил Док.

— Нет, не пробовали. Мощности получаемой энергии недостаточно. Преобразователю не удаётся вывести её до нужных показателей. Но Лимбус она может поддерживать какое-то время. Основное питание мы пустим на контур, и тогда, я думаю, что-то да произойдёт.

— Да как же? Вы даже не попробовали без преобразователя? Он же совершенно точно не рассчитан на материю, что за пределами нашего понимания. Это же межпространственная среда. Тут законами физики, которые мы знаем и понимаем, даже не пахнет…

— А если перегруз? — поинтересовался Миха. — Как электрошок на здоровое сердце…

— У нас здесь всё питается от разных контуров, — ответил Максим. — Мы один раз пробовали подать всю энергию одновременно, и это вызвало мощнейшую перегрузку систем стабилизации и сдерживания! И нам ещё повезло, что Установка просто отключилась…

— Да забудьте вы про питание отсюда! — раздражённо и нетерпеливо воскликнул Док, акцентируя интонацию на последнем слове. — Если двигатель питать от энергоячеек, — обратился он уже к Михе. — Как долго агрегат будет работать?

— Пока элемент питания не истощится, — ответил тот с непониманием, к чему ведёт Морозов.

— Именно! Во время работы двигатель выделяет энергию, которая и питает его функционирование, поэтому можно путешествовать по космосу без дозаправки продолжительное время. И если Максим говорит, что через портал к нам поступает энергия, возможно, это то, что нам нужно. Вот же оно… — схватился руками за голову Док. — Вот и решение! Мы запитаем контур, дадим ему прикурить, так сказать, с нашей стороны. После чего, как только портал начнёт выдавать энергию, направляем её на поддержание Разрыва и… — замешкался он.

— Что «и»? — с нетерпением и любопытством уточнил Киреев.

Максим стоял и смотрел на Морозова с выражением глубочайшего непонимания и неодобрения на лице. Эта идея казалась ему дикой, нелепой и даже глупой.

— И будем молиться! Всем, кто будет слушать наши мольбы, чтобы всё получилось! — с улыбкой ответил Док и направился к панели управления. — Мы сможем всё перенастроить отсюда? — поинтересовался он.

— Да, — ответил Максим.

Нехотя, но он начал помогать выполнить все необходимые настройки.

— Саня, сколько гранат осталось? — спросил Неделин.

— Три.

— У меня две. Израсходую их первым, потом пользуйся своими по усмотрению.

— Понял.

Подразделение гитроидов, значительно возросшее численностью — человек в шестьдесят или даже больше, — приближалось. Неделин активировал гранату и, замахнувшись, со всей силы бросил её вперед. Бойцы заметили наваленную гору трупов сослуживцев и наглеца, который что-то в них метнул.

— Граната! — послышались множественные крики, эхом разносимые меж стен коридора.

Однако деваться солдатам было некуда. Они старались отступить назад, мешаясь друг другу и создавая плотную давку. Небольшой предмет, отправленный майором в полёт, упал на пол и, прокатившись между ног беснующихся от страха врагов, взорвался. Саня тут же выглянул из укрытия и вместе с Неделиным открыл плотный и прицельный огонь по растерянной толпе. Жертв с каждой секундой становилось всё больше. Уже несколько десятков тел солдат заполонили проход. Некоторые падали на пол и использовали мёртвых бойцов в качестве укрытия для стрельбы в ответ.

Это сбавило пыл дерзких диверсантов, сражавшихся против превосходящего в десятки раз числа противников. Подавляя ответным огнём, гитроиды вынудили парней занять более закрытые позиции. Оба отстреливались уже не глядя, из-за чего страдала меткость. Солдаты подхватывали тела убитых и, используя их в качестве щита, шли на сближение.

— Пусть подойдут ближе, — сказал майор, достав на изготовку вторую гранату.

Враги приближались, теснясь меж стен коридора и передвигаясь плотной шеренгой. Ведя непрерывный огонь, они не давали парням и малейшего шанса высунуться. Но им того и не требовалось. Неделин выбросил оставшуюся гранату, которая мгновенно затерялась в воздухе за вспышками энергоснарядов. Второй взрыв разорвал строй гитроидов, разбросав и повалив большинство из них на пол. В сложившейся неразберихе оказалось сложно понять, кто жив, а кто уже никогда не поднимется. Воспользовавшись моментом, Маньяк выглянул из укрытия и прицелился в одну из энергоячеек, что разместил в коридоре. Она по-прежнему проглядывалась среди тел бойцов, и в неё ещё можно было попасть. Так он и сделал.

Раздался звонкий хлопок, напоминающий лопнувший воздушный шарик. И на том всё. Неожиданно и разочаровывающе, но взрыва не последовало. Однако удивили последствия произошедшего. Жидкость внутри элемента питания оказалась под давлением. От попадания в корпус ячейки её деформировало и разорвало, а содержимое разбрызгалось во все стороны. Оранжевая жидкость окропила стены, пол, потолок и попала на гитроидов. Некоторая её часть мгновенно испарилась в густую светло-жёлтую дымку, окутывающую солдат.

— Что за чертовщина? — удивился Маньяк.

Жидкость оказалась очень едкой кислотой. Въедаясь во всё, на что попадала, она издавала щёлкающие и стрекочущие звуки, словно шипение кипящего масла. По коридору разнеслись мучительные крики солдат, испытывающих невыносимую боль. Пар, образованный испарением кислоты, представлял не меньше опасности. Бойцы хватались за горло, срывали с себя бронекостюмы, пытаясь вдохнуть. Но к тому моменту их слизистая превращалась в кашу, заполняла лёгкие и приводила к повреждению внутренних органов.

Гитроиды, что остались позади облака, нехитрыми манипуляциями со своими шлем-касками опускали защитное забрало, превращая их в цельную конструкцию. Технология напоминала шлем Охотника, только значительно проще. Расталкивая умирающих товарищей, те спокойно перешагивали через наваленные тела. Едкое облако не причиняло им никакого вреда, лишь блёклая дымка формировалась на поверхности бронекостюмов. Враги вплотную подходили к позиции парней, из-за чего последним пришлось смещаться в сторону лаборатории, к грузовому кару.

— Разобрались! — воскликнул Морозов. — Готовы к тестовому прогону. Настал момент истины!

— Держи в курсе, — ответил майор. — Лин, — обратился он уже к девушке, — как только у парней всё будет готово, возвращайтесь к ним.

— Поняла… Мы тут немного заняты, — сказала она и прервала передачу.

Солдаты достигли возведённого Маньяком нагромождения из мёртвых гитроидов, нашпигованного элементами питания с опасной жидкостью. Не теряя времени, Саня бросил гранату так, чтобы та оказалась рядом с телами, перекрывающими проход.

В следующую секунду раздался взрыв, который нарушил целостность энергоячеек. Они живо полопались, выбрасывая содержимое наружу. Жидкость активно растворяла все поверхности, на которые попала. Желтоватая массивная туча, образованная испарениями, вперемешку с чёрным дымом, заполняла пространство и перекрывала обзор. Маньяк, пользуясь моментом, активировал вторую гранату и бросил её в образовавшееся облако. В ожидании детонации, вместе с Неделиным, они щедро поливали энергоснарядами в направлении противника.

Второй взрыв не заставил себя ждать, замесив ещё бóльшую кашу из тел гитроидов. Удивительно, но солдат это даже не замедлило. Будто не замечая угрозы, они продвигались вперёд, шагая прямо по телам погибших и раненых. Вскоре их поток хлынул на перекрёсток, обрушиваясь огнём на позиции парней.

— Надо отступать, — сказал Маньяк. — Иди, я прикрою!

Неделин выглянул из укрытия и прицельно выстрелил по ближайшим солдатам, чья позиция больше других угрожала его перемещению. Как только цель оказалась поражена, майор вскочил и, пригнувшись, направился прочь. Маньяк отстреливался из всего, что было, стараясь прикрыть командира. В одной руке он держал неизвестное оружие, стреляющее энергетическими сгустками, а в другой — автомат.

— Кажется, мы разворошили осиное гнездо! — усмехнулся Саня, стреляя с двух рук.

Как только майор оказался за следующим укрытием, ещё ближе к лаборатории, он принялся вести заградительный огонь. С такого расстояния осуществить точную стрельбу стало легче и эффективнее, так как меткость гитроидов оставляла желать лучшего. Парням это играло на руку. Одного за другим Неделин выводил солдат из строя.

— Пошёл! — дал он отмашку Сане, чтобы тот переместился к нему.

— Готово! — радостно воскликнул Морозов. — Волот, — позвал он исполина. — Работает!

— Уверен? — уточнил тот обрадовавшись.

— Если сейчас не получится, то уже, думаю, никогда не получится!

— Кио, — обратился Волот к другу, который к этому моменту стал совсем плох. — Будь здесь, — закончил он, оставляя товарища у одного из станков, расположенного ближе всего к площадке управления.

— Давай, Максим! — улыбнулся Док, обращаясь к помощнику старшего научного руководителя. — Запускай!

Тот с опаской взглянул на новоиспечённого начальника, подошёл к консоли управления и стал набирать последовательность команд на её сенсорной клавиатуре. Спустя несколько секунд зашумели трубы и зашелестели механизмы внутри станков, издавая щёлкающий треск, словно тысячи высвободившихся электрических разрядов. Излучающие панели засветились от возрастающей температуры и принялись испускать полупрозрачное энергетическое поле, что меняло цвет в неспешной пульсации от синего до сиреневого цвета. Следом донёсся глухой гудящий звук, свойственный высоковольтным энергоустановкам, когда через те пропускают колоссальный по мощности заряд.

Внутри октагона появилась нарастающая активность. Геометрическая полупрозрачная паутина активно набирала яркость, испуская белое свечение. От каждой вершины восьмиугольника, плавно направляясь к середине конструкции, свет внутри нитей волокна становился ярче. В какой-то момент паутина словно разогрелась и оплавилась. Но дыма не наблюдалось. Более того, волокна завибрировали, и появилось высокочастотное мерцание. С каждой секундой наблюдаемый эффект усиливался и буквально приводил к тому, что нити расслаивались, формируя несколько параллельных линий. Постепенно их становилось всё больше, и вскоре они полностью заполняли внутреннее пространство октагона.

Кольца, что висели под потолком, опустились вниз, разделяясь на секции и расширяясь до единого диаметра на каждом из уровней. Конусная форма медленно перетекала в цилиндрическую, диаметром повторяющую размах восьмиугольника под собой.

Все застыли на месте, заворожённые происходящим. Скорее всего, это была лишь небольшая часть процесса, которую мог уловить человеческий глаз. В настоящую секунду происходило что-то необъяснимое, неподвластное законам физики и выходящее за рамки понимания смертного, ограниченного разума.

— Пока что всё идёт, как и всегда, — подметил Максим.

— Это же хорошо, — сказал Док. — Значит, скоро настанет момент, когда наша модификация вступит в игру. И мы наконец поймём, получилось или нет.

— Морозов, — раздался по связи голос Неделина. — Мы возвращаемся, дольше их не сдержать.

— Тут целая армия! — раздражённо, со злостью перебил его Маньяк.

— Не могу связаться с Лин и Стенцовым, они вернулись? — спросил майор.

— Нет, — ответил Миха. — Серёга, — обратился он по связи уже к другу.

Ответа не последовало. Все стояли и наблюдали за происходящим в момент, когда в лабораторию вбежал Неделин и Маньяк.

— Где они? — спросил майор, посматривая на правый вход в лабораторию, в который направились Лин и Сергей.

— Не отвечают, — сказал Михаил.

В тот момент октагон издал непонятный шум. Среди светящихся и мерцающих волокон появлялись множественные искажения, заставляющие пространство расплываться. Сперва они напоминали осколки кривого зеркала, непрерывно меняющие собственную форму и деформирующие отражение. Следом осколки уже трескались и расползались, стремясь разорвать пространство в пределах восьмиугольника. Мобильные секции октагона пришли в движение, сжимая периметр конструкции внутрь и уменьшая её размер, увеличивая прочность Установки и тем самым сдерживая формирующийся разрыв пространства.

Происходящее явление поглощало световые волокна, испускаемое ими мерцание и свет, видоизменяясь и превращаясь в нечто неописуемое. Плотным полотном оно прилегало ко всему контуру восьмиугольника: тёмная и непрозрачная, переливающаяся еле заметным фиолетовым оттенком, матовая материя неизвестной природы. Складывалось впечатление, будто это лишь обман зрения, и на самом деле ничего там и не было. Хотя глаза отчётливо различали что-то осязаемое, буквально впитывающее свет. По краям октагона хаотично парили еле различимые частицы, что переливались всё тем же фиолетовым цветом.

Морозов вопрошающе, глазами, полными энтузиазма, посмотрел на Максима, с неохотой отрываясь от наблюдения за работой установки.

— Пока всё как обычно, — ответил тот, не понимая, чего от него ожидает «начальство».

— Работает? — поинтересовался Неделин, наблюдая за открывающимся порталом.

— Я думаю, поймём с минуты на минуту.

— Если что, уходите без меня, — сказал майор, направившись за Линой и Стенцовым. Миха, понимая его намерения, побежал следом.

— Чёрт! — недовольно рявкнул Маньяк, занимая оборонительную позицию у прохода, из которого они с майором только что вернулись. — Я, как всегда, за няньку, — бросил он беглый взгляд на парней в центре лаборатории.

Внезапно портал замерцал, а следом и октагон. На мгновение всё становилось полупрозрачным, норовящим исчезнуть, а в другой миг возвращалось к прежнему виду. Тёмно-фиолетовая материя местами разрасталась, резко увеличиваясь в размерах и выходя за пределы восьмиугольника. Энергетическое поле, излучаемое панелями станков, светилось сильнее в месте, что оказывалось ближе всего к разрывающемуся порталу. Сдерживающий механизм пока ещё справлялся с ежесекундно возрастающей нагрузкой.

— Снова не вышло! — послышался раздосадованный голос Максима. — Разрыв опять нестабилен. Да сколько можно то! Портал ненадёжен! — расстроенно и в какой-то степени обиженно ругался он.

— Подожди немного, — сохранял спокойствие Док. — Нужно дождаться, когда подключится модифицированный алгоритм, и… — не успел он договорить, как поведение установки изменилось.

Излучаемое силовое поле набирало мощность. Шум, издаваемый станками, усиливался в процессе — вероятно, ввиду того, что основное питание переключилось на них. Параллельно сегменты колец на потолке расширились ещё на треть, увеличивая диаметр навесной конструкции. Тёмная материя, сдерживаемая восьмиугольником, стала чётко различима, а её фиолетовый оттенок — насыщеннее. При этом хаотичных частиц вокруг портала осталось меньше прежнего, и они двигались менее активно, располагаясь ещё ближе к октагону.

— Так и должно быть? — поинтересовался Морозов у Максима, воодушевлённо наблюдая за процессом.

— Нет, раньше такого не было, — ответил тот удивлённо.

— А что по параметрам? — уткнулся Док в мониторы.

— Всё стабильно, — через несколько секунд озвучил Максим.

— Вот оно! — воскликнул Док. — Работает! Портал питает сам себя и, учитывая фиксируемые данные, может поддерживать активное состояние очень долго. Показатели не снижаются! — Он не находил себе места от радости. — Это практически неиссякаемый источник энергии…

Из правого входа в лабораторию донеслись выстрелы, множественные и хаотичные. На подступах к левому входу также показались гитроиды, и Маньяк открыл огонь по приближающимся целям. Волот подхватил и стал помогать ему.

— Здесь их нет! — послышался разозлённый голос майора. — Слишком много солдат. Мы возвращаемся.

— Тон, — закричал Саня. — Мы не уйдём без неё!

— Знаю! — ответил майор.

Солдат становилось всё больше по обоим направлениям — приходилось прятаться за стену и вести огонь из-за угла. Вражеские выстрелы проникали уже в саму лабораторию. Но силовое поле, генерируемое станками, с лёгкостью поглощало каждое попадание, не давая снарядам пролетать насквозь до площадки управления.

— Быстрее! — заметил эту особенность Волот. — Все во внутренний периметр!

— А как будем обороняться? — воспротивился Маньяк. — Если они не смогут стрелять сквозь эту штуку, то не сможем и мы.

Кио, с трудом перебирая ногами, прошёл сквозь поле. Каждый шаг стоил ему титанических усилий. Тело не слушалось, и пришлось опираться на станок, рядом с которым он и находился всё это время.

— Много времени нам не нужно! — воскликнул Док, спускаясь по лестнице от площадки управления с планшетом в руках. — Если показатели не изменятся, думаю, можно будет входить в портал, — закончил он, уже бегом направляясь к центру Установки.

Остальные подтянулись следом, оказываясь под генерируемой станками защитой. В лабораторию, как муравьи, стягивались гитроиды. Ведя непрерывный огонь по группе диверсантов, они окружали центральную часть помещения, заключая Установку в кольцо. Спустя некоторое время лабораторию наводнили сотни солдат.

Звуки выстрелов, вспышки силового поля и работа портальной установки создавали акустический хаос, что хаотичным и нестерпимым шумом сводил с ума. Максим, будучи единственным без шлема, заткнул руками уши и старался сохранять спокойствие.

— Что-то не так, — занервничал Морозов, наблюдая за сводкой данных на планшете. — Показатели растут.

— Поле не выдерживает нагрузки выстрелов? — поинтересовался Михаил, осматриваясь вокруг и наблюдая, как сотни энергетических пучков ежесекундно растворялись в невидимой стене, заставляя её ярко мерцать.

— Не думаю. Поле как раз стабильно. Проблема в самом портале, и, если так продолжится, скоро разрыв невозможно будет сдерживать.

— А если выключить? — поинтересовался Волот. — Энергии хватит, чтобы перезапустить?

В тот момент за силовое поле проникло несколько солдат, которые врукопашную бросились на Неделина — он стоял к ним ближе всего. Но выбор цели оказался ошибочным. Играючи, с лёгкостью каждого движения майор расправился с противниками в несколько приёмов. Следом у входа в лабораторию показались Охотники.

— У нас проблемы! — воскликнул Неделин, понимая, что с ними-то врукопашную ему справиться будет невозможно.

— Нет, — ответил Док. — Если установку выключить, запустить уже не получится. Уровня оставшейся энергии не хватит! Сейчас система, за счёт нашего алгоритма, поддерживает сама себя. Но чем дольше работает, тем опаснее становится.

— Если выключится поле, — вмешался Маньяк. — Весь табор, — показал он на солдат, — уже ничто не остановит!

— А если пойти сейчас? — спросил майор. — Это безопасно?

— Понятия не имею, — ответил Док с нарастающей нервозностью и раздражением из-за постоянных энергетических вспышек на внешней стороне поля. — Я никогда в жизни ещё ни в чём не был так сильно не уверен, как сейчас!

Совершенно внезапно, по непонятной причине и как по волшебству, практически в одно мгновение все гитроиды перестали атаковать. Более того, они опустили оружие, застыв на месте, будто ожидая чего-то. Даже Охотники, что практически уже добрались до силового поля, медленно отступали назад, явно не имея прежних намерений проникнуть внутрь центрального периметра Установки.

— Что происходит? — удивился Максим наступившей тишине.

— Что за чёрт? — в недоумении осматривался по сторонам Маньяк.

— Почему они остановились? — непонимающе спросил Михаил.

— Киоши? — вопросительно посмотрел на друга Волот в надежде, что хотя бы тот что-то понимает.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий… — раздался голос, будто звучавший по всей лаборатории.

Следом пришло осознание, что на самом деле звучал он по внутренней связи, в коммуникаторах шлемов диверсионного отряда. Волот застыл на месте, бросившись осматриваться по сторонам, разглядывая окружающих солдат и Охотников в поисках человека, который сказал последнюю фразу. Его голос исполину показался очень знакомым.

— Как они попали на наши частоты? — возмутился Маньяк.

Морозов, набирающий команды на планшете, также остановился, прекратив текущее занятие. Он поймал себя на мысли, что голос ему знаком.

— Как такое возможно? — удивился Док, уже совершенно не обращая внимания на параметры показателей портала.

Ровный строй гитроидов пришёл в движение. Бойцы расступались, пропуская кого-то вперёд. Из-за них показалась группа солдат, что вели Лин и Серёгу. На тех не было шлемов, и поэтому они не отвечали через коммуникаторы. Рядом с ними шёл человек в синтетическом тактическом костюме, напоминающем технологию брони Охотников. Возможно, он являлся одним из них, но при этом был единственным без шлема на голове. Его лицо оказалось открыто, и именно в него с глубокой горечью, непониманием и смятением всматривался Волот, не отводя взор. Чем дольше он смотрел, тем сильнее не мог поверить своим глазам.

— Это что, шутка? — растерянно спросил Волот практически шёпотом. — Не может быть!

— Она жива, Тон! — радостно воскликнул Маньяк, увидев Лин.

— Серёга тоже! — обрадовался Миха. — Нужно их вызволить!

— Что-нибудь придумаем… — сказал Неделин. — Волот, что ты там бормочешь?

— Ну, Морозов… — адресно обратился человек в тёмном костюме. — Я предполагал, что ты во всём разберёшься, но чтобы так быстро! Я поражён! Меня не перестаёт удивлять человеческий разум. Просто восхитительно, как Киоши удалось обмануть меня и предать. Я думаю, в следующий раз мы это учтём…

— Господин Гринер? — еле выдавил из себя Морозов. — Это вы? Как?

— Погодите, — вмешался Маньяк. — Гринер… Это же тот пижон, что нас сюда отправил! Разве нет?

— Стред? — спросил Волот, до сих пор утопая в сомнениях и отрицании, что он действительно знает этого человека, а не спутал его с кем-то другим.

— О боже! — обрадовался Гринер. — Как же долго я не слышал своего имени!

— Стредас… Это правда ты… Я не понимаю: как такое возможно? — не находил слов Волот, по-прежнему сомневаясь в происходящем. Он пытался разглядеть лицо собеседника, но с такого расстояния и сквозь силовое поле ему это не удавалось.

— Чёрт бы его побрал! — не находил себе места Маньяк. — Это же, мать его, Гринер! Глава и основатель «ГРИНЕР-ТЕК»! Тон, ты понимаешь? Я вот ни черта не понимаю! Как он тут оказался? А? Как ты, говнюк, тут оказался? — обратился он уже к Гринеру.

— Лейтенант Александр Краснов… Маньяк, если позволите. Я удивлён, что вы добрались так далеко! Признаюсь, я недооценил вас. Всех, — уточнил Гринер. — Вы все меня удивили! И это, пожалуй, даже приятно в какой-то степени. Видеть ваши знакомые лица, имею в виду.

— Как он подключился на нашу частоту? — удивился Михаил.

— Ну, господа, практически все технологии Земли отталкиваются от моих разработок. Внедриться в вашу коммуникационную зашифрованную сеть не так уж и сложно…

— Отпусти моих людей, — спокойно и властно сказал Неделин.

— Ну, технически ваша здесь только Савельева, — уточнил Гринер подходя к Лин, которую вместе с Сергеем солдаты поставили на колени. — Стенцов же фактически до сих пор работает на одну из моих компаний. Пускай даже юридические тонкости в наше время уже и не важны.

— Что ты тут делаешь, Стред? — спросил Волот. — Как ты здесь оказался? — непонимающе сыпал он вопросами.

— Ты его знаешь? — удивился Неделин странному имени, которым Волот называл Гринера.

Но исполин не реагировал, сосредоточив всё внимание на таинственном, но знакомом ему человеке.

— О, друг мой! Это очень долгая история, — начал Гринер. — Я попал сюда задолго до тебя, уж так получилось. Если посчитать, то лишних лет пятьсот мне пришлось ютиться на этой планете дольше тебя. Когда очутился здесь, по уровню развития землян и их технологий я сразу понял, что застрял и вернуться домой мне не светит.

— Пятьсот? Сколько же вам лет? — удивился Морозов.

— Очень долго я горевал и оплакивал смерть наших братьев, — обратился он к Волоту, игнорируя Морозова. — Я не находил себе места от одиночества и тосковал по дому, друзьям, нашим братьям. Не знал, что делать, и старался адаптироваться. Знаешь… Оказалось, время лечит. Я освоился, завёл друзей среди местных, разобрался в здешних порядках, осознав, как устроена жизнь на данной планете. И разочаровался в их мире; в людях, его населяющих. Я понял, как здесь всё устроено. Земляне сполна раскрыли свою истинную природу: алчность, озабоченность властью, могуществом и благосостоянием. У кого это есть — тот управляет их миром. А мир землян на тот момент был диким, тесным, никчёмным, грязным болотом. Люди напоминали неотёсанных свиней, что копошились в нём, пытаясь выжить. Я принял их правила игры. Благодаря чему быстро расширил влияние, обзавёлся властью и разбогател. Это далось легко. Поначалу не составляло труда жить без лишнего внимания и не вызывая подозрений. Когда все вокруг стареют, а ты нет, у необразованного общества не возникает вопросов. Они даже не понимают и не замечают, что происходит у них под носом, особенно когда у тебя есть деньги и власть. Но со временем стало очевидно, что я выделяюсь. С этим нужно было торопиться что-то делать. Тогда я принялся открывать компании, одну за другой, собирая лучшие умы планеты. Мы запускались во всех сферах экономики, захватывая сектора от медицины до вооружений. Артефакты, попадающие на Землю тем же путём, как в своё время и я, очень помогали в процессе. Поэтому мы искали всё неземное и использовали находки для развития человечества, ускорения эволюции и разработки новых технологий. Мы делали открытия, создавая революцию в науке каждый день. На основании моего модифицированного тела удалось вывести лекарства от большинства болезней — существовавших и которые только должны будут появиться. Мы расширяли возможности человеческого организма и увеличивали продолжительность жизни. Меняли мир, направляя его в лучшее будущее. Только тогда я осознал, что, помогая людям, обрёл покой. Я был счастлив и понял: если у меня нет возможности вернуться домой, то я сделаю так, чтобы планета землян стала мне домом. Я поставил новую цель: помочь Земле превратиться в то прекрасное, что только может из неё получиться. Так и вышло! Я вкладывал деньги в разработку альтернативных источников энергии, спасал экологию, природу, зверей, людей, саму планету в конце концов. Мы строили и заселяли целые районы. Потом города и мегаполисы. Делали жильё доступным для всех. Общество процветало: голод, нищета, неравенство, необразованность, смерть — всё отступало. Мы делились со всем миром открытиями и обретаемыми знаниями, технологиями. Делали всё, чтобы ускорить прогресс, чтобы люди могли сами направлять своё развитие и ускорять эволюцию. Я хотел, чтобы они двигались быстрее, чем если бы я всё делал в одиночку. Но хочешь знать, чем это обернулось? Как люди распорядились предложенными дарами? Человеческая натура всегда тянется лишь к одному, как и в то время, когда я только попал сюда. К власти, деньгам и саморазрушению… Сложно управлять образованным и развитым обществом, и поэтому оказалось, что у меня существует немало могущественных врагов, кому не по нраву проложенный мною курс. Нам вставляли палки в колёса, и начиналось всё безобидно. Я долго не обращал на то внимания, просто продолжая работать. Но всё становилось только хуже. Хуже, чем ты даже можешь себе представить. Моих учёных и работников выискивали, запугивали, похищали и убивали. Сначала десятки, а потом и сотни исчезали бесследно. На меня покушались несчётное количество раз. Мы постоянно расширяли штат сотрудников безопасности, выделив это направление в отдельное предприятие. Нанимали лучших спецов, переманивали с государственных и частных компаний, выкупали их из армий по всей планете. Этим обеспечили безопасность беспрецедентного масштаба для всех наших сотрудников и их семей, для всех наших компаний и владений. Но зложелателей это не остановило. Они принялись уничтожать мою репутацию, репутацию сотрудников и компаний. Всё из-за неудобства установленной нами политики, навязывая корпоративные войны из-за пресловутой жадности, зависти и алчности. Сотни тысяч проплаченных статей, инфовбросов, лжерасследований и псевдоразоблачений о тайном замысле деятельности корпорации «ГРИНЕР-ТЕК». Утверждали, что на самом деле мы нацелены не на помощь человечеству, а на его порабощение. И всё, что мы делаем, — отупляем, пропагандируем потребление, помогая богатым становиться богаче, а бедных оставляем за пределами нового мира. Меня постоянно мешали с грязью. А самое смешное и при этом самое странное… Что бы мы ни делали в попытках противостоять оппонентам в этой информационной войне — у нас ничего не получалось. Они шли на любые уловки и медленно, но верно добивались своего. Не сразу, постепенно, с годами люди забывали всё, что мы для них сделали. Воспринимая доброту и альтруизм как должное, они отворачивались от «ГРИНЕР-ТЕК», отворачивались от меня, будучи на поводу угроз, лжи и слухов. Мир, что я строил, человечество, которому помогал развиваться, миллиарды людских душ — всё стало чужим, холодным, мерзким и отвратительным. И я долго не мог понять: ну как же так? Мне становилось обидно за окружающих. Ведь их обманули. Их разум оказался отравлен. Они не понимали, что говорят и что делают. А потом мне стало обидно за себя. Ведь я осознал: нет смысла продолжать играть по правилам чести и пытаться помочь человечеству, которому помощь не нужна. Настало время всё взять в свои руки, вновь играя по их правилам, но прибегнуть к радикальным мерам. Только так возможно что-то изменить. Искоренить грязь, мерзость и алчность, что отравляли общество. Им всем нужно было преподать урок. И я начал действовать. Мы с командой формировали экономические кризисы, банкротили компании, целые отрасли и даже страны. Некоторые из них потом скупали за бесценок. Другие стирали из истории без следа. Моей целью стала монополия. Навязать такие правила и порядок жизни, чтобы ни один человек, корпорация или государство ничего не смогли мне противопоставить. К тому моменту мы уже имели самую многочисленную частную армию в мире, мы практически подмяли коммерческий военный сектор под себя, наращивая могущество. И каково же было моё удивление… Какое удачное стечение обстоятельств, что появились гитрионцы! Как снег на голову посреди знойного лета. Как и я, они появились из ниоткуда. Сразу в нескольких точках по всему земному шару. Останки их корабля. Гитрионцев было всего ничего. Большинство умерли ещё до Разрыва, лишь единицы выжили. Но этот мир оказался не готов к встрече с внеземными цивилизациями. В своё время я усвоил урок: люди боятся всего, чего не понимают. И я решил: это отличная возможность сыграть жёстко. К тому моменту я уже был готов пойти на такой шаг, прибегнуть к подобным мерам — меня уже подтолкнули. Мы быстро разобрались с гитрионцами. Сам знаешь, они не в лучшую сторону отличаются умом и сообразительностью. Немного правильного информационного и новостного фона, а наши возможности, разработанные в ходе работы над экономическими кризисами, позволяли сделать всё необходимое в считаные часы. И вот уже человечество слепо верит, что на Землю напали инопланетяне. Моя частная армия отлично сыграла свою роль, выполняя ужасы, что приписывались инопланетянам. Мы уничтожали и рушили всё на своём пути. Было непросто, но чертовски интересно! Вскоре, к моему удивлению, некоторые страны, их армии в поисках спасения стремились присоединиться к нам. Теперь уже люди уничтожали сами себя в попытках спасти свою шкуру от кары могущественной внеземной расы. Так и начался путь к новому господству. Никто даже не подумал, что это всё — моих рук дело. Представляешь, каково могло быть разочарование, если афера бы вскрылась?.. Этого я не мог допустить, и люди сами мне помогли, собственноручно принявшись разрушать цивилизацию до основания, даже не требуя доказательств существования инопланетной угрозы. Им оказалось достаточно демонстрации силы, остальное они уже додумали сами и делали всё по собственной воле, своими руками, лишь с небольшой подачи. Я дал им всё, что они сами и разрушили.

— Это было долго! — усмехнулся Маньяк. — Я, может, что-то не понимаю, но как-то не сходится…

— Когда ты успел нас отправить сюда? — поинтересовался Неделин.

— И правда, — удивился Морозов. — Когда вы успели снарядить миссию на Кноросом?

— Я рассказываю оригинальную версию событий, но раз вам хочется ближе к делу, то пожалуйста… Благодаря Установке я уже множество раз путешествовал в прошлое и переживаю последние сотни лет по кругу. Единственный мой дискомфорт — расправиться с самим собой в прошлом. Бедолага страдает больше всех. А что поделать? Он чрезмерно идеализирует свой взгляд на вещи, слишком зависит от морали и лишь мешает, каждый раз не оставляя мне выбора.

— Так сколько же вы уже живёте? — поинтересовался Док.

— Честно говоря, после первой тысячи лет я перестал считать. Разве это важно? Нет! Это утомительно… Я устал от всего. От игры в бога на этой забытой и никому не нужной планете. Хочется вернуться домой, но пока мне не удаётся довести технологию до нужного уровня. Ни я, ни мои люди не понимаем, как добиться этого. И каждый раз приходится мухлевать, пробовать что-то новое, обманывать время, заигрывая с судьбой. Вновь и вновь, что бы я ни делал, Земле приходит конец, и судьба вынуждает приступать с самого начала. Каждый раз, когда Установка начинает работать, то функционирует лишь в пределах временного потока текущего, человеческого мира.

— Зачем так поступать? Ради мести? Из-за обиды? Тотального контроля над людьми? Для чего? — спросил Волот, не понимая мотивов Стреда.

— Разве не очевидно? Хочу вернуться домой…

— К чему тогда сеять хаос?

— Всё не так просто… Приходится идти по пути наименьшего сопротивления. Раньше, открывая портал, мы сталкивались с непредсказуемым эффектом — перемещались в разное время, разные места в пределах Солнечной системы. Это похоже на то, как если набрать случайный номер, — никогда не знаешь, кто ответит на том конце. Со временем опыты приводили к одному и тому же результату — уничтожению планеты. Единственное, что я знаю наверняка, — как вернуться в прошлое. Мне удалось это однажды — может, случайно, а может, по велению судьбы. Но теперь это единственное, что позволяет продолжать попытки. И представь моё удивление, когда несколько дней назад произошло то, что ещё ни разу не случалось на моей памяти! Появились вы, а использованный вами Разрыв предоставил три набора координат. Первые два — это Земля: настоящее время, как пункт назначения и прошлое твоих новых друзей, как одна из отправных точек. А третий набор координат — наш с тобой мир, Волот. Родной Квириан! Я не знаю, почему так получилось, что изменилось в обстоятельствах, что произошло именно сейчас такого, чего не могло прежде. Несчётное количество переменных для анализа. Но факт остаётся фактом! Наконец можно вернуться домой. Оставалась лишь одна весомая проблема, с которой никак не удавалось справиться самостоятельно, — стабилизация работы Установки. Если настроить её на нужные координаты и запустить, то я не попаду, куда планирую, это уж точно. Поэтому я и отправил Морозова — чтобы он помог разобраться с технологией. Но даже и не предполагал, что подобное стечение обстоятельств решит сразу все мои проблемы. И, как я вижу, Даниил Васильевич блестяще выполнил от него ожидаемое. Браво!

— Что? — возмутился и даже оскорбился Док, совершенно не ожидая услышать подобное. — Меня отправили на Кноросом, только чтобы я попал сюда? А не проще было посвятить меня в свои планы и дать спокойно работать? Имея под рукой необходимое оборудование тогда, двести лет назад, не пришлось бы переживать весь кошмар, обрушившийся на меня за последние несколько дней. Много людей были бы живы, и вообще… — Морозову не хватило воздуха, чтобы закончить, он практически впал в истерику, не находя себе места от злости и раздражения.

— Даниил Васильевич, — обратился Гринер к Морозову. — Поверьте, я перепробовал много вариантов. И лишь происходящее в этот самый момент для меня в новинку, так как ещё ни разу вам не доводилось прожить так долго.

— Что вы имеете в виду? — переведя дух, поинтересовался Морозов.

— Док, — вмешался Маньяк. — Будет тебе, не слушай этого выродка! Он пытается залезть тебе в голову… Не позволяй ему! Займись делом!

И действительно, к тому моменту портал стал вести себя более странно. На него Док и отвлёкся, уткнувшись в планшет и набирая команды на сенсорной клавиатуре. То ли из-за обиды, то ли из-за понимания важности своей работы, но он предпочёл прекратить участие в дискуссии.

— Он всем нам пытается залезть в голову, — высказался Неделин. — А что если это продвинутая инопланетная технология? Гринер знает слишком много о нас. Какова вероятность такого? Не стоит ему верить… Не может быть, чтобы глава крупнейшей и могущественнейшей в мире корпорации жил более тысячи лет, путешествуя во времени! Что за бред? Это точно какие-то инопланетные штучки! Да, в конце концов, может он и есть инопланетянин!

— Так это же правда! Я, как и Волот! — улыбнулся Гринер. — Но вы подумайте, почему Земля далась мне в руки так легко? Когда знаешь, что было, будет и к чему приведёт, — всё становится просто. Я скармливал кочевникам необходимую информацию, как хлебные крошки, по которым они собственноручно привели вас ко мне. Всё, что происходит сейчас, — результат моего плана. Почему вашу команду не сбили, когда вы очутились здесь на корабле? Почему их отправили в тюрьму, мой старый друг? — обратился он персонально к Волоту. — Чтобы они помогли тебе сбежать с необходимой информацией. А откуда взялась та информация? Ты и её получил не без моего ведома. Как думаете, почему такое масштабное и тщательно спланированное наступление потерпело ошеломительное фиаско? Почему вы здесь и настраиваете мою Установку? Открой глаза, Волот! Я привёл тебя сюда, чтобы мы вместе смогли отправиться обратно. Хватит с нас земной пыли, иссушенной человечности, бессмысленных страданий и мёртвого воздуха! Пора домой!

— Ты хочешь сказать, что делал это для меня?

— Я люблю тебя как брата, ты же знаешь. Но не до такой степени!

— А что будет после, когда ты вернёшься на Квириан?

— Так далеко я ещё не заходил, поэтому особо и не думал над этим. Зачем загадывать наперёд? Не легче ли просто наслаждаться моментом? Ведь он столь скоротечен…

— Бред! — возмутился Волот. — Я не верю тебе.

— Об этом и говорю, — вновь вмешался майор.

— Что будем делать? — спросил Маньяк.

— Не понимаю, почему ты оставил меня одного, когда я только попал сюда? Где ты был, когда я нуждался в помощи? Если всё это время ты находился здесь, то почему не нашёл меня? Почему? Ведь ты сам говорил: своих не бросаем…

— Было время — я разделял твои взгляды, принципы и идеалы. Не раз я находил тебя и помогал. Но ты слишком упрям, чтобы меняться, и это мешало в достижении истинной цели. В конечном итоге всё всегда заканчивалось не самым лучшим образом. Для нас обоих.

— Хватит слушать его бредни! Он лезет в голову и сбивает с толку! — стремился достучаться Неделин до Волота.

— Я понимаю это, — ответил исполин. — Стредас, которого я знаю, никогда бы не пал так низко и не уподобился человеку, которого вы называете Гринер. Мой друг не способен на такое. Я скорее допущу в мыслях, что им манипулировали гитрионцы, отравив его разум. Те коварны, и лишь они способны на такое, но уж точно не квирианец, которого я называл другом и братом. Я отказываюсь в это верить!

Гринер засмеялся в ответ, но не издевательски, как это бывает. Скорее напротив, по-доброму, будто бы даже по-дружески.

— А как же вера в старого друга? — усмехнулся он. — Да и потом, сколько времени ты уже провёл на Земле? Видел ли ты хоть одного живого гитрионца?

— Так, может, и не было их, — вмешался Неделин. — Может, гитрионцы никогда не попадали сюда, и Гринер с самого начала всё так и планировал. Он же безумец, социопат, одержимый властью. Его сознание извращено и разрушено…

— Волот, я вижу твои сомнения. Позволь упростить сложность выбора для тебя, — сказал Гринер, медленно направляясь к силовому полю.

Следом за ним выдвинулись несколько солдат. Они силой волокли Лину и Сергея за собой.

— Знаешь, как говорят… Незаменимых нет. Твои товарищи не представляют ценности для меня или будущего и ни на что не влияют. Свою задачу они выполнили, и, если умрут, ничего плохого не произойдёт. Тебе же я настоятельно рекомендую отправиться через портал вместе со мной. Домой. Остальные смогут остаться здесь. Думаю, всё у них будет хорошо. Решай сейчас, должен ли кто-то остаться и жить или кому-то должно умереть. Иначе, — переменился Гринер в голосе, — придётся убить всех. Не скажу, что это принесёт удовольствие, всё-таки не впервые. Будет жалко, но тем не менее, как и прежде, я переживу. Даже несмотря на то, что сей раз окажется окончательным.

Обдумывая слова старого друга — вероятно, из-за желания найти возможность зацепиться за остатки его совести и доброй души, — Волот стремился придумать способ достучаться до Стредаса.

— Ты столько времени провёл в одиночестве, — начал исполин. — Наедине со своими мыслями, никому не доверяя. Без друзей, семьи. Я тебя понимаю, ведь прошёл через то же самое. Верю, ты не способен убить меня… Что бы ни случилось, мы друзья. И я надеюсь, что мой названый брат где-то там, внутри израненного и измученного сознания. У нас действительно есть шанс вернуться домой, изменить всё, исправить ошибки, спасти себя, человечество, Землю и Квириан. Здесь нет врагов и не должно быть! Гитрионцы — истинное зло, именно с ним нас и учили бороться. Их мы и должны победить, но не друг друга. Ты прав! Нужно вернуться домой, чтобы поступить правильно…

Гринер осмотрелся по сторонам, будто заглянув в глаза каждого из окружающих его верных солдат. Глядя на двух пленников, что стояли на коленях подле него, и обдумывая слова Волота, он словно пытался на что-то решиться. Но никак не мог.

— Вспомни, — продолжил Волот, видя смятение друга. — Сколько раз мы попадали в передряги. Скольких братьев мы с тобой потеряли и со сколькими из них бок о бок заглядывали в глаза смерти. Я больше не хочу никого хоронить, Стред. Слышишь меня?

— Я уже много раз находил тебя, но это всегда заканчивается одинаково, не по моей вине. И так по кругу. Ценность нашей связи истощилась для меня и уже не имеет такого большого значения. А тот должок, что за мной числился… Я уже столько раз тебе его вернул, что сбился со счёта. Да и потом, я ведь никогда не смогу оставить прошлое позади, буду помнить, что было, что сделал, и от этого никуда и никогда не деться. Сейчас есть лишь цель и то, что грядёт после. То, что должно произойти, — единственно важно для меня.

— Если мы всё изменим. Твои воспоминания будут лишь напоминанием, указывающим направление к правильным поступкам! Мы пройдём через это вместе, как прежде, как и всегда. Просто отпусти их, — показал Волот на Лин и Серёгу. — Пойдём с нами!

Гринер вдумчиво разглядывал пленников, обдумывая слова Волота. Его лицо стало холодным, нетерпимым, озлобленным. Отвращение охватило его разум, отравляя мысли. Он принял для себя решение.

Понимая, что дела плохи, Лин решила: пора что-то предпринять. Даже если это приведёт к смерти, терять уже нечего. Осторожно осмотревшись по сторонам, она ждала подходящего момента.

— Раз тебе столь дороги эти люди, настолько, что ты пренебрегаешь моим предложением в пользу отребья, то я принимаю твоё решение, — сказал Гринер и кивнул стоявшим рядом с пленниками солдатам. — Да будет так! — со злостью и разочарованием в голосе закончил он.

Переглянувшись с Серёгой, Лин ловко увернула голову от приставленной в упор винтовки и, потянув за неё руками, резко бросила солдата через плечо. Тот сильно ударился головой о пол, и его движения замедлились, став тяжёлыми и неуклюжими. Стенцов, перенеся вес на обе руки и замахнувшись, с силой ударил ногой бойца на полу перед собой, прямо по голове. Тело того обмякло и перестало представлять угрозу. Лин выхватила его винтовку и, резко развернувшись на спину, открыла огонь по ближайшим гитроидам. Стенцов подхватил винтовку одного из них и, направив ту не глядя назад, покрыл плотным огнём солдат, что стояли в нескольких метрах. Схватив свободной рукой Лин, Сергей направился к силовому полю.

Киоши, наблюдая за тем, как некоторые из бойцов не растерялись и планировали открыть ответный огонь по дерзким наглецам, замахнулся двухметровым оружием и из последних сил метнул его в толпу. Переворачиваясь в воздухе, занимая горизонтальное положение, прут влетел точно в цель, разбросав с десяток гитроидов, будто взрывом гранаты. Это дало возможность Лин и Серёге добраться до силового поля, оказавшись в относительной безопасности.

Впав в ярость от происходящих событий, Гринер приказал Охотникам нападать. Гитроиды открыли огонь, чтобы у диверсантов не появилось желания даже попытаться высунуться наружу. Уверенно приближаясь к внутреннему периметру Установки, тёмные фигуры доставали оружие из-за спины, приводя его в боевую готовность.

— Сейчас самое время! — крикнул Волот, обращаясь к Морозову.

Исполин выхватил парочку гранат, что у него оставались, и, активировав обе, бросил в сторону Гринера. Один из Охотников увидел это и молниеносно отреагировал. Одним прыжком он очутился возле командира и, схватив ближайших солдат, выставил несчастных перед собой, словно щит. Благодаря тому, что вокруг стояло множество других бойцов, выступивших своеобразным экраном меж оборудованием и взрывами, Установка чудом не пострадала.

— Осторожнее, Волот… — отреагировал Неделин, убедившись, что взрывы не повлияли на работу устройства. — Эта штука нужна в рабочем состоянии!

— Не знаю, насколько надёжен портал и куда мы через него попадём, — сказал Док, отбросив планшет в сторону. — Но он точно находится в активной фазе и куда-нибудь нас да приведёт!

— Уверен? — поинтересовался Миха.

— Можно сказать и так, — смутился Док.

— Мне этого достаточно! — воскликнул Маньяк. — Уж лучше умереть там, от неизвестности и по собственной воле, чем здесь от рук этих выродков! — высказался он, высунув обе винтовки за пределы силового поля и отстреливая гитроидов.

Губы Гринера шевелились, но разобрать, что тот говорил, оказалось невозможно. Он ещё не успел закончить, а все солдаты уже выдвинулись вперёд, направляясь во внутренний периметр Установки. Охотники преодолели поле, оказавшись внутри. Маньяк, Волот и Неделин открыли по ним прицельный огонь. Сгустки энергии осыпали их тела, делая своё дело. Замедляясь, тёмные фигуры даже не успевали применить оружие. И вскоре они уже падали на пол без движения.

Гитроиды проникли за силовое поле, подходя со всех сторон и стреляя по всем целям одновременно. Их становилось всё больше, и перекрёстный огонь играл с ними злую шутку. Подстреливая друг друга и впоследствии стремясь избежать дружественного огня, бойцы старались вести огонь аккуратнее, и их численное преимущество практически сходило на нет. Тогда большинство бросились на диверсантов врукопашную.

— Уходим! — крикнул Михаил, направившись к порталу, понимая, что их сейчас просто задавят числом.

Док уже стоял перед октагоном и собирался с духом, медленно протягивая руку внутрь тёмной материи. Он не почувствовал никакого сопротивления, ни холода, ни тепла. Он вообще ничего не почувствовал.

— Маленький шаг для человека… — сказал Морозов и, набрав в лёгкие воздуха и задержав дыхание, шагнул в неизвестность.

Миха долго не раздумывал. Подбежав к телу Кирилла и сняв с того шлем, быстро передал его Максиму. Надев полученный шлем себе на голову, он прыгнул в портал. Киреев остался дожидаться Серёгу, которого успели ранить, а Лин помогала ему передвигаться. Ведя прицельный огонь по приближающимся к ним противникам, Михаил прикрывал друзей. Как только двоица поравнялись с ним у октагона, он подхватил Серёгу, помогая Лин, так как она уже не справлялась с весом ослабевающего товарища.

— Прощай, дружище! — с грустью сказал Миха, провожая взглядом лежавшее рядом тело Кирилла.

Лин с грустью взглянула на Ваню, шёпотом, неслышно что-то сказав тому на прощание. Понимая, что забрать тела с собой они не успеют, троица скрылась в портале.

Остальные, еле поспевая отстреливаться, направились к октагону. Гитроидов становилось всё больше, мимо летали энергоснаряды, часть из которых всё же достигали и поражали цель. Волот ощутил жгучую боль в левой руке — один из солдат достал его выстрелом. А затем ещё одним — и вот уже вся рука, а затем и плечо, горели пламенем, причиняя невыносимую боль.

Отвлечённый на ранение, Волот не заметил приближения семи солдат. Гитроиды набросились на него, но даже в таком виде исполин не стал лёгкой добычей. Уворачиваясь от выстрелов в упор и орудуя одной лишь правой рукой, он обходил окружающих его врагов. Но уже чувствовал, что это даётся ему всё сложнее.

Киоши, видя тяжесть ситуации, собрал всю волю в кулак и стремительно направился на выручку другу.

— Кио, отставить! — скомандовал Волот, понимая, что для того это билет в один конец. — Направляйся в портал за остальными!

Но Киоши не послушал. Схватив ближайшего солдата, будто атлет олимпийских игр, метающий диски, он отправил несчастного в полёт, в сторону группы бойцов, окруживших Волота. А сам в этот момент направился ему навстречу, прочищая дорогу, точными и единичными ударами выводя из строя всех, кто попадался на пути.

— Тон, прикрой! — попросил Маньяк, так как дальше всех находился от восьмиугольника.

Неделин выскочил на площадку портала и прицельным огнём отстреливал солдат, угрожающих Сане.

— Волот, — обратился Саня. — У меня есть идея! — сказал он, указывая на последнее взрывное устройство, что у него осталось. — Дуйте с Киоши в портал… Тон прикроет!

В этот момент Неделин получил несколько ранений в тело и ноги. Свалившись на пол буквально в сантиметрах от октагона, он уже практически не шевелился. Волот подбежал следом и поднял майора. Кио ему с этим помог. Отправив раненых внутрь портала, исполин переключил внимание на приближающегося Маньяка.

Тот со всех сил бежал к октагону, когда несколько снарядов угодили ему в спину. Ноги отнялись, и на большой скорости Саня грубо рухнул на пол. Прокатившись по инерции ещё пару метров на скользком полу и кубарем перевернувшись, его тело остановилось без движений.

Волот, не раздумывая, бросился к Маньяку. Тот, приходя в себя, шевелил руками, стараясь подняться. Но ноги не слушались, и все попытки оказались тщетны. Сквозь жгучую боль, расползающуюся на бóльшую часть тела, исполин поднял Саню и, закинув одну из его рук себе за плечи, потащил в сторону портала.

Гринер наблюдал за обессилевшими диверсантами. Улыбаясь и смакуя имеющееся превосходство, он направился следом за Волотом, который тащил Маньяка. Более того, уверенный в собственном успехе, он остановил наступление. Гитроиды застыли на месте.

Волот ничего из этого уже не замечал. В глазах всё плыло. С каждой секундой испытываемая боль ощущалась более невыносимой, жгучей и вязкой. Ноги тяжелели, становились ватными и неподатливыми. Казалось, любое движение окажется последним — и тогда они оба рухнут на пол, на растерзание окружившему врагу. Не желая этого допустить, Волот заставлял себя делать новый шаг. Всего один. А затем другой. Вновь и вновь.

Маньяк, еле сохраняя себя в сознании, свободной рукой достал гранату. Оперев ту на грудь, ему удалось активировать детонатор взрывного устройства, когда до портала оставалась всего пара шагов. Гринер этого не видел и уверенно направлялся следом. Пусть всё сложилось не так безоблачно, как хотелось, но по-прежнему его план ещё можно реализовать. Он был крайне в этом уверен и доволен текущим исходом.

— Для меня было честью считать тебя другом, — промямлил непослушными губами Маньяк, смотря на тело Бура, остающееся позади.

Саня понимал, что Ваню и Кирилла придётся оставить здесь. Но будь у них возможность, они точно хотели бы помочь. Даже если это был бы всего один, самый последний раз. Маньяк бросил гранату между ними, заставив себя улыбнуться. Вышло криво и в какой-то степени ужасающе. Губы практически не слушались, а по лицу стекала кровь.

— Спасибо, — сказал он за мгновение до того, как портал поглотил их с Волотом.

Гринер увидел гранату, что лежала под восьмиугольником, понимая, чтó неминуемо должно вот-вот произойти. Мимо проносились солдаты, стремящиеся добраться до октагона, в попытках отправиться вдогонку за диверсантами. Некоторым это даже удалось, и они растворялись в тёмной материи портала. Единицы заметили взрывное устройство и играли наперегонки со временем в надежде успеть перехватить гранату. Охотники, обтекаемые толпой гитроидов, застыли в ожидании дальнейших указаний, не предпринимая никаких действий.

— Ну что же, — с улыбкой сказал Гринер, погружаясь в осознание того, что уже ничего не успеет предпринять. — Вот он, твой шанс. Воспользуйся им, — говорил он еле слышно. — Это не конец… Далеко не конец. Лишь самое начало… До скорой встречи, старый друг! — закончил он напутствие Волоту в надежде, что коммуникатор доставит сообщение.

Прогремел взрыв, в момент унёсший жизни дюжины гитроидов и деформировавший основание Установки. Разорвав навесное оборудование на мелкие кусочки, взрывная волна разметала их вокруг, будто шрапнель, нанося всё больше повреждений. В тот же миг массивную раму восьмиугольника смяло и неведомой силой утянуло внутрь тёмной материи. Её границы бесконтрольно то сжимались, то расширялись, увеличиваясь и захватывая всё больше пространства, предметов и окружающих солдат, поглощая их в пучину неизвестности. Законы физики отступали. Осколки оборудования повисли в воздухе. Бойцы, находящиеся ближе всего к Разрыву, отрывались от пола и попадали в невесомость, словно земное притяжение более не действовало на них. При этом магнитуда пульсации материи портала влияла и на их положение в пространстве, постепенно притягивая к себе.

Всего за несколько секунд портал разросся, поглотив всё, что находилось во внутреннем периметре установки. Лишь силовое поле, светясь вовсю, сдерживало его из последних сил. За считаные мгновения остатки энергии истощились и станки прекратили работу. Мощь Разрыва более ничто не ограничивало, и в один миг тьма вспышкой разрослась до сотен метров в диаметре, при этом полностью поглотив лабораторию и прилегающее к ней пространство: оборудование, технику, стены, солдат, Охотников и самого Гринера.

Сразу же пожирающий всё на своём пути Разрыв сжался до микроскопической точки в месте, где секунду назад располагалась лаборатория. Теперь же — превратившаяся в огромную земляную пещеру колоссальных размеров.

В мгновение ока из той самой точки произошёл выброс яркого белого света, имевшего физическое влияние на всё вокруг. Световая волна с неопределимой скоростью пронеслась сквозь то, что попадалось ей на пути, расщепляя всё на куски, а те, в свою очередь, на молекулы и далее — на атомы. Это порождало ещё больший выброс энергии, которую оказались не в силах сдерживать стены подземного комплекса и миллиарды тон земной породы над ним.

Поверхность вокруг башни охватило землетрясение, от которого Пустошь потрескалась, испуская песчаные клубы пыли на сотни метров вверх. Из недр земли сочился ослепляющий белый свет, что стремительно пробивался наружу, кроша пустыню, словно тонкий лёд, смещая и сталкивая меж собой особо крупные куски рельефа. Вся эта земляная масса пришла в движение, неспособная противостоять натиску мощнейшей волны света, формирующей выброс энергии, яркость которого и температура в буквальном смысле слова растворяли по мере разрастания и башню, и землю, и воздух. Вмиг свет разлетелся на сотни километров вокруг эпицентра вспышки, поглощая всё на своём пути, плавно остывая, замедляясь и неохотно угасая.

Полминуты спустя с момента, как взорвалась граната Маньяка, на месте башни уже располагался глубочайший кратер, что раскидывался на сотни километров во все стороны и уходил под землю на несколько десятков тысяч метров.

Ничто уже не напоминало о Цитадели, старом разрушенном городе или горных вершинах вокруг. Осталась лишь одна, большая, дымящаяся дыра в Земле.

Конец