Чувства и искупление

Глава 11. Истина

Горькие рыдания не прекращались уже больше часа, сколько Рея не старалась успокоить подругу. Остальным девочкам в спальне надоело слушать всхлипы и пошмыгивания, и они тихо ретировались, прихватив с собой несколько новых безделушек с ярмарки мастеров. Когда Эбби в очередной раз громко завыла, Рея решительно оторвала ее от подушки, переворачивая на спину.

— Он не стоит ни единой капли твоих слез, — ласково сказала девушка, стирая соленые дорожки со щек подруги.

Эбби потянулась к девушке, обнимая ее и щекоча нос белокурыми волосами. Рея осторожно гладила ее по спине, пока всхлипы не стали тише и наконец не прекратились.

— Одевайся. Тебе нужно проветриться, и на улице теплая погода. Я угощу тебя пирожными, — Рея заговорщечиски подмигнула и принялась выбирать подходящий наряд для Эбби, пока та умывалась и приводила себя в порядок.

Они вместе вышли из замка, направляясь по извилистой тропинке к площади Рейвенхарта, и Рея шутила всю дорогу, чтобы отвлечь подругу от мыслей о бывшем парне. Эбби еще переживала, но на ее губах иногда проскальзывала улыбка.

В таверне «Хромой грифон» в выходной день все места оказались заняты, поэтому пришлось тесниться за столом с незнакомыми молодыми людьми, но Эбби это только обрадовало. Пересекаться с однокурсниками, уже знающими о ее неудавшихся отношениях, совсем не хотелось. В глубине таверны Рея заметила директора в окружении других учителей и поприветствовала их легким кивком головы. Фабиан отсалютовал ей бокалом и еще несколько мгновений не сводил с девушки глаз, отчего ей стало не по себе, но Рея сразу переключилась на разговор.

Немного осмелев и словив парочку заинтересованных взглядов, Эбби, чувствуя уверенность, активно вступила в дискуссию, и Рея довольно наблюдала за подругой. Она решила, что привести ее в оживленное место — отличная идея, но когда в таверну зашел Генри со своей новой пассией, сильно пожалела об этом. Взгляд Эбби молниеносно устремился ко входу, и вся ее выдержка улетучилась. Она выбежала из заведения настолько быстро, что Рея не успела сразу отреагировать.

Она догнала подругу у входа в деревню, схватив ее за плечо, но Эбби сбросила руку, явно намереваясь остаться в одиночестве. Рея тихо выругалась, поднимая глаза в небо, и недовольно покачала головой. Похоже, она сделала только хуже.

— Она слишком чувствительна, — раздался голос Генри за спиной, держащий длинноногую девушку рядом за талию.

— Конечно. Ей очень жаль твою новую возлюбленную, — Рея гаденько усмехнулась, складывая руки на груди.

Генри фыркнул и прошел мимо, и Рея, выждав несколько минут и спрятавшись за ближайшим старым домом, искала подходящий момент для своего замысла. Когда Генри проходил около большой грязной лужи, девушка тщательно сосредоточилась и привычным движением руки заставила воду подчиняться, и она тотчас окатила парня с ног до головы, пачкая белоснежный свитер.

— Интересные фокусы, — проговорил рядом уверенный голос.

Рея мгновенно узнала его, проклиная себя за неосмотрительность и легкомыслие. Она так увлеклась процессом, что совершенно позабыла о безопасности и конспирации, тогда как Ротмант несколько раз предупреждал ее действовать осторожнее.

— Да, это боевая магия, — солгала Рея и гордо вздернула подбородок, выходя на свет. — Хотела проучить его за подругу. Он заслужил.

— Что ж, твой порыв ясен, но я искренне прошу тебя больше не применять свои навыки на беззащитных, хорошо? Это может быть опасно, — пожурил ее Фабиан, странно глядя на руки девушки. — Действовать исподтишка некрасиво.

Он лукаво улыбнулся, взглядом бледно-голубых глаз давая понять, что все понял, и, приветливо здороваясь с другими студентами, скрылся за поворотом.

Рея снова возвела глаза к небу, выругавшись во второй раз, и поплелась в замок, подгоняемая злостью на себя и на загадочное поведение директора. На промокшего и грязного Генри она уже не обратила внимания, потому что девушку занимала только одна мысль, — Роланд убьет ее, когда узнает, что случилось. А он узнает, в этом Рея не сомневалась.

— И когда ты собирался рассказать мне? — Фабиан пригвоздил Ротманта к месту жестким взглядом голубых глаз.

Роланд ответил равнодушием и совершенно непроницаемым выражением лица, упрямо держа губы поджатыми, а рот на замке. Он не скажет ни слова, пока директор не даст внятных объяснений.

— Она слишком хорошо владеет своим навыком. Очевидно, что ты наставлял ее. Отрицать это бессмысленно. Сама бы она не добилась таких успехов, — Уильям продолжал наступать, следя за реакцией артефактора.

— Как я мог догадаться, что способность управлять водой — это то, чего ты от нее ждешь? Я не знаю твоих планов, потому что ты меня в них не посвящаешь, — резче, чем следовало бы, парировал Ротмант.

Фабиан терпеливо улыбнулся уголками губ, невозмутимо поправляя волосы в хвосте, и сложил руки в замок. Роланд впервые укрыл от него правду, и его поступок заметно насторожил директора. Уильям долго размышлял над поведением друга и выявил для себя две причины его неповиновения: либо Ротмант хотел воспользоваться девчонкой в своих интересах, либо она стала ему настолько небезразлична, что он решился утаить информацию для ее защиты. И то, и другое рушило все намерения Фабиана и ставило их под угрозу, чего директор никак не мог допустить.

— Что ты теперь с ней сделаешь? — холодным равнодушным тоном спросил Ротмант, хотя внутри все кипело от злости.

— Мне нужно подумать, — Уильям нахмурил кустистые брови, погружаясь в глубины своих мыслей.

— А мне нужны объяснения, — еле сдерживаясь, процедил Роланд.

— Их не будет, — простодушно ответил директор и жестом руки дал понять, что разговор окончен.

Роланд гордо вздернул подбородок, разворачиваясь на каблуках, и в несколько резких шагов покинул кабинет директора. В его жизнь опять вмешивалась судьба, руша хрупкое подобие счастья и радости, которые Ротмант с трудом построил на обломках израненной души. Провидение не могло забрать ее у него. Только не снова. Он оставил записку в библиотеке, назначив встречу на крыше замка после полуночи. Чудесным образом Фабиан как раз собирался покинуть Тенебрус поздней ночью по неотложным делам, поэтому никто не смог бы помешать их разговору.

Весь ужин Роланд сидел словно на иголках, наблюдая, как играет огонь от свеч в волосах Реи, и как заботливо она утешает подругу, уговаривая ту съесть несчастный десерт. Уайт слегка улыбнулась, когда их взгляды встретились, но быстро вернулась к разговору с Эбби, одарив его взмахом руки, убравшим волосы назад и открывшим тонкую шею. Ротмант пригубил холодное вино, остужая голову от не самых приличных мыслей, и отправился проверять работы учеников, по-прежнему переполняемый решимостью и гневом. За ним незаметно наблюдал Фабиан.

Когда настало долгожданное время встречи, Роланд восходил на крышу, перелетая через ступеньки. Рея стояла в одной шелковой серебристой сорочке, оперевшись на ограждение, и легкий весенний ветерок обдувал ее нежную кожу. Она услышала шаги позади и обернулась с мягкой улыбкой на лице, которая пропала, как только девушка увидела серьезный и хмурый взгляд Ротманта.

— Что-то случилось? — вкрадчиво спросила Рея.

Она догадывалась, что ему уже рассказали о ее выходке с Генри, и именно поэтому в глазах артефактора плескалась суровость и злость, но девушка не торопилась признаваться. Стояла теплая майская ночь, страшные раны остались в прошлом, и рядом находился человек, которого Рея впервые полюбила. Ей не хотелось думать ни о чем другом, и девушка, расслабившись, сделала несколько осторожных шагов босыми ногами, подходя к мужчине ближе. Волнение и трепет охватили ее юное тело, и Рея застенчиво закусила нижнюю губу.

Ротманта же терзали гнев и страх, побуждаемый обвинять себя, Фабиана и злой рок в том, что он может потерять Рею навсегда. И, когда мужчина заметил, как ее кожа покрылась мурашками то ли от холода, то ли от предвкушения встречи, его выдержка дала крупную трещину. Роланд поддался ее чистым искренним глазам, невинным губам и очаровательному смущению и нетерпеливо набросился на девушку, сминая Рею в своих руках и с силой прижимая к себе. Он истязал ее губы, целуя жестко и властно, стискивая тонкую талию и длинные волосы в ладонях, и ее неопытность с лихвой компенсировалась его страстью. Мужчина не узнавал себя — холодный расчетливый ум дал сбой и позволил чувствам взять верх, а в голове пульсировала лишь одна мысль: «Ты дорвался, Ротмант, ты дорвался». Ему следовало остановиться, потому что она все еще была его студенткой, потому что он все еще не хотел разрушать ее жизнь, но тело и душа предательски отвечали на осторожные прикосновения девушки к его щеке, шее и волосам. Он столько раз нарушал границы, что поцелуй казался лишь детской шалостью, и Роланд позволил себе взять от Реи все, желая насытиться ею до последней капли. Никто никогда не смотрел на него с такой любовью, как она, и он запоминал этот момент до мельчайших деталей, чтобы погружаться в него в минуты отчаяния и бессилия.

Вкус металла на языке несколько отрезвил его и привел в чувство, и Ротмант оторвался от ее губ, ругая себя за то, что выместил свою злость на ней, к тому же не самым приятным образом. Однако раскрасневшаяся и смущенная Рея не выглядела недовольной и лишь слизала капельку крови, дрожа и цепляясь за плечи мужчины, чтобы не упасть.

— Прости мою несдержанность, — прошептал Роланд, прислонившись лбом ко лбу девушки.

— Не извиняйтесь, — выдохнула Рея в губы мужчины.

Она сама потянулась к нему, целуя нежно и мягко, и успокаивающе гладила по волосам, перебирая прядки в ласковых пальчиках. Роланд млел от ее прикосновений, успокаивая бушующий океан ярости внутри, и теперь наслаждался девушкой неторопливо и беззаботно. Он чувствовал себя мальчишкой, прячущимся по углам со своей возлюбленной от посторонних глаз. Он чувствовал себя живым, потому что обрел то, чего его лишили много лет назад.

— У меня ноги подкашиваются, — засмеялась Рея, растягивая припухшие губы в улыбке.

Ротмант усмехнулся, потому что от нее эти слова звучали как самый лучший комплимент. Он выпустил ее на несколько мгновений из кольца рук, чтобы накинуть на дрожащее тело свой плащ и скрыть под ним отчетливо выступающие на шелковой ткани горошины сосков, и Рея, не медля, вновь доверчиво прильнула к нему, словно оторваться от него означало для нее смерть.

— Фабиан узнал о способностях из-за меня. Я была неосмотрительна. Простите, — призналась Рея, виновато опуская взгляд на мужскую грудь.

— Рано или поздно он все равно узнал бы, — сделал вывод Роланд, пытаясь утихомирить распалившееся тело.

— Я доставила вам неприятности?

— Ты сама одна большая неприятность, свалившаяся мне на голову.

Рея недовольно сморщила носик, играючи вырываясь из крепкой хватки Ротманта, и его злость окончательно отступила. Мужчина хотел рассказать ей о Кассандре, чтобы между ними не осталось секретов, но посчитал, что эта информация только расстроит ее, особенно после поцелуя. Он решил подобрать более подходящий момент.

— Тебе нужно вернуться в спальню, пока никто не заметил твоего отсутствия, — сказал Роланд с неохотой.

Она ласково провела ладонью по его колючей щеке, прикоснувшись к губам мужчины своими в легком поцелуе, и, вернув плащ, скрылась на каменной лестнице. Он наблюдал за ее уходом с тоской и болью и не сразу спустился в покои, еще ощущая руки девушки на себе, и пока Рея шла в крыло курса, в его голове зрел план, как надежно спрятать ее от директора.

Пыльная и грязная улица не встретила их гостеприимством. Дым от старых мануфактур клубился неподалеку, а построенные в ряд дома выглядели мрачно и безрадостно. Это место напоминало Рее о матери, и поэтому на ее красивом лице застыли скорбь и горечь, но Роланд не мог остановиться и продолжал вести ее вперед.

Сордорос мало чем изменился с его прошлого визита домой, и потому мужчина без труда нашел нужную дверь среди многочисленных однотипных построек. Та поддалась без особых усилий, жалобно скрипнув, и двум больше не одиноким людям открылась печальная картина. Слой пыли и паутины покрывал основную часть пространства в доме, старая мебель постепенно разваливалась от времени, а сам интерьер выглядел так, будто им занимались пару веков назад. Ротмант взмахнул рукой, и гостиная осветилась тусклым светом лампы, которого едва хватало ему одному даже для чтения. Он перевел взгляд на Рею, ожидая, что девушка уйдет, напоследок одарив его презрительным взглядом, но она зябко повела плечами — комнаты давно не отапливались — и молча зашла внутрь.

— Это ваш дом? — оглядевшись и привыкнув к полумраку, спросила Рея.

— Это дом моих родителей. А теперь мой, да, — коротко объяснил Роланд, запирая дверь на засов.

— Вы выросли здесь? — удивилась девушка.

Ротмант кивнул, подходя к камину и пытаясь растопить его, а Рея без лишних диалогов принялась убираться с помощью подручных средств. Она заметила, как ему неприятна эта тема, и решила более не задавать вопросов и дождаться, когда Роланд сам ей обо всем расскажет. Он снял плащ и жилет, когда огонь поддался его магии и начал прогревать старый сырой дом, и присоединился к девушке с уборкой. Засучив рукава, Роланд начал активно вытряхивать пыль, изредка поглядывая на Рею, которая с энтузиазмом управлялась с щеткой и тряпкой. Она не походила на принцессу, которая боялась грязи и не хотела пачкать руки, хотя и родилась с золотой ложкой во рту в семье богатого и уважаемого королевского прокурора. Должно быть, основное воздействие на ее воспитание оказала мать.

— Ингредиенты для ваших артефактов, — Рея достала из верхнего ящика на кухне банку с чаем, в которой умерли даже пауки, и потрясла ее в руках, едва сдерживая смех.

Ротмант со снисходительной улыбкой закатил глаза, поднимаясь на второй этаж по скрипучим ступенькам, и Рея с любопытством пошла за ним. Длинный коридор делил пространство пополам — слева и справа находились узорчатые двери в комнаты, а в конце коридора грязное от копоти и гари окно. Рея подошла к нему, всматриваясь в крыши домов, и взгляд ее зацепился за разрушенный домик с обвалившейся деревянной крышей. Засохший клен обессиленно накренился, опуская безжизненные ветви, и медленно тянулся к земле. Ее накрыли воспоминания, и образ маленькой черноволосой девочки, ухватившийся за подол матери, вызвал приступ тошноты и тревоги.

— Мы жили в том доме, когда отец прятал нас здесь, — она кивнула в сторону обветшалого дома и опустила глаза.

— Ты скучаешь по ней, — заметил Роланд, положив ладонь на плечо девушки.

— Очень. Мне не хватает ее любви, — призналась Рея тихо, закусив дрожащую губу.

Она снова поежилась, но Ротмант сомневался, что от холода, и Рея осторожно придвинулась ближе с блестящими глазами, когда он повернул ее к себе. Девушка утянула его в объятия, ища утешение и поддержку, и, хотя Роланд по-прежнему не привык, когда к нему прикасались, все же положил ладони ей на спину, не ожидая такого поворота, но чувствуя тепло. Вообще он заметил, что Рея очень тактильна, и ее язык любви выражался в прикосновениях и ласке, которому мужчине еще предстояло научиться.

— Пообещай мне кое-что, Рея, — глухим голосом произнес Ротмант.

— Что угодно, — не отрываясь от него, сказала Рея.

— Если возникнет хоть какая-то угроза твоей жизни, ты спрячешься здесь.

Рея вздрогнула в его руках, прижавшись ближе, и Роланд молился всем богам, чтобы ситуация, при которой ей понадобится укрытие, никогда не настала. Теперь он нес ответственность за нее, и ее жизнь стала для него ценнее собственной.

— А что, если это я представляю угрозу? Что, если другие люди могут из-за меня пострадать? — маленький червячок сомнения поселился в ее неопытном разуме. Манипуляция Фабиана сработала отлично.

— Я эгоистичный ублюдок, Рея. Мне плевать, что будет с другими. Для меня важна только твоя жизнь. Чтобы ты была живая и здоровая, — рыкнул Ротмант низким голосом.

Рея грустно улыбнулась, почувствовав вибрацию в его груди, и нежно, почти болезненно посмотрела в глаза мужчине, в которого ее угораздило влюбиться. Она убрала несколько прядок волос с его лица, как обычно делал с ней он, и, привстав на цыпочки, прижалась своими губами к губам Роланда, отчаянно держась за его плечи. Ей никогда не говорили таких прекрасных слов, и чувство одиночества растворилось в невинном поцелуе, который совершенно не походил на тот, который случился на крыше. Они цеплялись друг за друга, заглушая терзавшую боль внутри, и исцелялись от внезапно накрывшей их любви.

Роланд оторвался первым, жадно глотая воздух и ощущая вкус ежевики на губах. Рея выглядела еще более притягательно с легким румянцем на щеках и растрепанными волосами, и Ротмант усилием воли не позволил себе вновь накинуться на нее с поцелуем. Девушка понимающе опустила глаза, словно это она владела телепатией, а не он, и улизнула в ближайшую дверь, которая по воле случая оказалась спальней Роланда. Он возвел глаза к небу, словно оно могло помочь, и уверенно пошел за Реей, чтобы закончить то, зачем они изначально пришли сюда. С ее появлением дом заметно преобразился, и Ротманту хотелось верить, что однажды они войдут в него, не прячась и не скрываясь, и ничто не помешает им быть вместе.

Темная река отражала яркие блики от солнца, но его теплые лучи не приносили заветного умиротворения в душу. Неспокойная водная гладь сильнее разжигала чувство тревоги и поджидавшей опасности, которое усиливалось с каждым днем отсутствия Ротманта. Директор отправил его в захолустья Арривии искать новых детей в школу, и последние экзамены в Тенебрусе проходили уже без него. Шла вторая неделя вынужденной разлуки, и Рея теряла ощущение защищенности, которым одаривал ее Роланд, находясь рядом. Даже желание упражняться с новой стихией исчезло, уступая место апатии и грусти. Девушка физически ощущала беспокойство магии на кончиках пальцев и приближающуюся беду, но вдалеке увидела лишь силуэт Эбби, стремительно подлетавший к ней. Рея улыбнулась подруге, которая опять лучилась радостью и весельем, и с удовольствием взяла ее под руку.

— Уже завтра нам объявят результаты экзаменов. Даже не верится, — Эбби хлопнула в ладоши, чем разогнала сидящую на ветке стайку птиц.

— Здравствуй, взрослая жизнь, — кисло ответила Рея, не сводя глаз с разбушевавшегося течения реки.

— Обещай, что будешь писать мне, — Эбби резко остановилась, хватая Рею за плечи и слегка встряхивая ее, как тряпичную куклу.

— Исключительно по праздникам, — поддразнила Рея подругу, и та шутливо завалилась на нее вбок.

Они дошли до замка смеясь и подшучивая друг над другом, но тягучая и печальная атмосфера не покидала обеих. Остальные выпускники ждали скорого окончания учебы с волнением и смятением, поэтому последние дни в школе приносили не только радость, но и грусть. Уходило детство и огромный пласт жизни, связанный с Тенебрусом, который у большинства останется лишь в воспоминаниях, ведь мало кто вернется в эти стены снова. А некоторые ученики и вовсе никогда больше не встретятся.

В обеденном зале царила суматоха и беспорядок. Ученики обменивались адресами напоследок, гоняли посыльных в родительский дом и будущие места учебы или работы, и хаос несколько отвлекал от назойливых мыслей. Рея огляделась с надеждой, что отыщет среди студентов и преподавателей Роланда, но его место оказалось пустым. И место директора тоже.

Пока Эбби с энтузиазмом рассказывала о своих планах на лето однокурсникам, Рея решила вернуться в спальню, чтобы упаковать остаток вещей. Неизвестность будущего пугала ее, и еще больше пугало то, что чувства артефактора к ней останутся в замке и не выйдут за его пределы, поэтому она рвалась поскорее отвлечься, пока негатив не накрыл ее лавиной цунами. Повода думать именно так Роланд ей не давал, но жизнь научила девушку готовиться к худшему, поэтому тихие шаги сзади Рея восприняла как злую насмешку судьбы.

— Какой чудесный вечер, не так ли? — директор поравнялся с ней на лестнице, и сердце Реи от неожиданности совершило кульбит.

— Да, действительно, — Рея вымученно улыбнулась и двинулась дальше, но Уильям не отставал.

— Не составите мне напоследок компанию в одной небольшой поездке? — мягким, но не требующим возражения голосом сказал Фабиан, и у Реи засосало под ложечкой.

— Мне нужно собирать вещи, директор, — Рея постаралась вежливо отказать и найти достойный предлог, чтобы уйти.

— Вам хватит времени, чтобы их собрать, — пообещал Уильям, и они двинулись в противоположную сторону.

У Реи дрожали руки от предчувствия чего-то плохого, и каждый шаг давался с трудом, но девушка продолжала следовать за директором, не теряя достоинства. Ватные ноги несли ее на погибель, мысли кружили вокруг Роланда, и живительный кислород поступал в легкие рывками, из-за чего дышать стало тяжелее. Она обернулась, словно в конце коридора мог появится тот, кто вырвет ее из лап отчаяния, но перед глазами мельтешили только первокурсники.

Повозка уже ожидала их у заднего входа в замок, поэтому Рее не составило труда догадаться, что Фабиан спланировал все заранее. Она медлила, опасаясь садиться в экипаж, и ее нерешительность вызвала раздражение на лице директора. Разве он давал повод сомневаться в его порядочности?

— Вы боитесь меня? — скептически поинтересовался Уильям, открывая перед девушкой дверь.

— Нет, сир, — солгала Рея и крепко ухватилась ладонью за ручку дверцы, чтобы сесть в повозку.

Следом за девушкой по ступенькам ловко поднялся Фабиан и стуком в окошко дал кучеру знак трогаться, после чего экипаж покатил по каменистой дороге к центру Рейвенхарта. Рея запоминала сменяющиеся картинки за стеклом, чтобы в любой момент быть готовой выпрыгнуть из повозки, и Уильям с легкой ухмылкой наблюдал за ее попытками спрятать нервозность за напускным спокойствием. Она сидела перед ним словно на ладони бледнее обычного и от него не скрылось то, как ее тонкие изящные пальцы тревожно крутили кольцо Ротманта, а взгляд метался в поисках лазейки, чтобы вовремя улизнуть. Фабиан вполне мог успокоить девушку, заверив об отсутствии желания причинять ей вред, но страх Реи так сильно забавлял его и подпитывал темные уголки души, что мужчина упорно молчал, сравнивая девчушку с птицей в клетке.

— Долго нам еще ехать? — спросила Рея, когда повозка свернула с городской площади налево.

— Нет, — ответил Фабиан, вглядываясь в окно.

Рея считала секунды, пока колеса мирно стучали под ногами, и, когда экипаж остановился, краска схлынула с ее лица. Предложенную руку директора девушка проигнорировала, спускаясь с повозки самостоятельно и кутаясь в пальто Роланда в защитном жесте. Фабиан хмыкнул, приказывая кучеру ожидать их у ворот, и легонько подтолкнул Рею вперед. Она опешила, теряя дар речи и пятясь назад, потому что по архитектуре поняла, какой дворец находился перед ней. Девушка не раз видела его в книгах, но воочию он оказался куда более величественным, чем на картинках, отчего смятение сковало Рею своими цепями сильнее.

— Король ожидает вас. И лучше его не злить, — посоветовал директор, крепко хватая девушку за локоть.

Она прошла через вход, охраняемый гвардейцами, как в тумане, и не слышала перешептывания придворных за гулом собственных каблуков и хаотичных мыслей. Дворец короля внутри выглядел еще богаче, чем снаружи, и от роскоши и света у Реи зарябило в глазах. Богатая лепнина и красное дерево украшали коридоры, через которые Фабиан вел девушку в общий зал, а на потолках висели люстры из настоящего хрусталя. Рея то и дело оглядывалась по сторонам, рассматривая обстановку, и любопытство ненадолго пересилило испуг.

— Сюда, — скомандовал Фабиан и буквально втолкнул ее в дверь, аккуратно заходя следом.

Огромный холл с фресками на стенах и большими панорамными окнами практически пустовал. Король Радмир одиноко восседал на золотом троне в сопровождении слуг, Главы Совета короля и верных гвардейцев, окружавших зал по периметру. Рея неуверенно сделала несколько шажков, чувствуя, как ноги одеревенели, а ледяные руки бесполезно повисли вокруг тела, и выдержка Фабиана постепенно начала таять.

— Смелее, — шепнул он ей на ухо, с силой подводя девушку к трону.

Рея робко закусила губу, забывая все приличия и нормы этикета, и просто встала напротив Радмира, потупив взор. Король жестом приказал всем покинуть помещение, и в огромном зале остались только несколько гвардейцев, Рея и Фабиан. Глава Совета короля презрительно окинул девушку взглядом и вышел за дверь последним.

— Подойди, дитя, — ласково произнес король, и Рея решилась поднять голову.

Его медовые карие глаза смотрели будто сквозь нее, а красивая меховая накидка придавала мужественности строгому лицу, обрамленному густой бородой. Он не был молод. Тонкие линии морщинок уже скопились на лбу и висках, в коротких каштановых волосах отчетливо проступала седина, и заметно потускневшая кожа впала на щеках. Единственным увесистым украшением ему служила скромная корона с несколькими драгоценными камнями, а на пальцах поблескивали два фамильных перстня. Рея подошла ближе, прямо и гордо смотря на короля, и тяжелая складка пролегла между его бровями.

— Vakorak Roland?[1] — поджав губы, спросил Радмир.

— Bir, mar mithalar,[2] — Фабиан покорно выступил вперед, склонив голову.

— Zelkro,[3] — вздохнул король, махнув рукой. — Vrekturtaba lisora.[4]

Фабиан кивнул, пронзая взглядом Рею, которая не понимала ничего из разговора двух мужчин и насторожилась при упоминании Роланда. Директор тихо приблизился к ней, прошептав:

— Король просит, чтобы ты продемонстрировала магию двух стихий.

Рея собиралась возразить, но что могла одна девушка против целой армии гвардейцев, заполонивших дворец, и других магов, которые безропотно подчинялись королю? Роланд оказался прав, утаивая ее способности и держа рот на замке, только вот она подвела его и скорбно пожинала плоды, стоя в злосчастном зале королевского дворца.

Она сглотнула, выставив руки вперед, и аккуратно с идеальной точностью заставила металлический кувшин со столика короля летать, словно пушинку. А затем, посчитав, что безобидного представления недостаточно, Рея с особым рвением и мстительностью выплеснула из носика воду, которая облила ковровую дорожку и почти коснулась безупречно чистых туфель Радмира. Фабиан заметно побледнел, в то время, как монарх оставался невозмутим. Рея незаметно спрятала руки за спину, чтобы не привлекать лишнее внимание, потому что магия заискрила на кончиках пальцев, вызывая слабое жжение. Такая реакция от использования сразу двух стихий появилась у нее впервые.

— Kiar, dor tarlan. Zel anda rinam,[5] — Радмир тяжело поднялся с трона, заваливаясь на бок, и к нему сразу подбежали двое гвардейцев.

— Varicunaizortop, dor sivin taliar nalis,[6] — обнадежил его директор, пытаясь оправдаться.

— Martallor naveks, Fabian. Vorkalis,[7] — хмуро выдал король и, хромая, покинул зал.

Рея скептически скривила губы, подозревая, что мужчины не погоду за окном обсуждали. Фабиан будто оцепенел, пригвожденный к месту грузом взваленных королем обязанностей, и ему потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Он сжал кулаки с такой силой, что побелели костяшки пальцев, а затем в приказном тоне сказал Рее следовать за ним обратно в экипаж.

Коридоры проносились перед ее глазами даже быстрее, чем когда она только шла в зал на аудиенцию к королю, и девушку мучили вопросы. Зачем директор доложил Радмиру о ее даре? Почему короля заинтересовала новая сила обычной студентки? Фабиан несся вперед, подстегиваемый негодованием и гневом, — эмоциями, которых девушка никогда не замечала за ним, — и переполненный яростью директор выглядел пугающе непредсказуемо. Рея едва поспевала за мужчиной, мысленно оставаясь на чеку и опасаясь, что еще может сотворить раздосадованный обезумевший маг. Прямо у выхода ее привлекла серебряная статуя Лорелеи, которая заботливо тянула к ней руки, и девушка проводила скульптуру долгим завороженным взглядом.

Они сели в экипаж на те же места, и Фабиан не проронил ни слова, пока повозка везла их к школе. За окном сгущалась тьма, к которой старательно присматривался директор, и Рея в который раз взывала к Роланду, предчувствуя всем своим существом проблемы и неприятности.

Когда повозка остановилась, девушка с облегчением вылетела из нее, собираясь покинуть общество директора навсегда, но он цепко остановил ее, предвидя бегство студентки. Рея с силой сжала челюсть, чтобы не выдать в адрес Фабиана ругательств, и настырно вырвала руку из его хватки. Директор не выразил недовольства и, удостоверившись, что у девушки нет желания бросать его в реку, отдал кучеру несколько монет и поманил ее за собой.

— Не торопитесь уходить. Мне нужно обсудить с вами важное дело, — в его голос вернулась привычная холодная вежливость, и Рея, пересилив себя, снова пошла за ним. Она надеялась, что просьба директора станет в жизни последним важным делом, связывающим ее с ним.

В кабинете Фабиана почти ничего не поменялось с ее недавнего визита, и мерно отстукивающие время часы в разных местах комнаты вместе с шорохами артефактов вновь породили в груди девушки опасения и панику. Уильям же вел себя беззаботно и спокойно, как ни в чем не бывало, и сел на свое излюбленное кресло, любезно предлагая Рее чай, от которого девушка мгновенно отказалась.

— Присядьте, Рея, — Уильям указал на стул рядом с его столом. — Разговор будет долгим.

Она прошла к отведенному месту на негнущихся ногах и села на край стула с дрожью в коленях, но упорно держала спину прямо, чтобы не потерять лицо. Инстинкты кричали о надвигающейся буре, но Рея, собрав волю в кулак, смело ожидала ее, чтобы дать отпор. Какие бы слова не сказал директор, она выслушает его с достоинством.

— Я знаю, что с недавних пор преподаватель артефакторики испытывает к вам нежные чувства, — Фабиан предупреждающе вытянул ладонь, видя, как Рея открыла рот, чтобы возразить. — Не отрицайте. Все становится ясно лишь по одному его взгляду на вас.

— Я больше не его ученица. Он не делал ничего противозаконного, поэтому вам не в чем его обвинить, — первой реакцией девушки оказалась защита.

— В том, что Роланд вел себя достойным образом, я не сомневаюсь. Вопрос состоит в другом, — без тени негодования ответил Уильям.

— И в чем же? — Рея нахмурилась, ожидая от директора чего угодно.

— Его чувства могут помешать моим планам.

Рея непонимающе посмотрела на директора, пытаясь отыскать в его глазах следы безумия, но он с привычным спокойствием перебирал перьевые ручки в ряд.

— Он навсегда останется адептом темной магии, Рея. Ваша любовь ослабнет под натиском осуждения, и вы пожалеете, что связали свою жизнь с ним, — проговорил директор с участием в добродушном голосе.

— Этого не случится, уверяю вас, — резко бросила девушка.

— Вы так уверены? — губы Уильяма тронула снисходительная улыбка.

— Вы не сможете убедить меня отказаться от него из-за какого-то глупого мнения окружающих, — Рея продолжала стоять на своем.

— Что ж, это я тоже предвидел.

Фабиан разочарованно вздохнул, вставая из-за стола и подходя к стеллажу позади себя. Он быстро отыскал нужную книгу, осторожно вытаскивая старый потертый фолиант с полки, и, смахнув многовековую пыль, положил ее на стол перед Реей, ничего не объясняя.

— Что это? — спросила девушка, тщетно пытаясь прочесть название книги на незнакомом языке.

— Я не предполагал, что ваша с ним связь зайдет так далеко. Что ж… — Фабиан проигнорировал ее вопрос, вновь опускаясь на кресло и хмурясь, словно раздумывая над чем-то. — Вижу, что договориться с вами иным способом будет сложно, или, скорее всего, невозможно. Вам все равно, что я сделаю с вами, но вы не допустите, чтобы я причинил вред ему. Не так ли?

— Вы не посмеете, — ощетинилась Рея, резко вставая и колдуя в ладонях водяные сферы.

— Вы не оставляете мне альтернативы, — пожав плечами, сказал директор, пресекая своей магией огня атаку девушки. — Я могу уничтожить Роланда, опровергнув сказанные мною слова в его защиту на суде. И тогда самым благоприятным исходом для него станет смерть.

Рея обессиленно села обратно, судорожно принимая поражение. Холод медленно проникал в душу, завладевая мечтами и надеждами, связанными с Роландом, и счастливые воспоминания покрывались коркой льда. Ее мир вновь разрушили обстоятельства, снося все на своем пути, и на руинах тлел лишь огонек отчаяния и безысходности. Лучше бы она умерла в лазарете, глядя на белоснежный искрящийся снег за окном, когда рядом находился Роланд, а не сгорала теперь от боли очередной потери заживо.

— Чего вы хотите от меня? — вымученно спросила Рея надломившимся голосом.

— Вы должны исчезнуть из его жизни. Чтобы он забыл все, что связано с вами, словно вас никогда не существовало, — страдания Реи не тронули Фабиана ни на секунду.

— Вы хотите стереть ему память обо мне? — Рея взглянула на директора затравленным взглядом загнанного в угол зверя.

— Мне он этого не позволит, но вы… Вам он доверяет.

— Но как? Разве возможно стереть память, когда владеешь только магией стихии? — глухо спросила Рея.

— С помощью темной магии — да, — добродушно ответил Фабиан, мысленно ликуя. — Я вас научу.

— Он заслуживает счастья, — с мольбой в голосе отозвалась девушка.

— Я не против его счастья, но только после того, как он исполнит свое предназначение и сделает то, что должен.

— Для чего вы его используете?

— Вас это не касается.

Рея не имела ни малейшего представления, как поступить правильно и по совести, потому что последствия любого выбора превратят ее жизнь в ад. Если она расскажет о разговоре с директором Роланду, и они все-таки останутся вместе, то артефактора ждет суд и верная смерть. Если же она подчинится директору и сотрет Ротманту память, то отречется от него навсегда, и, возможно, больше никогда не увидит. И то, и другое разорвало бы ее сердце на куски, но какой исход лучше для Роланда?

— Взгляните на книгу, — прервал ее мысли Фабиан.

Девушка стеклянным взглядом посмотрела на потрепанный фолиант, даже не прикасаясь к нему и не выражая никакой заинтересованности. На мгновение ей показалось, что нарисованное на книге море двигается, но не придала этому значения, списывая увиденное на опечаленное горем воображение.

— Очень зря, потому что я знаю историю вашего происхождения, — директор умело бросил наживку, и Рея успешно попалась на крючок.

Она встрепенулась, но глаз на Уильяма не подняла. Ненависть к нему перебивала другие чувства, и ей меньше всего хотелось видеть директора.

— Ваша мать была нимфой, которая жила в море, — без предисловий начал рассказ Фабиан. — Ричард встретил ее, когда находился в очередной командировке в Лимрании и пытался пробить совместный с Арривией законопроект. Нереиды редко выходят к людям, но на берегу Лунного моря ваш отец все-таки познакомился с ней. Они полюбили друг друга, потом родились вы, и Дера покинула море, чтобы жить вместе с Ричардом.

Рея вся обратилась в слух, ошеломленно запоминая каждое слово, сказанное директором. Она не успела отойти от навязанного ей ультиматума, как за ним последовала правда о матери, которая любого повергла бы в шок.

— Нереиды не должны колдовать вне своей стихии, и Дера умерла именно от этого. Сам брак был недопустим, поэтому отец стер почти все ваши воспоминания о матери из соображений безопасности. Дети от нимф редкость, потому что большинство из них не выживают или умирают в раннем возрасте. Технически сила вашей матери не предназначена для человеческого тела, поэтому у вас появлялись раны от магии. Это не болезнь, а особенность вашего организма, — объяснял Фабиан, откинувшись на спинку кресла.

— Значит я все же умру? — в ее голосе даже промелькнула надежда, потому что в своей смерти Рея видела единственный выход.

— Нет. Я отправлю вас туда, где вы сможете взять магию под контроль, потому что вне воды она становится неподвластной. Вас научат не только управлять двумя стихиями, но и другим важным мудростям.

— А как же отец? — бесцветным голосом спросила Рея.

— Ваш отец уже в курсе.

Ее теперь мало волновала будущая судьба, поэтому Рея с удовольствием отправилась бы хоть на край света, лишь бы не чувствовать боль в груди. Мир оказался не черно-белым, как она думала, и, чтобы спасти жизнь любимого человека, ей придется предать его.

— Я могу идти? — Рее хотелось сбежать из кабинета как можно скорее, но она стойко держалась из последних сил.

— Да, ступайте, — Уильям кивнул, пододвигая фолиант ближе к девушке. — Можете взять книгу. В ней вы найдете все ответы.

Рея медленно поднялась, дрожащими пальцами хватаясь за фолиант, и, глубоко вздохнув, прошла к выходу. Собственные шаги казались чужими, настолько неуверенно они звучали, и голова болезненно закружилась, вызывая тошноту.

— Вы сделаете то, о чем я прошу, Рея. Ведь жизнь Роланда для вас важнее, чем ваше разбитое сердце? — с улыбкой спросил директор, когда Рея взялась за ручку двери.

Она не ответила, молча выходя за порог и переходя на бег, когда дверь позади нее захлопнулась. Непролившиеся слезы застилали глаза, и Рея не понимала, куда ведут ее ноги, но продолжала бежать все дальше и дальше до сбитого дыхания и горящих огнем легких. Она очнулась на третьем этаже возле кабинета преподавателя артефакторики, и, не узнавая себя, завыла, словно раненое животное, и ее сдавленный крик разнесся по пустому коридору. Едва держась на ногах, Рея прислонилась затылком к холодной шершавой поверхности стены и обессиленно сползла вниз, снова оставаясь совершенно одна в большом и жестоком мире.

Здесь она обрела долгожданное счастье. Здесь у нее его и отобрали.

[1] Ее учил Роланд? (древнеаррив.)

[2] Да, мой король (древнеаррив.)

[3] Это видно (древнеаррив.)

[4] Пусть покажет, что умеет (древнеаррив.)

[5] Хорошо, но недостаточно. Этим войну не выиграть (древнеаррив.)

[6] Ей не хватает опыта, но есть и другие талантливые студенты (древнеаррив.)

[7] Мое терпение на исходе, Фабиан. Поторопись (древнеаррив.)