Цицерон

-18-

Пообщавшись с царём, пообщался с газетчиками. Рассказал о том, что принято решение в замену устаревших броненосцев "12 апостолов" и "3-х святителей" построить 12 новых броненосцев.

Несколько лет назад, когда до Англии дошли слухи о строительстве "12 апостолов" и "3-х святителей", англичане возбудились из за того, что им показалось, будто в России решили строить 15 кораблей.

Российское же министерство иностранных дел долго оправдывалось перед англичанами, дескать не правильно посчитаны корабли. Броненосцев меньше, чем апостолов.

Газетчики поржали над бестолковостью англичан и пообещали, что мою информацию напечатают в качестве анекдота.

В сегодняшней газете газетчики слово в слово повторили старый анекдот про количество кораблей, посмеиваясь над дураками англичанами.

Похоже, что газетчики на этот раз сами выглядят идиотами. Я же чётко объяснил, что броненосцев двенадцать.

Несколько раз встречаюсь на верфи с высочествами и величеством, обсуждая в присутствии адвокатов условия сделки. Южин, узнав, что все покупки на железную дорогу будут идти через нас чуть не умер от счастья. Его воскресило сообщение, что каждый второй броненосец бесплатный.

На этот раз англичане правильно прочитали сообщение в газетах о строительстве 12 броненосцев и заявили решительный протест. Шишкин Николай Павлович, министр иностранных дел России, будучи не в курсе того о чём я договорился с величеством, объявил англичанам, что они опять спутали. Это апостолов 12, а броненосцев всего два.

Англичане, с разбегу хотевшие назвать министра вруном, вдруг застеснялись, поскольку времена нынче суровые и за обвинение во лжи можно схлопотать пулю на дуэли.

Английский посол предложил министру припасть, так сказать к источнику, то есть разузнать о количестве броненосцев у меня.

Я прочитал интерпретацию о броненосцах, с точки зрения редакции и понял, что встречи с официальными лицами не избежать, надо готовился морально.

По московским понятиям моего времени я бандит, прошу прощения, программист. По сталинским временам я замнаркома НКВД, то есть происхождения пролетарского. Если сложить вместе, то по нынешним временам я крестьянин? Правильно я решил, готовиться к дуэли только морально, засвечу в тыкву, делов-то.

Перед обедом отпустил высочеств и величество с адвокатами и наслаждаюсь пивом с рыбками. Как вспомню пиво и рыбку в сталинские времена, так становится тошно. В этот момент пришкандыбал англицкий посол с министром.

Посол спросил разрешения пристроиться за столик для разговора. Делать нечего, придётся уважить англичанина. Разрешил посидеть рядышком, но сказал, что ненадолго. Дела, знаете ли, виновато сообщил я.

Нет у меня никаких дел. Сказал так, чтобы англичанин знал меру и не рассиживал поздно запоздно.

Англичанин приступил к разводилову. Дескать газета пишет.

Я подтвердил, — контора пишет.

Не понял? Переспросил англичанин.

Я сообщил:

— Газеты врут.

— А, вот в газете написано, что с ваших слов.

— Всё переврали, дураки.

— Я могу им так сообщить?

— Что дураки? Они сами знают.

— Это вы им сказали?

— Господи, говорить-то зачем? Они и так знают.

Чувствуется, что разговор зашёл в тупик.

Министр решительно спросил:

— Сколько броненосцев?

Я ответил ещё более решительно и кратко:

— Два.

Англичанин увял:

— А с ваших слов понятно, что двенадцать.

— Правильно.

Министр грохнул кулаком по столу, посыпалась посуда. Хорошо хоть бокал с пивом я держал в руках:

— Вы сказали два!

— Не отрицаю.

Англичанину потянуло скандалом и он повернул нос по ветру. Англичан всегда тянет на запахи дерьма, такая вот извращённая нация.

— Так сколько, два или двенадцать?

— Вам сколько надо?

Посол опешил:

— Мне собственно ни к чему.

— Чего тогда лезете с вопросами?

— Правительство его величества интересуется, — сколько броненосцев собирается строить Российское правительство.

Я почесал маковку:

— Насколько я знаю, ни одного.

— Вы только что сказали, — два. И не отрицайте. Я сам слышал.

Министр пытается удержать себя в руках дабы не вызвать меня на дуэль. Помогаю министру, всё таки свой, русский.

— Я крестьянин и с вызовом на дуэль не получится. Вот господин посол знает.

Пришло время послу чесать маковку.

— Действительно, я подтверждаю. Господин Клюге, крестьянин.

Ну, слава богу. Хоть с этим имеем одно мнение.

Министр решил докопаться до истины:

— Вы сказали газетчикам про броненосцы?

— Безусловно.

— Сколько вы намерены построить броненосцев?

— Двенадцать.

Министр опять грохнул кулаком по столу:

— Вы сказали, что два!

Англичанин поддерживает министра и вопит:

— Вы сказали, что ни одного!

Я спокойно:

— Может господам пока переговорить между собой и решить, сколько?

Англичанин:

— Англия заявит решительный протест!

Министр спокойнее:

— Может господин Клюге изложит свою точку зрения по интересующему нас вопросу?

Я задумчиво:

— Вы понимаете, господа. Я в некотором недоумении. Но, по просьбе господина министра я могу сообщить, если господа, желают.

Министр в один голос с англичанином завопили, что желают.

— Ну хорошо, господа. Только прошу не перебивать, а то мы никогда не доберёмся до конца этой простой истории.

Англичане завопил, что есть силы:

— Мне не интересны истории! Мне нужны цифры!

Я само спокойствие:

— Один, два, три, четыре…

Англичанин меня перебивает, совершенно бескультурная нация. Доперебивается в тыкву. Хотя, судя по боевому настрою посла, сегодня невредимым от него не уйти.

— Это что?

— Вы просили цифры. Мне не жалко. Всё, только бы вы успокоились.

Посол:

— Вы принимаете меня за сумасшедшего?

— Ни в коем случае. Просто стараюсь идти навстречу.

Министр успокаивающе:

— Продолжайте, господин Клюге. Мы с послом внимательно вас слушаем.

— Хорошо господа. Я попробую ещё раз. История такова…

Посол задёргался. Его двумя руками удерживает министр.

Я продолжил:

— Раз господа в нетерпении я буду краток. Краткость, как говорится, сестра таланта.

Посол рычит и пытается вырваться из рук министра.

Я продолжаю:

— Я решил строить двенадцать броненосцев на продажу. Его величество планирует купить два. Сам строить броненосцы его величество не намерен. Государственные верфи будут только ремонтировать.

Если господин посол желает, то несколько броненосцев продам Англии.

Когда я произнёс финальные слова о продаже Англии, посол задёргался ещё сильнее и завопил:

— Англия ни за что не купит броненосцы. Англия сама построит броненосцы и столько, сколько хочет.

Я ответил:

— Не возражаю.

Посол бросил на меня взгляд такой, что я понял: последней фразой нажил смертельного врага.

Подуспокоившийся министр похоже заинтересовался моими броненосцами:

— Кому Вы собираетесь продавать броненосцы?

— Кто купит. Ну, например, выразили готовность подумать Греция, Турция, Нидерланды, Америка Северная и Южная. До кучи и другие страны. Думаю, что общее число заказанный броненосцев будет больше двенадцати, но это пойдёт на следующий год.

Посол возбудился:

— В Южную Америку поставляет броненосцы Англия.

Я обломил посла:

— Мы предлагаем товар качественнее и с большей привлекательностью.

Посол саркастически:

— Чем же?

— Увеличенным сроком службы и шестью орудиями главного калибра. Мой броненосец по потребительским свойствам превосходит английский в два раза за счёт большей огневой мощи и лучшей защищённости.

Понятно, что я вру напропалую. Однако не верить нет оснований, ведь именно в российском флоте имеются броненосцы с шестью орудиями главного калибра. Что касается сроков службы, то в Российском императорском флоте продолжают служить ветераны, — ровесники мамаева побоища, а у англичан, за это же время, сменилось два поколения броненосцев.

— Рекомендую Вам, господин посол, хорошенько подумать, прежде, чем отказаться от покупки. Если германцы вооружат морские силы продукцией моих верфей, то Англии придётся кисло. Один немецкий корабль будет стоить двух английских. И помните, господин посол, немцы уже купили несколько минных крейсеров и собираются ещё покупать.

Про крейсеры вру. Я продал немцам яхты по умопомрачительной цене. Что касается броненосцев, то имея ввиду их цену, напираю на удвоение огневой мощи и защиты.

Продолжаю:

— Вам лучше дружить со мной и загрузить заказами, чем бросать в объятия сумрачных тевтонов. Они однажды были в Англии. Ваша страна, господин посол, от их визита еле оправилась. Ещё чуть и англичан сегодня продавали бы, как африканских негров, когда-то.

У посла в голове всё смешалось, как в доме у классика Облонского. Он открывает рот, чтобы ответить на один мой пассаж, как я произношу другой и третий. Именно так московские лохотронщики выманивают деньги у доверчивых провинциалов. Вываливают на бедолаг кучу ничего не значащих слов и манят морковкой.

Послу удалось вычленить главные слова, свалившиеся у него в голове в кучу мусора:

— Ка-ка-ка!

Я продолжаю подливать масла в огонь, если так можно сказать про кучу мусора:

— Именно, господин посол, кака. Англия рискует оказаться в глубокой каке.

Посол выражается членораздельно:

— Какие минные крейсеры?

— Обыкновенные.

— У нас нет таких сведений.

— Я рад за вас, господин посол. Можете продолжать спать спокойно. Так однажды спала некая целомудреница-монахиня. К ней ночью в постель завалился мужик, а когда она рожала, то была уверена в непорочности зачатия.

— Причём монахиня, я не понимаю…

— Надо лучше учить русский язык.

— Я хорошо учу…

— Господин посол, министр. Прошу прощения, моё время заканчивается.

Посол:

— Ещё пару слов про минные крейсеры, пожалуйста.

— Только за отдельную плату. До свидания.

Похоже дурацкой болтовнёй я заварил крутую каку. Послу и правда придётся кисло. Если он сообщит про минные крейсеры, то его возьмут за каку и спросят, как в песне: где ты раньше был? Если побоится и не сообщит, то министр на ближайшем симпозиуме, по пьяне, растреплет про стремительное увеличение германских военно-морских сил. Слухи увеличат минные крейсеры водоизмещением в пятьсот тонн, в их же, но линейные и в пятьдесят тысяч.

Англичане воняют на весь мир, что немецкий флот увеличился на тысячу процентов, в то время как число английских кораблей осталось прежним. Их возмущает, что немцы, ни с того, ни с сего решили строить флот, вот и пакостят, как могут, по английской застарелой привычке.

Никто не хочет слушать, что у немцев была военно-морская шлюпка, а теперь несколько кораблей. Тысяча немецких процентов, это полдюжины полуутопших судов общим количеством в сто раз меньше, чем у бритов.

Надо подключиться к программе строительства немецкого флота. При успехе мне достанутся крохи, но и их хватит, чтобы стать богаче царя. Погорячился я ляпнуть про немецкие минные крейсеры. Теперь придётся разбираться и с немецким послом. Дурак британец не преминет послать тевтонам протест, с него станется.

В ресторане, на стрельбище и в гостинице появляется всё больше народа. Прихлебатели разузнали куда высочества исчезают и сопровождают их на Южинские верфи.

Рядом со стрельбищем шнырят великосветские девицы и дамы полусвета в надежде отхватить кусочек их высочеств, которые вместо девок, занимают время стрельбой из каких-то хреновых железок.

Автоматы становятся всё более модными. Стоимость их зашкаливает и поэтому, обладали железок имеют хорошо заметный ореол избранности. Похоже, станет модным носить при себе автомат так же, как раньше дворяне таскали шпагу.

Для каждого времени своя мода.

Временами захожу в магазин прикупить патронов и вижу девиц, выбирающих револьверы или пистолеты. И на стрельбище появились девицы, уверенно управляющиеся с автоматами.

Барышня в вечернем платье и с дамской сумочкой прогуливается по дорожке вдоль клумб, засаженных цветами. Затем направляется на стрельбище. Достаёт из сумочки револьвер и начинают палить, что есть силы. Быстро перезаряжает, меняя барабан и снова стреляет в направлении мишеней.

Барышень становится всё больше. Как-то неуютно на стрельбище от таких барышень.

Можно посидеть с барышней в ресторане и уговорить подняться в номер. Но, если у неё в сумочке револьвер, кстати моей конструкции, как-то не очень хочется разглядывать с барышней гобелены.

Слышу разговор двух барышень в ресторане. Показалось, что обсуждают тряпки или мужиков. Ошибся я, они обговаривают преимущества и недостатки моего оружия, в сравнении с другими конструкциями.

Револьвер, дескать, легче и удобнее лежит в сумочке. Парабеллум тяжёлый, но в некоторых случаях это преимущество перед револьвером.

Интересно, что за преимущество в тяжести? Нажравшиеся господа, имеют наглость приставать, а стрелять в таких случаях не принято. Удар сумочкой с парабеллумом внутри совершенно успокоит распоясавшегося хама.

Я сделал вывод: век живи, век учись. И главное, пропало желание общаться с этими симпатичными мордашками. На мой взгляд, едва ли им исполнилось восемнадцать.

Приехал купец из золотопромышленников. Представился Афанасием Кузнецовым. Он узнал, что я на стрельбище и припёрся смотреть, как стреляю. Купчина оценил преимущество автомата перед винтовкой. С винтовкой попробуй побегать по тайге!? Автомат миниатюрнее и оказывает значительно большее огневое давление на противника.

Увидев автомат в действии, он пожелал купить сразу десяток штук. Уверил купчину, что тащить из Петербурга в Сибирь автоматы нет смысла. Их вполне можно купить на месте. Купчина согласился, что можно, но цена-то будет намного больше. Послал его в магазин.

Купец вернулся довольный и с автоматом в руках. Правильнее сказать в лапах. Судя по морде, купец не всегда занимался золотодобычей. Я бы даже сказал, что и сейчас он не столько моет золото, сколько грабит тех, кто добывает. Но, это только подозрения.

Посидели в ресторане. Купец осторожно пытается выяснить далёко ли я направился. Предложил сначала заплатить, а потом выведывать. Купец заявил:

— Так дело не делается. Я не могу вкладывать деньги в неизвестно что.

— Не надо вкладывать, в этом я согласен.

— А, как же тогда приглашение?

— Разве я приглашал вкладывать? Я приглашаю участвовать на моих условиях. Если кто не согласен, я не задерживаю.

Купец помялся. Затем спросил:

— Могут ли принять участие в походе его люди?

— Сколько угодно. Все, принимающие участие в походе получают равные доли, кроме меня естественно. Я имею 40 % от добычи.

При слове добыча, беднягу заколбасило. Видно я не ошибся в оценке не купца, а скорее атамана шайки. Наконец он успокоился и спросил ещё:

— На сколько можно рассчитывать?

Ответил, как не помню кто, в каком-то кино:

— Кто знает? Кому-то достанется пуля, а всем остальным может не достаться ничего. Операция крайне рисковая. На вложенный рубль доход составит тысячу, если не больше. Поэтому риск запредельный. Слишком много желающих на бабки.

— Какие бабки?

Поясняю неразумному:

— В обществе, где я вращаюсь, обычно так называют деньги.

Купчина или атаман задумался. Наверно не может понять, что за общество я имею в виду и решил воздержаться от похода:

— Можно присоединиться позже?

— Народ не поймёт, если попробуете идти по нашим следам. Кто пойдёт следом рискует не дойти.

Если атаман задумает таки идти следом, натравлю на него англов. Пусть щиплют друг другу пёрдышки.

Ношу тёмные очки с зеркальным отражением по краям. Через отражение вижу в подробностях, что происходит сзади.

Прекрасным вечерком расположился на стрельбище. Никого кроме меня нет. Организовал столик, на нём бутылка пива, разложена нехитрая закусь. Постреливаю себе из автомата 5,45 по мишеням и никого не трогаю. Через отражение в тёмных очках вижу, подходящую сзади девицу в белом. Шляпка тоже белая. Девица в сборе похожа на ангелочка, только крылышек сзади не видно.

Полный писец. Сейчас достанет из сумочки револьвер и наделает во мне дырок, как в дуршлаке. За что? Кому в этом отражении я успел наступить на хвост?

Девица, не доставая револьвера из сумочки, вежливо спрашивает:

— Я имею честь говорить с Клюге, Робертом Августовичем?

В панике размышляю, что сказать. Может соврать, дескать Клюге, только вышел и показать куда? Затем с разворота сапогом в морду? А, вдруг она пришла не стрелять, только переговорить? Как не мала такая вероятность, но исключать её из рассмотрения всё же не следует.

Стараюсь приблизиться, насколько позволяют здешние приличия и томным голоском, дескать я весь твой, милашка, не выпуская из вида её руки, говорю:

— К Вашим услугам, барышня.

Барышня представляется:

— Меня зовут Анна. Анна Птерова. Птерова это моя фамилия.

— Чем могу помочь госпоже Птеровой?

— Я бы хотела переговорить, если Вы не возражаете.

Чёрт принёс барышню, напугала до смерти. А, теперь ещё и говори с ней.

— Госпожу устроит беседовать здесь или она предпочитает расположиться в ресторане?

Судя по гримасе, госпожа не желает беседовать в ресторане.

— Тогда пройдёмте в беседку?

Беседка, похоже более подходящее место. Но, меня не очень устраивает беседка. Мало ли чего задумала эта малахольная.

Но, делать нечего. Зову служителя, рассчитываюсь и оставив закуски на столе, забираю с собой автомат с деревянным прикладом. При барышне вынимаю отстрелянный магазин и вставляю заполненный патронами под завязку. Передёргиваю затвор и защёлкиваю предохранитель. Беру автомат на плечо и подставив даме ручку, которую она не захотела взять, прохожу в беседку.

Усаживаю даму и внимательно оглядываю окрестности. Беседка расположена неподалёку от ресторана и посторонних вокруг не наблюдается. Девица заметила мою настороженность и соизволила сообщить:

— Я не представляю для Вас угрозы, Роберт Августович. Зачем Вы так напряжены и осторожны?

Ну, дура. Когда соберутся убивать, не отличишь, кто представляет угрозу, а кто нет. Так и говорю дамочке:

— Дорогая Анна Птерова. Дело в том, что я всегда осторожен, а особенно тогда, когда собираюсь за золотом. Слишком большую кучу золота предстоит тащить в клюве. Другие птеры тоже питаются золотом и не желают делиться.

— Если Вы намекаете на меня, дорогой Роберт Августович, то совершенно напрасно. Да, я хочу принять участие в Вашей экспедиции. Если следовать Вашей терминологии, то могу помочь тащить в клювике золотую долю, в надежде, что и мне кое что перепадёт.

— Вот те раз, дорогая Анна Птерова! Как Вы представляете наше сотрудничество?

— Видите ли, господин Клюге, мы заканчиваем смольные курсы и дальнейшая жизнь сокурсниц не ясна. Многим из них предложат всякого рода посильную работу. Кое кому, чтобы работать там, где предложено работать, придётся торговать телом.

Заметив, что я пытаюсь выразить то ли возражение, то ли удивление к словам, она подняла ручку и сказала:

— Дайте договорить.

Убедившись, что я не открываю рта, она продолжила:

— Конечно, я не имею ввиду публичный дом. Чтобы удержаться на работе придётся ублажать нанимателя. Это понятно. Не хотелось бы бесплатно, заниматься тем, чем не хочется.

Понятно, что в путешествии за золотом придётся рисковать жизнью. Но, те кто уцелеет, если конечно уцелеют, могут сказать себе: мы сделали всё, что смогли, дабы избежать неприятных превратностей жизни. Если же экспедиция увенчается успехом, то каждая из нас сможет решить как распорядиться чувствами и своей жизнью.

Помолчали. Затем я выразил своё мнение:

— Как быть с теми, кто уцелеют, но останется без рук или ног, без глаз?

Барышня не задумываясь заявила:

— Каждая решит сама, что делать.

Я сказал задумчиво:

— Ну, что же, барышни желают рискнуть жизнью. Поставить так сказать на кон жизнь в обмен на призрачную надежду раздобыть золото и очень далёкое счастье.

Ещё помолчали. Затем я спросил:

— Сколько желающих?

— Мы переговорили с девочками и составили списки.

Девица полезла в сумочку, пока не знаю за бумажкой или за револьвером.

Остановил девицу.

— Не надо в сумочку. Не нужны списки. Скажите, сколько всего девочек желает принять участие в авантюре?

— Со мной двадцать пять.

— Думаю, что после похода, уцелеют не более половины.

— Двадцать пять пополам без остатка не делятся.

— Ну, остаток уже обсудили.

Девица зазеленела. Видимо представила себя в остатке. Я продолжил допрос:

— Полезными умениями не обладаете?

Анна отрицательно повертела головой.

— Физподготовка на нуле?

Анна ожила:

— Нас учили танцевать, а это бывает тяжело.

— За счёт каких средств намерены путешествовать?

— Ну, у некоторых девочек имеются доходы. А кое кому придётся занимать.

— Скольким придётся занимать?

— Примерно половине.

— Ладно, приходите все. Завтра в 12 часов. Я объясню, чего от вас хочу иметь и приступаем к тренировкам.

— Как завтра? Завтра мы не можем. Завтра у нас…

Невежливо перебиваю Анну:

— Или делаете, что скажу или до свидания. Надеюсь никогда Вас больше не увидеть.

Взыграло в дамочке ретивое. Ничего не сказала, а встала и ушла. Хорошо то как! Баба с возу, кобыле легче.