Цицерон

-24-

Туляки перестали делать мосинки и перешли на калашникова 5,45. Мосинок в Туле делали не более 50000 в год, а калашникова и того меньше. Когда ещё появится необходимое оборудование?

Я дозаказал иностранные списанные станки для производства патронов. Ничего, у нас их наладят, отрегулируют и пойдёт нормальная продукция. По крайней мере на порядок качественнее, чем сейчас выпускают на оборудовании времён императора Александра третьего.

Материалов на патрон 5,45 идёт в четыре раза меньше, чем на 7,62. Патронов делают в три раза больше.

В задачке спрашивается, — сколько уворовывают на производстве, если патронов производят по десять миллионов штук в год?

Не забыл Сталин и про конструкторов. Пару раз приходилось срываться с места и гнать в Москву на совещания. Когда надо, я не стеснялся в выражениях и тумаках. Оказывается я не оригинален и все конструкторы руководят так, что от их выражений вянут не только уши.

Товарища Ягоду перевели на другую работу. Руководить НКВД поставили Заковского. Несколько раз приходилось сталкиваться с НКВДшниками при налаживании производства, но всегда, получив в торец или в тыкву, они отступали из зоны моих интересов.

Поступили первые заказы из Америки и Японии. Сталин раскошелился и купил производительные японские станки. Оборудование пароходами гнали в Мурманск и Владивосток. Сначала сгружали паровозы и вагоны, затем грузили в вагоны оборудование и везли в Ульяновск. На нескольких тысячах километров пути заменили рельсы на американские и скорость движения составов увеличилась.

На очередном заседании у Сталина выяснилось, что военным нахрен не нужен автоматический карабин. И то у него не так и это не эдак. Я заявил:

— Насильно мил на будешь. Но, настаиваю на принятии на вооружение автоматов. Войска НКВД уже их имеют. После создания мобилизационного запаса начнём продавать за границы.

Кулик, маршал:

— Нахрена загружать заводы в Туле и Ижевске никчемными железяками? Надо увеличивать производство мосинок.

Я:

— А валюту для страны, кто будет зарабатывать?

Сталин:

— Товарищи военные не в состоянии осмыслить значение автоматического оружия в современной войне. Но, мы примем на вооружение карабин, хотя бы не в линейных частях.

Сталин отпустил военных из кабинета. Походил вдоль и попёрёк, и наконец изрёк:

— Есть мнение рекомендовать вас, товарищ Филимонов, на НКВД.

— Так я, вроде, товарищ Сталин, зам. наркома?

— Заковский, подлец, завалил работу непрерывными пьянками. Мы решили сделать наркомом вас. Справитесь?

— Виноват, товарищ Сталин. Это так неожиданно.

Сталин упёрся взглядом в меня.

— Вы сомневаетесь, товарищ Филимонов?

— Конечно, товарищ Сталин. И боязно немного.

— Мы окажем всю возможную помощь.

— Ну, не знаю, можно попробовать.

— Вы же, товарищ Филимонов, говорили, что ошибки чиновников влияют на судьбы миллионов людей. Неужели не желаете исправить эти ошибки?

— Боюсь я наделаю ещё больших ошибок.

— Мы будем вас контролировать и направлять.

— Ну, если так, тогда согласен.

Свои дела в наркомате начал с авгиевых конюшен. Вызвал своего зама Фриновского. Он, ещё до революции убил и ограбил старика, царского генерала. На трибунале заявил, что действовал из политических мотивов и вместо виселицы получил каторгу.

Меня всегда интересовало, как человек с фамилией Фриновский, может претендовать на русского? Это скорее еврейская фамилия.

Не успел расчистить поле деятельности как последовал вызов к товарищу Сталину.

Он сразу взял быка за рога:

— Товарищ Филимонов. На Вас жалуется тов. Литвинов. Зачем Вы купили пароход? Вся пресса за границами пестрит заголовками о катастрофе.

Приходится оправдываться:

— Тов. Сталин, НКВД нужны деньги. Помните, Вы разрешили работникам НКВД открывать фирмы для того, чтобы зарабатывать валюту?

Мы купили старый пароход, рассчитывали разобрать его в Мурманске и продать на металл. Шведы с удовольствием покупают металлолом.

— Где взяли деньги на пароход?

— Получили кредит в банке.

— И что, Вам дали кредит?

— Да, товарищ Сталин. Мы распустили слухи, что украли у амеров линию по производству пулемётов 12,7 мм.

Англичане в надежде вывести нас на чистую воду дали кредит и сообщили властям, что на пароходе НКВД перевозит украденное оборудование. Три раза выход парохода из порта задерживали.

Амерам мы взяток не дали и они каждый раз выгружали металлолом из трюмов. Потом мы грузили, амеры снова приезжали и выгружали. И так три раза. Мы за это время пароход новых рельсов увели, а амерам старые оставили.

Перед отплытием англичане заминировали пароход с металлоломом, думали, что мы за взятку увозим пулемёты.

— Так Вы ещё и пулемёты украли?

— Нет, товарищ Сталин. То есть да. Мафиози, которые в Америке, они украли со складов американской армии пулемёты 12,7 и пистолеты пулемёты Томпсона. Амеры старое сняли с вооружения, а мафия украла и старое и новое.

Слухи о том, что мы украли, дошёл до мафии. Они-то украли оружие по привычке, если что плохо лежит, чтоб не лежало. Куда всё девать не знают, вот и предложили нам.

Но, мы отказались, сказали, чо сами будем воровать, по честному. Мафия подумала, что мы договорились с американской армией и все силы бросила на охрану армейских складов.

Я ещё просил наших дипломатов поездить вокруг складов. Мафия узнала, чо это наши, повязала их и намяла бока.

Получился скандал. Товарищ Литвинов поэтому и недоволен. Собственно, чего их жалеть-то, врагов народа! В Америке все наши дипломаты враги народа. Что им не поручи, в этот же день амеры узнают, а то и англы с намеками.

Ну и мы украли, извиняюсь, позаимствовали у мафии. Чо без дела оружие лежать будет? Наши товарищи конструкторы Шпитальные и Шпагины, Дегтярёвы и Комарицкие, Фёдоровы и Токаревы займутся чем-нибудь более нужным.

И мы же не навсегда оружие позаимствовали. Потом, после окончательной победы социализма в нашей стране, вернём американскому пролетариату пулемёты. Они понадобятся для установления социализма в Америке.

— А если американцы дознаются про то?

— Ну и что? Мало ли амеры сами воруют, ещё больше нашего в сто раз. Да и потом, откуда они узнают? Те, которые на складе мафии сидели, теперь живут припеваючи, как любой кладовщик в стране советов. А самый главный мафиози в тазике с цементом рыб в Гудзоне пересчитывает.

— Так Вы…?

Сталин рукой с зажатой в ней трубкой прочертил в воздухе косой крест.

— Чо Вы, товарищ Сталин. Мы никого даже пальцем. Это англичане, будь они неладны, выпытывали у мафиози куда он сто тыщ пистолетов автоматов Томпсона и десять тыщ пулемётов 12,7 мм подевал. Да ещё с кучей патронов. Там товарищ Сталин столько оружия, что пришлось пароходами вывозить, намучились.

— И что же мафиози им сказал?

— Ничего.

Сталин задумчиво:

— Настоящий коммунист. Под пытками тайну не выдал. Наградить его орденом Ленина, посмертно.

— Виноват, товарищ Сталин. Но, тут небольшое недоразумение.

— Что за недоразумение, товарищ Филимонов?

— Лучший способ не выдать тайну, не знать её. Как говорится меньше знаешь, крепче спишь.

— Ви хотите сказать..?

— Да, товарищ Сталин. Мафиози не знал тайну, поэтому и не выдал. Но, с другой стороны, товарищ из мафии много лет вёл борьбу с американскими и прочими империалистами. Можем считать его красным партизаном в империалистической Америке. Если сделать совсем небольшую натяжку, то можем сказать, чо он умер коммунистом. Перед смертью главный мафиози так и сказал: если умру, то прошу считать меня коммунистом. Это хороший пример нашим товарищам, желающим погибнуть за дело революции.

Наградим товарища из Америки орденом Красного знамени посмертно. Оставим в архиве документы. Грядущие поколения чекистов будут стремиться повторить наши подвиги.

— Да…Товарищ Филимонов, мы думаем, это не большое допущение.

— Тут я составил список отличившихся при выполнении задания партии и Вашего лично, товарищ Сталин.

Я подсунул Сталину листок с предложениями кого и как наградить. В листке две фамилии. Моя и мафиози.

Товарищ Сталин рассматривает список. Первой стоит моя фамилия. Предлагаю наградить себя званием Героя и орденом Ленина, ну и автомобиль не помешает. Товарища из мафиози прошу наградить орденом боевого Красного знамени. У него автомобилей было тридцать штук и все бронированные. Нахрена покойнику бронированные автомобили, тем более в таких количествах?

— Однако, товарищ Филимонов! Автомобиль! Не все конструкторы военной техники имеют автомобили, а Вы предлагаете себе. Это, я полагаю, не скромно.

Я взмолился:

— Товарищ Сталин. Без автомобиля, ну никуда. На рыбалку, там, да и на юг смотаться, отдохнуть. А, чо касается конструкторов (подумал про них: сраных), то они обеспечены транспортом. Им сейчас грех жаловаться.

— Мы нарядов на автомобили не подписывали. Откуда у Вас, товарищ Филимонов, автомобили?

— Как же, товарищ Сталин. Вы же давеча подписали наряд на сотню чёрных воронков.

— Ми, это помним, товарищ Филимонов. Зачем Вы втираете очки товарищу Сталину? Думаете больше некому нам втирать очки?

— Никак нет, товарищ Сталин. Всё по делу. Чёрные воронки я передал в распоряжение конструкторов, правда не всех. Не успел я всех отоварить. Я подумал, раз с легковыми автомобилями заминка, то пусть конструкторы ездят на чёрных воронках.

— Неожиданное решение проблемы. Вы правы, товарищ Филимонов. Если легковых автомобилей не хватает, то чёрных воронков всегда в избытке. Это Вы правильно заметили. Сами конструкторы что думают по такому решению транспортной проблемы?

— Весьма довольны, товарищ Сталин.

— Мне как-то сомнительно это слышать, товарищ Филимонов.

— Виноват, товарищ Сталин. Теперь, когда конструкторы приезжают по делам, все знают, если не выполнишь их требование, то тоже придётся прокатиться на воронке. Многие вопросы стали легче решаться.

И потом, пусть конструкторы привыкают. Пусть знают, ежели не выполнят решения партии и правительства, то всю оставшуюся жизнь придётся ездить на работу в каменоломню.

— Ви хотите сказать, что конструкторы после работы отдыхают на каменоломне?

— Да, товарищ Сталин. Не вредно иметь вторую профессию, в жизни всё может пригодиться.

— Как же их семьи? Не пишут жалоб в правительство и товарищу Сталину?

— Как же, товарищ Сталин, писали. Такие писарчуки попались. Но, мы нашли способ отучить их писать.

???????

— Каждый, кто желает написать, должен работать на каменоломнях.

— Причём каменоломни?

— Я распорядился высекать жалобы на гранитных плитах. Это пока вытешешь плиту, пока научишься выражаться культурно, сколько времени пройдёт.

— Выражаться культурно?

— Гранит не терпит верхоглядства, очковтирательства и безалаберности. Совсем как Вы товарищ Сталин. И потом, попробуй матом по граниту! Ни какой гранит не потерпит. Потихоньку конструкторы, вместе с семьями конечно, привыкают к чистописанию. Отвыкают выражаться матом и рубить с плеча.

— Вы думаете это поможет выполнить наши решения?

— Конечно, товарищ Сталин. Те конструкторы, которые после работы норовили смыться на личный огород, теперь боятся даже смотреть в ту сторону. Не хотят, подлецы, писать анонимки в каменоломнях. Я говорил, товарищ Сталин, что гранит не терпит вранья.

— Может нам распространить ваш опыт на другие наркоматы?

— Нет, товарищ Сталин. Места на каменоломне мало. Разве выдающихся товарищей приспособить, например Литвинова или Тухачевского.

— Хорошо, ми подумаем над Вашим предложением. Однако, вернёмся к нашим баранам.

— Это кто, товарищ Сталин?

— Это Вы, товарищ Филимонов и американский коммунист, отдавший жизнь за коммунистическое будущее Америки. Мы полагаем, что свои заслуги Ви незаслуженно выпячиваете, а заслуги погибшего товарища умоляете. Это нехорошо, товарищ Филимонов, не по большевистски. И потом. Заслуги ещё одного товарища, руководившего и направлявшего вашу деятельность, совершенно не отмечены.

На основании вышесказанного ми оставляем автомобиль…

— Виноват, товарищ Сталин. Извиняюсь, что перебил.

— Что такое, товарищ Филимонов?

— Внезапно выяснилось, что бронированные автомобили убитого американского товарища доставлены в Москву на склад НКВД.

— Бронированные? Автомобили? Зачем американскому товарищу бронированные автомобили?

— Виноват, товарищ Сталин. Это бронированные легковые автомобили. Тридцать штук.

— Вот как? Можно на них посмотреть?

— Да товарищ Сталин. Достаточно предъявить удостоверение и Вас пропустят на склад НКВД.

— Что ещё есть на вашем складе?

— Дак, товарищ Сталин, что было, раздали в войска НКВД. Ну, разве, оставили пару Томпсонов и пулемётов.

— Это политическое верхоглядство и местничество. Смотрите, товарищ Филимонов, как бы и Вам не направиться в каменоломню, тесать анонимки на товарища Сталина. Почему Вы не поделились имуществом с товарищем Ворошиловым?

— Так это, товарищ Ворошилов, на предложение получить пулемёты, обматерил и бросил трубку.

— Вот как? Это меняет дело. Чем же мотивировал товарищ Ворошилов свой отказ?

— Как чем? Как всегда, необходимостью пить водку с балеринами.

— Вообще-то я думал, что с балеринами, товарищ Ворошилов занимается чем-то другим? Я не прав?

— Нет, товарищ Сталин. То есть да. Но, дело в том, что окаянный товарищ Фельдман довёл качество водки до такого совершенства, чо её можно лакать вёдрами, чем товарищ Ворошилов и занимается, конечно в свободное от работы время. Мы подумываем несколько ухудшить качество водки, дабы умерить потребление военными товарищами.

— Это не выход, товарищ Филимонов.

— Так где же выход, товарищ Сталин?

— Может часть водки продать за границы?

— Так мы продали. На эти деньги купили рельсов и паровозов в Америке. У них же сухой закон, поэтому водку берут в лёт.

— Может стоит увеличить поставки столь любимого американскими рабочими продукта?

— Нет, товарищ Сталин. Мы достигли пика потребления. Если увеличивать продажи, цена упадёт. В тоже время наш народ может обидеться на отсутствие в продаже любимого напитка и начнёт гнать самогонку. От этого трезвость военных не увеличится, а казне убыток.

— Ви, говорите, что выполняли указание товарища Сталина, а его самого в список награждённых не включили. Нехорошо, товарищ Филимонов. Полагаю автомобиль более необходимым товарищу Сталину, чем Вам. Однако, оставлять в гараже НКВД, где почти ничего не храниться, бронированные автомобили, это преступление. Поэтому, товарищ Филимонов мы примем вот какое решение.

Товарищ Сталин желает прокатиться на бронированном легковом автомобиле и оценить комфорт. Если понравится, будем использовать для передвижения членов правительства.

Что касается награждения Вас орденом боевого Красного знамени мы подумаем. Товарища американца тоже наградим. Вы правильно сказали, надо, чтобы в архивах остались следы о проведения операции. Как, кстати, Вы её назвали?

— Несколько лет тому назад чекисты провели операцию Трест по обезвреживанию преступной деятельности английских империалистов. Тогда был задержан и расстрелян некий Рейли. Полагаю, в целях дезинформации англичан назвать операцию "Рейли".

Пусть думают, что мы его перевербовали и используем в своих целях.

— Ну, хорошо. Держите меня в курсе американских операций, а то товарищ Литвинов приходит жаловаться, а я не знаю что отвечать.

— Слушаю. Мы, товарищ Сталин, хотим у амеров линкор, эта.

Сталин взялся руками за голову:

— Что эта, товарищ Филимонов?

— Ну купить, на металлолом.