Цицерон

-27-

Товарищ Сталин разрешил НКВД построить в Иваново завод по производству капрона и сопутствующих изделий. Наиболее доходным я считал изготовление дамских колготок.

Продажи нового товара тормозились из за вредности бабских натур, — им казалось, что не нужны трусы соединённые с чулками, когда есть просто трусы.

Долго уговаривал наших порнозвёзд на съёмки в последнем дамском писке моды, — колготках. Первая серия вышла на экран и просмотрев фильм, иностранцы кинулись хватать колготки. Французский посол, увидев новое слово порноиндустрии с колготками, обиделся, что ему не предложили главную роль. Сняли вторую серию, где в колготках и в главной роли выступил посол.

В дополнение к колготкам создали коллекцию современного дамского нижнего белья. В кинотеатре, перед просмотром порнухи, на сцену выходили наши женщины в стрингах, со шпалой на плече и кувалдой в руке. Зал ахал и грозился упасть в обморок. Понятно, что разглядеть стринги на подобных телесах не всякому удасться. Куда там вшивым парижским рыжим мельницам до наших стриптизерш!

Амеры, долго бормотавшие за океанами о развратной Москве, в конце концов прислали комиссию конгресса. На встрече со Сталиным члены комиссии говорили о мире во всём мире и о разоружении, но сразу после встречи отправились на экскурсию в Иллюзион.

Перед прибытием конгрессменов в кинотеатр, я велел увеличить цену на колготки, продаваемые здесь же, с одного баксика за упаковку до десятки.

Просмотрев порнуху, набрав по несколько мешков колготок и дамского белья, члены стремглав бросились обратно в Америку. Видимо им не терпелось распробовать новые веяния в общении с дамами.

Мне понятно, когда мешки, набиты колготками. Но стрингами? Сколько их надо, дабы набить мешок?

Колготки стремительно входят в моду. В СССР любой предмет дамского туалета дефицитен по своей природе. Колготки самый дефицит из дефицитов, а бабам хочется демонстрировать свою исключительность и принадлежность к высшему классу. Для того, чтобы окружающие могли разглядеть колготки, доказывающие принадлежность к элите, дамы укорачивают юбки. Но, всё равно, не видно, что трусы и чулки, — одно целое. Модницы носят сверхкороткие юбки, да ещё и с разрезом по бокам до шеи.

Бабы НКВД за ударный труд премируются колготками, которые частично продаются на базарах, а кое кто из работниц напяливает на себя.

С ужасом наблюдаю, как униформа НКВДешниц, с каждым днём становится всё короче и короче. Казалось, вот он предел, дальше поднимать юбку уже некуда. Какое облегчение в душе, когда понимаешь, что подол задрать ещё выше невозможно!

Но, на следующий день юбки опять поднимаются и не на миллиметры, как раньше, а сразу на пару сантиметров.

НКВДшные начальницы вламываются в мой кабинет и с негодованием орут, что девки совсем распоясались, — носят форму не по уставу, из которой всё торчит. Я пытаюсь узнать, — что именно торчит? Чего у них там вообще может торчать? Бабы фыркают и вылетают из кабинета.

Вызываю адъютанта и требую вернуть баб.

Через десять минут они появляются вновь. Теперь торчит и у этих, хотя любому мужику понятно, что торчать там совершенно нечего, должно быть совсем наоборот.

Приказываю бабам подготовить распоряжение о запрещении ношения колготок в рабочее время и установлении минимальной длинны юбок.

На следующий день всё повторяется, только юбки всё короче и торчит всё больше.

Разгорячённые просмотром порнухи, иностранцы кидаются на горожан, проходящих мимо кинотеатра, не разбирая пола и возраста. Понятно, что москвичи не смогли противостоять дружеским и не только объятиям, и за баксики предались разврату.

Всякие ильиничны, подрабатывающие проституцией с иностранцами, почувствовали конкуренцию и попытались задавить, стихийно возникший рынок сексуальных услуг среди коренных москвичей.

Эти проститутки написали донос товарищу Сталину о том, что НКВД самоустранилось от решения назревших проблем. Я получил выволочку и чуть было не лишился невинности от самого. Меня спасло просто чудо, а может то, что тов Сталин не из таких?

По приказу товарища Сталина мобилизовал бабский контингент НКВД на патрулирование улиц, прилегающих к Иллюзиону.

Торжественный выход сводного полка НКВД на охрану столицы от сексуальных посягательств посетил сам товарищ Сталин.

Да, было на что посмотреть, а тем более подержаться, — всё так и торчало. Товарищ Сталин не смог удержаться и чуть не упал с коня, тьфу с трибуны, когда маршировали железные шеренги бойцов НКВД, по совместительству борцов с проституцией.

Хорошо, что товарищ Ворошилов был в некотором подпитии и не обратил внимания на странную, с точки зрения тов Сталина, обмундировку бойцов НКВД.

Когда тов Ворошилов, под ручки уводил тов Сталина с плаца, где чеканили шаг и не только, железные колонны бойцов НКВД, тов Сталин задал вопрос:

— Клим, ты ничего странного не заметил?

Чего может заметить тов Ворошилов, если не просыхает который месяц?

— Чего Коба? Вроде всё в норме. Ногу тянут, шаг чеканят, равнение держат. Чего ещё?

— Одеты они как-то странно?

— Ты, Коба, от моды отстал. Теперь все так ходят.

Машина движется по улицам Москвы, бредут прохожие. Некоторые из них, особенно бабы, раздеты так, что бойцы тов Филимонова выглядят на общем фоне, как сама непорочность.

Водитель автомобиля уже насмотрелся на полуголых баб и не обращает внимания. Тов Ворошилов не обращает внимания ни на что вообще. Тов Сталин не может понять, — то ли у него какая болезнь глаз, то ли он совсем перестал соображать и ему всё только кажется. Если судить по реакции водителя и тов. Ворошилова, то ничего сверх ординарного на улицах не происходит.

В районе Иллюзиона происходит всё сверх ординарно. Проклятые иностранные порнушечники накинулись на стройные ряды борцов с проституцией и понятно, кто победил.

Проститутка тов Маленков, не в смысле ильиничных, а в смысле троцких, поставил вопрос о колготках на заседании политбюро. Оказывается он узрел надпись "НКВД" на ягодичной части колготок.

Это дискредитация НКВД и Советской власти, орал он. Другие члены политбюро вопили в унисон и брызгали слюнями с соплями. Сталин поднял меня и потребовал ответа.

Я растопырил пальцы на руках и пытаюсь соединить ладони вместе. Тов Сталин спрашивает:

— Что вы имеете ввиду, тов Филимонов?

— Тов Сталин, это грязные инсинуации. Никаких позорящих НКВД надписей на колготках не наблюдается.

В самом деле надпись "НКВД" видна на левой ягодице, если колготки одеты на женщину. Надпись "СССР" на другой половинке жопы. Чтобы увидеть надписи надо поставить женщину в очень интересную позу, ну а самому изогнуться настоящим извращенцем. Я ещё подумал, — чего они орут в унисон, они чо ли все извращенцы?

Товарищ Маленков с пеной у рта доказывает, что сам видел. Я требую продемонстрировать.

Товарищ Маленков заткнулся и сказал, что при себе не имеет. Я потребовал:

— Скажите, товарищ Маленков, а на ком вы видели надпись?

Товарищ Маленков заорал, что все видели. Я уточнил:

— Все видели одно и тоже на товарище Фурцевой?

Члены политбюро и даже товарищ Сталин стали поглядывать друг на друга весьма неприязненно.

Маленков закашлялся и сказал, что спутал и снимает вопрос с повестки дня, извинился и раскашлялся ещё больше. Попросил прощения и просочился за пределы кабинета.

Надо же! Восхитился я. Какую надо иметь аппаратную практику, чтобы научиться так просачиваться сквозь стены и двери?

Остальные члены политбюро так же нашли повод просочиться. Мы остались в кабинете наедине с товарищем Сталиным. Воцарилась неловкая пауза как если бы кто-то испортил воздух и каждый надеется, что подумают не на него.

Чтобы обойти неловкость я рассказал, какой замечательный самолёт АН-2. Мы добавили в моторное масло ослиную мочу и мощность мотора М-62 возросла с 750 до 1000 лс. Благодаря этому число пассажиров в АН-2 удалось увеличить до 14–15.

Товарищ Сталин вяло переспросил:

— Ослиную мочу?

Я с преувеличенным энтузиазмом начал рассказывать о том, как ослиную мочу собирают в Средней Азии. Затем избавляются от воды, методом выпаривания при низком давлении, добавляют в концентрат медесодержащий состав и стабилизаторы. Эту смесь вливают в моторное масло. В результате ресурс мотора доходит до умопомрачительных значений, а мощность можно понимать и поднимать.

Затем я рассказал основы физических процессов, позволяющих мотору не изнашиваться. В составе ослиной мочи имеются поверхностно-активные составляющие. Они заставляют медесодержащее вещество прилипать к трущимся поверхностям мотора. В наиболее нагруженных местах, где давление и температура масла особенно велики, медь выделяется в чистом виде и оседает на деталях. То есть изнашивается, например, не коленвал, а тонкая плёнка медного покрытия.

Товарищ Сталин изобразил живейший интерес к рассказу.

Я продолжил. Авиастроительный завод мы разместили в Иваново. Благодаря этому производительность труда на текстильном производстве удвоилась. После размещения в Иваново авиашколы НКВД, производительность ещё увеличилась. Когда мы расположили в Иваново мотодивизию НКВД, производительность достигла умопомрачительных значений.

После размещения в Иваново Морской школы НКВД производительность труда среди бабского состава текстильной промышленности возросла в двадцать раз, конечно, по сравнению с 13 годом.

Подобная кооперация позволила увеличить производство колготок в количествах удовлетворяющих женское население земли. На мужское население колготок пока не хватает.

Товарищ Сталин сказал:

— Да…

Я продолжил:

— К стати о колготках. Мы планируем изготавливать колготки с завлекалочками. В ягодичной части расположим свисток, а с другой стороны гудок. Когда женщина в таких колготках идёт, то будет издавать свистки и гудки: Фью-у-фью-ууу-фью-фью… и так далее.

При желании, если женщина на каблуках, то может сыграть, например, интернационал, при особом способе вертения задницей.

Попытаюсь изобразить звучание в своём исполнении:

— Вставай фью-ууу-фью-фью проклятьем заклеймлёный-у-у-ууу…

По моему получилось не плохо. Но, товарищ Сталин не оценил. Он сказал:

— Интересно.

Я продолжил:

— Когда рынок насытится колготками, мы начнём изготавливать более плотные колготки. Назовём их лосинами. У нас, товарищ Сталин, страна северная. В лосинах зимой будет намного теплее, чем в колготках. Украсим лосины маленькими моделями бабочек и стрекозками. К крылышкам протянем ниточки и когда женщина передвигает ноги, то крылышки машут и создаётся впечатление, что стрекозка вот вот взлетит.

Товарищ Сталин помолчал и задал вопрос, совершенно не относящийся к теме нашего разговора:

— Скажите, товарищ Филимонов. А, вот эта надпись, на колготках, "НКВД", она только на колготках товарища Фурцевой?

Не стал рассказывать, о том, что надпись это бренд НКВД. Соврал Сталину:

— Понимаете, товарищ Сталин. Надписи имеются на всех колготках, которые получают члены партии. Надпись свидетельство того, что колготки проверены НКВД. Так сказать клеймо ОТК.

Товарищ Сталин ожил:

— Значит клеймо НКВД члены политбюро могли видеть не только на товарище Фурцевой?

Я обнадёжил:

— Товарищ Сталин, вся номенклатура получает только колготки проверенные НКВД.

Товарищ Сталин повеселел:

— Ну, идите, товарищ Филимонов.

— Слушаюсь, товарищ Сталин.

Впоследствии товарищ Сталин мне выговаривал, что не всем проверенным коммунистам достались колготки со штампом ОТК от НКВД. Я несколько раз объяснял в какую позу надо поставить даму и как изогнуться самому, чтобы увидеть штамп "НКВД".

Со временем товарищ Сталин перестал меня беспокоить по этому вопросу. Поскольку объяснения я иллюстрировал рисунками, то скопилась кипа бумажек, где некие ответственные товарищи были изображены в разных, захватывающих позах, например, товарищ Маленков.

На основании рисунков поручил зекам нарисовать книгу с роскошными цветными картинками. Книгу напечатали в английской колонии, в индийском городе Брахмапутре. Книга получила всемирную известность под названием "Камасутра". Если внимательно вглядеться в картинки, то легко узнать ответственных товарищей из политбюро.

Недоверчивые интеллигенты могут обвинить меня в том, что картинки не похожи на членов политбюро. Объясняется подобный нигилизм просто, — интеллигенты, разглядывая рисунки, внимание уделяют отнюдь не лицам участников процесса.

На заседании политбюро, посвящённом авиационным вопросам, конструкторы обвинили меня в зажиме передовой технической мысли. Им позарез нужны моторы М-62, мощность которых удалось довести до 1200 л.с.

Товарищ Сталин вне себя.

— Какой мощности мотор установлен на самом совершенном нашем истребителе И-16?

Кто-то из конструкторов ябедничает:

— Восемьсот, товарищ Сталин.

— Если на И-16 мощность мотора увеличить в полтора раза, то скорость на сколько изменится?

Ведущий конструктор И-16:

— Не менее, чем на тридцать процентов.

Товарищ Сталин, обращаясь ко мне:

— НКВД в Омске имеет моторы М-62. Почему Вы не разрешаете устанавливать их на истребители и бомбардировщики?

Вынужден оправдываться:

— Вы же знаете, товарищ Сталин, мы продаём самолёты за границы. У иностранных компаний умопомрачительный спрос на Ан-2. Мы складируем моторы в Омске, чтобы обеспечить своевременную замену изношенных.

— Это отговорки, товарищ Филимонов. Обязываем Вас поставить для истребителей сто, а для бомбардировщиков двести моторов.

— Тогда, товарищ Сталин, мы недополучим прибыли на сто миллионов долларов и заплатим неустойку в полтораста миллионов их же.

— Хорошо, для истребителей пятьдесят моторов, а для бомбардировщиков сто.

И имейте ввиду, товарищ Филимонов. Мы не позволим кому бы то ни было шантажировать правительство СССР, политбюро и товарища Сталина уменьшением доходов СССР из за каких-то моторов. Вы, как нарком, примите необходимые меры к виновным. Делайте, что хотите, однако доходы не должны уменьшиться.

— Виноват, товарищ Сталин. Но…

— Товарищ Фурцева. Вы оформили решение политбюро в письменном виде?

— Да, товарищ Сталин.

— Там отмечено, что ответственный за доходы товарищ Филимонов?

— Да, товарищ Сталин.

— Вручите решение политбюро под роспись, дабы товарищ не жаловался на товарища Сталина, дескать он не в курсе.

И примите меры к внешнему виду. Народ ходит почти голышом, что за разврат?

— Виноват, товарищ Сталин, в приказном порядке заставлю работников НКВД выглядеть по уставу.

— Каких работников? О чём Вы, товарищ Филимонов, думаете? Посмотрите на улицу, разув глаза и обув ноги! В чём народ разгуливает по столице нашей родины! Видите как раздета, тьфу, одета товарищ Фурцева!

Не поймёшь раздета она или одета! Это всё Ваш Иллюзион! Немедленно прекратить!

— Виноват, товарищ Сталин! Мода такая.

— Мода!? Мне провести решение через политбюро, чтобы заставить Вас подчиниться! Товарищ Фурцева!

Товарищ Фурцева вскочила как на пружинах, метая из глаз натуральные молнии. Мне показалось, что в опере, именуемой "заседание политбюро" (клянусь даже в мыслях не промелькнуло назвать это музыкальное произведение опереттой, тем более водевилем), роль громовержца исполняет именно товарищ Фурцева, а не какой-то, никому не известный Сталин.

Сейчас она задаст кое кому перца в одно место, думаю я со злорадством, кое кому повыдергивает последние волосюшки, из, не будь сказано на политбюро, какого места! Против моды не попрёшь!

Так он её посадит! А потом мне же будет выговаривать! Срочно как-то выкручиваться:

— Разрешите, товарищ Сталин!

— Что, товарищ Филимонов?

— Разрешите подумать?

— Думайте, товарищ Филимонов! У Вас одна минута.

На столе в кабинете хозяина по моей просьбе поставили песочные часы с каруселькой, дабы удобнее следить за временем. Есть часы десятиминутные, но Самому нравятся минутные. Интересно смотреть, как песок вместе со временем, утекают сквозь пальцы, как мчатся по кругу деревянные лошадки и жирафы. Если попрошу помощь зала или звонок другу, он позволит связаться с Ягодой по телефону?

В голове вертится песня:

Откуда эта песня? Не помню.

Ну, твою мать! Это я думаю про себя. Даже в мыслях не думаю про мать товарища Сталина. Довыделывался, это опять про себя.

Есть! Решение найдено досрочно! В следующий раз не забыть напомнить о добавочной минуте.

— Товарищ Сталин!

— Да, товарищ Филимонов!

— Решение найдено досрочно. Прошу в следующий раз предоставить сэкономленную минуту!

— Вы не на базаре, товарищ Филимонов! Не забывайте, что находитесь на заседании политбюро нашей партии в присутствии генерального секретаря. Что у Вас там?

Это не Ворошилов! Я имею ввиду не этого Ворошилова, а из моей истории.

— Моду делают сильные, товарищ Сталин.

— Как это?

— Однажды, король Франции Людовик, переходил через лужу и подогнул брючины, чтобы не замочить. Забыл про них и так ходил целый день. К вечеру придворные подогнули брючины на себе. На следующий день портные Парижа предлагали клиентам брюки, как у короля. Это история появления брюк с обшлагами.

Сталин прохаживается взад перёд, искоса поглядывая на меня. Что-то прошуршало, не пойму что. Ага, это полез под стол один из конструкторов, карандаш уронил, чо ли?

Полез под стол второй, может уронил резинку? Вот и третий, наверно помогает искать. Как-то разом, очень неожиданно, оказались под столом все, только товарищ Фурцева зловредно ухмыляется, чегой-то она?

Сталин проясняет чего:

— Вы, товарищ Филимонов, намекаете, что я целый день ходил в колготках и в туфлях на высоком каблуке?

Боже упаси!?

— Нет, товарищ Сталин. Ни о чём таком я не говорю. Я имею ввиду совсем другое.

Конструкторы полезли из под стола с весьма смущённым видом. Ехидная улыбка на лице товарища Фурцевой подистаяла.

— Что Вы имеете ввиду, товарищ Филимонов?

— Товарищ Сталин. Вопрос моды весьма серьёзен. Мы можем ускорить строительство социализма или даже замедлить, если подойдём с неправильных, не марксистско-ленинских позиций. Может мне подготовиться как следует и в подробностях доложить на секретном заседании политбюро?

— Даже так, товарищ Филимонов? Сроки?

— Тезисно сообщу после заседания. По четвергам собирается политбюро. В среду до обеда, чтобы успеть подготовиться, как следует к четвергу, прошу встречи для подробного доклада.

Товарища Сталина, видимо, крайне волновал вопрос моды. Поэтому он быстренько прекратил славословия и прения недорезанных конструкторов, которые били себя кулаками в грудь и врали, предано глядя в глаза, обещая золотые горы.

Все удалились. В кабинете я и Сталин. Он начал:

— Что Вы хотели сообщить, товарищ Филимонов, по поводу моды?

— Мы должны стать законодателями моды в мире, товарищ Сталин.

Товарищ Сталин задумчиво походил по кабинету, попыхивая трубкой и обдумывая сказанное мною. Затем спросил:

— Это самая сложная из задач, стоящих перед нами, я не ошибаюсь?

— Безусловно, товарищ Сталин.

Товарищ Сталин ещё походил из угла в угол.

— Продолжайте, товарищ Филимонов.

— Как мы установили, товарищ Сталин, Ваша роль в моде определяющая. Пошьём замечательный костюм. Будете носить его только Вы, а затем, за выдающиеся заслуги, разрешите НКВД носить костюмы от товарища Сталина. Остальные члены политбюро захотят такой же. Мы пошьём и им, но за большие деньги. Окружающий народ, в том числе товарищ Фурцева, узнают про новые веяния в моде и начнут интриговать, добывая новомодные шмутки.

Народ увидит ценники на модных тряпках и захочет исключительности и эксклюзивности. Чем дороже новомодный прикид, тем завлекательней для модников и модниц.

Сталин опять походил по кабинету. Затем принял решение:

— Значит в среду, перед заседанием политбюро, принесёте мне костюм?

— Нет, товарищ Сталин. Костюм одену я, чтобы Вы могли оценить как смотрится. А затем, когда Вы внесёте предложения по усовершенствованию, пошьём и Вам.

— Хорошо, товарищ Филимонов. Однако внесём в Ваше предложение несущественное изменение. Не надо вовлекать товарища Сталина в Ваши весьма сомнительные эксперименты. Действуйте сами. Не будем одевать товарища Сталина клоуном.

— Слушаю, товарищ Сталин. Хотя внедрение новой моды замедлится. Я, всё таки, не товарищ Сталин.

— Товарищ Филимонов сожалеет, что он не товарищ Сталин?

— Никак нет, товарищ Сталин! Я в том смысле, что внедрение новомодных веяний замедлится.

— Ну, ну, товарищ Филимонов.

На заводе в Иваново начали производить спарку моторов в 1600 л.с. Первоначально спарка планировалась в 1500 л.с. Но, удалось повысить мощность, благодаря добавке ослиной мочи в моторное масло. Планируем ещё добавлять и повышать. Поставлю мотор в 1600 л.с. на Ан-2 и получу самолёт Ан-4. Число пассажиров увеличу до 22–24 голов. Предложу Ан-4 за границу и на внутренние линии. Глядишь, потребность в Ан-2 уменьшится, тогда не оплошаю и перед иностранцами.

Чегой-то я всё увеличиваю? Надо уменьшать! Вместо 14 цилиндров сделать моторы в восемь или шесть.

Правильно. Сделаем восемь, шесть и четыре цилиндра. Получу ещё три типа самолётов на моторах меньшей мощности. Тогда, пожалуй, удасться выкрутиться.

У себя в кабинете, развалившись в кресле, думаю, что прав был товарищ Ягода, когда имел ввиду бессилие НКВД. Где он сегодня, интересно? Полистал сводку и обнаружил Ягоду в штрафной роте дивизии НКВД. За что его туда? Будучи в нетрезвом виде, стоял на посту у Ленинской комнаты с расстёгнутой ширинкой.

Ну, враг! На посту! С расстегнутой ширинкой! Я бы за это расстрелял мерзавца, как бешеного пса. Ох, добёр товарищ Сталин, слишком добрая у него душа. Вот почему всё покатилось под откос! Сорок лет не прошло после его смерти, как рухнула страна.

Какая-то назойливая мысль мельтешит в голове. А, что же я! Откуда мне известны мысли товарища Ягоды? Про поговорку о том, что у дураков мысли сходятся, даже не вспоминаю.

Может с горя выпить? Нет, нельзя. Вдруг вызовут к товарищу Сталину, а от меня пахнет. Этого товарищ Сталин не любит. И народ спился, потому как Сталин умер. Стали приходить на работу пьяные, глядя на алкашей начальников.

Ещё чего-то? Про моторы к И-16 тоже непонятка. В моей истории в конце 30-тых годов мощность мотора была не больше 750 л.с. Откуда взялись по восемьсот? Может на опытные И-16 ставят? В строевых частях поди всё ещё истребители с двигуном в 480 л.с.

Назревает конфликт с японцами, надо бы ускорить производство истребителей с движком в 800 л.с.

Подожди, подожди, чего сказал в конце совещания Сталин?

Истребители с мотором в 800 сил больше не испытывать, они устарели, так как есть двигатель в 1200 л.с.

Это что же? К конфликту с япошками останемся без истребителей? Пока раскочегарят самолёты в 1200 сил пройдёт хрен знает сколько времени, а реального самолёта так и не будет!

Надо срочно к товарищу Сталину!

Чего стоило перевернуть моду от колготок к джинсе, отдельный разговор. Когда первый раз явился к товарищу Сталину на демонстрацию новой моды, меня чуть не отправили туда, куда отправили почти всех конструкторов, — в каменоломню. Отсрочить исполнение приговора удалось обещанием, что товарищ Фурцева, вот вот оденется по новому.

В Иллюзионе выдержал истерику порнозвёзд. Они орали:

— Колготки сделали нас знаменитыми, ни за что им не изменим! Джинса безнравственна, потому как колготок не видно.

Выдерживал истерику полдня и понял, что эти паразиты сорвут вечерний эротический спектакль. Обдумал последствия отмены спектакля и предложил выход из положения, чтобы ни вам, не нам. Ох и достанется мне от товарища Сталина!

— Так девочки! Колготкам не изменяем. Но, надо идти вперёд. Надеюсь, никто не хочет топтаться на месте, дабы обогнали жалкие провинциалы из Парижа?

Желающих уступить дорогу зачуханному Парижу не нашлось и меня выслушали очень внимательно. Я предложил спектакль играть в джинсе, но брючины на жопе и коленках изорвать, чтобы виднелись колготки.

Предложение выслушали весьма благосклонно и понеслась.

Ожидаю окончания спектакля в магазине, где на баксики меняются товары повышенного спроса. Сегодня этим товаром могут стать джинсы.

Ещё не закончился первый акт (Для интеллигентов поясняю, что я не имею ввиду половой. Имеется ввиду театральный акт), как набежали порнушечники (так и хочется написать в рифму "пархатые", но не буду. Правда дороже).

— Нужны джинсы. Нет, Ваши не подходят.

Спрашиваю:

— Почему?

— На жопе нет дырок!

Ну, дело поправимо. Взял ножницы, зашёл за занавеску и нарезал о души, кому и сколько требовалось.

К концу спектакля вызвал антипорнушечный патруль с улицы, так много было работы. Обещал поощрить каждую патрульную девочку джинсовой парой.

К утру следующего дня, когда очередь из порнушечников, желающих разврата именно в джинсах, закончилась, я понял, что половина дела сделана.

В чём же вторая половина? Она в дырках на жопе. Если товарищ Фурцева появится на заседании политбюро в таком виде!

Выход в молниях! Слава богу хватило ума запасти молнии. Джинсы для реализации на вечернем спектакле разрезались на заднем месте, дырка обшивалась бахромой, вставлялся карман и вшивалась молния.

Для желающих демонстрировать исключительность и эксклюзивность, молния расстёгивалась, в карман укладывался пакет с колготками, естественно за отдельные деньги.