Цукиёми: И жили они долго и счастливо...

Глава 6. Что с тобой?

Хатаке Какаши замер перед лавкой цветов Яманака, выбирая букет для своей жены. Губы шиноби от воспоминания о его маленькой, прекрасной, беременной Обито сами собой расплылись в довольной улыбке. Наконец та решилась на ребёнка, а то всё некогда, миссии, помощь братьям Фугаку и Кагами, дела семьи. Можно было подумать, что на её хрупких плечах держится весь клан Учиха.

Старший брат Обито, Фугаку, был главой клана, но на деле все более-менее серьёзные решения он принимал, советуясь со своей сестрой, которая была младше его на восемнадцать лет.

А сейчас вся их семейка просто пускает слюни от того, что «их Обито» беременна. Что поделать, если в клане Учиха практически всегда рождались одни мужчины. Поэтому свою сестру, тётю, племянницу — нужное подчеркнуть — все они просто обожали.

Какаши не хотел признаваться даже себе, что ревнует свою жену к её же клану, её братьям и племянникам. Хотя со стороны Учиха, которые всегда «славились» тем, что были страшными собственниками, к нему была не меньшая ревность. Но Обито выбрала его, став женой Белого Клыка Конохи, чему Какаши был несказанно рад и доволен.

— Какаши-семпай, Вы хотите цветы для Обито-сан? — спросила его Яманака Ино, прервав размышления. — Возьмите розу, она говорит о любви...

Он помотал головой и ответил:

— Обито в больнице, я хотел бы что-то более… — сделав неопределённый жест рукой, Какаши с надеждой посмотрел на голубоглазую блондинку.

— О, — кивнула Ино, — тогда вот, — девушка протянула маленький букетик с ландышем. — Ландыш означает «ласковый, приятный» и на языке цветов говорит о заботе, любви и уважении.

— Да, это то, что я хотел, — улыбнулся Какаши и, заплатив, направился в госпиталь.

В дверях магазина цветов он столкнулся с Шисуи, сыном Учиха Кагами. Какаши сразу подумал о том, что стоит только вспомнить Учиха, и они тут как тут, какой-то прямо вездесущий клан.

— Йо, Шии-кун*, — он поздоровался с племянником, тот, видимо, от неожиданности, засмущался, словно застуканный на месте преступления. Его каштановые, всегда топорщащиеся в разные стороны волосы сегодня, казалось, были в большем беспорядке, чем обычно, хотя, возможно, сказывалось отсутствие банданы с протектором деревни.

Какаши, покосившись на Ино, которая изо всех сил делала серьёзное лицо, но всё-таки не смогла сдержать счастливый блеск в глазах, понял, что Шисуи появился здесь не случайно.

— Добрый день, Какаши-сан, — вежливо кивнул, поздоровавшись, Шисуи. — Вы к тёте Обито?

«Решил отвлечь меня от себя и Ино, маленький прохиндей?» — Какаши улыбнулся.

Его племянники, Итачи и Шисуи, были погодками, они постоянно тренировались вместе с ним и его собаками, а когда парни были помоложе, их отправляли на миссии под его руководством. А потом и Саске попал в его команду генинов, так что повадки молодого поколения Учиха он успел изучить от и до.

— Хочешь опередить Саске, взяв голубоглазую блондинку в жёны первым, Шии-кун? — не удержался от маленькой шпильки Какаши.

Шисуи больше ничем не выдал волнения или смущения, справившись, и держал фирменную «Учиховскую» маску на лице, так же фирменно, по-учиховски, хмыкнув. Какаши мысленно похвалил племянника, подмигнул и в прекрасном расположении духа отправился в госпиталь навестить свою жену.

* * *

Становится страшно, когда твоя хорошая подруга, бывшая сокомандница и лечащий врач твоей беременной жены с грустной миной на лице говорит тебе:

— Ты только не волнуйся.

Сразу начинаешь волноваться и размышлять, не пора ли уже начать грызть ногти.

— Какаши, с Обито и вашим сыном всё в порядке, но… Ты, главное, только не волнуйся.

Снова оно. Какаши сел на кушетку в коридоре и тяжело вздохнул.

— Рин, скажи уже, не томи.

— Понимаешь, — та села рядом и взяла его за руку, а это, по-мнению Какаши, был очень плохой знак, — такое бывает у беременных, у них меняется настроение, они кое-что начинают забывать.

Какаши кивнул. Ему ли не знать, что Обито ночью могла захотеть мороженое, а когда он возвращался с эскимо, говорила, что просила ананасов или вообще копчёной рыбы.

— Сейчас Обито у себя в палате, мы можем её отпустить домой, потому что физически она здорова.

— Но? — ведь после всех «не волнуйся» и «хороших новостей» всегда следует какое-то «но».

— Но она почти ничего не помнит о своей взрослой жизни, только немного детства. У неё амнезия, — наконец выговорила Рин.

— Фу ты… — Какаши облегчённо выдохнул. — Ты меня почти напугала.

— Как ты не понимаешь, она помнит очень смутно и то, только то, что было, когда мы были детьми. Меня она узнала только потому, что я была с ней в команде. А знаешь, как она удивилась, когда я сказала, кто её муж? Она помнит тебя только как мальчика из своей команды, понимаешь? Вы когда начали встречаться?

— Когда нам было по восемнадцать, — ответил он.

— А вспомни, какие у вас были отношения, когда мы были той командой, Какаши. Вы же просто постоянно друг к другу цеплялись, ты её дразнил, она не слушала твои команды, ты же стал дзёнином тогда и пытался помыкать нами.

Букетик с ландышами выпал из его рук. Пришло осознание всего ужаса ситуации.

— Святой Кисимото… И что же мне, что же нам делать?

Рин дружески похлопала его по плечу.

— Может быть, она тебя узнает, а может быть, и нет. Постарайся действовать мягко, не дави на неё. Решите вопрос, останется она в больнице или вы пойдете домой. Ну и ответь на её вопросы, если они возникнут. Пожалуй, всё.

— Какие-то лекарства или лечение?

— Нет, это… такое не лечится, это либо пройдёт само, либо не пройдет никогда. Конечно, можно обратиться к Яманака, Иноичи или его дочери Ино, чтобы они посмотрели память или восстановили что-то, но сам понимаешь…

— Да, слишком много у клана Учиха секретов, — прошептал Какаши, тихо и мелко стукаясь затылком о стенку.

Рин встала, следом за ней встал Какаши. Он поднял букет и прошёл вслед за подругой к палате жены.

— Привет, — на него настороженно смотрела Обито, в тёмных глазах плескалось удивление и любопытство.

— Какаши? Что с тобой? Почему ты не в маске?