Цветная схема

1

Они оставались одни не больше двух минут. В селении поднялась страшная суматоха. Раскрывались и громко хлопали двери. Женский голос (по-видимому, это была миссис Те Папа) взлетел над хижинами в испуганных причитаниях.

— Что такое? — настойчиво вопрошала миссис Клейр. — Что за ужасный шум?

Сидящие в машинах начали успокаивать себя различными невероятными домыслами. Это маленькие мальчишки постарались напугать их. Кто-то повторил предсмертный крик девушки из песни. Последнее предположение исходило от Дикона. И, как только молодой человек сделал его, он почувствовал, что его слушатели задумались.

— Посидите в машине. Лучше я пойду и сам посмотрю, не попал ли там кто в беду.

Дикон махнул рукой в сторону кипящих бассейнов. Площадь перед молитвенным домом заполнилась расплывчатыми силуэтами. Женщина опять начала громко причитать. К ней присоединились голоса:

— Aue! Aue! Tau-kirie! — что значит: «Что же? Что же теперь делать?»

Руа властным тоном что-то произнес из темноты, и причитания стихли.

— Садитесь в машину, Барбара, и подождите, — сказал Дикон.

— Вы не должны идти туда.

— В машине есть фонарик. На полочке над вашей головой, миссис Клейр. Разрешите мне взять его.

Миссис Клейр протянула молодому человеку фонарик.

— Не ходите один, — взмолилась девушка. — Я тоже пойду.

— Пожалуйста, останьтесь. Скорее всего это какой-то пустяк, но мне все же лучше взглянуть.

— Останься, дорогая, — попросила миссис Клейр. — Держитесь белых флажков, мистер Белл, хорошо?

— Мистер Те Каху! Что случилось? — крикнул Дикон в темноту.

— Кто это? — послышался удивленный голос Руа. — Я ничего не знаю. Кто-то кричал. Где вы?

Миссис Клейр высунула голову из окна машины.

— Мы здесь, Руа.

Дикон включил фонарик, сообщил, что направляется к кипящим бассейнам, и исчез.

Селение было окружено изгородью из зарослей мануки. Единственная тропинка к району термических источников начиналась у бреши в этой изгороди, и молодой человек легко добрался туда. Сейчас он не слышал гула бассейна. Запах серы стал сильнее, когда Дикон приблизился к бреши и разглядел колышущиеся впереди столбы пара. Прикоснувшись рукой к своему лицу, молодой человек обнаружил, что оно покрыто сконденсировавшейся влагой. Теперь он уже находился за пределами изгороди, а луч его фонарика осветил белые флажки. Дикон пошел вдоль них. Земля пружинила под ногами. Рядом с тропинкой грозно кипел бассейнчик объемом с кастрюлю. На поверхности грязи образовывались пузыри, которые росли и сразу лопались. А слева кипело еще какое-то невидимое углубление, вероятно, размерами побольше. Молодой человек разглядел еще один дымящийся бассейн. Тропинка шла чуть вверх и огибала холмик от старого гейзера. Перед Диконом показалась куча старого серо-белого шлака, и здесь следовал резкий поворот направо.

Молодой человек чувствовал себя жутко одиноким и очень обрадовался, увидев фигуру мужчины, выделявшуюся на фоне кучи светлого шлака. Сначала он решил, будто человек стоит спиной к нему, но, когда двинулся вперед, обнаружил, что они располагаются лицом друг к другу. Мужчина наклонил голову. То ли из-за причудливой тени, то ли из-за натянутых нервов Дикону показалось странным движение незнакомца. Так обычно разворачиваются и замирают люди, готовящиеся к обороне. Эта мысль выглядела столь правдоподобной, что молодой человек заторопился.

— Кто здесь? — крикнул он.

— А я как раз собирался задать вам такой же вопрос, — ответил мистер Септимус Фоллс. — Теперь же я четко вижу мистера Белла. Я думал, вы уехали в «Источники».

— Мы услышали чей-то крик.

— Да?

— Кажется, он доносился откуда-то отсюда. Что-нибудь случилось?

— Я ничего не видел.

— Но вы должны были слышать.

— Да вряд ли кому-либо удалось пропустить это мимо ушей.

— А что вы здесь делаете? — поинтересовался Дикон.

— Пришел поискать полковника Клейра.

— И где же он?

— Как я уже объяснил, я никого не видел. Надеюсь, он добрался до горы и ушел домой.

Дикон посмотрел в направлении, где вершина, отделявшая их от «Источников», гордо вздымалась на фоне неба.

— Вы надеетесь? — спросил он.

— У вас крепкие нервы? — ответил вопросом на вопрос мистер Фоллс. — Мне кажется, да.

— Ради Бога, почему вы об этом спрашиваете?

— Взгляните сюда.

Дикон подошел к Фоллсу, и тот, сразу развернувшись, двинулся к подножию небольшого холма. Шипящие звуки теперь слышались громче. Фоллс подождал молодого человека и взял его за локоть будто стальными пальцами. Дикон увидел, что стоит на пересечении отмеченных белыми и красными флажками тропинок над пресловутым Taupo-tapu, озером с кипящей грязью. На вершине этого самого холма молодой человек стоял с Гонтом, когда впервые увидел это ужасное место во время их прогулки.

— Отправившись на поиски полковника Клейра, — пояснил Фоллс, — я на минуту остановился возле бреши в изгороди и увидел, как на фоне неба появился мужчина. Он нес фонарик, поэтому его силуэт был виден четко. Человек, похоже, находился где-то возле затухшего гейзера, мимо которого вы недавно прошли. Я уже собирался окликнуть его, но вдруг заметил на нем плащ, понял, что это не может быть полковник, и позволил ему уйти. Минут десять назад я уже обыскал весь поселок. Безрезультатно. Скорее всего мистер Клейр уже давно направился домой пешком. Я решил больше не звать его, поскольку он наверняка ушел уже очень далеко, и стоял в нерешительности, ожидая нового появления человеческого силуэта на фоне неба. Так случилось бы, если бы мужчина взобрался на этот холм. Я знал, что вы вряд ли задержались с отъездом, а потому не спеша достал трубку и набил ее. Помню, мне еще пришла в голову мысль, каким древним и безлюдным выглядит в полумраке окружающий пейзаж. Не знаю, через какое время, вероятно, секунд через тридцать я понял, что человек в плаще слишком долго добирается до холма, затем представил, как он, видимо, тоже прислушивается к дьявольскому шипению грязи, и наконец услышал крик. — Фоллс сделал паузу.

«Ему не нужно продолжать, — подумал Дикон. — Я и так знаю, к чему он клонит».

— Я бежал по этой тропинке, — сказал мистер Фоллс, — пока не добрался до холма. Здесь никого не было. Я спустился вниз с той стороны и позвал. Ответа не последовало.

Он снова взял паузу, и Дикон сказал:

— Я вас не слышал.

— Между нами был холм… Я повернулся, посмотрел назад и тут вспомнил, что видел небольшое разрушение в тропинке на вершине. Я все время осознавал это, но сначала не придал странному факту большого значения и широким шагом переступил через крошечный обрывчик. Потом мне пришлось светить фонариком по сторонам, пока его луч не уперся в острый край. Я взглянул вниз. Как видите, наш холм имеет почти отвесный склон над большим грязевым озером. Кажется, его называют Taupo-tapu? Тропинка бежит вдоль этого склона. Смотрите.

Фоллс включил свой фонарик, навел яркий луч на вершину холма, и Дикон увидел место, где небольшой обрыв выгрыз в тропинке выемку. Во рту у молодого человека мгновенно пересохло.

— Значит… это произошло? — пробормотал он.

— Конечно, я взглянул вниз, ожидая увидеть нечто ужасное. Там ничего не было, понимаете. Вообще ничего.

— Да… Но…

— Ничего. Вообще ничего. Только пузыри лопались. Грязь ночью глянцевая. Потом я прошел к большой горе рядом с «Источниками», почти приблизился к дому, но никого не увидел и вернулся сюда. А тут и вы появились.

Невольно или нарочно мистер Фоллс направил луч фонарика прямо в глаза Дикону. Молодой человек наклонил голову в сторону, но свет последовал за ним. Наконец он мягко произнес:

— Я хочу пойти наверх посмотреть.

— Думаю, вам лучше этого не делать, — посоветовал мистер Фоллс.

— Почему?

— Место должно остаться без изменений. Мы уже ничего не сможем предпринять.

— Но ведь вы ходили туда.

— Если я и натоптал там, то совсем немного. Чуть-чуть. Поверьте мне, нам там больше делать нечего.

— Это ошибка, — взволнованно сказал Дикон. — Это ничего не значит. Тропинка могла обрушиться неделю назад.

— Вы забыли, что мы шли по ней на концерт. Она обвалилась после нас.

— Если уж вы знаете ответы на все вопросы, — раздраженно сказал молодой человек, — может, вы скажете, как нам поступить дальше? Впрочем, нет, извините. Наверное, вы правы. А в самом деле, как нам поступить дальше?

— Установить личность человека в плаще. Вы ведь тоже об этом думаете?

— Вы хотите сказать… разыскать всех присутствовавших на концерте и посмотреть… Да-да, вы правы. Ради Бога, давайте вернемся.

— Ну что ж, давайте вернемся, — согласился мистер Фоллс. — Но вы отлично знаете, что только один из зрителей пришел на концерт в плаще. И это был мистер Квестинг.

2

Мужчины договорились сказать миссис Клейр и Барбаре, что возле кипящих бассейнов никого не нашли и решили пойти обратно. Короткая дорога домой оказалась невыносимой из-за рассуждений миссис Клейр по поводу источника крика. Женщина придумала массу удобных объяснений, в которые, как чувствовал Дикон, сама не верила ни капли. Маори, по ее словам, были так взволнованы. Всегда у них какие-то глупые шалости.

— Думаю, — закончила миссис Клейр на почти спокойной ноте, — они считают, что здорово нас напугали.

Барбара сидела в полном молчании.

«Я поступил неразумно, когда поцеловал ее, — подумал Дикон. Однако он не верил, что девушка молчит из-за его поцелуя. — Она знает, что что-то случилось».

К своему огромному облегчению, молодой человек услышал жалобу миссис Клейр на то, как поздно закончился сегодняшний вечер, за которой скрывалось твердое намерение сразу после приезда лечь спать. Когда они добрались до «Источников», Дикон высадил пассажиров и повел машину в гараж. По пути он заметил, как миссис Клейр и Барбара идут через веранду к своим комнатам. Молодой человек припарковал автомобиль и вернулся к Фоллсу, ожидающему его на ступенях. Мужчины быстро согласились проконсультироваться с мистером Акрингтоном. Только сейчас Дикон вспомнил, сколь странным выглядел уход обитателей «Источников» с концерта. Гнусное поведение мистера Квестинга, ярость Гонта и исчезновение полковника выглядели теперь чрезвычайно многозначительно. Пока они с Фоллсом шли через веранду к столовой, молодой человек ощутил беспричинную панику. Он не знал, что ему хочется выяснить, но услышать голос Гонта, его злобные проклятия было сейчас невероятно тревожно.

— Я утверждаю, и все, кто меня знают, подтвердят — я очень спокойный, добрый человек. Но заметьте следующее: когда меня злят, я становлюсь бешеным и… пошлю его к черту! «Вы понимаете, — скажу я, — что… что тот, кого вы сегодня публично оскорбили… отказывался выходить на сцену перед королевским обществом! Вы понимаете…»

Дикон и мистер Фоллс вошли в столовую. Актер сидел на одном из столиков. Его рука была поднята вверх, а глаза сверкали. Молодой человек заметил, что его патрон находится в состоянии спадающего возбуждения. Когда тот начинал говорить, худшее обычно оставалось позади. Рядом с ним стояла его собственная бутылка виски, из которой он, очевидно, угощал доктора Акрингтона и полковника Клейра. Последний сидел с бокалом в руках, с взъерошенными волосами и приоткрытым ртом. Доктор со злобным удовлетворением слушал тираду Гонта.

— Входите и выпейте, Фоллс, — сказал актер. — Я сказал им… — Он умолк и быстро взглянул на своего секретаря. — Могу я поинтересоваться, что с вами?

Теперь уже все посмотрели на Дикона.

«Наверное, я выгляжу больным», — решил молодой человек, присел за один из столиков, опустил голову на руки и прислушался, как мистер Фоллс повторяет историю, которую сообщил на холме. Он обратил внимание на воцарившуюся в комнате тишину, сопровождавшую слова Фоллса, и на то, как она продолжалась еще какое-то время после окончания рассказа, пока Акрингтон не сказал не своим голосом:

— Все-таки он мог вернуться. Откуда вы знаете, что его нет у себя? Вы смотрели?

— Ну что ж, давайте посмотрим, — согласился Фоллс. — Белл, вам не трудно?

Дикон направился через веранду в комнату Квестинга. Серый с отливом шерстяной костюм аккуратно висел на стуле, хорошо знакомые галстуки были переброшены через зеркало, на немного сдвинутой к дальней стене кровати лежала красивая пижама с искусной вышивкой. В комнате стоял сильный запах лосьона, которым хозяин постоянно смачивал волосы. Дикон закрыл дверь и направился с неторопливой тщательностью, удивившей его самого, осматривать другие помещения, где мог случайно оказаться бизнесмен. Он услышал, как Саймон опять практикуется в азбуке Морзе в своем домике, и через приоткрытую дверь увидел, что юноша находится там вместе со Смитом. Вернувшись, молодой человек заметил Колли, следовавшего через веранду с аккуратно сложенным костюмом Гонта в руках, вошел в столовую и снова присел за столик. Никто не поинтересовался, нашел ли он Квестинга.

— Да, но я не понимаю, почему это случилось, — вдруг произнес полковник.

— Вполне реальным объяснением может послужить тот факт, что Квестинг шел близко к краю обрыва, — торопливо объяснил мистер Фоллс.

— Действительно, это единственное объяснение, — резко отозвался доктор Акрингтон.

— Вы думаете? — вежливо осведомился мистер Фоллс. — Да, возможно, вы правы.

— Было бы более разумным, — возразил Дикон, — сойти с тропинки и вернуться в «Источники» другим путем.

— Вот именно! — с наивной радостью воскликнул полковник Клейр. — Почему никто об этом не подумал?

— Должен сказать, такое предположение крайне невероятно, — строго заявил доктор. — А где наш мальчишка? Где Смит? Они должны знать.

— Мой секретарь их отыщет, — заверил всех Гонт. — О Боже, не может быть! Ужасно! Немыслимо! Я… не могу понять…

«Придется вам это переварить, дорогой патрон», — подумал Дикон, входя в домик Саймона.

Юноша со Смитом все еще сидели здесь. Дикон появился в середине пылкого доклада по поводу работы «пятой колонны» в Новой Зеландии. Торпедная атака грузового корабля вместе с другими событиями прошлой недели как-то отошла на второй план после нового ужасного случая, но сейчас молодой человек вдруг подумал, что если Квестинг и вправду являлся вражеским агентом, то для него было бы лучше оказаться разоблаченным, а затем расстрелянным, чем встретить такую смерть в Taupo-tapu. Дикон коротко сообщил Саймону о происшествии и очень удивился реакции юноши.

— Готов, да? — злобно переспросил тот. — Ага, значит, теперь они мне не поверят. Вот ублюдок!

— Злословить и проклинать несчастного ублюдка, когда он мертв, — с упреком проговорил Смит. — Тебе должно быть очень стыдно. — Он тяжело вздохнул, распространяя вокруг запах спиртного, и мягко добавил: — Какая смерть! При одной мысли мороз по коже, верно? — Смит поежился и потер ладонью рот. — Мы с ребятами распили пару бутылочек около источников.

Дикон был обозлен на обоих, коротко сказал, что их ждут в столовой, и вышел. Саймон догнал его по дороге.

— Берт немного не в себе, — сказал юноша. — Он выпил.

— Очень заметно.

Смит вдруг оказался между ними, взял молодых людей под руки и невесело согласился:

— Точно. Я немного не в себе.

Когда доктор Акрингтон спросил Саймона и Смита, можно ли пройти через резервацию маори другой дорогой, а не по тропинке, отмеченной флажками, они ответили, что это невозможно.

— Даже маори, — сказал Смит, жадно глядя на бутылку с виски, — по-другому не ходят.

— Такую идею можете забыть, — лаконично высказался Саймон. — Он больше никак не мог пройти.

Гонт выразительным жестом закрыл лицо руками и пробормотал:

— Это будет преследовать меня всю жизнь. Оно вот здесь. — Актер хлопнул себя ладонями по вискам. — Зафиксировалось, закристаллизовалось в памяти.

— Ерунда, — фыркнул доктор Акрингтон.

Гонт кисло улыбнулся.

— Возможно, я слишком впечатлителен, — сказал он трагичным голосом.

— Ну ладно, — неожиданно произнес полковник, — если ты не возражаешь, Джеймс, полагаю, мне лучше пойти спать. Я очень устал.

— Боже милостивый! Эдвард, ты с ума сошел! Неужели ты когда-то занимал ответственную должность? Когда тебе, во что нас так настойчиво заставляют верить, доверяли командование полком, неужели угрозу со стороны местных повстанцев ты тоже встречал разговорами об усталости и удобной постели?

— Кто говорит о местных повстанцах? Коренные жители этой страны совсем другие люди. Они устраивают концерты и занимаются своим делом.

— Ты совершенно переиначил мою мысль. Опасность…

— Но нам сейчас не грозит опасность, Джеймс, — заметил полковник Клейр, широко раскрыв глаза. — Если Квестинг упал в кипящий котел с грязью, бедняга, мы ничего не можем поделать, а если, знаешь ли, он туда не падал, тогда с ним вообще ничего не случилось.

— Боже милосердный! Человек, какая же огромная ответственность лежит на тебе!

— Ради всего святого, о чем ты? — громко спросил полковник.

Доктор Акрингтон хлопнул ладонями.

— Если это ужасное событие произошло… Я говорю — если про изошло! Значит, нужно проинформировать полицию.

— Очень хорошо, Джеймс, — согласился полковник Клейр. — Проинформируй их. Я целиком и полностью за передачу дела законным властям. Дело может взять на себя Фоллс, поскольку, как ты знаешь, он был почти очевидцем происшествия, не правда ли? — И он выжидательно уставился на мистера Фоллса.

— Думаю, я находился не так близко, — отозвался тот. — Но вы, несомненно, правы, сэр. Кстати, я уже связался с полицией. Пока Белл отводил машину в гараж. — Все вытаращились на Фоллса. — Я чувствовал, — сказал он, — что мой долг сделать этот шаг.

Дикон ожидал после данного сообщения взрыв от доктора Акрингтона, но, очевидно, запасы его возмущения опустошились при обсуждении поведения зятя, к которому он стоял сейчас спиной.

— Очень маловероятно, — обратился доктор к Фоллсу, — что Квестинг вернулся сюда, а потом отправился еще куда-нибудь. — Он строго посмотрел на племянника. — Подобный поступок для него вполне характерен.

— Машина стоит в гараже, — заметил Саймон.

— Тем не менее он мог уйти.

— Боюсь, это невозможно, — уверенно сказал мистер Фоллс. — Если бы Квестинг прошел по тропинке дальше, я должен был его увидеть.

— И не забывайте про крик, — словно со стороны услышал свой голос Дикон.

— Правильно. Но я согласен, нам следует организовать поисковую группу. Полиция наверняка считает, что мы так поступим до того, как они возьмутся за расследование. Только одно условие. Давайте держаться в стороне от тропинки на Taupo-tapu.

— Почему? — агрессивно спросил Саймон.

— Потому что полиция захочет осмотреть место происшествия.

— Вы говорите так, будто произошло убийство, — громко произнес Гонт.

Смит сильно засопел.

— Нет, уверяю вас, — любезно ответил Фоллс. — Я предупреждаю на случай, если начнется следствие.

— Оно не может начаться без тела, — сказал Саймон.

— Не может? Но в любой момент…

— Ну? — вскрикнул юноша. — Что?

— Тело может появиться в любой момент. Позже. Или какая-то его часть, — спокойно объяснил мистер Фоллс.

— О, теперь, боюсь, я действительно переутомился, — заявил полковник, торопливо двинулся через веранду прочь и исчез.

3

Поисковая группа была сформирована. Полковник, оправившийся от своей слабости, смутил всех предложением пойти в селение маори и устроить там обыск.

— Если они что-то знают, как, кажется, вы, Белл, подозреваете, то помогут из стремления оказать услугу нашему государству. По моему мнению, половина неприятностей, связанных с местным населением, заключается в их непосвященности в общее дело. Вы же знаете, беднягу убили на принадлежащей им земле. В этом-то и весь трюк. Я считаю, мне стоит поговорить со стариком Руа.

— Эдвард, — сказал ему шурин, — ты абсолютно ничего не понимаешь. И все-таки иди. Маори относятся к тебе очень хорошо. Они должны быть вознаграждены вниманием.

— Я пойду с тобой, папа, — вызвался Саймон.

— Нет, спасибо, Сайм. Ты можешь оказаться полезным в поисковой группе, поскольку знаешь местность и при необходимости предупредишь кого-нибудь, чтобы он не упал в гейзер или еще куда.

Полковник испуганно посмотрел на мистера Фоллса.

— Я уловил не все из того, о чем здесь говорили, но если я вас правильно понял, Квестинг, вероятно, мертв. Иначе кто тогда кричал? И вы говорите, больше вокруг никого не было. Значит, вам лучше осмотреть тут все вокруг. Перед тем как идти к маори, я, пожалуй, скажу Агнес.

— Ей надо об этом говорить?

— Да, — ответил полковник и ушел.

Поскольку мистер Фоллс по-прежнему настаивал на том, чтобы тропинка над Taupo-tapu оставалась нетронутой, единственным путем на территорию маори было шоссе. Мужчины приняли решение, что полковник поедет в селение на машине доктора Акрингтона, удовлетворит любопытство маори и организует поиски. В это же время остальные обследуют горы, район термических источников и окружные тропинки. Дикон почувствовал твердую уверенность, что ни один из них не имеет ни малейшей надежды обнаружить Квестинга. Поиски казались бесполезными и тягостными, но молодой человек обрадовался им, поскольку они отдаляли тот момент, когда придется опять возвращаться к размышлениям об ужасной гибели бизнесмена. Сейчас же в мыслях он был далек от картины, которая сформировалась сама при воспоминании о пронзительном вопле.

Доктор Акрингтон вызвался обследовать дворик перед кухней и площадку рядом с домом, Дикон отправился к горе, Смит с Саймоном — к горячим источникам, окружающим их тропинкам и пространству вокруг теплого озерца, а мистер Фоллс решил пройти в сторону селения маори до тех пор, пока не приблизится к Taupo-tapu. Полковник упрямо утверждал, якобы Квестинг сломал ногу и упал. Никто в его теорию не верил. Гонт торопливо заявил, что, похоже, ему идти некуда.

— Я готов сделать все возможное и приносящее пользу, — сказал он, — но я глубоко потрясен и, если вы сможете обойтись без меня, буду очень вам признателен.

Мужчины согласились обойтись без него. Дикон, к своему огорчению, понял, что актера отпустили как бесполезного человека, и, по крайней мере, Саймон воспринял это с презрением. Молодой человек увидел, как юноша что-то пробормотал Смиту приглушенным голосом, а тот взглянул на Гонта и захихикал. Дикон вдруг осознал, насколько далеко от недооценки оказалось описание патроном собственной личности. Актера парализовал шок. Его руки тряслись, а лицо перекосилось. Морщины в уголках глаз, обычно незаметные, теперь проступили четко. Гонт не имел привычки скрывать свои эмоции, но было бы ошибочно думать, будто сейчас в нем бушевал панический ужас. Совершенно очевидно, он являлся поддельным.

Дикон направился вдоль тропинки мимо «Источников» к горе. Пока мужчины находились в доме, взошла луна. Ее свет придавал пейзажу Wai-ata-tapu необычный вид. Столбы пара недвижимо стояли над бассейнами. Тени казались пещерами в склонах горы, в то время как четко видневшаяся посреди черного и серебряного цвета вершина походила на вырезанную искусным мастером из дерева, а подножие тонуло во влажной дымке, через которую едва виднелись кусты мануки. Проходя мимо них, Дикон ощутил приятный запах. Как всегда при лунном свете, чудилось, будто воздух застыл в ожидании чего-то неизвестного.

Вдруг из кустов вынырнул Саймон.

— Эй, — позвал юноша. — Вы мне нужны. — Дикону не хотелось говорить с юношей, но он остановился. — А вы не считаете, что мы будем дураками, если позволим этому типу отвертеться со своим постукиванием трубкой? — спросил Саймон.

— О ком ты говоришь? — раздраженно отозвался молодой человек.

— О Фоллсе. Похоже, он думает, будто имеет какую-то власть. Отдает приказания! Кто он такой, в конце концов? Если я застукал его сегодня утром, когда он долбил трубкой, значит, ему известны сигналы. А раз ему известны сигналы, то он работал вместе с Квестингом, верно? По-моему, Фоллс чересчур взволнован. Мы должны понаблюдать за ним.

— Но если Квестинг мертв, что Фоллс, если он агент, может сделать?

— Я не математик, — снисходительно сказал Саймон, — но, думаю, могу вычислить «пятую колонну», когда ответ — два плюс два.

— Однако он звонил в полицию.

— Звонил? Это Фоллс говорил, что звонил. Телефон в кабинете у папы. Из столовой его не слышно. Откуда вы знаете про звонок?

— Ладно, задержи его, если хочешь.

— Он удрал. Рванул быстрее нас. Куда делись боли в пояснице?

— Откуда, черт побери, я знаю! Фоллс вылечился в ваших волшебных сернокислых ваннах! — воскликнул Дикон и снова начал ощущать наваливающуюся тревогу.

— Отлично. Считайте меня дураком, но вы идете к горе. На вашем месте я бы держал ушки на макушке. Кто знает, какие у мистера Фоллса в голове мысли, пока он бредет по тропинке? Почему он хочет, чтобы по ней никто не ходил, кроме него? Откуда мы знаем, не доберется ли он до места над бассейном с грязью? Я считаю, Фоллс смертельно боится, что Квестинг уронил что-нибудь, когда полетел вниз после толчка, и теперь собирается обыскать место.

— Это только предположение, — пробормотал Дикон. — Хотя я понаблюдаю.

Словно призрак, Смит материализовался из клуба пара.

— Хотите услышать мое мнение? — начал он, и Дикон вздохнул, услышав очередное повторение надоевшей фразы. — Это судьба. После того, что он хотел сделать со мной. И все-таки, видит Бог, я предпочел бы погибнуть под колесами поезда, чем в Taupo-tapu. Пути Господни неисповедимы, верно? Какой смысл искать парня, когда он уже целый час валяется в кипящем котле?

Дикон обругал Смита с такой яростью, что сам удивился.

— Чего на меня фыркать, — пробормотал тот. — От фактов не скроешься. Идем, Сайм.

Он направился в сторону озерца.

— От него несет виски, — заметил Дикон. — Можно ему доверять?

— С ним будет все в порядке, — ответил Саймон. — Я присмотрю. Вы лучше проследите за Фоллсом.

Молодой человек постоял с минуту, наблюдая, как Саймон и Смит удаляются в направлении «Источников», превращаясь в призраки. Он закурил и уже собирался продолжать путь к горе, как вдруг услышал свое имя, произнесенное тихим голосом:

— Дикон!

Барбара в красном фланелевом халате и тапочках бежала в лунном свете через пемзовый пригорок. Молодой человек пошел ей навстречу.

— Вы назвали меня по имени, — сказал он, — тогда, может быть, я прощен? Извините, Барбара.

— Ах это! — воскликнула девушка. — Я вела себя глупо. Понимаете, со мной никогда ничего подобного не случалось. — И с мудрым видом совы она повторила чью-то фразу: — Всегда виновата женщина.

— Вы немного раздражены, — неуверенно произнес Дикон.

— Я пришла поговорить о другом. Я хочу спросить у вас, что случилось.

— А разве ваш отец не…

— Он разговаривает с мамой. По его голосу я поняла, что это что-то страшное. Они мне не скажут. Никогда. Но я должна знать. Чем вы все заняты? Почему вы не дома? Дядя Джеймс вывел свою машину из гаража, и я видела, как Сайм со Смитом ушли куда-то вместе. А когда я встретила на веранде его, он выглядел ужасно, не ответил на мой вопрос… только скрылся у себя в комнате и хлопнул дверью. Это связано с тем, что мы слышали, да? Пожалуйста, скажите мне. Пожалуйста.

— Мы думаем, произошел несчастный случай.

— С кем?

— С Квестингом. Но точно мы еще не знаем. Возможно, он куда-то скрылся. Или сломал ногу.

— Вы сами в это не верите. — Рука Барбары в красном рукаве халата указала на гору. — Думаете, там что-то случилось? Правда? Правда?

Дикон взял девушку за плечи.

— Я не хочу предполагать ужасное, — сказал он, — пока можно предположить что-то другое. Вы поступите правильно, если примете мои слова на веру. Представляете, насколько тяжело будет сознавать бесполезность волнений, если мы найдем бизнесмена со сломанной ногой. Или если он просто поехал поужинать с мэром. Я уверен, он обольстил его.

— Тогда кто же кричал?

— Чайки, — ответил молодой человек, слегка встряхнув Барбару. — Привидения. Девушки маори. Идите домой и успокойтесь. Выпейте чаю. Ложитесь спать. Мужчины должны искать, а женщины спать, и если вам не нравится, как я вас целую, не смотрите на меня так. — Он развернул девушку и слегка подтолкнул вперед. — И не хвастайтесь своей ночной сорочкой. Она тянется за вами.

Дикон посмотрел вслед Барбаре и двинулся в сторону горы, собираясь забраться повыше, чтобы поподробнее осмотреть окрестности. Если внизу произойдет какое-нибудь движение, ему будет все хорошо видно в лунном свете. Молодой человек нашел тропинку, которую Руа использовал для вечерних прогулок, и идти по крутому подъему сразу стало легче. Кто-то разумно предлагал через определенные промежутки времени окликать Квестинга, но Дикон не мог заставить себя сделать это. Твердая мысль о почти несомненной гибели бизнесмена делала идею окликов невероятно глупой. Однако молодой человек обещал искать, поэтому упорно карабкался вверх, пока не добрался до места, откуда окрестности распростерлись перед ним, словно театральные декорации. Вид местности был редким и пугающим, будто в инфракрасном излучении.

«Если бы все здесь не дышало жизнью, — подумал Дикон, — я бы решил, что подо мной лунный ландшафт».

Молодой человек нашел окрестности более обширными, чем он их представлял. Тут и там виднелись грязевые бассейны и дымящиеся лужи. Далеко на востоке взметнулся ввысь и исчез фонтан гейзера. «Затерянный мир», — пришло в голову Дикону. Он вдруг понял, что если человек лежит в тени, то остается совершенно невидимым, и почувствовал полную бессмысленность своего восхождения. Молодой человек осмотрел склон горы прямо перед ним. Пучки густой травы и кустарник были недвижимы. Дикон немного постоял и уже собирался повернуть обратно, как скорее ощутил, чем увидел, что внизу чуть левее что-то шевелится. Его сердце дрогнуло, а нервы натянулись, пока он не увидел, что это просто мистер Септимус Фоллс идет по тропинке, отмеченной белыми флажками. Дикон вспомнил теорию Саймона и удивился, насколько она все же абсурдна. Но мистер Фоллс пока еще находился в пределах границы поисков, которые сам установил, хотя и двигался довольно быстро по направлению к запретному месту. Дикон вдруг осознал, что тот движется весьма странным образом: бежит, когда находится в лунном свете, и медлит в тени. Холм над Taupo-tapu был легко различим в темноте. Мистер Фоллс почти добрался до него. «Теперь, — сказал себе Дикон, — он должен повернуть обратно». В этот момент облако заслонило луну, и молодой человек остался один в темноте. Окрестности, тропинка и мистер Фоллс оказались поглощены ею.

Тучи, вероятно, шли с юга, пока Дикон преодолевал крутой подъем, поскольку теперь небо почти полностью затянулось ими. Они величественно плыли на северо-восток. Сильный гул свидетельствовал о надвигающемся ночном ветре. Наконец мощный порыв взъерошил молодому человеку волосы. Дикон достал фонарик, но не захотел выдавать свое присутствие, так как никому не говорил о намерении забраться повыше. Он увидел, что через пару минут снова появится луна, и, замерев в темноте, решил подождать, пока опять не обнаружит мистера Фоллса.

Прошло немного времени, может, не больше минуты, и окрестности осветились серебристым светом. После короткого затемнения пейзаж выглядел необычно четким. Холмы, кратеры, бассейны и лужи с грязью — все было ясно видно. Дикон разглядел даже отмеченную белыми флажками тропинку. Но мистер Фоллс куда-то исчез.

4

«Если я нервничаю по поводу гибели человека, который почти наверняка являлся вражеским агентом, — подумал Дикон, — то вряд ли представляю собой цель для внезапного нападения. Мистер Фоллс, безусловно, скрыт тенью и через секунду появится снова».

Молодой человек замер и стал вглядываться в темноту, слыша, как тикают его часы. Где-то на востоке дважды прокричала ночная птица. Дикон заметил в селении движущиеся огоньки и решил, что это результат деятельности полковника Клейра. Две или три светящиеся точки прыгали вдалеке. Видимо, там тоже шли поиски. С другой стороны горы снизу донеслись приглушенные крики — Саймон и Смит окликали друг друга. В торжественной процессии туч образовался просвет, и луна стала светить еще ярче, но мистер Фоллс оставался невидимым.

«Я не могу здесь больше стоять», — подумал Дикон и сделал три больших шага вниз по склону, как вдруг яркое пятно света вспыхнуло на холме над Taupo-tapu, а затем быстро исчезло. Но молодой человек успел разглядеть фигуру наклонившегося человека. Вспышка не повторилась, но через некоторое время слабое свечение, похожее на отраженный свет, появилось за холмом.

«Почему, черт бы его побрал, — возмутился мысленно Дикон, — он топчется на запретной территории?»

Молодой человек сильно разозлился, хотел уже броситься вниз и перебежать тропинку, чтобы схватить Фоллса за руку на месте преступления. Он уже собрался сделать это, как внезапное падение навело его на мысль о невозможности одновременно бежать по склону и наблюдать за определенным местом пейзажа. Поднявшись и отыскав фонарик, который откатился куда-то в сторону, Дикон услышал тихое, тоненькое посвистывание, с удивительной живостью напомнившее ему Лондонский театр.

«Уходи, уходи, Смерть. Я убил прекрасную, но жестокую деву».

Мистер Септимус Фоллс проворно двигался по тропинке в направлении «Источников», беззаботно насвистывая. Он достиг подножия горы и обогнул склон, в то время как Дикон находился еще на полпути вниз. Тонкий свист сменился грудным баритоном, и последнее, что молодой человек услышал от ночного певца, было меланхолическое воспроизведение песни, начинающейся словами: «Больше не боюсь палящего солнца».

Встряска и спотыкания во время спуска здорово вывели Дикона из себя, и, приближаясь к подножию горы, он уговаривал свои непослушные ноги идти за мистером Фоллсом спокойно. Молодой человек остановился и сделал нечто вроде попытки анализа событий, подозрений и совпадений, касающихся личности и деятельности Мориса Квестинга.

Бизнесмен забирался на Пик Рэнджи, и маори считали, что он там занимается нелегальными поисками редких ценных вещей, созданных руками их предков. Когда Смит попытался за ним шпионить, ему едва удалось избежать смерти под колесами поезда. Но в то же время Квестинг попытался загладить свою вину. Значит, у Смита почти не было оснований для обвинения, выдвинутого против бизнесмена? Ведь от предложил ему остаться в «Источниках» и обещал хорошее жалованье. Правда, это выглядело как подкуп. Саймон и доктор Акрингтон главной целью посещения Квестингом Пика считали подачу световых сигналов находящимся в море подводным лодкам врага. Их теория окончательно сформировалась после наблюдений юноши ночью перед торпедной атакой грузового корабля.

Бизнесмен с помощью различных маневров постарался занять в Wai-ata-tapu главенствующее положение, а когда почти добился цели, вдруг появился мистер Фоллс, твердо уверенный, что ему не будет отказано в предоставлении комнаты для проживания, и оказался весьма приятным джентльменом. Он вел беседы об анатомии с доктором Акрингтоном и о Шекспире с Гонтом, а затем выстучал на ножке шезлонга дробь, в которой Саймон распознал повторение кодовых сигналов, высвечивавшихся на Пике. Не являлось ли это сообщением Квестингу, что Фоллс тоже агент?

Почему прибывший в «Источники» постоялец так твердо настаивал на том, чтобы никто не осматривал тропинку над Taupo-tapu? Боялся обнаружения какой-нибудь улики, случайно оставшейся после гибели бизнесмена? Если так, то какой именно? Бумаги? Предмета, всплывшего на поверхность кипящей в котле грязи? Сначала Дикон заставил себя остановиться на последнем предположении, но тотчас впал в уныние от целого ряда абсолютно невероятных совпадений. Наконец молодой человек решил как можно быстрее вернуться и сообщить доктору Акрингтону обо всем увиденном.

«Саймону я ничего не скажу, — решил он. — Основываясь на своей теории, парень станет вести себя словно контрразведчик всякий раз, как увидится с Фоллсом».

А Гонт? Первой мыслью Дикона было оставить актера в неведении. Этот порыв основывался на каком-то инстинктивном чувстве тревоги, которое молодой человек никак не мог осознать окончательно. Он сказал себе, что сообщение о последних наблюдениях только увеличит нервное расстройство патрона, а разговор с ним никакой пользы не принесет.

Стремительно двинувшись по тропинке в направлении «Источников», Дикон ощущал большую неудовлетворенность и беспокойство. В глубине души молодой человек был уверен, что какие-то важные факты еще скрыты от него, что они скоро всплывут на поверхность и что, не желая признаваться себе, он уже догадывается об их сути. Мотив какой-то песенки маори донесся до Дикона издалека, и в то же мгновение, словно в темных морских волнах натянулась цепь якоря корабля, мысли в его голове выстроились в той последовательности, истинность которой ему совсем не хотелось признавать. В страшно подавленном настроении Дикон наконец вернулся в отель. Столовая была погружена в темноту, но из окна кабинета полковника пробивался слабый свет. Меры, предпринятые хозяевами для светомаскировки, не отличались эффективностью. Молодой человек расслышал приглушенные голоса, по его мнению, принадлежащие полковнику Клейру и доктору Акрингтону. Когда он постучал в дверь, из-за нее прозвучало громкое приглашение:

— Да, да, да? Входите.

Пожилые джентльмены сидели в кабинете с видом, по которому можно было заключить, что между ними происходит тайное совещание. Они выглядели сильно огорченными. Вспомнив военную молодость (впрочем, возможно, Дикону просто так показалось), полковник произнес:

— Явились доложить, Белл? Очень хорошо. Отлично.

Чувствуя себя как краснеющий младший офицер, молодой человек сообщил о результатах поисков и сделанных во время них наблюдений. Полковник уставился на него, вытаращив глаза и немного приоткрыв рот. Доктор Акрингтон казался взволнованным и озабоченным. Когда Дикон умолк, наступило долгое молчание, которое удивило молодого человека, поскольку он ожидал, по крайней мере от доктора, привычного взрыва гнева. Прошла еще одна тягостная минута.

— Итак, я подумал, что лучше сразу вернуться и сообщить обо всем вам, — подвел итог своему рассказу Дикон.

— Очень точно, — отозвался полковник, — и правильно. Спасибо, Белл. — И он действительно с удовлетворением кивнул.

«Дела неважные», — пробормотал про себя Дикон, а вслух сказал:

— Все это выглядит весьма подозрительно.

— Безусловно, безусловно, — быстро проговорил доктор Акрингтон. — Боюсь, Белл, вы просто попали пальцем в небо.

— Да, но послушайте, сэр.

Доктор поднял руку и сказал:

— Мистер Фоллс уже проинформировал нас об этом случае. Мы удовлетворены тем, что он действовал благоразумно.

— Вполне, вполне, — подтвердил полковник и потрогал свои усы, а затем спокойно добавил: — Спасибо вам, Белл.

«Мы не в армии», — раздраженно подумал Дикон и не двинулся с места.

— Я полагаю, Эдвард, — произнес доктор, — мистеру Беллу необходимо пояснение. Присаживайтесь, мистер Белл.

В полном замешательстве молодой человек сел. Находящиеся перед ним два странных пожилых джентльмена будто поменялись характерами. Насколько позволяла его природная рассеянность, полковник выглядел суровым, а вид доктора Акрингтона, наоборот, был на редкость мирным.

— Фоллс, — начал доктор, взглянув на Дикона, отводя взгляд в сторону и откашлявшись, — не имел намерений нарушить границу, которую сам же установил для поисков. Если вы вспомните, место, где отмеченная красными флажками тропинка отделяется от отмеченной белыми, находится за пределами этой границы. Фоллс приблизился к первому красному флажку и хотел уже возвратиться, как вдруг услышал подозрительный шум.

Доктор Акрингтон выдержал паузу, пока у Дикона не появилось острого желания попросить его продолжить.

— Какой шум, сэр? — произнес молодой человек.

— Кто-то двигался мимо противоположного склона холма. Фоллс замер на минуту и прислушался. Затем где-то блеснул луч света. При данных обстоятельствах Фоллс решил — и по моему мнению, абсолютно справедливо — пройти вперед и установить личность неизвестного. Как можно тише, очень медленно он взобрался на холм и посмотрел с его вершины вниз.

Неожиданным резким движением, заставившим Дикона вздрогнуть, полковник Клейр протянул молодому человеку пачку сигарет, пробормотав нелепую фразу:

— Только никаких церемоний.

Дикон отказался от сигареты и спросил, чем же закончилась история мистера Фоллса.

— Ничем! — ответил полковник, широко раскрыв глаза. — Вообще ничем! Проклятье! Вот так-то!

— Парень либо услышал шаги приближающегося Фоллса, — сказал доктор Акрингтон, — либо успел закончить дело, ради которого пришел, и смылся, пока тот карабкался на вершину холма. По-моему, это единственное объяснение. Он отлично стартовал, и хотя Фоллс спустился немного вниз по склону, светя по сторонам фонариком, там не оказалось никаких следов. Парень испарился.

Дикон почувствовал себя одураченным и в то же время обеспокоенным.

— Мне все ясно, сэр, — сказал он. — Очевидно, я полез не на то дерево, но у нас с Саймоном есть довольно веская причина считать мистера Фоллса загадочной личностью. — Молодой человек замолчал, прикусив язык.

— Ну, — проворчал доктор Акрингтон, — и что же это? Что это такое?

— Может быть, Саймон уже говорил вам.

— Саймон не удостаивает меня чести посвящения в свои теории, состоящие, в чем у меня нет никаких сомнений, из умозаключений стаи бродячих котов.

— Думаю, это не совсем так, — возразил Дикон и изложил историю про мистера Фоллса и его трубку. К удовольствию молодого человека, оба джентльмена слушали рассказ с плохо скрываемым нетерпением, и он произвел эффект, восстановивший в докторе привычное состояние духа.

— Черт бы побрал твоего молокососа, Эдвард! — раздался его возмущенный крик. — Зачем… Какого дьявола он придумывает всякие небылицы и разносит их повсюду! Мальчишка отлично знал, что я с большим подозрением отношусь к походам Квестинга на Пик. И все-таки он влез в это дело сам, собрал ценнейшие сведения и ничего мне не сказал. А тем временем затонул корабль, и агент, от которого мы могли бы получить необходимую информацию, сгинул в котле с кипящей грязью. Из всех разболтанных, самодовольных молодых хлыщей… — Доктор едва не задохнулся и взглянул на Дикона. — Как участник этой идиотской игры в молчанку будьте любезны объясниться.

Молодой человек находился в нерешительности. Хотя он отказался связывать себя обещаниями Саймону молчать, чувство, что им совершено предательство, не покидало его вот уже несколько минут. Рассказать доктору Акрингтону о своих попытках уговорить юношу проконсультироваться с дядей и о полученном от того отказе значило бы выставлять себя в наиболее невыгодном свете. Наконец Дикон заявил, будто из разговора с Саймоном догадался о его намерении пойти с собранными сведениями в полицию. Еще далеко не утихомирившийся доктор, выслушав последнее утверждение, окончательно воспламенился, и все заверения молодого человека, что, насколько ему известно, Саймон пока этого не сделал, почти не подействовали на него.

Полковник дернул себя за усы и извинился перед шурином за поведение сына. Дикон попытался вернуться в разговоре к мистеру Фоллсу, но все усилия оказались тщетны.

— Пустая болтовня, вздор, — фыркнул доктор Акрингтон. — Молодой осел вбил себе в голову дурацкие сигналы и теперь слышит их повсюду. Как они звучат?

К счастью, Дикон смог вспомнить и повторить предполагаемое закодированное сообщение.

— Если пользоваться азбукой Морзе, то здесь нет никакого смысла, — кисло заметил полковник. — Четыре «т», четыре пятерки, снова «т», затем «и» и «с». Странная, знаете ли, штука.

— Мой дорогой Эдвард, у меня не было ни малейших сомнений в огромном значении этих сигналов, когда их передавали с Пика. Ты можешь представить себе, чтобы Квестинг стал связываться с вражеской подводной лодкой с помощью аккуратной азбуки господина Морзе: «Корабль выходит завтра вечером. Осторожно потопите. Преданный вам Квестинг». — Доктор Акрингтон сделал паузу и неприятно усмехнулся. — А что касается Фоллса с его трубкой, то это ложь. Я абсолютно не доверяю данной теории. У человека просто немного расстроены нервы. Я наблюдал за ним. Он все время постукивает трубкой. И будьте любезны, мистер Белл, скажите мне, каким образом наш легкомысленный юноша отличает длинные стуки от коротких? А?

Дикон задумался.

— Может, по интервалам между ними? — неуверенно предположил он.

— В самом деле? И Саймон без всякой подготовки смог все однозначно определить?

— «Т» в таком случае звучало бы как сочетание «о» и «ш», — сказал полковник.

— Никогда в жизни не слышал такого высококачественного вздора, — добавил доктор Акрингтон.

— Я не разбираюсь в азбуке Морзе, — обиженно произнес Дикон.

— И никогда не разберетесь, если будете брать уроки у Фоллса и его трубки. Он достойная уважения личность и к тому же не профан в анатомии. Могу добавить, что мы с ним обнаружили множество общих знакомых. Все эти люди имеют большой авторитет в обществе.

— Правда, сэр? — ехидно спросил Дикон. — Тогда мистер Фоллс, конечно, оправдан.

Доктор Акрингтон вонзил в молодого человека острый взгляд, но, очевидно, решил не придавать значения его дерзости.

— Я считаю, — сказал он, — Фоллс ведет себя на редкость уместно. А с Саймоном я поговорю сегодня же. Это необходимо, чтобы он не разболтал о своей идиотской теории еще кому-нибудь.

— Правильно, — подтвердил полковник. — Мы поговорим с ним.

— Что касается постороннего возле Taupo-tapu, то это, вне всяких сомнений, Эдвард, один из твоих знакомых маори, как обычно ослушавшийся приказа. Кстати, ты тогда должен был находиться где-то рядом. Никто не вел себя подозрительно?

Полковник взъерошил волосы и растерянно огляделся.

— Нельзя сказать, что подозрительно, Джеймс. Странно. Ты же знаешь, маори смотрят на мир несколько по-иному. Я даже не пытаюсь понять их. Никогда не пытался. Они мне нравятся. Честные люди и все такое прочее, но уж очень суеверные. Очень занятно.

— Если ты нашел их поведение сегодня ночью столь интересным, — ядовито произнес доктор Акрингтон, — может, ты доставишь нам удовольствие рассказать обо всем более подробно?

— Ну, понимаешь, это трудно. Я ожидал застать их всех уже в постелях, но ничего подобного. Они стояли небольшими группами на marae, площадке перед домом, а большинство, кажется, находилось в молитвенном доме. Причем люди не убирались там… а просто разговаривали. Миссис Те Папа была в очень большом волнении. Я появился в середине ее речи, очень красноречивой и тревожной. Некоторые из маори при этом устроили зверский шум. Руа сидел на веранде с другими стариками. Забавно… — Полковник вдруг рассеянно уставился на Дикона, так и не закончив предложения.

— Что забавно, мой дорогой Эдвард?

— А? Да-да. Я хотел сказать, забавно, что он совсем не удивился, увидев меня. — Полковник издал короткий смешок сумасшедшего и указал пальцем на шурина. — Но самое главное, когда я сказал им о предполагаемом нами несчастье с Квестингом, они этому тоже не удивились.