Цветок Аида

Глава 10

Кора

Папа едва заметно кивнул одному из своих охранников, тот подошел к моему садовнику и забрал паспорт. Не стал его смотреть, а сунул его себе в задний карман штанов, как какую-то мелочь.

Какое пренебрежение! Никогда не видела, чтобы папа вот так позволял себе обращаться с людьми. Он, конечно, не образец воспитанности, но, господи, как стыдно! Больше всего я боялась, что Герман психанет, потребует вернуть паспорт и наплюет на нашу с ним сделку. Но он по-прежнему спокойно стоял, не обращая ни на кого внимания. И все равно я чувствовала, что он зол, пусть и не показывает этого. Такое обращение, словно он раб какой-то.

— Пап, а зачем паспорт-то забирать? — недолго думая, спросила я. — Можно же просто посмотреть…

— Кора, милая, позволь моим людям делать свою работу. — Папа улыбался одними губами, он сердился, хотя и пытался скрыть это. — Твоя безопасность превыше всего. Поговорим вечером, слушайся во всем Гелю.

Он уже не смотрел на Германа, того будто не существовало больше, хотя парень не сходил с места. Он скрестил руки и без особого энтузиазма оглядел охранников, потом перевел взгляд на мачеху и Аделину. Я до сих пор не понимала, что они все здесь делают!

— Да, Каролина, детка, у нас впереди очень много дел. — Геля аккуратно обошла охранников и отца, который сейчас с кем-то уже разговаривал по телефону. Аделина со скучающим видом стояла за спиной своей матери.

— Какие это у вас дела с Корой? — бабушка, молчавшая до этого момента все время, подошла ближе и попыталась отодвинуть меня себе за спину. Она невзлюбила Гелю с первого взгляда, хотя моя мачеха точно не виновата в разрыве мамы с отцом.

Геля едва заметно поджала губы, а потом, взяв меня под руку, повела к коттеджу. Я оглянулась — папа, не попрощавшись, уже спешил со своей свитой обратно к главному дому, Аделина стояла рядом с Германом, что-то говорила ему и указывала рукой на оранжерею. Тот не реагировал.

Безбашенный тип! Аделина не прощает невнимания к себе. Хотя я не удивлена особо. Германа я едва знаю, но он точно не из тех, кто хочет понравиться. И никто его не заставит улыбнуться, если он не захочет. Даже моя младшая сестра.

— Кора, дорогая, ты меня слышишь?

— Что? — Я не сразу поняла мачеху, которая с легким упреком смотрела на меня.

— Прежде всего, тебе не нужно так одеваться.

Я невольно взглянула на свою куртку — нормальная ветровка, я ее купила с бабушкой на распродаже год назад.

— А в чем дело-то?

Меня, если честно, больше беспокоили Герман и Аделина. Сестра, в общем, нормальная девчонка, но она не понимает слова «нет», тем более в собственном доме.

— Кора! — Мачеха снова завладела моим вниманием, начисто игнорируя бабушку. — Твоя курточка — это no name, понимаешь?

— Нет.

— Боже мой, это мое упущение, конечно, но ты никогда не шла на близкий контакт. — Геля поправила свой бежевый тонкий свитер, наверняка очень дорогой. — Через три дня к нам приезжает семья твоего будущего мужа, Даниз, его братья и мать. Тебе нужно соответствовать!

— Что?! Как это приедут?! — Я мигом забыла и о сестре, и о Германе. — Зачем?!

— Как это зачем? — Геля уставилась на меня, на секунду растеряв весь свой светский лоск. — Мы почти родственники, ты всего один раз общалась с Данизом, он рвался тебя проведать, его брат еле сдерживал.

Я чуть не застонала в голос. Может, не тянуть, уже сегодня сделать нужные фото? Я украдкой бросила взгляд на Германа — вместе с сестрой они шли к оранжерее, но вдруг он обернулся и поймал мой взгляд. Меня как током пробило, я нервно обняла себя за плечи.

— Где ты только нашла такого садовника, Кора? Твоему отцу он очень не понравился.

— Зато мне нравится. — Я с вызовом вздернула подбородок. — Герман не станет заискивать, Геля. Ему плевать, и этим он мне нравится!

— Не хочу портить себе и тебе утро. — Мачеха поморщилась. — Сегодня днем едем полностью обновлять твой гардероб. На завтра я пригласила специалиста по этикету, времени в обрез, но что смогу — я сделаю.

— По этикету?! — Я не знала, то ли плакать, то ли смеяться. — Я умею пользоваться ножом и вилкой. Да ты вспомни этого Даниза! Вот кто дикарь неотесанный!

— Кора, милая, ты уже согласилась на этот брак. — Геля явно начала терять терпение, но меня сейчас больше волновала ее дочь, которая, не разбирая дороги и задевая мои клумбы, неслась прямиком к нам.

Я перевела взгляд на оранжерею — из нее неторопливо выходил Герман все с таким же равнодушным и непроницаемым выражением лица.

— Мама! — В глазах Аделины стояли слезы, она порывисто бросилась к Геле в объятия и разрыдалась.

— Что… что случилось, детка? Кто тебя оби… этот парень, да?!

По голосу Гели я поняла, что Герман уже признан виновным и приговорен к смертной казни. Во всем, что касалось ее единственной дочери, моя мачеха всегда теряла разум.

— Он… Кора, где ты его только нашла? — с обидой в голосе спросила сестра. — Со мной никто… никогда… я просто х-хотела, чтобы он нарезал мне р-ро-оз!

— Тебе нельзя волноваться, милая!

— Он… мам… сказал, что цветам лучше в земле, чем в моих руках, но я могу на кладбище взять мертвые розы! И он не нанимался вып-полнять мои капризы. Хам и отстой!

Я умоляюще посмотрела на подошедшего Германа, он явно слышал последние слова Аделины.

— Послушай, парень, ты, кажется, не понял, с кем рядом находишься! — Геля неприязненно смотрела на Германа, но долго его взгляд выдержать не смогла. Как и папа.

— Меня наняла Кора, — нехотя ответил Герман, словно делал одолжение. Еще неясно, кто из этих двоих больше презирал друг друга. — Только она может говорить делать мне что-то.

— Ты…

— Я сама сделаю сегодня большой и очень красивый букет для тебя, — поспешно заговорила я, надеясь погасить конфликт. Этот парень делает все, чтобы его уволили сегодня же! — Аделина, не расстраивайся, пожалуйста. А пойдемте вместе завтракать! У нас есть сырники, оладьи с вареньем.

Я смотрела на Германа, умоляя его пойти на мировую.

— Да, пойдемте, — со вздохом поддержала меня бабушка. — Я и бекона для тебя, парень, нажарила, а то голодный, поди. Не успел приехать, так как кур во щи.

— В другой раз, Кора. — Геля обняла дочь, которая все еще всхлипывала. — А лучше ты приходи к нам на завтраки, тебе пора привыкать к своей среде!

Она взяла Аделину за руку и, едва кивнув мне, пошла по мощеной дорожке обратно к себе.

— К какой среде привыкать? — озадаченно переспросила я, хотя и не ждала уже ответа.

— Она имела в виду, что ты — дочка хозяина этого дома, а я — обслуга, — после ухода «гостей» Герман стал намного разговорчивее. — И мы не должны завтракать за одним столом. Извини, я не знал, что твоя сестра такая психованная.

— Она сейчас очень ранимая. — Я не стала объяснять Герману, что моя сестра беременна и ее реакцию невозможно предсказать. — Пойдем завтракать.

Парень покачал головой.

— Она права, да и я есть не хочу. Пойду осмотрю оранжерею как следует.

Отвернулся и пошел.

Мы с бабушкой переглянулись — ну и характер!

Уже на кухне она не выдержала и спросила:

— Где ты нашла такого бедового на свою голову? Никогда не видела, чтобы на твоего отца кто-то позволял так смотреть. Проблем с ним будет…

Бабушка причитала, я же молча собирала в контейнер оладьи и жареный бекон.

— Ба, у нас была где-то кружка-термос…

— Кора!

— Сама говорила, что мужчина должен есть мясо, — сказала я, уже открывая входную дверь. — Просто отнесу и скоро вернусь. Я быстро.

Герман напоминал мне голодного зверя, который растерзает любого, кто подойдет близко. И все же нам с ним надо держаться вместе, раз уж затеяли эту игру.

Я нашла его в оранжерее, он задумчиво ходил между стройными рядами цветов. Его энергетика давила, забирала воздух из груди, подчиняла себе. И все же я храбро подошла почти вплотную к нему.

— Если ты не идешь к завтраку, то завтрак придет к тебе! — излишне бодро проговорила я. — Ты быстро оголодаешь на свежем воздухе, так что…

Герман удивленно приподнял черную бровь, но все же забрал у меня кружку и контейнер.

— Ты ко всем так добра, кто на тебя работает? — Он присел на ступеньку и скептически посмотрел на контейнер. — Кора, тебе не помешает поумнеть.

— Твоего совета не спросила! — Я возмущенно охнула. — Я пытаюсь быть вежливой, а ты ведешь себя как дикарь! Чем тебе Аделина не угодила?!

— Не люблю лицемерных сучек, она из их числа.

Я чуть не поперхнулась от такой откровенности.

— Она не такая! Она просто хотела цветы!

— Ты ошибаешься, плевать она хотела на твои цветы. И на тебя тоже.

Он замолчал, открыл контейнер и спокойно отправил в рот бекон. Права оказалась бабушка.

— Если ты будешь так себя вести, то вылетишь отсюда и мы ничего не сможем сделать.

— Хочешь прямо сейчас? — без тени улыбки спросил он.

Я не выдержала и, смутившись, отвернулась. Мне даже представить это нелегко, не то что сделать.

— Сюда идет охранник, — негромко предупредил Герман. — Спасибо за еду. Забавно…

— Что? — Я с тревогой следила за крепким мужчиной, который уже входил в оранжерею.

— Женщины никогда не стремились меня накормить. — Он ухмыльнулся. — Все делали, кроме этого.

— А как же твоя мама? — вырвалось у меня.

— Моей мамы давно нет, Кора, — спокойно ответил Герман, но его черные глаза на миг стали еще темнее, превратились в ночь. — Так же, как и твоей, верно?

Я кивнула. От этого странного парня хотелось бежать, но я лишь молча опустилась рядом с ним на ступеньку.

— Мне очень жаль. — Я тихонько коснулась его плеча пальцами. Он, наверное, не заметил. — Ты хорошо ее помнишь?

Ответить он не успел, да я и не уверена, что хотел.

Над нашими головами раздался скрипучий голос:

— Держи, парень, свой паспорт. Босс велел дождаться его вечером.

Герман ожидаемо не ответил, молча убрал документ в куртку.

— А можно мне посмотреть? Я ведь даже фамилии твоей не знаю.

Не думала, что он так быстро согласится, но Герман уже клал свой паспорт мне в руки.

Я медленно открыла его, словно книгу, в которой хранились все самые страшные секреты.

— Герман Орлов… красиво звучит.

Я начала листать пустые страницы, но паспорт у меня тут же отобрали.

— Не пытайся больше меня защищать перед своей семьей, Кора. Это глупо и ничего не изменит.

— Они не должны так с тобой обращаться! Хотя ты совсем не подарок.

— Мама умерла, когда мне было восемь, Кора, — после короткого молчания произнес Герман. — Многие воспоминания уже стерлись, но запах жареного бекона по утрам я никогда не забуду.

Я довольно улыбнулась и, чуть осмелев, взяла из контейнера оладушку.

Папа, бабушка, Геля, сестра, да весь мир может из-за этого парня хоть на ушах стоять, но мы с ним отлично поладим!