Цветок Аида

Глава 17

Кора

Я уже представляла наш поцелуй — давно, когда сидела с ним в прокуренном подвале, и на днях, когда мы стояли обнявшись под дождем. Я понятия не имела, о чем мечтала.

Это было… по-взрослому. Я растерялась — от неожиданности, от того, что воздух куда-то исчез, мне нечем было дышать. От того, что сердце сжалось в комок и… ни единой мысли в голове.

Исчезли все звуки, я растворялась в темноте, перестала даже чувствовать свое тело, только его жадные губы, заставившие меня открыть рот и беспомощно замереть.

Он хотел многого…

Я робко обняла его за плечи и чуть приподняла голову, чтобы ему было удобнее меня целовать, и тут же почувствовала его горячее дыхание на своей коже.

Герман замер, словно прислушивался к неслышным звукам, я же слышала только, как колотится мое сердце, ловила губами воздух, а потом, наконец, поцеловала сама парня.

…Мой первый настоящий поцелуй.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Герман резко отпрянул от меня. Не говоря ни слова и ничего не объясняя. Я вжалась в кресло, переживая сумасшедшие мгновения, которые уже сейчас казались мне сном. Меня трясло от эмоций, с которыми я не знала, как совладать.

Он высадил меня около дома и, не попрощавшись, рванул к папиному особняку. Я стояла на дороге, прижав к груди пакет с луковицами, и смотрела вслед красным огонькам его машины, пока она не скрылась из виду.

Наверное, так бы и дальше стояла, если бы меня не окликнула бабушка.

— Кора, все хорошо? — Она обеспокоенно вглядывалась в мое лицо, а я не могла себя заставить осмысленно посмотреть на нее. Я была не здесь. Не с ней.

Вечером, засыпая в своей кровати, я думала о том, что почувствую, что скажу ему, когда увижу утром. И что сделает он.

Но что бы ни произошло завтра, я знала точно: я нравлюсь этому непонятному крутому парню. И он нравится мне. Как никто прежде не нравился.

Губы по-прежнему горели, словно он продолжал меня целовать.

Утро началось с неприятной новости — Герман сегодня не приедет. Я перечитывала его короткое сообщение в «Ватсапе», пытаясь скрыть горькое разочарование от бабушки, которая стояла рядом и не сводила с меня глаз.

— Все хорошо, ба. У Германа свои дела сегодня, он не приедет. И завтра тоже его не будет. Так что мы с тобой вдвоем хозяйничаем.

Я попыталась улыбнуться, но получилось не очень искренне. Бабушка покачала головой и пошла готовить завтрак.

Сбежал? Или у него действительно какие-то важные дела? Я мучила себя вопросами, но не решалась задать их Герману, лишь написала ему короткое «Ок» и убрала телефон.

Но когда мобильный завибрировал новым сообщением, я рванула к нему с такой скоростью, что чуть не опрокинула табуретку. И снова разочарование.

Даниз. Я даже читать не стала, сразу же удалила, а когда он позвонил через несколько минут, вообще убрала звук. Герман молчал.

Ближе к обеду чуть не пропустила звонок от Гели — со мной хотел поговорить папа. И это очень важно.

Я давно смирилась, что он не любит меня, и это научило не жить ложными надеждами. Конечно, я его побаивалась, но между страхом перед ним и нашим с бабушкой будущим я выберу второе. Да я просто не имею права выйти замуж, если у меня дыхание перехватывает от одной только мысли о вчерашнем поцелуе с Германом.

— Садись, Каролина. — Папа бросил на меня тяжелый взгляд, явно не подозревая, что у меня на душе. Наверное, он вообще никогда не задумывался ни о моих чувствах, ни о мыслях.

— Слушаю тебя. — Я не отрываясь смотрела на толстую папку, лежащую на папином рабочем столе.

— Это твой брачный договор, дочка. — Он пододвинул ко мне папку. — Подписывай. Там все отлично, будешь как сыр в масле кататься, уж я позаботился. Отдельно прописали, чтобы тебе сад в их поместье разбили, будешь со своими цветочками и дальше нянчиться.

— Я хочу его взять домой и прочитать, — негромко сказала я, не поднимая глаз от блестящей деревянной поверхности стола.

— Зачем, Кора? — В голосе отца прозвучало едва скрываемое раздражение, но пока он еще держался.

Я обязана настоять на своем. Обязана. Ради себя и бабушки. И еще ради одного человека, даже если ему это и не нужно.

— Мне может что-то не понравиться там. Пап, Даниз Аракчеев — отвратительный парень, он… вряд ли будет со мной хорошо обращаться. — Я все же заставила себя поднять глаза на папу. — Я хочу быть защищена.

— Да ты же не поймешь ничего, девочка моя. — Он крепко сжал в руке карандаш, а затем резко бросил его на стол. — Я сказал, что о тебе позаботился. Поверь, у тебя будет намного больше, чем у твоей сестры. Эта дура залетела от сына какого-то клерка, так теперь сама жалеет.

Я удивилась новым интимным подробностям о жизни Аделины, хотя она и правда не выглядела особо счастливой на нашем обеде с Аракчеевыми. Но сейчас ее будущее меня не очень волновало. Я боролась за свое.

— Я все пойму, папа, а не пойму, так с юристами поговорю…

— С ума сошла! — рявкнул папа, но быстро взял себя в руки. — И сколько тебе нужно времени прочитать? Давай открывай, что тебе там непонятно.

Я покачала головой. Нужно выдержать, выстоять.

— Я домой возьму и прочитаю.

— Ты не выйдешь отсюда, пока не подпишешь, Кора! Что за истерика, мать твою?! Даниз этот уже все подписал. Ты хоть знаешь, сколько я времени и сил на тебя потратил?!

— Не на меня, — едва слышно проговорила я, — на себя.

В кабинете повисла пауза.

— Что ты сказала, Каролина? — так же тихо, но с угрозой в голосе переспросил папа. — Это тебя твоя Кира накрутила? Ты выйдешь замуж за этого пацана, ясно?!

Я не знаю, как у меня хватило духу сказать, глядя ему прямо в глаза:

— Мне нужно дедушкино наследство.

— Что? — Папа от неожиданности растерялся. — Какое наследство?

— Дедушка оставил своим внукам по пятьсот тысяч долларов, ты сам говорил.

— Верно, — изумленно протянул папа. — Не думал, что ты запомнишь.

— Мне нужна половина этой суммы. Сейчас же. И я тогда подпишу этот чертов договор.

Папа молча таращился на меня, его лицо опасно покраснело. Я ожидала взрыва, но он, развалившись на своем кресле, вдруг громко рассмеялся. Он хохотал до хрипа в горле, один раз так закашлялся, я испугалась, что задохнется. Но нет, отдышавшись, он весело посмотрел на меня.

— Не ожидал. Удивила отца. — Папа довольно похлопал широкой ладонью по столу. — Есть в тебе все-таки моя кровь. А Гелька, дура, считает, что ты блаженная у меня, ненормальная…

Я молча проглотила нелестные эпитеты. Мачеха никогда мне в лицо такого не говорила, в последние недели так вообще сама милота. Лишь бы я вышла замуж за Даниза.

— Это значит, ты согласен? — осторожно спросила я.

— Ты все получишь после того, как выйдешь замуж, — папа говорил уже спокойнее. — Зачем тебе половина сейчас?

— Я хочу, чтобы у меня были свои деньги, пап. Кто знает, что будет потом.

Он молчал, обдумывал, а я, затаив дыхание, ждала ответа.

— Я дам тебе половину, а ты подпишешь контракт без единого писка, поняла? И вторую часть денег не получишь уже. Муж будет тебя содержать, все прописано по пунктам, Кора.

Я молча кивнула, не веря, что получилось. Мне не нужны были остальные деньги, пусть себе оставит. Что там прописано по пунктам, меня тоже не волновало.

— Когда я их получу? — Голос выдал мое нетерпение.

Папа усмехнулся.

— Завтра… нет, через два дня. Потерпишь, Кора, раз решила мне условия выставлять. Какая, а!

Он снова засмеялся, но, резко оборвав смех, угрожающе посмотрел на меня.

— Только попробуй выкинуть какой-нибудь фортель. Пожалеешь!

Я кивнула и не помня себя вылетела из кабинета. Неужели удалось? Денег, конечно, пока нет, но он явно хочет, чтобы я подписала. И главное, даже будто обрадовался, что я ему условия выставила…

— Ай! Кора! — Я едва не сбила с ног Аделину, которая тоже выходила из дома. — Куда несешься?

Я смотрела, как сестра потирает ушибленное плечо, и чувствовала себя неуклюжим бегемотом.

— Прости, пожалуйста, не заметила.

Я собиралась проскочить мимо Аделины, но она меня остановила.

— Мы с тобой не виделись после обеда с Аракчеевыми. Ты сбежала от них. — Аделина поправила на груди кашемировый свитер, который придавал всему ее образу очень изысканный вид. А я в очередной раз удивилась, почему она не понравилась Данизу. Моя сестра очень эффектная, иногда даже выглядит старше меня и уж точно больше меня уверена в своей женственности.

— Да, сбежала.

— Мама сказала, что он подарил тебе кольцо. Ты его не носишь? — Аделина посмотрела на мои пальцы. — Тебе надо делать маникюр, не будешь же ты после замужества возиться с цветами.

— Еще как буду, — возразила я. — Кольцо не ношу, потому что… просто не ношу. Когда познакомишь с женихом?

Аделина махнула рукой, отошла от двери и уселась на диван, приглашая меня к себе.

— Да я даже не знаю, не все так просто, он… мне кажется, мы торопимся с ним.

— У вас же ребенок будет! У тебя уже какой срок? — Я наморщила лоб, пытаясь сосчитать недели.

— Не всегда нужно выходить замуж, если у тебя будет ребенок. — Аделина пожала плечами и тут же спохватилась. — Только не говори об этом маме, хорошо?

— Конечно, не скажу. Ты куда-то собралась? — Я заметила в руках Аделины брелок от ее «мерса».

— Да, маленький шопинг в центре. Поехали со мной. Тебе тоже надо развеяться.

— Нет, спасибо, я хотела бабушке помочь в саду.

— А как же твой садовник? Герман… красивое имя, кстати.

Я покраснела. Аделина улыбалась так, словно знала, что вчера произошло, но ведь это невозможно. Он бы никому не рассказал.

— У него сегодня выходной.

— Ну так завтра приедет и все сделает. Папа им очень доволен, говорит, послушный парень, хотя по виду не скажешь. Поехали, Кора.

Послушный парень? Герман? Не верю. Но, может, он поэтому…

— Поехали, Кора! Только за подружкой моей заедем, и все.

Аделина потянула меня к двери. А ведь она первый раз меня звала с собой. На душе стало тоскливо, несмотря на папино согласие дать мне денег. Сейчас пойду мимо оранжереи и…

— Поехали! Я только бабушку предупрежу.

— Конечно! — Сестра довольно захлопала в ладоши. — Садись в машину.

Всю дорогу она оживленно болтала о новом альбоме BTS и о том, почему Чимин ей нравится больше RM. Я лишь изредка что-то переспрашивала. Мои мысли все равно занимал Герман. За полдня ни одного сообщения. Где он? Что с ним происходит?

— Так… мы на месте вроде, — пробормотала Аделина.

— Где? — Я удивленно смотрела на жилой дом перед собой.

— Я же говорила, сначала к подруге. — Она остановила машину у подъезда. — Идем, она попросила подняться.

— Зачем? Я здесь вас подожду, ладно? Я же ее даже не знаю.

— Ну так познакомишься, — нетерпеливо проворчала Аделина. — Тебе надо больше общаться, у тебя даже своей компании нет. Иногда мне кажется, что тебе лет пять, не больше. Пойдем!

Я вздохнула и вылезла из машины.

— Как ее хоть зовут? — спросила я, когда сестра уже нажимала кнопки на домофоне. — Вы вместе учитесь?

— Ага, ее Дашей зовут. Так, четвертый этаж. Идем.

— А почему она сама к нам не спустилась?

Аделина вместо ответа лишь махнула рукой и нажала на кнопку дверного звонка.

Дверь тут же распахнулась. Перед нами стоял, ухмыляясь… Даниз Аракчеев.