Цветок и камень

Глава 4. Переезд

До моего теперь бывшего дома мы доехали быстро и без проблем. Кристофер вышел из машины первым, а мне пришлось лишь терпеть его наглость молча. Глубоко выдохнув, чтобы не закричать от обиды и негодования, я последовала за ним. Ключом из-под коврика, я открыла входную дверь. Замок привычно щелкнул. Внутри было пусто и тихо. В доме никого.

Прихожую заливал ровный свет. Пахло цветами. Кругом было идеально чисто.

— Я успею попрощаться? — пробормотала я, поворачиваясь к хозяину.

Крис взглянул на меня исподлобья и ухмыльнулся.

— Я же не собираюсь тебя приковывать к кровати и запрещать общаться с родными. Если бы я этого хотел, то той шумной куклы невидимки в моем отряде не было.

Будь ситуация менее напряженной я бы возможно даже посмеялась. Чарну часто называли шумной, она, несмотря на то, что ее сила по определению помогала ей скрываться, была совершенно противоположенной по характеру. Ей всегда нужно было внимание, свои чувства она не скрывала, да и в выражениях не стеснялась, если была на взводе. Я чувствовала себя рядом с ней все время недостаточно хорошей, веселой или милой в зависимости от ситуации и требуемого качества. Например, еще в школе, когда мы опаздывали на уроки, нам не влетало только благодаря ее коммуникабельности. Как, это не прискорбно, но то, что она произвела не то впечатление, которое производила обычно, мне даже слегка льстило и в душе появлялось легкое чувство свершенной мести. Я любила Чарну всем сердцем, но глупо было бы говорить, что я ей ни разу за всю свою жизнь не позавидовала.

Я и Кристофер поднимались по лестнице наверх, не касаясь отполированных до блеска перилл из темного дерева, и, наконец, оказались в моей комнате. Он был третьим парнем, после Рикки и Джено, который тут побывал. Так сложилось, что моя комната была моей крепостью, в которую кроме меня могло попасть всего пара тройка человек. Даже моя мать последний раз находилась здесь больше года назад и то, чтобы принести мне трубку от стационарного телефона. Удивительная забота для нее.

Первое, на что мой спутник обратил внимание, были как ни странно самолетики над дверью. Он подтолкнул один и тот описал круг, держась на своей толстой шерстяной нитке. Я поспешно отвернулась, стараясь не думать как, мы с братом их складывали из бумаги. Мне претила мысль, что Кристофер так далеко забрался. Его пальцы, касающиеся такого ценного предмета здесь, действовали как серная кислота на кожу. Он копался в моем прошлом…

Воспоминания, эта комната была ими пропитана.

Пока я закидывала вещи в огромный раскрытый чемодан, Кристофер продолжал обходить помещение. Он задержал глаза на книгах, на кровати, пристально рассматривая каждый уголок.

— Тут светло — наконец произнес он каким-то странно спокойным тоном.

Если бы я так его не ненавидела, то, скорее всего, по своему обыкновению постаралась бы завести с ним разговор. Но я лишь неопределенно хмыкнула и продолжила засовывать домашние тапочки в уже прилично потолстевший чемодан.

— Советую собрать два, ты не на уикенд ко мне собралась — даже не глядя в мою сторону ворчливо произнес он, видимо его задевала или раздражала моя необщительность.

Я принесла из шкафа еще один чемодан, из которого выпала фотография. Я совсем забыла о той поездке в Калифорнию. Моему отцу по работе понадобилось посетить Лос-Анджелес. Мы были на каникулах, и в спешном порядке я пригласила своих лучших друзей отправиться с ним и со мной. Отец не проводил с нами ровно никакого времени, поэтому проблем с тем как он относится к моим спутникам, не возникло. Мы летели эконом классом, в отличие от моего родителя. Он поселился в люксе, а мы в обычных двухместных номерах. Пока он поглощал омаров, мраморную говядину, экзотические фрукты и всякие прочие королевские лакомства, мы каждый день ели в закусочной и гуляли по пляжу. Тогда я себя чувствовала такой счастливой и свободной.

На снимке мы были вчетвером. Джено с широкой улыбкой обнимал меня за талию. Рикки с Чарной пародируя нас, высунули языки и закатили глаза. Я готова была разрыдаться от чувств, нахлынувших на меня в это мгновение.

Я положила фото на стол, сдерживая слезы и напоминая себе, что обязательно должна захватить его вместе с фотографией моего брата. Таких поездок в моей жизни больше никогда не будет. Теперь хозяин ни за что не разрешит проводить мне время, просто веселясь с друзьями.

А за моей спиной тем временем возник Крис. Я поспешно отошла от стола и стала утрамбовывать свою темно синюю куртку.

Он приподнял фотографию и противно ухмыльнулся.

— Знакомые лица. Так ты бывшая Джено Дэя?

Я закусила губу. Кристофер лез не в свое дело. В этот момент я буквально физически ощущала, как он рушит стену между моей личной жизнью и своим любопытным носом. Обычным вопросом он загнал меня в тупик, выхода из которого я не видела. Я была готова кинуться на него с кулаками и избивать пока этот издевательский блеск в его глазах не потускнеет и не померкнет. Невыносимо от кого-то зависеть, так, как я зависела от него.

— Это тебя не касается — наконец тихо произнесла я, не поднимая головы.

Кристофер молниеносно пересек комнату и за подбородок развернул меня к себе. Между нами оставались считаные сантиметры. Я бы могла ударить его или постараться укусить, да только какой смысл сопротивляться человеку, реакция которого была сравнима, пожалуй, только с той знаменитой сценой из «Матрицы».

— Теперь меня все касается — отчетливо произнес он.

Его дыхание пробежало у меня по щеке. Будто ножом полосонули.

Я нервно сглотнула, прикидывая варианты и произнесла:

— Да, его бывшая, и что? — готова поклясться, что если бы умела метать глазами молнии, я бы убила Кристофера Стоуна на месте, плевать, что погибла бы вслед за ним.

Он ухмыльнулся и слегка ослабил хватку. Он был груб со мной, хамил, но теперь в этом ужасном мире у меня не оставалось возможности жаловаться кому-то. Теперь закон был полностью на его стороне, а я становилась игрушкой в руках этого надменного скотины.

— Просто он кусок дерьма.

Произнес человек, схвативший меня за подбородок, мгновением ранее.

— Не знаю, не знаю. Это ведь не он тебя избил, верно? — я выгнула бровь.

Наш разговор приобретал очертания дуэли. В крови взыграл адреналин. В глазах Криса забегали угрожающие огоньки. Воздух вокруг, казалось, наэлектризовался.

— За дело.

— Отбил у тебя подружку?

Пальцы Криса с силой сжали мой подбородок, я была почти уверена, что останутся синяки. Это и стало последней каплей.

Я попробовала отпихнуть его, но он перехватил мои руки. Тогда я сделала попытку ударить его ногой, но опять провал. Своей подножкой он блокировал мне движения коленом. Я выгнулась и в ярости укусила его за руку, которой он сжимал мои запястья. Он лишь хохотнул и играючи оттолкнул мою голову от себя. Его забавляла моя беззащитность, а меня выводила из себя его власть. Я почти кричала, рычала и рыдала одновременно. После короткой борьбы, он повалил меня на кровать и прижал всем телом. Я была парализована, точно зверек в клетке. Я обездвиженная лежала и тяжело дыша, смотрела ему в глаза.

Моя свобода, мои желания, мое целое теперь было его частью. Теперь перестала существовать Гардения Лерой, теперь была лишь девушка с ним. Безымянная, ненужная. Пушечное мясо на заданиях и подстилка для него, если так пожелает. Крис будто прочел у меня эту мысль в глазах.

— Боишься, что я что-то с тобой сделаю, вроде этого? — он провел свободной рукой в промежутке между джинсами и балахоном.

Кожа будто загорелась, а в голове вспыхнул гнев.

— Плевать я на тебя хотела — прошипела я.

Рыдания копились у горла комом, еще мгновение и предательские слезы покажут себя прямо у него на глазах. Я не доставлю ему этой радости. Он не сломает меня.

— Запомни раз и навсегда, не смей мне перечить, поняла? — в его голосе было больше яда, чем слов.

Он был в миллиметрах от меня, а его рука все еще покоилась у меня на пояснице. Стало страшно.

Я кивнула, и мы оба услышали, как к дому подъезжает машина. Он встал и подал мне руку, я с презрением ее оттолкнула и схватила чемоданы. Они были на колесиках, так что, помощь мне не требовалась. Но вот у одного из них были проблемы с ручкой, и его пришлось нести в руках.

Когда я подняла его, руки тотчас заболели. Кристофер без слов взял чемодан у меня. Ну, надо же, смотрите какой джентльмен! Однако возражать вслух я не стала, перспектива тащить такие тяжести даже из-за гордости меня совсем не радовала.

Когда мы достигли первого этажа, в идеально чистой прихожей стояла вся моя семья. Отец, мать и Ник стояли и с широко открытыми глазами смотрели на меня.

На секунду я притормозила, не зная, что сказать. Стоя здесь на лестнице с чемоданами и ненавистным в моей семье человеком, я вдруг отчетливо стала замечать несовершенства. Мамин пучок из светлых волос, был недостаточно туго собран, и из него выпали прядки. На отцовском галстуке виднелись какие-то пятна, видимо от соуса. А у Никки развязался шнурок, или он сам его развязал, пока мы спускались. В этот миг подобные мелочи показались мне почему-то очень важными, будто теперь покидая родной дом, я очистилась от дымки, что все чего касаются мои родители идеально. Будто теперь я увидела их настоящие отвратительные лица чудовищ, а посреди хаоса оставался мой брат. Маленький невинный ребенок в компании двух самых отвратительных на свете людей.

Никки очнулся первым, и его нижняя губа затряслась, предвещая последующий плач. Я легонько поцеловала его в макушку, и прошла мимо родителей стоящих как статуи. Позади меня шел Кристофер. Он обогнул мою семью, будто увидел стаю гиен. Хотя, не мне его винить.

Мы загрузили чемоданы в багажник. С крыльца ко мне на шею бросился Ник.

— Не уезжай, Денни! — плакал он — Пожалуйста, не уезжай. Хочешь, я буду убираться в твоей комнате? Я даже буду, есть овощи, — его голос сильно дрожал и срывался — Я буду хорошо учиться, я перестану входить к тебе без стука. Денни, пожалуйста! — Ник всхлипывал.

Я стояла и обнимала его, из глаз у меня капали слезы. Они приземлялись на голову моего брата, но я не могла ничего с этим поделать. Сердце разбивалось на миллион кусков, а я не могла даже произнести слова утешения для Никки. Я отодвинула его от себя и протянула ключи от машины Кристоферу. Именно сегодня я не смогу нажать педаль газа. Именно сейчас глядя на брата я просто не смогу этого сделать. Наверное, я слабая, наверное, безвольная. Но я не могла разбить сердце брату тем, что покидаю его сама без помощи. Это было как оправдание. Заведу машину не я, не я порву ту нить связывающую меня с домом. Кристофера Стоуна итак здесь ненавидели, причиной больше причиной меньше.

Наконец я села на пассажирское сидение, слезы больше не капали, просто в груди что-то оборвалось. Ника держала моя мать, чтоб тот не рванул под колеса. В ее глазах не было заботы, а лишь осознание надобности. Так было всю жизнь. Она отдала нас в школу, давала деньги на вещи, не потому что хотела, а потому что так было положено.

Кристофер завел мотор, и мы выехали на трассу. Он поглядывал на меня, а я упорно смотрела в окно, из которого еще пару секунд назад было видно мою прошлую жизнь.

Мы доехали до его двухэтажного дома за полчаса. На первом этаже была довольно большая гостиная и слева маленькая кухня с аккуратным столом из дерева. На типичное обиталище холостяка дом не тянул. Тут даже было по-своему уютно.

— Наверх — Крис указал пальцем на лестницу, и я молча направилась за ним.

Стены у него были белыми, а лестница с чугунными периллами. Выглядело очень стильно и современно. Мы пошли по коридору второго этажа и, проходя около дверей, он говорил, что за ними находится. Ванная комната, кабинет, оружейная и наконец, моя. Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Я оказалась перед кроватью по обеим, сторонам которой были окна, зашторенные светло коричневыми тюлями. Стены тут были красного, даже кирпичного цвета, который, неожиданно, мило смотрелся. По сути, в отличие от моей старой комнаты, тут было теснее и темнее, а главное кровать была без балдахина, наличие которого в родительском доме давало мне еще больше уединения. Тут кровать была также двуспальной, справа стоял приличного размера шкаф.

— Мне пора уходить, думаю, найдешь, чем заняться и не заходи в мою комнату.

— А что там как у Синего бороды? — вылетело у меня.

Но, несмотря на то, что я ожидала, что мне влетит за сказанное, он ухмыльнулся.

— Вроде того.

Я стояла и смотрела на кровать в окружении не распакованных вещей. Внизу хлопнула дверь. Клетка закрылась.

Все. Финал. Финиш. Конец. Занавес. И еще огромное количество их синонимов.

Рыдание вырвалось раньше, чем я успела его подавить. Весь оставшийся вечер в этом незнакомом доме я проплакала в подушку. Потом расстелила кровать, следом приняла душ со своими собственными туалетными принадлежностями и, переодевшись в пижаму, забылась сном.

Через пару часов меня разбудил смех и какие-то голоса. Кто-то очень громко шипением призывал к тишине. Следом опять послышался хохот. По коридору топали. Мою дверь пытались открыть, и я зажмурилась, надеясь, что меня не тронут.

— Все в порядке она спит — послышался пьяный заплетающийся голос Кристофера.

В голове пронеслись сцены самого страшного. Однако ничего не произошло, дверь стукнулась о косяк, но не закрылась.

— Напомни, Крис, почему твоя кузина приехала погостить? Я надеялась, что мы сможем пошалить и пошуметь — отвечал такой же пьяный женский голос, и опять послышалось хихиканье.

— Идем шуметь.

На этот раз поднялся грохот от падающей обуви. Видимо они решили шалить прямо в коридоре или начинали, по крайней мере. Надеюсь, они больше сюда не зайдут. Через мгновение дверь в комнату моего хозяина громко хлопнула.

Он напился и привел девицу, пока я сплю в соседней комнате. Козел! Я ударила подушку и попыталась мысленно отгородиться от стонов и скрипа кровати из соседней комнаты.

Теперь моя жизнь станет именно такой, каждодневная мука.