Цветы на снегу

19

Когда в гулком коридоре стихли шаги тех, кто пошел «отвечать», к Жанне вернулось самообладание. Она независимо прошлась по холлу, звонко цокая каблучками, и даже с вызовом разок посмотрела на охранника, крепкого и равнодушного мужика лет сорока, но тот не заметил ее подвига. Через пять минут ожидание, и главное, неизвестность и тишина, стали невыносимыми. Она порылась в сумочке, достала пачку сигарет и замешкалась в поисках зажигалки. Оставшийся с ней мужчина с готовностью щелкнул своей, но охранник, не отрываясь от газеты, не допускающим возражений голосом предупредил:

— Здесь нельзя курить. На крыльцо, пожалуйста, — и добавил, как будто это что-то меняло: — Если вас не затруднит, конечно.

Жанна хмыкнула, дернула плечиком и вышла. Мужчина проследовал за ней. Жанна поежилась, зябкий ветерок забирался под воротник, бросал снежинки в лицо. То ли от этого гадкого холода, то ли от нервного напряжения ее начало колотить, и она сначала не могла попасть сигаретой в огонек зажигалки. Но потом заметила, что и сам огонек ведет себя не слишком хорошо, скачет с довольно приличной амплитудой.

А мужичок-то тоже на за подарками пришел, — решила Жанна. Они закурили и с минуту простояли молча, пытаясь найти подходящую тему для разговора.

— Что привело столь обаятельную особу в это паучье гнездо? — разродился, наконец, мужчина, приторно улыбаясь.

То, что флирт в такой обстановке выглядит нелепо, Жанну не смущало. Она привыкла, что мужчины всегда обращают на нее внимание и стараются понравиться. Для своих сорока двух она выглядела просто великолепно, ей и тридцать пять-то с трудом можно было дать, и то после предвзятого «досмотра».

— Видимо, то же, что и вас, — благосклонно ответила Жанна. — Житейские неурядицы.

— Какие именно? — поинтересовался мужчина. — Кстати, мое имя Анатолий.

— Жанна, — представилась «потерпевшая». — Но лучше сначала вы расскажите о своих бедах и проблемах.

— Бед и проблем хватает, — ответил Анатолий с плохо скрытым раздражением в голосе. — Но тут я оказался по банальнейшей причине. Этот гамадрил в меня врезался, а виноват, естественно, оказался я. У них же все менты на довольствии. Ничего никому не докажешь.

— И во сколько оценили ваше преступление? — с участием поинтересовалась Жанна.

— А-а-а! — махнул рукой Анатолий. — Такие сволочи на «Запорожцах» не ездят. Десять штук «зелеными».

— Нехило, — охнула новая знакомая.

— Мало того, деньги нужно вернуть срочно. Или, как они выражаются, на счетчик поставят. Если не успеем рассчитаться до Нового года, пойдут проценты. Жуткие проценты. А эта… — Анатолий злобно глянул на здание, внутри которого «эта» отдувалась перед бандитами за его грехи, — все бабки в какой-то товар вложила. Причем, блин, меня даже не соизволила в известность поставить. Теперь из-за нее придется на проценты попадать.

— Знакомая ситуация, — посочувствовала Жанна, не уточняя, что именно в этой ситуации было ей знакомо. — Я, кажется, тоже попала в серьезные неприятности, и тоже по вине своей дражайшей «второй половины», чтоб ему там икнулось!

Злость, досада за неудавшееся дело, раздражение последних дней, горечь утраты уже побывавших в руках денег развязали ей язык, и она выложила первому встречному, товарищу по несчастью, все свои проблемы одним духом, не давая тому даже сочувственные слова вставить.

И про кретина-мужа с психическими отклонениями на почве неизвестно откуда взявшейся совести, и про впавшего в старческий маразм свекра, и про доставшую по самую крышку семью своей собственной дочери.

— Представляешь, Анатолий! Пятьдесят тысяч долларов за несчастную халупу! Сосед свою и за двадцать продать не смог, а тут пятьдесят сразу в руки дают! А этот старый пень уперся — и ни в какую!

— А он, того, дееспособен? — заинтересовался Анатолий. — А то ведь есть способы получить наследство, фактически не дожидаясь физической кончины товарища.

— Еще как дееспособен, — процедила Жанна. — Старуху даже себе какую-то завел. Артистку! Дочка с зятем их вчера у театра встретили. Так что в дом престарелых его не спровадишь. А в психушку тем более, внешне и не скажешь, что он полный идиот.

Гулявший по крыльцу, как гусь по хоздвору, Анатолий вдруг остановился, будто уткнулся в невидимую стенку. Он искоса, недоверчиво посмотрел на свою новую знакомую.

— Артистку, говорите, завел?

— Да, дети так сказали. Говорят, весьма известная в прошлом.

— Извините, а у вашего свекра машина есть?

— Есть, да толку от нее, — не поняла Жанна. — Развалюха старая, «Волга» шестидесятых годов. Ее и не продашь, не то что выручить что-то серьезное. Если только на металлолом.

— А автогонками он не увлекался?

— В былые времена чемпионом был. Там, наверное, все мозги себе и отшиб.

— Невероятно, — расплылся в улыбке Анатолий.

— А что? Вы что-то знаете? — насторожилась наконец Жанна.

— Невероятно, — повторил Анатолий. — Жанна, ваш свекр — благородный человек?

— До тошноты. В чем дело?

— Он мог бы поступиться собственными интересами ради дорогого ему человека?

— Да он и для недорогого может все что хочешь сделать. Только не для собственной семьи. Вы скажете, в конце концов, что значат все эти ваши вопросы?

— Жанна, я особым благородством похвастаться не могу. Я человек современный, деловой. Поэтому мне хотелось бы знать, что я могу получить, если помогу вам в вашем деле. Конкретно помогу, на все сто процентов.

— Поясните! — потребовала Жанна.

— Я не буду вести переговоры с вашим свекром, это ваши заботы. Но я могу постараться сделать так, что уговорить его будет легче легкого. Он сам вам принесет эту треклятую дачу на тарелочке. Единственное, к чему надо быть готовым, что после этой сделки тесть станет вашим лютым врагом на всю жизнь.

— Этим меня не запугать. Плевать я хотела на его ко мне отношение. Мы и так не душа в душу живем. Так что вы задумали? — сама не заметив этого, Жанна снова вернулась к общению на «вы», хотя начала «тыкать» Анатолию с первых же секунд знакомства, она с этим никогда особо не церемонилась.

— Я еще не услышал вашей ставки, — осадил ее Анатолий.

— Десять процентов, — скрепя сердце, предложила Жанна.

— Двадцать, — ухмыльнулся Анатолий. — И не процентов, а тысяч.

— Наглец! — задохнулась от возмущения Жанна.

— У вас всегда есть выбор, — пожал плечами Анатолий. — Я не знаю, сколько насчитают вашему муженьку, ко, думаю, с ним вряд ли обойдутся мягче, чем со мной. Так что скорее всего к концу месяца вам придется выложить из своего кармана тысяч десять-пятнадцать, если они у вас найдутся. А то и присесть на счетчик вплоть до полного разорения. Эти бульдоги свою жертву не отпустят, пока не высосут всю кровь до капли. Или получить тридцать тысяч наличными. Учитывая, что ваш сосед не смог такую же дачу продать за двадцать — это хорошая сделка. Вам решать. Только времени на это у вас совсем нет, думать надо быстро, прямо на месте.

Жанна в досаде щелчком выбросила сигарету в сугроб, проигнорировав стоявшую рядом мусорницу. Засунула руки в карманы дубленки, опустила голову и зашагала по крыльцу туда-сюда, что означало высшую степень сосредоточенности.

Анатолий залюбовался. Жанна была полной противоположностью Риты. Высокая, статная и светловолосая, с волевым скуластым лицом, супруга Анатолия обладала звериной грацией тигрицы, сильной и опасной. Жена Евгения была миниатюрной, с изящной фигуркой, точеными ножками. Длинные блестящие темные волосы волной спадали на плечи, на миловидном лице застыла капризная гримаска вечного недовольства. Анатолий был бы очень даже не прочь продолжить с этой женщиной более близкое и неформальное знакомство. Но не сейчас. В данный момент он был намерен поиметь от капризной красотки совсем другую пользу и выпотрошить ее по полной программе.

Никаких сантиментов и ложных угрызений совести Анатолий не испытывал. Ничего личного, просто бизнес. В конце концов, почему он должен думать о чувствах других людей, если о его собственных чувствах ни один человек на этой планете думать не собирается?

Голову же Жанны переполняли совсем другие мысли. Она попала в западню. Попала без малейших шансов выбраться. Этот аферист прав абсолютно — либо она соглашается и выигрывает тридцать тысяч долларов, либо теряет все, и не только выгодную сделку, но и очень велика вероятность, что и того, что они имеют, могут лишиться навсегда. Вокзальное будущее уже стояло перед ее глазами. О том, что можно вернуться на малую родину, у нее даже мысли не возникло.

Что же делать? Что же делать? Жанна была женщиной трезвомыслящей и прекрасно понимала, что ничего путного из беседы мужа и бандитов не выйдет. В лучшем случае он сможет вернуть деньги и не попасть «на счетчик». Но скорее всего его разведут, как кролика, и засадят в долги по самое горло. О том, что Женя решит продать дачу, нечего и мечтать. Но из вчерашнего разговора с «представителем» бандюков она поняла, что их хозяин очень заинтересован именно в дачном участке, а не в возврате денег. И если этот мерзавец с жиденькой бороденкой действительно может в этом помочь, то надо хвататься за соломинку. А там, глядишь, и удастся заплатить ему меньше, дело это небыстрое. Но все же, как жалко, что из-за этих кретинов Скрынниковых на глазах рушится так здорово задуманная ей операция!

Жанна в ярости топнула ножкой и решительно повернулась к Анатолию, метая взглядом громы и молнии.

— Хорошо. Выкладывай свой план.

— Я был уверен, что вы согласитесь, — снисходительно усмехнулся Анатолий.

— Не тяните же кота за хвост, рассказывайте!

— Подождите. Для начала у меня есть небольшое условие.

— Какое? — насторожилась Жанна.

— Простенькое. Об этой операции не должен знать никто, ни ваш муж, ни моя дражайшая половина. Я сомневаюсь, что ваш супруг будет счастлив, узнав об этом, но это ваши проблемы. А вот если об этом пронюхает моя жена, то мне просто конец, вполне возможно, что и в его физическом выражении.

— Разумеется, об этом можно было даже не напоминать, — успокоила его Жанна.

— В общем, — задумался Анатолий, соображая, как лучше выложить свою идею, мгновенно созревшую в его мозгу. — Это может показаться невероятным, просто невозможным, но, по всей видимости, новая пассия вашего любвеобильного свекра никто иная, как моя теща. Актриса Анна Селиванова.

— Да ну? — не поверила Жанна.

— Не могу утверждать этого на сто процентов, но, кажется, это так. Я об этом узнал только вчера. На днях теща устроила скандал и ушла из дому, а вчера от сына моей жены я узнал, что она нашла себе престарелого ухажера, живет у него на даче где-то по Новорижскому направлению, этот старик — бывший автогонщик. И наконец, вчера она после долгого перерыва выступала в своем театре, и он увез ее оттуда на белой старинной «Волге». Москва, конечно, большой город, но я не верю в такие совпадения, что ваш свекр нашел себе другую актрису, а моя теща подцепила какого-то другого автогонщика на такой же машине и живущего в тех же краях.

— Действительно, невероятное стечение обстоятельств, — признала Жанна. — Но что это нам дает?

— О! Это дает нам многое! Если мы не можем признать недееспособным вашего старика, то мы можем ударить его с другой стороны. Как вы думаете, будет он так же упорно держаться за свою дачу, если его любимую женщину упекут в психушку?

— А она сумасшедшая?

— Все актеры сумасшедшие, — засмеялся Анатолий. — Впрочем, нам же не нужно ставить ей диагноз, лечить и всю жизнь держать взаперти. Нам достаточно ударить старика посильнее, заставить его оперативно подписать документы — а дальше эти бандиты уже своего не отпустят. А как нам засадить ее в дурдом на пару-тройку дней — это уже моя забота. Именно за это я и прошу свои деньги.

— Заманчиво, — пробормотала Жанна, закуривая еще одну сигарету. — Но если я сообщу свекру, что его «девушка» томится в психбольнице из-за того, что он не хочет отдавать дачу, то физический конец может наступить уже для меня.

— Хорошо, — сделал одолжение Анатолий. — Телефонные переговоры могу провести я, сделав вид, что это действия этих… — он кивнул головой через плечо на «бандитский дом».

— Вы исключительный интриган, — усмехнулась Жанна, добавив почти с восхищением: — И редкостный мерзавец.

Анатолий даже не подумал обидеться, восприняв такой отзыв как комплимент.

— Думаю, нам надо все поподробнее обсудить в более подходящей обстановке, — предложил он. — Я знаю тут неподалеку приличное кафе. Согласны?

— А как же?.. — засомневалась Жанна.

— Да ничего страшного, не съедят их там. Должников не убивают, убивают кредиторов. Скажем охраннику, что не дождались, он передаст.

Жанна кивнула головой, соглашаясь. Кажется, появились кое-какие шансы.

Лицо вышедшей из страшного кабинета женщины говорило о результатах разговора красноречивее любых слов. Странная смесь испуга, отчаяния, растерянности и ярости.

Евгений встал ей навстречу, чтобы как-то поддержать, хотя и сам пребывал далеко не в лучшем состоянии. Когда состояние прострации сменилось мрачным равнодушием, мол, будь что будет, он, сам не зная почему и зачем, решил дождаться эту женщину.

— Давайте я вас провожу, — предложил Евгений, поддерживая ее под руку.

Она благодарно кивнула, но было такое ощущение, что она Евгения даже не узнала. Глаза ее смотрели куда-то в глубь себя, не воспринимая окружающее. Так они молча спустились в пустое фойе.

Евгений озадаченно огляделся, ища своих спутников.

— Ушли они, — хмыкнув, просветил «подполковник спецназа ГРУ». — Просили не беспокоиться.

Женщина только равнодушно махнула рукой, дескать, другого она и не ожидала, и пошла к выходу. Евгений догнал ее на крыльце.

— Вы плохо выглядите. Давайте я вас довезу.

— Спасибо. Как чувствую себя, так и выгляжу, — попыталась пошутить женщина. — Я на машине.

Она посмотрела по сторонам.

— Хотя, похоже, мой муж на ней укатил. Так что придется воспользоваться вашим предложением.

Открывая дверцу «Москвича», Евгений развел руками:

— Извините, не «Мерседес», конечно. Но — чем богаты. Куда едем?

— Вы не будете против, если мы просто немного посидим в машине? Мне нужно немного прийти в себя.

— Неудачный разговор? — посочувствовал Евгений.

— Похоже, как и у вас, — согласилась женщина. — Я — Рита.

Евгений представился в ответ. Они надолго замолчали, думая каждый о своем. Присутствие рядом фактически незнакомого человека почему-то не напрягало.

— Я не покажусь вам слишком назойливым, если спрошу о ваших проблемах? — заговорил, наконец, Евгений. Ему хотелось чем-то помочь этой женщине или хотя бы как-то утешить.

— Все до обидного банально, — невесело усмехнулась она. — Муж ударил машину этого монстра. По всей видимости, он действительно был виноват, его навыки вождения оставляют желать лучшего. Вообще-то он очень осторожный и до занудности щепетильный в мелочах, но почему он в этот раз не вызвал ни милицию, ни страховщиков? И даже мне не позвонил…

— Испугался, — пожал плечами Евгений. — Это часто бывает с людьми, не умеющими сопротивляться психологическому давлению. А уж давить эти товарищи мастера высокого класса.

— Да, скорее всего вы правы. В общем, он подписал расписку на десять тысяч долларов, где обязался выплатить их в течение трех дней. У нас были кое-какие сбережения, наверное, на них он и рассчитывал. Но так получилось, и в этом есть и моя вина, что как раз именно сейчас денег нет, они вложены в дело. И вернутся они не раньше чем через месяц. А к тому времени сумма увеличится вдвое. И занять не у кого. Я сумела найти две с половиной тысячи, но этот человекообразный даже слышать не хочет о выплатах по частям. Да еще на квартиру глаз положил. Но этого он никогда не дождется!

Рита сверкнула глазами и сердито замолчала. Молчал, задумавшись, и Евгений. Он принимал не самое легкое в своей жизни решение.

— Сколько, говорите, вам не хватает? — наконец спросил он.

— Семь с половиной тысяч, — махнула рукой Рита.

Евгений достал из внутреннего кармана не слишком толстую пачку стодолларовых купюр, перетянутых резинкой, и бросил ее на колени соседки.

— Здесь восемь. Вернете через месяц, когда сможете собрать.

Рита медленно повернулась в его сторону и посмотрела долгим недоверчивым взглядом.

— Извините, я вас не понимаю.

— А что тут не понимать, — вздохнул Евгений. — У меня более сложная ситуация. Мне нужно либо отдать этому Славе дачу, которая принадлежит не мне, а моему отцу. А я этого не хочу, да и не могу. Либо сегодня выплатить семнадцать тысяч, а через три недели долг возрастет до двадцати четырех тысяч. Ни малейшей возможности собрать такие деньги ни сегодня, ни через три недели у меня нет. А потом я буду просто не успевать за счетчиком. Так что эти восемь тысяч, которые спасут вас, для меня не имеют никакого решающего значения. Постарайтесь за три недели собрать эту сумму. А я, может быть, за это время придумаю, как мне решить собственные проблемы.

Рита продолжала смотреть на Евгения во все глаза, не смея поверить в свое счастье и в то, что на свете существуют такие мужчины, которые могут вот так, запросто, помочь незнакомому человеку. Это не укладывалось в ее голове, за последние годы привыкшей к истине, что человек человеку — волк. Она смотрела так изумленно, что Евгению стало неудобно.

— Да бросьте вы так удивляться. Нет тут никакого подвоха. Несите быстрее, пока эта обезьяна не сбежала.

— Я… просто не знаю, что вам сказать. Любые слова не выразят моей признательности.

— Вот и не говорите ничего, — улыбнулся Евгений, у которого даже настроение немного улучшилось.

— Евгений, — вдруг, повинуясь порыву, спросила Рита, — а если через три недели я соберу нужную вам сумму, вы сможете мне ее вернуть?

— Шестнадцать тысяч? — с сомнением переспросил Евгений. — Я не могу вас так напрягать. Я не уверен, что смогу собрать такие деньги быстрее, чем за полгода. Так что не думайте об этом.

— Ну почему же не думать? — обрадовалась Рита. — Уж в любом случае что лучше — отдать чужому дяде двадцать тысяч насовсем или дать их хорошему человеку в долг с возвратом?

— Интересная мысль, — согласился Евгений. — Ее можно будет обдумать чуть позже. Но не чувствуйте себя, пожалуйста, обязанной это делать. Я и сам постараюсь что-то придумать. Но если вы мне сумеете помочь, то отказываться я вряд ли стану. А сейчас идите.

— Я, наверное, должна написать расписку, — подумала она вслух.

— Бросьте! — обиделся Евгений. — Я вам верю. Когда вы вернетесь, я довезу вас до дому, и буду потом подстерегать темными вечерами. Моя настырность страшнее любых долговых обязательств.

Рита порывисто нагнулась и поцеловала Евгения в щеку. Она тут же быстро выскочила из машины и почти бегом направилась к офису Славы-Мюллера, едва не попав под серебристый «Вольво», шарахнувшийся от нее в сторону.

Охранник в холле едва успел среагировать на ее стремительное появление, уже в спину крикнув:

— Эй, вы куда?

— Туда, — с вызовом бросила Рита, даже не подумав остановиться.

В приемной никого не было, поэтому она, не задерживаясь, вошла в кабинет, совсем переставший казаться страшным. Мюллер сидел на столе и со смехом что-то рассказывал своему оруженосцу Лехе-Шубе. Они оба вытаращились на Риту, будто сам легендарный Саша Македонский с редкой фамилией Солоник восстал из своего греческого гроба и заглянул по их душу.

— Ты чего приперлась? — потерял всякую учтивость Слава. — Забыла чего?

— Да, порадовать тебя забыла. Ты же не любишь деньги терять, насколько я помню?

— Вообще-то меня все на «вы» зовут, — недовольно буркнул Слава.

— Перебьешься, — осадила Рита. — Не сдал еще «мерсюк» свой в ремонт?

— Ты кончай пургу гнать! — встрял Леха. — С людьми говоришь, не с продавцами своими рамсуешь!

— В общем, держи свои деньги. — Рита небрежно бросила на стол восемь тысяч, полученные от Евгения, достала из сумочки свои деньги, отсчитала две тысячи и добавила их к общей куче. — В расчете?

Слава воззрился на деньги, словно Рита выложила на стол бомбу с часовым механизмом, которому тикать осталось пару секунд.

— Эт че это? — совсем растерялся Леха. — А, Слав?

А Слава как раз все уже понял. Его глаза налились кровью, взгляд исподлобья мог бы сокрушить горы и истереть в порошок алмаз. Тот взгляд, от которого на дороге поплыл Анатолий, рядом с этим показался бы дружеской улыбкой. Но Рита с усмешкой выдержала это давление.

— А это, Лешенька, — нежно проворковал Слава, от чего его попугайчик приготовился к суициду, — это мои собственные деньги. А эти веселые и находчивые решили меня развести, как мальчика малолетнего.

— Ты лирику-то оставь, — хмыкнула Рита. — Как мы свои проблемы решаем — наше дело. Ты, главное, денежки пересчитай, чтоб сумма сошлась. А откуда эти купюры взялись — не твое дело. Расписку верни.

Шуба втянул голову в плечи и попытался притвориться мебелью, потому что в гневе Слава был ужасен. Могло перепасть и непричастным. Но Слава вдруг захохотал.

— Слушай, а мне нравятся эти перцы! Оба были в полном капкане. Я их неплохо обложил. А смотри-ка, одна уже соскочила. Посмотрим, как второй попробует спрыгнуть. Я, дорогуша, за свои слова всегда отвечал и изменять себе не намерен. Вот расписка твоего козлобородого, — он небрежно кинул на стол лист бумаги. — С тобой мы в расчете. А донкихоту своему передай, что двадцать четыре штуки я жду день в день тут же. И напомни, что со следующего дня, если он не рассчитается, пойдет прогрессивный счетчик, то есть с процентами на проценты. Все по-честному. А теперь, будь любезна, исчезни с горизонта!

Рита не заставила себя упрашивать. Наслаждаться победой в такой компании было слишком рискованно. Через пять секунд она вместе с ненавистной распиской покинула «гостеприимный» кабинет.

Как только цокот ее каблучков затих в коридоре, Слава, прищурившись, дал распоряжение:

— Так, Леха, первый раунд за ними. Но партия будет моя. Я догадываюсь, к какому соглашению они пришли. Из-за этого я уже теряю десятку, которая корячилась этой мадам. Но второй у меня не соскочит. Она думает внести за него сумму, которая ему светит через три недели. Но я так думаю, что к тому времени она свои деньги еще не получит. Так?

— Так, — кивнул Леха, еще ничего не понимая.

— Ты же выяснил уже, с кем она работает и куда бабки вложила? Так проследи, чтобы через три недели ее груз еще в Москву не поступил. Понял?

Леха понятливо затряс головой. Это ему организовать было несложно.

— Только никакого криминала! Просто в январе очень много праздников, бизнес идет медленно. Сделай так, чтобы ее партнеры не кидали ее, но и не спешили.

Слава расслабленно откинулся в кресле. Немногие могли похвастаться, что сумели выиграть у Мюллера. Что значит первый тайм, когда впереди еще масса времени? Пусть порадуются напоследок.

Но это был не последний сюрприз для него в этот день.

Анатолий посадил Жанну на такси, хотя было заметно, что она рассчитывала на то, что он ее сам подвезет. В другой раз, дорогая! Сегодня у него было еще одно важное дело. Важное и весьма опасное.

Он сел в свой «Вольво», вернее — «Вольво» жены. Он-то пользовался по остаточному принципу — их старой «девяткой», будь она неладна, на которой и «состыковался» с «Мерседесом» Славы-Мюллера.

Возвращаясь к офису Полухина, Анатолий едва не сбил собственную жену, которая тоже зачем-то возвращалась в этот дом. Анатолий сначала оторопел. Что, интересно, его супруга разлюбезная задумала? Потом успокоился, припарковался поодаль, чтобы все видеть, а самому в то же время не быть на глазах.

Минут через пятнадцать Рита вылетела из офиса и летящей походкой побежала к невзрачному серому «сорок первому» «Москвичу». Лицо ее просто-таки светилось, будто она выиграла «Джек-пот», и встречалась не с бандитом, а, как минимум, с Якубовичем.

Анатолий задумчиво почесал подбородок. Он не любил сюрпризов, а сейчас он выходил на дело, где неожиданности и вовсе ни к чему. Тем не менее пути назад не было, он уже влез в историю и взял на себя обязательства. Не выполнить обещанное для него не было каким-то страшным преступлением, но тут светила явная и очень неплохая выгода. Придется поднапрячься.

Через пять минут «Москвич» отчалил. Анатолий вздохнул, унимая мандраж, и решительно выбрался из машины.

Охранник в холле посмотрел на него, как на врага всего прогрессивного человечества.

— Ты чего тут забыл? Разъехались уже все!

— Я к вашему шефу.

— Он тебя ждет?

— Ждет не дождется, — ухмыльнулся Анатолий. — Он сам, правда, об этом еще не знает, но я ему несу очень важное для него предложение.

«Полковник» с сомнением оглядел тщедушное создание с ног до головы, но все же набрал номер.

Минуту спустя в фойе спустился Шуба. Он тяжелым буйволиным взглядом вперился в Анатолия.

— Че те надо, терпила? С твоей бабцой уже все порешали!

— Вы меня проводите к вашему начальнику, — вежливо попросил Анатолий, — а уж он решит — все вы порешали или остались еще какие хвосты.

Леха с полминуты поразмышлял.

— Ты понимаешь, что отвлекаешь очень серьезного человека? И дело твое к нему должно быть очень серьезным, иначе…

Он не стал пояснять, что будет, если дело окажется несерьезным, давая повод развернуться фантазии «кролика». Но тот неожиданно проявил настойчивость.

— Я много времени не займу. Либо через минуту вы меня прогоните, либо беседа будет продуктивной, но все равно не длиннее десяти минут. Там особо и думать не о чем. Либо согласен, либо не согласен.

— Дуй за мной, — согласился Леха и повел интригана по тому же коридору, где недавно ходила его жена.

Слава был не более любезен, чем его «ординарец», но более конкретным.

— Минуту тебе. Выкладывай — и проваливай.

Посетитель между тем спокойно осмотрелся в кабинете и по-хозяйски расслабленно плюхнулся в одно из кресел. Глаза у обоих обитателей кабинета резко изменили свои очертания. Только у Славы они сузились и превратились в щелочки, а у Шубы полезли на лоб.

— Вячеслав… э-э-э… не помню вашего имени-отчества…

— Геннадиевич, — подсказал Слава, не спуская убийственного взгляда с наглеца.

— Да, Геннадиевич! — спохватился Анатолий. — Я к вам с несколько неожиданным, но полезным нам обоим предложением. Позволите изложить?

— Да уж, и побыстрее. И упаси Создатель, если ты тут с какой фигней пришел!

Анатолий проигнорировал угрозу. Он чувствовал какую-то эйфорию, самоубийственный кураж. Он на равных сейчас может говорить с людьми, с которыми боятся даже просто пообщаться все люди в стране. Это не какая-то шпана, ясное дело! Это настоящая мафия! И он в ее логове ведет с ними деловой разговор!

— Вячеслав Геннадиевич, не буду ходить вокруг да около. Я слышал, что у вас возникли некоторые проблемы с приобретением некоего дачного участка под Москвой?

Слава с немой укоризной бросил взгляд на Леху, мол, что ж ты, сука такая, языком треплешь, как хреновая баба! Тот в испуге пожал плечами, дескать, не при делах. Анатолий прекрасно понял эту пантомиму и поспешил успокоить Славу, чтоб не наживать лишнего врага в лице его помощника.

— Нет, Вячеслав Геннадиевич, никакой утечки информации. Я это узнал совершенно случайно, и не из ваших кругов.

— И что с того? — равнодушно, но с некоторым раздражением, буркнул Слава.

— Дело в том, что я так же случайно узнал и суть этих проблем.

Слава молчал, выдерживая мхатовскую паузу и не спуская сверлящего взгляда с посетителя. Тот был вынужден продолжать.

— В общем, я думаю, что мог бы вам помочь в решении этого вопроса.

— То есть? — с недоверием, но и искоркой интереса уточнил Мюллер.

— Я пока не обещаю, но имею все основания считать, что могу повоздействовать на причастные лица с тем, чтобы это дело решилось в вашу пользу в кратчайшие сроки.

— Эк завернул, — неодобрительно скривил губы Слава. — Вроде по-русски, а хрен поймешь, чего сказал. Подписываешься дачку эту мне подогнать, что ли? А за базар отвечаешь? У нас ведь каждое слово под ответ идет, кинувший расплачивается по-серьезному.

Анатолий, честно говоря, немного струхнул, но постарался взять себя в руки.

— Вячеслав…

— Геннадиевич! — напомнил Шуба.

— Да, Геннадиевич… Вячеслав… — совсем затушевался Анатолий. — Вы хотите получить эту дачу?

— Ну? — вопросом на вопрос ответил Мюллер.

— Я не беру на себя никаких обязательств, — набрался смелости Анатолий, едва не срываясь на фальцет, — но хочу спросить. Если благодаря моим действиям через три-четыре дня документы на дачу, вернее, согласие на продажу ее хозяина, — настоящие, не поддельные, — будут у вас в руках, могу ли я в этом случае рассчитывать на какие-то дивиденды с этой сделки?

Слава оценивающе разглядывал собеседника, как собака склоняя голову то на одну сторону, то на другую. Наконец, насладившись его растерянностью, он бросил, как кость:

— Долг тебе прощу.

— Этого мало, — пискнул сквозь удушье Анатолий. — Я хочу еще десять тысяч. Наличными.

Полухин поразмыслил еще с минуту.

— Да хрен с тобой, дам я тебе червонец. Когда результат будет?

— Я думаю, завтра-послезавтра мы будем знать, получится это или не получится.

— Лады. Только без обязательств тебе не остаться. Не срастется твоя махинация, должок с твоей бабы снимаю и кладу только на тебя. А сам прослежу, чтоб она ни при чем была. Не дай бог узнаю, что ты с нее бабло взял — зарою. Усек?

— Ага, — кивнул Анатолий. — Ну, я пошел.

В коридоре он вытер пот со лба. Вот ведь, гады какие, в любом случае ситуацию в свою пользу обращают! Всегда у них в проигрыше останешься! Впрочем, он ощущал уверенность в том, что все у него получится. Итак, он возьмет у жены десять тысяч, якобы для передачи этому лысому уроду, получит еще десять с него самого и двадцать с Жанны. Сорок тысяч долларов! Отличная операция.

— Гы! Лошара попал? — спросил Леха, видя, как его шеф довольно растягивается в кресле, закинув руки за голову.

— А сегодня неплохой денек удался, — засмеялся в ответ Слава. — Двадцать четыре тот перец по-любому не соберет. Будем его разувать. Глядишь, и до дачи доберемся. А если этот хмырь обернется — через него возьмем. Да он еще и так под червонец подписался, что его жена нам уже вернула. Даже если узнает, что мы в расчете, — так мы в расчете с женой его, а не с ним самим.

— Так ведь дача на двадцатку вырастает, — помрачнел Леха.

— Шуба, что у тебя в школе по математике было? Неужто хуже моего трояка? На червонец она подрастает! Он выпросил двадцать, но ведь чирик-то, что он под списание долга выторговал, он и так наш, нам его уже вернули!

— А-а-а! — протянул Леха, но было заметно, что он так до конца этих расчетов и не понял.