Дар всемогущества

ГЛАВА 10

— Мне надоело все время смотреть вниз.

Джон вытер потное лицо испачканным носовым платком и сел на кучу гравия.

— Меньше разговоров, больше дела, — проворчал Ля Кониус.

— Подумай сам. Наш первобытный предок на Земле встал на ноги и научился ходить. В стоячем положении он оказался ближе к небу, ближе к солнцу, ближе к звездам. И что он сделал потом? Он принялся смотреть вниз, себе под ноги, чтобы найти след зверя, ягоды или острый камень для своего копья. Он стремился заполучить все необходимое без труда. Он был ленив, а все, что ему было нужно можно было найти под ногами.

— Иногда он поднимал голову и смотрел вверх, возразил Ля Кониус.

— Не часто, — ответил Джон. — Гораздо легче смотреть вниз, а чтобы держать голову прямо, требуется некоторое мышечное усилие.

— Может быть, он просто привык смотреть вниз, когда еще передвигался на четырех конечностях. А вверх он научился смотреть только потому, что плоды росли высоко на деревьях.

— Может так оно и было. Но как только он поел, он снова уставился в землю.

— О, черт! — воскликнул Ля Кониус.

— Но теперь он уже искал алмазы.

— Зачем они ему понадобились? — раздраженно спросил Кон.

— Затем. Эволюция подарила ему совершеннейшее приспособление — руку, ну а в ней надо было что-то держать, что-то забавное и красивое. Алмаз, например.

— Это уже слишком! — возмутился Ля Кониус. Необработанный алмаз вовсе не красив.

— Ну, может быть, сначала это был всего лишь красивый камешек, продолжал Джон, — или что-то, произведенное самой природой. Уже позже рука научилась трудиться и создала первые предметы. Но потом она устала от монотонной обработки камней, разленилась, и тогда мозг сказал руке: «Эй, иди и поищи сделанное другой рукой». Так родилась археология.

— А этот парень гений! — засмеялась Марта.

— Я заканчиваю, — сказал Джон. — Целая галактика с нетерпением ждет своих исследователей. Пищи и ресурсов у нас — на целые годы. Мы имеем неистощимый источник энергии. И чем мы занимаемся? Ковыряемся в грязи, надеясь найти какой-нибудь предмет, изготовленный чужой рукой.

— Ты чрезмерно упрощаешь! — запротестовал Ля Кониус.

— Мы не искатели сокровищ, — заметила Марта. Ведь мы не ищем то, что можно продать за деньги.

— Деньги это только средство обмена, — глубокомысленно произнес Джон. — И как отмечал старина Кон, они перестают быть таковыми, как только их становится слишком много. Они превращаются в символ власти. А мы, разве мы здесь не для того, чтобы обратить что-то, найденное нами, в деньги? Что для нас означает получение степени? Она позволит нам больше зарабатывать, а всем нам это очень нужно, кроме Кона, конечно. Когда мы найдем что-то, сделанное разумными, жившими на этой планете, мы поместим это что-то в витрину Музея Чужих Цивилизаций при университете в сопровождении таблички с нашими именами. По сути, мы поменяем найденные предметы на признание, которое в конечном счете опять же принесет нам деньги.

— Своим ядовитым словом поэт дискредитирует археологию как науку, сказал Ля Кониус.

— И другие «логии» тоже, — добавила Марта.

— Согласитесь все же, что это так.

— В некоторой степени, — кивнула Марта.

— Наша первая задача, — продолжил Джон, — придумать, причину, зачем мы здесь. Возможность попасть сюда появилась у нас благодаря деньгам Кона. В мире не так уж много студентов, способных снарядить на свои средства целую экспедицию. А теперь мы копаемся в грязи, чтобы как-то оправдать затраченные на нас тигианские деньги. По сути, в этой яме мы ищем клочок бумаги, который удостоверял бы, что да, Джон с Зельбеллы III проделал определенную работу, достаточную для получения степени в… в одной из наук. Эта бумага станет моим личным сокровищем, ведь она принесет мне деньги. А то, чем мы сейчас занимаемся, ничем не отличается от того, чем занимаются старатели, рыскающие по вселенной в латаных-перелатаных кораблях в поисках золота и бриллиантов. — Займись-ка делом, Джон! — не вытерпел Ля Кониус.

Джон вздохнул и взял лопату.

— Вообще-то, мне надоело копаться именно здесь.

— Знаю, — сказал Ля Кониус. — Я и сам думаю, что пора сматываться отсюда.

— И куда же мы отправимся? — спросила Марта. — Все известные места поселений на всех 20 планетах перерыты неоднократно.

— А у вас какие предложения?

— Есть же где-то место, — заволновался Джон, — где зарыт ключ к разгадке тайны здешней цивилизации.

— И где же мы найдем это место? — Ля Кониус был настроен скептически.

— Не знаю…

Вирус разочарования оказался заразным. Вечером Ля Кониусу не удалось засадить группу за игральный стол.

Сесиль, Стелла и Джон углубились в изучение карт прежних раскопок. Марта установила проектор и, чтобы успокоить свои взвинченные нервы, принялась рассматривать голографические слайды Мертвых Миров.

Расположение звезд этого сектора имело сложный рисунок, а сам мешок представлял собой неправильный куб. Вокруг звезд вращалась 31 планета, и удивительно было то, что большинство из них находились в зоне жизни своих солнц.

Каждая звезда мешка подвергалась воздействию соседних, поэтому их орбиты переплетались и имели причудливую конфигурацию. Путь планет вокруг основного солнца искривляло присутствие по меньшей мере одного второстепенного, и на некоторых из ник существовали времена года.

Марта прокрутила голограмму в ускоренном темпе, и планеты под влиянием гравитации соседних звезд принялись выделывать невероятные кренделя вокруг своих солнц.

Центральная чудовищно плотная по космическим меркам масса галактики оказывала свое влияние на всю систему, на каждую отдельную планету, каждую звезду и затрудняла определение орбит небесных тел внутри сектора.

Еще больше усложняло дело то, что мешок сам по себе являлся гравитационной единицей и имел в качестве спутников близлежащие звезды и звездные группы.

— У астролога, окажись он здесь, заехали бы шарики за ролики, — сказала Сесиль. — Попробуй-ка сделать прогноз, принимая во внимание действие более 50 небесных тел, не считая лун.

— Посмотрел бы я на лицо декана, когда ты вручила бы ему свою диссертацию, посвященную астрологическим проблемам в секторе Мертвых Миров! — захохотал Ля Кониус.

— На Зельбелле III астрология считается серьезной, достойной внимания наукой.

— Ты шутишь, Джон! — удивился Ля Кониус.

— Вовсе нет. У нас были собраны и систематизированы мифы всех времен и народов, средства массовой информации ежедневно подают гороскопы на все случаи жизни. Верят им, конечно, не все, но многие находят удовольствие в том, чтобы узнавать каждое утро предсказания звезд и планет.

— Иногда я удивляюсь нашим предкам, — вступила в разговор Марта. — Они забыли местонахождение Земли, но сохранили в памяти фольклор и мифологию. Когда Брэдли Гор заново открыл Землю, одним из доказательств того, что именно эта планета является прародиной человечества, послужило то, что созвездия ее небосвода идеально совпадали со знаками зодиакального пояса.

— Обратите внимание, — продолжал Джон, — у Зельбеллы III нет спутников, но астрологи не перестают повторять о воздействии луны на Нашу повседневную жизнь.

«Не все здесь предрассудки, — зазвучал в их сознании голос Одиночки. Движения небесных тел воздействуют на человека».

Сесиль невольно посмотрела вверх, туда, где на стационарной орбите находился «Паулюс».

«Органы чувств, получившие развитие только у всевидящих, регистрируют даже самые незначительные изменения в гравитационном поле, — продолжал Одиночка. — Стелла чувствует магнитное поле планеты и может сказать вам, где в данный момент находится луна ММ-19».

— А не попросить ли нам тебя составить астрологическую карту ММ-19? вкрадчиво спросил Ля Кониус.

«Я сделаю ее, но она будет не обязательно зодиакальной, — ответил Одиночка. — Я измерю колебания гравитационных полей и сделаю эту карту. Это сложно, но интересно!» Ля Кониус подмигнул Джону.

— Думаю, ты справишься с этой работой.

Всевидящие не грешили особым чувством юмора.

«Я не считаю это работой, — сказал Одиночка, — но с удовольствием займусь составлением карты».

Сесиль скорчила рожицу и хихикнула. Ля Кониус встал: — Надоело сидеть в этой чертовой палатке. Предлагаю посмотреть на ММ-19 с высоты.

— Неужели это не терпит до утра? — спросила Стелла.

— А чего ждать? Есть добровольцы?

Внести разнообразие в монотонный труд этих дней не отказался никто.

Обследование ММ-19 с воздуха заняло 4 дня. Они облетели ее на небольшой высоте со всеми работающими приборами. Еще один день ушел у них на обработку полученных данных.

Во время полетов Ясномыслящий целиком себя посвятил изучению планетарных месторождений руды.

Вывод его был таков: эти залежи едва использовались обитателями планеты, добывать железную руду было особенно нелегко, богатые залежи урана остались нетронутыми. У самой поверхности обнаружились истощенные месторождения горючих ископаемых материалов — обитатели планеты добывали уголь и качали нефть.

Ля Кониус был зол и хмур: — Все эти выводы содержатся в отчетах Спаркса.

Кроме того он полагал, что период использования горючих ископаемых был недолог, потому что здешняя цивилизация обратилась к другому источнику энергии.

— Который Спарксу установить не удалось, — вставил Ясномыслящий.

— Никакого намека на то, что на планете существовали пути сообщения, сказала Марта.

— Спаркс прокомментировал и это обстоятельство, — сообщил Ля Кониус. — Он полагал, что в период использования горючих материалов у них не было таких сооружений, как мосты, железные или мощеные дороги. А что было после, утверждать он не берется.

— Они летали в космос, — Ясномыслящий задумался. — Но нелепо предполагать, что цивилизация развилась сразу на всех 20 планетах мешка.

— А что, если Мертвые Миры не были первоначальной родиной тех, кто их населял? — Сесиль понравилась эта мысль и она начала развивать ее. — Мы не нашли здесь никаких доисторических свидетельств, и если взять в качестве примера Землю или Артуний, то на обеих планетах цивилизация развивалась очень медленно, и началась она с каменных орудий. Здесь же явно не было перехода от примитивной стадии к раннеиндустриальной. И артунийская, и земная цивилизации начали с обработки камня и гораздо позже научились выплавлять металлы.

— Здесь ты попала в самую точку! — отметил Ля Кониус. — Цивилизация не может сразу развиться до стадии, когда становятся возможными добыча полезных ископаемых, обработка металлов…

— И полеты в космос, — добавил Ясномыслящий.

— Этот вопрос ставился и раньше, — заметил Джон.

— Разве не я первой поставила его? — спросила Сесиль с улыбкой.

— К сожалению.

— Но если их цивилизация возникла не здесь, тогда где? — задала вопрос Марта.

— Может быть, там, — Джон указал на сияющие в открытом окне скопления звезд ядра.

— Или там, — Ля Кониус показал на далекие окраины галактики.

Марта поежилась, представив себе межзвездную пустоту и огромные расстояния.

— «Не селитесь здесь, — продолжал Ля Кониус, ибо мы еще вернемся». Если бы они находились гденибудь поблизости, разве не заметили бы они, что какие-то нахалы уже 15 тысяч лет толкутся в их мешке?

— Но никто же тут не поселился, — возразила Сесиль.

— Когда они говорят о своем возвращении, не означает ли это что они периодически наведываются сюда? — спросила Марта.

— Нельзя сказать определенно, — ответил Джон.

— Ни одна форма жизни не может существовать ближе к центру галактики, чем Мертвые Миры, — сказал Ясномыслящий.

— Ни одна из известных нам форм, — уточнила Сесиль.

— Форма энергии, — заговорила Стелла. — Чистой энергии. Удивительно мощной, не подвластной воздействию радиационных бурь.

— Способной вырваться даже из черной дыры, вставил Джон.

— Эллингтон предполагал, что существует жизнь, основой которой являются кварцевые кристаллы, — сообщила Марта. — Подобная форма может противостоять огромным температурам, способным расплавить камень, и сильнейшей радиации.

— Наверное, те стеклянные шарики, которые мы нашли в гравии, были когда-то костями аборигенов, — сказала Сесиль.

Джон засмеялся.

— Наша беседа принимает легкомысленный оборот. Давайте-ка лучше решим, что нам делать дальше, — рассердился Ля Кониус.

В их сознание бесцеремонно вторгся голос Одиночки: «Стелла и Ясномыслящий! Быстро наружу!» Те немедленно повиновались.

— Что тут происходит? — Ля Кониус вскочил на ноги.

«Всем остальным надеть скафандры!» — приказал Одиночка.

— Опять сияние! — обрадовалась Сесиль и побежала к двери.

— Стой! Ты не слышала, что сказал Одиночка? — закричал Ля Кониус.

Но Сесиль уже хлопнула дверью. Все остальные торопливо залезали в скафандры.

Небо ожило волшебными красками. Колеблющиеся разноцветные сполохи бродили над горизонтом. На все это великолепие было больно смотреть. Сесиль стояла, закинув голову и раскрыв рот. Налетевший вдруг ветер трепал ее пушистые волосы, и все грандиозное разноцветье отражалось в ее зеленых глазах.

Стелла занялась регистрацией магнитных помех.

«Посмотри на это с высоты, Стелла», — послышался голос Одиночки.

Стелла взмыла в небо, взглянула на землю с высоты тысячи футов и обратила свой взор на сияние. Она чувствовала искажения в магнитном поле планеты и тут же передавала данные непосредственно в мозг Ласковой Звезды. Стелла развернулась и понеслась в северном направлении, набирая высоту до тех пор, пока не начала задыхаться, судорожно ловя случайно залетевшие на эти высоты редкие атомы кислорода.

Цвета стали сочнее, языки света рвались в космос, и все это великолепие дрожало и трепетало. Ближе к поверхности планеты сияние напоминало полужидкую студенистую массу. Нечто, подобное радуге, медленно поплыло в небе в направлении экватора и взорвалось холодным пламенем, захватив две трети небосвода.

Стелла, паря в разреженном воздухе, почувствовала, что покрывается под защитными чешуйками гусиной кожей. Одиночка, присоединившийся к ней, видел ее глазами, как сияние выбросило длинный язык багрового цвета, и тот обвил стройное тело Стеллы, как удав. На целую секунду она превратилась в яркое пятно, окруженное радужным ореолом.

А на фоне сияющих небес плыла маленькая бледная луна.