Дар всемогущества

ГЛАВА 11

Ля Кониус оторвался от компьютерного терминала и ухмыльнулся.

— Я проверил дважды: в отчетах Спаркса нет ни слова об этом явлении, как и в отчетах более ранних экспедиций.

— Великолепно! — отозвался Джон.

— Северное сияние — не такое уж редкое явление, но ни одно из ранее известных не достигало такой интенсивности, как то, которое мы только что видели. Теперь у нас есть хоть что-то, и с пустыми руками возвращаться не придется.

— Я рад за тебя, Кем, — сказал Джоя.

— За всех нас, — поправил Ля Котшус.

Сесиль слышала разговор, находясь в состоянии близком к шоку. Ля Комиус с Тигиана оказывается совсем не такой, каким кажется. С виду он красивый, симпатичный и искрение жела-ет другим только добра.

Но он вовсе не шутит, когда называет Ясномыслящего Ока вспомнила, что Кониус дразнил его еще до того, как «Паулюе» стартовал с Ксантоса. Он называл его Тиранозавром, и всем, в том числе самому Ясномыслящему, казалось, что делает он это по-дружески, шутки ради. Но Ля Кониуе действительно считает целителя безобразным и даже недочеловеком.

Она обнаружила, что интеллект Ля Кониуса напоминает ей маленького, ласкового, но зубастого зверька.

Разговаривая с Джоном, он взтлянул на нее, и Сесиль почувствовала, как к ее горлу подступает тошнота.

Оказываемые им знаки внимания, которые Сесиль благосклонно принимала, приобрели для нее совершенно иную окраску. Она узнала его истинные чувства: он думал о ней с похотливой чувственностью и презремием, считая ее самым бесполезным членом экспедиции.

Взгляд Ля Кониуса остановился на ее ногах, и Сесиль беспокойно заерзала в кресле, почувствовав желание пониже натянуть короткую юбку на длинные красивые ноги. В смущении она закрылась в себе. Когда же ее сознание вновь выглянуло наружу подобно голове черепахи, осторожно высовывающейся из защитного панцири, ее опять захлестнули буря и шторм эмоций, и она оказалась погребенной под их тяжестью.

«Закройся, девочка?» — донeccя с орбиты голос Одиночки.

— Да, — прошептала она, горя желанием будь спрятаться. — Мне уже лучше.

— Рад это слышать, — удивился Джон. — Но разве кто-то спрашивал тебя о самочувствии?

Он смотрел на нее с искренним участием. Его сознание было свежим и незамутненным. Поклонник красоты с чуткой душой художника. Она покраснела, впервые ощутив, что он видит и ценит ее красоту.

«Остановись и иди в стою каюту, — приказал Одиночка. — Нам надо поговорить».

— Через минуту, — сказала Сесиль, и Джон снова посмотрел на нее с удивлением.

Она уже узнала идеально организованный ум Ясномыслящего, доброту и мягкость Стеллы — от них к ее сознанию непрестанно шли потоки мыслей. Ей это не нравилось, ведь она совсем не хотела знать их заветные думы и интимные стороны жизни.

Вот Марта. Она спокойна, но в этот момент страдает от менструальных спазмов. Вот опять Джон. Чистый и светлый. Он думает о полярном сиянии, видя его глазами художника. А вот Ля Кониуе. Он давно уже раздевает ее взглядом. В их личные контракты был внесен пункт, предусматривающий ограничения личных отношений, то есть прежде всего секс. Эти отношения могли спровоцировать ревность и трения между членами экспедиции. Ля Кониуе сейчас ищет способ обойти этот пункт. Он смотрит на нее как на тигианскую шлюху, как на товар, который можно заполучить при его деньгах.

Фу, как противно!

Сесиль скользнула к дверям, когда уловила нечто совершенно новое для себя — нежность Джона, когда он смотрел на Марту. А Марта даже не пыталась скрыть свою любовь к нему, возвращая ему улыбку. Это было красиво. Один взгляд, а так много сказано. Почему же раньше она, Сесиль, не замечала, что они влюблены друг в друга? Неужели они пренебрегли тем пунктом в контракте? Нет. Ответ она прочла в сознании Марты.

Желание и невинность.

«Сесиль!» — в ее голове загремел голос Одиночки.

Вздрогнув, она посмотрела наверх. «Ты не должна злоупотреблять. Уважай право других на частную жизнь. Теперь тебе нужно быть гораздо ответственней и придерживаться правил».

— Эти правила касаются только старых землян и телепатов с Белоса II,возразила она приглушенным шепотом.

«А теперь и тебя, девочка!»

— Нет! — Сесиль чувствовала, что сердце готово выпрыгнуть из груди, так она была напугана.

«Я должен говорить со всеми вами, — сказал Одиночка. — Очисти сознание», и объяснил, как это делается.

«Итак, Ля Коциус, — голос Одиночки зазвучал в сознании каждого члена экспедиции, — ты хочешь чтонибудь найти?»

— Да, и что дальше? Я сам собираюсь…

«Терпение, — остановил его Одиночка, — мне нужно перепроверить кое-какие данные. Прошу прислать на борт „Паулюса“ Стеллу и Сесиль, мне необходима их помощь».

— Тебе? Помощь? — фыркнул Ля Кониус. — Всевидящий взывает о помощи!

«Такое случалось и раньше», — сухо заметил Одиночка.

Заговорила Сесиль: — Мы возвратимся на «Паулюс» все вместе, вот только снимемся с лагеря.

«Будь осторожна!» — предостерег Одиночка, обращаясь только к ней.

— Снимемся с лагеря? — удивился Ля Кониус. — Мы никуда не двинемся, пока не соберем все данные по сиянию.

— Именно для этого мы и собираемся на ММ-3, - сказала Сесиль с уверенностью, повергшей всех в изумление.

— Я думаю, если уж мы улетаем отсюда, нужно попытаться найти то, что нам надо, на одной из планет на краю мешка, — сказал Джон. — Языки, которые выбрасывало сияние, все тянулись в направлении ядра галактики.

— Мы никуда не собираемся! — разозлился Ля Кониус.

Сесиль повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— ММ-3,- произнесла она.

— Почему именно ММ-3? — спросила Марта.

— Назовем это женской интуицией.

— Атмосфера ММ-3 содержит тяжелые газы, — напомнил Джон. — Ты думаешь, что ее обследовали не так тщательно из-за неблагоприятных атмосферных условий?

— Нет, — ответила Сесиль, — причина в другом.

— У нас есть Ясномыслящий. С его защитой ему будет только приятно поработать в тяжелой атмосфере ММ-3,- обрадовался Джон.

— Вы говорите так, будто мы уже куда-то собрались! — возмутился Ля Кониус. Его голос дрожал от еле сдерживаемого гнева.

Сесиль посмотрела на тигианца. Ее зеленые глаза зажглись недобрым огнем, когда она ощутила в нем ту же липкую похоть, направленную на нее, и презрение, в котором он даже не отдавал себе отчета. С силой она бросила в его сознание слова: «Ты, ублюдок! Я больше, чем просто ходячее влагалище!» Ля Кониус отпрянул назад, как будто его хлестнули по лицу, а Сесиль вошла в его сознание и нажала там одну маленькую кнопку.

«Нет!» — ворвался в ее мозг голос Одиночки, но было уже поздно.

— Я — капитан корабля и начальник экспедиции, сказал Ля Кониус нарочито строго, — и я здесь решаю, куда и когда нам лететь, — он криво улыбнулся. — И я решил. Мы снимаемся и отправляемся на ММ-3. Кто я такой, чтобы не доверять женской интуиции?

«Девочка, — прозвучал в голове Сесиль грустный голос Одиночки, — никогда больше не делай этого!» Ясномыслящий смотрел на Ля Кониуса в полном недоумении. Его глаза встретились с глазами Сесиль, и она поняла, что он находится в мысленном контакте с Одиночкой. Ясномыслящий виновато отвел глаза в сторону.

В эту ночь Сесиль спала мало. Она всматривалась и вслушивалась в себя, исследовала себя it находила много нового. Днем она помогала демонтировать лагерь, и когда два катера уже направлялись к «Паулюсу», позволяла себе расслабиться впервые с тех вер, как наблюдала северное сияние. И в ее сознания зазвучал голос Одиночки: «незначительные изменение в воановой структуре лобного участка мозга».

«Я не обнаружила этих изменений», — теперь говорила Стелла, и Сесиль заключила, что они намеренно открыли для нее свое сознание.

«Изменения в волновой структуре твоего собственного мозга похожи на те, что произошли в мозге светловолосой», — продолжал Одиночка. Упоминание о век в третьем лице смутило Сесиль. Она поняла, что подслушивает.

«И каковы твои выводы?» — спросила Стелла.

«Пока у меня их нет. Не меня беспокоит одно обстоятельство светловолосая не имеет представления о том, как контролировать своя новые способности. Она с такой легкостью и быстротой проникла в сознание Ля Каниуса!» Сесиль разозлилась: «Одиночка, я хочу сказать тебе, что я слышу ваш разговор!» Она почувствовала, как они отпрянули в ужасе. Ее гнев улетучился.

«Пожалуйста, не обижайтесь на меня. Я не хотела вас подслушивать. Это получилось само собой!» Но было тихо. И Сесиль начала поиск. Она хотела успокоить их, заверить их, что она говорила искрение.

Наконец, она наткнулась, па сознание Стеллы и к своему удивлению и страху обнаружила, что та охвачена паникой.

«Стелла, пожалуйста..» — сказала Сесндь, стараясь успокоить ее.

«Прекрати это!» — услышала она строгий голос Одиночки, «Я хочу лишь сказать, что у меяя не было намерения вас обижать», — торопливо проговорила Сесиль. Она вложила в эти слова всю свою доброжелательность, даже любовь. Она чувствовала Одиночку, как никогда раньше — его строгость, доброту, сомнение и тревогу.

«Тебе нужно учиться пользоваться своим даром», — сказал всевидящий.

«Она пробила брешь в моей защите. Я закрылась, но она с легкостью проникла в мое сознание», — сокрушалась Стелла.

«Стелла, я не хотела сделать тебе больно, прости меня», — умоляла Сеснль.

«Мое кажется, ты доймешь смятение Стеллы гораздо лучше, если я сообщу тебе, что ты совершила невероятное, мне такое не под силу. Даже всевидящий не может пробиться в закрытое сознание могущественной без ее ведома. Я не понимаю, как тебе это удалось, но знаю одно: ты приобрела дар, который можно использовать и для добрых дел, и для злых. Жизненно необходимо для вас и для тебя самой, чтобы ты научилась управлять им мудро».

«Пожалуйста, помогите мне в этом», — сказала Сеснль.

«Конечно, поможем», — послышался голос Стеллы.

«Стелла, пожалуйста, оставь вас», — попросил Одиночка.

И когда катер уже швартовался к «Паулюсу», Сесиль осталась один на один со всевидящим.

«Сначала нам надо определить степень твоего дара, — сказал Одиночка. Попробуй достать мое сознание, как ты только что сделала со Стеллой. Во-первых, попытайся его найти. Во-вторых, если найдешь, обнаружишь нечто, являющееся мысленным эквивалентом твердого панциря, постарайся пробиться сквозь него».

«А можно?» «Я ведь сам тебе разрешаю».

На Сесиль обрушилась тишина. Она почувствовала себя страшно одинокой, и ее томили дурные предчувствия. Она ощущала присутствие других, но отгородилась от них стенкой и ринулась на поиски Одиночки.

В это время катер уже покоился на своем месте в грузовом отсеке корабля.

Почти сразу Сесиль нашла закрытый купол сознания Одиночки. Форма купола напоминала форму его головы.

Она могла видеть и чувствовать его самого, его безволосый череп и безглазое лицо. Но она все еще была одна.

Она ощущала себя покинутой. Она исследовала новый мир, и рядом не было никого, кто мог бы вести ее. Ею овладела паника. Мысленно она закричала, призывая Одиночку. Ответа не последовало. Она рванулась к панцирному куполу и сразу же окунулась в ощущение удивления и ужаса. В ее голове промелькнуло осознание безмерной любви всевидящего к своему хранителю, к ее мягкой горячей плоти, к ее нежной беззащитной душе.

«Извини», — сказала она.

Одиночка некоторое время не знал, что сказать.

«Ты проникла в мое сознание глубже, чем- я полагал возможным», услышала девушка, когда всевидящий, наконец, пришел в себя.

«Ты так ее любишь?.- воскликнула Сесиль. — Это прекрасно!» «Да, характер наших отношений с моим милым другом всегда был понятен только другим всевидящим, но ты умудрилась докопаться до самых глубин за секунду».

«Она такая мягкая и милая!» «Нам нужно серьезно поговорить», — сказал Одиночка.

«Конечно», — отозвалась Сесиль.

«Пока нам придется утаить твои способности от других».

«Разве это справедливо — иметь секреты от Джона, Ля Кониуса и Марты?» В их беседу ворвался голос Ясномыслящего: «Одиночка, извини, что я вторгаюсь к вам без приглашения, но мы зарегистрировали всплеск энергии большой мощности».

«Все в порядке», — успокоил его Одиночка и нарисовал ему мысленную картину того, что только что проделала Сесиль. Изумлению Ясномыслящего не было предела.

«Он ушел, — сказала Сесиль, когда тот удалился. — Пожалуйста, разреши мне побывать в твоей каюте и повидаться с милым другом».

«Если тебе так хочется, приходи. Но мы не закончили разговор. Кстати, после небольшого инструктажа ты сможешь хранить информацию в памяти милого друга и при желании извлекать ее».

«Я хотела бы получше узнать историю вашей расы».

«Узнаешь, а сейчас иди в свою каюту».

«Да», — ответила Сесиль и быстро покинула остальных.

«Буду с тобой откровенен, — начал Одиночка, когда она закрыла Дверь своей каюты. — Ты обладаешь силой, какой еще не обладал никто до тебя, и эта сила таит в себе большую опасность. Ни один целитель, могущественная и даже всевидящий не смогли бы так легко проникнуть сквозь щит моего сознания».

«Что со мной произошло?» «Думаю, ты знаешь это сама».

«Случившееся результат воздействия полярного сияния?» «Да, но не спрашивай, как это получилось. Пока не спрашивай. Я обнаружил единственную перемену в твоем физическом состоянии — это изменения активности коры головного мозга».

«Почему ты говоришь, что я не такая, как ты и другие старые земляне? Разве вы не можете того, что могу я?» «Я не могу, например, пробиться в сознание другого всевидящего сквозь его защиту. Скажи, как тебе удалось преодолеть мой панцирь?» «Я не знаю. Я просто провалилась сквозь…» «Мою лысую макушку, — докончил за нее Одиночка без тени юмора. — Я охранял главный вход, а ты вошла с черного, через мое подсознание. Ты понимаешь, что это значит?» «Думаю, что да. Это недоступная область сознания. Правильно?» «Даже мне потребовалось много дней глубокого самосозерцания и самовнушения, чтобы проникнуть в эту область моего мозга».

Сесиль налила себе стакан фруктового сока и с наслаждением припала к нему губами.

«Ты не будешь возражать, если я проведу несколько тестов?» — спросил Одиночка.

«Конечно, нет».

«Что ты знаешь о возможностях всевидящего?» «Только то, что они внушают уважение».

«Теперь я удалюсь, а ты закроя свое сознание. Я попытаюсь сделать то, что ты проделала со мной, постараюсь пройти сквозь твою защиту. Больно не будет».

«Я не боюсь».

Сесиль сидела и вслушивалась в звуки. Привычное жужжание кухонных механизмов, щелканье реле. Она ощутила на своем лице струга прохладного свежего воздуха, когда система жизнеобеспечения регулировала температуру в ее киоте. Издалека до нее донесся лязг железа. Ее сознание понеслось на этот звук: Ясномыслящий и Ля Кониус задраивали люки грузового отсека.

Она ждала. Ничего. Она посмотрела на часы. Прошло уже 5 минут. Она прождала еще 5 минут и сказала: «Когда же ты начнешь?» «Я начал сразу, как только ты закрылась».

«Я ничего не слышала».

«Немудрено, — в голосе Одиночки слышалось разочарование. — Да не могла ты ничего услышать. Ты можешь читать сознание каждого из нас?» «Да», — ответила Сесиль.

«Где спутник ММ-13? Куда он делся?» «Я не знаю».

«Посмотри». Одиночка показал ей планету, вокруг которой вращалась большая луна: «Попытайся узнать, где сейчас эта луна».

«Нет, не могу».

Всевидящий пытал ее целый час. Оставался еще один тест.

«Ты знаешь, девочка, что в моих силах остановить непроизвольные функции мозга. По сути дела — это власть иад жизнью и смертью. В нашей истории всевидящие воспользовались этой властью всего несколько раз. Ты показала, что сильнее меня во многих отношениях. Позволь мне провести еще один заключительный тест».

«Ты хочешь попытаться убить меня?» «Я хочу только знать, сможешь ли ты противостоять предельному напряжению моих мысленных сил. Самое худшее, что может с тобой случиться, это некоторые трудности с дыханием. Я хочу, чтобы ты сопротивлялась моему воздействию и, если сможешь, отражала бы его. Если я прорву твою оборону, ты почувствуешь некоторый дискомфорт и только. В этот момент я остановлюсь».

Сесиль попыталась, собраться и вдруг почувствовала, как в ней водной поднимается страх, члены ее напряглись, и сердце запрыгало в груди. Она попробовала бороться и тут же испытала облегчение. Но ей показалось, что она лишилась чего-то ценного, вступив в борьбу. До сих пор ее успокаивало сознание того, что Одиночка — мудрый, добрый, любящий — заботился о ней.

Ей захотелось поддаться ему, но, сделав это, она начала умирать. Дыхание затруднилось, сердце выскакивало из груди. В ней поднималась первобытная сила. Инстинкт самосохранения послал ее мозгу сигнал — дикий отчаянный вопль, который она, как ни старалась, не смогла задушить. Она говорила себе, что Одиночка не станет убивать ее, что в нужный момент ои остановится, но ужас, паника и злость уже овладели, ею. Она судорожно ловила ртом драгоценный воздух, и все ее существо отчаянно и дико боролось за жизнь.

В ее сознании раздался далекий слабый призыв о помощи, затем наступила гнетущая тишина. В изнеможении она упала в кресло и мысленным взором поискала Одиночку. Ее встретила холодная гулкая пустота, и только где-то на краю сознания трепетала слабая жизнь, еде ощутимое биение мысли. Это был умиравший мозг Одиночки.

«Возвращайся! — сказала она с силой. — Возвращайся сейчас же!» Одиночка задышал к пришел в сознание.

«Что мы с тобой натворили?» — спросил он.

Сесиль не ответила, она поискала других и наткнулась на все ту же холодную пустоту. Стелла и Марта лежали в своих постелях, Ля Кониус и. Ясномысдявдии. — иа металлическом полу в грузовой отсеке, Джон — в кухне, навалившись грудью на стол.

«Помоги мне, Одиночка!» — умоляла Сесиль. Сначала она кинулась к Стелле, затем, не теряя ни секунды, к остальным. Ля Кониус в этой очереди был последним.

Очнувшиеся Стелла и Ясномыслящий пожелали знать, что произошло.

«Все в порядке, — заверил их Одиночка, — это уже кончилось».

Но Сесиль знала, что он скрывал от них свои истинные чувства, что он был оглушен случившимся, изумлен тем, что на борту «Паулюса» присутствует разум, способный преодолеть его собственный и за несколько секунд умертвить все живое на корабле. Он знал, что находился на грани смерти, и что Сесиль вернула его к жизни.

«Одиночка, — прошептала Сесиль, — помоги мне».

«Конечно, девочка, — ответил он. — Пока это еще возможно, но совсем скоро мы будем обращаться к тебе за помощью».

«С ними все в порядке? Никто не пострадал?» «Они в порядке, — грустно сказал Одиночка. — Но я испытываю чувство унижения, доселе мне совершенно незнакомое. Я привык к тому, что именно я — самый умный и сильный, а теперь вынужден смириться с мыслью, что низведен до вторых ролей…» «Нет!» запротестовала Сесиль.

«Ну, будь же умницей, девочка. Что есть, то есть».

«Научи меня управлять сознанием, пока я чего-нибудь не натворила. Ты ведь сильный, ты совесть своей расы, ты стоишь на страже жизни. Научи меня управлять собой, чтобы больше не подвергать опасности моих друзей».

«Сейчас тебе следует выспаться, а завтра мы соберемся все вместе — я, ты, Стелла, Ясномыслящий — и попробуем что-нибудь придумать».

Сесиль страшно устала. Она торопливо разделась и юркнула в постель.

«Можно к тебе, Сесиль?» — в ее сонном сознании зазвучал голос Стеллы.

«Конечно». Она почувствовала, как все ее существо обволакивает заботливое участие Стеллы, которая любила их всех и верила в прекрасное будущее.